Текст книги "Пандемоний"

Автор книги: Дэрил Грегори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Я постучал по дверному косяку, чтобы привлечь внимание, и увидел, что О'Коннел расхаживает по комнате.

– Снимайте обувь и проходите! – крикнула она.

– Что это за деревянные скульптуры, народное творчество? – поинтересовался я. – В мотеле я их тоже видел.

Мариэтта не ответила. Передняя комната была вытянутой, с низким потолком. Деревянные стены металлическими уголками крепились к боку трейлера. Вдоль них тянулись почти до самого потолка полки с книгами. Свободное от книг пространство занимали две массивные звуковые колонки. Точно такие у меня были, когда я учился в школе. Здесь же стоял миниатюрный дешевенький электроорган – их обычно покупают для десятилетних детишек, которые только начинают учиться музыке. Я заметил также помещенную в рамку фотографию папы римского. Самый большой просвет между книжными полками занимала кирпичная платформа, на которой стояла чугунная печка. Книги хранились подальше от печки и большой трубы, выведенной наружу через потолок. Впечатление было такое, будто в любое мгновение это убогое жилище может загореться к чертовой бабушке.

Вокруг печки были расставлены четыре старых, но уютных на вид кресла, обтянутых коричнево-оранжевой тканью. На полу ковер, купленный, пожалуй, году в 1974-м. Лью принюхался и, уловив запах пыли, потер кончик носа. Мебельные клещи, а их здесь наверняка целая армия, наверное, уже в предвкушении щелкали челюстями.

Меня почему-то привлекла фотография понтифика, и я, чтобы лучше разглядеть ее, подошел ближе. Это был папа Иоанн Павел II. Снимок когда-то порвали на мелкие клочки, а затем аккуратно склеили снова.

Мариэтта вышла через похожую на люк дверь в боку трейлера. Я почему-то ожидал, что хозяйка предложит нам чаю, однако в руках у нее была лишь пачка сигарет. Куртку она сняла. На ней была выцветшая черная футболка с надписью «Тонтон-макут». Наверное, название группы, о которой я не слыхивал. На шее я заметил серебряный крестик.

Я впервые видел мать Мариэтту без просторной сутаны или подобного одеяния, скрывавшего ее истинные формы. Никак не удавалось определить ее возраст. Тридцать пять? Сорок два? Она была невысока и довольно миниатюрного телосложения. Впрочем, грудь у Мариэтты имелась.

– Садитесь, – предложила она.

Мы сели. Я намеренно не стал смотреть на брата, опасаясь, что, поймав мой взгляд, Лью дурашливо закатит глаза. Мариэтта садиться не стала – стояла, положив руку на спинку кресла напротив нас. Рядом с креслом находился торшер, как будто выраставший из стеклянного столика. Его гладкой поверхности было достаточно, чтобы поместить пепельницу, забитую доверху окурками.

Очевидно, это было ее кресло.

– Так чего вы от меня хотите? – спросила Мариэтта.

Я посмотрел на Лью, но тот внимательно разглядывал собственные руки.

– Говорите. Неужели вы думаете, что вы первый, кто приходит ко мне с выражением религиозного экстаза на лице?

– В детстве я сделался одержимым, – медленно ответил я.

– Вы говорили об этом.

Я действительно рассказывал ей об этом в Чикаго.

– Мне было пять лет, и мы решили, что демон ушел. Но недавно я понял, что он никуда не уходил. Он по-прежнему во мне.

– Оставался все это время, – произнесла Мариэтта.

– А в последнее время, – продолжил я, – он только и делает, что пытается выбраться наружу. Вернее сказать, ему это несколько раз удавалось. Боюсь, я больше не смогу его удерживать.

– Если бы он этого захотел, мой мальчик, то давно бы ушел сам, – рассмеялась она.

– Послушайте, – вступил в разговор Лью, – ему нужна лишь ваша помощь, чтобы вы изгнали из него демона, только и всего. Избавили от этой заразы.

– Избавили? – переспросила Мариэтта тоном классной наставницы и присела на подлокотник кресла. – Демона невозможно уничтожить. Невозможно убить. Невозможно даже отослать обратно в жуткие глубины. Можно лишь попытаться убедить его отправиться в какое-то другое место. К какому-то другому человеку. Забудьте обо всем, что видели в фильмах типа «Экзорцист», забудьте про пентаграммы, святую воду и заклинания типа «властью Христа изгоняю тебя» и тому подобную чушь. Даже Иисус, когда изгонял демонов, просто превратил их в свиней. Таких фокусов повторить я не смогу. Да и никто другой не знает, как это делается.

– Но есть ведь что-то такое, что вы умеете делать, – возразил я. Мне очень хотелось, чтобы мои слова прозвучали как утверждение, а не как мольба. – Вы же помогали другим людям. Вы изгнали Ангелочка в Нью-Джерси, Короля Пиратов в Сан-Диего. – Ведь были свидетели того, как она изгоняла демонов, мы с Лью собственными глазами читали об этом, причем источники были вполне достоверные – газетные и журнальные сайты в Интернете, а не веб-сайты и форумы чокнутых любителей этой темы. – Я знаю, что могу рассчитывать на вашу помощь, – добавил я. – Вы видели того демона, что вселился в меня.

– О чем вы?

– Вспомните нашу встречу в отеле. Вы посмотрели на меня и сразу поняли, что я одержим.

– Матерь Божья, да вы считаете, что я обладаю магическими способностями! Неужели вам никогда не приходило в голову, что вы вовсе не одержимы, а страдаете психическим расстройством?

– Шутите? – Я провел рукой по волосам. – Я прошу у вас самую малость – чтобы вы сделали со мной то, что когда-то проделывали с другими людьми. Я хочу, чтобы вы изгнали демона. Чего бы это ни стоило.

О'Коннел недовольно поджала губы и вытащила из пачки сигарету.

– Хорошо, – последовал короткий ответ. Мать Мариэтта закурила и сделала первую затяжку. Сигарету она держала между указательным и средним пальцем, прижимая остальные к ладони. – Стандартная такса – пятьсот долларов час. Авансом оплачиваются два первых часа.

Лью, опираясь локтями о подлокотники, подался вперед.

– Да за тысячу долларов можно купить этот дом, ваш пикап и на корню всю «травку», что вы выращиваете в теплице.

– Эти деньги будут пожертвованы церкви, – спокойно ответила О'Коннел. В голосе отчетливо слышался ирландский акцент. Мне понравилось, как она выговорила слово «церковь». – Я давала обет бедности, – добавила Мариэтта.

– Очевидно, – отозвался Лью.

– Я согласен, – произнес я.

– Дэл!..

– Повторяю – я согласен.

– Вам стоит прислушаться к словам вашего водителя, – съехидничала О'Коннел. – Я уже дважды говорила – помочь я не в состоянии. Вы просто выбросите деньги на ветер.

– Все в порядке. У меня в любом случае денег нет.

Мариэтта О'Коннел пристально посмотрела на меня, затем улыбнулась.

– Все честно, – проговорил Лью, обращаясь к ней. – Вы не можете выполнить его просьбу, а у него нет денег.

– Пока что мы понимаем друг друга, – отрезала она и убрала улыбку с лица, как убирают в карман бумажник. Затем опустилась в кресло, скрестила ноги и откинулась на спинку. – Итак, начинаем урок демонологии. Заводим часы.

Мариэтта объяснила, что существует три способа изгнания демона. Вообще-то даже четыре, однако лишь три по-настоящему действенны.

Все они основаны на убеждении: демона просят покинуть сознание жертвы. Насилия при этом быть не должно. Демон обязан уйти исключительно добровольно.

Но убеждать его приходится на эмоциональном уровне. Демоны не отличаются рациональностью. С ними невозможно договориться, их нельзя переспорить. Это ведь не люди, а архетипы – двухмерные личности, действующие в соответствии со знакомым, неизменно повторяющимся сценарием. Их цели всегда одинаковы, их методики – предсказуемы. Меняются жертвы одержимости, меняется специфика, но сюжет всегда остается прежним.

Во-первых, можно попытаться дать демону то, что он желает, то есть доступ к его требованиям. Если вы довели нынешний сюжет истории до удовлетворительного финала, то демон скорее всего выберет себе новую жертву, пользуясь которой будет разыгрывать следующий эпизод.

Или можно убедить демона в том, что он не получит сюжета, в котором нуждается. Разочаруйте его, лишите возможной забавы. Попробуйте прибегнуть к помощи сенсорной депривации и измотать его скукой. Или поместите в обстоятельства, которые ему не нравятся, и смоделируйте ситуацию, которая рушит сюжет: заберите Ангелочка из больницы, удалите Короля Пиратов с корабля. Вы также можете превратить жертву в малопривлекательную личность. Это зависит от демона. Главное – лучше узнать сюжет, а затем разрушить его.

Третий способ заключался в использовании подставного лица: демон переселялся в другого человека. Кто-то другой неожиданно оказывался более подходящим для удовлетворения потребностей демона как в физическом, так и в эмоциональном отношении. Такой человек представлялся демону более легкой жертвой, неспособной на сопротивление. Для этого не нужно кого-то похищать или обманом заставлять обменяться рукопожатием с дьяволом. Всегда найдутся добровольцы, люди, которые хотят стать игрушкой в руках божьих. Наверняка половина участников «ДемониКона» только и делала, что молилась о том, чтобы демон выбрал кого-нибудь из них, выделил из числа прочих. Среди них были даже профессионалы, которым, впрочем, не слишком везло. Похоже, таких демоны распознают сразу. Нет, хороший козел отпущения – это честный доброволец. В таком случае оставалось лишь представить столь наивное существо демону и позволить природе дальше следовать своим курсом.

– Сравните одержимость с захватом заложников, – продолжила О'Коннел. – Некий негодяй находится в доме, он приставил пистолет к голове маленькой девочки. Вы не можете взять дом штурмом. Можете лишь уступить его требованиям или попытаться убедить его в том, что эти требования абсолютно невыполнимы. Или у вас есть возможность поменяться ролями с заложником.

– Вы упомянули о четырех способах. Что будет, если обмен не состоится? – поинтересовался Лью.

– Заложника убивают, – ответила она, подчеркнув свои слова взмахом руки.

Я встал с кресла и прошелся по комнате, чувствуя даже через носки, насколько грязен ковер. Лью сидел с задумчивым видом, сложив ладони домиком. Мариэтта О'Коннел курила очередную сигарету.

– Нам нужно что-то еще, – произнес я. – Ничто из того, о чем вы сказали, для меня не подойдет.

– За исключением последнего, – возразила Мариэтта.

– Но ведь это то же самое, что и прочее, – не согласился Лью. – Если демоны только и делают, что скачут от одной жертвы к другой, то мы только и делаем, что меняемся местами с заложниками.

Мариэтта кивнула, зажав сигарету между двумя пальцами.

– Ваш водитель все понял.

– Значит, нужно найти подходящее подставное лицо, – произнес Лью. – Это все равно что разместить на почтовом сервере «горшок с медом». – О'Коннел непонимающе посмотрела на него, и он поспешил объяснить: – Я занимаюсь компьютерными системами. Иногда для защиты от спама создают новый почтовый адрес, устанавливая его так, чтобы он отвечал на всякую дребедень, которая идет в рассылках – списки адресов, банковские скандалы в Нигерии, предложения увеличить пенис. Спам тоннами накапливается на нем. Мы собираем все обратные адреса и блокируем их на нормальных электронных адресах. – Лью привстал с кресла, воодушевленный собственным рассказом. – Разница состоит в том, что поток спама бесконечен, а демоны отличаются ограниченным количеством. Если демон угодил в «горшок с медом», то он вне твоего сознания. Кроме того, есть люди, которые добровольно желают исполнить роль жертвы. Значит, все, что нам нужно – это подходящий козел отпущения.

– Мы не можем пойти на такое, – возразил я.

– Мы говорим сейчас лишь о том, чтобы сделать это раньше, а не позже, – настаивал Лью. – Как бы то ни было, демон собирается проникнуть в новую жертву. Это может произойти через несколько лет или завтра, но не лучше ли тебе поспособствовать его намерению? Ты перебрал свое время, приятель. Пусть кто-то другой побудет на твоем месте.

Я отрицательно покачал головой, но Лью уже больше не смотрел в мою сторону.

– Так как нам найти подставное лицо? – спросил он у Мариэтты. – Кого следует поискать?

Она пожала плечами.

– Все зависит от демона. Это может быть личность особого рода, а может и случайный человек, возникший в нужном месте в нужное время. Капитан вселяется только в солдат. Джонни Дымовая Труба появляется исключительно в поездах, Шуг…

– Позвольте, я отгадаю, – попросил Лью. – Вселяется в лысых толстяков.

Мариэтта кивнула.

– Которые живут по соседству с озером.

– Значит, этот самый Шуг – не просто выдумка газетчиков, вроде Несси. Это настоящий демон, – промолвил мой брат.

По непонятной причине его слова нисколько не удивили меня. Видимо, я понял это сразу, как только встретился с Тоби.

– Шуг охраняет озеро, – сообщила Мариэтта. – Такова давняя традиция.

– Традиция, – повторил Лью и покачал головой. – Знаете, мне кажется, что любой парень с избыточным весом и страдающий ранним облысением должен как можно скорее уезжать куда-нибудь подальше от озера. Я имею в виду, что как только Тоби…

– Вы сами не понимаете, что говорите, – оборвала его Мариэтта.

– …начал лысеть, ему следовало как можно скорее делать отсюда ноги. Или сесть на строгую диету. Крупный белый парнишка вроде него…

– Тоби знает, что делает!

Лью откинулся на спинку кресла. Его лицо приняло недоверчивое выражение.

– Позвольте, я расскажу вам историю Тоби, – предложила Мариэтта. – Однажды, когда ему исполнилось не то семнадцать, не то восемнадцать, этот симпатичный юноша неожиданно побрил голову и начал есть все, что только попадало ему под руку. Он разрабатывает мощь легких, пытаясь сохранять прекрасную физическую форму даже при своем избыточном весе. Ведь в конце концов тучность и избыточные физические нагрузки не слишком противоречат друг другу. Жертва Шуга чаще всего умирает от сердечного приступа, утопления или и того, и другого.

– Подождите, – остановил ее Лью. – Он хотел стать Шугом?

– Он старался сделаться идеальной жертвой. Его семья, конечно, очень тяжело переживала. Особенно отец Тоби. Он был крупный и сильный мужчина с крутым нравом.

– Крупный мужчина? – переспросил я. – Крупный и лысый мужчина?

Мариэтта натянуто улыбнулась и рукой, в которой держала сигарету, сделала неопределенный жест.

– Он не собирался уезжать, он почти всю свою жизнь прожил здесь. Да и здоровье у него было далеко не железное. Тоби знал, как ему следует поступить, и все сделал как надо.

– О господи! – не выдержал Лью.

До тех пор, пока существует Гармония-Лейк, в озере будут водиться Шуги.

Мариэтта О'Коннел внимательно посмотрела на меня.

– Как вы понимаете, самое главное – знать своего врага. Кто же ваш враг, мистер Пирс? Почему бы вам не рассказать о том, какой демон поселился в вашей душе?

Я не стал садиться. Воздушное пространство между нами было наполнено сигаретным дымом. В голове продолжал скрестись и шуметь мой неутомимый демон. Я, стараясь дышать через рот, прижался затылком к прохладной стенке трейлера.

Я больше не могу так жить, подумал я.

– Это демон по имени Хеллион, – признался я. – Он обычно вселяется в детей, которые…

– Я знаю, кто такой Хеллион, – коротко произнесла Мариэтта. – Это очень умный выбор.

– Я сам ничегоне выбирал, – ответил я.

– Хеллион относился к послевоенной группе. Пик его активности приходится на сороковые – восьмидесятые годы. У вас как раз подходящий возраст. Ваша история предлагает идеальное объяснение тому, почему в последнее время он не дает о себе знать. Разумеется, у вас возникла проблема в связи с тем, что Хеллион все еще не покинул вас. В восьмидесятые годы имело место несколько десятков подобных проявлений…

– Не подтвержденных, – поспешно добавил я.

– Господи, ну какие нужны подтверждения? Родители уверяют, что их ребенок одержим демоном. Конечно же, самое простое объяснение – недостаток внимания или, может быть, ребенок никогда не испытывал привязанности к матери. Нельзя исключать и того, что ребенок испытал приступ раздражения. Однако остается еще слишком много необъяснимого, и поэтому невозможно отличить один случай от другого, разве не так? Кто возьмется выносить суждение – одержим человек или нет?

– Вы, – отозвался я. – Вы сразу все поймете.

– Тогда в чем же дело? – вступил в разговор Лью. – Если вариант с добровольным подставным лицом сработает, это положит конец спору. Нам останется лишь обсудить, где отыскать замену.

– Мы не сможем, – отозвался я.

Лью откинулся на спинку кресла, явно пораженный моей интонацией.

– Хеллион вселяется только в детей, – пояснила ему Мариэтта О'Коннел. – Чаще всего в белокурых малышей, которые ростом всего по пояс родителям.

– Все ясно, – ограничил ответ этими двумя словами Лью.

По пути обратно в мотель мы с братом молчали. Лишь когда подрулили к стоянке, он промолвил:

– Похоже, здесь нам больше нечего ловить, верно?

Под словом «здесь» имелся в виду лес в глуши штата Нью-Йорк.

Мариэтта дала однозначно понять, что в ее глазах я мошенник, но даже если и не мошенник, в ее намерения не входило мне помогать. Никаких обрядов, никаких ритуалов, никаких заклинаний. Лишь переговоры и внушение и вероятность пожертвовать невинным ребенком ради моего блага.

– Поехали домой, – предложил я.

Лью слишком устал от вчерашней гонки и потому не был готов отправляться в обратный путь прямо сейчас. В общем, мы решили заночевать и выехать рано утром. Брат отправился в свой домик, я же зашагал к озеру, в надежде снова увидеть Шуга. Неподвижная водная гладь напоминала черное зеркало. Неожиданно на меня накатила смертельная усталость. Я ощутил разбитость во всем теле и боль в суставах. Хеллион упрямо бился изнутри в мои глазные яблоки, напоминая мне: «Я здесь. Я всегда с тобой».

Вечером мы подошли к конторке, чтобы проверить, нет ли посланий для нас, на случай, если Мариэтта О'Коннел вдруг пожелала оставить какое-нибудь заклинание из «Некрономикона». Луиза подсказала нам, как добраться до ближайшего ресторанчика.

Лью пожаловался, что в его комнате водятся мыши.

– В вашем домике не может быть мышей, – возразила Луиза. – Мыши водятся вокруг вашего домика.

Мы пообедали примерно в двадцати милях от мотеля в городке под названием Мерретт, в придорожной итальянской забегаловке на пять столиков. Один из них, с желтым пластиковым стулом, оставляли специально для Толстяка. Здесь все было привычно – чесночный хлеб намазан маслом, французский багет посыпан чесночной крошкой, кетчуп имел привычный красный цвет. Я был рад, что не испытываю голода. Из-за недосыпа и постоянного беспокойства у меня что-то было неладно с желудком. После моей встречи с Мариэттой демон находился в постоянном движении. Мне страшно хотелось удариться лбом о столешницу.

Лью забрал у меня тарелку и прикончил мою порцию лазаньи – как когда-то в детстве.

– Знаешь, что я в тот день увидел в подвале? – спросил я.

– Комиксы про Человека-Радара?

– Почти угадал. Их тоже. Я открыл правила Жизни и Смерти.

– Понятно, – ответил Лью. – Циклоп впала в истерику.

– Я думал вот о чем: для морского боя можно использовать океаны на игровой доске «Риска».

Эта идея сформировалась в моем сознании несколько недель назад, когда я сутки напролет разглядывал потолок палаты в психиатрической клинике.

Не переставая жевать, Лью кивнул.

– Приходится придумывать, как прятать корабли. Можно на поверхности океана нарисовать решетку, и все равно, чтобы не сбиться со счета, нужно использовать игральные доски для морского боя.

– Но корабли должны быть в состоянии перебрасывать десант и обстреливать разные страны.

– Да, верно.

Мы снова развернулись в сторону Гармония-Лейк. За рулем сидел Лью. Несмотря на то, что демон все не унимался, я поймал себя на том, что клюю носом, время от времени рывками пробуждаясь от сна. Я намеревался не спать до момента излечения, однако это мне не удавалось. Я не мог позволить себе погрузиться в сон, во всяком случае здесь, в машине. Иначе ночью мне придется привязать себя к кровати. Придется заклеить липкой лентой рот, чтобы помешать крикам Хеллиона. И так каждую ночь до конца жизни.

При свете приборной доски мы с Лью отыскали ключ и прикованную к нему деревянную «грушу». Брат сообщил, что хочет зайти в главный корпус и позвонить Амре.

– Передавай ей привет и поцелуй от меня! – произнес я. – Скажи, мне очень жаль, что я похитил ее мужа.

По гравийной дорожке я зашагал к своему домику. Каждый шаг сопровождался ударом демона в черепную коробку. Вдали громыхнул гром. Со стороны озера потянуло холодком. Нащупав ногой в темноте ступеньки крыльца, я стал подниматься к двери. Беззвучно сверкнула молния, на мгновение осветив силуэты деревьев и затянутое облаками небо.

К двери была пришпилена рыбина. Узкая, около фута в длину, с мордой аллигатора. Только что выловленная. Я удивленно разглядывал ее, думая о том, что рыбина, наверное, грезится мне. Тем не менее я разглядел ее довольно хорошо, практически во всех деталях, несмотря на темноту. Из белого рыбьего брюшка торчали два шипа, точнее, щупальца кальмара. Крови почти не видно. В новой вспышке молнии я разглядел под местами проколов две темные дорожки, похожие на потеки косметической туши. Грянул гром, на сей раз ближе и раскатистее.

Отлично. На моей двери рыба.

Я слегка откинул голову назад, вставил в скважину ключ, повернул его и открыл дверь. Щелкнув выключателем, зажег свет. Комната была пуста. Единственное место, где мог кто-то спрятаться, было под двуспальной кроватью. Я опустился на колени и приподнял матрац. Пыль и темнота.

Я поднялся и медленно закрыл дверь, старясь сделать это как можно осторожнее, чтобы рыба не упала. Я был не до конца уверен в том, нужна ли она на моей двери, но точно знал, что не хочу, чтобы она лежала на моем крыльце подобно банановой кожуре.

Я сел на кровать, подтащил ближе дорожную сумку и, покопавшись в одежде, извлек цепи и замки, которые положил рядом с собой. Наткнувшись, наконец, на промасленный сверток, положил его себе на колени и бережно, как ребенка, развернул.

Начищенный до блеска пистолет, коробка с патронами. Я взял ее в руки и открыл. Патроны казались новенькими, как будто только что с оружейной фабрики. Сколько же им лет? Десять? Двадцать? Я не помнил, чтобы отец при мне стрелял из пистолета. Вполне возможно, что порох успел прийти в негодность, разложиться. Как знать, может, пистолет разорвет при первом же выстреле?

Сначала мне все никак не удавалось извлечь обойму, но вскоре я нашел защелку и нажал на нее. Обойма была пуста.

Я вытащил патрон из коробки, вставил его в магазин и вдавил внутрь. За ним последовал еще один, затем третий и четвертый. Хотелось надеяться, что этого никто не заметил. Может быть, лишь одному мне удастся изгнать демона. Может быть, ему как раз и нужно, чтобы я, так сказать, открыл для него двери. А если мой разум прекратит функционировать прежде, чем они распахнутся, то ему не удастся вернуться обратно. Возможно, он покончит со мной. Это будет нечто, не правда ли? Я стану первым в мире человеком, уничтожившим демона.

Я вставил в обойму восьмой патрон и вернул ее на прежнее место. Щелчок, с которым она вошла в рукоятку, пробудил Хеллиона. Я закрыл глаза и стал ждать, когда он снова успокоится.

По крыше застучали капли дождя.

Я сжал рукоятку пистолета, поднял его и прижал дуло к губам. Ствол подрагивал, и мне пришлось свободной рукой придать ему устойчивость. Я немного приоткрыл рот, и мушка уперлась мне в верхнюю губу. Затем раскрыл рот шире, и сталь ствола скользнула между зубов. Я тяжело дышал, запах ружейной смазки и металла бил в нос.

Дело простое. Нужно лишь слегка нажать на спусковой крючок.

Я подумал о брате. Он сильно расстроится. Ему придется позвонить матери, попытаться все ей объяснить. Я не мог сейчас думать о ней.

Я вытащил пистолет изо рта, вытер ладонью губы. Глаза были мокры от слез, так что я их тоже вытер. Затем поднял руку с пистолетом и прижал ствол к виску.

Вдох. Выдох. Нажимай!

Черт, что же я делаю? Я уронил руку с пистолетом на колени. Не хватает мужества подойти к краю утеса и броситься вниз. Я парализован, не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой. Я слишком привязан к привычке дышать и потому не способен уничтожить иррациональную веру в то, что должен быть какой-нибудь другой выход.

Надежда – отнюдь не легкое и проворное пернатое существо, скорее это тяжелое ядро и цепь. Вам не остается ничего другого, кроме как подтащить его к краю и первым сбросить вниз.

Резкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Господи, кто там? Я же мог случайно выстрелить. Я посмотрел на кольт и ощутил волну смущения, как будто меня случайно застали за мастурбацией. Пистолет нужно в срочном порядке спрятать.

Я встал, быстро завернул его и коробку с патронами в промасленную тряпицу и сбросил сверток в сумку. Стук в дверь повторился. Неужели в наши дни так трудно оставить человека в покое хотя бы на несколько минут?

Я смахнул с глаз слезы и уже направился было к двери, когда понял, что цепи лежат на кровати и напоминают змеиное гнездо. Черт с ними! Лью о цепях знает. Я рывком распахнул дверь.

На пороге стояла Мариэтта О'Коннел. Она была в той же серебристой куртке с наброшенным на голову капюшоном. Дождевые капли отскакивали от ее плеч и головы, образовывая подобие нимба.

Рыба оставалась на своем месте, наблюдая за нами одним глазом.

– Да? – довольно глупо спросил я.

– У меня к вам вопрос, мистер Пирс. Как ваша мать лишилась глаза?

ДЕМОНОЛОГИЯ

Джонни Дымовая Труба

Сэнд-Крик, штат Канзас, 1983 год

Он появился неизвестно откуда, шагая по заваленным снегом путям с трубкой в зубах и пуская клубы дыма как настоящий локомотив. Несмотря на жуткий холод, он был без куртки и перчаток, в одном лишь комбинезоне, голубой фланелевой рубашке и синей в полоску кепке с длинным козырьком.

Первым его заметил проводник. Он стоял в кабине локомотива и, глядя в замерзшее окно, переговаривался по радио с диспетчером, пытаясь объяснить, почему состав стоит на месте. Несмотря на то, что обогреватели работали на полную, температура в будке была не выше сорока градусов. Туалет в головной части состава был заморожен.

– Мне кажется, у нас серьезная проблема, – произнес проводник и замолчал.

Незнакомец с трубкой помахал рукой, направился прямо к лобовой части дизеля и на время пропал из виду. Проводник подошел к одному из боковых окон, затем перешел к другому, но все равно не увидел незнакомца. Затем быстро натянул перчатки, открыл дверь и высунулся наружу. И тотчас зажмурился от ударившего в лицо студеного воздуха. Грузовой состав вытянулся по прямой линии среди бескрайней заснеженной равнины и состоял из ста шестидесяти вагонов. Это было вдвое больше допустимого в такую холодную погоду, однако «Рок-Айленд» постигло уже третье банкротство, и компания шла на любые ухищрения ради минимизации расходов.

Незнакомца и двух человек из обслуживающей бригады – состав сопровождали всего лишь проводник, тормозной кондуктор и машинист – нигде не было видно.

Проводник спрыгнул на землю и торопливо зашагал к голове состава.

Впереди, на расстоянии десяти вагонов машинист и тормозной кондуктор стояли, согнувшись возле товарного вагона, подсвечивая фонариками. Незнакомец был на полпути от них, двигаясь по снегу параллельно железнодорожной насыпи.

– Что случилось, парни? – добродушно осведомился незнакомец. – Завоздушило?

Машинист удивленно посмотрел на него и выпрямился.

– Кто вы такой, черт побери? – спросил он.

Торопившийся к нему проводник яростно замахал рукой, делая знак машинисту, чтобы тот замолчал.

Незнакомец, судя по всему, нисколько не обиделся.

– Я? Я король железных дорог, вот кто! У меня в зубах уголь – а в легких пар. Нет на свете такого двигателя, который бы я не починил, и нет локомотива, который бы я не водил. Мне неведомы крутые склоны и глубокие снега. Я – Джонни Дымовая Труба, и я катаюсь по стальным магистралям!

Наступила короткая пауза, которую нарушил тормозной кондуктор:

– Кто вы?

Машинист промолчал. Он проработал на железной дороге пятнадцать лет, тогда как тормозной кондуктор пришел на работу всего месяц назад.

Проводник, тяжело дыша, наконец добежал до них. Он явно устал, но изобразил улыбку.

– Что мы можем для тебя сделать, Джонни?

Незнакомец обернулся.

– Ты, должно быть, проводник. – У незнакомца было красивое, гладко выбритое лицо. Волосы черные и блестящие, как колесная смазка. – Твоя личность мне вроде знакома. Мы никогда не ездили вместе?

– Ездили, – кивнул проводник. – В сорок восьмом. Ты тогда провез нас через Чикаго.

Он до сих пор был не в силах забыть тот кошмар.

– Точно! – воскликнул Джонни и гулко, утробно рассмеялся. – Правда, тогда не вся бригада вела себя вежливо. – Он подмигнул двум другим железнодорожникам. – Парочку из тех ребят нужно было чуть раньше оставить. Если вы понимаете, что я имею в виду. Но мы ведь тогда переправили состав через старушку Миссисипи, верно? Причем за рекордно короткое время!

Проводник заставил себя рассмеяться вместе с ним.

– Так точно, сэр, за рекордно короткое время.

– Именно! А сейчас давайте посмотрим, как оживить вашего железного конька.

С этими словами Джонни направился к дальнему краю вагона.

Машинист с каким-то испугом посмотрел на проводника. Тот, должно быть, еще не отошел от мысленной картины двухлетней давности. Тогда Джонни провел через реку состав компании «Рок-Айленд», и сотня сошедших с путей вагонов перелетела через мост прямо на шоссе в штате Миссури. Однако машинист, судя по всему, не до конца понял серьезность нынешней обстановки.

– Пошел бы ты лучше в голову состава и попробовал завести двигатель, а? – предложил проводник машинисту.

Эти слова он произнес довольно громко, чтобы их мог услышать демон. Машинист знал, к кому обратиться, и вопрошающе посмотрел на Джонни.

– Вы уверены?

– Ступай!

Проводнику и тормозному кондуктору пришлось перейти на бег, чтобы поспеть за демоном. Пробежав мимо нескольких вагонов, Джонни останавливался, нырял под очередной, рассматривал днище и иногда простукивал костяшками пальцев по трубе тормозной магистрали. Возле тринадцатого вагона, платформы с привязанным к ней жилым автоприцепом, он произнес:

– Похоже, проблема вот здесь.

Трое железнодорожников нырнули вместе с ним под платформу.

Джонни засунул палец в покрытый льдом вентилятор.

– Он замерз, когда вы стравливали воздух на сортировочной станции, – прокомментировал он и повернулся к молодому тормозному кондуктору. – Мне нужны газовый ключ и парочка пиропатронов.

Тормозной кондуктор посмотрел на проводника, и тот кивнул.

Через несколько минут юноша вернулся с ящичком для инструментов величиной с приличный чемодан и небольшой коробкой из красной пластмассы. Незнакомец открыл коробку и вытащил из нее длинный пиропатрон.

– Берегите глаза! – предупредил он и сорвал днище заряда.

Пиропатрон заискрил, появилось шипящее красное пламя и белый дым. Демон держал его в руке словно волшебную палочку. Принявшись огнем импровизированной горелки отогревать замерзший клапан, он запел.

 
Джонни сказал тормозному, руку прочь от колеса,
Джонни сказал тормозному, руку прочь от колеса.
Мы покатим в Алтуну, разогнавшись до ста десяти.
И если не взберемся на эту гору,
То и не спустимся вниз.
 

У него был громкий грубый голос. Он попадал не во все ноты, но пел достаточно чисто. Пиропатрон догорел, и Джонни воткнул его в снег.

– Посмотрим, как ты справишься с этим ключом, – повернулся он к тормозному кондуктору, и тот подал ему длинный газовый ключ. Незнакомец показал юноше, где следует ухватиться за клапан. Тормозной кондуктор дернул за конец ключа – безуспешно. Тогда он попытался провернуть ключ в нескольких разных положениях, но тот как будто прирос к клапану.

– Давай помогу тебе, паренек! – предложил незнакомец и голой рукой ухватился за холодный металл. Затем дернул ключ вниз. Торец клапана упал на землю. – Все в порядке, сынок, ты все правильно сделал, я лишь чуток поднажал! – рассмеялся демон.

Проводник затянутыми в перчатки пальцами взял клапан и встряхнул его. Оттуда вылетело что-то черное. Проводник присмотрелся. Это был кусок угля. Кто мог засунуть его в вентилятор?

– Я покажу вам фокус, – произнес незнакомец. Он забрал торец клапана у проводника, повертел в руках. Затем снова пристроил его к трубе воздушной магистрали. – Это незаконно, но поможет вам добраться до цели.

Потребовалось около полутора часов, чтобы прокачать воздушную магистраль до минимальных показателей. Джонни вернулся вместе с остальными в будку, закурил трубку и принялся рассказывать байки из жизни железнодорожников, причем такие старые, которых не слышал разве что юный тормозной кондуктор.

– Знаете, почему у проводника лучшее место в поезде? – спросил Джонни. – Потому что ему не нужно работать с проводниками.

Он шлепнул себя по колену и громко расхохотался. Никто из присутствующих не смог выдавить из себя даже короткого смешка. Наконец проводник отправил тормозного кондуктора бегом в хвост состава отпустить ручной тормоз. Машинист занялся электроприборами.

– Докуда поедешь с нами, Джонни? – нарочито небрежно поинтересовался проводник.

– До Олимпии, – ответил демон.

– Но мы не едем… – начал было машинист.

– Если тебе именно туда надо, Джонни, это просто замечательно, – не дал ему договорить проводник. – Я по радио свяжусь с диспетчером.

Глаза машиниста расширились от удивления.

– Мы не можем перейти на другой путь, – тихо произнес он. – Это ведь не наша магистраль.

– Сейчас наша, – поправил его проводник.

Джонни издал одобрительный звук.

– Пустите-ка меня, парни, – попросил он. – Я покажу вам, как нужно вести локомотив.

Он дал два гудка, после чего установил контроллер на отметке «1». Все было проделано столь же легко и естественно, как если бы он потянул себя за рубашку. Состав пришел в движение, и тормозному кондуктору пришлось бежать бегом, чтобы успеть вскочить в будку.

Джонни легко прошелся по остальным отметкам контроллера. Поезд набирал скорость. И тогда демон запел. Он проревел «Магистраль Рок-Айленд», затем «Кейси Джонса» и «Я работаю на железной дороге».

В Хатчинсоне они, не сбавляя скорости, переключили стрелку – проводнику даже показалось, будто он слышит, как вагоны, мчась по кривой, слетают с рельсов – однако колеса выдержали, и состав удачно вылетел на магистраль Канзас – Оклахома, ведущую на север.

К этому времени Джонни уже вел поезд, установив контроллер на отметке «8». Состав летел вперед все быстрее и быстрее. Мимо мелькали маленькие городки: Никерсон, Стерлинг и Эллинвуд. На каждом разъезде у поездной бригады перехватывало дыхание от ощущения неминуемой гибели. Какой-то местный товарняк, что находился впереди них, еле успел перескочить на параллельную ветку и освободить путь составу, летящему вперед со скоростью сто миль в час.

Колея свернула на запад, и они полетели как раз навстречу заходящему солнцу. Снег засверкал под его лучами, напоминая бескрайнее поле битого стекла. Демон снова затянул ту самую песню, которую пел, устраняя неисправность с вентилятором.

 
Джонни велел кочегару подбросить уголька,
Джонни велел кочегару подбросить уголька,
Забьем углем топку так,
Чтобы труба запела.
А если засвистит котел, ребята,
То тут уж экономьте пар.
 

Олимпия, крошечный городок, появился в поле зрения слева от них. Демон дал протяжный гудок, который наверняка был слышен даже в Додж-Сити. Джонни же продолжал петь:

 
Джонни сказал проводнику, что лучше помолиться,
Джонни сказал проводнику, что лучше помолиться.
Тебе навстречу мчится дизель,
Прямо по твоему пути.
Нас здесь больше не будет, ребята.
Но я все-таки вернусь.
Клянусь Господом, вернусь.
 

Он зафиксировал контроллер и шагнул к двери будки. Тормозной кондуктор подскочил со своего места. Проводник и машинист даже не шелохнулись.

– Замечательный был рейс, ребята! – произнес Джонни Дымовая Труба и лучезарно улыбнулся.

Затем рывком открыл дверь и шагнул навстречу холодному ветру.