Текст книги "Фрагменты (ЛП)"

Автор книги: Дэн Уэллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Он продолжал говорить, причем быстрее и более оживленно, чем раньше. Кира растерялась от внезапного потока информации: она понимала большинство слов, но только часть обозначенных Афой концепций. Очевидно, он говорил об электронных базах данных и разных способах хранения информации, зарядки и проверки систем, но говорил он очень быстро, а у Киры было недостаточно знаний по этой теме, так что большая часть его объяснений не задерживалась в ее голове.

Больше всего ее поразило внезапно обнаружившееся глубокое знание Афой предмета речи.

До этого она полагала, что он был медлительным и слишком инфантильным, чтобы сделать хоть что-то большее, чем принести воды по чьей-то инструкции, но теперь девушка поняла, что ее первое впечатление было ужасно ошибочным. Несомненно, у Афы были странности, и Кира была уверена, что с ним было что-то не так, но мужчина показал себя гениальным по крайней мере в одном отношении.

– Погодите, – попросила она, поднимая ладони. – Погодите, вы говорите слишком быстро. Начните с начала: что значит ИТ?

– Информационные технологии, – сказал Афа. – Я был директором по ИТ. Я поддерживал в работе компьютеры, устанавливал серверы и обеспечивал безопасность сети; я знал в паутине все. – Он наклонился вперед, внимательно глядя на Киру, и ткнул пальцем в пол. – Я все видел.

Я видел, как это происходило. – Он откинулся назад и развел руки в стороны, как если бы хотел объять всю комнату, а возможно, и все здание. – У меня здесь есть все, почти все, и я покажу это всем, и все узнают историю полностью. Узнают, как это произошло на самом деле.

– Как произошло что?

– Конец света, – ответил Афа. Он сглотнул, его лицо покраснело: он говорил не переводя дыхания. – Партиалы, война, восстание, вирус. Всё.

Кира кивнула. Она пребывала в таком возбуждении, что у нее начали зудеть кончики пальцев.

– Но кому вы собираетесь все это рассказать?

Лицо Афы опустилось, руки безвольно повисли.

– Некому, – сказал он. – Я последний живой человек.

– Нет, это не так, – твердо возразила Кира. – На Лонг-Айленде есть целое поселение, там проживают почти тридцать шесть тысяч человек, и, кто знает, сколько еще людей осталось на других континентах. Они должны были остаться. И что насчет меня?

– Вы – Партиал.

Это обвинение снова заставило Киру почувствовать себя неуютно еще и потому, что она не могла так просто его опровергнуть. Она попыталась перевести разговор в другое русло.

– Но почему вы считаете, что я Партиал?

– Людей не бывает на Манхэттене.

– Вы же здесь.

– Я был здесь раньше. В этом разница.

Кира скрипнула зубами от того, что снова попала в замкнутый круг объяснений Афы.

– Тогда почему вы впустили меня в свой дом? – спросила она. – Если Партиалы плохие, то почему вы доверяете мне?

– Партиалы не плохие.

– Но... – Кира нахмурилась, раздраженная его простыми незатейливыми ответами, которые, казалось, не имели смысла. – Вы здесь, совсем один, – произнесла она. – Прячетесь, защищаетесь, как сумасшедший, взрываете радиостанции, как только кто-то приближается к ним.

К востоку от вас есть огромное поселение, к северу – тоже, но вы не присоединились ни к одному их них. Если Партиалы не плохие, то почему вы остаетесь в одиночестве?

Произнося это, девушка поняла, что тот же вопрос можно было задать и ей. Она провела месяцы в одиночестве, избегая и людей, и Партиалов.

«Не избегая их, – сказала она себе, – а спасая. И тех, и других». Но все же эта мысль обеспокоила ее.

Афа выскреб из своей баночки последние кусочки фруктов.

– Я остаюсь здесь, потому что мне нравится тишина.

– Вам нравится тишина. – Кира рассмеялась скорее от беспомощности, чем от веселья, и встала с пола, потягиваясь и потирая глаза. – Я не понимаю вас, Афа. Вы собираете свою информацию и не хотите ее никому показывать. Живете в огромной радиобашне и не любите разговаривать с людьми. Между прочим, зачем вам радио? Оно просто часть сбора информации?

Вы просто пытаетесь знать все?

– Да.

– А вы думали, что, возможно, кому-то другому могла пригодиться собранная вами информация?

Афа встал.

– Мне пора спать.

– Подождите, – сказала Кира, которую пристыдила его неловкость. Она спорила с гениальным директором по ИТ, почти кричала на него от досады, но вот перед ней снова стоял ребенок, неуклюжий, медлительный, крошечный разум в огромном теле. Она вздохнула, поняв, что тоже сильно устала. – Простите меня, Афа. Мне жаль, что я разозлилась. – Она потянулась к его ладони, колеблясь и наблюдая за его глазами. Они так и не соприкоснулись – Афа всегда оставался от нее на некотором расстоянии – и внезапным потоком эмоций Кира осознала, что не прикасалась ни к кому – ни к одному живому человеку – много недель.

Афа же, если она правильно поняла его ситуацию, не прикасался ни к кому много лет. Ее ладонь замерла над его, и в глазах его Кира увидела ту же смесь страха и тоски, что и сама ощущала. Она опустила ладонь на его пальцы, и он вздрогнул, но не отстранился. Она почувствовала его кости, плоть, жесткую кожу, теплое биение пульса.

Кира почувствовала, что в уголке ее глаза образовалась слеза, и сморгнула ее. Афа начал рыдать, и он был больше похож на потерявшегося ребенка, чем кто-либо, кого Кира видела за десять лет. Девушка обняла его. Он крепко обхватил ее в ответ и начал хныкать, как дитя, едва не задушив Киру своими огромными руками, и девушка позволила своим слезам пролиться. Она легонько похлопывала мужчину по спине, нежно успокаивая его, наслаждаясь одним лишь присутствием другого человека, настоящего, теплого и живого.

Глава 10

Маркус со всех ног бежал по лесу, пытаясь не потерять равновесия и не врезаться головой в низко растущие ветви и не зацепиться за петли лозы. Внезапно солдат, что бежал рядом с ним, упал, красная кровь полилась из того места на его спине, куда угодила пуля. Маркус замешкался, инстинктивно повернувшись помочь павшему, но Гару схватил его и потащил вперед, сломя голову петляя между деревьями.

– Он погиб, – прокричал Гару. – Не останавливайся!

Рядом засвистели пули, которые пробивали листья и отскакивали от стволов и старых досок.

Эта часть Лонг-Айленда была лесистой еще до Раскола, а за прошедшие с тех пор двенадцать лет природа полностью поглотила эту местность, снеся прогнившие ограды и обрушив старые крыши и стены, заполонив лужайки и сады свежей растительность. Даже тротуары переулков и улиц потрескались и разверзлись спустя дюжину циклов замерзания и оттаивания, и теперь деревья росли из каждой трещины, разрыва и щели.

Маркус перепрыгнул через рушащуюся кирпичную стену и последовал за Гару в гостиную, которая настолько была оплетена лозой и вьющимся кустарником, что оставалась почти незаметной снаружи. Маркус увернулся от проросшего сквозь половицы саженца и отпрянул, когда еще одна партиалская пуля просвистела мимо его уха и разбила стекло рамки с фотографией, которая была лишь в десяти футах перед ним.

Гару завернул в коридор с прогибающимися стенами, и тут же вслед за ним был направлен целый град пуль. Глаза Маркуса, когда он отпрыгнул от этого потока, расширились от ужаса, и он побежал вперед с таким ускорением, на которое не считал себя способным. Маркус рухнул в дальнем углу помещения как раз в тот момент, когда прозвучал взрыв. Гару снова с торопливым бормотанием помог напарнику подняться на ноги.

– Если они уже настолько к нам близко, как я полагаю, то это убило по крайней мере одного из них, – сказал Гару, задыхаясь от быстрого бега. – В любом случае это замедлит любого, кто проследовал за нами в дом, и заставит его дважды поразмыслить перед тем, как продолжить гнаться за нами.

– Сато, ты в порядке? – внезапно послышался из лесной растительности женский голос, и Маркус узнал по нему Грант, сержанта его подразделения Армии. Гару чуть ускорился, чтобы нагнать остальных, и Маркус, последовав его примеру, зарычал от изнеможения.

– Просто подбросил в тот дом гранату, – сказал Гару. – Мы с медиком в порядке.

– Гранаты – это, конечно, очень хорошо, но как только они закончатся, ты невероятно затоскуешь по ним, – произнесла Грант.

– Эта не была потрачена даром, – настаивал Гару. Один из солдат рядом с ним резко крутанулся и упал на полушаге, сраженный еще одной пулей. Маркус непроизвольно пригнулся и продолжал бег. Это продолжалось уже почти час, за который лес превратился в ночной кошмар смерти, сорвавшейся с привязи привычных правил причины и следствия. Пули появлялись из ниоткуда, люди, только что живые, внезапно погибали, а остальным оставалось только бежать.

– Нам нужно залечь в засаду, – сказал Гару. Он был в лучшем состоянии, чем Маркус, но нельзя было не заметить изнеможение в его голосе.

Грант почти неуловимо покачала головой, экономя оставшиеся у нее силы.

– Мы уже пытались, помнишь? Потеряли половину подразделения.

– Мы выбрали неподходящее место, – сказал Гару. – Если мы займем хорошую позицию или объединимся с другими группами, то, возможно, у нас будет шанс. Мы смогли хотя бы неплохо рассмотреть силы врага, и их не так уж много. Мы превосходим их числом и лучше знаем местность. Должен быть способ.

Мимо пролетела еще одна пуля, и Маркус подавил вскрик.

– У тебя невероятно обнадеживающий уровень оптимизма.

– Здесь рядом есть рабочая ферма, – произнесла Грант. – На землях старого поля для гольфа. Мы можем залечь там.

Группа удвоила усилия. По мере бега они оставляли за собой гранаты, надеясь, что беспорядочные взрывы смогут достаточно задержать погоню, чтобы подарить им несколько бесценных секунд. Маркус увидел указатель поля для гольфа и подивился трезвости сознания Грант: сам он был слишком напуган и взволнован, чтобы не то что узнавать местность, но и даже обращать на нее внимание.

Из-за деревьев раздался голос, приказывающий группе остановиться, но солдаты продолжали движение, а Грант прокричала:

– За нами Партиалы! Не покидать позиции! Стрелять!

Маркус следовал за остальными мимо линии машин, которые обозначали границу парковки, и бросился на землю за самым большим грузовиком из тех, что смог найти.

Мужчина в потрепанной фермерской одежде пригнулся рядом с ними, сжимая в руках пистолет.

– Мы слышали сообщения по радио. Это правда? – Его глаза были дикими от ужаса. – Они начали наступление?

Грант ответила, готовя свой автомат к бою: она проверила обойму и вернула ее на место.

– Полномасштабное. База Армии в Квинсе пала, а наблюдательные посты с Северного Побережья сообщают, что Партиалы высаживают на берег по линии от самих постов и до Вайлдвуда.

– Мать милосердная, – пробормотал фермер.

– Идут! – прокричал еще один солдат, и Грант, Гару и остальные подскочили, опершись о линию машин, и начали яростно палить по деревьям. Около десяти фермеров, которые были созваны радиосообщениями, с мрачным видом присоединились к солдатам. Маркус поднес руки к голове и пригнулся еще ниже, зная, что должен помочь, но оказался парализован ужасом.

Партиалы начали ответный огонь, и машины стали сотрясаться от ритмичных ударов пуль. Грант продолжала выкрикивать приказы, но внезапно с гортанным бульканьем замолкла и упала на землю в красном облачке крови. Маркус пододвинулся к ней, чтобы помочь, но женщина умерла еще до того, как завершила падение.

– Назад, – прошипел Гару.

– Она мертва, – сказал Маркус.

– Я знаю, что она мертва, отступай! – Гару опустошил обойму, затем отступил назад, чтобы перезарядить винтовку. Он яростно поглядел на Маркуса. – Ферма где-то за нашими спинами, и там не осталось бойцов. Все, кто мог держать оружие, находятся здесь. Найди их и выведи в безопасное место.

– Куда? – спросил Маркус. – Грант сказала, что Партиалы везде.

– Идите на юг, – сказал Гару. – Мы попытаемся догнать вас, но ты должен уходить с гражданскими прямо сейчас. Вам понадобится все время, какое только возможно выиграть.

– Идти «на юг» недостаточно, – сказал Маркус. – Это не приграничная стычка, это вторжение. Даже если мы доберемся до Ист-Мидоу, они продолжат наступать нам на пятки.

– Значит, хочешь остаться? – спросил Гару. – Не знаю, зачем они здесь: чтобы захватить нас в плен или убить, но ни один вариант не кажется мне особенно приятным.

– Знаю, – сказал Маркус. – Я знаю.

Он оглянулся на ферму, пытаясь набраться мужества, чтобы бежать. Гару поднялся, повернулся и снова открыл огонь по деревьям.

– Вот что выходит, когда записываешься добровольцем, – произнес Маркус и бросился бежать к ферме.

Глава 11

Афа спал на королевских размеров постели, размещавшейся на седьмом этаже здания, в помещении, которое когда-то, похоже, было гардеробом. Кира подоткнула мужчине одеяло с боков, как ребенку, и пошла поискать комнату себе самой. В конце концов она обнаружила просторную темную студию, с одной стороны которой были кресла, подобные сидениям на стадионе, а с другой – стилизованная гостиная. Кира предположила, что это было помещение для ток-шоу, хоть логотип на стене и не вызвал из глубин ее памяти никаких воспоминаний.

Она знала, что существовали ток-шоу, потому что кто-то раньше смотрел одно из них в ее доме – возможно, ее сиделка – но Кира сомневалась, что смогла бы узнать даже то название. Афа заставил стулья коробками, к каждой из которых была аккуратно прикреплена бирка, но диванчик студии был пустым. Кира проверила, не завились ли на нем пауки, затем развернула спальный мешок и легла спать. Ей приснился Маркус, затем Сэмм, и девушка гадала, увидит ли их еще когда-нибудь.

В здание не проникал естественный свет: Афа вполне логично настоял на плотных шторах. В студии света было еще меньше, но Кира уже давно научилась сама о себе заботиться и проснулась в то же время, как и всегда. Она пробралась к окну и выглянула наружу, увидев тот же знакомый пейзаж, что встречал ее каждым утром: разрушенные здания, оплетенные зеленым кружевом и подернутые синеватым светом – темное небо бледнело к рассвету.

Тишина говорила ей, что Афа еще не встал, и Кира воспользовалась возможностью просмотреть кое-какие из его документов, начав коробками в студии. На них стояли номера от 138 до 427, на каждом стуле стояло по коробке, остальные (большинство) подпирали стены по периметру комнаты. Кира начала с ближайшей к ней коробки под номером 221 и достала оттуда верхний лист бумаги, который оказался сложенной распечаткой военного бланка.

– «Всем, кого это касается, – прочитала девушка. – Я мастер-сержант Кори Черч, и я был членом Семнадцатой Вооруженной кавалерии во время Второго Нигонского вторжения».

Первое Нигонское вторжение было одним из первых поражений войск САОИ в Изоляционную войну, провалившейся попыткой объединенных армий отвоевать у внезапно проявившего агрессию Китая Японию. Кира помнила, как учила это в школе Ист-Мидоу, но не смогла воскресить в памяти детали.

Второе Нигонское вторжение сработало: армия из двухсот тысяч Партиалов пошла в наступление и оттеснила изоляционистов обратно на материк, закончив эту затянувшуюся кампанию и завершив войну. Это и было причиной, по которой создали остальных Партиалов.

Кира продолжила читать письмо, которое было чем-то вроде рапорта с поля боя, описывающего воспоминания мужчины, сражавшегося бок о бок с Партиалами. Солдат называл их «новым оружием» и замечал, что они были «отлично обучены и точны».

Пока Кира росла, она знала Партиалов только как страшилищ, монстров, которые разрушили весь мир, и даже встретив Сэмма – даже зная, что сама она была одной из разновидностей Партиалов, – она считала странным, как к ним можно было относится так положительно. И с такого клинического аспекта, будто бы они были лишь новой моделью джипа, присланной снабжением. Мастер-сержант упоминал, что они казались «сдержанными», что держались своих и игнорировали солдат-людей, но подобное отношение нельзя было назвать негативным – только немного зловещим, учитывая их последующее восстание, – и ни в коей мере не угрожающим или пугающим.

– Вот как оно начиналось, – сказала Кира вслух, откладывая бумагу и беря в руки другой листок из той же коробки. Это был еще один отчет с поля боя от сержант-майора Симуса Огдена.

Он говорил о Партиалах так же: не как о монстрах, а как об орудии.

Кира прочла еще один документ, затем следующий, и отношение было в каждом одинаковым: солдаты не думали, что Партиалы были безобидными, они вообще почти о них не думали. Это было оружие, как пули в обойме, которые можно было истратить и забыть.

Кира перешла к другой коробке, 302-й, и вытащила вырезку из газеты, называемой «Los Angeles Times». «Партиалы борются за свои права: протест действиям администрации». Внизу в коробке была такая же вырезка из «Seattle Times», а под ней – еще одна из «Chicago Sun». Статьи датировались концом 2064 года, когда лишь несколько месяцев оставалось до Войны с Партиалами. Кире скоро должно было исполниться пять лет.

Очевидно, все новости тогда были о Партиалах, но Кира не помнила, чтобы ее отец когда-нибудь говорил о них. Теперь, когда она узнала, что он работал в ПараДжен, это показалось ей более понятным. Если он работал с ними или даже помогал создавать Партиалов, то его отношение могло отличаться от мнения остальных и, возможно, быть весьма непопулярным. «По крайней мере я надеюсь, что его отношение отличалось, – подумала она. – Иначе с чего бы ему воспитывать Партиала как свою дочь?» Кира неясно припоминала и свою сиделку, и домработницу, но они тоже никогда не говорили о Партиалах. Они не делали этого по просьбе ее отца?

Знали ли они, кем на самом деле была Кира?

Кира обратилась к коробкам с меньшими номерами, нашла 138-ю и достала из нее верхний лист бумаги. Это была еще одна газетная вырезка, на этот раз из финансового раздела издания под названием «Уолл-стрит-джорнел», где в неопределенных тонах описывалось заключение крупного военного контракта: «В марте 2051 года правительство Соединенных Штатов связалось с ПараДжен, процветающей компанией, специализирующейся в биотехнологиях, и заказало производство армии «биосинтетических солдат»«. Главное место в статье занимали стоимость проекта, его последствия для акционеров и влияние, которое проект окажет на остальные сферы биосинтетической промышленности.

Гражданские права не упоминались, как и болезни, – те значительные проблемы, которые стали определяющими в мире перед Расколом. Речь шла лишь о деньгах. Кира проглядела остальные бумаги в коробке, которые были почти идентичными: копия появившегося в новостях интервью с главным финансовым директором ПараДжен, служебная заметка ПараДжен по поводу неожиданного нового контракта компании, журнал «Форбс» с логотипом ПараДжен на обложке, фоном которой служил четкий силуэт вооруженного солдата-Партиала.

Кира перелистала страницы журнала, проглядела множественные статьи о деньгах, о технологиях, которые использовали, чтобы зарабатывать деньги, о том, как Изоляционная война, даже являясь «ужасной трагедией», поможет исцелить американскую экономику. Деньги, деньги, деньги.

Деньги имели хождение в обществе Ист-Мидоу, но ими редко кто пользовался. Почти все, в чем нуждались жители, было бесплатным: если ты нуждался в банке продовольствия, паре брюк, книге, доме, в чем бы то ни было, нужно было лишь пойти и найти это. Деньги по большей части использовали, лишь чтобы получить свежую пищу вроде пшеницы с фермы или рыбы из прибрежных деревень – того, ради чего нужно было трудиться, – и даже тогда господствовал натуральный характер торговли, хоть на рынке и существовала система обмена.

Нандита и Хочи создали прибыльное дело, обменивая лекарственные травы на свежую пищу, и благодаря этому Кира всегда хорошо питалась. Деньги, по существу, нужны били лишь при производственных выплатах: государство возмещало валютой время, проведенное ей в госпитале, оплачивало ее жизненно важный труд тем, что не всегда подходило для товарообмена.

Этого хватало, чтобы у Киры были свежие рыба и овощи на обед, но этим все и ограничивалось.

Деньги занимали малую, почти незначительную роль в ее жизни.

Документы из коробки №138 описывали мир, в котором деньги были всем – не только средством поддержания жизни, но ее целью. Кира попыталась представить себя осчастливленной войной с Партиалами или с Голосом, радующейся разрушениям и смертям, потому что они принесли бы ей дополнительные средства, но идея была настолько ей чужда, что девушка вслух рассмеялась. Если так был устроен старый мир – если в этом заключалось все, что его волновало, – то, возможно, конец света был к лучшему.

Возможно, он был неизбежен.

– Вы настоящая, – сказал Афа.

Кира от неожиданности резко обернулась и виновато спрятала журнал за спиной. Он разозлится, что она перебирала его архивы?

– Вы сказали, что я, – она помедлила, – настоящая?

– Я подумал, что вы мне приснились, – сказал Афа, входя в комнату своей шаркающей походкой. Он остановился у одной из коробок и лениво просмотрел ее содержимое, что было похоже на то, как хозяин гладит своего домашнего питомца. – Я так долго ни с нем не разговаривал – а прошлой ночью в моем доме был гость, и мне показалось, будто это был сон, но вы все еще здесь. – Он кивнул. – Вы настоящая.

– Я настоящая, – уверила она его, возвращая журнал в коробку 138. – Я восхищаюсь вашей коллекцией.

– В ней есть все – почти все. Видео, хоть не в этой комнате. Я владею историей целиком.

Кира сделала шаг ему навстречу, задаваясь вопросом, насколько на этот раз хватит его разговорчивости.

– Историей Войны с Партиалами, – сказала она. – Историей Раскола.

– Это только часть моей истории, – сказал Афа, беря в руки два скрепленных степлером пучка бумаг и изучая собственные чернильные пометки в верхних углах; затем он вернул документы в коробку. – Это история конца света, восхождения и краха человеческой цивилизации, создания Партиалов и смерти всех остальных.

– И вы прочитали ее всю?

Афа снова кивнул, и его плечи повисли, когда он переходил от одной коробки к другой.

– Всю. Я последний человек на планете.

– Тогда, полагаю, это понятно, – сказала Кира. Она остановилась у коробки под номером

341 и вытащила из нее что-то вроде правительственного доклада; судя по всему, это было судебное распоряжение: в углу его красовалась круглая печать. Кира хотела получить ответы, но не желала снова давить на мужчину, смутить его, сказав или упомянув что-то, о чем он не хотел вспоминать.

«Пока будем разбираться в общем».

– Как вы все это нашли?

– Я работал с облаками, – сказал он, затем мгновенно исправился: – С «облаком» [6]6
  »Облако» – глобальная сеть, технология соединений в глобальной сети.


[Закрыть]. Всю свою жизнь я провел там, я мог отправиться куда угодно и найти что угодно. – Он кивнул на коробку с пыльными подборками. – Я был как птица.

«Я видела ваше имя в ПараДжен, – хотела снова сказать девушка. – Я знаю, у вас есть информация по Доверию: по поводу РМ, «срока годности», по поводу того, кем я являюсь». Она искала ответы на эти вопросы так давно, а теперь была к ним совсем близка: они были разложены по коробкам и упрятаны в слабеющем разуме. «Он стал таким от одиночества? Возможно, его мозг отлично работает, он просто так давно ни с кем не говорил, что забыл, как общаться с людьми».

Она хотела посадить его рядом с собой и задать ему миллион вопросов, но она так долго ждала, она сможет подождать еще немного. Она сможет заслужить его доверие, научиться не смущать его, заставить его перейти на ее сторону.

Она прочитала часть судебного распоряжения, где говорилось о том, что выражение «Нация Партиалов» объявлялось знаком террористических симпатий. Ученикам не позволялось писать его или произносить в школьных кампусах, а те, кого застанут за изображением этих слов посредством граффити, подлежали судебному слушанию как субъекты, угрожающие государственной безопасности. Кира легонько взмахнула документом, привлекая внимание Афы.

– У вас здесь много о последних днях перед войной, – сказала она. – Вы так усердно работали, чтобы собрать все это. Вы знаете что-нибудь... – Она помедлила, гадая, осмелится ли спросить. Она хотела знать о Доверии, которое, по словам Сэмма, было частью правительства Партиалов, но девушка боялась, что если она просто выпалит свой вопрос, как сделала это с ПараДжен, то мужчина снова уйдет в себя. – У вас есть что-нибудь о самих Партиалах? О том, как организовано их общество?

– Это армия, – сказал Афа. – Они организованны, как армия.

Он был на полу, просматривал содержимое двух своих коробок. Каждый третий или четвертый документ вызывал на его лице хмурое выражение и оказывался в другой коробке.

– Да, – согласилась Кира. – Но я интересовалась командующими армии – генералами.

Вы знаете что-нибудь о том, где они находятся сейчас?

– Этот умер, – сказал Афа и, не отрываясь от своего занятия, показал Кире лист бумаги.

Девушка подошла к нему и аккуратно взяла документ. Это была статья из «Нью-Йорк Таймс», похожая на те, что она видела раньше, но распечатанная с интернет-сайта, а не вырезанная из настоящей газеты. Заголовок гласил: «Североатлантический флот затонул о Лоуэр-Бей».

Кира в удивлении подняла глаза.

– Они потопили флот Партиалов?

– У Партиалов не было военно-морского флота, – сказал Афа, все еще сортируя бумаги. – Это была человеческая флотилия, затопленная военно-воздушными силами Партиалов у самых берегов Бруклина. Это был самый масштабный военный удар за всю войну, возмездие за смерть генерала Крейга. О нем у меня тоже есть.

Афа протянул ей еще одну бумагу, и Кира схватила ее и впилась глазами в информацию.

– «Генерал Скотт Крейг, лидер партиалского восстания, бывший оратор движения за права Партиалов, был убит прошлой ночью в ходе рискованной человеческой диверсии...» Его убили мы?

– Это война.

– А затем они уничтожили целую флотилию. – Кира подсчитала количество упомянутых в статье кораблей той крупной группы, которая двигалась на север, чтобы атаковать штат Нью-Йорк, где наблюдалось сосредоточение сил Партиалов. На кораблях не хватало людей: многие члены команд стали жертвами чумы. – Двадцать кораблей, а они просто... убили каждого, кто был на борту.

– Это война, – снова произнес Афа, забирая у нее документы и возвращая их в коробку.

– Но это не было необходимым, – сказала Кира, следуя за мужчиной по комнате. – Партиалы не хотели никого убивать – вы сами сказали, что они не были злыми. Они хотели равенства, хотели жить нормальной жизнью, и они могли добиться этого, не прибегая к убийству тысяч людей, которые были на тех кораблях.

– Они убивали людей миллиардами, – сказал Афа.

– Вы точно это знаете? – требовательно спросила Кира. – У вас есть на этот счет документы, статьи и все остальное? У вас есть что-нибудь насчет РМ? Информация о том, откуда взялся этот вирус?

– Я последний человек на планете, – громко сказал Афа, ускоряя шаг, чтобы оставаться впереди Киры, и девушка поняла, что почти кричала на него. Она отпрянула, заставляя себя успокоиться. У него должно было быть что-то по поводу вируса, но она никогда не сможет найти это без его помощи. Ей нужно успокоить его и самой оставаться спокойной.

– Простите меня, – сказала она. – Простите, что я повысила голос. Мне очень... – Она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. – Я ищу ответы на некоторые очень важные вопросы, и они у вас, и это излишне возбудило меня.

– Вы все еще настоящая, – произнес он, отступая в угол. – Вы все еще здесь.

– Я здесь, и я ваш друг, – тихо сказала она. – Вы совершили потрясающую вещь – вы собрали здесь всю информацию, которая мне нужна. Но я не знаю вашей системы, не знаю, как вы организовали сведения. Пожалуйста, вы поможете мне найти то, что я ищу?

Голос Афы был тих.

– У меня есть все, – сказал он, кивая головой. – У меня есть почти все.

– Вы можете сказать мне, кто создал РМ?

Она сжала кулаки, заставляя себя сдерживать громкость голоса и его агрессивность.

– Это легко, – сказал Афа. – Это было Доверие.

– Да, – произнесла Кира, с готовность кивая. – Доверие, продолжайте. Доверие – это командование Партиалов, генералы, адмиралы и прочие люди, которые принимают решения, верно? Вы говорите, что это они создали РМ?

Это полностью противоречило тому, что говорил ей Сэмм. Он настаивал, что Партиалы никак не были связаны с вирусом, но Кира давно начала подозревать, что это было ложью – ложью не Сэмма, но его командования, которое сообщило ему эту информацию. Если лекарство от РМ заключалось в дыхании Партиалов, вырабатывалось их организмами, то нельзя было отрицать связь между Партиалами и болезнью. Выяснить, что это они создали вирус и выпустили его, было первым и самым легким шагом.

И все же Афа отрицательно затряс головой.

– Нет, – сказал он. – Доверие – это не командование Партиалов, это даже не Партиалы.

Это ученые, которые создали Партиалов.

От изумления у Киры отвисла челюсть.

– Ученые? ПараДжен? Люди?

Слова с трудом покидали ее глотку.

Афа кивнул.

– Генералы Партиалов все еще подчиняются Доверию. Я не знаю, почему. Вот кто отдает им приказания.

– Доверие, – сказала Кира, заставляя себя произнести это слово. – Доверие создало РМ.

Афа снова кивнул. Движения его головы не прекращались, все его тело медленно закачалось.

– Значит, человеческую расу уничтожили... люди. – Девушка попыталась нащупать стул, поняла, что все они были завалены коробками с бумагами, и тяжело опустилась на пол. – Но... зачем?

– Я знаю все, – сказала Афа, все еще покачиваясь туда-сюда. – Я знаю почти все.