Текст книги "Фрагменты (ЛП)"
Автор книги: Дэн Уэллс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 12
Кира уставилась на Афу.
– Что вы имеете в виду, говоря, что знаете почти все?
– Нельзя знать всего.
– Я понимаю, – сказала Кира, стараясь не позволить себе вспылить. – Я понимаю, что вы не можете знать всего, но здесь у вас так много информации. – Она вытянула из ближайшей коробки стопку бумаг и потрясла ими, крепко зажав их в кулаке. – В этой комнате у вас сотни коробок, не говоря уже обо всем здании. У вас документы в каждом помещении, ящики в каждом коридоре, в комнате, где мы вчера ужинали, у вас по меньшей мере двадцать исправных компьютеров. Как может так быть, что у вас есть так много – полная история Партиалов – но нет ничего о тех людях, кто создал их?
– У меня есть фрагменты, – сказал Афа, поднимая руку вверх. Он прошел своей странной походкой из угла комнаты к ближайшей двери. – У меня есть офрагменты в рюкзаке, и он всегда должен быть при мне. – Он побежал вглубь холла, крича через плечо, и Кира последовала за ним, держась позади. – Рюкзак всегда должен быть при мне. В нем всё.
Кира догнала его в столовой, переделанной в компьютерную лабораторию, в которой они вчера вечером ели фруктовый коктейль.
Афа присел перед своим массивным рюкзаком и расстегнул молнию. Показались толстые пачки бумаг.
– Так вот что в рюкзаке? – спросила Кира. – Еще бумаги?
– Самые важные документы, – сказал Афа, кивая. – Все ключи к истории, основная ее последовательность, главные игроки. – Он молниеносно перелистывал бумаги, его пальцы, несомненно, были знакомы с этими листами. – И самым крупным игроком из всех было Доверие.
– Он вытащил тонкую коричневую папку и хвастливо размахивая ею в воздухе, повторил. – Доверие.
Кира робко взяла ее, будто дотрагиваясь до ребенка в роддоме. Папка была тонкой – в ней было не более двадцати-тридцати листов – и выглядела жалкой рядом с огромной кучей бумаг, вываливающихся из переполненного рюкзака. Девушка открыла папку и увидела, что первый лист представлял собой распечатку электронного письма, обрамленного множеством непонятных символов. В начале страницы было имя, увидеть которое она даже не надеялась.
Армин Дхурвасула.
Армин.
Её отец.
Электронное письмо было датировано 28-м ноября 2051 года, список получателей был неразборчивым – еще одной строчкой случайных символов. Кира читала его, затаив дыхание:
– «Итак, информация официальная. Правительство опубликовало заказ на двести пятьдесят тысяч биосинтов 3-ей модели. Мы создаем армию, которая уничтожит мир». – Она посмотрела на Афу. – Он знал?
– Продолжайте читать.
Он немного пришел в себя, как будто знакомая тема освежила его разум.
– «Четверть миллиона солдат, – продолжила она. – Вы представляете, насколько это абсурдно? Это небольшой город совершенно новых существ, технически не людей, но все же разумных, с самосознанием, способных чувствовать. Одно дело – создать несколько тысяч Сторожевых псов, но это – новый человеческий вид».
Это были его слова, слова ее отца. Читая эти строки, Кира боролась с желанием расплакаться.
– «Правительство, и даже наш совет директоров, говорит о них как о собственности, но не так будут видеть их большинство людей, не так будут воспринимать себя они сами. В лучшем случае мы вернемся к беспределу «частичных [7]7
Partial (англ) – частичный, неполный.
[Закрыть]людей» и к человеческому рабству. В худшем, люди окажутся устаревшим видом».
Кира покачала головой, неотрывно глядя на лист.
– Откуда он знал все это? Как он мог, столько зная, не сделать ничего, чтобы это остановить?
– Продолжайте читать, – снова сказал Афа, и Кира проглотила слезы.
– «Я не знаю, чем все закончится, но понимаю, что сейчас остановить это мы не в силах.
Механизм запущен, технологии утверждены – Майклз и остальной совет могут принять решение как с нами, так и без нас. Мы не можем это остановить, но должны сделать что-то, чтобы подправить ситуацию. Я не хочу больше ничего говорить, даже на зашифрованном сервере.
Встречаемся сегодня в девять вечера в здании «С». В моем офисе.
Первое, что мы должны сделать, – это разобраться, кто заслуживает доверия».
Кира замолчала, читая и перечитывая электронное письмо, пока слова не стали расплывчатыми и не потеряли смысл. Она покачала головой.
– Я не понимаю.
– Это происхождение названия, – произнес Афа, вставая и указывая на последнее предложение. – Он сказал, что им нужно понять, кто заслуживает доверия. Из того, что я смог выделить, можно заключить, что той ночью на секретном собрании сформировали группу и начали использовать «Доверие» как ее кодовое название.
– Он сказал, что они собирались что-то подправить, – произнесла Кира. – Что это значит?
Они пытались изменить касающиеся Партиалов планы? Или самих Партиалов?
– Я не знаю, – сказал Афа, забирая у нее папку. Он сел и начал раскладывать бумаги на полу. – Все, что они делали, было закодировано – в этом и заключена вся эта абракадабра здесь и внизу. Я разобрал столько, сколько смог, но они были очень осторожны. – Он осторожно положил перед собой еще одну распечатку. – Вот это следующий документ, хоть в нем и немного. Полагаю, что это шифр, но не компьютерный, иначе я смог бы его взломать. Они разработали пароли и кодовые слова, чтобы их разговоры оставались тайной для руководства.
Кира села перед мужчиной и развернула бумагу к себе. Это было еще одно электронное письмо от ее отца, но в нем говорилось о парковках компании. Афа обвел некоторые слова кружочком: «Доверие». «Параллель». «Предохранитель».
– А что это значит?
– Я почти уверен, что «Параллелью» назывался их план, – сказал Афа. – Тот, который они начали разрабатывать той ночью. Или, возможно, это был второй план, который должен был сопутствовать первому. Насчет «Предохранителя» я не уверен. Иногда кажется, будто они пытались создать что-то вроде «предохранителя», иногда – будто работали, чтобы ему противостоять. Я не могу понять, о чем же это.
– Так о чем это письмо?
Афа забрал его из ее рук, прикоснулся к некоторым отмеченным словам.
– Если я расшифровал их коды правильно, то здесь говорится, что план начали приводить в исполнение и сейчас ведется работа над «Предохранителем». До следующей встречи им надо залечь на дно. – Он пожал плечами. – Больше ничего я определить не могу. Я последний живой человек.
Кира кивнула, поняв по последней фразе, что мгновения ясности сознания подходят к концу.
Через несколько минут Афа вернется к своей старой, бормочущей сущности. Она постаралась настоять на своем, желая узнать как можно больше перед тем, как он ускользнет.
– Где вы это нашли?
– Я выудил это из сети. Письмо было зашифровано, но я знал б ольшую часть кодов.
– Потому что работали в ПараДжен.
Девушка задержала дыхание, молясь, что мужчина не замкнется в себе при этом упоминании. Он замер, тупо уставившись в пустоту, и Кира в отчаянии сжала пальцы в кулак.
– Я был директором по ИТ в манхэттенском офисе, – произнес он, и Кира с облегчением выдохнула. – Я годами наблюдал, как это росло, как складывалось по кусочкам. Я не знал, к чему это приведет. Не знал, как далеко зайдет.
– Вы нашли это в компьютерах из офиса, – сказала Кира, осматривая ряды компьютерных драйверов, которыми была заставлена столовая. – Есть способ извлечь из них остальное?
– Информация не в компьютерах, – сказал Афа, качая головой, – она в облаках. – Он тут же поправился, но Кира заметила еще одну прореху в его сознании. – В «облаке». В сети. Вы знаете, как устроено «облако»?
– Расскажите.
– Оно не просто в небе, – сказал он. – Каждая крупинка информации хранится где-то в каком-то компьютере – в маленьком, как эти, или в большом, который называется сервером. Это как муравьиная ферма. У вас в детстве была эта игрушка – муравьиная ферма?
– Нет, – сказала Кира, жестом руки указывая ему продолжать. – Расскажите мне об этом.
– Это как система комнат и дорог, соединяющих их. Можно создать что-то на одном устройстве, а на остальных это тоже будет видно, потому что информация путешествует по этим маленьким дорогам. К каждому устройству ведет «дорожка». Но теперь «облако» рухнуло.
Он опустил взгляд на бумаги и, будто заметив их первый раз, начал собирать. Мужчина слишком долго молчал, и Кира решилась заговорить, чтобы вернуть его к реальности.
– Если информация в «облаке», то как его вернуть?
– Этого нельзя сделать, – сказал он все еще звучным голосом – все еще голосом настоящего. – Оно навсегда погибло вместе с энергосистемой. «Облако» функционирует только в том случае, если функционирует каждая его составляющая – каждый компьютер, начиная от этого и заканчивая тем, с которым ты хочешь связаться, это как звенья цепи. И когда энергосистема рухнула, «облако» рухнуло вместе с ней. Все «дорожки» были засыпаны, и «комнатки» больше не сообщаются друг с другом.
– Но ведь «комнатки» никуда не делись, – сказала Кира. – Информация все еще существует где-то на одном из компьютеров и ждет, пока мы включим его. Если мы найдем нужный компьютер и подключим его к генератору, вы сможете извлечь информацию, верно? Вы знаете систему файлов, систему кодов и все остальное?
– Я знаю все, – сказал Афа. – Почти все.
– Тогда где сервер ПараДжен? – требовательно спросила Кира. – Где-то здесь? Или в офисном здании? Давайте отправимся за ним – я могу отправиться за ним прямо сейчас. Только скажите мне, как его найти.
Афа покачал головой.
– Манхэттенский офис был лишь по финансовой части. Нужный нам сервер слишком далеко.
– В дебрях? – спросила она. – Послушайте, Афа, я могу отправиться в дебри, если понадобится. Нужно найти остальные документы.
– Я не могу этого сделать, – сказал он, прижимая к себе папку и уставившись в пол. – Я последний живой человек. Я должен хранить эти документы.
– Сначала их нужно найти, – сказала Кира. – Скажите мне, где они.
– Я последний человек...
– Я здесь, Афа, – сказала Кира, пытаясь вернуть мужчине ясность сознания. – Мы можем сделать это вместе. Вы не один. Только скажите мне, где сервер.
– В Денвере, – сказал Афа. – На другом краю континента. – Он снова опустил взгляд. – Ничего не изменилось бы, будь он даже на краю света.
– ...Проходим зону высадки...
Голос прорывался через треск статического электричества, будто дышащий кит, лишь на мгновение возникающий на поверхности перед тем, как снова уйти в бездну. Белый шум снова наполнил комнату, дюжина разных сигналов, перекрывающих и взаимодействующих друг с другом, обрушилась на уши Киры. Афа совершенно замкнулся в себе, будучи сильно напуганным всем услышанном, или тем, что все это могло значить, чтобы думать о чем-либо важном.
Кира отвела его к складу пропитания и сделала ему фруктовый коктейль, надеясь, что это успокоит мужчину, а затем оставила его одного.
Некоторое время она просматривала его записи, отчаянно пытаясь найти то, что ей было нужно, но без указаний Афы систему его файлов постичь было невозможно. В какой-то момент поисков звук статики привел ее в радиостудию, и Кира стала беспомощно слушать шепот безликих голосов. На пульте зелеными звездочками горели лампочки, сотни кнопок, цифровых дисков и рычажков расположились перед девушкой. Она их не трогала.
Она слушала.
– ...в роте В. Запрещается... пока не получат. .
– ...приказы от Тримбл. Это не для...
– ...везде! Сообщите им, что мне все равно...
Последний голос был человеческим. Кира умела различать человеческую и партиалскую радиосвязь, хоть это и не было особенно сложно: в разговорах Партиалы придерживались профессиональной лексики, были более сдержаны и неэмоциональны. Не то чтобы они ничего не чувствовали, они лишь не привыкли выражать свои эмоции вербально. Линк переносил их ощущения посредством химических соединений, а радиосвязь была слишком официальной, чтобы в ней нужно было передавать эмоции. Она была прагматичной даже на поле боя. А сражений было много.
Партиалы напали на Лонг-Айленд.
В сообщениях людей слышалось что-то отчаянное, напуганное, и это сначала сбило Киру с толку, ведь информация доходила до нее крошечными фрагментами, лишенными смысла и содержания. Люди Лонг-Айленда находились в напряжении и в ужасе, но девушка не могла разобрать причину. Вскоре фоном сообщений стала стрельба – послышались слишком знакомые ей хлопки и грохот, возвещающие, что за спинами говорящих свистали пули. Снова Голос? Еще одна гражданская война?
Чем больше она слушала, тем более очевидным все становилось: Партиалы. Они начали упоминать местные ориентиры, которые она знала, – города Лонг-Айленда, – и их порядок говорил о том, что началось неустанное продвижение от Северного Побережья к Ист-Мидоу.
А Кира могла лишь слушать.
Она снова подумала об Афе, о том, что можно сделать, чтобы вернуть ему психическое здоровье. Если поразмыслить, то его частые уходы в себя были логичными: со времени Раскола он двенадцать лет провел в одиночестве, и, возможно, только притворяясь, что он все еще один, он мог успокоиться. Эта ирония заставила Киру рассмеяться: вот мужчина, владеющий нужной ей информацией, но он настолько потерян, безумен, что не может даже говорить об этом. Голоса стали угасать, обволакивая Киру.
– ...больше территории, вернуться к...
– ...прошлой ночью на ферме, мы не учли...
– ...подкрепление. Сато ко мне...
Кира удивленно распахнула глаза, услышанное имя буквально выдернуло ее из состояния мечтательности. «Сато? Говорят о Гару? – Когда Кира покидала Ист-Мидоу, он был отстранен от службы, с позором уволен из состава вооруженных сил из-за его роли в похищении Сэмма. – Неужели его восстановили в звании? Или говорят о каком-нибудь его однофамильце? О Господи, только бы не о Мэдисон или Арвен. Если они попали в неприятности...» Кира не знала, что и думать.
Она поглядела на пульт управления, который представлял собой не одиночное устройство, а целую систему найденных в разных местах приемопередатчиков; все они были соединены проводами, кабелями и изолентой. Основой всего этого была старая радиостанция, но Афа, очевидно, в корне переделал ее. Было слишком темно, чтобы ясно различать детали, и Кира, для начала попробовав включить карманный фонарик, с досадой подошла к окну.
Афа затемнил окна старым картоном и фанерой, и Кира оторвала одну из этих панелей, после чего в комнату ворвался свет. Девушка бегом вернулась к радиопульту и стала внимательно его изучать, пытаясь понять, от кого из множества говорящих пришло последнее сообщение. Кто сказал «Сато»?
Было невозможно сказать с уверенностью, но она остановилась на двух предполагаемых устройствах. Судя по всему, системы контроля в некотором роде группировались вокруг динамика, к которому они относились, и Кира искала среди кнопок какую-нибудь, какая показалась бы ей знакомой. Разумеется, раньше она пользовалась радио – маленькими переносными рациями, без которых не обходился рейд по сбору имущества, но те устройства устроены были очень просто: они состояли лишь из регулятора громкости и переключателя каналов. Но чем бы не были усложнены системы, которые сейчас были перед ней, в них должны были быть те же базовые компоненты, верно? Кира обнаружила на приемнике, из которого, по ее мнению, прозвучало упоминание имени Сато, ручку, вероятно являющуюся переключателем частот, и стала осторожно ее поворачивать. Из динамика продолжал литься белый шум, прерываемый время от времени обрывками фраз из других приемников. Кира наклонилась ближе к динамику, сосредоточившись на звуке и игнорируя все остальное.
– ...еще не пересекли, повторяю, третий...
Партиалы. Кира убрала руку от переключателя и передвинулась к следующему динамику, принимающему сигналы.
Радиосигнал был утонченной вещью, беззвучным, невидимым голосом, летящим по небу.
Чтобы точно уловить его, нужно было настроить приемник на верную частоту и при достаточном количестве энергии и идеальных погодных условиях надеяться, что у передающего радио окажется достаточно мощности. Даже размер и форма антенны могли иметь значение. Найти тот одинокий, слабый сигнал во всей этой трескотне было...
– ...сержант, немедленно поднимитесь на холм, необходимо огневое прикрытие на правом фланге. Прием.
– Есть, сэр, выходим. Прием.
Это был голос Гару.
– Да! – выкрикнула Кира, вскинув кулак в воздух. Сигнал все еще был слаб – говорящие, вероятно, использовали переносные рации, подобные тем, на которых училась девушка; мощности этих устройств не хватало, чтобы передавать сигнал на такие большие расстояния. «Они, должно быть, близко, – подумала Кира, – к западу от Лонг-Айленда. Военная база в Бруклине?»
Неужели Партиалы атаковали это место первым? Кира попыталась вспомнить, что узнала о тактике Партиалов на уроках истории, гадая, что могло означать подобное вторжение. Рейды по Северному Побережью были одним делом, но если теперь Партиалы начали уничтожать армейские штабы, то это было подготовкой к полномасштабной атаке. Обезвредить защитные укрепления – и затем беспрепятственно занять остров. Кира внимательно прислушивалась ко всему, что говорило отделение Гару, затем продолжила переключать частоты, прослушивая отрывки переговоров Партиалы, пока, наконец, один из них не привлек ее внимание.
– ...на холм. Снайперы на изготовку.
Кира замерла. Это было сообщение Партиалов, раздалось оно из другого динамика. Все приказы Партиалов исходили из разных приемников, даже те, которые произносил одни и тот же голос, находившийся в одном месте. Они постоянно изменяли свои частоты, чтобы никто не мог подслушать их разговоры, но они не учли параноидальную пресыщенность оборудованием студии Афы. Кира могла слышать все. Партиалы знали, куда направлялось подразделение Гару, и готовили засаду. И только Кире было об этом известно.
Кира потянулась к микрофону, но не обнаружила ни одного – ни ручных, ни спускающихся с потолка, никаких. Она поглядела под пультом, затем заглянула за него. И снова ничего. Как будто Афа специально их удалил, что, как с яростью подумала Кира, было вполне возможно. Мужчина не пытался ни с кем связаться, он только слушал. Собирал информацию.
– ...почти на вершине, здесь на побережье все чисто... – Снова голос Гару. Кира громко выругалась – это был наполовину крик, наполовину стон отчаяния – и бросилась на колени к стопке коробок в углу, стала переворачивать их содержимое в поисках микрофона. Первая коробка оказалась пустой, и девушка отбросила ее в сторону. Во второй были провода – огромная путаница толстых кабелей, – которые Кира выбросила наружу, и, как только определила, что и здесь микрофона нет, откинула все еще не освободившуюся от своих пут коробку за спину. «Я должна предупредить его». Третья коробка была заполнена динамиками, штепсельными вилками и справочниками; четвертая и пятая хранили в себе старые приемопередатчики, полуразобранные на детали. Сзади динамики разразились стрельбой, криками и взрывами оглушающей статики, и Кира, которая как раз просмотрела последнюю коробку и нашла в ней только еще больше проводов, заплакала.
– ...мы под огнем! – кричал Гару. – В нас стреляют с вершины! Я потерял Мёрти и...
Со щелчком и воем статики сигнал пропал, и Кира рухнула на пол.
– Сато! Сержант Сато! Как слышите меня? – В студии раздался голос командующего людей, нечеткий из-за прерывающегося сигнала.
Кира покачала головой, представляя себе Мэдисон и Арвен, одна из которых сейчас овдовела, а другая – осиротела. На самом деле, ничего нового в этом не было – в Ист-Мидоу все уже давно стали сиротами, – но здесь и заключалась проблема. Семья Сато была уникальной, первой вступившей в новое поколение: спустя одиннадцать долгих лет наконец появилась настоящая семья. Она олицетворяла надежду. Потеряв это – услышав, как это произошло, – Кира почувствовала, как у нее разбилось сердце. Она рыдала, лежа на полу, с такой силой сжимая в руках отброшенные ею ранее кабеля, будто они могли утешить ее, защитить, как-то помочь.
Девушка всхлипнула и вытерла нос.
«На это у меня нет времени».
Кира пыталась понять, что делать с информацией, которую она уже обнаружила. Одно было ясно: до того, как сформулировать следующий шаг, ей придется получить больше сведений из записей Афы. Но теперь всем, кого она пыталась спасти, угрожала опасность. Если люди и Партиалы поубивают друг друга до того, как она найдет ответы...
Она заставила себя подняться на ноги, стряхнула путы кабелей. Радиопульт был устроен хаотично, но с ним можно было разобраться. Кира могла определить, какие кнопки к чему относились, какие регуляторы управляли определенными динамиками. Где-то на крыше находилось сборище антенн, подключенных и готовых к использованию; здесь, внизу, на разные частоты были настроены дюжины приемопередатчиков. С таким оборудованием ей были доступны все радиосигналы в радиусе тысячи миль – и даже больше, если в распоряжении Афы действительно было столько энергии, как он заявлял. А как только она найдет микрофон – не если, а когда, – то сможет связаться с домом. В здании должны быть старые микрофоны, а если Афа их все уничтожил, то оставались магазины электроники и стереосистем. Где-нибудь обязательно найдется нужное ей устройство.
Она отыщет его. И использует.
– Мне нужен микрофон.
Афа не был готов к еще одному противостоянию, но времени у Киры не было: люди умирали и она должна была помочь им. Крупный мужчина копался в своих запасах продовольствия, близоруко вглядываясь в полки с банками.
– Я ни с кем не разговариваю, – сказал он. – Я только слушаю.
– Я знаю это, – ответила Кира, – но мне нужно. Партиалы напали на Лонг-Айленд, а у меня остались там друзья. Мне нужно помочь им.
– Я не помогаю Партиалам...
– Я пытаюсь помочь людям, – настаивала Кира.
Кира запустила руку в свои волосы, почувствовав, насколько она устала и вымоталась. Она разрывалась на части даже по такому, казалось бы, простому вопросу: она не хотела, чтобы люди вымерли, однако исчезновения Партиалов она тоже на желала. Ее целью было сохранить оба вида, но теперь, когда начались открытые боевые действия, что она могла поделать?
– Если у меня будет микрофон, то через эту аппаратуру я смогу отправлять им дезинформацию, заставляя всех нарезать круги в погоне друг за другом. Быть может, потом придумаю что-то получше.
Афа нашел банку тушеных бобов и направился к двери.
– Вы не можете помогать людям. Я последний, кто остался...
– Нет, вы не последний! – громко прервала его Кира, вставая на его пути. Афа был больше чем на голову выше ее, и втрое тяжелее, однако он отскочил от нее, будто воздушный шарик, из которого откачали часть воздуха: взгляд направлен вниз, подбородок опущен, плечи сгорблены.
Казалось, он ожидал от Киры удара. Она чуть смягчила голос, но осталась такой-же решительной:
– На Лонг-Айленде проживают тридцать пять тысяч человек, Афа, тридцать пять. И всем им нужна наша помощь, нужны ваши знания. Всё, что вы смогли собрать, им бы очень пригодилось.
Они пытаются излечить РМ, почти ничего о нем не зная, а вам столько всего известно. Насколько я могу судить, где-то находится ключ для производства лекарства от РМ, тайна «срока годности» Партиалов, способ предотвратить войну. Выжило целое людское сообщество, Афа, и они нуждаются в ваших сведениях. – Она твердо посмотрела на него. – Они нуждаются в вас.
Афа чуть не упал, запутавшись в своих же ногах, потом резко повернулся и поковылял в глубь хранилища, намереваясь обойти стеллаж с банками консервов и выйти через следующий проход. Кира тяжело вздохнула и снова стала перед Афой:
– Где находятся микрофоны?
Афа опять остановился, нервно уставившись в пол, затем развернулся и отступил назад.
Кира осталась стоять у двери, зная, что ему неизбежно придется миновать ее.
– Вы не сможете прятаться вечно, – сказала она. – И я имею ввиду не только эту комнату, а весь мир в целом. Мы должны двигаться вперед или назад, что-то делать. Вы собрали всю эту информацию, и вы могли бы показать ее кому-нибудь. Давайте так и сделаем.
– Некому ее показывать, – откуда-то из-за стеллажей с консервами и куч коробок раздался голос Афы. – Я последний выживший человек.
– Знаете, о чем я подумала? – спросила Кира, еще больше смягчив голос. – Я думаю, что причиной того, что вы настаиваете на этом, является ваш страх встречаться с кем-либо. Если все люди мертвы, значит, не с кем говорить, некому помогать и некого разочаровывать.
Теперь он находился в окутанной тенью задней части комнаты.
– Я последний, кто остался.
– Вы последний директор по ИТ, – сказала Кира. – По крайней мере из всех, кого я знаю.
Учитывая все, что вызнаете о компьютерах, сети, радио и солнечных панелях, вы как гений, Афа, и я говорю серьезно. Вы и есть гений. Вы так много времени провели в одиночестве, но этому наконец может настать конец. Вы ведь поможете мне, правда? Вы говорили со мной, я совсем не страшная.
– Нет, вы страшная.
– Простите, – сказала девушка. – Я не специально. Но вам нужно преодолеть это. От чего вы прячетесь, Афа? Чего вы боитесь?
Какое-то время Афа молча смотрел в пустоту, а затем шепотом ответил. Голос его был хриплым от многих лет боли и страха.
– Конца света.
– Он уже наступил, – произнесла Кира. – Эта катастрофа уже прошла. – Она сделала шаг вперед, медленно приближаясь к мужчине. – Мы отмечаем это в Ист-Мидоу – не день конца, но день начала. Восстановления. Старый мир мертв, его больше нет; я знаю, для вас это куда тяжелее, чем для меня. Я едва знала тот мир. – Она подошла еще ближе. – Но есть мир вокруг нас. Он так много может подарить нам, но ему так нужна наша помощь. Отпустите старый мир и помогите нам построить новый.
Его лицо было скрыто тенью.
– Так они и говорили в электронных письмах.
– Кто?
– Доверие. – Теперь его голос изменился, стал не беспорядочной чепухой смятения и даже не светлым окном разума, но отдаленным, почти мертвым шепотом – будто сама земля говорила его устами. – Дхурвасула, и Риссдал, и Тримбл, и все остальные. Они знали, что строят новый мир и что для этого они уничтожили старый. Они сделали это специально.
– Но почему? – настаивала Кира. – Зачем всех убивать? Зачем заключать единственное лекарство в Партиалах? Зачем на последнем этапе связывать людей с Партиалами? Почему они оставили нам столько вопросов?
– Я не знаю, – тихо сказал он. – Я пытался понять, но у меня ничего не вышло.
– Тогда давайте разберемся вместе, – предложила Кира. – Но для начала мы должны им помочь. – Девушка помедлила, вспоминая слова мистера Мкеле, слова, которые показались ей когда-то такими необоснованными. Теперь она повторила их для Афы, удивляясь, насколько изменилось ее положение. – Человечеству нужно будущее, и мы должны сражаться за него, но мы не сможем ничего добиться, если не спасем человечество сейчас. – Она положила ладонь на его руку. – Помогите мне найти микрофон, и тогда мы сможем позаботиться, чтобы остался кто-то, кому нужны будут эти ответы.
Афа с тревогой смотрел на ее; в темноте он казался маленьким и хрупким.
– Вы человек? – спросил он.
Кира почувствовала, как слова застряли в ее горле, а сердце подпрыгнуло в груди. Что он хотел услышать? Поможет ли он ей, если она скажет, что человек? Вдруг любой другой ответ снова загонит его под панцирь?
Она покачала головой. Ему нужно было услышать правду. Она помедлила, глубоко вздохнула, сжала кулаки, чтобы набраться мужества. Она еще никогда не произносила это вслух, даже наедине с собой. Наконец девушка заставила себя говорить.
– Я Партиал. – Слова показались ей истиной и ложью, запрещенными и ужасными, и в то же время чудесными. То, что она наконец произнесла правду, извлекла ее из груди, принесло ей чувство свободы, но от природы самой правды девушка содрогнулась. Ей казалось, что неправильно было говорить так, но она тут же ощутила вину за то, что устыдилась своей природы.
Больше этого не повторится. – Но я отдала всю свою жизнь, пожертвовала всем, чтобы спасти человеческую расу. – Ее губы раздвинулись тонкой улыбкой, и она почти рассмеялась. – Мы с вами – единственная надежда, которая для нее осталась.
Афа поставил банку с бобами на стол, затем снова поднял ее, потом опять отставил. Сделал шаг, остановился и кивнул.
– Хорошо. Идите за мной.
