Текст книги "Вперед в прошлое 13 (СИ)"

Автор книги: Денис Ратманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Что такое дефлопе? – спросила Вероника, когда все ушли.

– Не знаю. Слышал где-то, понравилось слово.

– Слово звучное, давай так кондитерскую назовем.

– Вроде это дефлопе делают из мяса, – не поддержал ее я. – Но вы правы. Название должно быть французским. Например, Мадлен. Это бисквитные печенья с…

– Знаю, – кивнула она. – Да, и они долго не портятся. Что ж, будут в ассортименте… Не нравится мне это «Мадлен», очень вычурно.

– Людям и надо, чтобы было вычурно, – объяснил я. – Это маркетинговый ход такой. Сейчас модно всякое заграничное. Все, что импортное – хорошее и модное, так у них в головах. Просто назовем пирожные на французский лад, и будет им счастье. Мне самому «Сластена» больше нравится, но для дела лучше Франция.

Вероника тяжело вздохнула и согласилась, а я пропел песню, которую еще никто не знал: «Там такая жизнь, там такая культура! Там выступает Майкл Джексон, там – Мадонна, там играет Ван Дамм».

– Все, я погнал!

Как хорошо, что я приехал на мопеде! Но прежде, чем стартовать, я побежал в канцтовары, купил два… нет, три ватмана для рекламы, потом приобрел рейки на строительной точке. Теперь порядок, можно ехать.

По пути я думал, что надо будет поразмыслить над маркетингом, над скидками и акциями – сейчас еще никто это не практикует, и может сработать. А тортам устроим фотосессию. Все, что будут заказывать Веронике, я сфотографирую и сделаю каталог – пусть выбирают. Сперва – из фотоальбома, потом закажу полноценный каталог в типографии, вот крутотень будет! Фото торта – а ниже рецепт. Должно сработать! Но прежде надо раскрутиться.

А еще можно видоизменить пирожные и назвать их как-то по-хитрому. На манер «Павловой» «Мадонна», вот это черное – «Бетмен». Красненькое – сердце кого-то там. Будет забавно.

Домой мне из центра было ближе, чем Боре из Николаевки, и я приехал первым, разложил ватман прямо на полу. Пока нет нашего художника, можно написать тушью рекламный слоган. Например, «сладости твоей мечты». Нет – «Изысканные сладости. „Мадлен“». Спасибо дрэку за то, что научил нас писать перьями. Я извлек набор из своего стола, вытащил самое большое перо. Вот это подойдет, широкое, почти как мастерок. Издали буквы видно будет. Правда, тушь есть только черная, но ничего, можно потом буквы обвести ярким фломастером.

Как написать, наискосок или прямо? Пусть будет пока прямо. «Изысканные» на одном уровне, под ним будет рисунок большого пирожного. «Сладости» ниже и правее. «Мадлен» еще ниже, над этими двумя словами – тоже пирожное. Да, так и сделаю.

Приступать было боязно, я карандашом наметил, где что будет, прочертил линии, чтобы текст не ушел вниз или вверх, и приступил.

Когда клацнула дверь, и вошел Боря, я как раз закончил с буквами, позвал брата:

– Борис, срочно нужна твоя помощь!

Он заскочил в комнату не раздеваясь.

– Что такое?

– Нужно срочно нарисовать пирожные, а то без рекламного плаката торговля не идет. Вот тут эклер, а тут можно и целый торт. Как быстро справишься? Надо очень быстро.

– Ну… – Боря поскреб в затылке. – Если эклер и торт схематично – то быстро. Часа за два.

– Надо, чтобы издалека было видно и узнаваемо, – подсказал я.

Брат скинул куртку на пол, достал краски из ящика стола.

– Акрилом нарисую. Они яркие, сохнут быстро. А ты пироженко привез мне за труды?

– Забыл в запаре, – развел руками я. – Вечером будут.

Больше не отвлекаясь, Боря изобразил эклер с блестящей шоколадной помадкой и торт наподобие «Пражского». Пока краски сохли, пером отчертил рамку. Я прибил рейки.

– Везти желательно не складывая, – посоветовал Боря. – Давай лучше я на автобусе приеду? Тут их много ходит. Где вас искать?

– Где отправляются автобусы в Васильевку, возле рыночной стены, – ответил я и поволок мопед с пятого этажа.

Этот момент раздражал меня больше всего.

Тарахтя мотором, я думал о том, как там Лялины. Уже начало четвертого. Лика, наверное, доехала на рынок.

Даже если не продастся столько пирожных, сколько мы рассчитывали, не беда. В этом деле главное – наработать авторитет, ведь о нас никто не знает. Рекламная вывеска, вот, есть. Можно сколотить треножник со щитами и рекламой с двух сторон, поставить возле перехода, стрелкой указать, где самые вкусные пирожные на свете. Только через неделю после этого можно делать выводы.

Когда я прибыл на место, сперва услышал звонкий голос:

– Пирожные! Самые вкусные пирожные! Эклеры, безе, дефлопе!

И лишь потом за спинами суетящихся прохожих увидел Лику с подносом. Качая малышку на руках, за столиком стояла Анна, Вероники поблизости не наблюдалось. На остановке две студентки делили корзиночку. Отходя от столика, молодая мама протягивала «Черного принца» пятилетнему малышу.

Дело идет!

– Где Вероника? – спросил я у Лики.

Поднос в ее руках дрожал – она волновалась, но переступила через себя и зазывала покупателей.

– Пашка! Похоже, мы больше не нищие. К вечеру как поперло! Бабушка поехала за второй партией. Потом я останусь торговать…

К прилавку подошли молодые влюбленные. Парень купил девушке желейку, и пара удалилась. Лика продолжила:

– А бабушка поедет домой! Печь пирожные на завтра! И доделывать торт на свадьбу.

Я приблизился к Анне и прошептал:

– Менты приходили?

Она кивнула.

– Приходили. Мы договорились. Им две тысячи в день, и нас не трогают.

– А не слипнется у них? – возмутился я.

– С остальных они пять берут, – холодно ответила Анна. – Все-таки ведомство другое, но пошли навстречу, как же еще.

– Ну что ж, – вздохнул я и посторонился, чтобы было видно товар.

Остался «Наполеон», «Цитрусовое», две корзинки и эклер, плюс на подносе безе и желейное.

– Мы решили, что бабушка будет торговать до трех, потом я ее сменю, а она пойдет готовить, – поделилась планами Лика. – Вот только продукты…

– Продукты – с меня, – напомнил я и задумался над тем, как их доставлять Лялиным из Васильевки, ведь если я буду заниматься еще и этим, то просто сдохну от усталости…

Юрка! В Васильевке есть Каюк, который каждый день ездит в школу в Николаевку. Утром он будет передавать Веронике все необходимое по списку, не выходя из автобуса! А взамен получать сладости или тысячу курьерских. Надо спросить, что ему интереснее: деньги или сладкое.

А вот и Боря подоспел, гордо развернул рекламный плакат, демонстрируя его Лялиным. Лика показала «класс», и мы с братом прицепили ватман к столику. Правда, часть пришлось подогнуть, но все рисунки и надписи остались на виду.

– Отойди, не загораживай, – скомандовала Лика и встала за прилавок. – Надо посмотреть, как работает плакат. Ма, можешь ехать домой.

– Нет, Лика, я тебя подстрахую, – возразила Анна. – Время страшное, мало ли что случится. Это не рынок, где за всем следят, тебя могут ограбить.

– Малая разорется, – отмахнулась Лика. – Еле утихла. Она отпугивает покупателей.

– Не ругайтесь! – повысил голос я и отошел к остановке, посмотрел на торговую точку: надписи читались, эклер манил глазурью, а вот торт смазывался и проступал во всей красе, только если подойти поближе.

Значит, на втором плакате нужно одно большое пирожное. Вернувшись к столику, я сказал:

– Мне надо ехать на стройку. Вечером заскочу за тортом и расскажу, как минимизировать усилия и что делать дальше. А также, где менять рубли на доллары, есть у меня один проверенный валютчик.

– А можно остаться? – спросил Боря, беря из рук Лики корзиночку. – Интересно посмотреть, работает ли…

К прилавку подошли две девушки как доказательство того, что реклама – двигатель прогресса. Пока мало кто ее использует, и она работает бешено.

А мне предстояло сегодня много всего. И на стройку заскочить, и ниточки нового бизнеса воедино свети, и наладить доставку продуктов. Краем уха слышал, что бабушка собралась расставаться с коровой, потому что тяжело и не сказать чтобы прибыльно. Теперь у нее будет постоянные клиенты, а если нарастим производство, то и ее соседи будут продавать нам молоко, масло, сметану и сливки.

Чувствую, скоро все упрется в оборудование, которое стоит, как машина. Хорошо все-таки будет в будущем, когда по интернету можно заказать что угодно, в том числе духовые шкафы. А так мне придется побегать…

Пожалуй, нет. Пусть Анна бегает, она договариваться умеет. Мое дело – направить ее по правильному пути.

Глава 22
Потяну ли?

Возвращаясь со стройки, я размышлял над тем, потяну ли ее, если потеряю основной источник дохода, торговлю мукой. Коробку гостевого домика уже выгнали, а также выгнали первый этаж основного дома. Пол второго этажа гостевых решили заливать бетоном вручную, там небольшая площадь, а для основного дома нужен манипулятор, чтобы положить бетонные плиты. И можно дальше работать. Коробка – это быстро и несложно, все самое сложное дальше, когда начнется внутренняя отделка.

Работникам я плачу около двадцатки. Кондитерка уже приносит 20–25 000, больше автомастерской, там моих 15–20000, но так мало потому, что Каналья катается по нашим общим делам и отдает заказы двум своим работникам – Алишеру и Сергею. Доход с автомагазина мы условились делить тоже пополам, чтобы не путаться в подсчетах, хотя это чисто мой доход. С автомагазина я получаю от 5 до 80 000 в день, в зависимости от того, продавались ли запчасти иномарок.

Выходит, что и стройку потяну, и больницу, и даже много останется на расширение бизнеса.

Нехилый доход у пятнадцатилетнего подростка – 45 000 рублей в день в среднем, месячная зарплата взрослого. Еще есть дедова торговля, оттуда капает около десятки, на эти деньги он закупает товар для друзей и запчасти, чтобы не гонять туда-сюда крупные суммы, я потом эту десятку вытаскиваю из оборотных автомагазина и снова пускаю в оборот. Итого мой доход 55 000 при самом пессимистическом раскладе.

Вдруг еще и больница на самоокупаемость выйдет? Это, конечно, из области фантастики, но с чем черт не шутит.

Так что справлюсь. В конце концов, кондитерская будет наращивать обороты, для мастерской скоро построим боксы, о выделенном электричестве Каналья договорился по своим каналам. Все упиралось в рабочие руки. Толковых мастеров найти трудно, а кто таковым является, предпочитает работать на себя и не знает нужды. Все, чем можно заманить такого человека – условиями труда. Сухим и чистым помещением, оборудованием, запчастями, которые всегда под рукой, человеческим отношением и уверенностью в завтрашнем дне.

Чем закончился рабочий день Канальи и сколько я сегодня заработал, узнаю, только когда привезу маме свадебный торт и будет откуда позвонить. Нет, сначала куплю акции винзавода, которые мне обещаны, и только потом начну делать обзвоны: сперва Каналья, потом дед, затем Илья. Хотелось заскочить к Каретниковым, ведь в пятницу вечером тетя Лора уезжает с Яном в больницу – вдруг не успею их увидеть. Хотелось им денег передать, потому что лечение сейчас очень дорогое, в больницах даже ваты и марли нет, не говоря о лекарствах.

Ну а сперва – Лялины. Уже семь вечера, они должны были вернуться.

Я подъехал на мопеде к самому подъезду, затащил его на второй этаж и постучал в комнату Анны. Открыла она, приложив палец к губам и кивком приглашая войти.

Раздеваться я не стал, шепнул:

– Я ненадолго, надо бежать. Мне Вероника очень нужна, расскажу, как мы будем работать дальше, я все продумал.

– Она занята, печет, – ответила Лялина. – Лика нужна?

– Вы все нужны, и она. – Я кивнул на кроватку со спящей Дианой. – Пусть вникает в семейный бизнес. Я Лику сам заберу в кондитерскую, вы когда придете?

– Да сразу же. Запеленаю только.

Анна взяла на руки дочь, та крякнула, но не проснулась. Я постучался к Лике, та открыла и сразу затараторила, сияя глазищами:

– Все продали, прикинь? Две корзинки и желеха остались. Желеху сама съела, остальное Боре твоему скормили. Получилось по двадцать три тысячи нам и тебе, прикинь!

– Одевайся, идем в другую общагу, дело есть!

– Это мы завсегда!

Переоделась Лика быстро, как солдат, и спустя две минуты шагала рядом и взахлеб делилась впечатлениями. Энергия из нее так и фонтанировала, аж мне передался боевой задор. Школу ей мать бросать запретила, только разрешила после уроков бабушке помогать, и это Лику очень злило – смысл просиживать штаны в школе, когда – такие перспективы?

Вероника жужжала миксером, слышно было аж за дверью. Открыла нам и сразу же провела к столу, где ждал своего часа свадебный торт. Огромный, пышный, будто снегом присыпанный. В его середине красовалось сердце, которое я видел в холодильнике, а над ним сплелись два кольца. Красным кремом по белому было написано: «Мир да любовь!»

– Шедевр! – выдохнул я.

Вероника поставила коробку рядом с тортом.

– Вот сюда упакуем, и донесешь без повреждений. Но не на мопеде, конечно.

Потом она отсчитала мне сорок тысяч.

– Держи, это твое по праву. Если бы не ты, мы о таком даже не мечтали бы. А если бы и мечтали, то…

Я вернул ей семнадцать тысяч, еще сверху пятерку накинул.

– Мы партнеры, условия у нас 50 на 50. Если бы не ваш талант, да, ничего этого не было бы. Я по другому вопросу к вам: придумал, как доставлять продукты без потери времени. Бабушка усыновила паренька, Юрку, он каждый день ездит в школу и мог бы передавать вам продукты. Все, что от вас потребуется, подойти к автобусу и забрать сумки. А потом, например, Анна подойдет к автобусу, когда он поедет назад, и передаст тару. Как вам?

– Это гениально, – оценила Вероника. – Если честно, этот вопрос меня тревожил.

– Пару мешков муки я привезу. А вот сахар и остальное по мелочи придется закупать после работы.

– Это вообще не вопрос! Бухгалтерия, отчеты и расчеты – это все на мне. Я никогда тебя не кину и воровать не буду, я умею ценить добро.

– Даже мысли такой не было. Упакуйте мне торт, и я побежал. А Юру с молочкой ждите уже завтра. Я заскочу ближе к десяти, скажу, что и когда.

Вероника принялась хлопотать, упаковывая торт. Придется поставить его на мопед и медленно везти, иначе есть опасность повредить такую красоту. Мама от счастья, наверное, будет прыгать до потолка. В магазине ничего подобного не найдешь.

– Спасибо вам огромное, Вероника! Берегите здоровье. Лика, следи, чтобы бабушка хорошо спала.

– Да какой тут сон! – всплеснула руками Вероника.

– Есть такая штука как творческое выгорание, да просто выгорание. Если выложитесь сейчас полностью, потом не будет ресурса продолжать дело, вы возненавидите все, что связано с пирожными, и все придет в упадок, – проговорил опыт взрослого моими устами, захотелось добавить: «Уж послушайте опытного человека» – но я прикусил язык. – В общем, если не будете спать положенные восемь часов, я это дело сворачиваю. Это совершенно серьезно. Вы нужны близким здоровой и, главное, живой.

Лика смотрела то на меня, то на бабушку, не зная, чью сторону принять.

– Обещайте, – надавил я.

– Ну… хорошо. Обещаю. В двенадцать отбой… Но что я успею за это время⁈ – в последней фразе было просто море отчаянья. – Мы ж недавно вернулись…

– Начинайте рабочий день с двенадцати, и до шести, раньше там все равно делать нечего. Тогда заготовки – вечером, остальное – утром. Как вам такой вариант?

– Ну, неплохо…

– И обязательно разместите расписание на рабочем месте, чтобы люди знали, когда вас искать.

– Дельно, – наконец согласилась Вероника, и я отправился по делам со спокойной душой.

Не хватало, чтобы Вероника себя загнала, это в восемнадцать лет можно пахать сутками, а она немолодая, ей больше пятидесяти, если не под шестьдесят.

Домой я добрался без двадцати девять, оставил мопед на улице и понес коробку с тортом маме. Постучал в дверь. Так непривычно стучать в собственную квартиру и ждать, когда тебе откроют.

– Кто? – донесся настороженный мамин голос.

– Воры, – отозвался я и услышал реплику, адресованную не мне:

– Это Пашка. Заходи.

Щелкнул замок, и я вошел. Мама ринулась обниматься, но я шарахнулся – не хватало еще уронить коробку.

– Тише! Я подарок принес. Идем на кухню. Вот! – Я поставил коробку на стол. – Открывай.

Отчим пожал мне руку и прищурился:

– Завтра бы подарил. Примета плохая.

– Завтра еще другое подарю. Этот – нужно сегодня. Только, ма, очень аккуратно!

Мама вскрыла коробку острым ножом и ахнула.

– Вася, ты посмотри, какое чудо!

Василий никак не отреагировал. Она обняла меня, прижала к себе.

– Пашка, спасибо огромное!

Я вспомнил маму, какой она была год назад: вечно растрепанная, сероволосая, замызганная, с погасшим взглядом. Та женщина строго выполняла указания отца и пресекала телячьи нежности, дабы нас не разбаловать, а тут защебетала, ожила. Каким бы отчим ни был, маме с ним хорошо, и это главное.

– Где ты купил торт? Я в магазине таких не видела.

– Мне на заказ его готовили, – честно признался я. – Если кому нужно на день рождения или другой праздник, обращайтесь!

О том, что мой бизнес-партер – Лялина, с которой ей много лет изменял отец, я пока говорить не стал. Они с Анной на моем дне рождения друг на друга не кидались, но мало ли.

Мама показала мне свадебное платье – светло-бежевое, длинное, атласное, похвасталась, что тоже на заказ шила. Продемонстрировала туфли, рассказала о прическе. Отчим бурчал, что это плохая примета, но ей очень уж хотелось поделиться, а мне хотелось зевнуть. На моем месте должна быть Наташка, она бы прониклась женскими разговорами.

В девять часов пришел невысокий пожилой мужчина, похожий на цыгана, продал мне десять акций винзавода за сто тридцать тысяч. Все, теперь моя миссия в родительском доме была выполнена. Я подошел к телефону, набрал оператора и попросил соединить меня с Москвой, продиктовал номер, ощущая, что позади кто-то стоит.

– Ты по межгороду отсюда не звони, очень дорого, – проворчал… вот сейчас хотелось назвать его Квазипупом.

Вот же жлоб какой! Хотелось напомнить, с чьей подачи он сейчас хорошо зарабатывает, благодаря кому появился телефон в квартире, но накануне свадьбы ссориться не хотелось, потому я молча вынул из кармана тысячную и положил на тумбу.

– Вася! – воскликнула мама. – Ну что ты делаешь!

Зыркнув на отчима недобро, она запихнула деньги мне обратно в карман.

– Он пошутил.

Мои глаза округлились. На горе от свиста охрипли раки, в лесу издох медведь… да какой медведь – мамонт как минимум. Случилось небывалое: мама показала зубки, выказала собственное мнение и встала на сторону справедливости, вступилась за меня перед избранником! Послушная мама, считавшая, что ее мужчина всегда прав и готовая во всем с ним соглашаться! Только поэтому не стоит раздувать скандал.

Все, что я сказал:

– Спасибо, ма.

Через пять минут меня соединили с дедом, я не стал делиться тем, что открыл кондитерку, просто попросил поискать одноразовую посуду, для начала стаканчики и ложки или деревянные палочки. Тарелки будут актуальны, если торговое место вырастет в павильон со столиками. Дед пожаловался на усталость, на бесконечное количество запросов от меня, которые он не успевает обрабатывать – намекнул, что все обязательства выполнит, это в том числе, но оно последнее.

В отличие от Вероники, он отлично знал, что ресурс организма конечен. По-хорошему, его бы в отпуск летом вытащить, к морю! Но кто займет его место, будет бегать по авторынку и оптовым складам, возить туда-сюда товар с вокзала и на вокзал? Влад? Справится ли?

Если нет, то и ладно. Дед у меня один, его надо беречь. Не справится Влад – значит, у всех работников тоже будет отпуск.

Взрослый я не поддерживал отношений с родственниками и никогда за их судьбы не переживал. Но именно его опыт позволил ощутить, как здорово, когда ты не самый старший в роду. У тебя есть дед, какой-никакой отец, и, как говорится, не дует в спину.

Потом я позвонил Илье, сказал, что забегу в гости, после набрал бабушку, попросил пригласить к телефону Каналью через полчаса и пообещал перезвонить уже от Каретниковых. Тогда и поговорю с ней и Юркой. При отчиме, который кружит акулой и греет уши, о бизнесе говорить не стоит.

Обнявшись с мамой, я сказал, что приеду в «Улыбку» после шести, тогда как Боря и Наташка должны подоспеть к церемонии в ЗАГСе. Мама похвасталась, что будет кортеж из трех машин: бабушкина «Победа», авто отчима и «Москвич» его приятеля – с отцом у нее все было куда более скромно.

Еле вырвался от нее, сел на мопед, который, слава богу, никто не тронул и поехал к Илье.

Каретниковы уже ждали меня, как обычно, с хлебом-солью. Точнее, с чаем и печеньем. О, как я радовался их печенью, когда дома был только суп-блевунчик! А теперь сделалось неловко, что не принес им пирожных из своей кондитерской. Леонид Эдуардович провел меня на кухню, где сидели Илья и Ян. Тетя Лора собирала чемодан и вышла лишь поздороваться.

– Ты кто? – спросил Илья, изобразив удивление. – Уж забыл, как ты выглядишь.

– Лялины кондитерскую точку открыли, помогал им, – поделился я.

– И как торговля? – спросил Ян, качнув ногами, кивком сбросил челку, закрывавшую изуродованную шрамами половину лица.

– Хорошо. Вот только разобрали все…

– Успокойся, Павлик, – махнул рукой Каретников-старший. – Мы рады тебя видеть. Ты ведь больше к Яну пришел, да?

– Да, – честно признался я и положил на стол пачку денег. – Это сто тысяч, на лечение и сопутствующие расходы. Вам оно, конечно, дороже вылилось… страшно представить, во сколько. Ян мне как брат, я считаю своим долгом помочь ему.

Все молча уставились на меня, а еще сзади кто-то будто приоткрыл дверь в лето, и потянуло теплом. Я обернулся и увидел тетю Лору, привалившуюся к дверному косяку, ее глаза блестели, словно она собиралась расплакаться.

Думал, Каретниковы станут противиться, и придется долго их уговаривать, но нет. Тетя Лора взяла деньги, подошла ко мне сзади и положила руки на плечи.

– Спасибо, Павел!

– Мы по тебе скучаем, – сказал Илья. – Хоть на тренировки приходи.

– Завтра опять не смогу, – вздохнул я, – у мамы свадьба, хотелось бы там быть.

– Пусть будет счастлива, – проговорила тетя Лора.

Мы немного посидели, и я попросился к телефону. Естественно, мне не отказали. Я набрал бабушку, но трубку взял Каналья – видимо, сидел и ждал звонка.

– Как дела? – спросил я.

Напарник вздохнул так тяжело, что я понял: дело швах. Оказалось, Каналья поехал в городок, куда мы не совались, потому что он близко к мукомольному заводу. И правильно не совались. Каналья исколесил все, а продал только пятнадцать мешков. Поехал к нашим армянам в Воронов Гай, там продал шесть, по деревням еще три. Так что завтра нет смысла затариваться на мукомольном, придется распродавать имеющееся.

Новости не порадовали вообще, хоть и были ожидаемыми. Накрывается конкурентами жирный источник дохода – грустно. Сговорились мы на том, что завтра мне ехать необязательно. Значит, помогу Лялиным, закреплю положительный эффект, налажу поставки и все проконтролирую. Может, наперед им сахара накуплю, чтобы Веронике не таскать тяжести и не тратить время.

А потом – на свадьбу, пусть и больше хочется на тренировку, потому что отчим начал сильно раздражать своей полтавской незамутненностью. Хоть в анекдот его.

Потом к трубке подошла бабушка, воодушевилась возможностью продавать все, что приносит хозяйство, кондитерской, я зачитал список, чего и сколько нужно. О том, что эта кондитерская моя, я умолчал, а то она настояла бы на том, чтобы продавать мне все вполцены. Я озадачил ее тем, что фирма будет расширяться, и со временем может понадобится больше яиц, масла, молока и прочего, бабушка обещала поговорить с соседями. Вариант, что рано утром нужно передавать товар с Юркой, ее более чем устраивал. Когда продуктов станет так много, что он не поднимет ношу, я посоветовал бабушке нанять водителя, который возит ее на вокзал и с вокзала, на постоянной основе: и ему хорошо, и ей. Платить тысячи три-четыре в день, для него это фантастический доход. Ну и пообещать скидку на ремонт машины в нашем автосервисе.

Поговорив с ней и о Каюке тоже, я попросил Юрку к телефону. Паренек с готовностью выдохнул в трубку:

– Да!

– Курьером поработать хочешь?

– Да! – выпалил он. – А что это?

– Доставлять товар из одного места в другое. А именно: утром брать сумку у нашей бабушки и в Верхней Николаевке передавать бабушке Лики Лялиной, не выходя из автобуса. На обратном пути забирать пустую тару и отвозить нашей бабушке. Только надо товар из Васильевки передавать с запиской, сколько у тебя уроков и на каком автобусе поедешь назад. Днем или вечером поедешь, значения не имеет.

– Хочу! А денег сколько?

– Во сколько ты бы оценит свой труд? – закинул удочку я.

– В десять тысяч! За десять дней. А в выходной я и на мопеде в Николаевку могу сгонять.

Очеловечивается Юрка, шутить пытается, причем удачно.

– Вот и договорились: тысяча в день. Приступать нужно уже завтра. Сможешь?

– Конечно! Только мне ко второму уроку, Курица заболела.

– На каком автобусе поедешь? Нужно точно е время прибытия.

– Сейчас… – видимо, он обратился к бабушке, чтобы узнать расписание: – Ба? Ага… Паша, в восемь десять автобус отходит с конечной. В Верхней Николаевке он аж в восемь тридцать. Урок у меня в восемь сорок пять. Нормально так?

– Более чем. Завтра жду.

– Клево! В выходные мне Алексей за помощь тыщу платил, теперь он занят…

– Скоро опять будешь ему помогать. Все, давай, я побежал.

– Спасибо, Паш!

Я прервал связь. Вроде завертелось. Все получилось лучше, чем планировалось. Обидно, что мука стала плохо продаваться, но ничего, придумаю что-то еще.

Теперь – снова заскочить к Лялиным и, наконец – долгожданный отдых.