Текст книги "По краю каменного сердца (СИ)"

Автор книги: Данил Иватанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц)

– Если ты про героин и остальное, то это анальгетики. На случай, если я буду плохо справляться с перевязкой.

– Ты сам себя лечишь? – искренне удивилась девушка, округляя глаза.

– Ну как лечу… Штопаюсь, достаю из-под кожи всякую дрянь, перевязываюсь. Пару раз я терял сознание, так что приходилось вжариваться, чтоб от кровотёка не подохнуть. В остальном я только морфин колол. Героин я пока не рискнул трогать, от него привыкание почти сразу. Если однажды буду умирать, то, может, и воспользуюсь.

– Какой ужас…

– Да нормально. Не всегда же в больницы обращаться. Опасно, я тебе уже объяснял. Да и тем более, если забыть про боль, то это довольно интересно.

– И… – затаив дыхание, продолжила Каэдэ, – …как часто ты занимаешься этим сам?

Молча закончив перевязку, Иватани поднял свою футболку и показал живот и правый бок, что были усеяны множеством шрамов и совсем новыми рубцами, с которых ещё не сошло покраснение.

– Это с той недели. Несколько раз на взрыв напоролся, – подняв футболку до шеи, он показал и грудь, на которой светился огромный синяк и не менее огромный шрам. – Это позавчерашнее. Выстрелили в упор, – следом он обернулся спиной и показал небольшой шрам рядом с позвоночником. – Это меня полгода назад ударили мачете, – после он закатал штанину, демонстрируя какой-то совсем уж странный шрам на бедре, имевший центр в виде небольшого круга и множество продольных разрезов поверх него. – Это мне в ногу выстрелили. Пока пытался зашить – сделал только хуже, пришлось вырывать нити и хреначить уже всю ногу вокруг. Еле как сердечник достал, думал, охуею от боли. Ну и так далее, короче.

Ей не верилось. Для Каэдэ было нормой, что у людей были какие-то серьёзные травмы. Её отец был известным хирургом, который часто рассказывал о работе. Но ей никогда не доводилось видеть так много повреждений на одном человеке, тем более таких степеней.

– О, боже… – прошептала она с явным разочарованием.

– Что такого? Я ведь не пластилиновый, конечно, такое останется. Если ты удивляешься самому процессу, то да, не самое приятное дело – рыться у себя в пузе, пытаясь достать оттуда кусок обломившегося ножа, например, – указав на шрам размером с палец в области печени, сказал одноглазый. – Тяжело быть худым в этом плане. Любое ранение сразу задевает что-то важное. Мне везёт, раз я ещё не отъехал.

На Иватани в прямом смысле слова не было живого места. Всё тело было изгваздано десятками шрамов разных размеров и длины, в то время как ниже слоем шли ссадины, рубцы, гематомы и весь остальной спектр повреждений. Грудь, живот, спина, руки. Ничего из этого не уцелело. Тяжело представлялось, по какой причине Дин всё ещё не умер. Даже если прикинуть, сколько литров крови было потеряно, можно было понять, что подобные ранения несовместимы с жизнью. На глазах девушки навернулись слёзы, и она приложила тыльную сторону ладони к губам, стараясь справиться с лёгким шоком.

– Меня пугает уровень твоей эмпатии, – сказал Дин, видя, как Мори расстроило увиденное.

– Ты же живёшь один. Каждый день терпишь столько боли, и при этом тебе даже никто не помогает. Тебе ведь…

– Так, не надо меня жалеть, – быстро оборвал её парень, в спешке начиная натягивать футболку на себя. – Я в порядке, ясно?

– Разве тебе не тяжело?

Вопрос заставил задуматься. Перед парнем впервые встала контроверза, касающаяся его одиночества. Ранее об этом думать не приходилось, подобным мыслям просто было негде упасть. Но сейчас, когда в проблему окунули головой, используя всего лишь один вопрос, Иватани будто проснулся.

– Даже не знаю, – задумавшись, протянул он. – Блин. Правда не знаю.

– Если хочешь, мы можем начать общаться. Я всегда рада помочь. Тем более, что мой папа хирург. Он сможет брать тебя на приём вне очереди, если я попрошу.

– Это называется блат и коррупция, мне такое не по душе. А друзей я не ищу, так что извини.

Каэдэ не знала, какой ещё аргумент привести, а потому разговор был прерван на полуслове. Ей искренне хотелось, чтобы человек, стоящий перед ней, не страдал. Причиной тому послужила чистая доброта девушки, которая смешалась с тем самым интересом, который она питала к Иватани. Будучи крайне открытым и искренним человечком, Кая не могла взять в толк, почему человек, который выглядит как серийный убийца и по совместительству жертва маньяка, является столь притягательным лично для неё. Как и сказал Атсумэ, Дин проявлял своеобразную заботу вопреки своему грубому стилю общения. Образы не соприкасались в голове, вынуждая интерес проявлять себя во всей красе.

– Давай сменим тему, – Дин прикрыл шкафчик, сложив остатки плёнки на полку, – Ещё с чем-то помочь?

– Со всем остальным. Я же не могу снять штаны сама.

Не успев подумать, Иватани присел на корточки и потянулся к девушке. Не успел он ничего натворить, как нежная рука коснулась предплечья парня и мягко провела по нему, после чего тонкие пальцы крепко сжали ключицу. Когда девушка встала совсем близко, заволновался уже Дин.

– Каэд… – буквально за мгновение он стал весом с пушинку. Не успел он поднять глаз, как тотчас вылетел в зал, будучи выкинутым Мори.

– Я же пошутила! – закрывая за собой дверь на замок, крикнула девушка.

Приложившись спиной о пол, бедолага дополнительно улетел головой о ножку журнального столика, из-за чего по всей квартире комом прокатился пятиэтажный мат на достаточно низких частотах. Дин схватился за голову и стал тереть её, чтобы боль прошла как можно скорее. Смирившись с будущей шишкой, Дин кое-как залез на диван и упёрся головой в подушки, всё так же не отпуская затылок.

– Вот это шутки у тебя…

Лицо Мори вспыхнуло краской. Казалось, даже над головой пошел дымок, прямо как в мультиках. Сердце собиралось покинуть здание, а девушка тем временем прислонилась спиной к двери и сползла по ней на холодный пол. Целой рукой она схватилась за голову и тяжело впитывала воздух в попытках отдышаться. Такого шока Каэдэ ещё не испытывала. Когда наконец получилось отдышаться, светловолосая поднялась на ноги и вновь посмотрела на себя в зеркало. По её лицу было видно, что ещё одно такое происшествие она не переживет.

Последующие водные процедуры сопровождались мыслями о произошедшем накануне инциденте. Несмотря на относительно лёгкий шок, Каэдэ в какой-то мере была удовлетворена своей шуткой. Лицо смущённого паренька её очень даже порадовало. Порадовало настолько, что стоило вспомнить об этом, как на щёчках появлялись ямочки. Внутри появился некий азарт, ей захотелось повторить это ещё с десяток раз. Быстро закончив с ванной Кая вышла из неё и чуть поёжилась от лёгкого холода. Пройдя в зал, она остановилась напротив паренька и сложила руки за спиной. Одноглазый же, в свою очередь, оторвался от телефона и не особо охотно поднял голову, ибо ему всё ещё было стыдно за случившееся.

– Это… извини, что бросила тебя. Я не специально, просто напугалась.

– Всё нормально, я сам виноват, – отмахнулся парень.

– Ты же ударился, да? Дай посмотрю, – Каэдэ протянула руку, однако Дин сразу же стал уворачиваться.

– Да не стоит…

– Ладно тебе, дай гляну. Вдруг серьёзное что, – Кая сделала шаг вперёд и протянула руки ещё дальше.

– Не… – Иватани попытался сесть глубже, чтобы точно избежать прикосновения, но Мори достаточно быстро его остановила.

– Сидеть, – в меру грозно приказала Мори.

Дин вжался в подушку под собой, как штык, и замер. Заметив столь однозначную реакцию, Мори сразу же перешла в наступление. Она взялась за голову парня, начиная осматривать его затылок. Пальцами она разводила копну волос, стараясь найти место ушиба. Дело было не из лёгких, ибо к парикмахеру Иватани явно ходить не любил. Его волосы по длине уже доставали до верха шеи, а чёлка так и вовсе лезла в глаза. Осторожно пройдясь вдоль затылка, девушка надавила чуть выше, отчего одноглазый резко дёрнул головой вперёд.

– Поняла, прости. Давай приложим лёд.

– Не надо, просто не дави там.

– А иначе что?

Рука Каи неторопливо перешла от головы к плечу Иватани, мягко поглаживая его. Сердце Дина в моменте пропустило пару ударов. Округлив глаза, он затаил дыхание и нервно посмотрел на Мори, совсем не зная, чего ожидать. Каэдэ же с тихим смешком залезла к нему на колени, чувствуя, как всё тело одноглазого напряглось. Она явно постепенно входила во вкус и не спешила останавливаться. По задней части шеи парня прошлись короткие ноготки, медленно почесывая и опускаясь на загривок, вызывая тем самым у Дина толпы мурашек. Побороть изначальные потуги на сопротивление оказалось на удивление просто, а осадить дёрнувшегося от лёгкой щекотки паренька и того проще.

– Чего сидишь-то? Взял бы меня за талию для приличия, – он принялась добавлять масла в огонь своими словами.

– Прекрати, пожалуйста, – замялся парень, говоря так тихо, словно у него пропал голос.

– А что так? Тебе не нравится? – наигранно спросила Мори.

– Просто не надо меня так трогать.

– Так? – повторяя свои прошлые движения, съязвила Кая.

– Да-да. Так. Хватит, прошу, – тихо просил он, жмурясь от стыда.

– Ну ладно.

Сев рядом, Каэдэ принялась довольно мотать ногами, которые еле доставали до пола. Дин же просто молча переводил дух после пережитого шока. Ничего не предвещало подобного поведения с её стороны, а потому он был застигнут врасплох больше, чем когда он прямо во время боя на задании понял, что у нескольких бандитов были боевые динамо. Поправив одежду, он с опаской глянул на Каэдэ и медленно выдохнул. На её щеках проступал румянец, а ехидная улыбка только напоминала о происшествии минутной давности. А ведь сначала вела себя робко и отдалённо, сейчас же буквально ломилась на порог личного пространства. Хотя вернее будет сказать, что она выбила двери вместе с петлями и зашла за грани самым широким и уверенным шагом. Что творилось в её голове – оставалось лишь гадать, либо давиться уже пришедшими мыслями.

Раздался звонок. Звонили точно не Дину, ибо тот сразу выставил беззвучный режим с самого утра. Каэдэ замельтешила и принялась за поиски телефона, извинившись и спрыгнув с дивана. Найдя мобильник, она вернулась на пригретое место и поспешила ответить.

– Да, пап? Нет, всё хорошо. Я сейчас дома у своего друга. Нет. Правда, я в порядке. Дать ему трубку? Секунду, – девушка прикрыла телефон рукой. – Возможно, тебе конец.

– А может, ты не будешь меня в это впутывать?! – тихо возмущался Дин, поняв, что это точно не должно быть его проблемой.

– Бери, давай! Либо он тебя убьёт, либо я!

Переняв телефон, Иватани приложил его к уху и вслушался.

– Добрый день. Могли бы вы представиться?

– Дин Иватани.

– Очень приятно, я – Маноду но Мори. Вы не объясните, почему моя дочь находится у вас?

– Она немного пострадала после задания, а мой дом был недалеко от больницы. Она решила остаться у меня до утра.

– Скажите мне свой адрес, я скоро подъеду.

– Девяносто третий квартал, седьмой дом.

– Скоро буду. Пусть Каэдэ собирается.

И сбросил. Грубоватый оказался тип. Вернув телефон Каэдэ, Дин с недоумением смотрел на неё, пока она точно так же смотрела на него.

– Что делать будем?

– Не знаю, но мой отец очень не любит, когда рядом со мной мальчики. Тем более не знакомые.

– И что мне ему сказать?

– Всё как есть. Нет смысла врать, мы ничего такого не сделали. Он правда хороший, просто очень за меня беспокоится.

– Хотелось бы в это верить…

Прошёл час. Пара сидела в зале, болтая о всяких пустяках, в ожидании неизбежного разговора, что совсем не обещал быть благоприятным. Что уж сказать, мало какой отец будет тихо сидеть на месте, пока его дочь водится с каким-то незнакомцем, о котором впервые идёт речь. Оставалось только надеяться, что Маноду проявит хоть каплю лояльности, если поговорит с Дином с глазу на глаз.

Тяжёлый стук в дверь в мгновение сделал ноги Дина ватными. Желание говорить пресекло на корню, хотелось только закрыться у себя в комнате и не вылезать оттуда до конца дня. Иватани не мог точно описать свой страх, однако ему казалось, что его сейчас будут отчитывать, как ребёнка. Только вот тянуть было нельзя. Каэдэ уже пошла в коридор, так что пришлось следовать за ней. Открыв занавес между жизнью и смертью, Иватани пустил на порог статного мужчину в пальто, что был ростом не менее двух метров. Он пристально оглядел сначала помещение, а уже потом виновника сего приезда. Его взгляд был тяжёлым и совсем не веял добротой. Сделав уверенный шаг на порог, предварительно немного пригнувшись, мужчина протянул руку незнакомцу и стал дожидаться ответа. Пожав руку что было сил, Иватани кивнул в знак приветствия и отошёл в сторону.

– Пройдёте, мистер Мори?

– Воздержусь, пожалуй. Каэдэ, ты собралась?

– Да, пап, – Кая подошла к нему на руки и обняла что было сил.

– Сколько вам лет, молодой человек? – сдержанно приобняв рукой дочь, поинтересовался мужчина.

– В середине мая будет восемнадцать.

– Так вы младше моей дочери? Что ж, допустим.

В тот момент Дин подвис, осматривая девушку. Она выглядела от силы лет на пятнадцать, но уж совсем никак не на девятнадцать и более, так что такие подробности казались совсем уж надуманными. Если же присмотреться, то и её отец выглядел тоже достаточно свежо. Ему было около пятидесяти, если считать по возрасту Каи, но даже так он выглядел на тридцать и не более. И правда, с генами везёт.

– Пока я ехал, у меня немного прояснилась память. Вы можете повторить свою фамилию? – чуть менее серьёзно сказал Мори.

– Иватани. Иватани Дин, сэр.

– Как зовут вашу мать?

– Суми.

– Значит, не ошибся. Я работал с ней пару лет назад. Хорошая женщина. Ни разу в жизни не видел столь искренних людей. Думаю, мне нет смысла переживать на ваш счёт. Могли бы вы передать ей привет от старого друга?

Глаза Дина на секунду стали стеклянными. Уголки его губ медленно опустились, брови расслабились. Дин медленно помотал головой, замечая, что Каэдэ отпрянула от отца с достаточно напряжённым лицом.

– Прошу прощения? – еле заметно замялся Маноду.

– Пап… – попыталась вступиться Каэдэ, но Дин её перебил.

– Она умерла год назад, – подобно призраку протянул парень без каких-либо эмоций.

Секунды не прошло, как уверенный и по-своему страшный человек переменился в лице. Широко раскрыв глаза, он прикрыл рот рукой. Воцарилась тишь. Все переглядывались меж друг другом, совсем не зная, как продолжить разговор, что одной фразой был вогнан в самый настоящий тупик.

– Простите… Я совсем не знал… – помрачнел Мори, который теперь явно не находил себе места.

– Ничего, – коротко и всё так же пусто ответил Дин.

– Что ж это такое… Поверить не могу. Ещё раз извиняюсь, я совсем не хотел вас оскорбить.

– Она погибла во время теракта год назад.

– Дин… – Каэдэ хотела поддержать нового друга, но отец положил ей руку на плечо и помотал головой.

– Вам очень тяжело, я это понимаю. Думаю, раз моя дочь не против вашей компании, то вы можете прийти к нам на ужин. Что скажете?

– Даже не знаю, – отстранённо сказал парень, складывая руки на груди и опуская голову.

– Я не в праве вас заставлять, но меня замучает совесть, если я не смогу хотя бы минимально позаботиться о сыне своей коллеги.

– Пожалуйста, приходи. У меня очень хорошие родители, вы поладите, – добавила Мори, подходя к Дину и беря того за руку.

– Ну… – собравшись с мыслями, Иватани облегчённо выдохнул, стараясь отогнать все воспоминания того ужасного дня. – По крайней мере, твой отец мне уже нравится.

Все присутствующие улыбнулись и слегка разгрузили обстановку. Маноду подогнал дочь, чтобы та начала обуваться, в то время как Дин молча стоял, прижавшись к стенке спиной, ожидая, пока гости его покинут.

– И каков твой ответ? – уточнил Мори.

– Терять мне нечего, так что я за.

– Хорошо. Приходи послезавтра вечером. Где-то часов в семь.

– Буду как штык.

– Проводишь нас до машины?

– Да, давайте.

Быстро обувшись и выйдя из квартиры, Дин прикрыл за собой дверь и неторопливо зашагал по балконному коридору. По пути он не мог оторвать взгляда от миниатюрной фигурки, что шла перед ним в обнимку с отцом. Она буквально сияла, когда находилась рядом с ним. Видимо, у них в действительности настоящая семья. Вспоминая свои годы, Дину всегда хватало внимания матери, однако отец зачастую вёл себя отстранённо, когда дело не касалось тренировок или обучения каким-то исконно мужским делам. В понимании Оды, обучение и воспитание было одним словом, а потому он мало заморачивался над остальными вопросами, которые не касались практических умений. Можно сказать, что Иватани вырастила именно мать, а отец просто был на подстраховке.

От мыслей Дина отвлёк хлопок двери. Маноду усадил свою дочурку на переднее сиденье и повернулся к парню. Тяжело вздохнув, он понизил тон и уставился прямо в душу парню, который достаточно быстро занервничал.

– Неудобно задавать такой вопрос именно сейчас, но я не могу не спросить. Какие у вас за отношения с моей дочерью?

Паника и ничего иного. Дин совершенно не знал что ему отвечать на подобный вопрос. Он действительно чувствовал себя провинившимся ребёнком. Сделав задержку перед ответом, Иватани сложил руки в карманы и уставился на Маноду в ответ.

– Я с ней два дня знаком, так что можете меня о подобном не спрашивать. Но… да, она девочка красивая, симпатия к ней у любого будет.

– Это максимально неоднозначный ответ.

– Чётче я вам сейчас не отвечу.

– Ладно. Но имей ввиду, я далеко не самый лояльный отец.

– Так ведь даже интересней, – ухмыльнулся Дин, протягивая Маноду руку на прощание.

– Может и так, – улыбнулся Мори в ответ. – Не забудь прийти, – он крепко пожал Дину руку и сел в машину, начиная постепенно выезжать с парковки.

В окно высунулась и Каэдэ, маша на прощанье своей маленькой ладошкой, в ответ на что Дин лишь сдержанно кивал, провожая довольно дорогую иномарку взглядом, пока та окончательно не скрылась за поворотом.

Машина спокойно ехала по утреннему Райто, полностью поддаваясь ритму дорожного движения. Торопиться Маноду было некуда, единственное, что хотелось, так это поскорее увидеть жену. Каэдэ же на протяжении пути размышляла над всем, что с ней произошло. За эти два дня она успела пережить столько происшествий, сколько обычно не происходило и за месяц. Эмоции от произошедшего смешивались в одно целое, порождая внутри девушки действительно хорошее настроение, несмотря даже на сломанную руку.

К счастью обоих родителей, Каэдэ оставалась дома до полного своего восстановления. Шли дни, близился день рождения Дина, а девушка, что не могла оставить парня без подарка, решила порадовать его своими силами, а потому принялась вязать тому шарф, одновременно с этим разрабатывая руку, с которой к тому моменту уже сняли гипс. Иватани периодически приезжал к девушке и они вместе проводили время: общались, смотрели фильмы и гуляли по прекрасному весеннему мегаполису. Они постоянно переписывались, много болтали по телефону, а потому к концу мая уже многое знали друг о друге. Для Дина же это были первые подобные отношения с девушкой, а потому многие шаги давались ему тяжело, и, тем не менее, он очень старался: исключал из своего говора грубые выражения, зачастую ухаживал за собой, чего прежде не случалось и в принципе старался вести себя более очеловеченно.

Ещё спустя месяц, переборов своё смущение, Дин сделал девушке предложение о начале отношений.У Каэдэ было ни одной причины, чтобы ему отказать.

Глава четвёртая. Акклиматизация.

2099 год. Середина июня.

Кажется, выражение «птички над головой» придумали не просто так, и Дин ощутил это на собственной шкуре. Алюминиевая бита отскочила от его башки с металлическим лязгом, а орудующий ею якудза сразу же замахнулся для второго удара. Не успел он моргнуть, как его голова разлетелась о стену. Каменный, как оказалось, умеет драться и ногами. Сменив сторону стойки, Иватани отскочил в противоположном направлении и снёс ещё одного нападающего плечом, после прыгая ему на голову пятками. Из-за угла в конце коридора показались несколько автоматов, что незамедлительно принялись поливать весь коридор свинцом. Достаточно быстро среагировав, Дин создал на предплечье каменный щит, вжался в стену, прикрываясь им и стараясь минимизировать область, куда может попасть пуля.

– Падай! – закричали позади.

Свалившись на пол, одноглазый накрыл голову щитом, после чего прямо над ним пронёсся смерч из различного мусора, который разодрал все обои, сорвал люстры и раздробил потолок, штукатурка которого осыпала укрывающегося на полу парня. Минувший хаос позволил продолжить наступление, ибо выстрелы прекратились.

– В порядке? – поинтересовался подоспевший Тсу.

– Потом попиздим, догоняй их! – рявкнул Дин, стартуя из положения лёжа.

Остаток коридора ему удалось миновать столь быстро, что япошки за углом не успели даже перезарядиться. Кинувшись на того, что стоял поблизости, Иватани пробил ему мае-гири в живот с разбегу, отчего тот свалился на своего товарища, который в последний момент успел отскочить и вскинуть уже заряженный автомат. Зажав гашетку, якудза стал поливать Дина продолжительной очередью, однако все пули зависали в воздухе прямо перед Иватани, который выставил перед головой локти, прикрывая своё самое уязвимое место. Позади парня, вытянув ладони вперёд, стоял Кьюсэ, который и защитил своего товарища от пары десятков дырок. Когда же магазин опустел, а мужчина пустился наутёк, Дин в два счёта догнал его и повалил на землю, заламывая тому руки по самые лопатки, да так, что хруст расслышал даже Атсумэ, который не особо торопился сближаться, ибо принялся обезвреживать предыдущего якудзу, которого одноглазый сбил с ног.

– Деньги где?! – крикнул Иватани, вдавливая япошку лицом в пол. – Где, сука, деньги, я тебя спрашиваю!

– Да какие деньги?! – истошно вопил потерпевший, ибо чувствовал, что его руки сейчас вот-вот сломаются.

– Которые вы со всех подряд трясёте! – Дин несколько раз приложил по затылку преступника кулаком, предварительно убрав с него каменный покров, чтобы ненароком не убить раньше времени.

– Откуда мне знать?! Только глава знал, но он уже мёртв!

– Тогда сам найду. Последние слова?

– Нет! Нет, не убивай меня, прошу! У меня две дочери, умоляю тебя! – в два раза громче, чем прежде, стал кричать японец, брыкаясь под весом Иватани, который встал на него коленом.

Подошедший Атсумэ оглянул мужчину со стороны и положил руку Дину на плечо, привлекая к себе внимание.

– Может, отпустим его? Две дочери всё-таки… – стыдливо предложил Тсу.

– Я только что десять человек положил, и за них ты чё-то не трясся. Что за лицемерие?

– Не знаю… Просто жаль его.

– Прошу, прошу! Они совсем маленькие!

– Да заткнись ты, блять! – крикнул Иватани, поднимая мужчину с пола.

Взявшись за его шею, он с грохотом приложил бедолагу о стену, отрывая его ноги от ковролина. Перепуганный мужчина схватился за каменную руку обеими ладонями, однако хватка у одноглазого была абсолютно непоколебима.

– Вы мне противны, – процедил Дин, убирая каменный покров с лица и головы. – Не хотите зарабатывать деньги, как все нормальные люди, и занимаетесь грабежом и рэкетом. Думаешь, твои дочери обрадуются, когда узнают, что их папаня трясёт пенсионеров на бабки и снимает скальп с голов тех, кто не может вернуть долг?

– Умо…ляю… – задыхался посиневший преступник.

– Дин! – Атсумэ попытался остановить напарника, однако Иватани грубо оттолкнул его рукой.

С немалым усилием кинув почти что задохнувшегося японца в противоположную стену, Дин поднял с пола автомат и сдёрнул у него магазин, после доставая новый из кармана уже задержанного якудзы.

– Вы нелюди, которых нужно истреблять, как скот, – вставив магазин в шахту, он дёрнул затвор и одной рукой направил ствол на голову лежачего преступника. – Будь моя воля, вы бы мучились каждый свой день до самой смерти, – резкий звук выстрела оглушил всех присутствующих, а в голове живого мгновение назад мужчины образовалась дырка. – Но у меня нет ни денег, ни возможности, чтобы вы так страдали. Тем не менее, я не садист. Я прекрасно понимаю, что у каждого есть семья, есть любящие, есть родители. Но знаешь, кто этого не понимает? – Иватани приблизился к сидящему у стены япошке, который до сих пор переводил дух, ибо не мог отдышаться после столь жёсткого удара о стену. – Вы.

Несколько последовательных выстрелов перебили ноги страдальца, коридор наполнился истошными криками боли и жалобным мычанием. Якудза схватился за отстреленные ноги и зажмурился, скалясь от боли и не зная, куда себя деть. Острая, жгучая боль пронзила его не только в ногах, но и по всему телу, которое тут же повысило свою температуру в ответ на столь серьёзные ранения. Прервал показ мук Дин, который откинул автомат в сторону и присел рядом с пострадавшим, хватая того за щёки и активно тряся вперёд-назад.

– Заткнись, заткнись, нахер, завали свой рот, – холодно говорил он, пока бедняга пытался хоть как-то унять свои возгласы. – Послушай сюда. Можешь считать, что у тебя сегодня второй день рождения, ибо ты первый, кого я пожалею. Ползи к своей семье и проси прощения за всё содеянное, ты понял меня? И клянусь, сука, всем живым, если я узнаю, что ты снова начал вытворять какую-то херню, то я приду за тобой в этот же день. Можешь даже не молиться, от меня тебя бог не спасёт, ведь если бы он хотел, чтобы ты жил, то не создал бы меня.

Оставив подранка вытекать, Дин недовольно фыркнул и направился к Атсумэ, предварительно пройдясь прямо по свежим ранам несчастного. Хлопнув товарища по плечу, Иватани снял с себя всю броню и облегчённо вздохнул, ведь груз с плеч наконец спал и можно было дышать полной грудью.

– Ты же сказал, что не нужно никого убивать… – подал свой тихий голос Кьюсэ.

– Тебе. Заставлять я тебя не буду, это личный выбор каждого. Лично я не хочу, чтобы они опять кого-то замочили.

– Нельзя убивать людей, Дин! Мы тут для этого! Мы должны останавливать их, чтобы они никого не убивали. Не надо опускаться до их уровня!

– Тебе приятно думать, что их будут хранить в тюрьмах за счёт налогов, которые ты платишь? Мне вот не особо. Тем более, что когда они откинутся, то продолжат заниматься тем же самым. Уже проверяли.

– И скольких ты уже убил? – боязно спросил Тсу, складывая руки в карманы плаща.

– Если не ошибаюсь, то девятерых.

– За всю жизнь?

– За сегодня, придурь.

На лице синеволосого друга образовался ужас. Он остановился и сделал шаг назад, смотря на Дина, как на самую настоящую опасность.

– Ты что… совсем не боишься этого?

– В каком смысле? – устало уточнил одноглазый, садясь и принимаясь шмонать труп под собой на наличие чего-то дорогого.

– Разве ты не теряешь человечность, отнимая жизни других?

– Не делай из меня маньяка. Это моя работа, а не развлечение. Я терпеть не могу трупы, – несколько раз дав щелбан мёртвому якудза, сказал Дин. – Считай, уже больше года этим занимаюсь, но до сих пор не могу привыкнуть, что люди – это просто куски мяса.

– Ты что, не можешь просто прекратить, если тебе это не нравится?

– А кто ещё будет этим заниматься? Ты? Полиция? Спасители? Всем глубоко срать. В тюрягу закинут, да и дело с концом. Я же вырываю проблему с корнем. Во мне геройского куда больше, чем в этих ряженых клоунах с дебильными именами.

– Ты не вправе это решать.

– Да что ты говоришь, добрячок мой. Раз ты такой охереть миролюбивый, то почему не шёл целоваться с этими мудаками? Даже не так. Зачем ты убил одного такого в поезде? Что, тогда тебя мало волновали твои принципы? Правильно, блять, – зло рыкнул одноглазый, поднимаясь и твёрдо тыча пальцем в грудь Кьюсэ. – Потому что ты спасал себя. Только себя, заметь. А я спасаю и себя, и всех остальных. В долгосрочной перспективе, попрошу заметить.

Опустив голову, Тсу прикрылся воротом от плаща и притих. Скорее всего, Дину стоило говорить с ним менее агрессивно, но ситуация попросту не позволяла такой роскоши. Тяжело спокойно говорить в разъярённом после боя состоянии. Молча уйдя после разговора, Иватани осмотрел все оставшиеся комнаты, после чего добил без особых колебаний каждого выжившего, которого удалось найти. На эту зачистку от начала до конца ушло около пятнадцати минут, но сил это отняло всё равно прилично.

Выйдя на улицу, Иватани зашагал в сторону дома, попутно отписываясь отцу о проделанной работе. За спиной топал Тсу, быстро сокращая расстояние, ведь он немного отстал из-за того, что Дин невероятно быстро ходил. Паренёк всё ещё был знатно подавлен, но более ничего не говорил, за что Дин про себя отвесил ему благодарность. Дойдя до первого перекрёстка, одноглазый остановился и глянул в пиликнувший телефон. Тсу в уже привычной манере ударился лбом в спину товарища. Это уже стало столь привычным делом, что Иватани даже не стал подавать виду, что его это раздражает, чтобы не усугублять положение и без того раздосадованного Тсу. Несмотря на грубые речи, Дин в действительности начал относиться к этому неряхе не как к случайному прохожему. Иватани уже не возражал компании на миссиях, однако совсем не спешил пускать Атсумэ на границы личной жизни. Пока что там не было никого, за исключением Каэдэ. К слову, и о ней. Телефон пиликнул неспроста. Это писала Мори, напоминая своему теперь уже парню о предстоящем и очередном ужине. Время уже поджимало, так что она волновалась, что посиделки придётся перенести. Уверив, что он успеет вовремя, Дин убрал телефон и глянул на перемазанного кровью Тсу.

– Ну что с тобой делать… Слушай, не расстраивайся. Да, я грубый, я это понимаю. Но не стоит при мне заводить подобные диалоги. Давай замнём это дело, хорошо? – куда более мягко заговорил Дин, стараясь лишний раз не грузить пацана.

– Скажи мне…

– Что такое?

– Может быть такое, что ты стараешься зря? Что мы все стараемся зря?

– А откуда мне знать? Я тебе не ясновидящий. Если хочешь узнать, то сделай для этого всё возможное. Моё дело – просто делать, не думая о подобном.

– А ты мне поможешь?

– С чего бы? – хмыкнул одноглазый.

– Ты вроде как мой друг. Друзья же должны помогать друг другу, так?

– Так. Но ты мне никакой не друг. Мы знакомы по работе, не более, – на корню присёк предположение Тсу одноглазый.

– И ты совсем не хочешь это изменить?

– Нет причины. Я и один себя нормально чувствую.

– Да прекращай ты упираться. Человеку не будет хорошо, если он всегда один. Я же вижу, что тебе тяжело. Поэтому ты всегда держишься как ёжик и…

– Если я соглашусь с тобой прогуляться, ты от меня отвалишь? – Дин поспешил перебить заговорившегося синевласку.

– А? О… Ну, думаю, было бы неплохо.

– Эх… Я опаздываю, мне некогда спорить. Встретимся в южном парке завтра в три часа.

– Хорошо!

– Давай, удачи. Я помчал.

– Тебя подкинуть?

– Слушай, а было бы неплохо.

– Куда спешишь-то хоть?