Текст книги "Дьявол в Огайо (ЛП)"

Автор книги: Дарья Полатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Эм-м, смотреть старый фильм, сидя рядом с Себастьяном, только что стало моим новым определением рая.

– Кстати, отличная работа с Талией, ― похвалил он мою последнюю колонку «Люди, которых ты не знаешь». ― Может, теперь займемся Майклом Уэллсом? Он такой замечательный пианист.

Он нажал кнопку дистанционного воспроизведения Blu-ray.

– Потрясающая идея, ― прошептала я, когда первые звуки фильма заполнили комнату.

Я чувствовала, как мой правый бок прижимается к его теплому телу.

Когда начался фильм, я посмотрела на пол и увидела, что Мэй смотрит на меня. Я уверена, что мое лицо просияло.

Она улыбнулась мне и снова вернулась к фильму.

Моя жизнь не могла быть лучше.

Глава 24

ДР. МАТИС: Это…? Ладно, похоже, сработало. Все правильно! Итак, я здесь с... ты хочешь назвать свое имя?

МЭЙ: Мэй. Додд.

ДР. МАТИС: Спасибо, Мэй. Я знаю, что ты разговаривала в больнице с доктором Бреннер. Как обстоят дела?

МЭЙ: Все в порядке.

ДР. МАТИС: Ты чувствуешь, что они тебе помогают?

МЭЙ: Наверное. Доктор часто спрашивает, как я себя чувствую.

ДР. МАТИС: О чем конкретно?

МЭЙ: О каждом дне, о том, как идут мои дела.

ДР. МАТИС: Ты сможешь поговорить со мной о том, что с тобой случилось?

МЭЙ: (пауза) Хорошо.

ДР. МАТИС: Спасибо. Мэй, как ты думаешь, почему они сделали это с тобой? Что случилось

твоей спиной?

Мэй делает глубокий вдох.

МЭЙ: Они не хотели, чтобы я уезжала.

ДР. МАТИС: Итак, они сделали это с тобой, потому что не хотели, чтобы ты ушла, но затем бросили тебя на обочине дороги. Почему они оставили тебя там, если не хотели, чтобы ты их покинула?

МЭЙ: Я пыталась убежать. Раньше. И они нашли меня. Вот почему они сделали со мной то, что сделали. Чтобы это напоминало мне о том, что я сделала. И я чувствую, что должна вернуться.

ДР. МАТИС: Они поставили на тебе клеймо.

МЭЙ: Да, так мы поступаем с коровами. Мы помечаем их. Они думают, что если поставят на тебе клеймо, то ты вернешься. Как и все остальные.

ДР. МАТИС: Все остальные?

МЭЙ: Ну те другие люди, которые тоже пытались уйти.

ДР. МАТИС: Сможешь мне рассказать о других случаях?

МЭЙ: Я не могу, но… был случай с одной девочкой. Я мало что помню об этом, была совсем маленькой. А некоторое время назад я узнала о мальчике.

ДР. МАТИС: Как его звали?

МЭЙ: Виктор.

ДР. МАТИС: Виктор!

МЭЙ: Да. Они… наказали его после того, как он сбегал. А потом он попытался повторить побег, но они нашли его и привезли обратно в город.

ДР. МАТИС: Он все еще живет в Тисдэйле?

МЭЙ: Да. Он разносит молоко.

ДР. МАТИС: Это он рассказал тебе о побеге? Что с ним произошло?

МЭЙ: Нет, он никогда об этом не говорит. Мой брат мне рассказал.

ДР. МАТИС: Старший? Или младший?

МЭЙ: Старший. У меня и младший тоже есть, и сестра. Была сестра…

ДР. МАТИС: Что с ней случилось?

МЭЙ: Она умерла.

ДР. МАТИС: Когда это случилось?

МЭЙ: Около года назад. В полнолуние. Наше полнолуние обычно в конце октября или начале ноября.

ДР. МАТИС: Мне очень жаль. Сколько ей было лет?

МЭЙ: Пять.

ДР. МАТИС: Он умерла из-за болезни?

МЭЙ: Нет. (Пауза) От боли.

ДР. МАТИС: От боли? Что ты имеешь в виду?

МЭЙ: Утопление…

ДР. МАТИС: Она утонула?

МЭЙ: Я не хочу об этом говорить.

ДР. МАТИС: Хорошо,  я понимаю. Ты не обязана говорить о том, о чем не хочешь. Итак, твой брат рассказал тебе о мальчике, которого звали Виктор, с которым они сделали то же самое, что и с тобой. Но ты сказала, что больше никто об этом не говорил.

МЭЙ:  Верно.

ДР. МАТИС: Тогда почему твой брат тебе об этом рассказал?

МЭЙ: Чтобы предупредить меня.

ДР. МАТИС: Предупредить о чем?

МЭЙ: Я убегаю от самой себя. Он сказал, что такое может случиться со мной, если я попытаюсь сбежать. Он пытался меня остановить. (Пауза) Но я все равно ушла.

ДР. МАТИС: Почему ты хотела сбежать?

МЭЙ: Мне было… там тяжело. Они заставляли нас много работать. Либо на ферме, либо присматривать за другими детьми. Я не так часто ходила в школу. Но мне очень нравилось читать. Я нашла несколько книг и спрятала их под матрасом. Я тоже писала… стихи. Я нашла книгу стихов и пыталась написать свои. Они вышли не очень хорошими. Но потом их нашла мама. Она так разозлилась. Она рассказала отцу, и он…

Тишина.

Они были жестокими по отношению к нам. Если мы делали что-то не так.

ДР. МАТИС: Насколько жестокими?

МЭЙ: Они… избивали нас. Ремнями. Или теми же хлыстами, что они применяли к животным.

ДР. МАТИС: Они наказывали вас… применяли телесные наказания, если вы делали что-то, что они не одобряли?

МЭЙ: Да. Например, если сказать что-то плохое о человеке, или спросить одного из лидеров.

ДР. МАТИС: Кто такие лидеры?

МЭЙ: Мужчины постарше, а некоторые и помоложе. Они были главными. И именно они проводили церемонии.

ДР. МАТИС: Какие церемонии?

МЭЙ: Ритуалы. Они проводят их с самого основания города. Они говорят, что с самого начала времен, но кто знает… они проводят их в церкви. Церемонии в честь различных праздников, или в честь полной луны – это важно.

ДР. МАТИС: Как проходят церемонии в церкви?

МЭЙ: Пение, молитвы. И люди признаются в том, что плохого они совершили. Потом их наказывают.

ДР. МАТИС: Их наказывают на глазах у всех?

МЭЙ: Да.

ДР. МАТИС: Почему?

МЭЙ: Чтобы сделать Его счастливым.

ДР. МАТИС: Его? Кого «Его», Мэй?

Пауза.

МЭЙ: Я не могу произносить его имя. (Пауза) Но вы бы назвали его Дьяволом.

Тишина.

ДР. МАТИС: Они публично применяют телесные наказания к людям и к детям, чтобы сделать «Дьявола» счастливым.

МЭЙ: «Угодить», они так это называют. И мы возносили молитвы и приносили жертвы.

ДР. МАТИС: Какие жертвы?

МЭЙ: Обычно животных. Кроликов, лис, койотов. Иногда кого-нибудь побольше, например, оленей. Однажды я видела такое. Было так много крови.

ДР. МАТИС: Они убивают их? Животных? (Проходит секунда) Прошу отметить, что Мэй кивает в знак согласия.

МЭЙ: Затем они пьют кровь.

Звук царапания бумаги.

ДР. МАТИС: Мэй, я заметила у тебя шрамы на ладонях. Расскажи, откуда они.

Тишина.

МЭЙ: От моей мамы. Они делают так со всеми детьми. Младенцами.

ДР. МАТИС: Что именно делают?

МЭЙ: Подвешивают их вверх ногами. На всю ночь.

ДР. МАТИС: Позволь мне уточнить. Детей города Тисдейла заставляю висеть вверх ногами всю ночь?

МЭЙ: Да. Детей младшего возраста. Чуть постарше младенца.

ДР. МАТИС: Это также происходит перед всей церковной паствой?

МЭЙ: Нет, в собственном доме. Но потом они ведут ребенка в церковь и проводят церемонию. Это как обряд посвящения.

ДР. МАТИС: Как их подвешивают дома?

МЭЙ: На крест. При помощи гвоздей.

ДР. МАТИС: Гвозди в ладони?

МЭЙ: Да. (Проходит секунда) Они не дают ни еды, ни воды. Каждый обязан это сделать. Это сделает тебя сильнее. Если ты можешь выдержать боль, тогда ты можешь выдержать что угодно. Господин хочет только самого сильного из паствы. Во всяком случае, так говорят. Это не всегда срабатывает.

Я имею в виду, не у всех получается. Всю ночь. Или они получают инфекцию в руках и ногах. Вот почему в городе не так много детей. Не так много, как могло бы быть. Но те, кто выживают, они сильные. Достаточно для того, чтобы служить Ему. Во всяком случае, они пытаются заставить тебя так думать.

Тишина.

ДР. МАТИС: Тебе, должно было, быть очень больно.

Сопение.

ДР. МАТИС: Мне так жаль, что это случилось с тобой, Мэй. Когда они делали это с твоими братьями и сестрой, они…

Шарканье.

МЭЙ: Мне нужно выйти.

ДР. МАТИС: О! Там так темно…

Дверь открывается.

ДР. МАТИС: Одна вещь, прежде чем ты уйдешь…

Шаги остановились.

ДР. МАТИС: Другой мальчик с отметинами на спине – Виктор. Его фамилия Питерсон?

Глава 25

ДЭНИ УШЛА С НОЧЕВКОЙ, А МЭЙ скрывалась в маминой спальне. Я приложила ухо к двери, и мне показалось, что мама задает ей вопросы или что-то в этом роде. В моей с Дэни комнате я заканчивала работу над интервью с пианистом, которого предложил Себастьян, Майклом Уэллсом.

Между тем, я старалась не лазить по социальным сетям в поисках каждого поста, который лайкнул Себастьяну, и не выяснять, была ли у него девушка в его старой школе. У него была куча фотографий с симпатичной кузиной, но на этом все. Мы с ним начали переписываться, в основном о делах «Регаля», но иногда мы просто ходили туда-сюда и отпускали шуточки. Мы еще не ходили на настоящее свидание, но чувствовалось, что именно туда мы и направляемся, и мне просто нужно быть терпеливой, пока он не наберется смелости пригласить меня.

Хотя иногда я думала, чтобы поцеловать его…

Проверка орфографии! Мне пришлось еще раз просмотреть статью. Надо перестать отвлекаться на «Все эти мысли о Себастьяне».

Закончив работу, я пошла в ванную, чтобы почистить зубы. Проходя мимо закрытой двери в мамину комнату, я услышала, как Мэй все еще тихо разговаривает с мамой. Они иногда так делали, допоздна разговаривали друг с другом. Однажды утром я увидела, как Мэй вышла из маминой комнаты, и решила, что она заснула. Интересно, что об этом думал папа?

Выключив свет и забравшись в постель, я сделала мысленную пометку, что надо бы рассказать Себастьяну о статье, которую я нашла, о влиянии Джеймса Дина на кино пятидесятых годов, и подумала, что она может ему понравиться.

* * *

Я проснулась от того, что что-то давило мне на ноги.

Думая, что мне это показалось, я снова закрыла глаза, чтобы заснуть.

Тогда я услышала какой-то звук. Дыхание?

Я открыла глаза и оглядела темную комнату. Когда глаза привыкли, на ближайшей стене я разглядела плакат Гамильтона.

Одеяло сдавило мне левый бок. Я обернулась и увидела Мэй, сидящую на краешке кровати.

Я вздрогнула, но тут же попыталась успокоиться, стараясь не выдать своей тревоги.

Она сидела совершенно неподвижно, как статуя. Ее длинные черные волосы свободно падали на плечи. Они поблескивали в свете уличного фонаря, проникавшего в окно. Мэй уставилась на меня.

– С тобой все в порядке? ― рискнула я спросить.

Может, она дала бы ключ к разгадке, почему она сидела на моей кровати посреди ночи.

На ней была белая ночная рубашка. Не моя, поэтому я предположила, что мама купила ее.

Мэй ничего не ответила. Она продолжала смотреть на меня сквозь тьму.

Я попробовала еще раз.

– Ты в порядке, Мэй?

Мэй посмотрела на розовое покрывало и сжала краешек в руках. Она покачала головой.

Я привстала в надежде, что ничего серьезного не стряслось.

– Что случилось?― спросила я.

Немного помолчав, она, наконец, заговорила.

– Я думаю... думаю, они пытаются вернуть меня.

– Они?

Мэй кивнула.

– Моя семья.

Верно. Ее семья из сатанинского культа. Мэй настолько внедрилась в мою жизнь и семью, что я часто забывала, что до нас у нее была совсем другая жизнь.

– Сомневаюсь, что они смогут найти тебя. Они, наверное, даже не знают, где ты, ― предположила я.

– Они найдут меня, ― заверила она.

– Как?

– Они последовали за мной на кладбище, ― настаивала она. Но это не могло быть правдой. Откуда они могли знать, что мы туда едем? Даже мы не знали, что едем туда.

– Это был просто какой-то шум из леса, Мэй.

– Они срубили ветку…

– У дерева, что стояло перед домом в прошлом месяце?

Она кивнула.

– Это старое дерево. Ветки все время падают, ― рассуждала я.

Мэй решительно покачала головой.

– Они сделали так, будто она упала, ― объяснила она.

– Зачем им это делать?

– В качестве предупреждения.

– Предупреждения о чем?

– Что я должна вернуться к ним. Что я не в безопасности ни здесь, ни где-либо еще, кроме как у них.

Потом она посмотрела мне в глаза.

– И все, кто рядом со мной, тоже.

Мое сердце замерло. Почему кто-то хочет навредить нам? Мы же просто пытаемся ей помочь.

Я отбросила эту мысль, подавшись вперед.

– Мэй, ты останешься с нами. Ты ходишь в школу Ремингема, у тебя есть друзья. Никто не причинит тебе вреда. Ты в безопасности.

Ее взгляд стал отрешенным.

– Надеюсь.

Я тоже на это надеялась.

– Ты сказала моей маме? ― спросила я, когда до меня начала доходить мысль о возможной опасности. ― Что ты боишься этого?

– Она знает о них, ― призналась Мэй. ― Я не хочу делать ничего такого, что заставило бы ее отослать меня.

Мама знала, что Мэй из опасной группы людей, но ничего нам не сказала? Может быть, это означало, что она на самом деле не волновалась, а Мэй, возможно, просто все это выдумала. У нее было тяжелое прошлое, как сказала бы моя мама, и поэтому она просто боялась, что это может случиться снова, хотя сейчас она была в безопасности в пригороде. Это было похоже на солдат, о которых мы узнали в школе, которые, вернувшись из зоны боевых действий, видели кошмары, хотя они были дома в безопасности.

– Я уверена, что все в порядке, ― сказала я, убеждая себя и ее, что с ней все в порядке.

– Да, ― без особого энтузиазма согласилась Мэй.

Она даже не пошевелилась, чтобы вернуться в спальню.

– Ты в порядке?

– Я ... ― начала Мэй. ― Я не хочу быть одна.

– Ох.

Поскольку Дэни не ночевала дома, здесь была свободная кровать.…

– Хочешь поспать тут? ― наконец-то предложила я.

Я была не против того, чтобы делить с ней дом, но что-то останавливало меня от того, чтобы делить с ней кровать.

– Да, ― ответила Мэй без колебаний, будто ждала, что я спрошу.

Она забралась на соседнюю кровать. Ее лицо было очень бледным, и в полумраке она напоминала призрака.

Я снова забралась под одеяло и уставилась в потолок. Уличный фонарь отбрасывал тень на статуэтку балерины, висевшую на окне Дэни.

– Можно взять тебя за руку? ― тихо спросила Мэй.

Я не была уверена, что правильно расслышала.

– Только до тех пор, пока я не засну? ― вопрос завис в воздухе.

Это была странная просьба, но казалась безобидной.

– Тебе необязательно соглашаться, ― дала заднюю она, произнеся эту фразу грустным голосом.

– Нет, все в порядке, ― заверила я ее.

Я протянула руку к кровати и почувствовала, как прохладная мягкая кожа Мэй обволакивает мою.

– Я держала сестренку за руку, чтобы она заснула, ― объяснила Мэй в темноте.

– Как мило.

Дэни никогда бы не захотела, чтобы я держала ее за руку, когда она засыпала, а я, возможно, хотел, чтобы Хелен держала мою, когда я была маленькой, но сомневаюсь, что она бы это сделала.

– Как зовут твою сестру?

– Амелия, ― ответила она.

«Амелия» ― так Мэй случайно назвала Дэни. Возможно, она напомнила Мэй ее сестру, которая, должно быть, вернулась в Тисдейл. Дэни раздражала меня до чертиков, но я уверена, что буду скучать по ней, если мне придется уехать, и я больше не смогу ее увидеть.

– Ты скучаешь по ней? По Амелии?

– О да, ― ответила Мэй, ― Сильно.

Мэй сжала мою ладонь чуть крепче.

– Она ладит с твоими родителями?

– Нет, ― печально ответила она, ― но сейчас она на небесах. Они сказали, что нет, но я знаю, что это так.

Мой желудок сжался. Я понятия не имела, что ее сестра умерла, и теперь вдруг отчаянно захотела узнать больше, но не знала, что сказать, чтобы расспросить об этом Мэй.

– Мне так жаль, Мэй.

– Все в порядке. Теперь она может, наконец, обрести покой.

После нескольких минут молчания я ничего не смогла с собой поделать.

– Как она умерла?

Мэй медленно и глубоко вздохнула.

– Она не выдержала боли, ― ответила она, еще крепче сжимая мою руку.

Потом Мэй тихо запела.

– Баю-бай, малышка, на верхушке дерева. Когда дует ветер, колыбель будет раскачиваться…

Я не сомкнула глаз.

Глава 26

СЛЕДУЮЩИМ ВЕЧЕРОМ ДЭНИ ПЕЛА всю дорогу от ресторана до дома. Она хотела, чтобы мы услышали все крутые части песни, которую она собиралась спеть в мюзикле, но не хотела портить всю песню, поэтому пела только фразы. Это ужасно раздражало.

Я вытащила телефон и напечатала сообщение.

Через мгновение Мэй вытащила свой, услышав звонок. Мама купила ей сотовый несколько недель назад. Пока она еще не привыкла к мобильнику, но, по крайней мере, перестала подпрыгивать каждый раз, когда он звонил.

Она посмотрела на экран и улыбнулась смайлику с удивленными глазами, который я отправила ей в качестве реакции на то, как пристегивалась Дэни.

Подруга напечатала смайлик «смеюсь до слез».

Я не могла пожаловаться маме на Дэни. Это был двенадцатый день рождения моей младшей сестры. Весь день она была очень раздражающей, особенно жизнерадостной и вдвойне громкой, прекрасно понимая, что ей все сойдет с рук. Она даже съела последние хлопья за завтраком, оставив мне остатки отвратительного мюсли. Не говоря уже о том, что в день своего рождения она заставила нас всех страдать во время ужина в театре. Это была детективная постановка об убийстве, где, к моему удивлению, это сделал дворецкий. Этим людям нужно посмотреть Хичкока и понять наконец-то, что такое... неожиданность.

Для Мэй такие походы были в новинку, но, похоже, ей нравилось гулять со всей семьей. Она говорила с родителями о школе, пока мы ехали туда на машине туда, и даже попросила Хелен, которая любезно удостоила нас своим присутствием, поболтать с ней во время антракта. Мэй съела всю курицу и даже мою картошку. Интересно, как она умудряется есть так много и при этом оставаться такой тощей? Она также съела два куска именинного торта, который принесла «горничная» из пьесы, что привело Дэни в восторг.

Мама пыталась изобразить сияющее лицо, но темные круги под глазами говорили, что в последнее время она мало спала. Несколько дней назад я встала посреди ночи, чтобы пойти в ванную, и увидела свет в гостиной внизу. Я понаблюдала за тем, как она читает рабочие файлы и печатает на ноутбуке. Она, казалось, работала все время и всегда была рассеянной. Интересно, это как-то связано с Мэй?

К счастью, Дэни добралась до финала своего выступления в машине, когда папа вывел свою «Тойоту Лендкрузер» на подъездную дорожку.

Пока мы по очереди выходили из машины и шли по каменной дорожке к входной двери, мама рылась в сумочке в поисках ключей.

– Я достану, ― заверил ее папа. Он подошел к двери.

– Ларисса спрашивает, не хотим ли мы на следующей неделе пройтись по магазинам за костюмами для Хэллоуина, ― сказала мне Мэй, глядя на свой телефон. ― Джесси и Кристина тоже.

– Сто-процентно хотим, ― ответила я, засунув руки в карманы, чтобы проверить телефон, на котором не было сообщений. ― Они написали тебе?

– Да, ― сказала Мэй, набирая ответную смс.

Интересно, почему меня не включили в группу?

– Какого черта? – воскликнул папа и уставился на замок входной двери.

Я обернулась и увидела металлическую ручку, висящую под углом. На нем была вмятина, как будто кто-то взял молоток и разбил его.

– Отойди, ― предупредил папа, понизив голос.

Он наклонился, чтобы рассмотреть его поближе.

– Кто-то вломился к нам? – забеспокоилась Хелен, отвлекаясь от телефона.

Я посмотрела на Мэй. Ее лицо было бледным.

Внезапно я вспомнила свой ночной разговор с ней. Возможно ли, что ее семья пыталась вломиться в дом?

– Я не совсем понимаю, что произошло, ― оценил ситуацию отец после проверки дверного косяка на признаки взлома.

– Вот держи, ― сказала я, подсвечивая фонариком на телефоне, чтобы ему было лучше видно.

Я снова посмотрела на Мэй. Мама, которая ничего не сказала, подошла ближе к ней, словно защищая ее.

– Может, вызвать полицию?― предложила я.

Посмотрела на Мэй, думая, что полиция – это хорошая идея, если бы она думала, что это действительно секта, преследующая ее.

Мэй избегала зрительного контакта, уставившись в землю.

– Я пишу Лэндону, ― объявила Хелен. ― Их дом взломали несколько лет назад, так что теперь у них самая совершенная система безопасности. Я выясняю, какая именно, потому что нам это явно нужно.

– Смотрите!― воскликнула Дэни, указывая на ветку. ― Это с дерева!

С дуба, росшего перед нашим домом, свалилась новая ветка, и я уже начала думать, что дерево умирает.

– Наверное, так оно и было, ― сказала мама, пытаясь всех успокоить. ― На дверную ручку упала ветка. Никто не пытался вломиться.

Она сжала плечо Мэй.

– Дверь не открывали.

– Думаю, ваша мама права, ― согласился папа, раскачивая ручку все еще закрытой двери.

Папа подошел к упавшей ветке, потом поднял голову и осмотрел дерево.

– Определенно могла упасть под таким углом, особенно при таком ветре, ― решил он.

Я знала, что починка эркера в прошлом месяце обошлась в кругленькую сумму, так что теперь была уверена, что он не в восторге от того, что придется делать еще один ремонт.

– Я собираюсь проверить дом на всякий случай, ― продолжил он, заходя в дом, ― Оставайтесь здесь, пока я не вернусь.

Мама обняла Мэй.

– Не о чем беспокоиться, ― сказала мама мне и сестрам.

– Мы все целы и невредимы, ― продолжала она. ― В целости и сохранности…

Глава 27

ПОСЛЕ УЖИНА В ЧЕСТЬ ДНЯ РОЖДЕНИЯ ДЭНИ ПИТЕР СИДЕЛ за столом и при свете лампы что-то искал в компьютере.

Он изучал системы безопасности. Он не хотел беспокоить Сюзанну и девочек, но ему не понравилось, что замок сломан. Взглянув на фотографию своей семьи на столе, он напомнил себе о том, кого он должен защищать.

ТУК-ТУК.

– Милая, я скоро закончу, ― сказал он, не поднимая глаз, предполагая, что это Сюзанна.

– Привет... ― услышал он тихий голос.

Питер посмотрел на дверь своего кабинета и увидел Мэй.

– Привет, ― удивленно поздоровался он.

Мужчина посмотрел на нее, не понимая, почему она здесь.

– Ты что-то хотела?― спросил он, складывая какие-то бумаги на столе.

– Ничего, ― начала Мэй, прислонившись к дверному косяку. ― Прямо противоположно.

Питер повернулся к ней с озадаченным видом.

– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, ― ответил он, сморщив лоб.

– Ну, ― промурлыкала Мэй, ― вы были так добры ко мне. Позвольте мне остаться с вами и отплатить за все. За еду, одежду, ужин сегодня вечером…

Он махнул рукой.

– Не беспокойся об этом. Это нам в радость. Пока ты здесь, ты часть семьи, ― сказал он, поворачиваясь к экрану.

Но девочка не ушла.

– Я хотела спросить, ― сказала она, понизив голос. ― Не могу ли я чем-что-нибудь сделать для вас?

Питер повернулся к ней.

– Сделать для меня?

– Да, ― подтвердила она, просунув руку в дверной проем. ― Чтобы... загладить свою вину?

Предложение повисло в воздухе.

– Я же сказал, ты нам ничего не должна…

– Но, может быть, есть что-то, что сделает вас счастливым?..

Лицо Питера вспыхнуло. Он не знал, что ответить.

Она продолжила:

– В моем городе были люди-старейшины, которым нравилось быть... счастливыми.

Питер вдруг почувствовал себя крайне неуютно наедине с этой девушкой.

– Мне нужно кое-что сделать, ― выпалил он, резко вставая. Это движение опрокинуло стопку бумаг на стоящую в рамке фотографию семьи Матис, перевернув ее.

Питер взял фотографию и поставил ее вертикально.

Мэй вопросительно посмотрела на стол.

– Разве ваша работа не здесь?

– У меня есть... другая работа, ― начал он, ― в гараже.

Он шагнул к двери.

– Прошу прощения, ― сказал он, протискиваясь мимо нее в дверной проем и убегая из комнаты так быстро, как только мог.

Оставшись одна, Мэй стояла в дверях, не сводя глаз с фотографии семьи Матис на столе Питера.

Глава 28

ПОЗЖЕ ТЕМ ЖЕ ВЕЧЕРОМ, ПОСЛЕ ПРАЗДНИЧНОГО УЖИНА МЫ все разошлись по своим делам. Пока я наверстывала домашнюю работу в гостиной, Мэй была на кухне и разговаривала с мамой, папа работал в своем кабинете, а Дэни, я уверена, болтала по видеосвязи наверху, рассказывая своим друзьям о разновидностях драмы, наслаждаясь последними крупицами внимания в честь дня рождения.

Я написала Айзеку о нашей презентации по обществознанию, все еще пытаясь как-то реабилитироваться за то, что подвела его в библиотеке. Я знала, что он не был супер счастлив со мной все эти дни, поэтому старалась быть очень внимательной и даже принесла ему апельсиновую содовую, которую он любил. Затем я поработала над портфолио, которое продолжала составлять к фотографиям, и это действительно волновало меня. «(Это) все-таки жизнь» публиковалась вместе с «Людьми, которых вы не знаете», и я, наконец, собрала дополнительные материалы.

Себастьян одобрил мои вопросы для еженедельной колонки «Люди, которых вы не знаете», поэтому я еще раз просматривала их, прежде чем отправить Норману Беллински, младшекласснику, который великолепно играл в шахматы. Я уже сфотографировала его за столиком для пикника, где он играл с другими… ну, ботаниками.

Я закрыла ноутбук, понимая, что уже больше одиннадцати. Мы вернулись с ужина довольно поздно. Зевнула, направляясь к лестнице.

Приблизившись, я услышал тихие голоса.

– …загладить свою вину…?

Gосмотрела в сторону папиного кабинет. Мэй стояла в дверном проеме, освещаемая настольной лампой. Я слышала, как отец что-то ответил ей.

Почему Мэй разговаривала с моим отцом? И о чем они могли поговорить наедине?

После еще нескольких тихих фраз, которые я не смогла разобрать, папа поспешил в коридор, отталкивая Мэй. Он выглядел расстроенным.

Отец увидел, что я стою у лестницы.

– Привет, Джулс, ― сказал он, избегая зрительного контакта. ― Пойду, подышу воздухом, ― извинился он, выходя на улицу в свитере, но без куртки.

Мэй направилась ко мне из папиного кабинета.

– Все в порядке?― спросила я ее.

– О, да, ― небрежно ответила она, проходя мимо. ― Все замечательно, Джулс.

Ее голос был спокоен и безмятежен, почти пугающе спокоен.

– Спокойной ночи, ― бросила она через плечо, скользнув вверх по лестнице, как самодовольный призрак.

Что, черт возьми, это было?

* * *

Я не могла уснуть. События ночи крутились у меня в голове, как песня, играющая слишком быстро.

Неужели бывшие родственники Мэй действительно пришли за ней и попытались вломиться в наш дом? И почему Мэй разговаривала с моим отцом?

Я отбросила простыни. Моя кожа начала покрываться испаринами пота, хотя ночь была холодной.

Дэни похрапывала на диване, пока я вылезала из кровати и плелась по коридору.

Иногда, когда у меня бывали проблемы со сном, я заставляла себя идти в ванную. По какой-то причине, если я делала это, мне было легче заснуть после возвращения в постель.

Проходя мимо комнаты Мэй, я вздрогнула. В приоткрытую дверь ворвался порыв холодного воздуха. Почему там так холодно? Ночь была ветреная, но в доме не должно было быть ветрено. Неужели Мэй оставила окно открытым?

Прекрасно понимая, как жутко заглядывать в комнату Мэй, пока она спала, я все равно это сделала.

Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидела, что все выглядит нормально – кроме кровати.

Она была пуста.

Я толчком распахнула дверь. В комнате никого не было. Может, Мэй спустилась вниз перекусить или еще что-нибудь. Стоит ли мне пойти проверить? Это было просто тихушно-слежушное дело.

Порыв ледяного ветра поднял пурпурные занавески, висевшие на распахнутом окне. Листья шелестели на дереве снаружи, издавая легкий шорох. Я прошлась по ковру и посмотрела на край крыши первого этажа, которая тянулась под окном спальни.

Я увидела носок. Была уверена, что он принадлежал Мэй. Это был розово-фиолетовый носок с изображением Аргайла, который она одолжила у меня и не вернула. Она сказала, что все ее вещи были коричневыми или серыми, поэтому она любила носить разные цвета – даже на ногах.

Неужели Мэй вылезла в окно и спустилась по крыше? С какой стати ей это делать? Или носок всегда там был, и никто – то есть я – этого не заметил? Я не могла вспомнить, когда в последний раз смотрел на эту часть крыши.

Я вернулась в дом и огляделась. Несколько учебников Мэй лежали на столе, банное полотенце висело на двери, несколько скомканных листов бумаги лежали в мусорной корзине. Я подошла, чтобы достать один клочок из любопытства прочесть то, что она написала.

– Ауч! – вскрикнула я, не успев понять, что произошло.

Посмотрела на пол и увидела что-то под ногой. Похоже на тонкую палку или что-то в этом роде. Карандаш? Но он проткнул мне ногу.

Я наклонилась, чтобы взглянуть. Это была белая роза с длинным стеблем и шипами по всему стеблю. Она лежала на полу возле кровати. Белые лепестки мерцали в слабом свете с улицы.

Вытерла пятнышко крови с ноги и засунула палец в рот. На языке я почувствовала металлический привкус крови. Наверное, мне стоило пойти за пластырем, чтобы не запачкать кровью ковер.

Направляясь в ванную, я взглянула на цветок. Я поняла, что никогда не видела белых роз. Обычно они были красными или розовыми ― романтическое зрелище. Что роза белого цвета делает на полу в спальне Мэй?

И тут меня осенило: замок на входной двери. Возможно, в дом действительно кто-то вломился. Неужели кто-то приходил из этой секты и оставил для Мэй белую розу? Неужели она сбежала через открытое окно спальни?

Я должна была найти ее.

Быстро спустившись вниз, я обыскала кухню и гостиную, чтобы убедиться, что в доме ее нет. Затем я поспешила к задней двери, прихватив по пути пару ботинок.

Когда я вышла на улицу, меня встретил легкий дождь. Я мчалась по траве к главному входу в дом. Поднялся ветер, играя опавшими листьями, которые папа еще не сгреб в кучу на лужайке.

Выйдя на дорогу, я посмотрела вниз, на асфальтовую дорожку, окруженную деревьями. Мне пришлось прикрыть глаза от дождя, который быстро усиливался.

Вдалеке я увидел маленькую фигурку в белом.

Я помчалась по дороге так быстро, как только позволяли ноги. Я по глупости забыла куртку, а теперь дождь промочил насквозь мою фланелевую пижаму и мешал двигаться.

– Мэй?― крикнула я, пытаясь подобраться поближе.

Но она продолжала идти по дороге, ее ночная рубашка развевалась под дождем и ветром. Куда она собралась? Еще с полмили дорога будет пустынной, пока ты не доберешься до главной, да и то ближайшие магазины находились в десяти минутах езды.

– Мэй, ― снова закричала я, подбегая, чтобы сократить расстояние между нами. В одном носке она продолжала идти вперед ровным шагом, почти как робот. Она что, лунатик?

Наконец, догнав ее, я закричала: «Мэй» и бросилась вперед, кладя руку ей на плечо.

– А-а-а…― закричала Мэй, резко обернувшись, ее глаза расширились от страха.

– Прости, я не хотела тебя напугать. Ты в порядке?

Мэй тупо пялилась на меня, ее лицо было мокрым от дождя и замешательства.

– Ты что, лунатик?― рискнула все же спросить я, пытаясь понять, что же все-таки происходит.

Мэй посмотрела на свою почти прозрачную ночную рубашку. Она смотрела вокруг, на мокрый асфальт и вздымающиеся деревья, сбитая с толку.

– Мы на улице?― спросила она.

«А как же», ― подумала я, но промолчала.

– Да, ― ответила я.

Должно быть, она была в трансе, как на кладбище.

– Я беспокоилась о тебе, ― продолжила я, объясняя, почему последовала за ней. ― Увидела розу в твоей комнате и...

– Розу? ― Мэй уставилась на меня, будто сама вспомнила. ― Розу, ― повторила она, понизив голос.

Ее тело начало трястись.

«О, нет, ― подумала я. ― Это нехорошо». Я сомневалась, что смогу нести ее под дождем, если с ней случится еще один припадок.

– Давай вернемся в дом. Ты промокла.

Я потянула ее, пытаясь физически подтолкнуть к дому.

Но она схватила мою пижаму костлявыми пальцами.

– Это от них!― закричала она, потрясая меня. – Роза... они положили ее туда!

Ее худое тело наполнилось яростью, по лицу потекли струйки воды.

– Они сделали это, чтобы напомнить мне! ― воскликнула Мэй. ― Чтобы заставить меня вернуться!