Текст книги "Безудержный ураган (СИ)"

Автор книги: Данта Игнис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Я не смогу защитить ее в этом сбесившемся мире. Я слишком слаб для этого. Поэтому я пишу это письмо. Мне нужна твоя помощь. Я потерялся, а она, как маленький мотылек, впорхнула в мою жизнь, и вдруг стало важно ее оберегать.

Какую же ерунду я тут написал, завтра перепишу заново, благо у тебя в таверне есть запасы чернил и бумаги».

Последнее предложение было перечеркнуто несколько раз. Видно переписать так и не довелось. Элерия опустила голову на руки и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы не разреветься. Потом встала и в последний раз сжала руку Дарена, прошептав одними губами:

– Я обязательно позабочусь о ней. Спи спокойно.

Огонь не хотел разгораться, дождь намочил ветки и Бруснир добавил магии. Они постояли возле костра, потом вальдар соорудил носилки из веток, водрузил на них Шаймора и сказал:

– Пора, нужно догнать наших.

Элерия снова молча кивнула. Они тронулись. Бруснир держал носилки с одной стороны, а другой конец волочил по земле. Это замедляло их продвижение.

– Как ты убила мага? – спросил вальдар, когда проклятый холм скрылся из виду.

– Не знаю… Криза дала мне какое-то зелье. Сказала оно поможет.

– Криза… Надо будет расспросить ее об этом, – задумчиво протянул Бруснир. – Но это не отменяет того, что ты не должна была возвращаться и так глупо рисковать жизнью. Ты могла погибнуть. Зачем ты вернулась? Травница послала тебя?

– Нет, я сама хотела.

– Зачем? Без помощи старухи ты была бы уже мертва.

– Однажды я уже убежала… И мои родители умерли, – взмахнула рукой Элерия и горько усмехнулась. – Есть вещи пострашнее смерти, одна из них – жизнь.

Бруснир внимательно посмотрел на нее:

– Сколько тебе было лет?

– Восемь… Какая разница?

– Тебе было восемь лет. Ты сделала единственное, что могло помочь – убежала и позвала помощь. Так ведь?

– Так. Но это не сработало. И мне пришлось с этим жить.

– Серьезно? Ты не можешь винить себя за это. Ты была ребенком.

Элерия печально улыбнулась и перехватила рукой ветку, норовившую ударить ее по лицу:

– Я знаю, что не могу. Но виню. Это невозможно контролировать. Вдруг они не убили хотя бы маму, останься я с ней? Или я могла бы как-нибудь вмешаться и все изменить…

– Скорее всего, останься ты там и мы бы с тобой сейчас не разговаривали. И сегодня тебе крупно повезло. Нельзя поступать так и дальше. Так ты убьешь себя, рано или поздно, – не согласился с ней вальдар.

– Это меня не пугает. Мне страшно жить, зная, что могла что-то изменить, а вместо этого сбежала.

Бруснир покачал головой.

– Ты не воин. Не каждый должен сражаться.

Элерия взглянула на него насмешливо:

– Ты сам-то веришь в то, что сказал? Каждый должен сражаться, пока жив.

Вальдар промолчал. В этой гэртовой жизни каждое существо от рождения вплеталось в бесконечную жестокую битву со всем вокруг, включая самого себя. С этим он спорить не мог.

Через пару часов Шаймор очнулся. Все порывался идти сам, и Брусниру стоило немалых усилий заставить его лежать спокойно. Почти сутки ушли на то, чтобы догнать своих. Люди встретили их радостными возгласами. К Элерии с несмелой улыбкой на губах подбежала Анели.

– Где Дарен? – жалобно спросила девочка, словно если она хорошо попросит, то ответ может измениться в лучшую сторону.

Элерия открыла рот, но слова застряли и не желали выползать наружу, как она не старалась. Бруснир взглянул на талийку, потом на девочку и ответил:

– Он умер. Мы похоронили его.

Анели отшатнулась от него, покачала головой и побрела прочь. Элерия вздохнула и пошла за ней.

Бруснир и еще несколько воинов взгромоздили совсем не легкого Шаймора на телегу. Командир поручил промыть и перевязать его раны, а сам отправился искать Кризу. Старуха крутилась возле раненых, помощь травницы была там незаменима. Вальдар спросил прямо и без прелюдий:

– Что ты дала Элерии?

Криза лукаво улыбнулась:

– Это была вода, милый. Простая вода.

Бровь Бруснира взметнулась вверх.

– Не может быть. Девушка не чародейка. После твоей воды она пережила смертельную атаку и сотворила мощнейшее заклинание.

– Это всего лишь усилитель намерений! Смешай несколько редких трав в одном флаконе и получишь множество возможностей для исполнения своих желаний. Зелье удачи, если хочешь. Все, не отвлекай меня больше, мне нужно заняться ранеными, – недовольно пробурчала травница и пошла прочь.

Бруснир поймал ее за руку, остановил:

– Не держи меня за дурака. Кто знает какие еще твари нам могут встретиться? Мне нужно знать, что за силы ты ввела в игру.

Криза отдернула руку, сказала, словно выплюнула:

– Нет больше таких сил. Мне нечего тебе сказать.

Травница быстро ушла, и Бруснир не стал ее задерживать. Ну что с ней поделаешь, не пытать же.

Потянулись долгие дни пути. Монстры встречались, но редко. Они бродили по одному или небольшими группами и быстро ретировались, попробовав силу вальдаров на вкус. И выглядели совершенно по-разному, словно различные переродившиеся животные. Временами попадались странные места с растительностью, изменившей цвет и форму. Группа обходила такие стороной. Вальдары делали вылазки в близлежащие деревни, часто приводили оттуда выживших. Иногда, в сохранившихся там амбарах пополняли зерновые запасы и почти всегда сталкивались там с ворлоками. Но за время путешествия никто больше не погиб. Просто не совались в деревни, где скопления монстров были слишком велики.

Шаймор почти полностью поправился. А вот Анели все время молчала с тех пор, как узнала о смерти Дарена. Без особой надобности не разговаривала даже с братом. Девочка мало ела, совсем осунулась, а по ночам плохо спала из-за кошмаров. Элерия и Левир беспокоились и много времени проводили с ней, пытаясь разговорить, да и просто поддержать, помочь пережить очередное свалившееся на нее горе.

Многие недели в пути и вот с возвышенности открылся потрясающий вид: бурлящие волны океана, с тихим рокотом накатывающие на берег. Ни с чем несравнимый свежий соленый ветер ласково толкал в грудь. Играючи, встречая людей, словно старых закадычных друзей.

Впечатление от морского простора вскоре испортил многолюдный человеческий лагерь, раскинувшийся на побережье. Бесчисленные рваные палатки, сшитые из чего придется, и наспех поставленные шалаши жались друг к другу. Кругом, как и везде, где поселяются люди, смердели наваленные кучи мусора. Ни одно живое существо не производит столько мусора, как человек, будто это немаленькая и совершенно неотъемлемая его часть. А в отдалении выгребные ямы давали о себе знать еще худшим запахом, едва переменчивый ветер менял направление.

Людской муравейник жил по своим законам. Каждый из пришедших смотрел на него с высоты прибрежной скалы и думал о своем. Бруснир окинул цепким взглядом и нахмурился: людей было слишком много, значит, эвакуация шла плохо. Причины этого вальдара настораживали. Анели смотрела вдаль и, как всегда в последнее время, молчала. Словно ее больше не могло тронуть ничто в окружающем мире. Элерия немного растерялась. Люди вокруг нее двигались, говорили, радовались своему спасению, что-то спрашивали у нее, она им что-то отвечала. И не знала что делать дальше. Ей нравился дивный мир Шантаха, и уплыть сейчас означало признать, что ему пришел конец. Цель путешествия достигнута, но душу стальными тисками сдавила печаль.

Глава 15. Какое «но»?! Это приказ короля!

Вальдары и все, кто пришел с ними, расположились на окраине огромного стана, раскинувшегося на берегу бухты Нежной. Всего в одном дне пути на запад возвышался портовый Фаренхад. Там можно было с большим удобством разместить народ, но город оказался захвачен переродившимися после Волны тварями и королевские военные не стали пытаться отвоевать его.

В общем лагере люди болели и голодали, а главное боялись друг друга и вояк. Солдаты посылали многочисленные патрули, искали заразившихся, чтобы предотвратить нападение ворлоков. Чудовищем мог стать кто угодно, и это сеяло панику не только среди беженцев, но и среди тех, кто должен был их защищать. Люди озлобились и часто вели себя агрессивно. Только в небольшом закутке вальдаров поселилась атмосфера спокойствия и безопасности.

Утром следующего дня Бруснира вызвали на встречу к генералу королевской армии. Шаймор сразу заподозрил неладное и когда выяснил, что Бруснир собрался идти туда один, окончательно перестал сдерживать возмущение:

– Если им чего нужно, то пусть приходят сами. Я этим хоксовым выродкам не доверяю, совершенно. Вот ни капельки! Одному тебе ходить нельзя!

– Да что они могут мне сделать? Арестуют? – улыбался Бруснир и не принимал опасения друга серьезно.

– Да что угодно! Отравят, убьют. Я не знаю! У меня нет такой злобной извращенной фантазии. Я иду с тобой, это не обсуждается. И еще хотя бы пару парней возьмем.

– Хорошо, – легко согласился командир, про себя радуясь, что не пришлось отговаривать Шаймора от отряда в пару десятков воинов.

Бруснир вошел в большой, воистину генеральский шатер. Пустили только его, Шаймору с охраной пришлось остаться у входа. Негодующего по этому поводу богатыря остановил только жесткий взгляд командира. Обстановка внутри оказалась походная, только размеры жилища соответствовали титулу. Уже знакомый вальдару, крепкий и приземистый Станлон стоял к нему спиной. Бруснир остановился и молча ждал, понимая, что генерал прекрасно слышал как он вошел.

– Намерены ли вальдары подчиняться королевским приказам? Или ваш бунт все еще продолжается? – спросил Станлон и медленно обернулся. На лице его застыла маска насупленной мрачности и недовольства.

– Никакого бунта не было, вальдары получили право подчиняться только своему главнокомандующему со времен, – начал Бруснир, но генерал перебил его.

– Не получили, а вытребовали в результате… Бунта. Вы с самого начала были не управляемыми.

– Я не собираюсь спорить, – махнул рукой вальдар. – Готов выслушать ваш приказ.

– Чтобы отказаться его выполнять? – понизив голос, зло прошипел Станлон.

– Возможно, – смотря ему прямо в глаза, ответил Бруснир.

Повисло молчание. Немного придя в себя от такого нахальства, генерал тяжело вздохнул и все же продолжил.

– Все что произошло… Волна пришла из Привола, сила Бреши прорвалась и захлестнула наш мир. И это продолжается. Король хочет, чтобы вальдары с группой ученых отправились в Привол и устранили последствия. Если этого не сделать всему нашему миру придет конец. И уже очень скоро. Через полгода по самым приблизительным прогнозам.

Бруснир молчал некоторое время и сосредоточенно рассматривал пол. Станлон ждал, раздражаясь все сильнее. Он привык, чтобы его приказы выполнялись немедленно, а этот выскочка имел наглость раздумывать над приказами короля. Но еще этого выскочку он боялся, а потому терпел, скрежеща зубами.

– Вальдары стали неугодными, а потому нас отправляют в самое пекло в надежде, что мы не только выполним задание, но и окажем всем услугу и не вернемся, – наконец сказал Бруснир. И в этом выводе не прозвучало вопросительных интонаций.

– Это не так! – повысил голос генерал и запнулся. Продолжил уже намного тише. Судя по сдвинутым бровям и чуть сморщенному носу, признание далось ему нелегко. – Просто никто кроме вас не справится.

– С этим трудно не согласиться, – кивнул Бруснир. – Я согласен, но…

– Какое «но»?! Это приказ короля! – почти заорал Станлон, вмиг растеряв остатки выдержки и самообладания. Размашистым шагом он подошел почти вплотную к вальдару.

– Но я не возьму с собой всех своих воинов, только человек тридцать, – не дрогнув, не отступив и даже не отведя взгляда, спокойно продолжил Бруснир. – Этого будет достаточно, чтобы пробиться к цели. Всеми бойцами я рисковать не буду. Кроме того, их помощь пригодится здесь. Я заметил, что ситуация в лагере грозит выйти из-под контроля.

Бруснир готов был поклясться, что слышал как скрипнули до боли сжатые челюсти Станлона. Вальдар же тщательно следил за своим лицом, чтобы на нем, не дай Танос, не промелькнула усмешка. Уж больно мало добрых человеческих чувств он испытывал к генералу, большей частью одно только безграничное презрение. А вопрос о том, как подобная личность могла дослужиться до столь высокого звания, Бруснир и вовсе старался гнать из мыслей, варианты выстраивались совсем нелицеприятные.

– Хорошо. Я сообщу королю. Надеюсь больше никогда тебя не увидеть, – сказал генерал и указал рукой на выход.

Бруснир невольно улыбнулся и покинул шатер. Он тоже не горел предвкушением новой встречи.

Наступила полночь, а Элерия все никак не могла уснуть. Она жила в одной палатке с Анели и Кризой. Устав без толку ворочаться, встала. Талийка, ступая осторожно, чтобы никого не разбудить, подошла к лежанке Анели. Едва прикоснулась к девочке, та спала беспокойно, а лоб был горячим. Жар продолжался уже несколько ночей и не желал спадать, несмотря на травяные настои Кризы.

Элерия взяла теплую шаль и, накинув на плечи, вышла в темноту. Звездное небо раскинулось над ней во всей красоте. Таким, потрясающе объемным, оно бывает лишь возле океана. Вдалеке лаяли собаки. Видно кто-то не смог бросить своих питомцев и привел с собой. Или умные животинки сами догадались следовать за людьми. Элерия прошла через весь лагерь. Не все люди спали, некоторые сидели у костров и разговаривали. Девушка обошла их стороной и вышла к кромке океана. Глубоко вдыхая прохладный воздух, пошла вдоль моря, подальше от лагеря. Впереди на берегу сидел мужчина. Талийка машинально коснулась кинжала на поясе и тут же убрала руку. Решила просто пройти мимо и взяла чуть левее. Ей не хотелось прерывать прогулку из-за глупых опасений.

Подойдя ближе, Элерия узнала Шаймора. Он услышал шаги давно и теперь смотрел, ожидая когда она приблизится.

– Тебе не стоит бродить по лагерю в одиночку. Люди все еще превращаются в ворлоков. Здесь опасно, – сказал вальдар.

Элерия подошла и присела рядом.

– Но ты же бродишь, – ответила Элерия.

Шаймор только хмыкнул в ответ. Они сидели и молча смотрели на темную спокойную воду.

– Ты сегодня на редкость не разговорчив. Случилось что? – спросила Элерия.

Вальдар вздохнул.

– Не то что бы… – тихо ответил он и снова замолчал.

– Расскажешь?

– Сегодня вечером отплыл корабль. На нем были мои родители и брат…

– Не знала, что твоя семья была здесь, – удивилась Элерия.

– Потому что они давно уже не моя семья.

– И однако же ты расстроен.

– Просто устал, – отмахнулся воин.

Элерия не стала приставать с расспросами, зачерпнула в ладонь песка и медленно выпускала его на волю.

– Мой отец торговец и очень успешный, – вдруг заговорил Шаймор. – Но им с матерью всегда было мало просто быть богатыми, они желали быть знатными, попасть в круг свиты короля. Когда мне было двадцать, они сговорились женить меня на дочке какого-то вельможи. Я был их шансом попасть в ту жизнь, о которой они мечтали. А я всю эту чушь не признаю. Я был простым парнем, но хотел жить своей жизнью, а не по указке родителей. И тогда сбежал от них на войну. Даже радовался тогда, что война с фаурренами так удачно случилась. Думал, побесятся и успокоятся, но они отказались от меня. С тех пор считают меня врагом семьи. Честно говоря, я давно свыкся с мыслью, что они честолюбивые дураки, но сегодня… Они знали, что я здесь и перед отплытием даже не захотели попрощаться. Знали, что мы возможно больше никогда не встретимся и даже это не шевельнуло в них ничего человеческого. Я не расстроен, просто противно на душе.

Элерия взяла его за руку и улыбнулась:

– Я бы захотела с тобой попрощаться. И ты не виноват. Ты имеешь право выбирать как жить.

– Спасибо, – ответил Шаймор и слегка сжал ее ладонь.

Утром Бруснир получил послание от Станлона: король согласился с предложением вальдара и отряду приказано отправляться в путь как можно скорее. Началась подготовка к путешествию. Вальдарам выделили корабль, чтобы они могли доплыть по реке Скадинке почти до самого Привола. Бруснир отдавал распоряжения, когда к нему в шатер пришла Криза. Травница ждала, скрестив руки на груди, пока другие воины оставят их наедине. Как только все вышли, она приблизилась к Брусниру и сказала:

– Ты не должен уезжать. Ты нужен здесь. Останься ненадолго, поедешь в Привол позже. Кто будет защищать людей, если вы уедете?

Бруснир немного опешил, никак не ожидал такого напора от деревенской ведьмы.

– Ждать нельзя. Но ты права, кто-то должен защищать всех этих людей. Поэтому вальдары останутся здесь. Со мной отправится только небольшой отряд.

– Ты не понимаешь… Ты ничего не сможешь там сделать. Тебе не закрыть Брешь, – заявила Криза.

Не нравилась Брусниру эта старуха. Она вела себя так, словно ей известно что-то важное, но она никогда это никому не расскажет.

– Что тебе известно, Криза? – прямо спросил вальдар.

– Ничего… Ничего, – пробормотала травница, мотая головой.

– Тогда не морочь мне голову. Я должен попытаться, – Бруснир встал и направился к выходу.

– Постой. Послушай… Другой человек должен сделать это, но он еще не готов… – бросилась следом Криза.

– И кто же это? – остановился Бруснир и посмотрел Кризе в глаза.

Травница взгляд отвела, нехотя ответила:

– Элерия, – и поторопилась добавить. – Ты же видел как она убила того переродка? Это ее судьба.

– Я не потащу девушку в самое пекло из-за твоих бредней о судьбе, Криза, – сказал Бруснир и вышел.

– Меня зовут Крозалия… – пробурчала ему вслед старуха.

Вскоре все приготовления к отъезду было окончены. У Бруснира остался свободный вечер, и он не знал чем себя занять. Побродил по лагерю, понаблюдал за вялотекущей эвакуацией. На корабли допускали пока только избранных: знатных и богатых. Да и то после недельного наблюдения – боялись привезти на Левию зараженных. Оставалось надеяться, что и до остальных когда-нибудь дойдет очередь. В стан вальдаров Бруснир вернулся затемно. Кругом горели костры, люди провожали тех, кому завтра предстояло отправиться в опасный поход. Командир не присоединился к ним, он искал Элерию. Талийка сидела возле своей палатки вместе с Анели.

– Нужно поговорить, – обратился к ней вальдар. – Прогуляемся?

Элерия встала и пошла с ним. Они удалились подальше от людей и Бруснир сказал:

– Утром ко мне приходила Криза. Несла какую-то чушь про то, что ты должна закрыть Брешь. Ты знаешь что она имела в виду?

Элерия остановилась, растерянно посмотрела на вальдара:

– Первый раз об этом слышу. Что за ерунда? Как я могу, если… Ничего не понимаю.

– Так я и думал, – кивнул Бруснир. – Кажется, наша травница выживает из ума. Просто хотел убедиться.

Повисло неловкое молчание.

– Вы ведь можете и не вернуться из этого похода… – сказала Элерия.

– Всякое может случиться. Люди постоянно умирают, даже в спокойные времена. Так что упаднические настроения нам ни к чему.

– Я так и не поблагодарила тебя. Без вас мы бы не выбрались из Нерры.

– Нам все равно было по пути, – улыбнулся Бруснир и его взгляд потеплел.

– Помнишь, когда мы были еще в деревне, Шаймор рассказывал мне о войне, и ты прервал его? Расскажешь, что тогда случилось?

Они вышли к реке и шли по берегу. Бруснир присел на поваленное дерево и рассматривал корабль, стоявший неподалеку на якоре. Завтра они поплывут на нем в Привол.

– Это очень неприятная для меня история. Я не люблю об этом говорить.

Талийка села рядом.

– Ты спас стольких людей, но всегда держишься отстраненно. Только Шаймор имеет к тебе подход.

– Шаймор слишком много болтает и к каждому находит подход, – рассмеялся Бруснир, поднял камешек с земли и запустил его в воду.

– С семьей у него не ладится, – возразила Элерия.

– Да… Я сам только недавно узнал, что у него есть брат. А ведь мы знакомы много лет. Даже самые открытые люди что-то да тщательно скрывают. Что скрываешь ты?

– О, свою трагедию я тебе уже рассказала. Твоя очередь, – улыбнулась Элерия.

Бруснир нахмурился и вмиг стал холодным и отстраненным.

– В тот день я понял, что за правильные решения, иногда, приходится платить слишком дорого. И они перестают казаться такими правильными. Больше тут не о чем говорить, – сказал он, поднимаясь.

– Ладно-ладно, можешь не рассказывать ничего, только не злись, – поспешила сказать талийка и коснулась его руки.

От этого прикосновения Элерию словно током ударило, вырвало из реальности и забросило куда-то в другое место. Она очутилась в большом зале с множеством накрытых для пиршества столов. За ними сидели люди, в основном мужчины. Они разговаривали и смеялись, громко играла музыка. Талийка бестелесным призраком скользила по комнате и могла только наблюдать. За главным столом она увидела Бруснира и ее рывком притянуло ближе. Если бы в этот миг у нее была голова, то она, наверное, закружилась.

Бруснир был не очень весел. Рядом сидел Шаймор, что-то увлеченно рассказывал ему и толкал в бок. Совсем молодой, с изрядной сединой в волосах, вальдар встал и поднял кубок с вином. Не сразу, но постепенно разговоры в зале стихли и все замерли в ожидании тоста.

– Все мы сегодня собрались отпраздновать нашу первую победу над фаурренами, – заговорил седовласый. – И хоть нашу радость и омрачает слишком дорогая цена, которую мы за нее заплатили, но это не помешает нам насладиться моментом. Не помешает вспомнить, что мы все еще живы и надерем задницы этим жалким уродам еще не раз. И, конечно же, давайте выпьем за героя этого вечера, Бруснира…

Шаймор тяжело вздохнул и, не дослушав речь, повернулся к Брусниру.

– Ну почему тосты всегда говорят те, кто не умеет нормально и двух слов связать? – вопросил он вполголоса и закатил глаза.

– Да это еще нормальный был тост. Смотри, он уже почти закончился, – возразил Бруснир, осушая свой кубок.

– Что ж, за тебя, герой, – подмигнул ему Шаймор.

– Сомневаюсь, что ваши восхваления разделили бы те, кто не дожил до сегодняшнего вечера благодаря моему геройству, – почти прорычал Бруснир и снова наполнил свой кубок доверху.

– Битва за Азирон стоила этой жертвы. Точнее Азирон стоил. Кроме того, теперь у нас есть шансы выиграть эту гэртову войну, – парировал Шаймор. – Расслабься, давай напьемся и попробуем получить удовольствие от жизни. Ты заметил какие симпатичные девушки разносят еду и вино? Едва ли, а я заметил.

Бруснир не успел их оценить, открылась дверь и в таверну вошли двое мужчин. Они занесли большой сундук. Голоса затихли и все с любопытством оглянулись на вновь пришедших. Один из мужчин громко спросил:

– Есть ли здесь Бруснир?

– Есть, – чуть поднял руку вальдар.

– Нам велено доставить вам посылку, – сообщили парни, поднося сундук ближе. Бруснир нахмурился и вышел из-за стола:

– От кого?

– Это нам неизвестно.

Вальдар недоверчиво взглянул на посыльных, подошел и откинул крышку сундука. Он был полон отрубленных человеческих голов. Все эти люди оказались хорошо знакомы Брусниру. Он прожил с ними бок о бок большую часть жизни от самого рождения и до того самого момента когда ушел на войну. Соседи, друзья из его родной деревни. Но хуже всего то, что в самом верху, со слипшимися от крови волосами и следами побоев на лице, лежала голова его матери. А рядом совсем еще молоденькой девчонки, с которой он встречался до войны.

Бруснир не дрогнул, даже не пошевелился, лишь несколько раз дернулись скулы.

Потом подскочил Шаймор, захлопнул крышку сундука и схватил за грудки одного из посыльных.

Талийка потеряла сознание, когда настигло видение. Бруснир подхватил ее, и она очнулась у него на руках. Элерия встретилась с его бездонными карими глазами, в которых легко читалось беспокойство за нее, и выдохнула:

– Я видела.

– Что ты видела? – мягким баритоном спросил вальдар.

А Элерия поняла, что если ответить правду, то он снова замкнется в себе, станет таким далеким и отстраненным. И она промолчала. Только подняла руку, нежно коснулась его виска и провела пальцами к уху, убирая прядь, упавшую на лицо. В это мгновение она поняла его боль, его сомнения, его злость.

Увидела его глазами, как фауррены вырезали целую деревню с одной только целью – наказать за победу в битве за Азирон. За его дерзкую и невозможную победу, которая изменила все. Всего один отряд, крадущийся в тенях. Бесшумно и быстро они проскользнули в тыл и убили всех, кого застали в деревне. А кто там был? Старики, женщины и дети, ведь все мужчины ушли на войну. Это была бойня. Никто не смог оказать фаурренам какого-либо сопротивления.

Увидела, что он винит за это себя. Мимолетной тенью скользнуло воспоминание, как мать умоляет его не ходить на войну. Говорит, что этого не переживет. Что ей хватает волнений за отца, а теперь еще и сын собирается пойти по его стопам. Он все же поступил тогда по-своему.

Увидела… Месяцы? Годы? Заполненные одной только ненавистью и жаждой мести, и бесконечную череду трупов фаурренов. Он отплатил им сполна и сам чуть не захлебнулся этой ненавистью. О, в те времена в нем, казалось, не осталось ничего человеческого. Бездушная и безжалостная рука смерти… На Элерию повеяло таким могильным холодом, что она убрала руку.

– Да что с тобой? – спросил Бруснир и слегка встряхнул ее.

– Все в порядке, – слабо улыбнулась талийка. – Просто видения…

– И наверняка кровавые и кошмарные?

– Удивительно, но в этот раз не совсем…

– Это плохо. Ты можешь переродиться, если не справишься, – предупредил Бруснир. – Давай-ка я научу тебя с этим бороться…

Едва рассвело, а вальдары уже снялись с якоря. К Брусниру подошел Шаймор, который, конечно же, вызвался плыть с ним. Левира Бруснир оставил за главного. На берегу собралось много людей, пришли проводить их. Шаймор помахал рукой Элерии, лучезарно улыбнулся и, не оборачиваясь, спросил у командира:

– А ты опять корчишь из себя одинокого волка?

– К чему это ты? – опешил Бруснир.

– К тому, что мне она тоже нравится, – хлопнув друга по плечу и нахально улыбаясь, Шаймор отошел на безопасное расстояние.

Бруснир пожал плечами, и невольно взглянул на берег, ища глазами хрупкую фигурку с развевающимися на ветру длинными волосами. Корабль быстро удалялся от берега и люди на нем становились все меньше и меньше. К Брусниру осторожно подошел один из ученых.

– Разрешите познакомиться. Вы, как мне известно, командир нашей миссии, – заговорил низенький, но коренастый мужчина. – Меня зовут Бойтин, я возглавляю нашу научную часть группы. Приятно познакомиться.

– Взаимно, – ответил Бруснир. Перейдем сразу к делу. Расскажи, что тебе известно и что мы должны предпринять.

– Сначала неплохо бы добраться до лабораторий в центре города. Именно там расположена Брешь. Это может оказаться само по себе затруднительным, так как Привол пострадал больше всего и все там, скорее всего, хм… Преобразилось и захочет нас убить.

– Эту проблему я возьму на себя, – кивнул вальдар.

– Хорошо, – продолжил Бойтин. – Вам известно что такое Брешь?

– Непонятная хрень пагубным образом влияющая на наш мир? – усмехнулся Бруснир.

Ученый посмотрел на него как на умалишенного.

– Доподлинно нам, конечно, неизвестно. Но большинство ученых пришло к согласию, что Брешь это портал в некую реальность. Пока портал открыт, энергия чуждая нашему миру течет из Бреши, словно кровь. Влияние этой силы на окружающую действительность до конца не изучено, но путем наблюдений было выявлено, что на одинаковые объекты она может оказывать разнообразное воздействие.

– Ну, как я и сказал, хрень про которую вам ничего непонятно, но много путанных фраз придает уверенности.

Бойтин покашлял и продолжил, переминаясь с ноги на ногу:

– Не совсем так, у нас есть теория хаоса, согласно которой все сущее есть море хаоса. А такие мирки, как наш, лишь пузырьки, случайно в нем образовавшиеся. Только тонкая пленка на поверхности защищает наш мир от хаоса. И он пытается ее порвать, а мы сами проделали брешь. Хаотичная сила, льющаяся из портала, обладает созидающей, преобразующей, разрушающей составляющей, но она слишком могущественна и неуправляема. Может это и не плохо, если хаос настанет. Возможно, это великое благо слиться вновь с морем хаоса.

– Вот только все что мы знали и любили перестанет существовать, – возразил Бруснир. – Скажи-ка мне вот что: откуда эта Брешь взялась?

– Она образовалась случайно, во время проведения опыта по синхронизации разноосновных заклинаний выдающимся ученым Ежинисом.

– Да уж, спасибо Ежинису, удружил.

– Он этого не планировал, что-то пошло не так… В результате дальнейшего изучения Бреши достопочтимый Ежинис получил передозировку хаотической энергией и скончался.

– Ясно, но мы отклонились от темы. Брешь образовалась лет сорок назад, если я не ошибаюсь? Почему только сейчас она стала хлестать в наш мир?

– Сорок пять лет назад в результате неудачного опыта по… – Бойтин осекся под суровым взглядом вальдара и сократил фразу, – образовалась Брешь. Почему она вышла из-под контроля нам неизвестно. Никто из ученых, работающих с ней в Приволе, не выжил. Мы думаем, что в Приволе вообще никто не выжил. Требуется прибыть на место, изучить ситуацию и тогда решить какие действия стоит предпринять.

– Час от часу не легче, – быстро сказал Бруснир, опасаясь, что ученый начнет еще какую-нибудь бесконечно длинную фразу. – Кто-нибудь из вашей команды работал раньше с Брешью?

– Только я, – ответил Бойтин.

– Долго?

– Двадцать три дня три часа…

– Ворлок меня раздери! Иди, займись изучением… Чего-нибудь, – отправил Бруснир ученого. – У меня много… Каких-нибудь важных дел.

Бойтин похлопал глазами и ушел к своим соратникам по науке.