Текст книги "Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия"

Автор книги: Данила Врангель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

кустарник.

– Ты не скажешь мне, куда мы движемся? – тихо проговорила ещё раз Кристина.

– Ты уже спрашивала. Мы идем в сторону, противоположную месту нашей встречи с

американцами, которые вовсе не американцы.

– Ещё не поздно вернуться. Подумай хорошо. Я женщина, с меня спрос не такой как с тебя. Дин, дорогой… Мне немного не по себе от этих прогулок в тумане.

– Вернуться? Куда? Нужно было вообще не приезжать сюда, но если приехали, то нужно думать, что делать. Мне поздно позвонили. Меня просто поздно предупредили.

– Так это тот недавний звонок?

– Да. До этого звонка я не был ни в чем уверен, а теперь уверен во всём. Мне звонил наш

человек из секретариата Ордена. Он сообщил, что наша группа, то есть ты и я, должна исчезнуть

после передачи материалов. Но мы теперь должны исчезнуть вместе с материалами.

Вышли к узкой тропинке. Двинулись по ней. Прямо впереди снова завыла собака. Остановились.

– Дин, здесь что-то не так.

– Я тоже так думаю. – Посмотрел на часы.– Мы идем уже двадцать минут. Дорога находится

рядом. Наверное, я взял не то направление. Ничего, нелегкая вынесет.

37.

Огни Нью-Йорка горели вампирическим пламенем сотен башен из стеклобетона, словно глаза

драконов, ищущих свою очередную жертву пришедшую сюда в поиске неведомого. Никто

никогда не сможет догнать то, что столь неуловимо мчится впереди человеческого духа и

заставляет его испытывать невыносимые страдания от бессмысленно проживаемых лет. Это

НАДЕЖДА. Это она травит душу и не дает покоя истерзанному сознанию. Считается, что она

умирает последней. Надо убить её первой, и тогда всё встанет на свои места.

Он прыгнул. Это было страшно. Хоть и рассчитано до тысячных долей. Но логарифм расчета

совсем не успокаивал душу, прожженную во многие времена и во многих местах. Он прыгнул с

высоты сто пятидесятого этажа. Прямо с балкона гостиничного номера, который был снят

неделей раньше. Это выражалось высотой шестьсот пятьдесят метров. И это было слишком

много, чтобы шанс пролететь вне поля зрения охраны, был минимален. Он был максимален,

иначе быть не могло. Русская охрана давно уже стала мирового уровня, едва ли не лидируя в

абсолютном смысле. Некоторые русские намного меньше других наций боятся смерти в момент

исполнения долга. Именно долга, а не какого-то ритуала. И это многое решало. Прыгун также

был русским. Он был русским вором-бандитом. Так можно было бы вкратце его

характеризовать. Хотя, параллельно он был сержантом спецназа, в прошлом. А ещё раньше, студентом МФТИ. Ну, а ещё раньше – посетителем кружка радиолюбителей. Но это было совсем

уж давно… И было ль… Аль не было? Да было, было… но… Прошло. А знания остались, в

подкорке сохраняя номинал. Который требовалось помнить. Ну, он и помнил. Но только в

нужном месте, в нужный час.

Сержант летел лицом вниз. Он видел точку, где ему следовало приземлиться. Она стремительно

росла в его глазах, но не столь быстро, как может показаться читателю. Все реакции прыгуна

были в десять раз быстрей, чем в естественном состоянии. Это происходило по причине сверх

стрессового состояния. Естественно, все скорости для него замедлились во столько же раз. Это

известно не многим. Но известно, и это факт. Несколько секунд полёта превратились для него, в

некотором смысле, в стайерский залёт. Тактовая частота подкорки головного мозга увеличилась

до двенадцати герц. Это очень большая разница в сравнении с естественным состоянием, и эта

разница давала ему шанс на выживание. На что он и рассчитывал. И на что рассчитывала его

группа прикрытия, сидящая в автомобиле в нескольких километрах от точки приземления.

– Выхожу на цель, – сказал он, хотя никто ничего не разобрал из его речи. Но по тембру голоса

поняли, что всё в порядке.

– Ну, что, дорогая, я думаю, нам стоит сегодня отметить свою удачу.

– Ты считаешь, что это не безопасно?

– Ха-ха-ха! Ты это о чём? Мы создали вакцину! Мы создали Вакцину!!! Мы создали вакцину, автоматически клонирующую стволовые клетки человека. Мы создали Вечную Жизнь! Ха-ха-

ха-ха-ха-ха-ха!

– Тише, не кричи… Во первых, мы создали её не сами, а используя медицинскую Национальную

базу данных США, используя при этом суперкомпьютер Академии, подобрав код его запуска.

Только за это нам светит десять лет тюрьмы.

Напарник нахмурился.

– Не надо при мне говорить подобные вещи. Не надо… Я сам прекрасно

знаю, чем мы рискуем. Основная исследовательская группа даже близко не подошла к нашей

идее автозамены стволовых клеток. Они зациклились на простом клонировании. Но клон не

есть естество. Клон – порождение Сатаны. Клон – увод в сторону от прогресса. Клон – на

стороне тёмных сил, не имеющих перспективы в будущем, а тем более, в Вечности. Клон –

исчадие Ада.

– Господи, да успокойся ты. Я всё понимаю, но говори потише, мы на Пятой авеню, а здесь из

каждого мусорного ящика торчат уши. Уши!!! А не деньги.

И ещё: ты слышал последние сплетни, что в Нью-Йорке действуют несколько иностранных

спецгрупп, по отслеживанию результатов работы нашего отдела?

– Слышал, и не только…

– Что значит – не только?

– Да выпивал я в баре с одним специалистом. Он был настолько пьян, что забыл, где находится.

Ну, и ляпнул мне, что ведёт охоту на ведьму.

– Как это – на ведьму?

– Под ведьмой подразумевается начальница нашего отдела, Кондализа Пэйс.

– Да? Они кинули ей такую кликуху?

– Ну да, а что, не подходит?

– В самый раз, – ответила Марго, и сплюнула на тротуар. – Ник, а ты не боишься, что эта банда и

нас отследит?

Ник посмотрел на Маргариту уверенным взглядом расбогатевшего человека.

– Кто мы такие? Мы мелкие сошки, мы не заметные букашки, нас не видно под микроскопом, нас не видно в толпе бегущих на работу, нас не видать, не слыхать и не учуять.

– Хотела бы я верить в то, что ты говоришь… Да, послушай, а не вколоть ли нам эту вакцину

прямо сейчас. А? Какого чёрта ждать? Ширнёмся, и можно садиться в тюрьму хоть на сто лет.

Для поддержки процесса регенерации надо лишь немного углеводов. Совсем немного.

– Что-то ты сегодня всё про тюрьму да про тюрьму. Мне это не нравиться. Но насчёт укола ты

права. У меня наполнены два шприца. Пойдём куда-нибудь.

Зашли в ночную закусочную и сели за столик, отделённый ширмой. Ник вытащил шприцы и,

закатив рукав рубашки, уверенным движением сделал себе инъекцию. Взял второй шприц и ввёл

вакцину Марго. Посмотрел на неё долгим взглядом. Спросил:

– Ну, что ощущаешь?

– Кайф! О! Это просто кайф! Ты мне ширнул героин высшей пробы и я теперь пожизненно буду

в таком состоянии. Давай трахнемся?

– Ты знаешь, меня тоже прёт. Это, наверное, побочный эффект. Но он весьма положителен.

Маргарита пододвинулась к напарнику и, наклонившись, стала делать ему минет, поглаживая

рукой его бедро.

– О, дорогая, ты мыслишь очень быстро, – пробормотал он.

После минета акт совокупления длился двадцать минут. Вышли на улицу.

– Ну, что теперь? – спросила раскрасневшаяся Марго.

– Берём машину и в офис. Надо забрать все образцы. Испытания на свиньях и обезьянах это

одно, а на человеке – совсем другое. Я прочувствовал гигантский экономический потенциал

этой ведьминской настойки. Я сейчас чувствую себя так, словно мне двадцать лет.

– И я!

– Я бы тебя трахал ещё всю ночь, а ведь мне скоро пятьдесят.

– Мне меньше, но я бы трахала тебя две ночи подряд! Три ночи подряд! Нет, четыре ночи! Нет!!!

Тысяча и одну ночь!!!

– Да, настоечка получилась не плохая. Не зря за ней гоняются разведки мира. Но мы мыши! Нас

не видно!

– Мы бессмертные мыши, и всегда под балдой, – сказала Маргарита и тихо засмеялась. – Пойдём

ещё трахнемся! Меня прёт!

– Успеем, дорогая. У нас теперь время есть.

Поймали такси и поехали в исследовательский центр, где работали. Прошли тройную систему

охраны, вошли в лабораторию. Там копошилась Кондализа Пэйс. Повернулась к ним.

– Ник, шо то вы тута робыте у столь не ранний час. Трахнуться пришли? -

Директриса проговорила это всё на русско-украинском языке. Ей нравились такие приколы.

Никто ничего не понимал, а она балдела от языкового вакуума. – Ну, шо? Опьять поебаться

захотилось? Ась? Нэ чую? Трэба трошки и меру знать. А диты куды пойдуть? У прыюты? Ага?

– Опять заговариваться стала, – прошептала Марго. – Спиртяги бабахнула грамм двести, я по её

роже вижу. Ведьма украинская! И бормочет какие-то заклинания, заклинания, заклинания…

Старая дева… Хоть горилла бы её трахнула. Да нет, горилла не дура, вернее не дурак. У него на

неё не встанет.

– Маргарита, – проговорила Пэйс уже на английском языке. – Я вижу, вы очень обожаете

мужское общество. Это весьма похвально, что вы не лесби. Я их терпеть не могу. Эти лесби

измучили меня предложениями, но я не соглашаюсь.

– Зря, – неожиданно вставил Ник. – Говорят, приятная штучка.

– Ник! – изумилась Кондализа, – Но ведь вы мужчина!

– Это что, недостаток? В любом мужчине сидит женщина, не вам ли это знать?

– В вас сидит женщина?

– Возможно и во мне, если во всех.

Кондализа, которой не было и тридцати лет, с любопытством, поверх очков, посмотрела на

своего работника. Медленно сказала:

– Мне необходимо поговорить с вами наедине.

– Я не против, – ответил Ник. – Хоть сейчас!

Маргарита ревниво посмотрела на него. Прошептала:

– Она же просто пьяная, а не под ширевом. Ты будешь кончать с ней всю ночь! – И закончила: -

И не кончишшшь! – Вытащила сигарету. Подкурила.

– Пройдём Ник в мой кабинет, – прошелестела Кондализа, вампирически блеснув очками.

Они удалились. Через полчаса вышли. Начальница была свежа и розовощёка. Ник мрачный и

замкнутый.

– Ну, что? – прошептала Марго. – Что она тебе говорила?

Ник снова поморщился.

– Она заставила меня лизать. И, сучка, пока не кончила, я чуть не рехнулся. А у меня даже не

встал.

Марго усмехнулась.

– Ха! Лизать! И это всё? У меня лижешь? Ещё не умер? Лижи и у начальства, хуже не будет.

– Ты забыла, мы тут уже не будем работать…

– Ну, голубочки, оставайтесь наедине. А ты, Марго, завтра тоже проведёшь беседу со мной. Ник

скажет тебе о тематике. Подготовься.

– Тьфу, – тихо чертыхнулась Маргарита.

–Что ты говоришь, малышка? – обернулась в её сторону начальница.

– Я говорю, что буду с нетерпением ждать встречи с вами. Я думаю, подойду вам лучше, чем

Ник.

– Да?

– Не сомневайтесь в моих способностях вести приватную или любую другую беседу. Или не

беседу. Или и то и другое…

– Хватит много болтать, – толкнул Ник Марго. – Время идёт. Время деньги. Тайм из маней…

Маней из тайм…

– Чао! крошки! Мы ещё пообщаемся поплотней.– Задумалась и выдала: – Знаешь, Марго.

Приходи завтра ко мне в кабинет вместе с Ником. Втроём наша беседа будет гораздо

продуктивней. – И пошла на выход, виляя своей тощей фигурой. Кинула через плечо: – Не

забывайте про сигнализацию, малыши! Ой, ля-ля, ля-ля! Йыхав хлопэц за Дунааем!

–Во дура пришлёпнутая. Ещё и воет после куна, – проговорила Марго.

Ник поморщился. Хмуро проговорил:

– Не напоминай… Тьфу, паскуда неамериканская. И как её назначили начальником проекта – ума

не сложу. Дура дурой, да ещё заговаривается. Быстро забирай остатки вакцины, а я скину на

компакт-диск всю технологию производства и сотру с винчестера всё лишнее. Следы, конечно, останутся, но никто, никогда, ничего не сможет восстановить.

Работали пол часа и всё завершили.

– Ник… Нииик… Ты меня любишь?

– Господи, нашла время…

– Кандализе кун сделал? А меня трахни, и побыстрей, я не могу терпеть, я закричу, я уже

кричу!!!

– Господи, Марго! Ты что?

– Тррахни – проскрипела сквозь зубы.

Половой акт длился двадцать минут.

– А теперь кун!

Кун длился тридцать минут.

– А теперь минет!

– Я не хочу, – возмутился Ник.

– Я хочу.

Минет длился сорок минут.

– А теперь шестьдесят девять…

– Хватит! – вскочил измочаленный Ник. – Мы не уйдём отсюда!

– Хорошо, – согласилась Марго. – Остальное завтра в компании Кандализы.

–Закрывай сейфы и уходим.

Прыгун на высоте двадцати метров, ориентируясь на сверхточный высотомер, дёрнул шелковый

шнурок. Баллон, заполненный гелием высокого давления, мгновенно выкинул парашют и ударил

в него реверсивной струёй газа. Через пару секунд прыгун стоял на балконе лаборатории, где

недавно происходили секс-развлечения. Открыл дверь и вошел внутрь. Проверка компьютера

ничего не дала, но он понял, что следы стёрты. Профессионального хакера не провести на такой

фигне, как обработка винта лазерным лучом. Выхода не было, это был форс-мажор. Срочно

связался с базой – автомобилем припаркованном недалеко.

– Все следы технологии уничтожены десять минут назад. Кто-то унёс образцы из лаборатории

перед вашим носом. Идиоты! Я рискую головой в буквальном смысле, а вы что там делаете?

Дрочите?

– Спокойно, Данила. Здание покинула начальница проекта. Мы её отслеживаем.

– Больше никто не выходил?

– Ну, ещё вышла уборщица и сантехник. Мы их не стали отслеживать, нет смысла.

– Да, это верно… Слушай, Максим, необходимо немедленно захватить эту Кондализу Пэйс,

вроде бы так она называется, и срочно доставить к нам на базу в Брайтон. По моему она уже

вколола себе препарат. Будем фильтровать её кровь, если вакцины у неё нет с собой. – И

добавил: – Я желаю от всей души, чтобы вакцина была у неё с собой. Тогда мы её просто

застрелим, без мучений.

Всё, задача дана. Максим, вперёд! Я сейчас прикончу охрану и буду на Брайтоне через час.

– Ах, милый, ещё, ещё… Нуууу…. Я люблю тебя! Я буду любить тебя тысяча и одну ночь!

38.

Установка зенитно-ракетного комплекса «С-500» застыла в джунглях дельты Ганга, вся

окутанная маскировочными сетками. Все остальные машины дивизиона, расположившегося на

небольшой поляне и не успевшего разгруппироваться, несколько минут назад были уничтожены

выстрелами в упор из джунглей и их горящие останки заволакивали небо в километре от

позиции уцелевшего бронетранспортера.

Единственная выскочившая из-под кинжального огня боевая машина, с тремя ракетами на борту, притаилась возле небольшого озера прямо под тенью большого чёрного камня, уходящего своим

основанием в глубины воды.

Атакующие, преследующие продирающуюся сквозь джунгли и отстреливающуюся

бронемашину, неожиданно прекратили огонь, как только «С-500» занял небольшую высоту,

прямо у подножья камня-скалы, и раскинул якоря с маскировочной сеткой. Но преследуемые

были в окружении. Это было видно простым глазом. Позади озеро, а впереди, метрах в двухстах, сновали туда-сюда фигурки цвета хаки.

Несколько человек Юра снял из крупнокалиберного пулемёта. Движение притихло, но вскоре

продолжилось снова. Неведомые партизаны перегруппировались и чего-то выжидали, не делая

ни одного выстрела в сторону осажденного бронетранспортера.

Дивизион ракетных установок только накануне прибыл в точку своей дислокации. Юрий

показывал пальцем Григорию длинный чёрный, круглый как труба, каменный столб, ушедший в

глубину небольшого озера и говорил: «Глянь, что только природа не выделывает! Можно

подумать, что какое-то Александрийское архитектурное сооружение». Атака на дивизион была

внезапной и неожиданной, ранним утром, сразу после завтрака, когда все лежали в траве, курили

и глядели в небо. По данным разведки в радиусе ста километров не было никаких населённых

пунктов. Дикие места. Слоны, обезьяны…

Бронемашины загорались как коробки со спичками от выстрелов в упор кумулятивными

снарядами. Шрапнель гранатомётов и автоматные очереди косили экипажи как оловянных

солдатиков. Спастись не успел никто. Юра и Григорий в это время находились в командирской

машине, – рассчитывали на компьютере схему расстановки машин в боевое положение, – и

только по этому остались в живых. Остальные не успели заскочить в люки и остались лежать

простреленными телами на территории лагеря.

– Ну что, Юра, – сказал Григорий. – Тебе было мало заплатить за такую работу четыре тысячи

евро? И ещё что-то сбить, наверное, надо?

– Не доставай. Просматривай левый фланг.

– Я просматриваю. – Григорий дал очередь из автоматического гранатомёта и накрыл группу

человек из десяти. – Я то просматриваю, и мысль мне в голову приходит, – кто и когда нас

отсюда вытащит?

– Меньше думай. – Юра снова задолбил из пулемёта. Затем стал рассматривать результаты огня.

Повернулся к Григорию.

– Странно, почему они не атакуют нас. Я задействовал активную защиту, она жрёт энергию. На

их месте надо ударить реактивными снарядами, прямой наводкой. Мы у них как на ладони,

деваться некуда. – Сплюнул и выругался. Снова прильнул к монитору. – Что-то здесь не так.

Хотят взять живыми, твари.

– А если влепят из ствола калибра двести, это будет так? Странный у тебя юмор.

Оператор АРСН прильнул к своему монитору и стал изучать нападающих. Бросил монитор и

стал глядеть в бинокуляр. Проговорил:

– Я догадываюсь, в чём дело. Был в подобных ситуациях. Не исключено, что нам сильно

повезло. Да, да… Я в таких ситуациях уже был…

– Ну, и?

– А ты не был?

– Я не был. – Юра дал длинную очередь из пулемета, работающего по радарной наводке.

– Я не был, – повторил. – Расскажи.

– Мы, скорее всего, заняли позицию возле какого-то ритуального памятника, типа табу. Слышал

такое?

– Ну?

– Что ну? Табу, говорю. Возможно, эти туземцы, или кто они там, боятся сюда двигаться.

Религия – великая сила! Они сюда не стреляют, чтобы не попасть в табу. Религиозную святыню.

Чтобы не повредить её. Скорее всего, вот эту каменную глыбу, что у нас с тыла в воде.

– Это совсем не похоже на святыню.

– Да какая разница? Смысл то один. Нам, короче, фартануло. Эти моджахеды, похоже, сильно

верующие. Да ты на головные уборы обрати внимание: У всех одинаковые чёрно-белые

тюрбаны. И глянь, глянь в монитор – молятся. Точно, твою мать! Молятся!

Юра внимательно глядел в бинокуляр.

– Да, в самом деле, молятся. Странно это всё. Похоже, что это местные кришнаиты, буддисты

или мусульмане. Но меня никто не предупреждал! Я убью майора, если вернусь живой, – в

бешенстве проговорил командир дивизиона.

– Нам можно не тратить боеприпасы, – сказал Григорий. – И выключи защиту, меньше будет

шума.

Юра отключил активную защиту.

– Ребят жалко, – снова заговорил Григорий. Дай Бог, если погибли сразу. Это лёгкая смерть.

– Да я в курсе, брат. Я тоже желаю, чтобы там раненных не осталось.

Помолчали, вглядываясь в заросли джунглей. Видно ничего не было.

– Что будем делать, Юра? Хоть намекни.

– Ждать появления цели. У нас три ракеты. Если цель не появиться, будем пробовать уйти. Хотя

это сложно. Мы одни, связи нет. Никакой связи нет. Это условие задания. Я лично уничтожил

усилители каналов передатчиков. Засекаем цель, делаем пуск и уходим от этого табу.

– А какая цель, Юрик? Сейчас-то можно сказать?

– Одиночная, Гриша. Скорее всего. Ну, может две. Должен лететь самолёт и приземлиться на

бетонной посадочной полосе, в километре отсюда. Кроме цели здесь лететь не может никто. И у

неё есть рельеф, который в памяти АРСН. На, выпей, – Юра протянул Григорию флягу с

коньяком. – Пей, пей. Твой АРСН всё равно работает в автоматическом режиме.

– Кроме кнопки «ПУСК», – уточнил Гриша. Взял флягу и отхлебнул коньяка.

– Слушай, оператор, а где твоя рыжая журналистка? – неожиданно спросил командир.

– Какая журналистка? – невинно поднял брови Григорий.

– Да не валяй дурака. Та, которую ты перевозил в пустом ракетном контейнере. Одеяло туда, подушку носил. Где рыжая, братан? Неужели тоже сгорела?

– Нет, Юра, – помолчав, ответил оператор. Отхлебнул ещё из фляги. Сказал: – Она поплыла вниз

по Гангу искать поселения буддистов и вести прямой репортаж из зоны рождения самой

древней религии.

– Одна?

– Да.

– Ну и сука. Они все полоумные.

39.

Командующий оккупационным блоком в Ираке долго изучал документ, срочно переданный ему

по линии правительственной связи. Поднял глаза на начальника штаба объединенной группы

войск и спросил, уточняя:

– Шииты договорились с суннитами?

– Для меня это новость, – ответил поджарый генерал, всё лицо которого было покрыто шрамами, следами атаки террористов.

– Уже не новость. Кто-то серьезно рвёт нити порядка в регионе. Похоже, что это Коллегия.

– Российская Коллегия?

– Да, именно она. И я не думаю, что она российская. Вы же знаете, кто делает революции и

мировые теракты. Знаете?

– Знаю, – тихо проговорил начальник штаба.

– Но Вашингтон не знает. Типа. Типа, не знает. Эти ослы вплетают договоренность мусульман в

стратегию Палестины. Почему?

– Я думаю потому, что все хотят быть сникерсами.

– Верно, Майкл. Все эти козлы из Вашингтона, Иерусалима, Лондона и Москвы хотят быть

сникерсами. А мы… – … куском говна. А? Не так? Не понял. Или понял?

– Так, шеф. Но кусок говна это они. Очень большой кусок. И когда русские ракеты приземлятся

на территории индейцев, на исторической территории, я имею в виду, то сникерсов на всех не

хватит. И я это знаю. Что вы мне скажете, то я и буду делать. Я не то, что устал, я изнемог от

бездействия, глядя на эти морды в экранах. Русские не при чем. Арабы совершенно не при чем.

Кто мутит воду? Вы знаете кто.

– Знаю.

40.

В темной толще вод Атлантического океана, на глубине в тысячу футов, недалеко от побережья

Северной Африки, медленно ползла атомная подводная лодка, осторожно прощупывая путь

впереди себя акустическим радаром. Капитан субмарины находился в своей каюте.

Откинувшись в кожаном кресле, сидя перед командирским пультом, он читал книгу в чёрном

переплёте. Книга называлась: "Дракула апостол Сатаны". Капитан читал это произведение не в

первый раз. Более того, он знал его наизусть и, порой, долгими подводными ночами

декларировал целые главы вслух, наедине с собой, вслушиваясь в благозвучие латинских фраз.

Впервые он прочёл эти тексты в тринадцатилетнем возрасте, получив книгу в подарок от отца ко

дню своего рождения. Отец же, в свою очередь, получил её в подарок от деда. Дед от прадеда.

Прадед от прапрадеда. А праотец всех этих отцов, тринадцать поколений назад, её написал.

Рассматривая закорлючки латинского языка, адмирал испытывал переживания той же силы и

глубины, что много лет назад. Это была его настольная книга. В ней он мог найти ответы на все

вопросы, возникающие во враждебном христианском мире.

"Дракула апостол Сатаны" излагала в достаточно доступной форме взгляды конфессионного

общества последователей Люцифера, известных в народе как сатанисты. Заложенный в текст

нейролингвистический код запускал в психике читающего адепта релаксирующие доминанты, а

в головном мозге – центры экстатического удовольствия. Поэтому книга, помимо сатанинского

Евангелия, являлась наркотическим средством, и читать её приходилось постоянно, дабы

избежать "ломки" и распада личности.

Мир без Сатаны был страшен, чужд и невыносим.

Командир перевернул листочек и, испытывая почти физическое удовольствие, продолжал

читать.

На пульте замигал индикатор вызова. Работал длинноволновый передатчик. Шифрованный текст

пересёк тысячи километров водного пространства и декодированной струйкой звуковых частот

полился из динамика.

– Ахтан, ты слышишь меня? – прозвучал голос, от которого, как показалось командиру лодки, задрожали переборки субмарины.

Адмирал подтянулся, выпрямившись в кресле, отложил книгу и, переменившись в лице,

взволнованно ответил:

– Да, мой повелитель.

На связи был Абсолютный Магистр конфессии сатанистов.

– Вскрой конверт № 6. Даю дополнительные цифры и координаты.

Командир лодки тщательно записал всё, что ему было сказано.

– Сигнал к действию может появиться в ближайшие часы или минуты, – поведал адмиралу

Абсолютный Магистр. – Ты – рука Чёрного Мессии. И небо, перевернув, на место он поставит

мир.

Не верь, не жди, и не проси

А дланью будь. Которая, весь

Мир презрев, вернёт на трон

Царя. А мы его рабы.

Сатан!

– Воистину Сатан!!!

Связь отключилась. В глазах адмирала горели огоньки одержимости и счастья. Командир

подводной лодки, а с ним и все предыдущие поколения, дождались своего часа, своего

функционального разрешения в мире хаоса. Склонившись над клавиатурой главного

компьютера субмарины, последователь Люцифера вошел в программу обеспечения систем

вооружения и принялся вносить изменения.

41.

– А ваапще, зачем нужны мужчины? Чтоб трахать нас своими волосатыми телами? Не очень

эстетично, мне и не эротично даже… – сказала тощая красотка с огромными грудями, покачивая

изящной ножкой и попивая из бокала что-то.

– Возможно, ты права, – ответила другая. – Но Темой обойтись я не всегда могу. Не знаю, почему… Иногда тянет что-то поменять, сменить… Да, это так. Но… Пятьдесят на пятьдесят, наверное…

– Ты просто Би, и удивляться нечему,– сказала тёмная брюнетка, блеснув горящим взглядом. – По

мне, так лучше члена помощней и нет забавы. Но только натурального! Резиновые фаллосы мне

не по нраву, как платья из синтетики.

Все трое восседали в ресторане и ждали одного мужчину, на пару с женщиной, для

определённых дел и договора, с делами связанного этими.

– Ага! Идут! – сказала та, что в Теме. – Она вОбще-то ничего, но он какой-то странный… Мда, что только не претерпеть во времена рабочие!

– Всё это чушь, – сказала та, которой взгляд горит. – Мужчина он, что надо! По крайней мере, мне.

Би промолчала, как нейтральная фигура.

Те, что вдвоём, приблизились – остановились.

Молчали, да на троечку глядели, которая на них в ответ уставилась, как кролик на удава, или

баран на новые ворота, ну, можно так ещё сказать – как рюмки на бутылку.

– Не очень в форме вы, красотки, – сказала женщина. – Но хорошо… Меня зовите Маргарита. И

слово каждое ловите, как будто то купюра европейская.

А это, – указала на мужчину, – тот, кто стоит меня повыше. Его слова серьёзны, и не желательно

услышать эти звуки. Зовут его Данила! И не советую попутать это имя с чем ещё. Окей?

– Окей… – ответила нейтральная фигура. И замолчала, в очи ястреба глядя.

Данила вставил слово, опасностью которого грозила Маргарита.

– Я вижу здесь избыток Темы. Не плохо это. Но есть и натуралка, прекрасно это вообще.

Инструкции вам даст Марго.

И замолчал, как будто навсегда.

– Проект таков: Есть люди, что прячут информацию. Есть люди, что иметь её хотят. Но есть и те, что могут стать посредниками в элементарном этом деле. Есть это вы, красавицы бордюра, или

чего ещё, не знаю, вам видней, – закончила Марго короткий инструктаж и выдала аванс.

– Скажите, Маргарита, а информацию снимать, на что мы будем? – Вопрос задала жгучая

брюнетка.

– На всё, – ответила Марго. Добавила: – На диктофоны тоже. О сумме гонорара вам известно…

Советую не потерять его. Теперь изучим схемы и подходы…

– Хо-хо! Мой генерал, а это что блюдо на десерт? – Спросил американский атташе, указывая

взглядом на красоток, которые в учебной форме сидели рядом с ними, американскими самцами, приехавшими прямо на убой, подумать можно было так за формы их, весьма округлые – за

центнер все ушли уж далеко.

Совместные ученья провести наметочка была. Никто не знал про то, да и генералы США совсем

не в форме были, а налегке – без галстуков.

– Если ошибки нет, то та, что черноока, погоны рядового нацепила. А та – сержанта, – сказал

полковник, уж слегка поддавши.

– А третья вообще курсант… Ааааа! Да они все медицинские светила! Далёкого уж будущего, правда. А интересно, на английском шарят? Американский не упоминаю. СлишкОм сложнО для

братии такой. Уж молоды сестрёнки через чур, – ворчливо пробурчал седой майор и принялся за

устриц.

Всё дело проходило в кабаке на улице Тверской.

В закрытом зале, только для випОв. И в этот зал не попадали просто так. Элита обитала здесь

различных типов.

– Послушайте, а может, пригласим красоток этих к нам за стол? – Спросил молоденький

полковник цвета ночи. – Мне нравятся славянские красавицы, пусть даже не славянские совсем.

Особенно вон та, с глазами чёрными как дуло пулемёта… Ох, хороша! Ох, хороша…

– Мой друг, идея не плохая, – ответил Генеральный секретарь. – Но место встречи нужно

изменить! Ведь это не совсем порядок, когда мы шуры-муры станем разводить в том месте, где

видеокамер – как в улье пчёл. А то и больше.

– Да, это верно, – говорил контр-адмирал морского флота НАТО. – На дно уйти и лечь

необходимо, как ядерные лодки… Иначе могут быть проблемы с ЖЕНАМИ!!!

– Ой, это страшно, вы правы, необходимо дислокацию сменить! – Сказал полковник цвета ночи

майору, цвета яблочного сока, смотрящего на самок сквозь прицелы зауженного глаза.

– Их трое, а нас семеро, – сказал контр-адмирал. – Сумеем мы проблему порешать?

– А что, впервой? Совсем уж нет! В восточной зоне трахали одну… Сказать не поворачивается

сколько молодых бойцов, да и не очень молодых, и всем хватило! И самке и самцам! –

рекомендацию подал седой майор, доевши устриц.– Я предлагаю дело не тянуть, резину тоже, а

в руки ситуацию забрать. Пока стоялки не упали ниже ватерлинии. Ведь верно, адмирал?

– Майор, ты прав, как никогда, но как на это смотрит Генеральный? – ответил адмирал и

вопрошающе взглянул на шефа.

– Как я смотрю? – спросил который с БрЮсселя. – А очень просто – трахать будем всех подряд, пока и шевелиться перестанут. А потом – снова, снова, снова, снова, снова…

– Мы поняли всё шеф, остались лишь вопросы техники, которые и надо нам решить, -

проговорил, который цвета ночи.

– Ну, что ж, давай решать, – ответил Секретарь и отхлебнул черничного ликёра, в котором был

добавлен и в количестве не малом, состав для возбуждения коней. Идея Врангеля, конечно, и он

поверил в силу прототипа Троянского коня, а посему тот возбудитель был налит во все напитки, что стояли на столе любителей гульнуть.

И Троя, таким образом, готовилась открыть все шлюзы, где информация секретная слита.

А Тема, Би и Натуралка готовы были к бою, уж гонорар свой подсчитав и не рассчитывая

меньше получить – а то и больше.

– Глянь, идиоты,– прошептала Тема. – Они готовы кинуться на нас! Ха-ха-ха-ха! Я щас уписаюсь

от Врангеля идеи!!! Одно не дело, – что все мужики.

– Нормально, хоть и мужики,– в ответ сказала Би. – Настрой на них сейчас хороший! Но главное, чтобы болтали побыстрей, да и побольше.

– Я, девочки, при случае, могу вас выручить, и обслужить одна весь тот не русский коллектив.

Они и так с меня глаза не сводят, – парировала натуралка неуместный драйв, проявленный

коллегами по цеху.

И трое все так посмотрели на американо-натовский альянс, что те чуть не перевернули стулья, но быстро привели себя в порядок и стали совещаться сгрудившись в кучку и не спуская глаз с

аналога Троянского коня.

Те отвечали взглядами, заставившими тех парней, которым больше сотни килограмм, ещё

ликера отхлебнуть, что Врангель сотворил в тандеме с селекционером лошадей.

И дело двинулось, скользя по колее, как лыжи, маслом мазанные.

Манить особо дам, никто не стал, они перебежали сами на колени к НАТОвским войскам,

перешептались – и слиняли в неведомые чащи гондураса по имени Москва. А Генерального с