Текст книги "Реванш для принца (СИ)"

Автор книги: Дарья Вознесенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Я не хотел вспоминать, что я был наследником и Эрвином. И не хотел, чтобы ты меня невзлюбила.

– А может боялся, что я, наоборот, начну любить всеми возможными способами? Только потому, что ты явор с короной?

– Может и боялся.

У нас было достаточно ночей и – на удивление – деликатные спутники, чтобы уединяться.

И не только разговаривать о нашем прошлом, но и проводить наше настоящее… в удовольствие.

О будущем мы не говорили.

– Так что произошло? – меня было не остановить. Я жаждала уложить все высыпавшиеся разноцветные стеклышки калейдоскопа в одну линию.

– Златан во всеуслышание заявил, что у него есть истинные искры. Феи же явились убедиться, что все так и есть… Ну он и поспорил, что станет сильнее их.

– Вы видели фей? За время нашего путешествия мы столько раз о них говорили, но…

– Тебе кажется, что их не существует? – вздохнул – Еще как.

– А у Златана действитльно были эти самые искры?

– Может и были, но многое сейчас воспринимается кусками. Нас ведь тоже можно заставить… забыть. И кому-то это понадобилось.

– Но ты можешь предположить?

– Он проиграл спор, и феи придумали ему наказание – прислали «подарок». Но так получилось, что открыл его я. А вырвавшиеся оттуда инструменты обхватили мне ноги, руки, вскрыли грудную клетку… в общем, как раз об этом моменте я бы с удовольствием забыл.

– То есть это не ты должен был стать Железным Лордом? Получается, ты сам себе это устроил?

– Благодаря этому Златана хотя бы не разорвало чувство вины.

– Он может чувствовать вину? – хмыкнула, – По твоим рассказам и тому, что я видела…

– Он изменился. Мы оба.

– Не вяжется что-то… – я вздохнула. Мы лежали на удивительно теплой земле, вдвоем, в обнимку, и смотрели на звезды. Его железная рука осторожно гладила мои волосы, а сердце билось ровно и уверенно. – Ведь есть еще паучок. И я чувствую – он связан с тобой. А в нем – иголки от Элы, зерно от Петры, камень устойчивости от Миявы. Я не склонна думать о феях как о благодетельницах, но…

– Я понимаю. Но на это у меня пока нет ответа.

Эрвин прикрыл глаза, не желая продолжать разговор.

Прошлое тяготило его даже больше чем то, что представляет собой настоящее. Череда ошибок, мысли, что было бы, если бы не…

Если бы не он открыл подарок.

Если бы Златан не спорил и не играл – в том числе с феями.

Если бы они оба не были такими.

Если бы его воспоминания были точны!

Возможно раньше он и не думал об этом вовсе, но сейчас к нему возвращались не только эмоции и мимика, но и все, что их сопровождало. Боль. Жажда перемен.

И желание взять реванш.

Эрвин тяжело, душераздирающе вздохнул… а я сделала то, что, наверное, сделала бы любая женщина для своего мужчины в таких условиях, когда нет возможности предложить явное решение проблемы.

Поцеловала.

И целовала до тех пор, пока он не начал отзываться, пока дыхание обоих не сбилось, а одежда не оказалась на влажной земле – и да, теперь мне уже было почти наплевать на то, что я не принимала ванну несколько дней, а трава и смятые, далеко не чистые тряпки служат нам постелью.

Если ты обнажился перед человеком хоть раз – далеко не только в физической близости – твои границы сильно раздвигаются.

Город появился на шестой день совершенно неожиданно.

Мы обогнули торчащую посреди поля скалу и остановились, как вкопанные: посреди изумрудного пространства сверкал ярко-красной инкрустацией диснеевский замок, окруженный стеной и особняками. И к огромным воротам в этой стене вел хрустальный мост, на котором также лежали «прелестные» желтые лепестки.

Все это было настолько декоративно и ничуть не железно, как в остальном Волше, что вызывало естественное недоверие и, почему-то, неестественное отвращение.

Хотя нет, я понимала, почему. Вяжущая на языке сладость была в этой картинке. Пряничный домик, в котором должна жить ведьма. А жили, как оказалось, веселые и улыбчивые, и на вид самые обычные люди. Разве что более чистенькие и хорошо одетые, более веселые, более доброжелательные по отношению к приезжим, чем я ожидала. Будто и правда мы попали на страницы рисованной сказки.

Или в мюзикл.

Я бы не удивилась, если бы они дружно выстроились и принялись петь вдохновляющую песню. Например о том, какой сегодня чудесный день – при этом с обязательными движениями ленточками, закручивающимися ровно в сторону светленького, с ярко-красной крышей постоялого двора.

– Знаете, – я с опаской посмотрела на очередную парочку, которые, улыбаясь голливудскими улыбками, помахали нам рукой. – Мне теперь кажется, что предыдущий город был не так уж и плох. А рубиновую столицу стоило бы переименовать в Степфорд.

– Что это?

– В нашем мире есть такая… постановка. Про маленький городок, где женщины удивительно идеальны, очаровательны и похожи друг на друга. Все их существование заключается в готовке, уборке и ухаживании за супругом. Вот только причина в том, что в них… ну, скажем так, мозги заменили на механические. Сделали себе удобных женщин.

– А здесь королева сделала себе удобных жителей? – нахмурился Леон.

– Я уже ничему не удивлюсь. Может это я стала слишком подозрительна? И все эти люди – ну просто представим – всего лишь счастливы своим обыкновенным счастьем? Например, потому что исполнили желания.

Мы зашли в особнячок с радушной хозяйкой и были тут же обласканы и накормлены добротной едой. А потом каждому выдали во владение по комнате на третьем этаже… в красно-розовый цветочек. Причем моя комната была особенно красно-розовая и особенно в цветочек.

Я остановила хозяйку.

– Замечательная спальня, – улыбнулась дородной женщине в стоячем крахмальном фартуке. – И город у вас просто великолепен! Как жаль, что до него так тяжело добраться – иначе слава о нем гремела бы на весь Волш, как слава о ваших великих магах.

– Великие маги? – она переспросила озадаченно, а потом добавила с почтением, – Лишь наша королева – Великая. Ее милостью мы озарены. Её добротой мы живы. Её…

– … решением исполнены ваши желания?

Женщина вздрогнула и даже лицо её пошло рябью, будто с него попыталась стечь улыбка. Но справилась с собой и ответила уверенно.

– Конечно, – и, пятясь, она быстренько отправилась вниз.

– Чем ты её так напугала? – спросил зашедший ко мне Златан и передернулся, увидев мои обои.

– Кого напугала? – уточнил Эрвин.

Я пересказала наш диалог и мужчины задумались.

– Могли ли мы преодолеть весь этот путь ради королевской аудиенции?

– Нам она и не понадобится, – Леон, как всегда, возник неслышно. Я давно уже перестала задумываться о его сопричастности происходящему – похоже, ему это все нужно не меньше, чем прочим – но поставила себе мысленную пометку выяснить таки, как он на самом деле оказался в нашей компании, – Сегодня Великий Рубиновый Бал-Маскарад.

Звучит-то как…

– Для…

– Для всех желающих!

– Королевский дворец готов вместить даже простолюдинов? – задрал бровь Златан.

– Ее милостью они озарены. Её добротой они живы, – продекламировала я нараспев и вздохнула, – Хотя мне кажется, что на таких балах она и переплавляет всем мозги. Но мы, естественно…

– Пойдем, – сказали все чуть ли не хором.

– Я бы не уповал только на королеву и слова хозяйки, а воспользовался случаем и всех расспросил о желаниях, – заявил Златан и мы, опять же, согласились.

Собираться пришлось быстро – а с учетом того, что у нас с собой ничего не было, очень быстро.

Быстро мыться, быстро закалывать волосы, быстро переодеваться. В лавке готового платья – от улыбок тамошних работниц все слиплось – были куплены наряды цвета золота и рубина, причем платье подогнали прям на мне, а на голову подобрали красный венок, превращая в «прекрасную розу».

Интересно, сколько таких цветочков будет на балу?

И вот мы уже в толпе радостно переговаривающихся жителей движемся по мраморному широкому мосту, пробираемся по забитым народам лестницам и втискиваемся в огромную бальную залу.

А нет, все не так уж демократично – это даже успокаивает. Подавляющее – в прямом смысле – большинство расположилось внизу. Второй уровень выглядел посвободнее, но и публика там была одета явно не в магазинах готового платья, а путь туда преграждали сурового вида усатики в костюмах гвардейцев.

А вот на верхнем ярусе этого торта – ну а как еще назвать бело-розово-золотой зал, украшенный огромными красными розами? – оказалось совсем пусто. Неспроста. Это стало понятно, как только заиграла торжественная музыка, все притихли и в едином порыве подались вперед.

Королева вышла… как королева. Выплыла, возникла, сошла. Вокруг нее – толпа прихлебателей, пажей, флейрин. Их было очень много, но все мелкие какие-то, в светлых нарядах, призванные лишь оттенять Единственную и Неповторимую. Искренне Улыбающуюся и Великодушную.

Толпа взволнованно вздрогнула и качнулась, будто пытаясь попасть разом в объятия широко раскинутых рук… а я поймала себя на мысли, что я сама – редкостная скотина, раз подозревала это Чудо в какой-то корысти и гадости…

Тут же вытряхнула эту мысль из головы.

Американские проповедники тоже ведут за собой паству, но даже они выглядели более настоящими. Так что пока Рубиновая вещала хорошо поставленным голосом свою проповедь – по другому это не назовешь – я внимательно её рассматривала.

Не красива, не молода, но эффектна. Более чем. Перья, золото, атлас, огромные фижмы – они не скрывают действительно королевской натуры. Осанки. Прямого, цепкого взгляда.

Такой хочется служить… и такую ни о чем не попросишь.

Последнее я озвучила.

– А может нам ее и не надо просить, – пожал плечами Златан.

В этот момент объявили начало бала, и я испугалась, что давка превратится в хаос. Но, напротив, стало свободней и организованней. Кто-то пошел к столам, ломящимся от еды. Кто-то отправился на огромную террасу – сад. Другие – танцевать.

– Расходимся? – спросила с некоторым сомнением и получила не менее неуверенные кивки.

Мы заранее условились встретиться спустя час возле правого входа, и за этот час я планировала не столько погрузиться в атмосферу и правда великолепного праздника, сколько попытаться узнать о роли королевы и наличии некого волшебника… которому уже нечего было заказывать.

Разве что мир во всем мире.

Или новое платьюшко.

Утрирую, конечно – я всегда могла попросить за кого-то из своих друзей. Но загадывать возвращение в собственный мир не собиралась.

Это не было принятым в одночасье решением или неким инсайтом. Просто в какой-то момент я поняла, что почти не думаю о своей предыдущей жизни. И даже не испытываю ностальгии. Зато много думаю о людях, которые меня окружают, о необычности происходящего, о мужчине, с которым мне лучше, чем с кем-либо когда-либо было… но никак не о собственном прошлом. И не стремлюсь в него.

Да, в Волше по-другому.

Странно, непонятно, остро, опасно… но уже совершенно по-моему. Да еще и рядом – идеальный конкретно для меня, скроенный по моим собственным лекалам человек. С ним не будет просто и понятно, но с ним… будет.

Когда я давала свое обещание в Лабиринте, я уже была уверена в том, что собираюсь его выполнить.

Жить.

И делать это здесь представлялось наиболее реальным…

– Простите! – меня толкнула кружащаяся парочка, и я очнулась от грез наяву.

Черт, я же задание должна выполнять, а не предаваться размышлениями! Деловито осмотрелась, придумывая, к кому бы подступиться с вопросами… Но в этот момент произошло несколько событий.

Я увидела Эрвина, медленно поднимающегося по лестнице на третий ярус. Неизвестно как и кем пропущенного наверх, глядящего прямо на королеву, которая… явно ожидала его.

Я увидела за королевой мужчину. И это был парень, что так некстати – или кстати? – оказался на моем пути еще на Земле. Тот, который отправил меня сюда.

Я почти погрузилась в состояние шока от происходящего… И нырнула еще глубже, когда услышала вопль паучка:

– Вспомнил!

Рубиновое сердце

Весь окровавленный кристалл

Горит неведомым огнём.

Я сам его зачаровал

Безмолвным, неподвижным сном.

Нe говорит он о любви,

И не любовь в его огне, —

В его пылающей крови

Ты вспомнишь, вспомнишь обо Мне…

Я давно отмерла и пробиралась мимо стиснувших меня со всех сторон людей, пока паучок декламировал уже известное мне стихотворение. Дурное предчувствие было слишком велико, чтобы вслушиваться в строки – я только раздражалась.

Все было слишком неправильно.

Что Эрвин шел как притянутый к какой-то ведьме… и дело не в ревности!

Что я была совсем одна посреди огромной колышущейся толпы зачарованных людей шепчущих как зомби «Королева Оз, прекрасная королева Оз» – это уже было даже не смешно, хотелось бы мне задать пару вопросов Лаймэну Бауму.

Что найти в этой толпе Златана или Леона было малореально.

Что человек – а может и не человек вовсе – который решил когда-то на Земле, что я заслуживаю приключений, властных властелинов и возможностей изменить мир, спокойно стоял позади рубиновой королевы, и как-то особенно видно было равнодушие на его лице, пусть он и находился далеко.

– Они делали сердце! – завопил Фей прямо мне в ухо, видимо, не дождавшись реакции или того, что я заполучу очередной инсайт от стихотворных строчек.

– К-кто? – я так опешила, что остановилась. Несчастно посмотрела на лестницу – у Эрвина оставалось всего несколько ступеней, но вот как я за ним проберусь, а? Усатые гвардейцы уже давно как снова стали на страже и не собирались шевелиться.

– Говори! – рявкнула так, что люди возле меня шарахнулись в стороны.

Ну и отлично. Мне же лучше.

– Я вспомнил своих создателей… создательниц, – затараторил паучок, – Меня сделал не Лорд – феи. Вложили сердце… ну, то что вы, люди, сердцем называете. Эмоции, чувства, искру, ту частичку, которая определяет и характер, и судьбу. Вложили и закрепили с помощью своих даров! Но поскольку наша с Лордом магия и искры одного порядка, а может потому, что так было задумано, мы… отталкиваемся друг от друга!

– Но зачем они это сделали? Злой, добрый умысел? – поторопила я друга.

– Я не знаю.

– До или после того, как он стал… железным?

– Я не знаю!

– И какое отношение имеет к тебе тот стих?

– Да не знаю я!!

Черт. Мне стало понятнее?

Вряд ли.

Паучок замолчал – может задумался, может опять впал в спячку – а я продолжила движение к лестнице, у подножия которой, слава богам, феям и всему чему можно, уже стояли Златан и Леон. Ну как стояли – они пытались тоже подняться, используя улыбки, взятки и уговоры – якобы им надо встретиться с важными господами – только вот им никто этого не позволял.

Сдвинули свои секиры, притворяясь самыми неприступными фэйс-контрольщиками.

Я с силой дернула Златана за рукав и прошипела.

– Это бесполезно, смотри!

Эрвин не просто дошел до королевы, он уже вместе со всей процессией из придворных и прочих людей двигался куда-то в глубину дворца, откуда она пришла. И что-то мне было сомнительно, что она пригласила его загадать желание.

– Надо отойти, решить, что делать дальше…Надо искать другие варианты, – пробормотал Леон, оттаскивая нас в сторону, чтобы не привлекать внимание и без того насторожившихся стражников и прочей знати.

– Это я и без тебя знаю! – прошипел взбешенный происходящим Златан.

– Вы что-нибудь понимаете? – постаралась сосредоточиться я.

– Нет. Кроме того, что я увидел его удаляющуюся спину, позвал, но тот не отреагировал, – принц был бледен и действительно обеспокоен, что не могло не нервировать меня еще больше. Я быстро пересказала то, что мне поведал паучок и уставилась снова на блондина.

– Ну? Что ты можешь вспомнить?

– Ничего, – Златан выглядел совершенно растерянным, – Много лет назад, после того, как я поспорил… ох, я уже и в этом сомневаюсь! В том, что события следовали так, как я о них думал! Искры перворожденных… как я их обнаружил? Спор… Феи… Их «подарок», который разломил нашу жизнь с Эрвином на до и после. Он же рассказал тебе, что мы братья? И что он поплатился за мои действия? Ох… В общем, одним утром я обнаружил его в подвале, лежащего навзничь, со всеми этими железками, вживленными в кожу… не разговаривающего…

– Почему не разговаривающего? – я нахмурилась.

– Потому что он сорвал голос, когда кричал от боли, пока эта дрянь лезла на него. Вот что я помню! А предшествующие события померкли будето…

Голос принца пресекся, а я отшатнулась от мысленной картинки – будто это могло помочь и не будет теперь преследовать меня в кошмарах – и потерла виски. А потом сказала хрипло:

– Вы должны знать кое-что еще. Мужчина позади королевы… это тот же, что отправил меня в Волш.

– И исполнил твое желание? – быстро отреагировал Леон.

– Ну… если рассматривать с этой точки зрения, то да.

– А если он и есть волшебник, которого мы ищем? – задумался мужчина.

– Вопрос лишь в том, злой он или добрый? – я не моргая, смотрела на Эрвина до тех пор, пока он не скрылся. А потом беспомощно обвела взглядом огромный мерзкий торт, который притворялся бальным залом. И тут меня осенило. – Мы же уже находили вас… В смысле паучок. У Петры! Фей, ты меня слышишь?

– Да, – пропищал мой маленький друг, и все встрепенулись, – Но я ведь тогда был под воздействием…

– Ты сможешь. У тебя ведь подарочек от Страстной, – Златан взял Фея в руку и чуть встряхнул, – Вот только как нам потом найти тебя самого? Ведь если ты пойдешь узкими ходами, нам за тобой не угнаться…

– У меня есть указатель, – вдруг подался вперед Леон, – если вдохнуть в него немного искры и закрепить на паучке, мы сможем пойти по следу…

– Какие интересные у вас в запасе штуковины, – вздохнула, – Крепите уже! Не теряйте времени.

Я не знаю, почему мной овладела такая тревога и желание поспешить. Интуиция? Мои потаенные страхи? Атмосфера действовала этого странного места, где все и всё казалось слишком картонным и надуманным?

Я не против была бы оказаться внутри фильма, но только если это не ужастик с плохим концом.

Паучок сноровисто отправился в путь, а мы затаились в дальнем углу залы, внимательно наблюдая за происходящим – вдруг узнаем что-то еще. Горло перехватывало от беспокойства, а в голове вспышки псевдо – озарений сменялись волнами ужаса, потому я спросила таки у Леона, чтобы хоть немного отвлечься.

И уже покончить с этим вопросом. И с тем, что он единственный, кому я все еще "выкала"

– Кто ты?

Он понял.

– Агент тайной службы короля Эволена.

Подняла на него удивленный взгляд – как-то именно этого я не ожидала.

– Ты… по заданию короля с нами?

– Да. Его Величество не мог отпустить обоих своих сыновей без защиты.

– Да как он в принципе мог их отпустить?! Златан, – я посмотрела на стоявшего рядом принца, – ты же сам говорил, что отец требует свадьбы с определенной принцессой, что он давит на тебя, а на него – Совет…

– И что это все оказалось лишь спектаклем, – рот блондина мучительно изогнулся, – Я не знал – позже понял. И не предполагал ведь…

Он замолчал и как-то сдулся весь. Отвернулся.

– Чего? – спросила тихонько.

– Что нас все еще можно любить.

Жили-были два маленьких мальчика.

Как Розочка и Беляночка – Черненький и Беленький. Но отнюдь не такие милые.

И никого не любящие.

Потому что они были уверены, что не знают, что такое любовь.

– Звенит, – прошипел Леон спустя какое-то время. – Идем.

Мужчины положили руки себе на пояса, к которым крепились ножны и всякие петли для воинственных приспособлений. И мы отправились вдоль стен к боковой дверце, активно делая вид, что веселимся. Впрочем, наш вид никого не интересовал. Все присутствующие напряженно веселились сами.

Все сильнее и сильнее напоминая мне пластиковых кукол, у которых под воздействием кислоты стекает краска.

Это было отвратительно.

Боковой коридор, зал, угол, за которым мы спрятались от идущих куда-то людей, темные лестницы, пара пыльных чуланов. Зажмуренные глаза, останавливающееся сердце, что нас обнаружат и страх.

Причем не только за Эрвина.

Но и БЕЗ Эрвина.

Мне нужны были его спокойствие, уверенность в себе, способность вытащить всех нас из любой задницы. Весь он нужен!

Вверх, вниз, прячась за шторами и чахлыми деревцами в кадках…

Я не знаю, сколько мы идем, но в какой-то момент обнаруживаю себя по колено в чавкающей вонючей жиже. Полузатопленный подвал – и свет за ним. Свет, на который мы летим, словно мотыльки.

– …Рубин моего сердца, как же я ждала тебя, – нараспев произносит почти знакомый голос. Королева. Это может быть только она. – Эти три завистливые дряни все-таки не смогли остановить меня. Да, я была заперта границами собственного королевства – но они и подумать не могли, что ты придешь за мной. Все-таки твоя идея с письмами про волшебника и красивой девкой была великолепной…

– Благодарю, – сдержанный мужской голос мне тоже знаком.

Я осторожно выглядываю – и мои спутники вместе со мной – и замираю.

Огромное помещение в потеках сероватой слизи ярко освещено магическими огнями. Посередине– нечто, напоминающее электрический стул. К которому прикован сидящий совершенно неподвижно Эрвин.

Его веки открыты, но глаза пусты.

На самом деле пусты, а не прикрыты пеленой равнодушия!

Я боюсь на нем сосредотачиваться, боюсь выдать себя всхлипом, и потому перевожу взгляд на королеву Оз, даже не сменившую свое роскошное платье. И на того, кто с такой легкостью путешествует между мирами и играет судьбами.

«– Говорят, – вдруг после небольшой паузы начал Лорд, – что в далеком Рубиновом королевстве есть волшебник, который может исполнить одно – всего одно – но самое заветное желание…

– Ну это сказки, – скривился Златан.

– Я бы так не сказал, – покачал головой брюнет, – Недавно ко мне в руки попали интересные письма… весьма интересные. И если им верить, то это вполне возможно»

«Если бы не ты, мы бы даже не решились на это путешествие»

Господи, неужели единственной причиной моего попадания в этот мир было безумие Рубиновой королевы?

– Я сохранила, сохранила её целой, искру, которая даст мне силу Перворожденных, заключила в железную оправу и камень не рассыпался, пришел, – повторяет нараспев женщина, с такой любовью и вожделением глядя на Лорда, что меня начинает тошнить, – Противные мальчишки, вы даже не поняли, какое могущество вы нашли случайно, что именно можно было с этим сделать, но я успела… Успела!

Она ведь говорит о принцах? Так значит это она превратила Эрвина в Железного Лорда – и дело было вовсе не в подарке Златану и не в его споре с феями?

– Осталось совсем немного, и я достану твое каменное сердце и получу то могущество, от которого эти идиотки отказались сами и погибли за свой отказ…

Стоп, что значит «достану»? Разве сердце железным людям не должны выдавать, а не забирать?!

Вряд ли мы со Златаном и Леоном производим хоть какой-либо шум – мы даже не дышим. Но в этот момент серый кардинал моей истории поворачивается к нам и великосветским тоном уточняет у королевы:

– Думаю вы не будете возражать, если у этого представления будут свидетели?

Самое заветное желание

Все когда-то достигает своего пика, кульминации – чувство, ситуация, боль.

Эта мысль вертелась у меня в голове, пока меня – и Златана с Леоном, не успевших оказать сопротивление – не меньше десятка усатых гвардейцев с одинаково недобрыми лицами тащили в освещенный центр пещеры и ставили на колени перед королевой Оз. А поставив, продолжили давить на плечи.

Во мне боролись страх, ярость и ненависть.

К этим двоим, что возвышались над нами.

Она – с насмешливой широкой улыбкой, уверенная в своих возможностях и силе.

Он – отстраненный наблюдатель, чью отстраненность, наверное, могли поколебать только самые сильные эмоции.

Например, ощущение всемогущества и судеб в сжатом кулаке.

– Славная компания, – издевательски захлопала в ладоши женщина, – А мы ничего не подготовили для чаепития.

– Вряд ли мы сели бы с вами за стол, – прошипел Златан.

– Какой непочтительный мальчик, – рассмеялась королева, – Впрочем, ты и в детстве был таким.

– Мы… встречались? – принц выглядел озадаченным.

– Ты не помнишь, – королева подошла к блондину, а потом с тягучей, отвратительной порочностью провела рукой по его волосам, щеке, губам. Златан попытался увернуться, но стража не позволила, – Никогда ничего не запоминал. И всегда был красавчиком. И везунчиком, не так ли? Говорят, раньше те, кто был насыщен кровью перворожденных, имели право выбирать два самых ярких своих качества при рождении. Сейчас подобное недоступно даже яворам, но это не значит, что они не проявляются так или иначе. Твой брат получил ум и силу, а ты – везение и красоту. И все обратные стороны этого… Твое везение позволило тебе найти искры перворожденных, искры, которые мои сестры упустили на этом конце Волша. А ум Эрвина позволил распознать, что именно вы держали в руках… Но темная сторона твоего же везения, желание все ставить на кон и на все спорить, позволило мне узнать об этой находке… А сила, что превратилась в самоуверенность и надменность, вынудила твоего брата принять на себя удар обстоятельств. Он думал, что справится, – она снова мелодично рассмеялась, – но я рада, что все получилось именно так. Не уверена, что ты бы дошел.

– А что дано вам? – дерзко прищурился Златан, – Жестокость и лицемерие?

– А ты вырос. Изменился, – она будто удивилась, – Донесения говорили о другом. Может это она… изменила тебя?

Королева повернулась ко мне и принялась изучать с некоторой брезгливостью:

– Не слишком умна, не известно, откуда взялась… Без магии, без рода и элегантности. Что они нашли в тебе, ничтожная, ради чего пошли за тобой?

Не известно откуда взялась? Интересно…

– Может искренность и молодость? – мне тоже хотелось дерзить.

Королева одарила меня хмурым и вместе с тем изумленным взглядом, но тут же вспомнила, что она явно в выигрышной позиции, и усмехнулась.

– Девчонка.

И снова повернулась к Эрвину. Погладила его по темным волосам, прошлась по шее, а потом… одним движением ярко-накрашенных когтей разрезала рубашку и накидку, в которую он был облачен, обнажая грудь.

Я сглотнула.

– Это должно было произойти давно… очень давно. Мы создали круг, чтобы получить эту силу, но некоторые из нас оказались слишком слабы и не выдержали. Искры разлетелись прочь, не доставшись никому. Нас осталось четверо, – рыжеволосая повернулась к нам, и, заметив, что мы внимательно слушаем, расщедрилась на объяснение. Мне не хотелось думать, что причина была в ее уверенности, что вскоре мы все умрем, и потому с нами можно быть откровенной, – Если бы мои сестры не сделались столь трусливы, все бы получилось. Но эти идиотки испугались – испугались истинной силы и магии. Они удовлетворились частицами… но не я.

– Четвертая фея? – не выдержала таки.

– Бр-р, ненавижу это звание. Я – королева! – горделиво вскинула голову… королева. – И всегда ею буду – только теперь мне подчинится весь мир! Пространство, время и материя – все… Я долго собирала искры, но мне все время не хватало. А потом мальчишки нашли то, что было утеряно. Но, к сожалению, как бы я ни торопилась, прибыла не намного раньше, чем три предательницы…

Лицо ее исказилось от неприятных воспоминаний, и мнимое женское очарование тут же проявило свою изнанку, всю гниль, что копошилась внутри.

– Эла, Петра и Миява напали внезапно. Мне пришлось торопиться – и я сама выдрала ему сердце. Не только кровавую плоть, но и то, что вы, люди, называете чувствами, эмоциями и душой. Заменила на искры, заключенный в рубин. Заточила его руки и ноги в железо, чтобы никто не посмел растопить мой камень. Уничтожила его суть и то, что определяет его судьбу. Но только это и успела…

В голове поселилась звенящая пустота.

«Вложили сердце… ну, то что вы, люди, сердцем называете. Эмоции, чувства, искру, ту частичку, которая определяет и характер и судьбу. Вложили и закрепили с помощью своих даров!»

Так ли уж все знает королева? И так ли уж права, что там, внутри моего Эрвина – какой-то рубин?

Я слышала, как живо оно стучало.

Я чувствовала его необъятность и нежность.

Я помнила, как ускорялось его биение, когда мы были друг с другом наедине.

… – Они посадили меня в тюрьму Рубинового королевства, такого маленького и несовершенного – знаете сколько времени мне пришлось потратить, чтобы все здесь хоть немного приблизилось к идеалу? – и забрали ключ от него. Уверенные, что я никогда не доберусь до своего кристалла. Не подумавшие, что кристалл сам может добраться до меня, – острый ноготь прочертил линию на теле Эрвина и из глубокой царапины показалась кровь, – Но когда чего-то хочешь… то обязательно найдется тот, кто исполнит твое желание.

– Так значит… волшебник, исполняющий желания существует? – внезапно подал голос Леон.

– Одно… и самое сокровенное, – усмехнулась королева.

– И попросить может любой? – продолжал настаивать Леон.

Кажется, я поняла, к чему он ведет.

Это поняла и королева.

Нахмурилась, а потом подошла к мужчине и взяла его за подбородок:

– Защитник и трус. В тебе всегда боролись два этих качества, не так ли? Мечтаешь переиграть меня? Не получится. Ты не сможешь лишить меня моего желания. Но вдруг ты хочешь… – она наклонилась к Леону, – спасения? Для себя? Представь – ты можешь убраться прочь, далеко. Остаться по эту сторону гор и забыть о произошедшем. Ты ведь так хочешь жить, а?

Леон напрягся. А потом выдал с ненавистью:

– Любой бы так и поступил, если бы вы сидели на этом стуле – привязанная и беспомощная. Но пока есть возможность остаться здесь и помешать, я буду этой помехой. Так что с моим желанием? – снова обратился он к волшебнику, и я заметила, что королева напряглась.

Она боится своего дарителя? Подозревает в нем силы большие, чем тот демонстрирует?

Она многого не знает, получается о нем… и она чрезмерно самоуверена. А это значит…

– Ты его уже исчерпал.

Леон дернулся, а королева рассмеялась. И черт меня побери, но в её смехе было облегчение.

– Даже так? – распрямилась и поправила прическу.

– Все они уже получили то, что хотели. Хотели на самом деле… Когда-то давно, еще будучи юношей, Леон решил, что никто больше не посмеет закрыть перед ним дверь. И всю жизнь после этого он эти двери открывал с легкостью – сначала отмычками, затем будучи на службе короля. А принц мечтал об артефакте, который позволит выигрывать любой спор – и о том, что снова поспорит с феями и вернет брата здоровым на трон. Хотя на самом деле он хотел прощения… И даже не знал, что оно давно уже было.

Я не смотрела на мужчин. Уставилась в земляной пол, будто надеясь силой мысли пробить дыру к центру планеты и спалить здесь все дотла.

Неужели он расскажет…

– Железный Лорд пожелал одно. Жить или умереть. И было непросто совместить такие противоположности, но… и это вышло.

У меня упала челюсть, а взгляд метнулся к недвижимому Эрвину.

Серьезно? Это что за желание такое?! Такое может захотеть только идиот!

Или человек, который как подвешенный кофе. Он как бы есть, но его как бы нет.