Текст книги "Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия"

Автор книги: Данила Врангель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Слушай, – прошептал капитан. – Куда пойдём? Мы же два дня выходные.

– К бабам на Подол. В «Экспресс», – ответил сержант-киевлянин капитану из Конотопа.

– …Ментальный вирус блокируется отключением сенсорного восприятия, как контактных

рецепторов, так и визуальных, – продолжал генерал, передвигаясь жизнерадостной тушкой перед

рядами угрюмых парней в военной форме. – Ментальный вирус есть высшая степень

управления ассоциативом личности. Внедрение этого вируса искусство высшего пилотажа! –

Замер, и в упор посмотрел на аудиторию. – Но блокирование этого внедрения есть ещё более

высший пилотаж.

– Ментальный вирус, – прошептал сержант. – Что он гонит? Он хоть сам понимает, о чём

говорит?

– Вряд ли, – ответил капитан. – Он так натренирован, чтобы особые слова воспроизводить. Как

магнитофон. А нам их запоминать – лишний раз крышу себе сбивать. Так в «Экспресс»,

говоришь?

– Да, – ответил сержант. – Это центровое место на Подоле. Там и менты, и бандиты и народ – все.

А цены – полная халява.

– Это хорошо, – ответил капитан. – Я не пил уже две недели. Один нерв остался

работоспособным. Остальные блокированы этим…ментальным вирусом.

– …Пример мифического Чёрного легиона показывает нам, что субъективное, постоянный враг

объективного, – продолжал лекцию генерал винни-пух. – Информация о так называемом Чёрном

легионе пример ментального вируса.

Капитан повернулся к сержанту.

– Что за Чёрный легион?

Тот снова зевнул и посмотрел на капитана как на первоклассницу в пивном баре. Сказал:

– Военизированная секта. Международные масоны, вроде того. У нас, в Киево-Печерской лавре

есть монахи-чернорубашечники. Они сдали тот легион конкретно. Как конкурентов. А эти, -

сержант указал пальцем на генерала, – втирают нам мозги, что их нет. – Нагнулся к самому уху

капитана: – Была стрелка у премьер-министров Евросоюза. Закрытая от прессы. Там решили

разработать план борьбы с сектой. Часть плана – врать нам, что легиона нет.

Капитан расширенными глазами смотрел на сержанта.

– А он есть?

– Есть, – ответил тот. – И ещё как есть. Вон тот, – кивнул на винни-пуха, – зарплату от него

получает.

– Да что ты говоришь! – прошептал капитан из Конотопа.

– Да свои пацаны всё знают, – лениво проговорил Дерюгин. – Что ты в Киеве спрячешь? Да

ничего ты тут не спрячешь. В Конотопе, может быть и спрячешь. А тут – нет. – Добавил:

– Но он не знает, что это деньги легиона.

– А откуда ты знаешь? – спросил впечатлительный капитан.

– Вася, – ответил сержант. – Я с Подола. Здесь все, всё, всегда знали, знают, и будут знать. Не

смотря ни на какие ментальные вирусы. – Шевельнул застывшей от сидения ногой. Добавил:

– Наши попы, тоже люди. И тоже с языками. И тоже пьют пиво и горилку. Я тебе больше скажу, мы ведь друзья до смерти, после той перестрелки. Ты мне спас жизнь.

– Ты мне тоже.

– Да ладно, какая разница. Так вот, я тебе Василий скажу. Там, – указал пальцем вверх, – сидят

представители этого легиона

– Не может быть, – прошептал капитан.

– Может. Они тоже пьют пиво и горилку. И главное, им тоже девки нужны. А подольские – как

раз то, что надо.

– …Структурирование внешних воздействий на психику должно адекватно подавляться

аналогичной системой вне сознательного реагирования…

– Ой, мама! Я умру. Уже два часа такой половы, прошептал сержант.

– Так они шпионы? – вопросил капитан.

– Кто, Вась? – снова обернулся к капитану сержант.

– Чёрный легион.

– Нет, они наши, хохлы. В России – кацапяры. В Штатах – америкосы. В Польше – пшеки. Они

по всему миру. И, говорят, некоторые из них бессмертны. В Америке разработан эликсир

молодости. Или почти разработан. Короче, масоны теперь будут жить очень долго.

– Что? – дернулся на стуле капитан.

– На третьем ряду! Пожалуйста, не шумите. Продолжайте конспектировать, – подал голос

генерал.

Пять минут молча слушали генераловы рассказы. Капитан не выдержал, и тихонько спросил у

сержанта:

– Гриша, ты сказал бессмертные?

– Да, – сквозь зубы ответил тот. – Но их мало. Настоящих чёрных легионеров человек сто, не

больше. Это главные руководители, типа масонские мэры. У нас, на Украине их, может, и нет.

Они в основном крутятся в Европе и Америке.

– Врёшь, – выдохнул капитан и отвернулся.

– Вру, так вру, – ответил сержант. – Но куда готовят нас, ты не догадываешься? Зачем нам

приёмы защиты от гипноза?

24.

Григорий Загибайло работал сторожем на бойне. После воинской службы, которая проходила не

только на территории Украины, стал он мрачен и замкнут. Не всегда и не вечно, но очень часто, угрюмость и печаль омрачали его лицо, отражая неведомые движения души. Работы в Киеве для

себя он не нашел, да и не хотелось окунаться в городскую суету, хоронящую вольный полёт

души. Пристроился к родному дяде, руководившему убойным цехом, расположенным в глуши

чернобыльского леса. Стал работать «ночным снайпером». Сторожем. Ружьишко приобрёл

калибра небольшого, но достаточного, на экстремальный случай. И бродил по округе в гуще

леса, еденясь с природой и особо не думая о смысле жизни.

По ночам занимался тем, что отстреливал крыс на территории бойни. Для этого имел

пневматическую винтовку-автомат. Прицел ночного видения помогал избегать проблем при

ночной охоте.

И так вошел Загибайло в мрачноватый азарт истребления этих тварей, что для него это стало

жизненным допингом – выйти ночью и пострелять.

Некоторые живущие по соседству селяне считали его слегка свихнувшимся. Возможно, так оно

и было. Гриша воевал на Северном Кавказе, и радости да любви к жизни, такие вояжи обычно

не приносят.

Но слова вытянуть про те события из него было невозможно. Курит, слушает, а потом скажет:

– А ты сам прокатись и посмотри.

И всё. А затем берёт автомат и начинает стрелять крыс.

А твари то божьи! Неведомо, как это всё вышло, но однажды на рассвете к нему в постель

залезло с десяток этих зверюшек и едва Григория в постели не порешили. Отделался, на своё

счастье, уколами от бешенства после десятка укусов. Ходил измазанный зеленкой с ног до

головы, но присутствия духа не потерял. С этого момента относился к истреблению крыс как к

военным действиям.

Однажды поздним вечером Григорий имел беседу со своим старым знакомым, трактористом

Василием.

– Ты знаешь, Гриша, у соседа собаку украли. Пса.

– Звать-то как?

– Кого, соседа?

– Да нет, пса?

– Европа.

– М-да. Ну и имечко. Наверное, уже в Америке. Или нашлась?

– Кто?

– Европа.

– Да куда там, с концами. И бродячий еще какой-то пропал. Все с Европой бегал.

– Да ладно там, проблема. Их вон – тьма тьмущая под каждым кустом весной.

– Любит он ее и переживает.

– Любит? Кого это?

– Европу любит. Такого умного и верного пса, говорит, отродясь не бывало. – Тракторист зевнул

во всю ширь и закрыл рот. – Но дело не в этом, – добавил. – Пес стал ему сниться. По ночам

начал приходить. И жалуется – пытают, де, басурманы нерусские. Хотят, чтобы я им про родные

края рассказал. Кормят халвой и шоколадом…

– Брешет, собаки халву не едят…

– … и вербуют на них работать. Забери меня домой, Ваня, не могу больше. Душа болит вдали от

родных краев.

Твой пес Европа.

И тут он просыпается.

– Кто, пес?

– Да нет, болван, хозяин. Просыпается… и такая его тоска берет, такая тоска…Что он наливает

стакан самогона, – бах его, выпьет, – и снова на массу. Да и уснет. А там опять Европа

жаловаться начинает. Одним словом, беда у Ивана. Быстрей бы хоть жена приезжала. Еще три

дня.

– И давно украли пса?

– Да недели две назад. Пес был хороший! Умный и добрый. Ивана жалко. Может, поищем? –

Тракторист посмотрел на собеседника.

– Ты что, спятил? – ответил тот. – Чтобы я ходил по лесу и собаку искал? Ну, Вася, к ночи тебя

перемыкает. Давай еще по сто и хватит. А то я так и не начну охоту.

– Ну, как хочешь. Хотя ты прав. Где его сейчас искать, если он пишет, что у каких-то басурманов

в плену. Гиблое дело. – Помолчал. Налил самогонки. Выпили.

– А ты заходил в сельсовет? – спросил тракторист у ночного снайпера. – Там тебе повестка

лежит в военкомат. Уже три дня.

– Я три дня в поле. Повестка, говоришь?

– Да. Ты кто по специальности был в армии?

– Да был.

– Разведчиком, наверное? Или снайпером? В группе захвата ходил? С парашютом в атаку

прыгал?

– Прыгал, прыгал.

– Тебя на переподготовку вызывают. Или сборы. Или служить контрактником предложат. Там, говорят, деньги платят.

– Да, надо зайти, забрать повестку. Я, вообще-то, Вася, служил оператором на зенитно-ракетном

комплексе. Ну, сбивал там всякие низколетящие болванки. Или высоколетящие. «С – 500» – есть

такая штуковина. Уже, наверное, устарела. – Григорий встал с травы и сел на пень. Продолжил.

– Но это все было на срочной службе. Один год – и на дембель свалил. А потом отправился я, Вася на Кавказ, а потом еще и дальше. Там в основном… Эх, вспоминать не хочу. Тошно. А вот

«С – 500» помню хорошо. Машина безотказная. Мы ей ворон сбивали.

– Каких это ворон? – лениво спросил тракторист.

– Обыкновенных. Радар настроишь на полную мощность, в пучок волну сожмешь и наводишь на

стаю. Хлоп – с десяток валяется. Жаль утки редко попадались. Но если шли утки – весь

дивизион был в полной боевой готовности. Это искусство. Тут главное, чтобы твой радар кое-

какие самолеты не засекли. Могли тогда быть проблемы. Рассчитываешь на утку, а в результате

приходится сбивать ракету «воздух – земля», а потом и самолет, ее пустивший, да еще

летающий командный пункт, чтобы не корректировал и не навел еще кого-нибудь. Потом меняй

позицию, ставь ложные отражатели-имитаторы… Но если осторожно – то можно. Один раз

стаю розовых фламинго завалили. Мясо – чистая курятина. – Помолчал. – По крысам не

пробовали. Наверное, одним ударом штук по сто валить можно, если только в кучу собрать их

сумеешь. – Задумался. – Но этих тварей так просто на собрание не заманишь.

Григорий замолчал, шевельнул ружьем и уставился в ночную мглу, освещаемую полнолунием.

Тракторист, зевая, ушел домой.

Наутро, зайдя в сельсовет, ночной охотник взял повестку, расписался за нее и вышел на улицу.

Лето… Красота… вздохнул полной грудью. Еще раз прочел повестку.

«… Явиться в соответствии с Законом…

… при себе иметь… трехдневный запас…

… преследуется статьей № …

Подпись: военком А. М. Плюшко

Число… Месяц... Год…»

Осмотрел бумажку, сунул в карман и поехал в райцентр. Там его встретил майор.

– Сержант Григорий Загибайло? Отлично, давайте военный билет.

Стройная, с фигурой и бюстом звезды «Плейбоя»», секретарша сделала ему глазки и заманчиво

улыбнулась.

– Как вы говорите? – томно промурчала. – Забегайло?

– Загибайло, – уточнил Григорий и отвел глаза от бюста.

– Билет и повестку, – напомнил майор. Взял, листал, глядел… – Воинская специальность –

оператор АРСН, – прочел. – ВУС 1976.12.42184. Ясненько, понятненько. Ну, оператор, а стрелять

умеешь?

– Стреляю, – мрачно сказал Григорий.

– А из каких, любопытно, видов оружия, Загибайло?

– АК–74… Там написано.

– Ну, это понятно, понятно… – Продолжал вопросительно смотреть. Григорий глянул на ноги

секретарши. Снова на майора.

– Пистолет Макарова «ПМ», пистолет Токарева «ТТ»…

– Во-во! И все? Молодец! – Майор потер ладони. Секретарша налегла грудью на стол и глядела в

глаза Григорию не моргая.

– Пистолет Стечкина-2М, – дополнил оператор.

– Ну? Я его в глаза не видел. Говорят – сила! Танкам башни сбивает.

– Врут.

– Врут, так врут. – Сделал в журнале пометку. – Все, Загибайло?

– Да. – Глянул на секретаршу. – Нет. Еще. Шестиствольный пулемет «Стриж – 12», калибр 13

миллиметров. Пулемет «Браунинг», калибр 12,6 миллиметра. Пулемет «Беретта», калибр 12

миллиметров. Снайперская винтовка дальнего боя «Бур», калибр 14 миллиметров. Гранатометы

всех видов, начиная с «Мухи». ЗРК «Стрела – 12», «Стрела – 10», «Стрела – 6», ЗРК «Стингер».

Ну, и там мелочи еще всякие… Легкий миномет ПМ-66 со спутниковым наведением. Дерьмо, а

не аппарат. Калибр 29 миллиметров – это издевательство. Ну, и прочее… Могу написать список.

– Хорошо, – ошеломленно сказал майор. – Это прекрасно.

Он сел за стол, накарябал на бумажке несколько строк и вдавил сверху печать – подержал, медленно отпустил. Посмотрел.

– На тебе направление. Садись на автобус и отправляйся в Киев. Военкомат Подольского района.

Найдешь. Я позвоню, тебя будут ждать. Давай, Загибайло, так держать! Есть еще и у нас

специалисты! – И растворил перед сторожем дверь. Тот буркнул что-то вроде «ну – ну» – и

вышел. Сел на автобус. Доехал до Киева. Вышел на автостанции Подола. Рядом Житный рынок.

Народу – не пропихнешься. И все шумят, бегут и торгуют. Спросил у милиционера дорогу и, сев

на трамвай, поехал в военкомат. Ехал не долго. Прошел пешком через площадь и вошел в

здание. Его ждали. В кабинете сидели: толстый, упитанный полковник, похожий на пожарника, и худой лейтенант в очках, смахивающий на зубного врача. Полковник оглядел Григория и

сказал:

– Здорово, Загибайло!

– Здравия желаю товар… м… мхрш,.. – неясно закончил приветствие оператор АРСН.

– Я прочел ваше досье, – оптимистично начал говорить розовощекий полковник – мажор, – и

выяснил – вы тот самый человек, который нам необходим!

Последнюю фразу он произнес тоном, с которым вручают важнейшую государственную награду.

– Партийный? Если да, то в какой партии состоите? – полюбопытствовал лейтенант.

– Бог миловал, – не глядя на «зубного врача» ответил Григорий.

– И то верно, – поддакнул полковник, радостно пылая добродушным лицом. – Наша партия едина

– войск вооруженные ряды! Эх, Загибайло, Загибайло… Тебя вот только нам и не хватало. Но

нашли! Во-первых, операторов АРСН «С – 500» в наличии у нас уже не осталось. В нормальной

физической форме. Исключая вас, сержант. Я не считаю призывников срочной службы, это не

наше ведомство. И во вторых. Вы знаток стрелкового оружия, включая НАТОвские стандарты.

Сейчас таких мало. А чтобы эти знания совмещались с работой на АРСН «С – 500» – вообще

невероятное совпадение…

Полковник упал в громадное, серого цвета, кресло и рукой махнул Григорию – садись. Тот сел и

сказал:

– Что я должен делать и сколько будут платить?

В уголке шевельнулся лейтенант – «зубной врач».

– Сейчас вы познакомитесь с одним представителем. Он вам все и расскажет. – Нажал кнопку.

Открылась дверь в самом конце кабинета, и вошел парень, лет сорока, среднего роста, коротко

стриженый, красное обветренное лицо. Подошел к Григорию и представился: «Юра».

Полковник с лейтенантом зашуршали бумажками и вышли.

– Гриша, – ответил Загибайло.

– Где служил на пятисотке?

– Подписка.

– Хорошо, намекни.

– Там, – показал рукой в сторону.

– Нефтехранилища?

– Угадал.

Юра помолчал, вытащил сигарету, закурил. Угостил оператора АРСН. Пустил пару колец из

дыма. Видно было – тренировался. Кольца были солидные. Сказал:

– Две тысячи евро в месяц, контракт на год, возможно продление. Питание и все проблемы за

счет фирмы. В случае гибели, удвоенная сумма всего контракта переводится лицу, оговоренному

в том же контракте. В случае ранения, увечья, тяжелого заболевания – скользящая шкала

расценок – там же, в контракте.

Юра замолчал, затянулся сигаретой и выпустил большое кольцо.

– Две тысячи евро? – уточнил оператор АРСН.

– Да.

– Это мало.

Юра удивленно посмотрел на оператора, у которого неожиданно возник торгово-спортивный

рефлекс.

– Мало?

– Две тысячи евро это мало.

– Хм! – представитель неведомого батальона прошелся вдоль комнаты. – И сколько же?

– Четыре тысячи евро в месяц. Подъемные – месячный оклад. За каждую сбитую цель –

месячный оклад. В случае смерти, – пятикратная…

– Стой, стой, стой, – замахал рукой с сигаретой Юра. – Григорий, не гони. Тебе мало двух тысяч?

– Я уже сказал.

– Хорошо, настоящий специалист себя ценит. Стреляешь хорошо?

– Мало не покажется. Из «Бура» с двух километров сбиваю бутылку.

– Двадцатилитровую?

– Из-под водки.

– Верить тебе, что пойти да жениться. Но хорошо. Досье на тебя неплохое. Посиди здесь. Пойду, позвоню по телефону.

Через минуту вернулся. Похоже, что и не звонил, а полномочия подобного рода у него имелись.

«Маржевщик», – подумал оператор. – «Разницу в карман, похоже, кладет. Или премию

получает». Юра сел. Уставился на оператора АРСН.

– Слушай, Гриша. Я сделал все, что мог. 2500 евро в месяц. Подъемные – тысяча. Вылетаем

завтра утром. Все остальные пункты остаются на месте, – и откинулся в кресле, прищурено

глядя на Загибайло, затянувшись сигаретой.

– Хорошо, демон-соблазнитель. Давай контракт. Хоть расценки и занижены, отработаем, как

положено, в полную силу. И, обрати внимание, – я ничего не спросил.

– Я обратил. Загранпаспорта, конечно, нет?

– Конечно, нет.

– Давай сюда гражданский. К утру сделаем заграничный. Фотография на первом этаже, будешь

выходить – сфотографируйся. Скажешь, на паспорт, в группу «А». Платить ничего не надо.

«Демон-соблазнитель» снял ксерокопию с паспорта Григория. Поставил на нее печать и

написал: «Копия верна». Расписался возле печати. Сказал: «На случай проверки документов».

Вытащил из стола визитку и протянул оператору АРСН.

– Это наша гостиница. Переночуешь, а утром, к девяти часам я жду тебя здесь. Свежим как

огурец. Вопросы есть?

Вошли полковник и лейтенант со своими бумагами, о чем-то громко говоря и не обращая

внимания на Юру и завербованного оператора АРСН.

– Пойдем в соседнюю комнату, – тихо сказал Юра. – Заполнишь контракт и получишь подъемные.

25.

– Опять к ведьмаке приехали. Ууу…Лешие её никак не заберут! Как явится в ридну хату раз в

году, так и прут к ней черти такие же. Вона, джипа какая! На дорогу не влазит. А всё лезет, лезет, лезет…Надо же до ведьмаки долезть! Она на метле уже не летает! Ей лень. К ней сами, на вот

таких телегах, чертяки ползут. Ууу…Нечистая сила! – Бабка стала быстро креститься, сплюнув

через плечо.

– Да ладно, тётя Дуся. Что вы так её не любите? Ну, работает она в Киеве, и друзья у неё там же.

Вот и едут. Что же тут такого?

Молодая девица и пожилых лет женщина сидели на скамеечке у хаты и смотрели на медленно

ползущий по сельской улочке чёрный джип громадных размеров. Медленно прополз мимо них, урча как пещерный лев.

– Она же не замужем, тётя! Не замужем! – повторила девица. – Чего же на таких красивых

машинах не покататься? Я и сама бы туда села. – Вздохнула. – Но не зовут.

– Чиво?!! – обернулась к ней тётка. – Бесстыжая!Что говоришь, окаянная дурёха! К чертям в

коробку хочешь залезть?

– Да не черти там, тётя Дуся. Там мужчины.

– Мужчины все черти.

– Не все. – Девка вздохнула и принялась грызть семечки.

– Все! – крикнула бабка.

– Не все, – повторила девка.

– Все!!! – повернулась к ней бабка и уставилась на племянницу всей своей индюшачьей

морщинистостью. Та выдержала взгляд. Выплюнула семечку. Упрямо не отреклась:

– Не все.

– Все!!! Дурёха, дурёха, дурёха! Все, все, все!!! А енти в джипе вообще чертяки самые главные.

Что ты болтаешь? Что ты несёшь? Захотела в банку к чертям? Мать твоя покойная в гробу

перевернётся от такой новости. И язык у тебя не отсохнет молоть богохульные речи! Совсем

совесть твоя уснула, я вижу. В коробку к чертям?!! Тьфу! Тьфу, тьфу, тьфу!!!

– Тётя Дуся, не полезу я в банку, успокойтесь.

– Такыж сказала бы сразу. Зачем старую сестру твоей матери изводить. Вон, Леська пускай свою

мать изводит. Так в могиле мать давно. И батя. Одна осталась. Чего, спрашивается, одна?

– Так она же с чертями, – невинно сказала племянница.

– Тьфу!!!

Красавица Леся пристрастно глядела на собеседника сквозь голубоватые очки и разглядывала

его внешность. Нормальный парень, уверенный. Видно, что знает, чего хочет. Их разделял

круглый стол из морёного дуба. Леся ещё раз вгляделась в собеседника, пока он что-то говорил.

Это был человек средних лет. В глазах читалась способность мыслить. Сангвиник. Она ему

поможет, чтобы он там ни просил. Решила сразу. Порядочных людей нужно ценить, беречь,

лелеять и уберегать от вымирания. Это было её твёрдое убеждение.

– ... очень важно для нас всех и вашего села в частности, – закончил он свою речь, которая ей

была не нужна.

До этого они познакомились: «Леся Родник», – «У вас великолепное имя! Александр Успенский.

Зовите просто Саша» – «А я – просто Леся», – засмеялась она. Пришёл с чистой душой, видно

сразу. Меркантильностью и не пахнет. Александр Успенский, почти Македонский. Встречу

организовал сам Доктор. Значит серьезно. Но справится ли моя луна? От Леси почему-то ждут

чудес. Но Леся здесь не причем. Она понимает. Но этого не объяснишь.

– Вы симпатичный и обаятельный мужчина, – неожиданно сказала она ему. Он не смутился.

Серьезно ответил:

– Спасибо. Вы мне тоже очень понравились. И я теперь полностью верю вам.

Леся сняла очки и стала смотреть ему в глаза.

– Говорите.

– Мне сказали, что вы занимаетесь оккультным буддизмом, – осторожно сказал собеседник.

– Вам неверно сообщили об оккультизме. Я буддистка. И всё.

– Я думаю этого достаточно.

– Для чего?

– Для беседы о жизни.

– Вам нравится жизнь?

– Да, Я обожаю жить. Как и вы. Не правда ли?

Леся откинулась в кресле.

– Хотите чаю? – сказала. – Или кофе?

– Чай по-восточному. Это смесь зелёного и чёрного.

Леся вышла и вскоре принесла чай.

– Вы, вероятно, слышали о такой группировке как Чёрный легион? – спросил Александр

«Македонский»

Леся кивнула и взяла в руки чашку с чаем. У него интересные глаза. Что сейчас они

напоминают? У них двойной цвет. Один снаружи, второй льётся изнутри...

– ... определить местонахождение. Вы нам можете помочь. Ориентировочно это территория

Непала или Северной Индии. Главный ориентир – озеро со скалой в центре. Нам очень важно

найти это место.

– Мне нравятся мужчины с серыми глазами. Они врут меньше других. Но всё равно врут. Хотя, порой, это святая ложь. Зачем вам это? Зачем вы ищите Чёрный легион?

– Я скажу вам правду. Мы хотим их уничтожить.

Чёрный джип стоял на краю большой лесной поляны. Двое с биноклями глядели вдаль, в

глубину разросшихся кустов и высокой травы. Пришлось подняться на крышу автомобиля.

В трёхстах метрах от автомашин, на пушистом покрывале сидела Леся Родник. Светило яркое

солнце и голубизна неба, вместе со щебетанием птиц, обращала действительность в подобие

рая, как его представляют люди. Рядом с Лесей лежал пистолет. Пятизарядный «Магнум»

тридцать восьмого калибра. Леся находилась в трансе. На ней были шорты и очки чёрного света.

Она только что, не торопясь, выкурила трубку высушенного пейота и приняла настойку

белладонны. Перед ней на стальной треноге, темнела громадина чёрного квадрата. Размером

примерно три на три. До него было шагов десять. Леся внимательно посмотрела на квадрат – и

он ожил. Это был живой чёрный квадрат. Правда, треноги пока не могли ходить. Ещё не

разработались.

– Слушай, – спросила Леся. – Тебе не скучно быть таким чёрным, да ещё квадратным?

Квадрат молча переминался с ноги на ногу.

– Я знаю, что ты прячешь, – сказала Леся. – Ты прячешь секретное место, где живут люди, которых называют Черный легион.

Квадрат замер.

– Но от меня, – продолжала Леся, – спрятаться невозможно. И от него тоже, – показала «Магнум».

За сутки до этого она долго рассматривала фотографии со спутника. Её интересовали только ей

известные кадры, которые Леся внимательно рассматривала, и думала что-то своё. Она искала

место для охоты. В конце концов, определила точку, где был яркий чернобыльский след. Теперь

здесь стоял чёрный квадрат.

Буддистка вскочила, схватила «Магнум» и направила его на чёрное треногое чудище. Квадрат

быстро упал и пополз. Его было видно только по прогибающимся метёлкам высокой травы.

Леся, не сходя с места, проговорила:

– Ты же знаешь, что от меня нельзя уйти. Можно только ползать по кругу.

Квадрат ползал, гремя своими железными ногами.

– Встань быстро! – крикнула Леся. Квадрат испугался и встал. Он стоял, сложа свою треногу, несчастный и испуганный. Несколько раз покачал квадратной головой и замер, едва дыша.

– Ты нормальный парень, не бойся, – сказала ведунья. – Но мне придётся стрелять в тебя.

Квадрат мелко задрожал и упал в обморок.

– Вставай, вставай. Помочь тебе могу только я.

Пошатываясь, тот встал.

Я могу выпустить в тебя всю обойму – тут пять патронов. Так вот, у тебя есть выбор. Я могу

выстрелить всего лишь один раз. Это как маленький укольчик. Ты скажешь, где секретная база?

Ты скажешь, где секретная база!!!

Квадрат трясся и подпрыгивал на месте.

– Не нервируй меня, – сделаем всё быстро. Перестань дрожать. Ну?

Квадрат замер. Леся подняла руку с пистолетом, провела дулом по периметру чёрного чудища.

Несколько раз провела прицелом по центру, по диагонали. Квадрат терпел. Рука её замерла в

определённом направлении.

– Ты, я вижу, понял меня, – и выстрелила из «Магнума» Чёрный квадрат упал в траву. Леся упала

на покрывало и потеряла сознание.

– И долго она будет сидеть напротив этой железяки? – спросил Александр у Доктора.

– Я не знаю. Наверное, столько, сколько нужно. Пейот и белладонна останавливают время, Саша.

Попробуй, как ни будь.

– Да нет уж, спасибо.

Час назад Леся выкурила трубку с сушеным пейотом, особым видом кактуса, и выпила настойку

беладонны. Затем, положив рядом с собой пистолет, замерла на покрывале в позе лотоса и стала

смотреть на кусок чёрного полотна, прибитого к фанере стоящей на металлической треноге.

Сидела и смотрела. Прошло пол часа. Неожиданно она подняла руку с «Магнумом», и

выстрелила. Тренога с чёрным квадратным куском фанеры упал. Упала и Леся. Подъехали к ней

на машине. Доктор сделал ей укол антидота и укол снотворного. Спящую ведунью уложили на

заднее сидение джипа, и машина помчалась по заросшей травой дороге. Остались только Доктор

и Александр.

– Ну, теперь пойдём, посмотрим на её охоту, – проговорил Философ.

Они побрели по высокой траве, где стрекотали кузнечики. Вытащили из травы фанеру, обшитую

чёрной тканью. На поверхности было видно пулевое отверстие. Сняли ткань. Под ней была

наклеена карта Непала и часть Северной Индии. Пуля попала в район Дельты Ганга, в самую

глушь субтропиков.

– Координаты определены, – сказал Доктор. – Всё ясно. Ганг. Квадрат А-747. Леся не ошибается.

За что её и люблю.

– Ты считаешь это достаточным основанием? – скептично спросил Александр «Македонский»

– Проверим, – проговорил Доктор. Он вытащил из машины плоский компьютер, подключил его к

антенне автомобиля. Пробежался по клавиатуре. Соединился с сервером. Набрал пароль. Вышел

на спутник. Ввел данные квадрата А-747. Минуту ждали. Вспыхнуло изображение. С высоты

полёта птицы стало видно, в гуще зарослей тропического леса, крошечное озеро, сверкающее

голубой поверхностью. Немного в стороне белела дорога, как вставка в субтропических

зарослях. Длиной не более полукилометра.

– Взлётная полоса, – уточнил наугад Доктор. Со спутника, это место было найти не возможно.

Пришлось бы, квадрат за квадратом проверят весь Непал лет десять. Вот так, брат Александр.

– Невероятно! – проговорил «Македонский».

– То, что вероятно, давно пройдено, – уточнил Доктор. – Какие у тебя машины?

– «С-500 ».

– Неплохо. Вот здесь, по периметру, их и нужно установить. Цель явиться рано или поздно. Мы

будем исполнять роль загонщиков. И мы её загоним на твои «С-500».

– А если цель не явиться?

– Все неустойки возмещает Кремль. Он это гарантирует. И хочу добавить, Саша. Всё должно

быть в полном режиме молчания. Это очень серьезно. Со спикером согласовано?

– На неофициальном уровне. Украина нейтральная страна. Реально вопросом занимается

министр обороны и начальник Генштаба.

– Ну и прекрасно. Мы на вас надеемся. У вас в Непале обширные связи. Не думаю, что будут

проблемы при въезде. А как декларировать «С-500», вы, я думаю, сумеете сообразить.

26.

– Я, собственно, не совсем понимаю, зачем всё это делаю. Но чувства убить невозможно. А они

полностью правят моим поведением. После многолетних мучений и истязания себя моральными

ножами, вонзая их в своё сердце по самую рукоятку, я понял, стесняться своих желаний не стоит.

Себе дороже, в конечном итоге.

– Ну-ну… Это очень любопытно. Хотя и не так уж эксклюзивно.

– Да причём здесь эксклюзивность? Я хочу сказать, что мне всё равно, как отнесётся кто-либо к

моим определенным действиям. Самый строгий судья – я сам. А с собой вопросы давно

улажены. – И выпил рюмку коньяка, кивнув собеседнику. Продолжил:

– Ты можешь на меня положиться. В конце концов, я всё сделаю из любви к искусству, не более.

Деньги не главное.

– Так говорят многие, пока не останутся без них.

– Я знаю. Я всё знаю, что ты думаешь. И не отказываюсь от суммы.

– Если бы ты отказался, я бы тебе не поверил.

За окном зашумел лёгкий осенний дождь. Завыл бродячий пёс. Огонь в камине продолжал

гореть. Кошка спала возле него, свернувшись в клубочек. Вдали заунывно бил колокол церкви.

За столом продолжалась беседа.

– Ты давно ходил в церковь? – спросил гость у хозяина.

– Нет, недавно. Но опять не нашел там ничего для себя. В этом нет моей вины. У меня слишком

прямой путь в жизни, чтобы камуфлировать его обрядами. Как, впрочем, и у тебя.

– Да, это так. Но здания церквей используют и для других целей. Сатанизм кроется именно там.

Как это ни странно звучит.

– Лютер это и имел в виду. И был поддержан очень многими.

– О них мы и ведем речь. Не о лютеранах, а о последователях мышления Лютера. Мировой

порядок детерминируется именно людьми такого мышления. Ты готов к такому раскладу карт?

Это не карты таро.

– Я тебя понимаю. Да, я готов к любым вариантам нашей миссии.

Кошка проснулась и, потянувшись, прыгнула на камин, прищурилась, затихла и принялась

слушать беседу. Дождь усилился и стал бить в стёкла окон барабанной дробью. Хозяин подлил в

рюмки коньяку. Церковный колокол замолк. Собеседники молчали, попивая коньяк. Гость

спросил:

– Твои контакты в Ватикане не менялись?

– Изменились. В список добавлен секретарь Понтифика.

– Это тот, который гомосексуалист?

– Да.

– Понятно. Но от голубых можно ожидать всего. Ты, надеюсь, понимаешь это?

– Я понимаю всё. Он постоянно под прицелом. Как и его партнёр. Но пользы от него гораздо

больше, чем вреда от подозрений.

– Что он доложил по поводу последних идей Вашингтона? Что он сказал по поводу президента?

– Он пояснил, что это представитель иллюминатов, а не масонства, и поэтому вопрос решается

сложно.

– Как понимать – сложно?

– Я думаю, президент не понимает нашего уровня. А его хозяева не верят в возможности нашего

ведомства или вообще не знают о его существовании. Хотя проблема, решенная ликвидацией

Кеннеди, должна была заставить варшавских мудрецов уяснить, что к чему. Но я начинаю

сомневаться в их способностях. Решается сложно – значит, не решается.

– Это плохо.

– Да уж, хуже не куда. Противоракетная оборона превысила пределы разумности. Москва терпит

и запрягает. Долго, но не вечно. Сербия снова мутит воду в Европе. Россия на её стороне, а