Текст книги "Неучтённый фактор"
Автор книги: Дарья Фельбер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
Так и быть, пострадаю во благо себе любимой.
Всё моё знакомство с понятием „эльф“ ограничивалось исключительно кельтским фольклором и несколькими прочитанными от нечего делать фэнтезийными книжками (очень, кстати, захватывающими оказавшимися). Одно в корне противоречило другому. Первые (оригинальные) были маленькие и с крылышками, а вторые (придуманные намного позже) – высокомерными человекообразными занудами с непроизносимыми и сложно читаемыми именами. Зато фейри и „Мабиногион“ мы изучали в рамках институтской программы (я едва мозги не вывихнула в процессе чтения!), а у эльфов, придуманных фантастами, возникло великое множество поклонников и подражателей. Даже эльфийскую речь изобрели, подвиды, привычки и обычаи. Однажды, мы с Дашкой, моей институтской подругой, наткнулись в Интернете на генератор эльфийских имён и решили пожертвовать пару минут на это бесполезное занятие. В результате, Даша выяснила, что её, оказывается, зовут Firiat, что означает – Тёмный огонь, а моё имя перевелось как IIvanna, что означало – Туманный лес. Дашка переводу обрадовалась, сочтя вполне романтичным, а я своё мнение оставила при себе, ни Туманным лесом, ни Засушливыми пампасами называться не желая наотрез. На чём наша эльфийская эпопея и закончилась.
А тут – настоящий эльф! А вдруг, потенциальный кавалер? Раз уж я, скрепя сердце, решила, что с оборотнями дел иметь не буду.
Я даже напрягла фантазию, придумывая заказанное платье, изобразила нечто шёлковое сочно-бордового цвета и, прихватив листок со своими заметками, отправилась на ужин.
Картина маслом!
Ухо Маркина пламенело, просвечивая даже сквозь волосы и, кажется, зримо увеличилось в размерах. Жертва братского произвола бросила на меня обиженный взгляд. Я выразительно подняла брови.
– А нечего врываться к девице без стука, – и повернулась ко второму участнику. – Вас, молодой человек, это тоже касается. Я тебе, конечно, свою нравственность доверила, но свободный вход только для блондинов. К вопросу об оных, платье тебя устраивает? Не испугается меня ваш эльф?
Я покрутилась перед Ворроком-старшим.
Тот молча уставился мне куда-то в солнечное сплетение. В жёлтых глазах мелькнуло странное выражение, поддающееся только на редкость шизоидной расшифровке: как будто и устраивает, но, то, что устраивает – абсолютно не устраивает его самого.
– Вполне. В таком духе дальше и продолжай, – наконец определился он.
– Спасибо. За это возвращаю пилку.
– А блондин скоро и так здесь будет, – пробурчал Мар, потирая пострадавший участок головы.
– А кроме ерунды, – я села напротив Моррина. – В твоих записях есть упоминание о возможности снять проклятие.
– Лучше бы не было. И без того всё запутано, а тут ещё и это, – вздохнула Мара. – Девицу нужно в процессе то ли обесчестить, то ли прибить, то ли и то, и другое.
Встав, она направилась к младшему брату лечить последствия воспитания.
– Да что ж такое? – я покачала головой. – Всё на девицах завязано.
– Такого рода проклятия все как одно очень оригинально сконструированы… – процедил оборотень сквозь зубы. – Я в процессе умирания что-то слышал, но, сама понимаешь, как-то не очень сосредоточиться удалось. Вот и вышло, что девица нужна человеческая, а что с ней делать… В книгах – много чего есть, а конкретно моего случая и нет.
– Так в чём проблема? Одну ведь уже прибили. Раз ничего не получилось, значит остаётся второй вариант. Наловите ему девиц по округе и всего делов. Пусть экспериментирует, – я взглянула на Мару. Та покачала головой.
– Так нельзя. К тому же, там что-то уж очень порочное требуется, а что – не ясно.
Я пожала плечами.
– Тогда, давайте побольше девиц наловим. Если с идеями напряг, или знал – но забыл, то могу своих подкинуть. Или вон у Мара в книжке подсмотри. Там, небось, порочностям – числа нет. А чтобы уж наверняка – можно тебя самого к кровати привязать. Пусть девицы фантазию напрягут. Не представляешь, чего только в голову не приходит на основе одной только теоретической базы, – я бросила взгляд на Мару. Она молча кусала губы, чтобы не рассмеяться.
Негромкое раздражённое постукивание кончиками пальцев по столу только воодушевило мою фантазию. Ну сколько можно с этим проклятием, как с инвалидностью носиться? Сейчас мы его хорошенько встряхнём.
– Вот, есть рабочая идея. Рисуем поясной портрет с завлекающей улыбкой, потренируйся как следует перед зеркалом в свободное время, разборчиво пишем снизу: „Одинокий мужчина во цвете лет ищет свою вторую невинную половину. Обращаться в замок оборотней и спросить главного. Не бойтесь, мы временно на диете“, запираем подпол на три замка и развешиваем копии объявления по всем деревням. И всё – дело в шляпе. В очередь выстроятся за дверями. А ты уж потом, методом проб и ошибок, глядишь, и справишься на втором-третьем десятке. На крайний случай я из-под кровати просуфлирую, Мар мне, я надеюсь, ради такого случая любимую книжку одолжит.
Маркин начал медленно сползать со стула под стол, конвульсивно вздрагивая от едва сдерживаемого смеха. Мара подавилась яблоком.
Судя по тому, как засверкали глаза Воррока-старшего – довела я его капитально.
– Зачем вообще куда-то ходить, если всё и так дома есть? – уточнил он, засучивая рукава.
– В связи с неправильной мастью, себя бесчестить не позволю, – заявила я, давясь от хохота. – Да ещё с вашим-то склерозом, батенька? Ничего личного, но, ещё не то, да не туда, такое для девичьей психики бесследно не проходит. А если с методической литературой сверяться начнёшь, я же со смеху и лопну. Нужен тебе этот цирк?
Беспечно отхлебнув из бокала, я приготовилась драпать, ибо оборотень со звоном отложил вилку и начал подниматься с места. Мар и Мара ржали уже неприкрыто. Ох, допрыгаюсь когда-нибудь! Если не уже…
– Мор, порка – это не метод, а извращение, – бегать я всегда умела, но вот что Моррин ещё и волшебник – забыла. И на полном ходу врезалась лбом в невидимую стену, закрывшую дверной проём. Доложу я вам, правильно в мультиках летающие звёздочки рисуют.
– Не ушиблась? – ласково поинтересовался этот мерзавец из-за моей спины.
Отогнав кружащуюся вокруг карту звёздного неба, я исподлобья посмотрела на него, чувствуя себя нашкодившей школьницей, и ощупала стремительно увеличивающуюся шишку.
– Как будто сам не видишь. Даже не еловая, а кедровая вырастет. У-уу, злостный некромант! Что, обязательно на крайние меры идти?
– На воспитании не следует экономить, – злодей с нескрываемым удовлетворением взирал на мой лоб и „злостного некроманта“ демонстративно пропустил мимо ушей.
– Воспитание… Так сотрясение мозга заработать можно, – нет, и вправду будет кедровая. – Скажи, пожалуйста, как теперь в зеркало смотреться, не испугавшись? Скоро перевешивать набок начнёт. Нельзя было просто сказать – Алёна, остановись и покайся?
– Следует предположить, что ты немедленно послушалась бы, – понимающе покивал он.
– Не гарантирую, – хихикнула я. – Но могла же. Чисто теоретически.
– Моррин! – Мара сделала попытку вмешаться, но ближе, чем на два метра подойти не смогла.
– Ну и что, мне теперь так с шишкой и ходить? А блондин? Что эльф-то подумает? – обиженно спросила я. – Убирай, давай, а то настучу высокому гостю про твой гнусный характер. И не говори, что не умеешь.
Оборотень фыркнул.
– Вот кто-кто, а Зариэль меня хорошо знает и так злить бы не стал.
Фу, пронесло!
– Всё, всё, прониклась. Идею с портретом оставим на самый крайний случай, – неохотно сдала я назад.
– Придумаешь что похуже? Ладно, давай сюда свою шишку, – смилостивился Моррин.
Я послушно подставила результат столкновения магии с органической материей. Лёгкое прикосновение, шишку ощутимо окатило теплом.
– И что? – торопливое ощупывание сообщило, что никуда она не делась.
– Через пару минут сойдёт.
Слегка успокоившись по этому поводу, я пощупала твёрдую пустоту дверного проёма за своей спиной.
– Тогда, может, уберёшь воспитательный инвентарь? Раз уж я теперь хорошая?
– Позволишь небольшой эксперимент в качестве компенсации? – вместо ответа светски поинтересовался оборотень, почему – то отстранённо изучая мой нос. Ну, поняла бы – губы, или глаза там, это по-мужски, шишка на лбу – тоже приличный объект, а нос-то тут причём? О, слава Богу, нос оставил в покое. Так, а при чём тут шея? В нём что, ещё и вампиров понамешано? И что теперь делать? Бежать куда глаза глядят? Далеко не убегу. Разве что, очень быстро, и по кругу, пока голова не закружится: насколько я поняла, невидимый барьер отгородил пятачок зала примерно два на два метра. На него-то Мара и наткнулась, бросаясь меня спасать.
– А это не больно? – подозрительно уточнила я.
– Не думаю, – задумчиво отозвался „воспитатель“. Было буквально слышно, как набирает гигагерцы процессор у него в голове.
– Ну, давай, только не по лбу опять. Иначе и у меня провалы в памяти начнутся, – не съест же он меня, в самом деле? – На ваш замок и одного склеротика более, чем достаточно.
Мор очень осторожно провёл кончиком пальца по моей щеке, а я во все глаза уставилась на него, теряясь в догадках, начнет бесчестить прямо здесь, или, что тогда, если нет?
Вот, наверное картинка со стороны – пришла непрошенная мысль. – Стоят двое нос к носу, у одного комп вот-вот зависнет, а вторая вот-вот от любопытства лопнет. А он мне, между прочим, давно нравится… Хоть и стараюсь постоянно это задвинуть в самый дальний ящик. За спиной что-то глухо бухнуло. Любопытство приняло двойственный характер: это кому там ещё не повезло с входом?
Между тем Моррин подумал, приподнял мой подбородок, сомневаясь, так неуверенно, словно первый раз в жизни чистил уши доверенному ему соседом на время отпуска хомячку (вот ведь странное впечатление сложилось), мазнул мои губы своими с настолько отрешённым выражением лица, как будто и впрямь проводил какое-то исследование, и тут же отпрянул, подбородок, впрочем, не выпустив.
– Слушай, может, всё-таки, за конспектом сбегаешь? – не удержался от комментария остолбеневший, но отнюдь не онемевший от неожиданности хомячок, пытаясь отобрать свою голову. Где там. Разве что всю нижнюю челюсть на память ему оставить. Пнуть хорошенько, что ли?
– Моррин! – возвысила голос Мара. – Ты что творишь? С ума сошёл?
– Это такая компенсация… моральная, – провозгласила я, прикидывая, а не обидеться ли на эту пародию на поцелуй? – Озадачить девушку вопросом, а что это было?
Вертикальные щелки зрачков медленно расширялись, почти вытеснив золотисто-жёлтый цвет, по мере того, как их владелец приходил к какому-то выводу. Мне почему-то стало трудно дышать, а сердце заколотилось чуть ли не в горле. Загорелое лицо вновь оказалось очень близко, длинные прямые волосы щекочущей тёмной завесой отгородили окружающий мир, и мне вполне профессионально заткнули фонтан, уже приоткрывшийся для очередной колкости.
Ощущение стремительного взлёта, вот что это напомнило. Аж дух захватило.
Прекрати немедленно! – в панике проверещала какая-то микроскопическая часть сознания.
Ой, а давайте, всё-таки, немного побесчестим. – запуская фейерверк, предложила намного большая вторая.
По-моему, ты попала, – сообщила самая спокойная третья.
Ну почему Лёха так целоваться не умел? – затосковала первая.
А что Лёха? Вадик тоже отдыхает. Ты, вообще-то, не отвлекайся, – это вторая влезла.
По-моему, ты не просто попала, а по крупному, – это опять третья.
– Зариэль уже тут, – донёсся из другого измерения голос Маркина.
Ах, да, какой-то эльф вроде бы собирался заглянуть…
Как невовремя… У меня тут, может, мечта сбывается.
Получив наконец такую возможность, я вспомнила, как дышать, перевела взгляд на свои руки, которыми ещё пару минут назад хотела оторвать мерзавцу уши, а сейчас намертво вцепилась в ворот кожаного колета, после чего опасливо обернулась.
– Я думал – дело какое срочное, – высокий беловолосый красавчик потирал лоб, застряв в дверях практически за моей спиной. Оборотень махнул рукой, снимая барьер. Я поспешно ретировалась на своё место и уточнила у притихших Мара и Мары:
– Надеюсь, бешенство таким образом не передаётся?
Те синхронно покачали головами, во все глаза уставившись на „экспериментатора“. Тот молча прошествовал через зал, сел, и только потом лаконично сообщил родственникам:
– Не сошёл.
– Вместе лечиться будете, – заржал эльф, явно нарываясь, но напряжение, казалось звеневшее в воздухе, снял. – Мара, прекрасна, как обычно.
Подойдя к застывшей с подозрительно равнодушным выражением лица девушке, он обаятельно улыбнулся и, изящно склонившись, поцеловал её запястье. Та недовольно вырвала руку.
– Клоун! На официальных приёмах развлекайся.
Я с трудом поймала отвисшую челюсть: ну и где же этикет и хорошие манеры? Ничуть не смутившись, эльф поприветствовал обоих братьев и уставился на меня, а я – с не меньшим интересом – на него. Надо же. Живой эльф.
Длинные, традиционно гладкие белые волосы до пояса, льдисто-зелёные миндалевидные глаза, стандартные эльфийские уши (мне всегда казалось, что есть в них что-то от ослиных). Только надеты на нём были не белые обноски, как в фильме, а вполне себе элегантный костюмчик из изумрудно-зелёного шёлка и блестящие кожаные сапоги, вместо онучей. Непорядок.
– Алёна, – представил меня Маркин. – Боевая подруга и гостья нашего мира. Не умирала.
– Позволь представить тебе Зариэля. – вмешалась Мара. – Полное имя спишешь потом, чтобы не смеяться сейчас. По какому-то недоразумению, действительный правитель Города Цветов.
Порассматривав меня, эльф вновь повернулся к Мору.
– А эльф у вас неправильный, – мстительно вставила я и показала язык застывшему эльфийскому затылку. Вроде ничего он мне ещё и не сделал, а так захотелось хоть кому-нибудь насолить, так почему бы и не тому же эльфу? Вот оно – дурное влияние неправильной компании.
– Что ты имеешь в виду? – владелец возмущённо дрогнувших ушей медленно развернулся, демонстративно готовый смыть оскорбление кровью.
– Ну как же? – невинно похлопав ресницами пояснила я. – Эльфы, они же маленькие и с крылышками. Прозрачные такие. И приворовывают при случае.
По-моему, я опять нарываюсь…
Остроухий неожиданно расслабился и уставился на меня с нескрываемым интересом. Как обидно. А я-то уже обрадовалась новому скандалу. Вообще-то, что-то не так со мной: до сего приключения я была неконфликтной до безвольности и никому не хамила без совсем уж весомых причин.
– И откуда же тебе известно о наших пращурах? – протянул Зариэль.
– В институте учила, – сам по себе ляпнул мой язык.
– Интересный у тебя мир, – словно про себя пробормотал эльф, о чём-то напряжённо размышляя, а потом внезапно переключился на хозяев замка. – Что за срочность? У нас леший знает, что творится: вся конопля зацвела в одночасье, старейшины валяются недееспособные. Сто лет такого не видел.
– Вот ей спасибо и скажи, – перевёл стрелки на меня оборотень-старший.
Миндалевидные глаза вновь уставились на меня.
Я, вздохнув, пересказала свою эпопею с огородными работами и выводы, сделанные котом. Эльф призадумался, вяло ковыряясь в тарелке.
– Только это секретная информация, – наконец решился он. – Был замечен двойной переход примерно два года назад. Однако, пообщаться с чужаками нам не удалось.
Эволюционировавший кельтский фольклор обвиняюще ткнул вилкой в Мора.
– Один на месте от ужаса окочурился, а второго… Как там Торин? – непоследовательно, но очень ядовито поинтересовался он.
– До сих пор желудком мается, – подала голос Мара. – Всё жалуется, что мясо было скверно прокопчено и отравленной брагой приправлено, – заметив мои округлившиеся глаза, она поспешно добавила: – Да не едим мы людей. А этот на ребёнка с ржавым мечом тупым полез. Чего хотел?
– Если проспиртованный и прокуренный, то точно наш, – прикинула я.
– А идея у меня такая, – продолжил остроухий. – Поедем в мой замок, там с алхимиком сама поговоришь. Он этим всю жизнь… здесь занимается, а в последнее время темнит что-то. Что, да откуда. Мара, лапочка моя пушистая, тебя я в первую очередь приглашаю. А этих двух зануд предлагаю оставить здесь – Зариэль ловко увернулся от запущенного в него острого ножа. Мара замахнулась повторно. Теперь уже яблоком. Недогрызенным.
– Зариэль за Марой уже лет сто ухаживает, – просветил Маркин. – А она его все эти сто лет вот так…
– Молод и незрел, – похоже уже в тысячный раз добавила девушка.
– Я её на семьсот лет старше! – судя по всему, в тот же тысячный раз возразил эльф.
– А по разуму – будто на семьсот – младше, – отрезала Мара. – И бабник, к тому же страшенный.
Моррин, откровенно забавляясь, откинулся на спинку своего стула. Очевидно, такие сцены ему созерцать было не впервой.
– Так скажи ему честно, что предпочитаешь брюнетов, – я быстро подмигнула округлившей было глаза девушке.
– Знала бы ты, какие у них стойкие краски для волос, – пояснила она. – С него станется.
– Что, правда? – оживился эльф. – Так я быстро в портал, обратно, и женимся, солнышко?
– Убью когда-нибудь, – прорычала Мара, но я успела заметить блеснувший в её жёлтых глазах озорной огонёк.
– А вообще, что нового? – Мор отставил свой бокал в сторону.
– Подземники оживились, – посерьёзнел эльф. – И с русалками что-то непонятное творится. Как будто в бега ударились.
Мы с братьями дружно переглянулись: ай да Федя!
– Я что-то пропустил? – наши ухмылки не остались незамеченными.
– На подземников мы сами наткнулись. Такой сворой набросились, что мы едва ноги унесли, – пояснил Маркин. – Алёне ещё раз спасибо надо сказать.
– Она из твоего, Мара, колодца детёныша водянника вытащила, – сообщил Моррин. – И на волю отпустила.
– Тогда с русалками ситуация понятна, – кивнул эльф, в то время как Мара хватала ртом воздух, держась за сердце
– И позвать, когда надо, смогла, – вставил Мар. – Спасла нас.
– Лучше бы не спасала, – буркнула я, бросая злобный взгляд на Воррока-старшего. Нет, злилась я в общем-то на себя, но виноват всё-таки был он. С чего полез с поцелуями? Ведь почти себя убедила, что он мне не нравится. А теперь что – к психиатру идти зоофилию лечить? – Вошёл бы в историю, как Отважный Моррин, в Зад Подземником Укушенный. И девицу бы сэкономили, и на соответствующий памятник безутешные подданные как-нибудь бы скинулись.
Эльф сначала оторопел, а потом, встав, подошёл ко мне и отвесил такой же изящный поклон, как прежде – Маре.
– Это по какому поводу? – я изумлённо воззрилась на острые уши, мелькнувшие перед самым моим носом.
– Леди, я очарован, – он церемонно чмокнул моё запястье. – Редко встретишь женщину с таким острым язычком… и храбростью. Буду в любой момент счастлив видеть тебя гостьей своего дома.
Моррин недобро сверкнул глазищами.
– Не дай тебе демоны с её „язычком“ поближе познакомиться.
Эльф бросил насмешливый взгляд в его сторону.
– Да разве я осмелюсь, если ты для себя уже место застолбил?
Я тихо взвыла и стукнулась лбом об стол. Шишка, кстати, и вправду сошла, поэтому можно было с чистой совестью начинать набивать её заново. Где были мои мозги, спрашивается? Ещё бы с соседской овчаркой позаигрывать вздумала.
– Открываю портал, в надежде к ужину попасть, выхожу прямо к дверям, а там блок стоит. До сих пор в голове звенит. Зато имел удовольствие наблюдать вашу милую семейную сцену. Алёна, что такое „конспект“? – злорадно закончил Зариэль.
– Считай, что у тебя случилась галлюцинация, – сквозь зубы процедила я. – На почве цветения конопли и сотрясения кости головного мозга.
Озадачено уставившись на меня, эльф позагибал пальцы, похоже считая оскорбления.
– Добро пожаловать в клуб, – расхохотался Маркин. – Теперь нам меньше доставаться будет.
– Не меньше, – я отложила вилку. – Если так и будешь ко мне без стука вламываться.
– Маркин, я тебе по-дружески советую, прекращай. Это теперь для здоровья опасно, – не успокаивался остроухий. – Ну что же такое „конспект“?
– Не напрягайся так, пытаясь осмыслить непонятное, – сухо посоветовала я. – А то с непривычки перегорит что-нибудь в голове, и будет нужен искомый конспект для освежения памяти.
– Мор, дружище, с каких пор у тебя такие проблемы? – эльф переключился на оборотня. – А леди Илиана ничего подобного не упоминала.
– Может, тоже забыла? Мало ли какая травма приключилась, – невинно вставила я.
– Зато я её истерику никогда не забуду, когда Мор ей от ворот поворот дал, – хмыкнула Мара. – Без портала пешком пришла отношения выяснять.
– А я никогда не забуду, как ты её вином успокаивала. Из бутылки, да на голову, – всхлипнул Мар.
– Не кусать же было? А вдруг отравилась бы? – резонно заметила сестра.
– Неужели в Цветочном городе так до того скучно, что история почти вековой давности всё ещё актуальна? – поинтересовался, до этого мудро не вступавший в полемику, Моррин.
– Значит такое впечатление произвёл, – съехидничала я. – Как в том анекдоте – ну и память…
– Да нет, просто к слову пришлось, – пожал плечами вредный остроухий. – А что такое“ анекдот“?
– Лучше тебе этого не знать, – продолжал хихикать Мар.
– Нет уж, расскажи, – неожиданно потребовал Мор. – Только уж и эльфов упомяни.
– Вот ещё! – не сдержалась я. – Сначала… вот то, а потом ещё и анекдоты травить? Ладно. Будет тебе сейчас анекдот. Едут, стало быть после визита к оборотням леди Илиана, Красная Шапочка и… Зариэль, ещё два имени нужно, подскажи, пожалуйста.
Тут эльф как заржёт!
– Я понял, Алёна. С тобой надо дружить. Моррин, ты чем её так разозлил? Лучше сразу извинись… Или учись целоваться на старости лет.
– Да она сама кого угодно до белого каления доведёт, – спокойно отозвался оборотень. – Только Мару почему-то жалеет. Из солидарности, что ли, женской?
Да пошли они все!
Я вылетела из столовой, готовая разреветься от злости, успев услышать голос Мары.
– Три придурка! Алёна, подожди.
Сейчас.
У моей двери мы финишировали одновременно.
– Да подожди же! – она даже не запыхалась. – Не злись на них. Один – недоросль, второй – на всю голову ущемлён. Что с обоих взять? А что до Моррина…
– Мара, – мне стало стыдно. Развела тут детский сад. Если и получила собственным оружием по носу, так что жаловаться? Надумала она одна против троих выйти! – Ну если и разозлилась, то что? Позлюсь и перестану. Не хватало, чтобы ты по этому поводу переживала. А им я ещё покажу.
– Так я за них и переживаю, – усмехнулась девушка. – Они же не знают, с кем связались.
– А ты, можно подумать, знаешь, – буркнула я.
Мара расхохоталась.
– Ну, уж если ты нас не боишься, некромантию на ночь читаешь, Зариэля с ходу на место поставила, а Мора за один вечер дважды уделала, хотя он тебе и нравится…
Я вполне по-волчьи зарычала и с силой захлопнула за собой дверь.
