Текст книги "Неучтённый фактор"

Автор книги: Дарья Фельбер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Не понаслышке знакомый с этим моим талантом оборотень изумлённо воззрился на меня, потом вновь покачал головой, наконец встал с моей полурасплющенной тушки и направился в сауну.

Мы сидели у окна, как две сестрицы, в первый раз за время нашего знакомства, не считая памятную ночь в эльфийском замке, оказавшись абсолютно наедине.

Романтических мыслей не наблюдалось, по крайней мере у меня. Одни голодные. Малина на поляне закончилась сегодня утром.

С горя я предложила сыграть в „морской бой“, благо перо, чернильница и пергамент обретались на столе.

Скептически рассмотрев импровизированную „клетку“ и выслушав инструкции, Мор с ходу „сделал“ меня два раза всухую. Я начала подозревать его в наличии способностей к чтению мыслей, но он с ухмылочкой указал на висящее как раз за моей спиной небольшое зеркало.

В общем, когда очень не вовремя для себя Мар таки вернулся, то едва не был затоптан родным братцем, а потом и мною, преследовавшей оного с веником наперевес.

С земли цветисто выругался знакомый голосок.

– Что такое?! Прибегают, хватают грязными ручищами, а потом ещё и на землю бросают. Ни тебе привета, не покормят, только мех вон, весь помяли. Безобразие!!!

Я притормозила, разглядев наконец разлохмаченного барсука, которого уронил Мар, спасая свою жизнь. Зверёк хмуро уставился на нашу троицу.

– Толстуля! Не отказал! – я радостно присела рядом. – Я тебя лично причешу, хочешь?

– Угу. Вон, уже одного причесала, – съязвил барсук, обличительно ткнув носом в раскрасневшегося оборотня. – До сих пор веником отгребает. Я сам.

– Тебе зачем барсук понадобился? – подозрительно поинтересовалась моя „жертва“. Барсук навострил ушки.

– Шпионом будет, – я пригладила встопорщенную шёрстку. – Если не испугается, конечно.

– Да я..! – зверёк снова взъерошился. – Да чтоб ты знала…

– Ведьму покараулишь? – сладенько спросила я.

– Алёна!!! – дуэтом взвыли братья.

– Поправьте меня, если я где-то ошибаюсь. Если вы тут кордон защитный в три ряда по кустам в засаду порассадите, бабуля в жизни сюда не сунется. А вот если встать лагерем неподалёку, то по появлении ведьмы Толстяк вас быстро и оперативно предупредит.

– А пока мы добежим, она вас обоих тут на клубок перемотает, – хмуро возразил Маркин. Воррок-старший, недовольный тем, что эту ценную мысль не он успел озвучить, солидарно нахмурился.

– Значит, быстрее бежать будете, – ласково припечатала я. – Ну что, Толстуля, справишься?

– Предупредить, говоришь? – барсук почесал лапой нос. – А что мне за это будет?

– Вон, Мар тебе лукошко яиц куриных принесёт, – распорядилась я, попутно пытаясь припомнить, а видела ли я здесь кур вообще.

– Большое лукошко, – запрыгал зверёк на месте. – А сейчас молока.

– Пойду, поищу, – что-то меня очень терзали смутные сомнения по поводу наличия в избушке хоть какой-то еды. По-крайней мере я ничего за двое суток не нашла.

– В подпол загляни, – посоветовал Мор.

– Прошу прощения, куда? – я во все глаза уставилась на солидные куриные ножки, подпирающие избушку снизу. Фундамента, как и раньше, не наблюдалось.

– Ну, Алёна! – вновь на два голоса, но уже укоризненно протянули родственники.

Поняла. Дура, два дня зря мёрзла и голодала. Я поплелась искать подпол. И нашла, что характерно.

Так мы следующие несколько дней и провели. Оставшись в неожиданном отпуске, Моррин повёл себя как всякий уважающий себя мужик с подругой на курорте, навёрстывая упущенное за последние четыре месяца и одеться мне довелось от силы раз десять, когда кто-либо появлялся с визитом, ну, и на время тренировок, дабы форму не терять. Не будь я в курсе недостатков лексикона оборотней, то начала бы ожидать если не предложения лапы и хвоста, то, по крайней мере, признания в любви. Хоть и отдавала себе отчёт, что обоюдная страсть – ещё не повод для далеко идущих выводов и планов.

Периодически из кустов выбирались лазутчики с однообразным докладом, что искомый объект на горизонте не появлялся, Толстяк доблестно ходил дозором по контуру. А я почти абстрагировалась от внешнего мира, целиком утонув в чувственном тумане и напрочь отказалась думать о том, что когда-то придётся направить стопы в сторону дома. Когда, возвращался Маркин, я тренировалась, утоптав с ним на пару лужайку перед избушкой, и периодически развлекалась, выуживая из колодца всякую забавную живность. Братья уже пари держать начали: побежит оно от меня или я от него.

Раз заглянул Люсиус и с таинственным видом поманил меня за угол избушки.

– Только ты не смейся, – предупредил орк, протягивая свиток пергамента.

Смеяться мне и в голову бы не пришло: обычным куском угля он запечатлел на пергаменте меня в процессе расправы с подземниками, но такой красивой! Низкая стойка, сверкающие глаза, развивающиеся веером волосы. Картинка к книжке, сделанная в последнем „Кореле“, да и только. Пока я любовалась на самою себя, как обычно в таких случаях, подкрался, вернее неслышно подошёл Мор – это я поняла, когда наследник вжал голову в плечи и попросил не рвать произведение искусства, заглянул мне через плечо и неожиданно похвалил рисунок.

– Да у тебя талант! Очень реалистично.

Позже, когда все ушли, я взяла в руки зеркало, картинку, под честное слово мне доверенную, и сравнила реальность с вымыслом.

Пока не сравнила – не заметила произошедших со мной изменений: за время нашего крестового похода с моего лица начисто сошла мягкость девичества и его прежнее, беззащитное – как я сейчас могла его идентифицировать – выражение. Вдобавок я сильно похудела, одновременно подкачавшись, даже лёгкая сутулость, приличествующая каждому уважающему себя библиотекарю прошла под напором корсета укрепившихся мускулов. Скулы заострились, в результате чего внезапно выделились глаза и губы. По моему критическому мнению из просто хорошенькой, я превратилась в почти красавицу со спортивной фигурой и даже легко выраженными кубиками на животе. Что было моей розовой мечтой со времён далёкого детства, когда мне в первый раз попался в руки журнал „Мир бодибилдинга“. Да здравствуют стресс и фитнес. Даже Моррин подтвердил. Да здравствую я! Вообще одеваться не буду, тем более, что „патентованное гномье средство от излишнего оволосения“, которое мне в своё время дала Мара подействовало круче всяких эпиляций, и на обработанных местах волосы вообще забастовали появляться. Ура, ура и ещё раз ура.

В этот раз мы тренировались вдвоём с любимым, потому что Мар задерживался, а барсука мне было жалко. Я решительно натянула на себя одежду, заявив, что так дело не пойдёт и мне нужна более подвижная мишень, коей назначила, разумеется оборотня. Моррин мне скидок уже не делал, я ему – тоже, так что через час плясок на практически лысой лужайке, мы решили передохнуть. Вернее решила я, потому как выдохлась первой.

После продолжительной перепалки, кто достанет воду, я настояла на своём и извлекла из колодца нагло сидящего верхом на ведре тритона подозрительно розовой окраски, величиной с мою ладонь. Оказавшись на земле, зверушка раздулась до размеров средней овчарки, обхамила нас по матушке и ломанулась в избушку, приговаривая:

– Жратва, жратва…

Оборотень бросился спасать содержимое подпола, а я, отсмеявшись, стянула перчатки и потянулась. Хорошо-то как! Солнышко, безветрие полное, даже и не скажешь, что уже конец ноября. И так приятно ощущать себя в форме, когда тело беспрекословно повинуется каждому приказу мысли.

Грохот за спиной заставил меня подпрыгнуть на месте.

Толстяк не придумал ничего умнее, чем сбросить на землю пустой горшок, стоявший на подоконнике, и дунул прочь с такой скоростью, что аж воздух загудел, а трава пригнулась.

Я очень медленно обернулась.

Побирушка, каких во всех мирах хватает, стояла на самом контуре. Серые запылённые лохмотья, помятая облезлая шляпа, скрывающая лицо. Ха, как будто мы раньше знакомы были, бабушка Штирлица. А где солнцезащитные очки, для полноты выбранного образа?

– Здравствуй… девица, – старуха слегка запнулась, разглядев, во что, собственно, „девица“ одета: я тренировалась в полном боевом облачении.

О, у неё тоже нестыковка понятий. Это радует. Значит, я не одинока в своих стереотипах.

– Здравствуйте, бабушка, – не осталась я в долгу. Как она меня, интересно, приманивать будет?

– Не подашь ли водицы студёной усталой страннице? А уж я тебя яблочком наливным отблагодарю, – проскрипела бабка, видимо справившись с культурным шоком.

У меня чуть ведро из рук не выпало от изумления: неужели бабуля и вправду планирует отравить меня яблоком? За такое время можно было что-нибудь и поновее придумать. С другой стороны, ей же не известно, что эту сказку я тоже читала… И что такая сказка вообще существует.

Мои мозги работали на предельной скорости. Если я к ней не подойду сама, то чёрт её знает, вдруг запустит пульсаром в избушку, а там – Моррин в человеческо-беспомощном состоянии, или ещё что зловредное придумает. А если, как вариант, подойти, да ведром ей по черепушке засветить?

Выбрав из двух зол предположительно меньшее, я послушно набрала воды, между делом гадая, что на этот раз вытащу на свет божий.

То ли тварюшки на сегодня закончились, то ли в присутствии злой ведьмы у них испортилось настроение, но в ведре не оказалось ни одной.

– Вот, спасибо, красавица. На, скушай яблочко, – рукой, плотно обёрнутой в лохмотья, ведьма протянула мне здоровенное румяное яблоко.

Я натянула перчатку, принимая подношение. Неизвестно, чем она этот фрукт напичкала, раз даже сама голой рукой не берёт.

Мой манёвр не остался незамеченным. Уже не скрываясь, старуха выпрямилась и, прежде чем я успела вмазать ей ведром, как, собственно, планировала, пристально взглянула мне в глаза. Упс… Мои пальцы разжались сами собой.

– Съешь яблочко, – повторила ведьма. Да она меня гипнотизирует, причём успешно. Такое же безволие охватило меня при пении сирены… И сопротивляться ему получалось примерно так же эффективно. То есть – никак. Перед глазами всё плыло. Да что же это такое? Средь бела дня девицу околдовали!

Постепенно вокруг не осталось ничего, кроме надёжно удерживающих мой взгляд глаз с пылающими зеленью зрачками и повелительного шёпота, доносившегося отовсюду, то становясь неразличимо тихим, то поднимаясь до оглушительной высоты, то дробясь на тысячи голосов, то сливаясь в один.

„Съешь яблочко…“

Я отчётливо поняла, что и вправду сейчас съем это окаянное яблоко, на ощупь напоминавшее желе, не важно, что после этого скончаюсь на месте.

В другом мире грохнула дверь.

– Оставь её! – ворвалось в уши откуда-то сзади.

Ведьма довольно ухмыльнулась, отвела от меня глаза и выбросила вперёд свободную руку, скрючив пальцы.

– А у тебя я вырву сердце, мальчишка. Что ты можешь?

Послышался глухой удар и сдавленный хрип.

Ну куда он полез? – промелькнуло в затуманенной голове. И вправду же ничего не может и без капли магии в придачу.

„А ты тут стоишь и размышляешь – есть, не есть… Тоже мне, гурман“ – неожиданно мозги вновь включились в работу, подстёгнутые страхом и злостью. Нет уж. Это мой оборотень и на варежки я его пущу сама, когда заслужит. Я усилием воли стряхнула оцепенение, благо, ведьма, отвлекшись на оборотня, неосмотрительно наблюдала за процессом его убиения, а не продолжала удерживать мой взгляд своим. Следующим, почти титаническим усилием, я отвела яблоко ото рта, и сделала единственно-логичное (и доступное) в данной ситуации: перехватила другой рукой запястье старухи и, размахнувшись, заткнула дивным фруктом приоткрытую в победной ухмылке пасть. Желеподобная мякоть забилась между губ и частично размазалась по лицу, которое почти мгновенно почернело, превращаясь в фарфоровую маску с нарисованными на ней вытаращенными злобными глазами. Ну и витаминов она туда напихала…

Вот тебе, дрянь! Я от души добавила кулаком, разбив вдребезги хрупкую оболочку.

– Алёна, отойди от неё, – задыхающийся Моррин кое-как добрался до меня, я успела только отметить струйку чёрной крови, стекающую из уголка его рта, как вдруг оборотня отбросило назад. Я отчаянно пыталась выбросить всё ещё зажатое в ладони запястье ведьмы, но его словно приварили.

Силуэт старухи начал сыпаться, и я в полной мере ощутила прелесть пребывания на работающем электрическом стуле. Казалось, вскипели даже мозги, всё тело словно заполнил жидкий свинец. Бедная, бедная Росомаха. Через что ей пришлось пройти в процессе закачки адамантия… Непонятное нечто сжигало и выжигало всё. По-моему, я упала на землю, не в состоянии даже закричать: голосовые связки сгорели в первую очередь. Кто-нибудь, добейте.

Добивать никто не спешил, и, плавая в багровом тумане, мой разум уже подумывал о смене места жительства. Утопиться, и дело с концом. Хочу колодец. Сердце колотилось всё чаще. Может, мне всё-таки повезёт с сердечным приступом?

Прикосновение тёплых рук моё замученное тело ощутило, как ожёг. Всплыло бледное лицо Маркина, которого я с трудом узнала, пока он оттаскивал меня от колодезного сруба.

– Она телепортировалась… Может, получится ослабить давление…

– Попробуй сбросить энергию – позеленевшее лицо Моррина появилось рядом. – Пробуй колдовать. Что хочешь. Давай же, колючка, не тормози!

Колдовать? До чего разумная и легко выполнимая идея. Да запросто. Хоть по алфавиту. Какая там буква была первой? Уже и не помню… Умру я когда-нибудь, в конце концов? А, вспомнила: артишок… барабан…

Когда разум очередной несчастливый раз вынырнул из агонии, я обнаружила, что являюсь обладательницей толстого рыбьего хвоста и вся покрыта чешуёй. На состояние здоровья это никак не повлияло. Тело продолжало медленно и мучительно сгорать, а сердце уже не колотилось а вибрировало. Сто восемьдесят в секунду. Ну где же этот инфаркт? Как пауки, так вот он, а как хозяйке лично надо, так не дождёшься! Где я остановилась? Русалка уже была? Слон… тритон… Боже, как больно! Не хочу думать… Срывающийся шёпот со стороны: „Молодец, у тебя получается!“ А толку? Ладно. Удочка… фигня… Фигня какая-то, это ваше колдовство… хлам для мозгов… Вот, хлам, цыплёнок… чебурашка… Что там было на „Я“? Или ещё рано для „Я“? Хватит уже! Не могу больше…

Надо мной нависло серьёзное лицо Рианы, она положила прохладную руку мне на лоб. О, наконец-то убийца прибыла! – обрадовалась я, и моё сознание с благодарным облегчением ускользнуло в темноту забвения. R.I.P. [10]10
  сокр. requiescat in pace – лат. покойся с миром (прим. автора)


[Закрыть], Мартынова Алёна Николаевна.

Глава 7

– Алёна? – женский голос пробился в моё сознание, заставив его вынырнуть из вязкого ничто. Алёна? Знакомое имя. Так, по-моему, меня при жизни звали. Я – зомби?! Ничем иным и быть не могу. Помню твёрдо – умерла, к тому же не болит ничего и нигде. – Да просыпайся же!

Меня встряхнули за предполагаемые плечи.

Это ещё что такое? Где скорбь или, в конце концов, уважение к почившей?

Захотелось выругаться.

Я пошлёпала губами. Вроде рот не зашит. Глаза тоже. В этом я убедилась, слабо поморгав. Непорядок. Кто же так зомбирует? Или мумифицирует? Нет. Мозги точно удалили. Значит – зомби. Или, всё-таки, мумия?

– Алёна, вставай! – не успокаивалась женщина. Звуки её голоса болезненно отдавались в висках, наглядно доказывая, что голова, по крайней мере частично, на месте.

А вот не встану. Ещё при жизни отличалась упрямством. Умерла, так дайте покою.

Мне в лицо бесцеремонно побрызгали холодной водой. Что за кощунство!

– Алёна, ты где? – присоединился мужской голос. Маркин?

– Убери эту жестокую женщину. Она отрывает мой дух от витания над водой и не даёт покоиться в мире. Не хочу жить с рыбьим хвостом: никто замуж не возьмёт, – пробормотала я, пробуя связки.

Короткая пауза, а потом озабоченный голос младшего оборотня:

– Риана, ты уверена, что она не помешалась?

– Не дождётесь, – тут уж я окончательно проснулась. И первым делом поползла по своему зомбическому ложу (алтарю?) вниз в поисках хвоста. Помню же – был хвост.

Вместо хвоста обнаружились обе мои ступни 36-го размера и прилагающиеся к ним ноги. Чешуя тоже пропала, зато вся кожа – а я лежала в здоровенном бутоне цветка голой, не считая лёгкого покрывала, была нездорово-багрового цвета от полопавшихся капилляров, и на ощупь напоминала пересушенный пергамент. Разве что не хрустела во время движений.

– Если у кого-то в руках зеркало – разбейте, а осколки сожгите, – накрывшись целиком, прогудела я. – Вы что с меня чешую скребком сдирали?

– Когда Риана тебя отключила, всё само пропало, – Маркин всё-таки сдёрнул с моей головы покрывало. – Хотя избушку придётся отстраивать заново. С возвращением, ведьмочка.

Он с чувством меня расцеловал.

– Зачем сразу обзываться? Подумаешь, рожа красная, – обиделась я. – Я, может, только что из могилы восстала. Где тут мой кощунственный повелитель?

Тут я углядела эльфийку, озабоченно меня рассматривавшую.

– Ага! Вон она меня убила. За что тебе моё большое зомбическое спасибо.

Красивые губы моей убийцы дрогнули в усмешке.

– Не убила, а временно отключила сознание. Слишком велик был риск, что разум не выдержит. Да я и сейчас ни в чём не уверена, особенно когда тебя слушаю.

– Да, не хочу тебя огорчать, но до зомби тебе ещё далеко. Сначала как-то умереть нужно сподобиться, – поддержал её Мар. – А ты на редкость живучей оказалась. Как чувствуешь себя?

Я прислушалась к себе.

– Вроде бы, в порядке всё. Так что это со мной приключилось? Помню, что дала бабуле в фарфоровую улыбку, а потом – всё очень смутно.

Теперь, когда я убедилась, что не являюсь выходцем с того света, можно было и приободриться, тем более что склонившаяся надо мной парочка не спешила падать в обморок при виде моей – без сомнения страшной – физиономии.

– Что ты знаешь о природе магии? – Маркин со вздохом присел на край лепестка.

– Врождённая способность, – обезоруживающе улыбнулась я, с восторгом шевеля пальцами рук и ног. – И всё.

– Ладно, попробую объяснить просто. Магия – это часть своего носителя. Не только в руках или голове, в целом, включая энергетическую оболочку. Старуха, умирая, высвободила всю имевшуюся у неё энергию и направила в твоё тело. Такие случаи последней мести уже описаны. Обладай ты изначально магическими способностями, они бы претерпели необратимые и катастрофические изменения, а так – подчиняя себе новое тело, магия обычно его убивает… Сжигает или расплавляет. Тут уж, как не повезёт. Некоторых – на месте в камень превращало.

– Как будто жидким свинцом накачали, – пожаловалась я, найдя сочувствующие уши.

– А ты смогла сбросить излишек, наколдовав кучу всего непонятного. Мы даже некоторые из твоих творений и определить-то не смогли. Большую часть удалось ликвидировать, а одно, с такими большими круглыми ушами, пушистое, всё-таки в лес убежало под шумок.

– Чебурашка. – припомнила я. – Оно безобидное, только песни странные поёт.

Значит, не фигня всё это… О!

– А что из „фигни“ получилось?

Давно мечтала такое в натуре увидеть, или услышать от очевидца как оно выглядит.

– Эта твоя „фигня“ так шарахнула, что от избушки одни подкопчённые ножки остались, – сообщил оборотень.

Я схватилась за голову.

– Так я теперь ведьма, получается? – ей-Богу, с ума сойду. И на этот раз по-настоящему.

– Не знаем мы этого. Колдовать у тебя получалось в состоянии крайнего шока. А приспособлено твоё тело или разум для этого? Наши люди после такого вообще и получаса бы не прожили. – вмешалась Риана.

– Вот так всегда, – я улеглась обратно, прикидывая, что подрезали моей кратковременной мечте: крылья, или, всё-таки, кое-что посущественней. – Нет нужных драйверов, и фигу тебе, а не апдейт.

– Риана, она опять заговаривается, – всполошился оборотень. Эльфийка возложила руку мне на лоб, и меня опять не стало. Я даже не успела спросить о Моррине.

Когда меня вновь вернули в живое состояние, я уже не была так благодушно настроена и настоятельно потребовала прекратить эксперименты над моей психикой. Ну что это такое? То туда, то сюда? А ещё меня очень интересовало, как долго я в растительном состоянии пребывала.

– Больше месяца, – помявшись, признался Маркин, потому как Риана выразительно отвернулась. Как отвернулась, так и повернулась обратно. А я тихо припухла: месяц в коме?! Интересно, а новый год уже наступил, или ещё нет?

– Зато мы тебя в цветке всё время держали, – не выдержала эльфийка. – Новое слово в медицине. Мы с Ориэлем придумали. Скрестили гигантский львиный зев с „Ловушкой “ и тысячелистником. Голова торчит наружу, только нектаром обтирать надо. Регенерация ускоряется в десятки раз. У тебя всё тело практически представляло собой кусок вяленого мяса. А теперь, полюбуйся. Как новенькая.

Я нырнула под покрывало для инспекции. И правда: от ужаса, представшего моим глазам при первом пробуждении, не осталось и следа. Ради такого результата я бы согласилась на переваривание меня гигантским цветком ещё хоть целый месяц: кожа стала очень нежной, а уж чище, по-моему, даже после сауны не была.

– А Моррин? Что с ним? – почему он-то не толпится рядом с моим коматозным ложем?

– О! – подскочил Мар. – Пойду-ка я назад в замок. Что-то у меня сердце не на месте.

Он стремительно удалился, а меня сложилось впечатление, что Риана хочет сплюнуть и выругаться.

– Да чокнутый он, твой оборотень! – в сердцах выпалила она. – Ведьма ему едва сердце не вырвала, все рёбра – в крошку, а он ещё тебя откачивать рвался. Как будто не знает, что без магии это – самоубийство чистой воды. Как, спрашивается?! Вы, вообще – два сапога пара: минус магии на двоих, а туда же!

Эльфийка отрефлексировала, отдышалась и уже более миролюбиво продолжила:

– Я его тоже отключила. Без мёртвой воды было не обойтись после одной ведьминой атаки, а ему ещё и от тебя досталось. В замок мы его переправили. Маркин сказал, оклемался вчера.

– А от меня почему? – не поняла я. Не помню такого!

– Он пытался избыточную энергию оттянуть, что на тот момент было равносильно сразу самому себе голову оторвать, – пояснила Риана. – Вокруг тебя такое инферно сырой магии завернулось! Ну, всё – думаю. Будет у оборотней новый вожак. Ан нет. Обошлось. Ненормальные вы оба.

Я откинулась на подушку, обдумывая сказанное. Стало быть, теоретически, я стала ведьмой? Нет, проснись, Алёна. Быть такого не может. Ну представьте себе ситуацию: современный человек – и такая вот сцена из кино, когда летают молнии, злодейка рассыпается в прах, а главный герой обретает запретный дар.

Может, и вправду перекурила, чего не требуется, и это мне все чудится?

Словно в опровержение, дверь грохнула об косяк.

– Нет, я его сейчас сама навеки успокою! – взвилась эльфийка. – Сквозь телепорт в таком состоянии? Кому было сказано – лежать покойником? Я же заклинание на дверь наложила.

– Риана, я выскажу тебе всю полноту моей безграничной благодарности позже, а сейчас, будь так любезна, исчезни, – очень вежливо попросил Моррин, невыразительно опираясь плечом о стену. Даже после памятной терапии мёртвой водой он выглядел поздоровее.

– Да леший с тобой, – всё-таки сплюнула Риана. – Скопытишься прямо тут – спасибо огромное. Препарирую прямо завтра.

И с не меньшим грохотом захлопнула за собой многострадальную дверь.

Почему у меня под рукой нет зеркала?

– Сейчас убьёшь, или попозже? – пискнула я, вжимаясь в подушку и накрываясь покрывалом. Жаль, не знаю, как цветок закрыть. На его месте, я лично бы за такое прибила меня на месте. Просили же: поосторожнее!

Оборотень приземлился рядом, рывком выудил меня из ненадёжного убежища, схватил в охапку и не очень логично сообщил, зарываясь лицом в мои волосы:

– Если бы не выжила – убил бы.

Помолчал немного, лихорадочно гладя щёки, губы, и добавил пояснение:

– Лично бы поднял и пристукнул лопатой. Леший бы тебя побрал.

Я с облегчением попыталась что-то возразить, но мне постоянно затыкали рот, не давая даже вдохнуть. В конце концов я попыталась сгладить драматизм ситуации и вывернуться из его рук: не умею, и не хочу уметь вести себя соответственно. Вывернуться мне не позволили, и мало-помалу я начала задумываться о том, как бы подпереть дверь стулом изнутри.

Внезапно он застыл камнем, отстранился сам и внимательно уставился на меня.

Отдышавшись, я в свою очередь недоумевающе вперилась в него взглядом, удивлённо гадая, что же такое произойти должно было, чтобы отвлечь оборотня от любимого хобби.

– Интересно… – Моррин натурально обнюхал мои волосы, сотворив на голове самое настоящее воронье гнездо, потом стянул покрывало и внаглую облапал с ног до головы.

– Это что такое? – возмутилась я: из эротической, сцена плавно перешла в научно-исследовательскую.

– Что-то изменилось, – наконец доложил он.

У меня сердце упало. Неужели бабуле всё-таки удалось подгадить напоследок? Такое радикальное вмешательство в мою физиологию вполне могло повлечь за собой генетическое изменение… Или я уже беременна, только не в курсе? После насыщенной недели в избушке, мир твоему праху, я уже ни в чём не была уверена.

– Что именно? – лучше уж всё сразу узнать, чем от неопределённости сердечный приступ схлопотать. И меры принять… Психиатра, там, личного завести…

– Всё… и пахнешь ты совсем по-другому. Как будто внешняя оболочка осталась, а всё остальное заменили, – задумчиво проговорил оборотень, втягивая воздух, как пылесос.

– Копчёной колбасой? – съязвила я, внутренне ощетиниваясь.

Мор покачал головой, продолжая принюхиваться, после чего глубокомысленно добавил:

– Магия тоже присутствует. До чего странно.

– А ты что, каждый день с ведьмами обнимаешься? – разозлилась я, отобрав покрывало. – Если на то пошло, человеческая женщина я у тебя первая. И мало ли, что я сегодня съела на завтрак.

– Всё-таки подслушивала, – уличил он меня, не очень удивившись.

– Выкладывай, что конкретно изменилось, – или сейчас узнаю, или никогда не наберусь храбрости спросить.

Оборотень притянул меня назад к себе, уткнулся носом в шею, потом профессорским тоном резюмировал:

– Раньше было сразу понятно, что ты человек, а сейчас августовскими травами пахнет.

– Так уж и августовскими, – недоверчиво сощурилась я.

– Именно. Каждый месяц свой запах имеет. И кожа… – он легонько погладил моё плечо. – Раньше очень мягкой была, а теперь… Как отполированная стала. И наличие магического резерва очень остро чувствуется. Солидный такой он у тебя.

– И что? – не отставала я.

– А то. И прежде необычная ты была, а теперь и подавно, – неожиданно улыбнулся этот псих, с нескрываемым удовольствием лизнув мою нижнюю губу. – На ближайшую неделю ничего не планируй, встречи там, или ещё что. Мне привыкнуть надо будет.

– Маньяк, – я с облегчением откинулась назад в подушки. – На всю голову озабоченный.

– С тобой у кого хочешь мозги в узел завяжутся, – ничуть не смутившись сообщил Моррин. – Я чуть не поседел на месте, когда тебя рядом с ведьмой за милой беседой из окна увидел.

– А вдруг она избушку бы пульсаром взорвать бы решила? А там ты в подвале? Вот я и решила её отвлечь, – озвучила свои мотивы я. – Шансы так и так стояли один к бесконечности… и вообще, мы же её в конце концов загасили.

– Ты загасила, – поправил меня Мор. – До сих пор диву даюсь, как тебе её гипноз преодолеть удалось.

– Так, а где положенные спецэффекты? Дождь из роз, например, торжественная музыка, неземное сияние, на худой конец? Как-то не романтично, – попыталась перевести тему в другие рельсы я. Ну пристукнула пенсионерку. Повезло, что моё мировосприятие немного отличается от общепринятого.

– Это всё к эльфам, – не повёлся он, не отрываясь от расцеловывания моей макушки. – И сияние, и розы из ушей.

Дверь вновь хлопнула.

– Я же дверь зачаровал, – неоригинально возмутился Мор.

– Не из ушей, а из-за ушка обожаемой, или условно обожаемой женщины, – наставительно поправил Зариэль, ничуть не смутившись. – Видел я твои заклинания в собственном доме. Отпусти девушку, я её поздравить хочу.

– Слушай, Зар, подожди за дверью, а? – едва слышным щелчком пальцев оборотень запустил в остроухого банку с неопределённым содержимым. Восстановился, стало быть…

– Уважаемый, я дома! – не сдавался правитель Цветочного Города, ловко уклонившись.

– Слушайте, а можно мне сначала одеться? – выступила со своим соло я.

Последовала минутная пауза, после которой оборотень сграбастал эльфа за шиворот и выволок за пределы помещения. Взамен вернулась Риана.

– Выписывай меня уже. Так и так покоя не будет, – я свесила ноги с края лепестка.

– Не будет, – согласилась она. – А нет – этот псих сам сюда вселится. Хотя… Я бы пару экспериментов на нём поставила. И на тебе тоже. Не каждый день такой феномен понаблюдать возможность представляется.

В льдисто-зелёных глазах загорелся фанатичный огонёк.

Она что, серьёзно?!

При виде выражения моего лица эльфийка фыркнула.

– Мечтать, как говорится, не вредно. Сейчас распоряжусь, чтобы тебе принесли твою одежду. Выжди два часа, а потом можешь искупаться.

Дверь вновь шарахнула о стену. Кого на этот раз принесло?

В мою „палату“ ведьмой влетела встрёпанная Мара. Только помела в руке не хватало.

Для начала она отвесила мне оглушительную оплеуху. Пока я оторопело размышляла, не дать ли сдачи, меня вытащили из цветка, осмотрели с ног до головы и крепко обняли, требуя, чтобы я их так больше не пугала, так как подруга у них, видите ли, одна, и рисковать ею они отказываются.

– А где второй? – как прежде эльфийка, она прямо-таки кипела от возмущения. – Только вышла ненадолго, а его тут же след простыл! Лучше бы и не говорила, что ты в себя пришла. Найду – дам по шее.

– Они с Зариэлем куда-то ушли. Вы на пару минут разминулись, – настучала Риана.

– Найду, никуда не денется, – мрачно пообещала девушка и вновь повисла у меня на шее, потом принюхалась, точь в точь как братец до этого. – А тебе Мор сказал, что ты августовскими травами теперь пахнешь? Больше тебя с добычей не спутаешь.

– Ну да, – еле выдохнула я: в сердцах Мара не очень-то задумывалась о сопоставлении сил и едва меня не придушила по-дружески. – Только у него это в несколько другом контексте прозвучало.

– Знаю я в каком контексте оно у него прозвучало! – вновь завелась черноволосая красотка. – Он, как с тобой связался, вообще головой по делу пользоваться разучился. Нет, ну это же надо было такое учудить! В следующий раз и впрямь к кровати привяжу до полного выздоровления. Спасибо за ценную идею!

– А я для тебя пакет с собой захватила, – покаянно протянула я.

Немедленно позабыв о запланированной казни неосторожной меня и своего озабоченного брата, девушка подскочила на месте.

– Пошли, покажешь!

– А можно я сначала оденусь? – повторилась я. Мара покраснела и отвернулась.

Риана хихикала, не скрываясь.

В общем, пока мне принесли одежду, пока я смогла привести себя в порядок в этом дурдоме местного значения, прошло не меньше часа, в течение которого ко мне перезаглядывали последовательно: Ориэль, которого я от всего сердца поблагодарила за переводчик, изгнанный немедленно Мириэль, вопящий что-то про вечеринку сегодня вечером в третьем малом зале слева во втором справа от парадного входа корне, и половина всего замка, включая в хлам укуренного второго старейшину, под предлогом всевозможных травм и увечий возжелавшая поглазеть на чудо. Последних выперла Риана. Ей не понадобилось прилагать какие-либо усилия вообще. После одной невинной фразы: