Текст книги "Шестая могила не за горами (ЛП)"
Автор книги: Даринда Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Он же постоянно за мной следил, так что ему мешало подсунуть мне пару-тройку жучков?
– Немножко.
Я вскочила на ноги.
– Это незаконно!
– Как и вешать на вас преступление, которого вы не совершали. По-моему, эту черту мы уже переступили.
Он прав. Но несмотря на все его слова, я не чувствовала ни намека на злобу в свой адрес. В капитане бурлил целый клубок эмоций, однако я сомневалась, что хоть одна из них была вызвана мной. А значит, все его действия были просто-напросто средством для достижения цели.
– Откуда вам знать, что я не солгу?
– Ниоткуда, поэтому мне понадобятся доказательства. Вы поговорите с мальчишкой, спросите, как я его убил, и только потом зададите главный вопрос – насиловал он мою сестру или нет. – Он подсунул мне еще одну фотографию. Это был старый школьный снимок со светловолосым мальчиком лет четырнадцати. – Делайте то, что обычно делаете, когда хотите поговорить с мертвецами. Узнайте у него все, что мне нужно.
Сопротивляться больше не было сил.
– Понимаете, капитан, я не могу просто взять и поговорить с мертвым человеком.
Он наградил меня сердитым взглядом:
– Не вешайте мне лапшу на уши. Я закрою вас в КПЗ с таким букетом обвинений, что у вашего адвоката голова пойдет кругом. Причем вы не успеете произнести слово «подстава». Может быть, даже подкину парочку обвинений в детской порнографии, чтобы вам уж точно жизнь малиной не казалась. Я приложу все усилия, чтобы разрушить вашу репутацию.
Все ясно. Отступать капитан точно не собирался. Хотя я чувствовала, что делает он все это крайне неохотно. Но, чтобы добиться цели, он пойдет до конца, и моей жизни конец.
Я ошарашенно моргнула:
– Это несправедливо.
– Жизнь вообще несправедливая дрянь. Его звали Кори. Делайте, что надо, или привыкайте к мысли, что лет десять проведете за решеткой.
Беда в том, что такое вполне могло произойти. Рейес – живое доказательство тому, что людей сажают в тюрьму за преступления, которых они не совершали. Вот только шансы, что этот Кори все еще на земле, то есть в нашем измерении, равнялись абсолютному нулю. А значит, у меня огромные проблемы. Если мертвецы переходят, поговорить с ними я уже не могу. Потому что здесь их просто-напросто нет.
– Вам придется дать мне время.
Капитан спокойно пожал плечами, а я вызвала Ангела.
– Какого хрена? – как всегда, начал жаловаться тот. – Я, между прочим, был занят.
– Мне нужно, чтобы ты сходил на другую сторону и кое с кем поговорил.
– Ну знаешь, loca[17]17
Loca – (исп.) полоумная, психически больная; шальная, безрассудная; дура.
[Закрыть], я не могу так запросто взять и смотаться на ту сторону, чтобы с кем-то потолковать.
– Ангел, мне это очень нужно. Иначе я сяду в тюрьму за детское порно и хранение наркотиков. – Я показала ему фотографию. – Надо найти этого парня и задать ему парочку вопросов.
Все это время капитан пристально наблюдал за происходящим. Да уж, от этих глаз мало что скроешь. Ну а мне, если честно, было уже наплевать, как я выгляжу, когда разговариваю со своими невидимыми друзьями.
– Да не могу я скакать туда и обратно. Никто не может. – Ангел зачем-то стряхнул с футболки несуществующую пыль. – Кроме тебя.
– Я тоже не могу. Как по-твоему, Рейесу такое по плечу?
– Вряд ли сыну Сатаны будут рады на небесах. Даже если он сумеет туда попасть.
Я рухнула на стул. Ситуация складывалась тупиковая.
– А почему ты его просто не вызовешь?
– Ангел, если он уже перешел, вызвать его не получится.
– Вот никогда ты меня не слушаешь. – Он снял ботинок и вытряхнул из него песок прямо на ковер. Песок просыпался сквозь пол.
– Откуда у тебя песок в бо…
– Перешли мертвые или нет, не важно. В конце концов, ты, блин, ангел смерти.
Понятия не имею, знал ли капитан об этой маленькой детали. Демонстративно стиснув зубы, чтобы до Ангела дошло, как мне не понравились его слова, я заговорила тихо-тихо, чтобы капитан не услышал:
– Я знаю, что я, блин, ангел смерти. Но я не умею вызывать людей с другой стороны.
Ангел сунул ногу в ботинок, снял второй, высыпал песок, обулся, уставился на меня и сердито процедил:
– Еще как умеешь. Oh, mi Dios[18]18
(Исп.) Боже мой!
[Закрыть], я тебе это целую вечность твержу!
– Не приплетай сюда Бога. Но ты серьезно? – Я встала и бочком придвинулась к нему. – Я и правда такое могу?
– Ну конечно, – пожал плечами Ангел и так на меня глянул, словно я законченная идиотка. – Это я и пытаюсь вдолбить тебе в голову.
– Ну и как?
Он вывернул карманы, вытряхивая из них песок. Ну как такое может быть? Нематериальный песок?! Ей-богу, мне еще учиться и учиться.
– Что – как?
– Как мне вызвать кого-то с другой стороны?
– Qué demonios[19]19
(Исп.) Черт побери!
[Закрыть], мне-то почем знать?
Ангел снял широкую бандану и тряхнул лохмами. Прямо на стол капитана посыпался песок. Я взяла Ангела за плечи:
– Ангел, сосредоточься. Моей свободе и круглосуточному доступу к кофеину угрожает серьезная опасность. Что я должна делать?
– Тебе виднее, – пожал плечами он.
Я посмотрела на капитана и беспомощно покачала головой:
– От него никакого толку.
– Мне плевать. Я уже говорил. Или делайте свое дело, или шуруйте в камеру.
– Уму непостижимо! Все это такая же чепуха, как и то, что у меня есть какие-то силы, что я могу помечать души и в состоянии спасти мир. – Я развела руками. – Видимо, я какая-то дефективная. Наверняка был какой-то ужасный сбой, и сюда отправили не ту барышню.
Ангел усмехнулся:
– Все равно не пойму, почему ты задаешь мне все эти вопросы.
Я ткнула пальцем в фотку Кори:
– Потому что мне надо поговорить с этим парнем.
– Ну а зачем тебе знать, как вызвать кого-то с другой стороны?
Я снова схватила его за плечи и хорошенько тряхнула. Для меня Ангел был очень даже осязаемым, поэтому с него опять посыпался песок.
– Потому что мне надо поговорить с этим мальчиком.
– Да понял я, понял. Только он еще не там.
Я замерла, три раза поморгала и уставилась на него с открытым ртом. Прошло секунд шестьдесят семь, не меньше. За это время Ангел успел покашлять, посутулиться и попереминаться с ноги на ногу.
– А десять минут назад ты не мог мне об этом сказать?
– Десять минут назад ты об этом не спрашивала. Ты спрашивала, как вызвать кого-то с другой стороны.
Он прав. Собрав всю силу воли в кулак, чтобы не слететь с катушек, я спросила:
– Раз этот парень все еще не перешел, как мне его вызвать?
– Que Dios me ayude[20]20
(Исп.) Боже, помоги мне!
[Закрыть], Чарли! Ну что я только что говорил? Видишь? Ты никогда меня не слушаешь. Ты как ребенок, который тычет вилкой в розетку.
– Я никогда в жизни не тыкала вилкой в розетку.
– Вы так и будете трепаться? – раздраженно поинтересовался капитан.
Я обернулась к нему и одарила с ног до головы злым взглядом:
– Есть идеи получше?
В знак капитуляции он поднял руки.
– Попробуй так же, как со мной, – сказал Ангел.
– Но тебя-то я знаю…
– Ты всех знаешь. Ты ж ангел смерти, елки-палки.
Ну ладно. Попытка не пытка. Да и кому это повредит? Разве что моей и так уже осыпающейся гордости.
Я взяла фотографию, закрыла глаза и отчетливо проговорила:
– Призываю тебя, Кори.
Когда я открыла глаза, Ангел сложился пополам от хохота и держался за живот:
– Офигеть! И это все, на что ты способна?
– А что такого? – разобиделась я. – Что я не так делаю?
– Делай так же, как со мной. Сто пудов ты не говоришь «Призываю тебя, Ангел».
– Нет, конечно. Я говорю «Ангел, тащи сюда свою хулиганскую задницу!».
– Ничего подобного. – Я приподняла брови, и Ангел посерьезнел: – Нет, правда, ты ж так не говоришь?
Решив ничего не отвечать, я снова закрыла глаза и подумала о том, как призываю Ангела, Артемиду и даже (когда сильно припекает) Рейеса. Как правило, я просто представляю их рядом, взываю к их энергии и тащу к себе. Вот и сейчас я подумала о мальчике, поискала его энергию и нашла. Где-то вдалеке, в кромешной тьме ярко сиял маленький огонек. «Нащупав» энергию, я потянула ее к себе.
А когда открыла глаза, передо мной, засунув руки в карманы, стоял испуганный парнишка. В груди и в штанине зияли дырки от пуль. От страха мальчик ссутулился, втянув голову в плечи. И, как бы мне ни хотелось испытывать хотя бы легкую неприязнь в его адрес, мое сердце потянулось к нему.
– Уже тогда вы были метким стрелком, – сказала я капитану.
Он настороженно осмотрелся и только потом спросил:
– Что вы имеете в виду?
– Вы прострелили ему колено. Для такого даже с близкого расстояния рука не должна дрогнуть.
Капитана накрыло волной изумления.
– Я целился в голову.
– Ну тогда промазали вы капитально.
– Он… он здесь?
– Да.
– Он виноват? – заволновался капитан. – Точно виноват?
– До этого я еще не добралась.
– Вы Бог? – еле слышно спросил Кори.
– М-мм, нет, но за комплимент спасибо. Я Чарли.
Парнишка кивнул и осмотрел меня с головы до ног.
– Мне нужно кое-что знать, Кори. Ты обидел ту девочку?
– Синди, – подсказал капитан.
– Ты насиловал девочку по имени Синди?
– Нет, – покачал головой Кори.
– На кой ты его спрашиваешь? – вмешался Ангел. – Сама посмотри, и все дела. Он может тебе соврать, но твои глаза увидят правду.
Посмотреть?
– Я вижу жизни людей, когда они переходят. Ты хочешь сказать, он должен перейти?
– Чтобы увидеть их жизни и поступки, тебе не надо ждать, когда они перейдут. Просто сделай свое дело.
– Какое дело?
– Ангелосмертское. Возьми и сделай.
Мне уже начинало надоедать, что все вокруг твердят одно и то же. Возьми и сделай. Ангел, капитан, Дилер, даже «Найк» в своих рекламах. Ну и кто следующий? Старый добрый Колобок? Колобка я, между прочим, с детства обожаю.
– Ответь мне честно, Кори. Ты насиловал Синди Экерт?
Мальчишка совсем поник:
– Нет. Не знаю. Может быть.
– Что это значит?
– Мы увидели ее в парке после школы. Она была совсем одна, сидела на качелях. Все стали подначивать меня подойти и притвориться, будто она мне нравится.
– Приз зрительских симпатий тебе уже не светит, Кори.
– Дайте мне договорить. Я ничего такого… я же всего лишь прикалывался. – Он еще глубже засунул руки в передние карманы. – Она сказала, что я всегда ей нравился, ну а я просто повторил то же самое.
Пока Кори говорил, я передавала его слова капитану.
– Она сказала, что у нее есть особое место в роще за парком, которое она хочет мне показать. Все стали дразниться и брать меня «на слабо», чтобы я все-таки пошел с Синди.
Капитана захлестнуло яростью:
– В отчетах этого не было. Никто никогда ни о чем подобном не упоминал. Судя по рапорту, никто даже не видел их вместе.
– Значит, все солгали, – сказала я ему. – Ради Кори.
– Когда мы там оказались, – продолжал Кори, – она захотела… захотела показать мне…
– Не надо подробностей, – перебила я. – Я хочу знать, сделал ты это или нет.
– Она первая начала. – От стыда каждый раз, когда он начинал говорить, его передергивало. – Терлась об меня, уговаривала… – Кори замолчал, явно не зная, как все объяснить. – А потом ни с того ни с сего передумала. Попросила прекратить. А я… я закончил начатое. Она даже не сопротивлялась, только укусила за руку. Но да, я это сделал. Она сказала «нет», а я не остановился.
– Ты совершил ужасный поступок. Ты же это понимаешь?
– Я вовсе не хотел, чтобы все зашло так далеко. Когда она передумала, я уже был внутри. Оставалось подождать всего минуту. А потом она себя убила. Мне хотелось умереть. Я врал направо и налево. Все ведь считали меня таким крутым! Никто бы и не подумал, что я опущусь до секса с Синди Экерт.
– Потому что она была умственно отсталой?
Кори кивнул и повторил:
– Она наложила на себя руки из-за меня.
– И из-за того, как к ней все относились.
– Точно. Мне так и не хватило смелости во всем признаться. – Наконец Кори посмотрел мне в глаза. – Если бы я сказал всем перестать над ней издеваться, ее бы оставили в покое. Но тогда все они думали, что оказывают мне услугу. Теперь меня отправят в ад, да?
Я покачала головой:
– Это вряд ли.
– Хватит, – сказал вдруг капитан. – Я услышал все, что хотел. Мне нужно было знать, того ли мальчишку я прикончил.
– А если бы это был не он?
– Тогда я нашел бы виновного. Но раз все уже сделано, можно идти дальше. Кстати, спасибо, – добавил он и бросил на стол конверт с фотографиями. – Мне это больше не понадобится.
– Минуточку, откуда вам знать, что я выполню свою часть сделки?
– А это уже не важно. Есть вещи, которых не избежать. Прошлое – одна из них. Не могли бы вы попросить своего дядю зайти ко мне? – Капитан сел за стол и стал аккуратно раскладывать документы.
– Зачем? – подозрительно сощурилась я.
Он поправил стопку папок, пока все они не легли уголок к уголку. И вообще на столе капитана царил идеальный порядок. Все лежало на своих местах.
– Я хочу во всем сознаться.
– Чего? Зачем?! Когда это было? Тридцать лет назад?
– Тридцать пять. На прошлой неделе умела моя мать. Этот секрет я хранил только потому, что хотел защитить ее от переживаний. Теперь мне некого защищать, поэтому я наконец могу взять на себя вину за содеянное и оставить все в прошлом.
– Он не обязан это делать, – сказал Кори, сложив на груди руки и так крепко вцепившись себе в локти, что на куртке смялась вышивка с логотипом школьной спортивной команды. – Все равно уже ничего не изменить. – И тут он просиял: – Может быть, если я сделаю доброе дело, то смогу попасть в рай.
– В смысле?
– Наверное, я должен искупить свои грехи. Только раньше не было возможности. А теперь я могу не дать брату Синди совершить огромную ошибку. И тогда, может быть, меня отравят на небеса.
Я чуть было не сказала ему, что скорее всего его и так туда отправят, но решила промолчать.
– Он же из хороших парней? – спросил Кори.
– Ага, из хороших. Ну или был таким, пока не решил бросить меня под поезд липовых улик. – Я злобно покосилась на капитана, но всего на пару секунд. В конце концов, он вроде как решил отпустить меня с миром.
Но он убил человека. Есть ли у меня моральное право сдать его в руки правосудия?
Я не знала, что должна думать. И что должна делать.
Внезапно меня осенило.
– Может быть, вы уже расплачиваетесь за свой поступок, – сказала я капитану, который поправлял папки в очередной стопке. – Вы же каждый день помогаете людям, так? Может быть, это и есть ваш способ вернуть долг человечеству.
– А как насчет семьи Кори? – Капитан встал, надел пиджак и подошел к двери, явно собираясь прыгнуть в самое пекло. – Я принял решение, мисс Дэвидсон. Если вы не позовете своего дядю, это сделаю я. Пора положить всему этому конец.
– Ну же, делай свое дело! – гаркнул Ангел.
– Какое еще дело? – уточнила я в триллионный раз.
– Ангелосмертское. Если кому и известно, что на уме у живых чуваков, так точно тебе.
– Поверь мне, солнце, чего я точно не знаю – так это того, что у чуваков на уме. То есть я знаю, что им нравится секс. Вот и все.
– Да нет же, я про людей вообще. Ты можешь узнать, что они задумали, и пометить их.
Капитан открыл дверь, а я не могла пошевелиться и думала только об одном: он совершает огромную ошибку. И я знала это каждым своим атомом. То, что он собирался сделать, неправильно.
– Что мне делать? – уже на бегу в приступе отчаяния спросила я у Ангела. Капитан уплывал сквозь пальцы. Образно выражаясь.
– Спросите его про собаку! – крикнул мне вслед Кори.
Не задумываясь, я заорала:
– А как насчет собаки, капитан?
Тот остановился и медленно, очень по-военному, как на параде, молча повернулся ко мне.
Я покосилась на Кори:
– Так что там с собакой?
Кори пожал плечами:
– Ну не догоняю я, с чего он так зациклился на том, чтобы сознаться. Он же ничего не сделал.
У меня глаза на лоб полезли. Пока все не вышло из-под контроля, я схватила капитана за рукав, глянула на Диби, который все еще разговаривал с псевдоэкстрасенсшей, и затащила капитана обратно в кабинет.
– Погодите, – сказала я, закрывая дверь. – О чем ты говоришь, Кори?
Тот опять пожал плечами:
– Не совершал он никакого преступления. Это я тогда сглупил.
– А подробнее?
Демонстративно вздохнув, Кори прислонился к подоконнику.
– Тот пистолет ему не принадлежал. Он был моим. Точнее моего отца. Я взял его из ящика в отцовском столе. Опять хотел всем показать, какой я неимоверно крутой. А когда Вэн меня нашел…
– Вэн? – переспросила я, глядя на капитана.
Похоже, он верил всему, что здесь происходило, но все равно удивился.
– Короче говоря, он был злее гремучей змеи на охоте. Ударил меня со всей дури, а я наставил на него пистолет. Он хотел, чтобы я во всем признался. И кто? Какой-то мелкий пацан? Ноль на палочке? В общем, я отказался, и тогда он взбесился. Орал и трясся с ног до головы. Одним словом, вел себя, как мелкий кусок дерьма. – Кори смерил капитана взглядом. – Поверить не могу, что он так вымахал. Мы начали толкаться, и на нас прыгнула моя собака. Пистолет выстрелил. Прямо мне в грудь. Вэн хотел помочь мне добраться до больницы, но я послал его к черту. Если бы отец узнал, что я взял пистолет, он бы меня убил.
– Раз ты получил пулю в грудь, то откуда вторая рана? – спросила я, кивнув на колено Кори.
– Я пытался найти у нас в сарае место, чтобы спрятать пистолет. Мне было ужасно больно, даже голова кружилась, вот я и пальнул себе случайно в ногу. Вэн тут ни при чем.
Я повернулась к капитану. Ну кому, бога ради, придет в голову назвать собственного ребенка Вэном?
– Теперь я точно знаю, что там произошло, – со всей серьезностью сообщила я.
– А его родные не знают. Я его убил. Поднял пистолет и…
– Кори помнит все совсем не так. Говорит, вы боролись за пистолет, и он случайно выстрелил. Случайно.
Капитан задумчиво уставился себе под ноги.
– Вам было всего семь, капитан. Уверена, все произошло так быстро, что вы и глазом моргнуть не успели. Но вы этого не делали.
Он посмотрел на меня, явно не собираясь менять свое решение:
– Я не собираюсь менять свое решение.
Как в воду глядела.
– И я не передумаю, что бы вы ни сказали, – продолжал капитан. – Его родные заслужили право узнать правду.
– Да к черту правду! – взвился Кори. – Если он все расскажет, мои родственники узнают, что я натворил.
– Но ведь ты виноват, Кори. Ты изнасиловал невинную девочку.
Он опустил голову и прошептал:
– Я знаю. Но они не знают. Они всегда мне верили.
– Значит, ее имя можно вывалять в грязи, а твое нельзя?
– А что от этого изменится? Вэн сядет в тюрьму за то, что я по-царски облажался. Вот и все.
Тут я вынуждена была согласиться. Даже если капитана не посадят, его карьере точно придет конец. А такие классные копы, как он, на дороге не валяются.
– Расскажи мне что-нибудь гаденькое, – попросила я Кори. – Чтобы было чем его шантажировать.
Капитан сложил на груди руки, всем своим видом демонстрируя, как ему скучно.
– Гаденькое? Да я его не знаю. Он был самым обычным костлявым пацаном.
– Ну блин! – Я в отчаянии уставилась на капитана, пытаясь припомнить хоть что-нибудь, чем можно было бы его уломать. И вдруг кое-что всплыло в памяти. – Я вам помогу. Помогу с делом Лоретты Розенбаум.
Капитан ответил мне полным сомнений взглядом:
– Все следы уже десять лет как остыли.
– А я их подогрею. У меня есть связи. – Я поиграла бровями. – Я могу выйти на людей, на которых вам точно не выйти.
– Мисс Дэвидсон…
– Ладно-ладно! – Я подняла руки, когда он попытался пройти мимо меня. – Давайте поступим так, как вы и хотели. Расскажем все дяде Бобу и узнаем, что он обо всем этом думает. Идет?
Капитан кивнул:
– Так или иначе, я cобирался все рассказать именно ему. Пусть лучше он меня арестует, лишь бы Марш. Марш тот еще ублюдок.
Я чуть не рассмеялась, услышав, как он относится к детективу, который никому в участке не нравился. Бедняжка.
– Согласна на все сто.
Выйдя в коридор, я махнула Диби. Липовая экстрасенсша испарилась. Ужасно хотелось расспросить о ней дядю Боба, но у меня в баночке плавала рыбка покрупнее.
Глава 16
Внимание: изменения в принципиальную позицию
вносятся без предварительного уведомления.
Надпись на футболке
Войдя в кабинет, дядя Боб вел себя крайне отчужденно, что совершенно на него не похоже. Мы обрисовали ему ситуацию во всех подробностях, не забыв упомянуть и о том, что капитан Экерт сфабриковал против меня улики и знал мою самую-самую сокровенную тайну. Ну ладно, если и не самую-самую, то уж точно подобрался почти вплотную. То бишь он был в курсе, что я общаюсь с мертвыми. Знал бы он, откуда взялись такие таланты!
Слушал нас дядя Боб молча и внимательно. Непроницаемое выражение лица ни разу за все время не изменилось. А потом он сказал нечто немыслимое:
– Чарли, оставь нас на минуту.
Я уставилась на него с открытым ртом. Диби словно говорил на иностранном языке. Правда, я знаю все языки, так что сравнение не самое удачное.
– Кажется, я тебя не расслышала.
– Дай нам с капитаном минуту поговорить наедине.
– Не поняла.
Дядя Боб никогда не просил меня выйти из помещения. Наоборот, независимо от обстоятельств всегда настаивал на моем присутствии.
– Нам нужно потолковать с глазу на глаз.
– Ну уж нет, – оскорбленно заявила я. – В эту дребедень меня втянул старый добрый Вэн, а потому я с места не сдвинусь.
Диби поднял руку и позвал какого-то офицера в форме. Я его не узнала, но он был весьма внушительных габаритов, блондинистым и… большим.
– Проводите, пожалуйста, мисс Дэвидсон на улицу.
– Это все из-за липовой экстрасенсши? – заупиралась я. – Думаешь, она тебе дела раскрывать будет? Да она такая же поддельная, как и твои волосы!
Диби смерил меня сердитым взглядом. Я ответила тем же до самого выхода из участка. Уже у двери чудом вывернулась из рук офицера, поправила на себе одежду и сказала ему:
– Это было совершенно ни к чему.
А он молча стоял и смотрел, как я ухожу.
Как только я залезла в Развалюху, зазвонил сотовый.
– Как дела? – спросила Куки.
– Лучше всех.
– А по голосу не скажешь.
– Лучше всех, говорю.
– Не верю.
– Все хуже некуда, ясно? – взорвалась я, превращаясь в комок кипящих нервов. – Хуже некуда! Дядя Боб какой-то странный. Кажется… кажется, он на меня злится.
– Роберт никогда на тебя не злится, – поразилась Куки.
– Я в курсе. Не знаю, что и думать.
– Я тоже. Зато ты можешь поговорить об этом со своим психологом. Тебе как раз туда надо через полчаса.
– Вся затея с психологом – полная ерунда. Этой женщине больше нужна помощь, чем мне.
– Большинству психологов нужна помощь, солнце, но тебе все равно надо к ней поехать. Пропустишь еще одну встречу – сестра тебя убьет.
– Кук, на мне дел висит вагон и маленькая тележка. Моей жизни угрожали. Квартиру перевернули вверх дном. Получеловек-полудемон спер бесценный кинжал и не отдаст его мне, пока я не сведу его с Гарретом, чтобы они вместе могли покопаться в пророчествах. А еще меня буквально только что чуть не арестовали за хранение наркотиков и детскую порнографию.
– Твоей сестре будет до лампочки.
– Моя сестра на конференции в Вашингтоне.
– И, по-твоему, это ее остановит?
Я развернулась и поехала в обратную сторону.
– Ладно, съезжу я к психологу.
– Вот и умница. В офисе кончились кофе и сливки.
– Хорошо.
– А еще мне нужен оранжевый лифчик и теннисная ракетка. Новые веяния в области самозащиты.
– Хорошо.
– И я подумываю заняться сексом с Гарретом у себя на рабочем столе.
– Хорошо. Как думаешь, почему Диби на меня злится?
– Не знаю, солнце. Он тебя обожает. Не переживай, наверняка скоро отойдет.
– Представляешь? Он позвал в участок липовую экстрасенсшу. А ведь у него есть я! Чем ты собираешься заниматься? Где и с кем?
– Не бери лишнего в голову. Езжай на встречу с психологом.
– Ладно.
***
Я высидела очередной бессмысленный сеанс, посвященный трепу о моих чувствах. Хотя на самом деле думала только о Диби. Надеюсь, ему удастся уговорить капитана не воплощать планы в жизнь. И все-таки я никак не могла понять, правильно ли поступаю. Мертвый парень никуда не делся. Это факт. Пускай он погиб тридцать лет назад, а его смерть была результатом несчастного случая, но разве не захотели бы его родные узнать, что тогда произошло на самом деле?
Я попросила Куки выяснить, где сейчас Гаррет, оставила Развалюху перед собственным домом и прошла полтора квартала до «Рубежа». Своупс сидел в кабинке в центральном зале причудливой кафешки и читал газету. На тарелке лежал гамбургер с зеленым чили и жареной картошкой, рядом стояла чашка чая со льдом.
Я села напротив Гаррета и решила сразу перейти к делу:
– Представь себе ситуацию. Ты узнаешь, что несколько десятков лет назад кто-то кого-то убил, хоть и по чистой случайности, а теперь решил сдаться и разрушить свою безупречную карьеру в правоохранительных органах.
Своупс даже не взглянул на меня:
– Тут, видимо, есть какой-то вопрос.
– Да. Что бы ты сделал? Точнее что бы ты посоветовал ему сделать?
– Говоришь, это была случайность?
– Ага, – отозвалась я, стащив с тарелки кусочек картошки.
– Сколько прошло с тех пор времени?
– Тридцать лет, плюс-минус. Тогда они были совсем еще детьми. И тот человек постоянно помогает людям. Он хороший парень. Но если во всем признается, то разрушит свою карьеру и сведет на нет все то добро, что творил годами.
– Хреновая ситуация. Если тот поступок съедает его живьем, то он, похоже, и правда хороший человек. А значит, может принести больше пользы в органах, чем в тюрьме. Если, конечно, его посадят.
– Вот и я о том же. Только мой моральный компас иногда выходит из строя. Как-то ты сказал (сразу после того, как я чуть не расшиблась в лепешку с пожарной лестницы), что мы могли бы помогать друг другу. Типа ты почешешь спинку мне, а я – тебе.
– А тебе опять надо почесать спинку?
– Мне надо, чтобы ты кое с кем встретился. У этого кое-кого уйма любопытной информации, и он хочет поработать с нами над пророчествами. Все, что от тебя требуется, – не поддаваться на уговоры попотчевать его твоей душой. Он в этом деле мастер.
– Сомневаюсь, что ему понравится моя душа.
– Ну ладно. Так чего ты от меня-то хотел?
Положив газету на стол, Гаррет откусил внушительный кусок от гамбургера.
– Короче говоря, дело у меня для тебя есть. Очень заковыристое.
Я поерзала.
– Вот и славненько. Я такое люблю. Заковыристость – мое второе имя. Хотя нет, мое второе имя – неприятности. Да, точно. Вот блин!
– Помнишь, я говорил тебе об одной женщине?
Так и знала, что когда-нибудь он к этому вернется. А мне просто до смерти хотелось узнать, что там и как.
– Которая воспользовалась твоим телом, а потом выбросила, как зубную щетку, которой пришлось почистить унитаз, потому что ершик куда-то запропастился?
– Ну да.
– А год спустя ты снова ее встретил, и у нее был ребенок с глазами, точь-в-точь как у тебя?
– Все верно.
– Нет, не помню, чтобы ты говорил о такой женщине. Кстати, закажи себе булочку. Они тут бесподобные. И буррито с тушеной в чили свининой.
Своупс раздраженно поджал губы:
– Может, и попить заказать?
– Да. Что-нибудь диетическое. Нет! Мокко латте! Нет! – Я подняла руку, чтобы не дать Гаррету сбить меня с толку. Надо было хорошенько подумать. – Да. Нет. Да, мокко латте.
– Закончила? – Он встал, чтобы действительно пойти и сделать заказ.
Да уж, Гаррет явно голоден.
– Да. Нет! Да. Короче, я так целый день могу. После обеда у меня дел по горло, так что нужны все силы. И мне надо, чтобы ты побыл на подхвате.
– Должно быть интересно, – отозвался Своупс и двинулся в переднюю часть кафе с таким видом, будто заведение принадлежит ему.
А когда вернулся, вся картошка с тарелки исчезла. Вот ведь странность!
– Так что там по поводу той женщины?
– Ее зовут Марика, – напомнил Гаррет, садясь за стол. – Придется попотеть.
Я наклонилась вперед, проговорила с итальянским акцентом:
– Хочешь, чтобы я ее убрала? – и провела пальцем по горлу, изображая универсальный жест для убийства.
– Не совсем.
– Минуточку! – Я опять подняла руку, не давая ему продолжать. – Какой у тебя номер? Я послежу, чтобы заказ не остыл.
Своупс глянул на чек:
– Пятьдесят четыре.
– Поняла. А теперь вываливай свои потные подробности.
– Ты должна достать образцы ДНК Марики и ее сына.
Несколько долгих секунд я недоуменно смотрела на Гаррета. Тот смотрел на меня в ответ, правда, взгляд у него был куда спокойнее.
– Рехнулся, что ли? – наконец спросила я, прикидывая в уме, каковы шансы выполнить его просьбу. – Как, черт возьми, мне удастся взять у них образцы ДНК?
Своупс пожал плечами:
– Не мои проблемы.
Я сделала мысленную пометку не забыть спросить у психолога, каким макаром мне удается влезать в такие ситуации, и обвинить ее в том, что профессионал она так себе, раз уж ничего в моей жизни не меняется.
– Ты хоть немного думал, как мне это провернуть? – поинтересовалась я.
– Не-а. Так с чем я должен тебе подсобить?
– Мне нужно поговорить по душам с одним криминальным авторитетом. Я собираюсь обвинить его в том, что он подослал ко мне своих людей и пытался забить до смерти свою бывшую подружку. Которая, между прочим, является единственным свидетелем совершенного им убийства.
– Я успею гамбургер доесть?
– Наверное. Вот не пойму, почему их называются криминальными авторитетами? Почему не криминальными отморозками? На худой конец криминальными сволочами? Зачем подбадривать их крутыми прозвищами? – Я глянула на табло с цифрами. – Твой заказ готов.
Своупс опять встал и пошел за заказом. Честно говоря, на него было приятно смотреть.
– Поторопись, не то все остынет! – крикнула я вдогонку.
Он свернул за угол и показал мне средний палец. Что я говорила? Мужики тоже могут делать несколько дел одновременно. Меня раздуло от гордости за Гаррета. Короче говоря, я осталась одна. Причем делать было нечего, разве что смотреть, как в соседней кабинке мужчина ругается с бутылкой кетчупа. Поэтому, не долго думая, я призвала Ангела. Рассказала ему о текущей проблеме, дала несколько вполне определенных поручений, а потом послушала, как он матерится на испанском и спрашивает, нельзя ли увидеть меня голой. Услышав в ответ «Только если ты сможешь повернуть время вспять и понаблюдать за моим захватывающим путешествием по материнским родовым путям», Ангел наконец испарился выполнять задание.
– Ну и почему я? – поинтересовался Гаррет, садясь за стол с подносом.
Я откусила у него кусок буррито и от восхищения закатила глаза:
– Обалдеть! Прекрасный выбор. Почему ты – что?
– Почему ты не позвала на помощь своего бойфренда?
– После обеда ему нужно работать. Сэмми снимают гипс.
Наш постоянный шеф-повар сломал ногу, когда пытался съехать на лыжах с крыши своего дома. Текила частенько заставляет людей пробовать невозможное. Вот только невозможное возможным не делает.
– К кому конкретно ты собираешься заскочить?
– К Филипу Бринкману.
– К продавцу машин? Разве он преступник?
– Похоже, что да. – Я замолчала и пораженно уставилась на Своупса. – Ты только что откусил булочку?!
– Я за нее заплатил.
– Ну и что?
Я схватила тарелку и отодвинула подальше от Гаррета. Правда, без толку. Размах у них просто непостижимый, поэтому он без всяких усилий стащил булочку и опять откусил целый кусок. Слава богу, булочки здесь достаточно большие, чтобы накормить маленькую страну.
