Текст книги "Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия"

Автор книги: Данила Врангель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Сэр, прорисуется. От спецслужб Его Величества Ликвидатор не уйдёт! На операцию выделено

семьдесят пять миллионов фунтов. Этот факт – уже почти победа.

– Да знаю, знаю. Но... Хорошо. Поверим и на этот раз. Подготовьте тщательный анализ

возможных последствий в случае форс-мажора и аккуратно состыкуйтесь с итальянцами.

– Мы с ними уже работаем. У нас общение не прекращается после Киево-Могилянской

операции. Мы там сражались плечом к плечу.

– У них тогда много погибло людей?

– Никого. Но большой моральный ущерб.

– Мда... У нас там тоже потерь не было. Общий язык есть. Хорошо, сэр. Я доволен результатами

нашего разговора. Разрабатывайте план в деталях, и мы его утвердим. Вы свободны!

14.

– Докладывай, Скорцени.

– Англичане просят помощи и предлагают работать над темой Ликвидатора вместе.

– А смысл?

– Ну, возможно, они чем-то и помогут.

– Чем? Никто из них толком не говорит даже на русском языке, не говоря уже о украинском. Или

они с переводчиками собираются вести оперативную работу? Впрочем, я не удивлюсь, если это

случится. – Помолчал, уставившись в камин. Молчал и Скорцени. Сказал:

– Шеф, они там какую-то шутовскую рекламу Ликвидатору делают. Вы в курсе? Шары над

Киевом летают, на них написано "Ликвидатор". Они что, совсем уже спятили со своим

психоанализом?

– А ты ещё не заметил? Они все двинутые. Придурковатей их только американцы. Но у тех это

образ жизни, а эти – реально свихнулись. Косметическое молочко "Ликвидатор". Мать родная!

Реально свихнулись! Я сегодня из метро вышел и сразу увидел штук двадцать "Ликвидаторов".

Дорогу ремонтировали. И ты меня ещё спрашиваешь, работать ли с ними, а? Скорцени. Спроси

меня ещё раз! Спроси, спроси!

– Да ладно, я промолчу. Но что ответить представителю Ми-6? У меня сегодня с ним встреча на

Крещатике.

– Мути воду. И вытащи из него все, что сможешь. Да! Гениально! Скажи ему, – шеф наклонился

ближе к Скорцени и сказал: – Ох, рыжеволосые, я вас достану! Скажи им, Скорцени... Скажи

этим высокомерным ублюдкам...

– Что?

– Скажи им, Скорцени, что, судя по нашему компьютерному перехвату переговоров Ликвидатора

с Политбюро, Киевская бомба не страдает от одиночества.

– Что вы имеете в виду?

– Точно такая же красотка заложена в Лондоне. Тоже в восьмидесятых.

Скорцени смотрел на шефа расширенными глазами.

– Так и сказать?

– Да, так и скажи этим рыжим, чтобы побелели или потемнели.

– Шеф, они вообще рехнутся!

– Вот этого я и хочу. Пусть сидят у себя на острове и потихоньку сходят с ума, но – сами. А нас

не трогают. Хватит о неитальянцах. Что по Ликвидатору?

– Я вышел на Киевское подполье.

– Ну-ну... Интересно... А что, есть такое?

– А мятеж? Конечно, есть! Так вот, есть такой полковник – Дубина. Он руководитель

оперативного отдела Киевского Сопротивления. Опер, – свой парень. Мы с ним хорошо

побеседовали вчера вечером.

– То-то ты сегодня такой вялый.

– Да, немного есть. Он приглашал на Подол, в свой фирменный ресторан "Экспресс".

– Ну, и?

– Я не отказался. Ммм... Как сказать... Экзотично... Поэтично... Реально... И... очень

материально. Я даже не помню, как приехал домой. Но разговор помню.

– Ну, ну...

– Мы с ним решали за столом проблему Ликвидатора, и он сказал, что это не проблема.

– Так и сказал?

– Да, так и сказал. И ещё он пообещал что, возможно, найдёт выход на Коллегию.

– А на Марс он не обещал тебя свозить на экскурсию?

– Я ему почему-то поверил.

Шеф встал и стал ходить кругами. Ходил и приговаривал:

– Надо всё анализировать. Много синтеза. Необходим анализ.

– Как скажете, шеф.

– Я тебе скажу вот что. Делай всё, что тебе скажет Дубина. И смотри, не приведи Господь

подставить его под разведку! Уши ЦРУ в Киеве торчат из каждого мусорного ящика. Скорцени, за Дубину отвечаешь головой! Такого контакта нам больше не найти. Я не спрашиваю, как ты на

него вышел. Это не моё дело. Я хочу, чтобы Дубину не перехватили американцы или эти рыжие

придурки.

– Я всё понял.

– И ещё. У нас нет описания Ликвидатора. Нет его фотографии. Нет отпечатков пальцев. Нет

рисунка радужной оболочки глаз. Нет теплового рисунка лица. Нет данных о его молекуле ДНК.

А что у нас есть?

– Ммм... Проблема, шеф. Есть проблема.

– Да я понимаю, что проблема. Поэтому я так долго с тобой и говорю. Не было бы проблемы – не

было бы разговора. У нас есть... Ну?..

– Шеф, я пас... Может, машина? "Ягуар" последнего выпуска, чёрного цвета.

– Скорцени, этих "Ягуаров" в Киеве пятьдесят девять штук, я проверял. Это только у киевлян. И

неужели ты думаешь, что он раскатывает по Крещатику на том "Ягуаре"? Ближе к земле, реальней... Что у нас есть? Скорцени, не беси меня!

– Ну. . ну... ну...

– У нас есть собака, болван. У нас есть описание, – детальное описание, – собаки, с которой он

покинул гостиницу. Его самого швейцар не запомнил вообще, а собаку – великолепно. Морда

зубилом, глаз не видно, терьер какой-то. Описание вот в этой папке. А почему ты сам не

заинтересовался собакой, Скорцени? Ты хочешь, чтобы я делал за тебя оперативную работу? А?

Скорцени? Почему ты упустил собаку из вида? Ты же даже упоминал её в разговоре: собаака

какая-то путалась под ногами... Так какая собака, а?

– Я виноват.

– Я знаю это без твоего признания. Уффф... – Рухнул в кресло, – Опять аут. . Ладно, я сегодня в

мажоре. Бери папку, – вот она, на столе. И вплотную займись собакой. Сейчас, в эту секунду. А

потом зайдёшь ко мне перед встречей с англичанином.

– Слушаюсь, шеф!

15.

– Батенька! Дай копеечку! – хрипло и заученно взвыл нищий, убедительно заросший мохнатой

бородой, и сидевший на асфальте у ограды церкви. Испытывающе стрельнул взглядом из

бороды и продолжил наступление:

– Да хранит господь тебя и детей твоих во всей семье братьев и сестёр, живущих в мире и

согласии со мирским народом! Дааай последователю Григория Сковороды…

– Пошел вон, – среагировал «батенька», холодноглазый блондин в тёмных очках платиновой

оправы, одетый в костюм цвета хаки и держащий в руке барсетку из змеиной кожи. Переступил

через нищего, вернувшегося в ждущий режим, и вошел на территорию храма. Миновал ряд

колоритных старух и постучал в дверь в часовни. Его ждали.

– Милости просим, милости просим, – суетливо закивал головой худой и сморщенный дьячок, слащаво улыбаясь и изучая сквозь щёлки прицела глаз гостя.

Блондин молча кивнул головой в ответ на приветствие и коротко спросил:

– Где?

Дьячок пробежался вдоль комнатушки, глянул в окно, погладил руками бородёнку и

непонимающе спросил:

– Что?

По Андреевскому спуску гулко прополз тяжелый лендровер, и остановилась у ограды

молельного заведения. Дьячок испуганно выглянул в окно, повернулся к блондину и повторил, скрывая появившийся страх в глазах:

– Что вы хотите, Сергей Петрович?

Тот тоже скользнул взглядом по джипу и лёгким движением вытащил из кармана

короткоствольный «Браунинг». Взгляд посетителя сжался и холодной сталью впился в дьячка, ухватившегося за бородёнку. Блондин медленно приблизил тяжелый ствол пистолета и упёр его

в золотой крест, висевший на шее божьего прислужника. Тоном питона проговорил:

– А ну-ка, брат святой Абросим, сейчас проверим, как тебя хранит Господь.

Щелчком взвёл курок.

Из лендровера вышли люди и двинулись в сторону часовни. Святой Абросим задрожал мелкой

дрожью, глядя на чёрный цилиндр глушителя, упершегося ему в грудь.

– Сергей Петровиич! – хрипло взвыл Абросим. – Что же вы делаете! – Он затрясся ещё

сильней.

– Сука неупокоенная, ты кого на меня навёл? Даю тебе три секунды, чтобы ты отдал документ.

Блондин опустил ствол «Браунинга» вниз и, направив его между ног священника, нажал спуск.

– Ааааааа!!!

Тяжелая пуля вонзилась в дубовые доски часовни со звуком упавшей гильотины. Дьячок,

заикаясь, забормотал:

– Я сейчас, я сейчас…– он был в полуобморочном состоянии. Негнущимися шагами подошел к

дубовому шкафу и, открыв его, принялся копаться в ящиках. Блондин подошел к двери и закрыл

её на засов. Повернулся к Абросиму.

– Чьи люди?

– Это из службы безопасности митрополита. Я… Я не знаю, зачем они приехали. Возьмите. –

Он протянул небольшую книгу переплетом из чёрной кожи. Блондин взял. Проговорил:

– Служба безопасности? Ты меня не особо удивил, небритый. Но твоя жизнь в твоих руках. Пока

ещё.

Гость быстрым движением вытащил из кармана маленькую белую капсулу и протянул её

дьякону.

– Глотай.

– Что вы! Что вы! Я же вам отдал апокриф! Я же отдал всё, что вы просили!

– Пей, говорю. Это не яд.

В дверь стали стучать. Блондин прижал пистолет к низу живота дьякона и прошептал:

– Если хочешь остаться без яиц, то можешь что-нибудь сказать. Ну.…Скажи что-нибудь…

– Я молчу, – прохрипел шепотом Абросим.

– А теперь глотай.

Блондин вложил в рот парализованному страхом дьякону капсулу, продолжая прижимать

пистолет к детородному органу. Абросим судорожно глотнул, побелел, перестал дрожать и, закрыв глаза, обвис на руках своего гостя.

16.

– Москаленко, только давай одни факты. Думать не надо.

Полковник Дубина откинулся в кресле и задумчиво кинул в рот жевательную резинку. Он

бросил курить, и теперь пустота оздоровляющегося организма, поедала его необходимостью

постоянно быть при деле.

– Как скажете, Петр Иванович.

Худой, прокуренный майор листнул тощую тетрадочку, вздохнул, и стал говорить:

– Двенадцатого апреля сего года в девять пятьдесят утра на территории Покровской церкви, в

часовне, опер группа обнаружила три трупа с огнестрельными ранениями в голову. Выстрелы

произведены пистолетом системы «Браунинг», калибр 9 миллиметров. Все трое, граждане

Украины. Судя по документам, работники охранного бюро «Модератор». Там же, в часовне,

обнаружен подозреваемый. – Майор на секунду отвлёкся. Вытащил сигарету и полез за

зажигалкой.

– Отставить, Москаленко, – притормозил его полковник.

– Понял, – вздохнул тот. Продолжил:

– Подозреваемый отец Абросим, в миру Остапенко Василий Йосифович, находился в

бессознательном состоянии с пистолетом в руках. Лежал на полу часовни на расстоянии от

трупов указанном на схеме. На данный момент в сознание пришел, но симулирует

сумасшествие… Дубина внимательно слушал майора, но вторая духовная половина полковника, которая бросила курить, мыслями шагнула за пределы кабинета в здании на улице Хоревой.

Что происходит с попами? За последний месяц, это пятая проблема с ними, и все эти проблемы

на Подоле. За что эта пакость валится мне на голову? На левом берегу – да хоть бы свечку

украли! Нет, не крадут, не грабят, не убивают. Только молятся и поют. Советник президента по

делам религий лично курирует контроль криминальной ситуации в подольских приходах!

Подключён президентский уровень! А началось всё с Киево-Печерской лавры. С кражи

трухлявой книжки, из-за которой американцы…

– …считают, что в самом деле сошел с ума, – продолжал прокуренный майор. – Но наши

специалисты этого не подтверждают. Даже диагностика анамнеза подозреваемого весьма

двусмысленна и симптоматична положительно в отношении здравого осознания реальной

действительности.

– Слушай, – оборвал Дубина майора. – Это кто записывал?

– Лейтенант Лесненко.

– Я так и знал. У него два высших образования, а это означает, что он не от мира сего. –

Полковник провёл рукой вокруг себя.

– Петр Ильич, я просил его писать, как положено. Ну, чтобы легко понималось. Но он мне

сказал, что так надо в соответствии…забыл…Короче, новая форма.

– Тьфу, – сплюнул полковник. – Эта новая форма доводит до кондрашки. Хорошо, продолжай.

– Реквизиты агентства «Модератор» установить пока не удалось. Местожительство убитых в

данный момент устанавливается…

Дубина снова уплыл из кабинета в виртуальную плоскость рассуждений.

История, случившаяся в Киево-Печерской лавре, начала цепь странных событий. Пропажей

раритетной книги девятого века занялось СБУ. Это надо же! СБУ! У них больше нечем заняться, я так понимаю, если книжечки ворованные стали искать. Мда… Не совсем то была книга,

значит. А какой-то документ. Прохлопали ушами их стукачи в Лавре, и документ увели.

– …последовательно и закономерно. – Майор замолк.

Дубина посмотрел на него и сказал:

– Василь, прошло пять часов. Всего пять часов. Я подключаю к тебе группу Зайца. Всю целиком.

К утру, вы должны выбить из попа всё, что сумеете. Заяц специалист по психотропным

веществам и их применению. Может поп наркоман? Может же такое теоретически быть? И

пальцы. Отпечатки должны быть. Ищите лучше.

Человек в костюме цвета хаки бродил возле церкви не случайно. Милостыню не дал, на

верующего не похож. Не перекрестился. Неужели этот худой попик замочил трех бандитов? Или

кто они там, не ясно ещё. Не верю. Иди.

Поднял трубку телефона, набрал номер. Проговорил:

– Михаил Павлович, по моему предварительному мнению, это разборка частного характера.

Убитые сильно похожи на «братков». Подозреваемый сумасшедший, или сошел с ума, -

выясняем. Оружие убийства профессиональное. Сбивает с толку только место, где выясняли

отношения. Да. Да. Да. Нет. Понял.

17.

Закусочная «Макдональдс» на Крещатике встречала посетителей своей муравьиной

работоспособностью и конвейером молоденьких девушек, разносивших подносы со

стремительностью осиного роя.

В углу, за столиком, сидел розовощёкий молодой человек и увлекательно листал страницы

журнала. На столе стыла пара гамбургеров, про которые он, похоже, забыл, уйдя в

альтернативность красоток в бикини.

К столу подошел человек. Блондин в очках платиновой оправы и, спросив разрешения, присел.

Розовощёкий отложил журнал, уставился на гамбургеры, очевидно вспомнив о них, потом на

незнакомца. Добродушно проговорил:

– Ну, как вам весна? А ведь похоже про парниковый эффект не врут! – И вцепился зубами в

нерусские бутерброды.

– Приятного аппетита, – пожелал человек в очках.

Оптимист закивал головой, соглашаясь с идеей. Блондин кашлянул. Негромко уточнил:

– Вы Юра?

Оптимист уже успел проглотить один бутерброд и вцепился в другой. Звучание своего имени на

аппетите не сказалось.

– Да, – сквозь бутерброд согласился он. – Я Юра.

– Очень приятно. Я Доктор.

Второй гамбургер стремительно уменьшался в размерах. Но это не помешало ответу:

– Вы Доктор, а я Юра. Это хорошо.

– Да, – согласился блондин. – Я думаю, что не плохо. Скажите мне только кодовое число.

Всё. Второй гамбургер выполнил свою миссию. Оптимист Юра взял салфетку и аккуратно

промокнул губы. Затем тщательно вытер руки. Посмотрел в глаза собеседнику. Улыбнулся и

сказал:

– Раз, два, три, четыре, пять. – И откинулся в кресле, ухватившись за «Кока-Колу».

– Правильно, – подтвердил Доктор. – Но этого, в принципе, было не нужно. Я вашу фотографию

запомнил, наверное, навсегда.

– Да? Это хорошо. Пишите письма! – засмеялся оптимист Юра.

– Как нибудь, напишу, – улыбнулся Доктор. – Но хорошо. – Стал серьёзным. – У меня есть то, за

чем вы сюда ходите так долго.

– Я рад, – ответил Юра. – Предчувствие меня не обмануло.

– Меня тоже. Вы такой человек, который сделает то, что ему поручено. Фотография это одно, а

личное общение – другое.

– О, да! Я это всегда женщинам говорю. Ха-ха-ха!

– Ваш оптимизм меня наводит на мысль, что вы перевыполните задание

– Нет, нет, уважаемый Доктор! Перебора допустить я не имею права. Я не один.

– Всё может быть, – сказал блондин. – Сейчас не один. Вы приятный человек. Возьмите. – Он

вытащил компьютерный диск и отдал его оптимисту. Сказал:

– Здесь все возможные варианты реакции вашей группы на изменение ситуации в Непале.

Юра взял диск и спрятал в карман. Блондин добавил:

– Вряд ли мы ещё увидимся, но мне было приятно пообщаться с вами. Желаю удачи.

Юра улыбчиво кивнул головой. Они пожали друг другу руки, и блондин вышел из закусочной.

18.

– Давай, брат, не спеши… Стоп… стоп… стоп… Видишь, он выходит на прямую! – тихо говорил

небритый парень с бинокуляром, приставленным к глазам.

– Послушай, – медленно, раздельно, шепотом, зловеще и доходчиво проговорил напарник. – Мне

всё видно без тебя. Если я не попаду в него, то, поверь, я попаду в тебя, а это гораздо

вероятней… … … при твоей ориентировочной болтовне.

Наводчик несколько секунд молчал. Сказал:

– Ты не один, болван. Тебя дублируют два ствола.

– Эти стволы украинские, а значит – беспонтовые, – проскрипел снайпер. Добавил: – Спрос с

меня, а не с этих желто-синих лохов. – И медленно нажал на спуск английской винтовки. Пуля

преодолела сто девяносто два метра и врезалась в центр сердечной мышцы миокарда, разорвав

сердце цели в клочья.

Снайпер и наводчик быстро покинули помещение чердака и исчезли в неизвестном

направлении. Претендент на пост местного представителя защитников детей Эфиопии,

благополучно двинул кони.

На Крещатике и Площади Независимости Украины продолжали спорить, чем хороша или плоха

самостийность.

19.

– Вы знаете, что наша Сеть появилась благодаря развалу Советского Союза, который

инициировала «варшавская» Сеть, рассчитывая на расширение своего влияния.

Математический расчет оказался не верным. Вместо расширения зоны влияния, «варшавская»

Сеть получила контрагента в лице нашей Сети. Антагонизм был неизбежен. Он

программировался ещё в расчетах обвала коммунистических режимов, что не было учтено

аналитиками варшавских мудрецов. Наши креатуры заняли руководящие посты и ключевые

точки влияния почти по всей территории бывшего Советского Союза, что не вписывается в

доктрину управления наших противников. Хочу добавить, что компилятивный подход к

структурированию нашей Сети полностью себя оправдал. Мыслеформы посыла левитов

погашены больше чем наполовину при помощи их собственных технологий. Каббала больше не

распространяется на членов нашей Коллегии. «Книга сияния» нейтрализована. Война

продолжается, но вам, уважаемые коллеги, я думаю, уже виден горизонт и то, что находится за

ним.

Председательствующий, высокий брюнет с проседью волос и холодными глазами аналитика,

умолк.

В старинном замке на юге Франции проходила беседа трех человек, регулирующих то, что

обычно называют Мировым порядком.

– Мне не совсем ясна карта Киева, Магистр, – проговорил один из тройки, седой старец с

внимательными глазами аналитика. – Её нет смысла разыгрывать до полного конца. Киев не

заменит Сараево, хотя вполне подходит для этого. Москва не сделает в этом вопросе никакой

уступки, и это уже было сказано нашим представителем в Кремле. Он не в состоянии полностью

выполнить план первого варианта. Киев, можно сказать, мать Москвы, и просто так разделить

мать и его ребенка не получится из-за влияния тех же варшавских мудрецов. Большинство

источников денег тоже против первого варианта.

– Первый вариант уже исключен, – проговорил председатель. – Но есть проблемы технического

характера. Ликвидатор не имеет совершенно никакого контроля. Он работает по алгоритму, разработанному ещё в прошлом веке, и он уже третий Ликвидатор, кому, по нашей не совсем

ясной информации, был передан «ключ» бомбы. Его предшественники уже не в этом мире. У

нас есть с ним связь, но только одностороннего вызова. Его письма нет уже достаточно долго. В

Киеве паника среди посвященных. Скоро начнется паника среди черни. Это играет на руку

только нашим врагам. Мы не думаем, что «ключ» будет использован, но математического

подтверждения этому пока нет.

– Вашингтон ждет взрыва, – проговорил третий член Коллегии, женщина средних лет, вся

укутанная платком и светящаяся жалящим взглядом. – Наши люди это подтверждают уже

математически. Иллюминатам нужен взрыв. Россия должна исчезнуть. Киев это детерминанта.

– Мы это понимаем, – сказал Магистр. – Взрыв не нужен нам. Поэтому его не должно произойти.

Ликвидатор, возможно, и скорей всего, работает с той Сетью, но наша Сеть рассчитывает, что

этот контакт, если он имеет место, вскоре прекратится. Наш агент в клане Меровингов

подтверждает, что среди иллюминатов нет единства в политике стратегии касательно России и

Киева. Многие в той Сети рассчитывают на Восточный вариант. Исламабад должен стать новым

центром следующей экспансии варшавского шабаша. Они сумели подчинить многих арабов из

первой десятки. Им мешает Пекин руками Пхеньяна, но эта проблема ими, по информации

нашего агента, успешно решается.

– Исламабад слаб в ядерном отношении для центра экспансии, – сказала женщина. – Он

продолжает конфронтацию с Ливаном, что само по себе уже не есть разумный ход, учитывая

интересы России в регионе. В Исламабаде продолжается броуновское движение, начатое еще

посредством Бхутто. Если та Сеть начнет движение в Пакистане, то все наши карты станут

козырными.

– Да, вы правы, – согласился седой старец. – Нам даже было бы желательно, чтобы они начали

игру в Исламабаде. В Непале у них дела, похоже, продвигаются. Ставка на Пакистан поставит

их в зависимость от наших креатур. Нам выгодно, чтобы они инициировали исламский вариант.

– Эта игра ведется с подачи нашего человека, – сказал председатель. – И я надеюсь на карту

Исламабада, но пока у нас проблема России и, в частности, Киева. Если бомба будет запущена, пойдет розыгрыш, который готовился почти столетие. Я не уверен, что банк будет наш.

Вашингтон надо ставить на место. Вашингтон решил не работать конструктивно с нашей Сетью

и поэтому выход один – сила.

– Вы рассчитываете на силу Москвы? – спросила женщина.

– Да, – ответил Магистр. – Мудрецы слабей нас на данный момент и его не стоит упускать. Скоро

технологии России появятся и в Америке. Тогда опять случится застой лет на пятьдесят, если не

больше. Мы не можем упустить шанс стать единственной сетью мира. Та сеть должна

исчезнуть.

20.

– Человек сам творец своей грязи. Как и славы, вы не заметили, сударь?

Хлесткий, борзой брюнет прошелся по крысиному кабинету, глянул на собеседника и молвил, сквозь зубы:

– Бэкс, вы, рано или поздно, достанете меня своей болтовней, похожей на причитания улиток. –

Закричал: – Вы не в домике улиток!!! Вы не в доме ваших блятских саламандр, не загорающих

на солнце, и валяющих дуру в сказках дураков. Вы у меня на работе! Вы у меня на работе!

– Да я пон…

– Вы у меня на работе, толстозадая тварь, вы – у меня на работе… работе… И!!!.... Это ещё не

всё.

Брюнет взбешенно схватил девяностокилограммовую Венеру Милосскую, поднял её над

головой и закричал:

– А эту грязь вы учли, последователь стоицизма? Вы учли, что истинная грязь есть любовь? А?

Не понял? Почему пауза в скорострельном мышлении?

– Вы хотите сказать, что в деле замешана уборщица ночной смены?

– Нееет, тупорылый баран!!! Любовь, это ещё не есть уборщица! Хотя общие черты

присутствуют. Любовь явление трансцендентное, гляньте слово в словаре. – Кинул Венеру на

диван, который, восприняв её неожиданное появление, издал утробный звук.

– И ещё раз заставьте наморщиться ваши трудно меняющие ориентацию извилины. Если человек

стал президентом, то не обязательно он просто творец своей грязи. А? Не понял? В башку не

пришло?

Прошелся вдоль кабинета и добавил:

– На том уровне в одиночку работают только в овальном кабинете и то!!! Если он достаточно

овален для дежурной моники. На том уровне псов власти ведут к ней, то есть к власти, долгие

годы, на длииииинной верёвочке и только после селекционного отбора, где шанс прорваться к

овалу с моникой один к ста миллионам.

– Неужели так, шеф?

– Так, так, так и только так. А потом эта селекционная скотина, не ощущая уже себя человеком, вытворяет свои садо-мазо желания, трансформируя их в мышление высокого уровня. Она,

скотина, резвиться на планете Земля, как взбесившийся питбуль на лужайке.

Внимательно посмотрел на подчиненного и тихо добавил:

– Поэтому мы всегда будем в цене.

21.

Длинная дорога, уходящая в туман.

Она отошла от окна и спросила:

– Куда ведёт тот путь?

Он посмотрел в окно и ответил:

– На водопад. Но туда опасно ходить. Очень много змей. Очень много бешеных лисиц. Недавно

началась эпидемия. Вдобавок на деревьях сидят клещи, только и ждут путника. Прыг – и

энцефалит уже в твоём теле. Медведи появились. Голодные как собаки. Собак бездомных тьма

тьмущая. Болото не пересыхает уже больше ста лет. Чвяк – и ты на глубине пяти метров,

глотаешь болотную жижу. Что там ещё? Говорят, уже три года прячется маньяк – насильник.

Покруче Джека Потрошителя. Ждёт сутками свою жертву, как паук в паутине. Он каннибал.

Любит человеческое мясо. Многие пропали в тех местах. И ещё, – понизил голос, – завелись

иноземные твари. Анаконды называются. Жрут всё что попало, а сами длиной метров десять.

Типа змей. Но голова размером с лошадиную. А кроме этого есть ещё кое-что. Странные

существа размером с носорога поедают людей на расстоянии.

– Это как? – изумилась она, и ещё сильней вжалась в кресло.

– А так. Человек при их виде падает без чувств и начинает растворяться в собственном

желудочном соке. Остаётся одна каша без костей.

– И туда кто-то ходит? – с ужасом спросила она.

Он снисходительно посмотрел на неё. Ответил:

– Да. Много людей пытаются добраться до водопада. Никто не возвращается. Кто-то, наверное, доходит. Но обратно ему идти уже нет никакого смысла.

Она снова выглянула в окно и стала рассматривать дорогу. Спросила:

– И что же это за такой водопад? Там, наверное, есть что-то важное?

Собеседник закурил сигарету и ответил:

– Наверное есть, если идиоты прут туда как стадо ослов на водопой. Мало того, они за это ещё

платят деньги.

– Деньги???

– Да, деньги. Бесплатный проход запрещён.

– Кем?

– Федеральным агентством по здравоохранению, но и не только им. Надо собрать кучу справок, чтобы получить допуск к попытке пройти к водопаду. Тотальная эротика, короче.

– А при чём здесь эротика?

– Как это при чём? Весь эротический накал происходит там, в гуще монстер. Ходят-то парами. И

когда эта пара, искусанная бешеной лисицей, энцефалитным клещом, чёрной гадюкой и

анакондой начинает растворяться в собственном желудочном соке, вот тогда и наступает

настоящий секс. Если не дошли до водопада, то есть альтернативная цель – экстремальный секс

в болоте.

Помолчал, покуривая сигарету. Добавил:

– Говорят, обалденная штучка. Лучше неё, только секс на водопаде. Но туда пройти почти

невозможно. А вот секс под укусом чёрной гадюки весьма реален, но дорого стоит. У меня денег

не хватит. Оргазм в энцефалите доступен не всем.

– А просто так, без гадюк, тебе секс не нравиться?

– Да нравиться, – вяло проговорил собеседник. – Но так себе.

– А как называется водопад?

Он посмотрел на неё странным взглядом. Ответил:

– А ты не знала? Вообще-то, у него много названий, но самое раскрученное – Овальный

кабинет.

22.

В овальном кабинете за столом из морёного дуба сидел хмурый не выспавшийся человек. Он

думал о жизни. И мысли все ползли в зоне минуса. Дерьмо. Дерьмо, дерьмо. Да. Посмотрел на

часы. Через двадцать минут совещание. Где собака? Пропала собака, чёрт её дери. Как можно

пропасть на территории, где подсчитаны все мыши? Сидит в кустах, наверное. Да. Дерьмо. До

конца срока ещё два года. Как бы дотянуть? Уйти уже нельзя, не та ситуация в стране. Нажал

кнопку. Вбежал секретарь.

– Слушаю, господин президент.

– Где собака?

– Ищут, господин президент.

– Аль-Каида здесь не замешана?

– Выясняют, господин президент.

– Кто выясняет?

– Министр обороны.

– Почему он?

– ФБР отказалось заниматься этим вопросом.

– Принеси кофе.

– Слушаюсь, господин президент.

ФБР оборзело. Надо прощупать шефа. Собака, конечно мелочь, – но факт. Да.

Поднял трубку. Ответили через пять секунд. Президент недовольно выговорил трубке:

– Сэр, я бы сказал "доброе утро", но у нас поздний вечер.

– Добрый вечер, Джордж.

– Как себя чувствует король?

– Впал в маразм. Требует вывести войска.

– Я так и думал. И что?

– Ничего. Всё в порядке.

– У тебя есть новости по русскому лазеру?

– Есть. Агент наконец-то вышел на связь. Русские сбивают цели на Луне.

– Ты пошутил?

– Нет. Шутить мы будем уже на пенсии. Какие, к чёрту, шутки? Они сожгли американский флаг, который поставила экспедиция "Апполон". Попали с первого раза. Тебе это ни о чём не говорит?

Американец помолчал. Сказал с расстановкой:

– К власти опять пришёл Сталин. И у него лазер. Мда... Это не есть хорошо.

Это очень-очень не есть хорошо. Что будем делать?

– Думать. Тебе это не пришло в голову?

– Французы уже надумали. И китайцы тоже.

– Посмотрим, чем это для них закончится. Всё решит сербский вопрос.

Кстати, о сербах. Надеюсь, у тебя есть последние сводки? Они перешли в наступление.

– Пускай наступают – толку-то. Куда они с голыми руками на сабли?

– Да не говори, Джордж. Что-то там у них хорошо идёт дело. Тебе, я вижу, ещё не доложили.

– Что ты хочешь сказать?

– Блокада Дубровника рассеяна. Но это не всё. Мы влезли в проблемы Ближнего Востока по

твоей инициативе. Тебе сообщили, что в Ливане неожиданно появились пакистанские

моджахеды и нанесли удар американскими А-10? Сожгли батальон россиян. Мои дивизии

успели отойти. А вот твои, похоже, попали. К русским. И теперь проблема с Россией, по поводу

А-10. Неужели ты продал арабам эти штуки? Если это так, Джордж, то тогда собирайся с

мыслями. Впереди проблемы. Ты в курсе?

Президент схватил пачку сигарет и закурил. Пустил струю дыма и пробормотал:

– Нет, я пока не просматривал сводку.

– Так просмотри. – Англичанин позволил себе оттенок сарказма. – И спроси где твои гаубицы. ТЕ

гаубицы. Да уточни, что случилось с тактическими ракетами. По моим данным, у тебя большие

потери – уничтожена вся ядерная тактика. Я тебе советовал – не суй в Югославию и Ливан

нейтронные снаряды. Это добром не кончится. Попугал? У меня руки чистые. Мои дивизии

отошли без потерь и ничего в подарок сербам и арабам не оставили. А твои, Джордж? Ты

хорошо поговори с генералом. Пусть он тебе правду скажет. И что-то там, по-моему, украинцы

намутили. Может, они перешли на сторону русских? Порода то одна.

Американец нервно затянулся сигаретой.

– Я ценю твой чёрный юмор. Поговорим позже. – И швырнул трубкой о телефон. Вдавил кнопку.

Вбежал секретарь. Хозяин кабинета со спокойным бешенством поинтересовался:

– Где последние сводки о положении в Сербии и Ливане, Фредди?

– Забрала госсекретарь. Прямо у меня из рук вырвала. Сказала, что сама лично вам их передаст.

– Где она сейчас?

– В холле, господин президент.

– Позови её сюда, Фредди. – И проскрежетал: – Пожалуйста.

23.

Низенький, плотный мужчина, похожий на Винни-Пуха и в форме генерал-полковника, мажорно

пробежался вдоль хмуро слушавшей его аудитории и продолжил:

– Единоначалие есть платформа управления полем контакта социума, посредством

медитативного и вербального воздействия. Коммуникатив, как таковой, имеет больше минусов, чем плюсов, и поэтому недопустим в системе командного управления…

– Ох, и гонит, – зевнув, сказал сержант Дерюгин напарнику по столу с погонами капитана.

Шла лекция спец подготовки по Высшей социологии в Киевской академии спец подразделений.