Текст книги "Реванш для принца (СИ)"

Автор книги: Дарья Вознесенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

И низкий столик с фруктами, кусочками чего-то зеленого, кувшином, бутылями, многочисленными кубками и цветами.

Я подползла к нему, принюхалась к жидкости в кувшине, а потом залпом выпила несколько кубков чистой воды. И смогла спросить, наконец:

– Это все… что?

– Кочевники, – пропищал паучок, соскользнул с моей руки и забился среди фруктов.

– А я…

– Добыча?

– Ты не уверен?

– Смутно помню.

– Но как?

– Выкрали.

– Это я понимаю… просто почему я?

Наряд подходящий, – философски отметил паучок мой вовсе не подходящий наряд. Он был уже местами порван, грязен и, определенно, пах не слишком приятно.

– Погоди… думаешь меня заметили там? На станции? – я припомнила местных джигитов, – Или… это все Леон? Он поставщик вот таких недалеких девиц? А я что… ценность? Ну, в смысле здесь ценятся белокожие девы из соседних королевств? – засыпала я паучка вопросами.

– Да откуда я знаю! – малыш сделался раздраженным, – У меня не больше понимания, чем у тебя!

Нас прервали.

В шатер впорхнули молоденькие девочки – наподобие тех, что заплетали меня – запричитали на своем языке, сдернули в одно мгновение с меня все тряпки – даже белье – и как бы я ни отбивалась и не краснела, подсунули под меня натуральный горшок, а потом уложили на гладкую и низкую каменную кушетку, которую я не сразу заметила.

И принялись мыть и тереть на ней, подтаскивая ковшы и ведра, взбивая прямо на мне воздушную пену, натирая какой-то наждачкой и тут же маслом, промывая слипшиеся от песка волосы над тазом, массируя со всех сторон, так что я впала в полную прострацию… Затем обернули в горячую простынь и усадили в ту самую лохань-ванну, где уже была набрана благоухающая и темно-молочная вода.

Возражать я перестала еще на первых этапах.

А в этот момент поняла, что давно не испытывала такого восторга.

Правы многочисленные коучи – хочешь почувствовать себя счастливым, побудь сначала несчастным.

Девицы даже умудрились впихнуть в меня те самые зеленые кубики – они, как ни странно, не были сладкими, а очень даже освежающими и питательными – а потом и выдали мне что-то вроде холодного вина со специями.

Кайф.

И то, что вовремя упорхнули, оставив окончательно расслабляться – тоже.

Вопреки собственным предположениям, вскоре я почувствовала себя не сонной, а возрожденной. Бодрой и достаточно энергичной, чтобы потянуться и вылезти из уже едва теплой воды.

На контрасте воздух чувствовался прохладным. Я потянулась за предусмотрительно оставленной простынью… вздрогнула и резко обернулась.

Показалось?

Будто одна из шкур или из чего были сделаны стены колыхнулась… И взгляд…

Завернулась побыстрее и вышла из-за ширмы.

– Фей? – позвала негромко, но мне никто не ответил. Паучок по своей привычке решил обследовать новое пространство, а я почувствовала себя немного неуютно, оставшись одна.

Переоделась в новую чистую одежду – та лежала на сундуке и оказалась, слава богу, не прозрачной. Шелковистая длинная юбка и туника через одно плечо. А затем подошла к выходу.

Надо же было попробовать…

Топор на длинной ножке, – секира? – резко перегородивший мне проход, четко ответил на вопрос, пленница ли я здесь. Еще как. Конечно, можно было помечтать, что я чья-нибудь истинная пара, распознанная с первого взгляда, но я, скорее, готова была поверить, что меня похитили ради более низменных потребностей.

Например, сожрать.

Несмотря на то, что кровать манила своим великолепием, я решила, что не с руки встречать хозяина – или кто там явится по мою душу – лежа на ней. Потому присела на низкий пуф и принялась пробовать незнакомые фрукты, придирчиво их нюхая. И поняла, что не ошиблась в своих действиях, когда полог входа отодвинулся и внутрь зашел высокий темнокожий мужчина – еще более темнокожий на фоне белоснежной одежды, в которую он был укутан с ног до головы.

Нет, не негроидная раса, не араб… пожалуй, ближе всего его внешность напоминала бразильцев с Земли. Темные глаза, выразительные и яркие чувственные губы, крупный нос…

Я подавила желание вскочить и как-то выразить свое почтение – настолько властная у него была аура и тяжелый взгляд. Оценивающий и плотоядный.

Что ж, не Людоед, но… близко к тому.

Вообще, если я правильно усвоила полученную информацию, перед такими людьми – песочными принцами – было принято преклонять колени. Опускать голову и взгляд и ждать слов своего господина. Я не собиралась быть дерзкой, но отдавала себе отчет, что оказалась здесь не по своей воле, что меня поселили в роскоши не просто так и что я – иностранка для него.

Не могла я опуститься у его ног… просто не заставила бы себя. А когда он выдал резкое на своем клекочущем языке, несмело улыбнулась и спросила:

– Вы говорите… на воленском?

Прищурился.

– Да. А ты, ш-шатма, что носит наши вещ-щи, не знаешь наших слов?

Ни единого, – развела руками. Шатма – это что? А потом сочла возможность представиться, – Я – Лесана.

– Мне нет необходимости знать твое имя – ты все равно получишь новое, – заявил спокойно и равнодушно.

О как.

Мужчина подошел ко мне близко… очень близко, так что его поза сделалась откровенно угрожающей, а моя, несмотря на внутреннее сопротивление, подобострастной. И продолжил молчаливо изучать меня.

– Нравлюсь? – не выдержала.

– Иначе бы не забрал.

– Разве я вещь, чтобы…

– Разве нет?

– Нет! – подавила в себе желание испугаться, отползти. Чуть откинулась и задрала подбородок, – Я не жительница ваших мест, со мной так нельзя. Даже у вас… в Золотых песках должны быть какие-то границы. Вы не можете просто захотеть и забрать свободного человека, тем более, что я была не одна и мои спутники будут меня искать…

– Спутники, – он будто перекатил это слово на языке и улыбнулся одним уголком рта, – Если бы с тобой был муж, жених, отец или брат, они бы не оставляли одну и сохраняли, как сокровище. Значит спутникам ты не настолько нужна.

– Это вовсе не повод похищать представительницу благородного рода другого королевства! – сказала сердито.

– Благородного? – он вдруг заинтересовался – Твой отец – явор?

Черт, опять не понятное слово.

– Еще какой… явор.

– Врешь, – и снова усмешка. – А значит, у меня все права.

– Нависать надо мной? – прошипела воинственно.

Он и правда нависал. Так что я почти на мостик встала, чтобы избежать соприкосновения. Смесь страха и чего-то непонятного заставила меня задрожать и раздражиться еще сильнее, а моего визави – довольно сощурится.

Мужчина ничего не ответил.

А я продолжила:

– И что теперь? Запрете? Будете насиловать?

– Насилие? – наигранно вскинута бровь, – О нет… Мне не интересно насилие.

Взял меня за подбородок, довольно жестко, и провел большим пальцем по нижней губе, едва ли не пропихивая его внутрь.

Против воли во рту пересохло. Черт, что-то было в этом…Первобытное. Что-то из прошлого, когда женщина подчинялась, и, порой, с огромной радостью.

Я стряхнула наваждение и его руку.

– А мне не интересно ваше предложение, – буркнула и отвернулась, насколько это вообще было возможно в такой идиотской позе.

– Я ничего не предлагаю… – он отстранился резко, – Я сообщаю. Хотя мог этого не делать – твоя чувственность поймет все сама.

– Я жутко фригидная! – воскликнула в отчаянии, но он уже уходил.

Бросилась за ним – и снова идиотская секира преградила путь. Только и успела увидеть мельком этот лагерь-оазис или что оно… Куча шатров, не более. Маленькое переносное государство.

Вернулась и стукнула ни в чем не повинный пуфик ногой.

И осознала.

Парень, который меня отправил в Волш, просто поиздевался.

Приключения? Пожалуйста.

Властного властелина заказывала? И тебе принц таким не показался? Давай другого предоставлю…

Менять мир? Так давай, пробуй… Прям можешь отсюда начинать, от самого отсталого общества.

Ненавижу! И больше всего тот факт, что зачитанная в подростковом возрасте до дыр Анжелика при ближайшем рассмотрении оказалась совсем-совсем не романтичной. Вот как противиться такому султану, а? Он просто глянул мельком, решил взять… и взял. И в прямом смысле возьмет, хоть и заявил, что не собирается насиловать.

Насилие и давление они могут разные формы принимать… я это очень хорошо понимала.

А вот что делать со всем происходящим – гораздо хуже… Мне нужен план. Раз прежний – добраться до Рубинового королевства и попросить вернуть меня домой – пока не котируется.

Поразить его своей строптивостью? Что-то мне подсказывало, что вряд ли он удивится или впечатлиться…

Влюбить в себя и влюбиться самой? Стать местной принцессой… При всей странности это могло оказаться не худшим вариантом.

Я покачала головой.

Вот до чего дошла… и все лишь потому, что вариант «потянуть время и дать моим спутникам возможность меня спасти» мне не то что бы не пришел в голову, просто… я не была уверена, что они будут спасать.

Розыскные мероприятия посреди пустыни? И ради кого? Кто я им? Слишком сложно…

Сглотнула слезы и горечь и прилегла на кровать отдохнуть и дождаться паучка.

Сама не заметила как задремала.

А позже за мной пришли…

Невольничий рынок

Вы когда-нибудь паковали подарки? Так, что в упаковке больше блеска, красоты и денег, чем в его содержимом?

Чувствовала я себя именно так.

Служанки быстро разоблачили меня, придерживая цепкими пальчиками, чтобы не увильнула, натерли благовониями и принялись колдовать. Рисовать на теле знаки и узоры какой-то краской, упаковывать в железный лиф и полупрозрачные балахоны, вплетать в волосы жемчужины и каменья.

К ночи готовили.

Не спросив моего согласия.

Поначалу я сопротивлялась, но их количество подавляло…

Драться? Ну даже если.

Все закончится тем, что меня привяжут и таки доведут до совершенства перед встречей с господином. Так что спустя пару часов – по моим внутренним ощущениям – я была упакована и доставлена в другой шатер, много больше и богаче обставленный.

По дороге, пусть на меня и накинули тяжелое покрывало, как занавешивают клетку с попугаями, чтобы они не болтали, я успела заметить уличные костры, многочисленных обитателей этого аула, которые спешили по своим делам, пили, ели прямо на земле, чистили лошадей и переговаривались группками.

А потом – снова задернутый полог. И куча яств, которые все те же служанки натаскали на большой низкий стол… И два сурового вида мужика с которыми меня оставили, чей взгляд смотрел строго прямо, а руки недвусмысленно лежали на рукоятках длинных ножей.

Я со вздохом уселась на подушки, в изобилии разбросанные по полу – ну не на кровать же садиться? А кресел здесь не наблюдалось…

И вздрогнула, когда в шатер зашел его хозяин.

КАРТИНКА

Он посмотрел на меня не то что внимательно, скорее… удовлетворенно. Как вроде бы я соответствовала его ожиданиям. А я, пусть и не планировала удовлетворять его ни в каких смыслах, ощутила определенную гордость.

Он ведь был красив. Властен. Уверен в себе. И явно искушен в любовных делах. Соблазнителен… Разве так уж и ужасно стать его любовницей? У меня сто лет никого не было, и я не могла это не чувствовать. А секс всегда считался отличным способом сбросить стресс.

Стресса у меня как раз было хоть отбавляй.

Да, он похитил, увлекшись моей… красотой? Но черт возьми, меня поместили далеко не в худшие условия и ответить взаимностью такому мужчине было не зазорно… Кажется.

Может я, опутанная страхами перед потенциальными наказаниями за неуступчивость, уже начала уговаривать сама себя совершить глупость?

– Угощайся, – мой случайный тюремщик сел и принялся жадно поглощать расставленные кушанья руками. Это не выглядело противно – органично. Чувственно. Как он рвал длинными пальцами лепешки, макал их в соус, слизывал с пальцев остатки…

Я съела несколько кусочков и выпила пару глотков вина. Больше не смогла – горло перехватывало. Мысли метались в броуновском движении, а нервозность нарастала… Вот что сейчас будет, а? И как этого избежать?

И надо ли избегать?

– Как вас зовут? – спросила, наконец, чтоы прервать затянувшееся молчание. Мужчина уже наелся и теперь, откинувшись на подушки, лениво пил густую жидкость из кубка.

– Тебе позволительно называть меня Шурани-гал.

«Гал» – господин. И форма вежливости.

Ну хотя бы какое-то начало светской беседы.

– Вы… харагал этих мест? – блеснула знаниями.

– В Золотых песках нет земли… только люди.

– Вот это меня и заинтересовало, – сказала с совсем не деланным оживлением, – Как вы не сталкивается с другими харагалами? А если вам захочется остановиться… на одном и том же месте?

– Золотые пески – огромны, – Шурани-гал переместился одним движением и вдруг оказался очень близко от меня, – И никто не говорил, что мы не сталкиваемся. Борьба в нашей крови… как и желание любить женщин.

– И много у вас таких женщин? – сглотнула.

– Каждый раз одна.

Ого, то есть не гарем?

– И часто вы их меняете?

– Кто-то надоедает быстро, кто-то – нет. Вот ты, Алаиш, быстро надоешь? – он посмотрел глубоко в меня своими темными глазами и растянул губы в хищной улыбке.

– «Алаиш»? Это что-то значит?

– Любопытная.

Хмыкнула. И чуть вздрогнула, когда по моей щеке, по шее провели мужские пальцы, а потом погладили плечо, будто успокаивая нервозное животное.

По телу разливалось удовольствие и умиротворение.

Могли ли меня опоить чем? Я не чувствовала себя под воздействием, но ведь и пара капель какого-нибудь афрозодиака могли сыграть свою роль.

– Разговоры с женщинами утомляют, – шепнули мне на ухо, обдавая жаром, мужские губы, – И я не намерен развлекать тебя…

– Может я вас развлеку? – постаралась отстраниться.

– Да? И как ты это сделаешь?

– Я расскажу интересную историю! Уверена, вас это точно развлечет!

Отклонился. Посмотрел внимательно. А потом усмехнулся:

– Попробуй, маленькая Алаиш.

Я вдохновенно принялась пересказывать дикую смесь из арабских сказок, стараясь не замечать, как темнеют его глаза, как он прижимается всем телом… будто, не замечаемый, он мог исчезнуть.

– … и тогда он пустился в путь. А когда взошло солнце и осветило долину, она вдруг ярко засверкала. Каждый камень на земле блестел и переливался синими, красными, желтыми огнями. Долина была полна драгоценных камней и…

Меня прервал поцелуй.

Умелый. Жаркий. Настойчивый.

Губы Шурани плотно прижались к моему рту, горячий язык змеей скользнул в глубину, а по горлу прокатилась огненная дорожка, достигая груди и живота.

Я была права… он умел обращаться с женщинами.

Судорожно вдохнула воздух, чем воспользовался харагал, углубляя поцелуй, запуская пальцы мне в прическу, укладывая на подушки и напирая сверху.

На долгую сладкую минуту я забылась.

Я была взрослой женщиной и… у меня тоже были желания. Которые вполне могли быть удовлетворены прямо сейчас. Шурани хорош собой, имеет вес в этом обществе и не обидит… во всяком случае до тех пор, пока я буду его очередной женщиной. Разве не стоит воспользоваться этим в моей ситуации?

И да… он смог разбудить во мне страсть. Пусть лишь страсть тела, но никто мне и не обещал единение душ. Пусть он был мне чужим незнакомым, но далеко не худшим мужчиной в моей жизни.

Я выгнулась, когда он приник к моей шее. Застонала, когда задел особенно чувствительную точку на груди. Чужие руки ласкали мои бедра, чужие губы шептали страстные слова на чужом языке…

По ногам прошлась прохлада, когда мою юбку задрали. Меня готовились взять – как взяли на этой станции. Понравившаяся игрушка, которую теперь завели с помощью механического ключа и готовились в нее поиграть…

– Стойте! – я оттолкнула мужчину, вывернулась из-под него и вскочила. – Я так… не могу. Вы привлекательны, вы можете возбудить, но… Вся эта ситуация мне отвратительна. Я живой человек совсем не вашей традиции, мне мерзко отдаваться только потому, что меня вынуждают обстоятельства – а не потому, что это был мой собственный выбор. Я не согласна!

– Ты утомляешь меня своими возмущениями, Алаиш, – голос кочевника сделался раздраженным, – Тебе надо всего лишь раздвинуть колени…

– Вот именно! – тряхнула головой, – Поймите, я…

– Я же сказал – утомляешь, – он поморщился. И хлопнул в ладоши дважды.

Тут же в шатре возникло двое стражников.

Шурани же обратился ко мне с совершенно непроницаемым лицом:

– Женщины в песках предназначены для четырех дел. Для родов – но никто не будет заводить детей с чужестранкой. Для пользы – но ты не знаешь наших традиций, чтобы поступить в услужение. Для удовольствия – от которого ты только что отказалась. И для того, чтобы выручить деньги. Забирайте, – это уже мужикам, – Отправите её завтра с обозом на рынок. А мне приведите кого-то из доступных.

– К-какой рынок? – я была ошеломлена. Не знаю на что рассчитывала… может на гнев? Диалог? Требования? Насилие? Или согласия подождать и познакомиться ближе – раз он в меня «влюбился» и пошел на кражу?

А что получила? Равнодушный дележ?

– Невольничий, – спокойно отворачивается, – Мне не интересны твои игры, и я уже говорил – насилие не нужно. Раз ты не сумела убедить меня в своей ценности как любовницы, я получу за тебя большие деньги – среди дельцов и борделей Петры ценятся белые женщины.

Ч-то-о?

Но меня уже грубо вытолкнули прочь. И вернули отнюдь не в «мой» шатер, а в какую-то телегу, где, предварительно сняв украшения, завернули в километр ткани и привязали.

Там я и провела остаток ночи, вздрагивая и пытаясь понять – в чем я опять ошиблась и как это исправить?

И только под утро задремала чтобы проснуться от слов паучка:

– А ты молодец!

– Фей! – я всхлипнула, – Куда ты делся?

– Изучал вокруг все и прислушивался к разговорам – надо же было понять в какой части песков мы находимся и не подозревают ли они преследование твоих дружков. Но… ты успела все провернуть так, чтобы оказаться за пределами барханов.

– Ты говоришь будто это мое достижение…

– На юге легче заработать и отправиться дальше в Рубиновое королевство.

– Заработать? – прошипела, – В борделе?

– Отсюда бы ты не вышла… только в пустыню. Провела бы всю жизнь в качестве любовницы, потом служанки.

Потерла занывшие виски.

Будет ли меньшим злом невольничий рынок? Я не знала… бордель, хозяин, стать товаром – все это походило на бред, в котором я категорически отказывалась искать свое место. Разве должно быть все так… ужасно? Почему не как в фэнтези-историях? Почему моей благосклонности не добивались более приятными методами – как раз тот срок, что мои спутники искали бы меня?

Почему вообще украли?

И чем я заслужила, мать его, невольничий рынок?

На эти вопросы не было ответа. Несколько дней лошади волокли повозку со мной и двумя девочками-подростками, говорившими только на местном языке. Те были худые и довольно несимпатичные – их явно ожидала участь прислужников.

А меня?

Даже думать об этом было страшно.

Я тщательно прикрывалась от солнца и старалась пить много воды – хотя бы в этом нас не ограничивали – но все равно обгорела и явно получила тепловой удар. Потому подготовку к аукциону провела в полубреду – помнила, как больно было, когда кожу смазывали какими-то мазями, как странно, что чужие руки снова прикасаются ко мне и даже довольно интимно, избавляя от всех волос.

Немного воспрянула после горькой настойки – похоже, лечебной. Правда она же оказалась успокаивающая…

На меня навалилась апатия.

Спустя какое-то время меня вытолкнули на помост в почти ничего не прикрывающих тряпках.

На Сотбис это похоже не было. Скорее – на птичий рынок. Яркие пятна одежды и лиц, непонятные гортанные крики, куча рук, чуть ли не щупающих и разворачивающих вяло сопротивляющуюся меня. И другие девицы в том же положении буквально в метре, шеренгой.

Я так и не поняла, кто меня купил.

Рванула в сторону, когда, передав звенящий мешочек моим сопровождающим, огромный бородатый мужик повел в сторону.

Ногу тут же обожгло.

Я остановилась и с изумлением глянула вниз… хлыст? Он подобно змее обвивал мою лодыжку и не давал и шанса на то, что я уйду без серьезных повреждений. Рукоятку на том конце хлыста дернули, показывая, где мое место, и я покорно кивнула и последовала за покупателем.

Шли мы довольно долго по витиеватым темным закоулкам. А потом в одной из стен открылась оббитая железом дверь, откуда потянула сладким и смутно знакомым запахом.

Меня впихнули внутрь.

– Шариш да ложе? Аш? Аши-праи на же?

– Я не понимаю! – крикнула в отчаянии в лицо дородной женщине и та, почему-то, довольно улыбнулась. А потом сделала знак двум девушкам помоложе – те подтолкнули меня наверх, по узкой лестнице, потом по коридору и, наконец, оставили одну в крохотной комнатке без окон.

Тщательно заперев за собой дверь.

– Фей? – прошептала.

– Я здесь.

Паучок все это время прятался у меня в волосах и теперь беспрепятственно выполз наружу. И деловито и почти довольно пропищал:

– Так, я пойду обследую это местечко и…

– Нет, – сказала глухим голосом, заползая на кровать и накрываясь с головой, – Пожалуйста, не сейчас. Побудь со мной… пока я не засну.

Тишина.

И неуверенный писк:

– Хорошо. Я здесь. Не бойся…

Публичный дом

Утро вечера мудренее?

Угу.

Только это, порой, вовсе не плюс.

Именно с утра, проспавшись, – приличные девы сказали бы «отдохнуть» – и посетив довольно непривлекательный туалет по соседству, который я нашла по специфическому запаху – приличным девам вообще не стоит говорить на подобные темы – я до конца осознала, куда я попала.

Публичный дом в землях феи Петры. Вершина карьеры для каких-нибудь простушек, крестьянок и кочевниц, но ад для девушек вроде меня.

Впрочем, «магия» Петры быстро примирит меня с действительностью, если я буду сопротивляться или пытаться навредить клиентам.

Под магией здесь подразумевалось не волшебство.

Опиум.

Точнее, его местный аналог, имевший название «итш».

Петра была феей плоти. Удовольствий, дурмана, секса и земного существования. К положительным аспектам можно было отнести чувственность, умение радоваться жизни и сибаритство, к отрицательным – самое низменное и грязное, что можно представить. И все это – в клубах сладковатого дыма.

Фея была самой слабой из сестер – если брать в расчет магию и тот факт, что сестрами эта троица себя объявила сама. Но с легкостью компенсировала это другими средствами: дурманом, подкупом, интригами и похотью. Её сторонников в Волше было больше, чем у кого-либо. И, в отличие от прочих фей, её не боялись – почитали.

Со всей истовостью любви к пороку.

На землях Петры Обольстительной собрался всякий сброд, которому не нашлось места в других королевствах и местах… Но также и вся богема, многочисленные – почти сумасшедшие – и гениальные артефакторы, лучшие наемники, которые платили наместникам феи налог и могли не опасаться, что за свои делишки их выдадут сторонним государствам. Богатеи, желавшие как можно более интересно потратить свои денежки, сутенеры, проповедники всех мастей, изгнанники по политическим и прочим мотивам…

В общем все те, кто оказался вне рамок – или хотел бы оказаться вне их. А таких было огромное число.

Жизнь под «черным крылом Петры» кипела на зависть. Причем до анархии здесь было далеко – напротив, система правосудия была более жестока, чем где либо, а иерархия, как это часто бывает на теневой стороне любого мира и государства, более жесткой, чем можно было представить.

Вывернутой.

И всех это устраивало. Потому что всё было по чести – пусть и своеобразной – и понятиям. Без напускного аристократизма или снобизма, чем грешили прочие королевства. Здесь вполне возможно было твердо следовать своему пути, достигая собственных целей. Нажить такое состояние, купить такой дом, завести такую жену, которых желал бы…

Черт, да мне бы понравилось здесь! Если бы я не оказалась одним из самых незащищенных звеньев местной пищевой цепочки…

Всю эту информацию я почерпнула из рассказов восторженного паучка, а также из собственной памяти, в которую, как оказалось, было уже вложено немало. И вся она ввергла меня в уныние. Потому что я категорически не понимала, как избежать навязанной мне участи.

Я оказалась выкуплена одним из лучших публичных домов Бартери – крупного города на севере земель, как раз таки сопряженного с Золотыми песками. И мне полагалось «прийти в себя, настроить свое тело и желание, а также смириться с таким положением» – и на все про все отводилось два дня.

Это объявила Гриш – одна из смотрительниц дома, та, что встретила меня в первый же вечер.

Побег не приветствовали – более того, карали монетами, которые ты оставался должен, а также «приглашением особых клиентов, которых в обычных случаях наш дом старается не допускать».

Какие там извращения скрывались за статусом «особых» я решила не спрашивать. Мне и так хватало пищи для кошмарных снов.

Да и про побег теперь мало думалось. Еще в первое утро мне на запястье надели особый артефакт со встроенным джи-пи-эс определителем… называли его по-другому, но смысл был понятен.

Как только мои тюремщики ушли мы попытались этот браслет с паучком вскрыть – но не преуспели.

Никак.

Так что два дня я, по большей части, провела, мрачно уставившись в стену и пытаясь придумать разные пути отхода. Меньшей частью передвигалась по довольно унылому и блеклому жилому блоку, потому что меня и правда «готовили»: кормили жирной и сытной пищей – прощай поджелудочная – водили в общую купальню и гардеробную с прозрачными тряпками, мазали тело реально волшебным кремом – на Земле за такой бы убили – а также раз пятьсот предложили «успокоиться и попробовать итш».

От последнего я отказывалась твердо.

Пока что я всеми силами цеплялась за собственный разум.

– По мне так выхода у меня нет, кроме как добровольно… лечь под кого-то, – сказала я Фею с нескрываемым отвращением, – Изображать из себя страшную дебилку, чтобы никто не выбрал, при смотрительницах не получится. Потерять сознание и притвориться больной тоже – лекаря позовут, да еще и какую возбуждающую настойку всунут. Сопротивляться – так к такому и отправят, что любит строптивых. Остается только работать, собирая деньги, достаточные для оплаты их расходов на меня и переезда в Рубиновое королевство, может искать покровителя… так быстрее соберутся. И даже не дышать в сторону итша, чтобы не потерять желания это сделать или надежды…

На последнем слове я таки всхлипнула, а паучок, пропищав что-то утешающее, потеребил лапками мою руку.

– Ладно, иди, – я вытерла слезы. – Вдруг… сегодня.

Это мы придумали еще в первый день.

Найти в Бартери кого из Эволена и рассказать о тяжелой судьбе их благородной соотечественницы. И попросить помощи и выкупа, пообещав возместить.

Вот только эволенцы если и добирались сюда, то исключительно ради местного вида на жительство – распознать их было трудно, а парочка мужчин, которых паучок нашел, заинтересовались только вопросом поиметь соотечественницу.

Но надо же было что-то делать?

Фей отправился на задание, а я продолжила сидеть в комнате. А когда за мной пришли, встала, переоделась в выданные тряпки, дав себя накрасить, бросила равнодушный взгляд в мутное зеркало – ну да, роскошная красавица, чтоб меня – и впервые вышла в «передние помещения».

Те поражали по настоящему восточной роскошью.

Пушистые ковры и благовония – смешанные с итшом, куда без него – каменные арки и колонны, резьба по железу на стенах, инкрустированных разноцветными блестяшками, оббитая мягким бархатом мебель, огни в железных глубоких чашах и живые цветы повсюду…

Я уже знала, что в этом публичном доме пятнадцать не менее роскошно обставленных покоев – для разных удовольствий. И молила только об одном – чтобы меня среди местных красавиц просто не заметили.

Мои надежды не оправдались. В доме редко появлялись новенькие, потому я вызвала закономерный интерес среди завсегдатаев. Они подходили ко мне, сидящей ни жива, ни мертва – то есть с каменным лицом – осматривали, хватали за подбородок, вертя головой туда-сюда, довольно хмыкали – один даже по декольте скользнул, чем вызвал паническую дрожь – но пока что отходили. Обсуждая что-то со смотрительницами и присаживаясь поболтать к моим более удачливым – ха-ха – товаркам.

В целом, все посетители были на вид… обычными мужчинами.

Некоторые даже с приятными лицами.

Печати власти и порока на их лицах я не заметила, как и каких-то уродств, не позволяющих им завести обычную жену или девушку… В общем, это были люди – лишь один показался мне не человеком, отличным внешне, но я никак не могла понять, чем – явно обеспеченными и желающими приятно провести ночь.

А то что я не хотела эту ночь проводить с ними… ну так это мои проблемы.

– Лесь, – писк вернувшегося паучка отвлек меня от почти обреченного изучения потенциальных клиентов, – кое-что произошло.

Обреченность и покорность слетели тут же.

Я сделала вид, что мне срочно понадобилось выпить, и отправилась к угловому столику, где стояла всякая вкуснятина. С учетом того, что несколько девушек затеяли посреди залы танец, отдаленно напоминающий индийский, это не привлекло внимания.

– Ну? – шепнула и налила рубинового напитка.

– Я побывал в одной таверне, потом отправился в другую, прицепившись за самоходку местную – ой ты не видела еще, это такая штука…

– Фей!!!

– Не важно, ты права… так вот, я спрыгнул там, а потом пополз в сторону окна. И тут обратил внимание на часы. Знаешь, они здесь удивительно определяют время…

– Фе-ей, – прошипела угрожающе.

– Ой, да. В общем, с момента моего прыжка и до момента «пополз» прошел чуть ли не час!

– И? – возмутилась, а потом… поняла. Сердце затрепетало как лихорадочное.

– Думаешь они здесь?

– Других возможностей не вижу!

– Ох…думаешь… за мной?

– Нет конечно, просто решили отдохнуть и развлечься, – прозвучало вредное.

– Фей! – всхлипнула и поняла, что странно себя виду – на меня начали уже обращать внимание смотрительницы. Я быстро сунула за щеку какую-то сладость и сделала большой глоток настойки, а потом, будто закашлявшись, отвернулась к стене и прошептала.

– Но раз ты отключаешься, как ты сможешь подобраться к ним и объясниться?

– Есть у меня кое-какая идея….

– Фей… – я рыкнула с внезаным озарением, – так что ты делаешь здесь и тратишь время, которого может совсем не быть? А не остался там, искать их и использовать свою идею?

– Ой…

Железная бестолочь незаметно спрыгнула и побежала прочь, а я вернулась на свое место, сжимая взмокшие руки и покусывая губы.

И моля еще больше… сразу всех и обо всем. Даже Петре пара просьб досталось.

Но лучше бы я не обращала её внимание на себя.

Потому что на меня внимание тоже обратили.

Мне везло почти весь вечер. Мужчины не выбирали меня. Может потому, что за меня заломили большую цену как за свежее мясо, может потому, что пришли за конкретными утехами – а я пока не понятно что собой представляю. Но я продолжала сидеть на своем месте. Пока в меня не тыкнули пальцем, подбрасывая вверх блестящую монету – это служило знаком для смотрительниц, что клиент выбрал.