Текст книги "Реванш для принца (СИ)"

Автор книги: Дарья Вознесенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Понятно. Трудотерапия для зарвавшегося подростка. Интересно, это все?

– Ах да, – нет, не все, – У моих дорогих дочерей столько хлопот, они с ног сбиваются… Поэтому по вечерам ты теперь будешь в распоряжении своих сестер.

Чего?!

Я в изумлении посмотрела на хозяйку и успела заметить удовлетворенную ухмылку, на мгновение скривившую тонкие губы. Она, похоже, связала мое удивление совсем с другими эмоциями, а я…

Я в полной прострации снова сделала книксен и вышла прочь. И застыла в коридоре, пытаясь переварить новую информацию.

Каких, блин, сестер? Благородных фру?! А я тогда кто? Кто я такая?!

Вестники с небес

Кто я такая мне пояснили быстро. И чем я должна заниматься. И чего заслуживаю.

Я не была идиоткой и все разложила по полочкам, тем более что сплетни здесь оказались самым любимым развлечением, а я умела слушать.

И подслушивать.

Кто-то просветил и по собственному желанию, едва ли не жалея меня, юродивую. Повариха ру Анежка Шион может и не поверила, что я многое позабыла – во что же она поверила не столь уж важно – но как-то в нескольких фразах и всеобъемлюще пояснила то, что я должна была знать чуть ли не с рождения.

Еще быстрее помогли «освоиться» вопли и недовольство молодых фру и тычки мерзкой домоправительницы, которая не смела меня бить, но оскорбляла и угрожала, с полного попустительства хозяйки дома вдовы фру Терезы Жьяр.

А меня звали Лесаной Жьяр.

И я оказалась местной Золушкой.

Так и знала, что братья Гримм отомстят мне за нелюбовь к этой сказке. Мрачные типы – даже сестер в той сказке было жалко из-за отрезанных пальцев.

В моей же «сказке» не было жалко никого, кроме себя.

Девятнадцатилетняя Лесанка – то что я много старше не замечали, здесь все выглядели взрослее – оказалась единственной родной дочерью форда Жьяра и, как полагается по всем канонам, ее отец был озабочен тем, что девочка растет без женского внимания. И привел мать её… Терезу. С дочерьми. А потом погиб – несмотря на принадлежность к благородному сословию, он торговал разными механизмами, и сгинул в Золотых Песках, когда отправился с товаром в сторону горной гряды. Тут бы помечтать, что сгинул не окончательно, но с тех пор прошло почти десять лет – и никто не вернулся.

А положение Лесаны – теперь мое – ухудшалось с каждым годом. И сейчас она-я оказались на уровне самых обычных служанок, которых в этом богатом доме было немало.

Как девушку практичную и быстро думающую, меня тут же заинтересовала ситуация с семейными богатствами. Хозяйка не работала и не торговала – значит пожинала накопления. И что-то сильно я сомневалась, что родной дочери из них ничего не должно было достаться.

Запугать ребенка и вырастить из нее забитую служку в такой ситуации было легко – в отсутствие кровных родственников и внимательных соседей. Но я-то могла подумать о других возможностях.

Вот только мыслям о поверенных, завещаниях и защите своих прав, как и мыслям о том, куда делась настоящая Лесана – неужто на мое место? как она выживет в условиях еще более жесткой Москвы? – суждено было пока остаться лишь ростком, не разросшимся в молодое древо. Потому что меня завалили обязанностями так, что я вздохнуть лишний раз не успевала, не то что подумать о собственной судьбе или переменах в ней.

А уходить, гордо задрав нос, не зная местности и законом, я пока не была готова – уж точно не в отсутствие цели и направления. Потому что считала – уходят не откуда-то, а куда-то. И желательно туда, где найдется один человек – или кто он такое – которому я сначала расцарапаю морду, а потом заставлю отправить меня домой.

В поместье Жьяр мое утро начиналось раньше всех – с растопки дома и чистки всех медных, железных, металлических штук на которые указывала «щедрая» рука хозяйки. Чистить следовало отвратительно пахнущей смесью от которой слезились глаза, а после натирать специальной ветошью – до боли в онемевших пальцах.

Затем подавала завтрак.

Помогала с уборкой.

Кормила свиней… и да, чесала их. Для этого следовало выбрать удобный камень с гладкими краями и водить им по спине довольных хрюшек. Не знаю, может они от этого вкуснее становились, но я не отказывалась от подобного «удовольствия». Это было хоть какой-то передышкой.

А потом снова ныряла в обязанности.

Сортировка белья – стирал его устрашающего вида автомат, и я бы никогда тому не доверила ничего. По моим ощущениям он жрал его, а не делал чистым.

Глажка.

Роль «принеси-подай-сделай» у молодых фру – Катержины и Илоны. Те оказались адскими стервами и регулярно выдавали в мою сторону не только противоречивые задания, но и щипки, и гадости.

– Ох, какие у тебя отвратительные распухшие руки. Спрячь их, а то меня стошнит!

– От тебя воняет – меняй одежду, прежде чем подходить к нам.

– Кто так ставит чайник? Ни манер, ни осанки – деревенщина!

Меня это не задевало. Не то что я была бесчувственной – просто в отличие от сказочной Золушки, витающей в облаках, хорошо понимала подоплеку всей этой истории и причины их поведения. Это в своей реальности я и правда оказалась предельно наивна… здесь же мне приходилось быть настороже и оставаться максимально рассудительной и хладнокровной.

Пока что удавалось.

Вечера у меня были заняты нескончаемыми хозяйственными поручениями, что выдавала домомучительница, так что спать я ложилась за полночь – и снова подъем до рассвета.

Подобный режим имел единственный плюс – позволял привыкнуть к этому миру и не давал мне времени скатиться в истерику. Потому что стоило мне подумать, что это и есть моя дальнейшая возможная жизнь, что я больше не увижу своих близких, я больше не буду полноправным членом общества и обречена на подобный бред, как в горле разрастался такой комок, что я переставала дышать.

Хотелось орать, визжать и крушить все вокруг, вопрошая небеса, за что мне такое…

Но я выдыхала и шла чесать свиней.

Так прошло шесть дней. И только на шестой я поняла, что далеко не так наблюдательна, как мне казалось.

Меня отправили в лес собрать ягоды, потому что фру захотелось пирожных с «василами» – круглыми и голубыми, как шепнула мне повариха и протянула железный кругляш на цепочке.

Я недоуменно посмотрела на него.

– Что это?

– И это запамятовала? – ру Шион всплеснула руками, – Говорила же тебе – лекаря надо навестить.

– Да поздно уже, – вяло отмахнулась.

– Это «нАйденник», чтобы в лесу не затерялась и домой вернулась.

Черт, компас что-ли? Так я не умею обращаться с ним…

Щелкнула крышечкой и взвизгнула, отпрянув. Потому что внутри был яркий огонек. На вид обычный совершенно, вот только горел он… ни на чем.

Снова закрыла крышку, снова открыла…

– А действует-то как?

– Это же часть домового огня, – пояснила повариха, – чем дальше от дома будешь удаляться, тем синее пламя. А теперь беги, а то еще наругают, что долго ты.

Побежала, ой как побежала… А потом остановилась и снова крышку открыла. Огонек явно сделался желтее…

И до меня со скрипом дошло, что этот мир отличается от моего еще больше, чем я думала. И как-то стали ясны пусть редкие, но упоминания фей – именем Лучезарной здесь благословляли, Непримиримой грозили, Непостоянной упрекали – рассказы про могущественных волшебников, которые «такое сотворили», и даже совсем непонятная фраза о том, что «пора бы позвать Яна, в артефакте уже совсем искры не осталось».

Волшебство.

А я, случаем, не волшебница?

Хрипло засмеялась и сама же испугалась этого смеха.

Но потом решительно отправилась в лес, уговаривая себя, что наличие волшебства не должно стать для меня проблемой – не более, чем наличие паровых механизмов или противной мачехи. Пусть и поверить в это трудно. Судя по всему, не столь уж и частое то было явление – в поместье Жьяр никто молниями не бросался и вещи не телепортировал. Может здесь волшебство в принципе было чем-то иным, чем показывают в наших фильмах?

Я продиралась сквозь довольно густые заросли, периодически открывала «найденник», нервно хмыкала и продолжала искать, пока, наконец, не увидела пышные кусты с яркими кругляшами.

Сняла один, довольно крупный, и осторожно попробовала.

Ух-ты ж! Похоже на сладкую-сладкую грушу!

Набила ими рот и почувствовала себя почти счастливой. Нет, меня сносно кормили, но далеко не изысканно и полезно с моей точки зрения – в основном кашами, иногда с кусочками мяса, и крахмалистыми овощами. А это прям как изысканный десерт…

Какой-то шум и легкий скрежет отвлек меня от неожиданного обжорства.

Я поискала его источник и нахмурилась. В стороне копошилось… что-то. Как живое копошилось, но поблескивало металлом, что даже мне было удивительно. Подошла ближе.

Там, из под довольно увесистой ветки, пытался выбраться металлический паучок, размером с мою ладонь. Цеплялся своими лапками, скрежетал, пыхтел… И пусть я не слишком любила пауков, но этот выглядел игрушкой, потому я подошла и подняла упавшую ветку.

И тут же заорала, отпрыгивая, поскольку паучок только на мгновение замер, а потом резво вцепился в мою юбку и начал карабкаться наверх.

Паразит! Симбионт! Чужой!

И я сама выпустила в мир эту тварь!

Уже планировала повалиться на землю и опять придавить чудовищу своим телом, как услышала писк в ухо:

– Ты чего вопишь, идиотка! Поблагодарить поднялся…

Можно я упаду, наконец, в обморок?

Потому что говорящий механический паук… это слишком.

– П-пожалуйста, – пробормотала я. – А можешь слезть? Страшно…

– Деревенская что-ли совсем? Никогда не видела магмеханических зверей?

– Н-нет.

Ну а что еще я могла сказать?

– Теперь видела, – весьма довольно.

Вот мне интересно, как такое крохотное тельце и тихий писк может передавать оттенки эмоций?

– А т-ты живое?

– Точно деревня. Даже принципов создания не знаешь?

– А что, это должны знать все? – буркнула я.

– Ну не все, – паучок даже смутился, – Меня сделал великий артефактор… не помню какой. Вдохнул вечную искру и дал частичку настоящего паука.

Франкенштейн местный, угу.

– И теперь ты как живой?

– Да.

– И живешь в лесу?

– Нет… слушай, а что я здесь делаю?

Можно уже ржать, да?

– Ты потерял память? – спросила осторожно.

– Частично, похоже… Я помню большой город и какое-то особое задание, а потом… провал и вот эту ветку. И ты меня спасла! Теперь я тебя должен наградить!

– Не надо! – испугалась. Мало ли чем меня может наградить паук-мутант. – Я из… пауколюбия это сделала. А теперь может слезешь с меня? Как-то неуютно.

– Ты меня не услышишь.

– Так поговорили ведь уже…

– Но наградить надо, – возмущенно пискнул паучок, – В меня… – он явно подбирал слова, – заложили.

И правда заложили. Потому что он перебрался мне на плечо, открыл пузико и деловито достал оттуда три блестящих шарика.

– Это тебе. Вскроешь, когда понадобится, – и лапками подтолкнул, бери типа.

Я осторожно сняла с плеча загадочные штуковины и поднесла их глазам.

– Надеюсь это не твои… яйца?

– Мы не плодимся! – возмутился.

– А понадобится-то мне что?

– Потом и узнаешь. А я пойду… попытаюсь понять, что я тут делаю.

Я бы тоже хотела…

Но паучок уже скрылся в траве.

Я же засунула «бусины» в карман передника и покачала головой. Стоило привыкнуть к местному быту и механизмам, как мне добавили загадок и магии. На сегодня это все сюрпризы?

Как выяснилось – нет.

Потому что когда я вернулась и отдала корзинку с собранными василами, вдруг услышала инородный шум. И не только я услышала – все. Высыпали во двор, охваченные непонятным мне возбуждением, да еще и с криками «Вестники!». А когда к нам присоединились взволнованные фру, так я поняла, что дело серьезней, чем кажется.

И в поместье будут перемены.

Заточение

Звук, схожий со звуком вертолета, меня всерьез озадачил. Тем более, что все задрали головы наверх – похоже, «вестники» здесь не часто появлялись.

Прищурилась на солнце, пытаясь понять, что же к нам летит такое… И отшатнулась, когда рядом со мной вдруг метнулось что-то железное, открытое, с крылышками и тонкими лопастями над головой, хвостиком и круглыми-глазками окулярами.

Летучие обезьяны?

Серьезно?

Они – в количестве трех штук – сели, наконец, на землю, сложили мини-лопасти и втянули их в отверстие на голове. Судя по тому, что заговорили одновременно механическими голосами, внутри у них включилась какая-то допотопная запись.

«Его Величество король Филипп Третий сообщает о своем намерении женить сына, принца Залтана, и объявляет отбор среди всех благородных девиц королевства Эволен и близлежащих земель. В связи с этим незамужним девицам надлежит явиться на первый этап – Большой Королевский Бал, который состоится во дворце тридцать пятого дня этого месяца».

Пока я жестко тупила, разбирая слова в скрежете шестеренок и осознавая их смысл, вокруг уже вовсю радостно кричали, а пара человек даже упала в обморок. Кажется, одной из них была фру.

А потом произошло и вовсе неожиданное.

Одна из обезьянок – размером она была с кошку – вдруг вскарабкалась по моей юбке, схватила за руку и что-то вложила в ладонь. И… я почувствовала сильное жжение. Ойкнула и невольно дернула рукой, отчего животина свалилась на землю и обиженно застрекотала.

На моем запястье теперь алел непонятный знак, наподобие тех, что ставят на входе в ночных клубах – уже будто въевшийся в кожу – а вот в руке остался… портрет. И глядя на него мне вдруг остро захотелось замуж.

Ага. Вот прям за принца. Ну хорош же нереально, а я все таки девочка!

Какое-то время рассматривала дагерротипный подкрашенный снимок, втиснутый в овальную рамку. Принц Залтан оказался молодым – ну может лет двадцати пяти – шатеном с зелеными глазами и весьма привлекательным лицом.

И только потом обратила внимание на происходящее вокруг.

Судя по изумлению и крикам никто не ожидал подобного – значит этот красавчик или не собирался жениться, или отборы среди граждан не были приняты. Служанки восторженно всплескивали руками, молодые фру метались по двору и рассматривали друг у друга на руках такие же татуировки, равнодушные ко всему механические обезьяны снова раскручивали свои пропеллеры и взлетали – видимо дальше радовать вестями.

И только один человек не участвовал в общей суете.

Фру Тереза Жьяр стояла Железной Леди и смотрела на меня в упор.

То, что она не была рада моему приглашению, я осознала сразу.

И здесь возникало несколько вопросов. Насколько она будет препятствовать моей поездке? Насколько вообще реально, что я туда поеду? И как это сделать? Столица, если я правильно поняла, находилась в нескольких днях пути, бал был назначен через дюжину – при месяце из тридцати шести дней такое деление было вполне закономерным, и вряд ли меня отвезут вместе с фру или дадут денег на дорогу или платье.

Восторженной наивности Золушки, полагавшей, что мачеха будет не против, во мне не было ни на грамм.

Ну и главный вопрос.

Насколько вообще мне туда надо?

Я ведь с трудом даже с ролью служанки справлялась и уже прослыла «более странной, чем была». Путалась в элементарных понятиях, ни черта не понимала в местной моде и манерах, пугалась любых неожиданностей – да взять ту же магию или летающих механических животин. Не говоря уж о невозможности посетить салон красоты или магазин одежды. Вот куда мне на отбор? Людей веселить?

С другой стороны, может в этом и был для меня шанс, который вторично не предоставится? Шанс на то, чтобы разобраться в происходящем и причинах, по которым я здесь оказалась?

По всем законам жанра в последующие несколько дней меня завалили делами. Времени до отъезда оставалось всего ничего и поместье стояло вверх дном.

Не считая повседневных обязанностей почему-то именно я оказалась «достойна» разбирать огромные гардеробы фру, помогать срочно приглашенным модисткам и белошвейкам, полировать миллион металлических деталей их нарядов и аксессуаров – господи, да я не понимала предназначения и половины из них, в прошлой жизни точно бы подумала, что девицы принадлежат к какому-нибудь клубу БДСМ. А также подшивала, обрезала, одевала, бегала за какими-то травками и полумагическими примочками и артефактами, которые должны были в одно мгновение Катержину и Илону превратить в стройных красавиц с густыми волосами и пухлыми губами – не-а, не получилось – и все это под истерические крики фру и вкрадчиво-угрожающие замечания хозяйки дома, которая напрямую пока ничего не запрещала, но ясно дала понять, что никуда я не поеду.

Конечно, озвученных причин было множество.

Например, у меня ни манер, ни приданного – и я только дискредетирую "красавиц и умниц сестер". И внешностью феи обидели. Еще один гардероб и выезд их «скромный доход» не потянет. Да и места в карете нет – туда едва поместится сама мать-Тереза, ее дочери и две служанки-камеристки. И вообще, я слишком молода, глупа и неинтересна, чтобы ехать на подобное мероприятие.

Я только скромно кивала, показывая, что полностью принимаю все её аргументы.

А сама напряженно думала.

В столицу, на самом-то деле, попасть было можно. Даже мне. Билет до столицы на паровой – и довольно медленный – дилижанс стоил три «медных», а тот проезжал мимо соседней деревни каждые два дня. А уж три монеты «я тебе выдам» заявила мне кухарка, которая также весьма хорошо понимала всю суч… сущность собственной хозяйки. И давно хотела мне помочь, ведь «еще малышкой качала на руках».

Но дело ведь не ограничивалось проездом.

Еда. Одежда. Пребывание в городе. Как я вообще должна была добраться до самого дворца, не зная города? И что я буду делать, если до Бала по каким-то причинам меня все-таки не допустят или выгонят сразу после него?

Поверить в… хм, любовь с первого взгляда от первого красавчика королевства я не могла. И хрустальных туфель мне пока не предоставили,

Сомнения мешали и без того короткому и беспокойному сну, и я никак не понимала, стоит мне пытаться уехать или нет, но дело решил один случайно подслушанный разговор.

– Поговаривают, что ко времени Бала все главные волшебники столицы сделали представление, – мечтательно произнесла одна служанка на кухне, – даже Железный Лорд готовит что-то необычное…

– Ага, как же, слушай всякую чушь. Он же ненавидит всех… Еще скажи, что фей пригласили.

– А может и пригласили, тебе откуда знать?

– Оттуда же, откуда и тебе. Все это лишь слухи, что в тавернах старые куры обсуждают. А ты горазда повторять.

Они отправились по своим делам, а я продолжила сидеть за столом, переваривая новые сведения.

Феи. Волшебники. Сильные. Во дворце.

И правда шанс… шанс выяснить хоть какие подробности про попаданство под прикрытием приглашения на отбор, а может даже убраться из этого мира.

И сразу стало не важно, чем мне питаться и что носить. Когда появилась цель и даже предчувствие, что попасть в столицу я просто обязана.

Предупреждать об этом я никого не собиралась – кроме, пожалуй, ру Шион. И то в последний момент. Искать после отъезда меня бы не стали – разве что собственными силами, потому как иначе пришлось бы объяснять, с чего я на отбор не еду со своим семейством, хотя в королевском указе-приглашении все было предельно ясно сказано. И уезжать следовало только после того как мачеха Лесаны покинет дом вместе с фру. Они, понятное дело, выезжали заранее, уже завтра. Чтобы успеть обжиться и отдохнуть с дороги на постоялом дворе.

Я же, если отправлюсь в путь на следующий день после них, как раз успеваю к Балу. Подумаешь, пять суток без сна в дилижансе… ради пусть призрачных, но возможностей стоило потерпеть.

И остальное мне виделось вполне решаемым.

В сундуке на моем чердаке было пару платьев – странноватых даже для местных, возможно старинных, но хотя бы не похожих на робу служанки. То есть, теоретически, во дворец я в этом могла попасть. Еду можно было прихватить на кухне – хлеб там, сыр, молоко, мне бы не отказали. Паспортов здесь не было, даже верительных грамот, как таковых, не требовалось – метка, полученная от обезьяны, наверняка успешно справится с этой ролью.

А то, что я довольно лохматая, с огрубевшей, лопающейся на руках кожей, да еще и слегка замученная – ну, насколько я себя видела в отражении зеркал фру, рассмотреть что-то мне не давали – так это извините.

– Позволите принять душ перед балом? – иронично воспроизвела я будущий вопрос какому-нибудь церемониймейстеру и сделала уже почти удачный книксен.

Настроение распогодилось, и я почти уверилась в успехе будущей операции. Вот только не учла, что мое оживление заметили… а может и вовсе строили свои гадские планы заранее.

В день отъезда фру я как обычно встала рано и отправилась вниз, к печи. Даже уголь бросался легко и задорно, и я уже планировала, как после проводов кареты и выполнения всех прочих обязанностей – чтобы домоправительница раньше времени ничего не заподозрила – отправлюсь в общую умывальню, хоть как-то приведу себя в порядок, переоденусь, возьму деньги и…

Странный звук заставил меня насторожиться.

Я замерла, потом медленно отложила лопату и двинулась к двери. Толкнула ее, еще раз… заперто.

– Эй! – закричала, все еще не веря в произошедшее, – Откройте, я же здесь, в подвале!

– И останешься здесь, – холодный голос заставил меня замолкнуть и осознать, что это не случайность.

– Вы не имеете права, – рыкнула неверяще.

– А кто узнает? – сказала фру Тереза Жьяр с плохо скрытой иронией, – Ты изменилась, Лесана, слишком изменилась… И будь у меня время, я бы выбила из тебя, что произошло. Ничего, подождет. А ты пока посидишь здесь.

– Не долго, – прошипела, уже прикидывая, как я буду кричать и кто мне откроет.

– Не долго. Четыре дня, – согласилась мерзкая тетка. – И не думай, что тебе кто-то сможет помочь. Это магический замок – и ты еще отработаешь его стоимость.

Я похолодела.

– Я же… в подвале. Здесь ничего нет. Каких четыре дня? Вы меня… убить хотите?

– Не волнуйся, не сдохнешь. Вода у тебя там есть – а то я не знаю, что кувшины таскаешь, водохлебка. И замерзнуть тебе не грозит, себя согреть ты сможешь. – она коротко хохотнула, – А через четыре дня замок сам откроется.

– Тварь, – я не сдержалась. Еще и кулаком долбанула по двери.

Изумленное молчание. И полный подозрений голос:

– Си-ильно изменилась… Но я это исправлю, так что не думай, что после выхода тебя ждет свобода. Уж мои помощники об этом позаботятся.

Стиснула зубы, не видя смысла продолжать этот разговор, и отошла прочь.

А потом прислонилась к стенке, закрывая глаза и даже не пытаясь сдержать слезы.

Побег

Конечно я кричала. Вот как услышала, что гвалт во дворе по случаю отъезда фру и им сопутствующих – начала кричать и звать на помощь. Пусть и понимала, что бесполезно это.

И на стены лезть начала. Не от скуки – мне пришло в голову, что, теоретически, таким образом можно выбраться. Ну протиснуться сквозь узкие оконца, предварительно сняв объемное платье. Но это оказалось не возможно. Вот если бы магмеханический паучок меня укусил, может и забралась по гладкой кладке.

А так не судьба.

Печь я топить перестала принципиально. Нет, не надеясь трубу остудить и через нее вылезти – там девочкой-с-пальчик надо было быть – а потому, что это уж слишком было – в такой ситуации еще и дом обслуживать.

В дверь подолбила.

Уголь попинала.

И почувствовала себя окончательно бесправной и несчастной…

Ближе к вечеру в дверь поскреблись. Подлетела к той:

– Кто там?

– Это я, – ру Шион говорила гулко, будто боялась, что ее услышат, – как ты, девочка?

– Вы можете выпустить меня отсюда? – спросила нетерпеливо.

– Прости, – вздохнула, – но это не в наших силах. Чтобы замок открыть маг нужен… А ближайший только Ян, но он вряд ли пойдет против фру Жьяр.

– Как и все остальные, да? – горько вздохнула.

– Никто не хочет получить расчет… Тебе там мальчишки скинут сейчас еду, пока никто не видит, да тряпицу, чтобы хоть лечь на чем было… – ру Шион быстро попрощалась и ушла.

А мне и правда протолкнули сквозь оконце сверток и я, глотая слезы, сжевала свежую сдобу и кусок мяса.

Голова разболелась, в том числе от не понимания, что дальше делать-то? Да, потерять шанс попасть на бал, конечно, печально, но еще печальней было то, что ру Вельк из дома меня вряд ли выпустит, пока не вернется фру – и даже силу может применить. А та… не остановится, загноит ведь – сомнительно что не слишком-то привлекательные девицы пройдут дальше бала, и сомнительно, что это не испортит настроение их мамочке.

На ночь я улеглась на переданной тряпице, но сон не шел.

У меня наконец появилось время подумать о своем несчастном существовании. И мне совсем не понравились эти мысли. Я постоянно вскакивала, растирала озябшие плечи – может и правда затопить? все веселее… – и бродила из угла в угол, примеряя на себя то один, то другой вариант развития событий, и с некоторой ненавистью глядя на раздражающие меня негаснущие фонарики под потолком, которые, оказывается, содержали в себе особую пыльцу, впитывающую солнечный свет.

И в этом нервном бодрствовании не пропустила тихий скрежет.

Кто решился? Ночью? А вдруг… кто-то плохой?

Я подхватила уже пустой кувшин из-под воды и прижалась к стенке возле двери, готовая обрушить тяжелый фаянс на голову пришедшего, если у того будут другие намерения.

Магический замок щелкнул – как?! – и я услышала тихий писк, но ничего не разобрала.

А потом дошло.

Повернула тяжеловесную ручку и едва ли не заверещала от радости, увидев паучка, который справился с запирающим механизмом, но не смог открыть тяжелую дверь.

Поспешно отступила в глубину подвала, чтобы никто нас не услышал. А паучок вскарабкался мне на плечо и сказал вдруг нормальным голосом.

– Ну наконец-то. Измаялся весь. Сначала доползи, потом найди тебя, потом вытащи…

Я слегка опешила от того, что вместо полумеханического и уже знакомого голоса услышала совсем другой… мужской, глубокий, с чуть хрипловатыми нотками, приправленными иронией.

– Ты почему… говоришь так? – спросила осторожно.

– Как и должен. Это в лесу было не правильно. Там что-то сбилось, когда на меня дерево упало – но я все починил. Сам могу, оказывается, себя чинить.

– Оказывается? Память не восстановилась?

– Не очень, – признался паучок. – Потому решил вернуться в столицу. Мне бы найти того, кто меня сделал и узнать… зачем меня сюда направили.

– И что ты будешь делать, когда узнаешь?

– Выполню задание, конечно, – удивилась животинка. – Мы так устроены – выполнять, если у нас есть цель. А без цели… – он задумался, будто подбирая слова, – плохо?

– Плохо, – подтвердила. – А еще страшно и скучно бывает. А меня зачем искал?

– Ты меня спасла – я тебя спас.

– Долг жизни? – улыбнулась.

– Это что?

– Не важно. Ну… спасибо, что выпустил. Значит, ты в столицу?

– Мы в столицу. Разве ты не хочешь побывать во дворце? Увидеть принца?

– Увидеть принца и умереть, – хохотнула, а на вопрос паучка, в чем дело, только отмахнулась. – Не обращай внимания, это нервное. Хочу я в столицу. Но понимаешь, есть проблема…

– Да нет никаких проблем! – паучок просиял. Ну, мне так показалось, лица то у него не было. Зато очень эмоциональный голос, – Ты про то, как добраться? Там в стойле прекрасная лошадь – ты же умеешь ездить верхом?

– Вообще-то нет, – я уже начинала чувствовать себя немного ущербной.

– Хм… а править повозкой?

– Нет. Я умею только сидеть на сидении внутри повозки, – объяснила ему терпеливо.

Мой механический спаситель явно озадачился. А потом встрепенулся:

– Когда там паровой дилижанс?

– Ты и про него знаешь?

– Мне кажется, я на таком прибыл…

– Завтра утром будет проезжать мимо деревни. Но я осталась без денег – а ночью по дому лучше не ходить. Бежать надо отсюда.

– Будут тебе деньги, – сказал паук почти угрожающе.

Я решила, что глупо отказываться от подобной щедрости и уточнила:

– И помыться перед дворцом?

– Ты моешься? – непосредственно удивился паучок. – Ах да, человек же… Помоем.

– А платьюшко? – совсем обнаглела я.

– Издеваеш-шься? А подарок мой тебе на что?

Кажется, мои мозги тоже сделались с шестеренками – скрип во всяком случае я услышала.

– Причем здесь он?

– Тяжело все-таки дело с деревенскими иметь, – буркнул, – пошли уже, потом все покажу.

Мы и пошли. Побежали почти. На дом я даже не оглянулась, пусть и была уверена, что сюда больше не вернусь. Лесана – может быть. Если мы снова обменяемся мирами или что там нам положено. Но то её дело, а я в подобных условиях всегда найду где пожить – но это будет хотя бы мой выбор.

Не предполагающий таких вот змей в каждой комнате.

Идти пришлось долго – хорошо хоть паучок, которого я мысленно назвала Фей, дорогу знал. Карта в нем была встроена и от ветки не пострадала.

До деревни мы добрались только к утру. А там мне было наказано ждать возле постоялого двора и никуда не двигаться. Я так устала, что и не подумала возразить.

Попила из колодца – судя по ведру и ухоженному виду вода там не отравленная – и уселась, облокотившись об ограду. Задремала даже. И очнулась от того, что народу вокруг сделалось не то что бы много – но изрядно. Да еще не просто народу, а прилично одетых горожан, по манерам и костюмам сильно отличающихся от слуг, к которым я уже привыкла.

Подобрала под себя ноги, расправила грязную рубаху и с независимым видом уставилась вдаль. Местная гостиница стояла на самом краю деревни, на пересечении дорог, так что вдали было много.

Уже знакомое шебуршание заставило меня посмотреть вниз и чуть ли не прыснуть от смеха, а потом нахмуриться. Паучок, яростно перебирая лапками, тащил ко мне толстенькую блестящую монетку, не похожую на медяки, которые я уже видела.

– Ты что, украл? – шепнула, оглядывая стоящую публику. Нет, совесть меня за воровство не стала бы мучить – я просто побоялась, что меня схватят. И вряд ли поверят, что я тут ни при чем.

– Обменял.

– На что? – удивилась.

– У меня много чего… внутри, – загадочно пояснил Фей.

– Ты же маленький…

– Но вместительный, – рыкнул паучок и кажется даже обиженно засопел.

– В смысле ты просто пришел куда-то, выдал что-то ценное и тебе дали монету? – я все не унималась. Но мне важно было понять этот механизм и его возможности – в конце концов, он пока был единственным вменяемым существом в моем окружении.

– В смысле я сделал это молча и без ведома хозяина… но поверь, догонять он меня не будет, – нехотя пояснил Фей. – Иди, покупай себе еду и меняй сребряк, дилижанс уже скоро.

Я кивнула.

Тряпицу, что была у меня на плечах, намотала на голову, надеясь оказаться не узнанной, если что. Уверенно потребовала у стоящей за стойкой женщины съестных припасов в дорогу, мыла и глиняного кувшина с пробкой, чтобы налить туда горячего взвара, и поспешила назад.

Хорошо, что сребряк оказался не такой уж большой суммой и не вызвал подозрений, даже будучи полученным от замарашки. За вычетом покупок я получила сдачей всего шесть медных монет – и три из них должна была заплатить за дилижанс.

Ждать долго не пришлось.

В конце дороги сначала показалось облако пыли, а потом…