Текст книги "Смерть и девушка, которую он любит (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Опустошив стакан, Джаред подошел за вторым.

– Он корчится в муках, – сказал он под аккомпанемент льющейся воды. – Мне показалось, он слишком долго восстанавливается, поэтому я решил попить, чтобы убить время.

– Приятно знать, что ты за него волнуешься.

Выдав мне широченную улыбку, Джаред осушил еще один стакан и спросил:

– Думаешь, стоит принести ему воды?

– Было бы неплохо.

Злобно ухмыльнувшись, он выбросил стакан в мусорную корзину. Я подозрительно сощурилась, и Джаред объяснил:

– Ты не видела, что он сделал с веткой. Некоторые поступки плохи сами по себе. Не заслуживает он никакой воды.

Я улыбнулась, а он наклонился, поцеловал меня в щеку и двинул к выходу.

– Ты можешь и лучше, – поддразнила я.

Он обернулся, медленно-медленно оглядел меня с головы до ног и вернулся ко мне.

– Я весь в грязи и в крови.

– Именно такие мужчины мне и нравятся.

Брови Джареда приподнялись.

– Мужчины? – Взявшись за нижний край моей футболки, он подтащил меня ближе. – И сколько же у тебя мужчин?

– Уйма! – отмахнулась я с таким видом, будто давать точный ответ мне просто-напросто лень.

– Понятно. – Он понимающе кивнул. – Это много. А так они умеют?

С этими словами он стиснул меня в объятиях и наклонил назад. Моим ногам стало неудобно, и они сами по себе обвились вокруг талии Джареда. А потом в порыве чистейшего восторга он прижался к моим губам. Его губы оказались теплыми и мягкими. Наше дыхание смешалось, и Джаред, казалось, растворился в моменте. Он сжал меня еще крепче и, схватив за волосы, заставил меня наклонить голову, чтобы поцелуй стал глубже.

Все мои внутренности будто перевернулись. Каждое прикосновение, каждое движение языка говорили об отчаянии, словно Джареду хотелось съесть меня целиком. Не прерывая поцелуя, он выпрямился и поставил меня на пол. Из его горла вырвалось нечто похожее на рычание, губы оторвались от моих, проложили дорожку из легких поцелуев до уха и вниз по шее. Никогда в жизни не ощущала ничего подобного!

Кто-то откашлялся. Причем очень близко. С трудом открыв глаза, я увидела дедушку и от неожиданности даже вскрикнула. На меня словно вылили ушат ледяной воды.

Руки Джареда перестали меня обнимать, но он продолжал поддерживать меня под локоть, чтобы я не грохнулась. Вид у дедушки был, мягко говоря, раздраженный. И не без причины.

– Привет, дедушка. Джаред показывал мне прием Геймлиха. Ну, знаешь, на случай, если кто-нибудь при мне чем-нибудь подавится.

– Если этот кто-нибудь не подавится чужим языком, то даже не представляю, когда такой прием может пригодиться.

– Чем ты там занят? – откуда-то издалека проорал Кэмерон. – Возвращайся сюда, слабак! Дерешься, как девчонка!

– Я бы попросила! – громко возразила Брук. – Ничего унизительного в том, как дерутся девчонки, нет!

Дедушка снова откашлялся, и Джаред расценил это как намек, что ему пора уходить. Зайдя за спину дедушки, чьи глаза метали молнии, он обернулся и, остановившись на секунду, прикусил нижнюю губу. Там я и растаяла, пока перед глазами снова не образовался дедушка.

– Еда просто замечательная! – сказала я таким жизнерадостным тоном, что сама чуть не поморщилась. – Или я уже это говорила?

Слава богу, к этому моменту почти все разъехались по домам, но кое-что из сегодняшних событий однозначно будут не раз обсуждать на воскресной службе. Страшно представить эти разговоры.

– Ты должна проводить подругу.

Сначала я даже не поняла, кого дедушка имеет в виду, а потом вспомнила о Табите и развернулась. Она стояла прямо за мной и смотрела на меня во все глаза.

– Так вы с Джаредом… ну… встречаетесь? – спросила она, невинно пожав одним плечом.

Придется действовать тонко. Но с сарказмом.

– Нет, мы просто друзья. С тобой все в порядке?

Судя по виду, Табита испытала прилив облегчения. А значит, поверила мне. Мамочки…

– Все хорошо, – ответила она. – Я подумывала вроде как пригласить его на свидание.

Несмотря на всю ее браваду, я вдруг поняла, что больше года Табита ни с кем не встречалась. Теперь я знала почему, и мне стало ее жаль.

– Да, Табита, – начала я, стараясь донести до нее правду помягче, – мы с Джаредом встречаемся. Мне казалось, это очевидно.

Что ж, помягче не получилось.

Сморщив нос, она оценивающе оглядела меня с ног до головы.

– Ну, учитывая все факты, отбить его труда не составит.

А ведь мне было ее жаль!

И все же то, что я увидела чуть раньше, не на шутку тревожило. Я постаралась не забывать об этом, глядя, как Табита с надменным видом уплывает восвояси. Я пошла за ней до дверей и снова уселась со своими новыми старыми друзьями. Мы справились. Вместе.

– Должна спросить, – начала Бруклин, вытащив меня из задумчивости. – Ты все еще можешь?.. Ну, ты знаешь. Если я, конечно, все правильно помню. Все те штуки, что ты умела, а я заставляла тебя практиковаться… Все это еще актуально?

Не очень-то хотелось говорить ей, что я сама задаюсь теми же вопросами.

– Боже мой! – нарочито демонстративно закатила я глаза. – Практика, практика и еще раз практика. Это было твоей мантрой двадцать четыре часа в сутки.

Я чуть не рассмеялась, когда Брук стала огрызаться:

– Практика ведет к совершенству. Что бы ты делала, если бы не я?

– Что бы мы все делали, если бы не ты?

На ее губах заиграла довольная улыбка, которая почти сразу же исчезла. Взгляд стал задумчивым.

– Это просто дикость какая-то. Мы прожили две жизни. Многие ли могут о себе такое сказать?

– Точно не многие.

Брук ткнула меня локтем в бок.

– И слава богу, да?

– Определенно слава богу.

Подъехала еще одна машина – кто-то сильно припозднился на вечеринку века. С едой в руках из машины появились Эшли и Сидни Сатерн.

По пути Эшли бросила застенчивый взгляд на Глюка. Видимо, в этой реальности они так и не сошлись.

– Привет, Кейси, – поздоровалась она, но Кейси-Глюк и ухом не повел, потому что был целиком и полностью погружен в собственные мысли.

С ним такое частенько случается. Чтобы раскрутить этот клубок, понадобится своднический талант Бруклин и Лорелеи.

– У меня только один вопрос, – сказал Глюк, сдвинув брови.

– Всего один? – Вот у меня их тысячи. Нет, миллионы. Сотни миллионов.

– Пока всего один, – кивнул он и сощурился. – Откуда взялось «Глюк»?

Глава 17
Чудовище

На следующий день я оказалась на пороге дома, где никогда и не думала оказаться. А принадлежал этот дом подруге, дружбу с которой я никогда себе не представляла. Табита открыла дверь и поначалу удивленно распахнула глаза, но потом снова стала надменной и самоуверенной. Приятно было видеть, что она по-прежнему в форме, и мы с ней, оказывается, все-таки не были таким уж классными подружками. Табита явно уже пережила расставание со мной.

– Поговорим? – спросила я.

Она перебросила волосы за плечо.

– О чем?

– Пожалуйста, Табита.

– Фиг с тобой. Заходи поскорее, пока кто-нибудь тебя здесь не увидел.

Надо же, какой резкий поворот! Моргнуть не успела, а мы из лучших подружек превратились в злейших врагов. Что ж, меня устраивает.

Я начала толкать речь, которую готовила все последние три встречи:

– Слушай, я пророк. Вижу всякие штуки из прошлого и будущего. Мне жаль это говорить, Табита, но однажды ты ко мне нечаянно прикоснулась, и… – Я стиснула зубы, на самом деле ни капельки не желая говорить того, что сказала дальше. – И я увидела, что произошло с тобой в прошлом году. На вечеринке.

– Что ты несешь? – В эту секунду на лице Табиты отразилось понимание, и она замерла. – Ты должна уйти.

– Я уйду. Но знай: что бы ты ни думала, ты не виновата.

Она упрямо приподняла голову, и я подошла достаточно близко, чтобы ей стало не по себе.

– В случившемся нет ни грамма твоей вины. Ни граммулечки. И, если ты решишь подать на этого человека в суд, в конце концов тебе станет намного легче. А еще ты лишишь его возможности сделать то же самое с другими девушками.

Глаза Табиты наполнились слезами, и она стыдливо отвернулась.

– Уже год прошел. Даже если мне удастся убедить прокурора в своей правоте, улик нет.

Так и знала, что до этого дойдет. Самооценке Табиты вот-вот будет нанесен еще один сильнейший удар. И пусть мне совершенно не хотелось делать то, что я сделала, я все же подошла к ней. Как говорится, отчаянные времена и все такое.

– Это не совсем правда. Поверь мне, у этого человека есть неопровержимые доказательства случившегося.

– В смысле? Как у него могут быть… – Когда Табита все поняла, когда единственный ответ на все ее вопросы сам к ней пришел, ее рука взметнулась ко рту. – Боже мой… Он все записал! – И выражение ее лица превратилось в маску чистейшего стыда.

– Табита, даже если запись не докажет без тени сомнения, что тебя к этому принудили, тебе было пятнадцать. Пятнадцать! А ему двадцать два. Одного этого достаточно, чтобы его осудили за изнасилование. Не говоря уже о том, что он тебя намеренно напоил. Держу пари, твои родители ни перед чем не остановятся, чтобы в конце концов увидеть этого гада за решеткой.

Глаза Табиты снова распахнулись, но на этот раз от страха.

– Я не могу сказать родителям. – Ее голос надломился, и она закрыла лицо руками. А я буквально почувствовала, как она сгорает от стыда. – Не могу.

Тут она горько расплакалась, заново переживая весь тот ужас. Она по-настоящему доверилась парню из колледжа, с которым познакомилась на футбольном матче. Он был милым и заботливым, открывал перед ней двери и заправлял локон за ухо. А потом уговорил пойти к нему в общагу.

Подойдя еще ближе, я коснулась плеча Табиты. Она не отпрянула, а через миг уже крепко меня обняла. Несколько мучительных минут она так горько плакала, что дрожала с ног до головы. Я обнимала ее в ответ, пока не поняла: ее мама больше не может ждать. Шагнув назад и ободряюще улыбнувшись, я пошла к выходу. Наконец Табита заметила женщину, стоявшую на пороге кухни и прижимавшую ко рту полотенце. Глаза женщины были наполнены слезами и состраданием.

У них все будет хорошо. У Табиты все будет хорошо. Я решила не искать в этом подвохов, а думать позитивно.

Заметив Джареда на другой стороне улицы, я улыбнулась. Мой бессменный телохранитель, как всегда, был на посту. Если это цена, которую я вынуждена заплатить за спасение мира, придется научиться с этим жить.

***

Через неделю я впервые проснулась посреди ночи, точно зная, где нахожусь. Моя комната была великолепна. Правда, придется добавить хоть немного цвета. Понятия не имею, о чем я думала, когда решила сделать все белым. Может быть, мне хотелось, чтобы все вокруг было стерильно чистым, раз уж я стояла перед лицом грязной альтернативы – угрозы войны, уничтожения всего живого на земле, смерти всех, кого я знала и любила.

Однако теперь мы жили в новом времени, и я потихоньку начинала здесь осваиваться. Джаред поселился все в той же квартирке за магазином, после того как там сделали капитальный ремонт. К счастью, как и в прошлый раз, в нашей церкви оказалось немало желающих помочь. Люди работали без устали, и Джаред въехал в новое жилище уже через три дня. Даже удивительно, на что могут пойти люди, лишь бы угодить ангелу смерти.

Поскольку поехать в Мэн не получилось, мне пришлось рассказать Кении по электронке, как она спасла мир. Ну или помогла его спасти. Не вернись она тогда за фотографиями, боюсь представить, чем бы все кончилось.

Она написала мне ответ. Оказывается, она не верила собственным воспоминаниям, пока не получила от меня письмо. Она была в восторге, а еще польщена, что сыграла свою роль в этой войне. Только ее воспоминания оказались туманными, и она спросила меня, как умерла. О да, это Кения почему-то помнила.

В следующем письме я соврала, потому что не могла описать этот ужасный момент. Я сказала ей, что не знаю. Что потеряла ее из вида, а когда оглянулась, она уже погибла.

Кения снова написала ответ, напомнив мне, что не расстается со складным ножом. В третьем письме мне пришлось рассказать ей правду. И, какой бы крутой ни была Кения, узнать обо всем ей было непросто.

Мы спланировали ее приезд в Райли-Свитч летом. Узнав, как все обернулось, родители Кении, которые с детства рассказывали ей обо мне, пророчествах и войне, были вне себя от счастья и ужасно хотели познакомиться со мной, моими родителями, бабушкой с дедушкой и нефилимом. Насчет знакомства с ангелом смерти они сомневались, пока я не убедила их, что он в отпуске. В общем, хоть и неохотно, но они согласились познакомиться и с ним.

Выяснив, что именно помнит Кения, я предупредила ее об Уэйде – маньяке, рисующем картинки черточками. На что она мне ответила, что с этим никаких проблем больше нет. Похоже, Уэйд тоже стал вспоминать другое время и другой мир и напрочь рехнулся. На вопрос, имеет ли Кения отношение к его психическим проблемам, она заявила, что имеет право не давать показания против самой себя.

Мне ужасно хотелось повидаться с Кристал. Кения пообещала, что будет за ней приглядывать. Мало того, они даже подружились. К сожалению, Кристал совсем меня не помнила. Похоже, воспоминания возвращались только к тем, кто принимал непосредственное участие в событиях того дня. Поэтому я спросила у Кении, как тогда Уэйд мог что-то вспоминать? И она опять написала про право и показания.

Да уж, нравится мне эта барышня.

Обо всем этом я и думала, пока шла босиком в лес. Путь освещала полная луна. Наверное, у меня замерзли ноги. По земле, наверное, было больно ступать, а ночнушка промокла от дождика, который застал меня чуть раньше. Однако я не обращала ни на что внимания.

Я шагала по влажной земле все глубже и глубже в пахнущий соснами лес, преследуя лишь свою цель. Потом остановилась и прислушалась к дыханию, которое слышала уже несколько дней. Хотя, может быть, не слышала, а чувствовала. Глубокое и тяжелое, оно будто отдавалось эхом от всего, что меня окружало. Любой другой бы испугался, но меня все это лишь подстегивало двигаться вперед – взбираться на камни, уклоняться от ветвей, перепрыгивать лужи и ручейки. В конце концов я дошла до места, которое было темнее всего вокруг. Словно черная дыра растворила деревья, открывая портал в другую вселенную.

Но это была вовсе не дыра. Не портал. Это был он. Он вернулся, чтобы быть со мной.

Он лежал на земле, свернувшись в клубок. Я шагнула ближе, погладила толстую чешую, и он утробно зарычал, отказываясь даже взглянуть на меня, как обиженный ребенок. Я бросила его здесь на несколько дней, и теперь он на меня злился. Но убежать от ангела смерти и нефилима не так-то просто.

– Как ты выбрался из ада? – спросила я.

Он пошевелился и снова обиженно замер. Я провела ладонью по выступу между закрытыми глазами. Он пах молнией и сажей, а чешуя была холодной, как полярный ветер. На подстилке из сосновых иголок лежала огромная, размером с две меня, голова. И венчали ее массивные рога. Можно представить, каков он был целиком. Только мне не нужно было представлять, ведь я его видела. Дважды. Раз – когда мне было шесть, и второй раз – когда я выпустила его во время войны. И да, он был великолепен. Настоящий страж преисподней. Не само зло, как нам велят верить, а лишь стражник для тех, кто был послан за злодеяния в тюрьму после смерти.

– Ну что ж, – сказала я, давая ему последний шанс отреагировать на мое присутствие, – ты идешь, или как?

Он снова пошевелился и тяжело, медленно встал, выпрямившись во весь рост. Я задрала голову, чтобы посмотреть на него. Голова возвышалась над деревьями и заслоняла луну, отчего идти по лесу явно не станет легче. Он наклонился и провел по моей щеке огромным и острым как бритва когтем. Осторожно, чтобы не поцарапать. Я прекрасно знала, какой вред может нанести один этот коготь, но сейчас меня это ничуть не заботило.

– Я тоже соскучилась, – сказала я, сжав коготь обеими ладонями. – Нам лучше возвращаться, пока родители не выслали поисковый отряд.

Он снова выпрямился и пошел за мной, делая один шаг на мои тридцать.

– Даже не знаю, как рассказать о тебе маме с папой, – пробормотала я по пути домой. – Просто постарайся ничего не сломать.

Где-то сбоку с треском упало дерево. Ветки бились друг о друга со звуком, похожим на лопающийся попкорн, когда мой провожатый задевал их плечами. На меня постоянно сыпались листья и сосновые иголки.

Я застонала вслух. Добром это точно не кончится.

***

Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий. Любое коммерческое использование данного перевода запрещено. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.