Текст книги "По краю каменного сердца (СИ)"

Автор книги: Данил Иватанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 38 страниц)

Наконец Лагари остался один. Его друзья разошлись по домам, а он сам продолжил пеший ход вдоль не особо людной улицы, закинув рюкзак на одно плечо. По нему Дин видел, что парниша совсем не боялся получить в затылок. Он шёл совершенно расслабленно, не сёк периметр, не оглядывался. Безграмотная беспечность, не иначе. Будь Дин хоть на одну десятую столь же спокойным за свою жизнь, то расстался бы с ней ещё с год назад, когда, возвращаясь с одного из первых заданий, чуть было не напоролся на нож преследователя, идущего за ним прямо от места недавнего погрома.

Нагнав Кишина, Дин с хлопком положил руку ему на плечо, отчего тот дёрнулся, явно не ожидая, что кто-то станет столь бестактно вторгаться в его личное пространство.

– Ё… – осёкся он. – Мистер Рид? Вы меня напугали.

– Со мной можно на «ты», если что. Есть минутка поговорить?

Приглядевшись к молодому, Дин сразу смог заключить, что вырос он в богатой семейке. Сама его природная внешность словно показывала, что он принадлежал высшему сословию, ибо симпатичных на вид индусов Дину прежде видеть никогда не доводилось, а тут прямо-таки готовый низкосортный актёришка для не менее низкосортных сериалов про подростков. Его смоляные волосы были настолько плотно уложены лаком, что аж светились, что вызывало у одноглазого чувство испанского стыда. И всё бы ничего, но золотая цепь, выглядывающая из-под расстёгнутого верха рубашки, только больше усугубляла желание рассмеяться мелкому понторезу в лицо. Он прямо-таки вопил о том, какой он крутой и богатый, и это было само по себе забавно.

– Да, конечно. Что-то случилось? – достаточно быстро пошёл на контакт Лагари.

– Случилось. Ты, я погляжу, вообще с девушками общаться не умеешь? – понизив тон, сразу перешёл в наступление Дин.

– Что? О чём ты?

– Криста рассказала мне кое-что, и это что-то мне очень не понравилось. Имей в виду, говорю я с тобой сейчас не как препод, а как обычный парень, что тебе ровесником приходится. Понравилось девчонку гнобить, да?

– Я-я… – растерянно протянул парниша, начиная нервничать. – Не совсем понимаю, о чём вы. Я с Кристой почти не общаюсь.

– Не отнекивайся, сучонок, я помню, что было утром. В людей просто так стулья не кидают. Давай с тобой кое о чём договоримся. Ты извиняешься перед Кристой на коленях, а потом объясняешь всей группе, что у тебя просто хорошее воображение. И не дай, сука, бог, я узнаю, что ты этого не сделал. Твоя жизнь и жизнь твоих родителей превратится в ад на земле, и я могу это устроить меньше чем за день, – к концу Дин процедил свои слова как нельзя агрессивнее, ибо от этого разговора он кипел лишь больше.

Лагари упёрся взглядом в пол и широко распахнутыми глазами внимал всё то, что говорил Дин, при этом не прекращая ходу. Тут даже психологом быть не надо – на лице у него всё было написано. Страшно ему стало не по-детски.

– Надеюсь, у тебя хватит ума сейчас со всем согласиться, а не начать тыкать связями или должностью своего папани.

– Н-не… я не собирался… – дрожащим голосом отнекивался парень.

– Это славно. Мы же друг друга поняли?

– Да…

– Тогда быстро развернулся и попиздовал в институт, пары у тебя ещё не закончились. Чтоб к завтрашнему дню я получил хорошие новости.

В моменте развернувшийся Кишин поспешил пойти в обратном направлении, семеня по улице так, словно у него от страха сводило ноги. Запугивание всё же случилось. И, тем не менее, случилось оно без рукоприкладства, чем Дин был одновременно доволен и раздосадован. Ему хотелось чисто от себя дать засранцу такой втык, чтобы он до конца жизни запомнил, однако поступать так точно не стоило. Сейчас он был запуган обычными словами и небольшой провокацией, приправленной ложью. Оставалось лишь дождаться, пока придут результаты сей беседы.

Ну а пока Дина ждали другие дела.

Глава восьмая. Время откровений.

2099 год. Конец июня.

Собственная дверь казалась чужой. От неё так и веяло негативом. Казалось, что стоит коснуться ручки, как в моменте жизнь изменится в худшую сторону. Семь лет несчастья, ДТП, диарея – что угодно. Дин молча стоял перед своей дверью, не в силах сделать шаг. Он прекрасно понимал, что если и зайдёт в свою квартиру, то выйдет из неё отнюдь не в прекрасном расположении духа. Каэдэ должна была вот-вот подойти, но в голове Иватани не было даже примерных мыслей о том, что ему придётся говорить. Как ему оправдать убийство? Сказать, что это была вынужденная мера? Так оно и было, но разве Мори это порадовало? Плакала она тогда явно не от великого счастья. Ситуация была отвратительной, собственно, как и самочувствие одноглазого, из-за которого он ощущал, что вот-вот стошнит прямо на свой подъездный коврик. Всё же недосып не даёт положительного эффекта, это факт.

Так он и тёрся у своей квартиры, пока соседняя дверь не открылась и оттуда не выглянула чёрная копна волос, явно принадлежащая девушке. Тонкая шея держала этот взъерошенный помпон, выходя откуда-то из-за двери. Оглянувшись по сторонам, незнакомка наигранно вздохнула и цыкнула в придачу.

– Ньэ-эх. Я-то уж понадеялась, что жара чуть спала… Потом мусор выкину, хрен с ним, – сказала она, вдруг повернувшись к парню. – О, сосед. Чего замер?

Это была та самая соседка, которую Дин встретил пару недель назад. Теперь, когда она повернулась, Иватани смог рассмотреть её получше. Это была молодая девчушка, лет семнадцати или двадцати. Явно не японка, скорее она походила на славянскую девицу, однако её чистый акцент совсем не выдавал в ней чужие для английского языка корни. Изумрудные глаза, острый нос, худое лицо, неестественно тёмные волосы и донельзя измученный вид, словно она вот-вот помрёт. Шарм у неё, сказать по правде, достаточно необычный.

– Да так…

– Ключи, небось, посеял? – немного с издёвкой спросила она. – Та же фигня на прошлой неделе была. Стояла-стояла, думала-думала, в итоге вспомнила, что окно не закрыла. Короче, обошлось. Повезло, что наша соседка пустила к себе домой. Я просто прошла по общему балкону и залезла домой.

– А у нас там дальше кто-то живёт, получается?

– Да, одна женщина недавно сюда заехала. Прежде, вроде, там никто не жил пару лет так точно. Неудивительно, никто не захочет селиться в квартиру, в которой кто-то повесился.

Озадаченно глянув на соседку, Дин не стал продолжать этот разговор, ибо такие темы для него были не самыми приятными. В принципе, всё, что касалось смертей обычных людей, вызывало у него краткосрочную грусть, которая пусть и длилась всего ничего, но всё равно оставляла в нём едкий осадок.

– Ладно, я к себе, – отмахнулся одноглазый, открывая вход, – До свидания.

– Ага, удачи. Я Муни, если что. Заглядывай, если скучно будет. А то мне самой постоянно нечем заняться.

– Посмотрим, – кинул напоследок Дин, прежде чем хлопнуть дверью и закрыться изнутри.

Пожалуй, это был самый невовлечённый разговор в его жизни. Видел он эту девицу лишь второй раз, а про других соседей он знал совсем немного – лишь общался с парой из них, что жили на других этажах. Видимо, если использовать квартиру исключительно как перевалочный пункт для сна, то будешь плохо знаком с соседями. Удивительно, не правда ли?

Теперь же, когда парень остался наедине со своими мыслями, он стал нагружать себя мозговой активностью, которая пыталась решить вопрос того, как сделать предстоящую беседу менее острой. Прибрать квартиру, заварить чай – всё это было дешёвыми приёмами, которые точно не сработают сейчас. Диалог, безусловно, будет с перчинкой. Хотя Дин прекрасно понимал, что если даже состоится диалог, то это уже можно будет считать за удачу. С большей долей вероятности Каэдэ просто устроит ему словесную взбучку в одном длинном монологе и будет такова. Эти мысли крутились в голове парня, создавая из себя бурю, вызвавшую у него мигрень. Так он и сидел на кухне, потирая репу и ожидая прихода своей девушки. И она не заставила себя долго ждать. Уже скоро она позвонила в дверной звонок, вытягивая Дина из своих раздумий. Отреагировав на звук, он прищурился и посмотрел в коридор, после неохотно слезая со стула. Сердце стало биться чаще, а тело словно опустело, как бывает при резком испуге. Осторожно подкравшись к входной двери, Иватани глянул в глазок и увидел в нём свою Каэдэ. Она стояла, сложив руки на груди и нахмурив брови. Бесшумно выдохнув, Дин закрыл глаза и поджал губы, упираясь лбом в дверь.

– Ох, ну почему….

Не открывая глаз, он нащупал замок и провернул его, после открывая и саму дверь. Первым же, что он получил, было пощёчиной. Причём такой силы, что его мозг тряхнуло внутри черепа, а голову отвернуло на девяносто градусов вправо. Сделав несколько шагов назад, Иватани схватился за лицо рукой и еле как поднял взгляд на входящую внутрь квартиры Мори, что явно была вне себя от гнева.

– На работе задерживаешься, да?! – закричала она, подходя ближе. – Бумажки перебираешь, да?! – она толкнула парня в грудь, но толком не сместила его с места. – Ой, Каэдэ, прости, столько отчётов надо сделать! Ой, Каэдэ, сегодня не встретимся, у отца собрание, и мне надо присутствовать! Ты врал мне! Каждый день врал!

– Каэдэ, стой, успокойся! – Дин схватил девушку за плечи, но та сразу же начала ворочаться, вырываясь из его рук.

– Не трогай меня! Успокоиться?! Ты хочешь, чтобы я успокоилась?! А ты бы был спокоен, если бы узнал, что твоя девушка – убийца?!

Услышав это, Иватани моментально ринулся к двери и резко закрыл её с громким хлопком, после чего обернулся к разгневанной девушке.

– Прошу, потише! Дай я тебе хоть что-то объя…

– А я сама не вижу?! Я не вижу, что ты убийца, который прикрывался отношениями с человеком, работающим спасителем?!

– Что?... – Дин понизил тон и выпучил глаза на Каэдэ, которая всё никак не хотела успокаиваться.

– А что, это не так?! Проблемы с «Секьюрити», работа в полиции, твои раны, новости о череде странных убийств на протяжении года! Это ты! Это! Всё! Ты!

– Кая, пожалуйста… Перестань, – его голос задрожал, а брови опустились.

– И ведь я, дура, поверила! Уговаривала Ирис не рассказывать о тебе никому, потому что думала, что ты и правда из полиции! Удобно было пользоваться мной?

– Хватит, – еле выжал Иватани, давясь из-за кома в горле и подступивших к глазам слёз. – Это, блять, неправда.

Увидев слёзы своего парня, Мори на секунду поумерила пыл, наконец вдохнув после череды обвинений, что без пауз лились из её уст. В ней столкнулись два противоречия: факты об убийце и видимость жертвы перед собой. Она не знала, как ей реагировать на то, что она сейчас видела.

Одноглазый сполз по двери вниз и, усевшись на пол, подогнул колено, обхватив его руками, и опустил голову. Некоторое время он шмыгал с разной периодичностью, то и дело срываясь на плач.

– Да, я убийца, – начал бубнить Дин себе под нос. – Но не обвиняй меня в том, чего я не делал. Тем более, что это касается тебя. Прошу.

Девушка потупила взор и взяла себя за плечо, после немного обмякнув. По её взгляду было понятно, что ей тяжело сдерживаться и не продолжать вываливать обвинения одно за другим, однако в силу столь неожиданной реакции от Дина, ей пришлось немного уступить.

– Хорошо. Сейчас ты встанешь, посмотришь мне в глаза и расскажешь абсолютно всё.

– Угу, – буркнул Иватани, неспешно вставая и направляясь в зал.

Дойдя до дивана, он аккуратно присел на край и пригнулся, упираясь локтями в колени и сопровождая Каэдэ чуть покрасневшим глазом. Мори бесшумно проследовала за ним и тоже села, но села на самый край дивана, разрывая между ними дистанцию. Сложив ладони на сомкнутые колени, она подняла взгляд и молча уставилась на парня.

– С чего начнёшь? – тихо спросила она, прервав паузу.

– Я тебя не использовал. У меня в принципе не было в планах связываться с кем-либо. Это касается и тебя, и Атсумэ.

– Предположим. Тогда что ты скажешь насчет своей «работы»?

– Да что тут говорить? Откручиваю головы наркошам, оружейникам, насильникам и всё такое.

– И тебе это нравится?

– По мне видно, что бы я горел этим? – Дин оттянул веко под правым глазом, одновременно ссылаясь и на слепоту, и на шрамы. – Терпеть это не могу.

– Тогда зачем ты это делаешь? Ты же знаешь, что есть спасители, это их работа, а не твоя.

– Твои спасители помогли моей маме выжить? Они помогли сохранить мне зрение? Они укрыли всех тех людей, которым помог я?

– Н… Не знаю…

– Что ты не знаешь? У меня искорёбанное ебло и нет живого места на теле. Ты сама это видела. Я себя не жалею, жопу рву, чтобы люди могли жить хоть чуть-чуть спокойнее, а ты просто называешь меня убийцей? Отлично, Кай, просто замечательно! – он начинал переходить в самое настоящее наступление, сам того не замечая.

– Это как-то неправильно…

– Неправильно сначала трахаться с бюрократией, а уже потом идти решать вопросы безопасности. Спасители прибывают только на громкие происшествия, да и то не всегда. Пойми, я не плохой человек, мне просто не повезло. Не повезло оказаться в этом всём.

– И… сколько ты уже этим занимаешься?

– Как мама умерла. Можешь рассказать и об этом, когда будешь сдавать меня службам безопасности, – Дин отвернулся и опустил голову, свесив её чуть ли не ниже колен.

– Я… нет… Дин, нет. Я не буду никому рассказывать.

– А что это тогда за истерика была? Ты ведь спаситель, а я преступник. Сдай меня, и дело с концом. Может, даже повысят.

– Дин…

– Да что Дин-то, блять?! – вскочил он с места, размахивая руками по сторонам. – Задрало меня этим заниматься! Знаешь, что должен делать восемнадцатилетний парень?! Трахать чирлидерш, рубиться в комп с друзьями, посещать кружки и учиться! А знаешь, чем занят я? – процедил он сквозь зубы. – Таскаю блядские трупы день и ночь, убиваю социально опасных ублюдков и делаю вид, что у меня нормальная жизнь! Знаешь, каково делать из живого человека кусок мяса?! Это отвратительно, блять! К этому нельзя привыкнуть! Я не отбитый на голову маньяк, я просто делаю то, что не можете сделать вы! – он резко указал пальцем на Каэдэ, сразу же одёргивая руку назад. – Тебе будет весело, если твою мать убьют и никто даже пальцем не пошевелит?! Тебе понравится, если ты окажешься в безвыходной ситуации, но никто не придёт тебе на помощь?!

– Н-нет…

– Конечно, сука, нет! Именно поэтому я защитил тебя от тех уродов, а взамен получил удар по роже от твоего папани и статус убийцы от тебя! Я определённо это заслужил, да?! – он громко ударил рукой по стене, расколов шлакоблочную кладку за обоями, ибо рефлекторно покрыл кулак камнем. – Так ведь?!

Каэдэ с перепугу дёрнулась, а затем затихла. Она не знала, что сказать, а потому просто прикрыла лицо руками и заплакала. Но заканчивать на этом моменте было бы ошибкой или же простой слабостью перед чужими чувствами. Подойдя к Каэдэ и сев на корточки перед ней, Дин схватил Мори за предплечье и убрал руку от её лица.

– Чего ты от меня хочешь? Просто скажи. Чем быстрее, тем лучше.

Напуганная девушка несколько раз всхлипнула, а после взялась своей маленькой рукой за руку Дина, что прямо сейчас удерживал её.

– Пожалуйста, перестань. Рано или поздно тебя поймают или убьют. Я не хочу, чтобы ты пострадал…

– Тогда поздно спохватилась, я уже одной ногой в списках инвалидов.

– Да послушай ты меня хоть раз! – она махнула рукой в попытке высвободиться, но ничего не вышло, а потому она просто сблизилась с парнем, обняв его и положив ладони ему на голову. – Я прекрасно понимаю, каково потерять близкого человека. Я знаю, что тебе больно и обидно. Мне жаль, что я сорвалась на тебя, и сейчас я понимаю, что была неправа. Но это ничего не меняет. Дин, пожалуйста… живи, как того хочешь ты. Не нужно никого убивать, не нужно больше заниматься самосудом. У тебя есть любящий отец, хороший друг и я. Я тебя п-прошу, оставь в-всё это… – умоляла она взахлёб, сжимая Иватани всё крепче и крепче. – Я люблю тебя, глупый! Знаешь, как я за тебя переживаю? Меня очень пугают твои побои и раны. Просто остановись. Месть не приведёт ни к чему хорошему.

– Хочешь сказать, я должен просто забить на всё, что я сделал?

– Да, Дин. Просто прекрати. Нет смысла искать виноватых, ты ничего этим не изменишь. Хоть сто раз убей того, кто виноват в смерти твоей мамы, она от этого не вернётся. Только взамен на это ты ставишь себя в опасное положение, рискуя всей своей жизнью. Пойми же, никто не хочет терять тебя следом за твоей мамой.

И тут Иватани как перемкнуло. Он не сразу ответил на это, на секунду уйдя в свои мысли. В голове будто что-то не состыковывалось. Не было понимания, как свести мосты меж двух полярностей его мыслей. Легче было спросить у того, кто, по-видимому, знал.

– Так я… важен… что ли? – совершенно пустым на эмоции голосом спросил он.

– Ну конечно, дурёха. Я же не просто так зову тебя парнем, Ода – сыном, а Атсумэ – другом. Ты очень важен для нас, и никто не будет рад, если с тобой что-то случится. Если хочешь, мы можем вместе сходить к психологу. Есть люди, готовые тебе помогать. Не нужно тянуть всё в одного.

– И ты… готова мне помочь? Даже после того, как назвала меня убийцей?

– Прости, правда… Я очень разозлилась, когда догадалась, что ты врал мне. Теперь, когда ты объяснил это со своей стороны, мне стало легче. И всё же, ты должен понимать, что нельзя убивать людей, какими бы они ни были. Тюрьмы существуют не просто так. И да, я готова тебе помочь. Мы сможем забыть об этом вместе, просто мне нужно, чтобы ты рассказал мне обо всём и больше не врал мне.

– Обо всём? А точно нужно? Это, ну… точно испортит мнение обо мне.

– Думаешь, хуже есть куда? Может, я наоборот начну думать только лучше. Давай, иди сюда, – Кая похлопала по дивану рядом с собой, приглашая Дина лечь на него.

– Я правда не уверен, что…

– Тебе и не нужно быть уверенным. Просто доверься тому, кто хочет о тебе заботиться. Ну же.

Чуть отстранившись и посмотрев в чистые и немного заплаканные глаза Мори, Дин всё же решил последовать совету и лёг на диван, положив голову на колени к девчушке. Та, в свою очередь, положила ладонь ему на лоб и стала медленно гладить его по голове, давая одноглазому немного расслабиться.

– Моя мама… – начал рассказ он…

Прошло не меньше получаса, прежде чем Дин смог закончить свой монолог. Некоторые части рассказа были тяжелы на подъём, а потому Иватани иногда мог прослезиться, рассказывая о каком-то из убийств или моменте, когда он был на краю смерти. Многие слова ранили и его самого, и Каэдэ, что за всё время не проронила ни слова, просто давая Иватани выговориться. Она нежно поглаживала тёмно-русые волосы, чьи концы уже начинали сечься из-за отсутствия ухода за ними. Иногда, вместо волос, она проводила пальцами по лбу или виску парня, будто изучая его вновь. Внутри неё таяло всякое сомнение о том, что она выбрала не того человека. Её выбор был верен, однако работа ещё предстояла недюжинная. Перед собой она видела заржавевшую драгоценность, что молила о помощи. Чувства внутри подсказывали, что реставрация – правильный путь. Неторопливо, аккуратно, учтиво. Применяя все доступные инструменты. И только по окончанию работ можно будет утверждать, что всё это было не зря. Что всё это было сделано ради чего-то большего.

– …в общем, так, – с хрипотой в голосе закончил Дин.

Каэдэ задумчиво глядела в никуда, всё ещё оставаясь при своих мыслях. Её размышления окончились самым что ни на есть неожиданным предложением.

– Давай назовём нашу дочку Беатой.

– А? – коротко уточнил Дин, поднимаясь на локти.

– Красивое ведь имя, – она всё ещё смотрела в стенку, будто и не собираясь поворачиваться.

– Наверное…

– Тебе не нравится?

– Необычное имя… Погоди, о чём речь?

– О нашей прекрасной дочке.

– Что-то я не совсем понимаю.

– Дин, – Каэдэ опустила взгляд на него и скромно улыбнулась. – Я хочу семью с тобой. Пожалуйста, давай ты оставишь всё произошедшее позади и пойдёшь вместе со мной рука об руку в светлую жизнь. Такова моя просьба. Что скажешь?

Окончательно поднявшись и сев на диван, Иватани с непониманием в глазах глянул на Каэдэ, а после и на свои руки, сжав кулаки.

– Думаешь, у меня выйдет?

– Не знаю. Но я уверена, что до тех пор, пока мы помогаем друг другу, у нас получится что угодно.

– Я… не против, конечно. Просто ты как-то резко сменила тему.

– Это будет началом нашего уговора.

– Уговора?

– Ты больше не врёшь мне и делишься со мной своими переживаниями. Взамен я буду выполнять свою часть обязательств. Чего ты хочешь?

Перед глазами ярко возник образ того самого человека, что всегда давал силы для движения вперёд. Та улыбка, те нежные руки, тот родной голос. В тот момент Дина осенило. Что-то тёплое разлилось внутри, разогревая закоченевшие душу и сердце. Он точно знал, что ему нужно. То, что у него отобрали.

– Не сомневайся во мне. Это единственное, о чём я могу тебя просить.

– Хорошо. Думаю, у нас всё наладится. Да, милый?

В ответ Иватани лишь неуверенно кивнул. Ему не был понятен посыл этого разговора. Каэдэ совершенно не прокомментировала монолог о жизни, однако подняла такую тему, которую за просто так обсуждать никто бы не стал. У него складывалось ощущение, что в какой-то момент Мори полностью ушла в себя и выдала то, что из себя представлял конечный вариант её мыслей. И всё же это всяко лучше, нежели очередные обвинения в халатности к чужой жизни.

– Скорее всего.

***

Стеклянные двери распахнулись под весом навалившегося на них Дина, что не имел привычки открывать их руками. Уверенно перемахнув через турникет и проигнорировав крики поначалу обомлелого охранника, Дин ускорил шаг и направился в нужный ему коридор, минуя работников с бумагами на руках и периодически расталкивая плечами тех, кто отказывался уступать дорогу. Вскоре нерадивый «полицейский» оказался в своём офисе, коротко поприветствовав здешних трудяг и получив приветствие в ответ от пары из них. Ввалившись в одно из отдельных блочных помещений, Дин почуял привычный для этого места запах кофе, что уже давно ассоциировался со здешними офисными лабиринтами.

Однако встретила Иватани далеко не кружка кофе.

– …олько раз ещё повторить, сэр? Всё указано в рапортах и я не имею права разглашать эту информацию сторонним лицам. Обращайтесь в высшее руководство, – спокойно, словно зачитывая по листку говорил Ода.

– Ваше руководство уже дало добро на ознакомление с документацией с последующим расследованием.

– Только вот мне никто и ничего не говорил.

Остановившись в проходе, Дин застыл как статуя, пока к нему не обернулись два неизвестных мужчины, а споривший с ними секунду назад Ода не подскочил с места. Форма этих двоих была знакома одноглазому, отчего его пробрало до костей. Это были ESEC’и. Он невольно выпучил глаза, давая всем понять, что что-то не так.

– Добрый день, молодой человек. Могу ли я попросить вас присоединиться к беседе? – с наигранной вежливостью спросил один из мужчин.

– Да я так, за печатью пришёл… Но раз вы заняты, то мешать не буду, – Дин в моменте развернулся кругом и попытался уйти, однако его остановил невероятно быстро подскочивший безопасник, схвативший его за плечо и вдавивший в пол.

– Я настаиваю, – с натянутой улыбкой процедил общебез, втягивая Иватани обратно в кабинет.

Кровь моментально застыла в жилах, сердце пропустило удар.

– «Да быть того не может…» – подумалось парню, ибо всё произошло столь быстро, будто этот мужчина обладал какой-то динамо, связанной со скоростью. Но нет. Насколько ему было известно, SEC’ам запрещено использовать свои способности вне критической ситуации. Оставалось лишь гадать, на что способен этот монстр.

Добровольно-принудительно проследовав в офис, Иватани подошёл к рабочему месту Оды, глаза которого в тот момент высказывали весь его страх, после чего уселся пятой точкой на край стола, сложив руки на груди. Безопасники же встали напротив, скрыв свои руки за спиной.

– Повторюсь для новоприбывших, – забасил тот самый шустрил. – Нам не нравится, что восемьдесят процентов ваших операций заканчиваются провалом. Ваша задача, как полиции, обезвреживать и передавать нам криминальные элементы. Однако в ваших рапортах только и пишется о том, что цель сопротивлялась, после чего была ликвидирована. От документа к документу, из рапорта в рапорт. Есть хоть один преступник, которого вы не пристрелили? Вы же понимаете, чем это сулит? Вас попросту расформируют вместе со всем отделом и поведут под суд. Нет толку от сотрудников, что только оружием размахивать и горазды. Нам нужно изучать и допрашивать обвиняемых. В противном случае мы будем ловить террористов до конца жизни. Офицер Иватани, напомните, что недавно произошло в лаборатории метаморфина?

– Я уже сдал все показания и…

– И вы будете сдавать их столько раз, сколько я захочу.

– Ц… Там изначально всё было подготовлено для подчистки улик. Здание подорвали почти сразу, как мы оказались внутри. Холидея подстрелили, а Кэмпбелла разорвало на части, остальных спас мой стажёр.

– Угу-угу, – без особого доверия кивнул безопасник. – А что на счёт этого товарища? – работник кивнул в сторону нахмурившегося Дина, что непрерывно прожигал безопасников взглядом.

– А что с ним? – Ода кивнул в сторону сына, делая такую интонацию, словно он совершенно не понимает суть вопроса. – Помогает батьке в офисе. Бумажки носит, кофе варит. Подработка на лето, так сказать.

– М-м… А у нас немного иная информация. Информация о том, что он участвовал в том штурме. Да и не только в нём, судя по всему.

– Чего? Он же только с месяц назад приехал сюда в гости. Парнишка в Калифорнии так-то живёт.

– По бумагам – да. По существу – нет. О нём доложили СМИ во время пожара на ТЦ пару месяцев назад. Также с ним столкнулся один из наших директоров-сотрудников. Помимо всего прочего, на его место жительства неоднократно приходили наши люди, однако достучаться так и не получилось. А потому… – дядька неторопливо принялся рыться где-то за пазухой под пальто, выискивая нечто, – …вручаем вам так называемую весточку от районного суда.

Из-под одежды он достал конверт, что уже был раскрыт. Протянув его Дину, безопасник приподнял бровь, чуть ухмыляясь. Дин же даже не стал смотреть, что внутри, просто передавая бумажку отцу, при этом не отрывая взгляда от непрошенных гостей. Шелест бумаги за спиной был каким-то неуверенным. Хруст конверта быстро прекратился, а вот лежащая внутри бумажка какое-то время мялась в руках офицера.

– Это шутка? – неуверенно спросил Ода.

Дин обернулся к нему и, к превеликому удивлению, обнаружил в руках отца не документы, а маленький мятый кусочек бумажки, что, по-видимому, был вырван из тетради. Старший Иватани зажал его меж средним и указательным пальцами, разворачивая лицевой стороной к отправителю.

– Что за реквизиты? – вновь спросил он.

– Скажем так… – безопасник вздохнул и подошёл ближе, демонстративно хлопая ладонью по столу, отчего кипы бумаг по краям столешницы пошатнулись. – …Не одни вы нарушаете закон. Если бы нам приходилось раз за разом просто сажать таких, то, пожалуй, пришлось бы строить новые тюрьмы. Я же предлагаю вам приятный для нас всех вариант. Вы переводите по этим номерам суммарно четверть миллиона в течение полугода, после чего мы все дружно забываем об этой ситуации.

Оба Иватани встали в полный рост, выпячивая глаза и нахмуривая брови.

– Вы чё, блять… – синхронно начали они.

– Позвольте, – остановил их коррупционер, выставляя перед собой руки. – Взвесьте за и против. При нынешних, скажем, политических позициях, вас ждёт полноценная казнь. Это будет отнюдь не линчевание, вас попросту прирежут в тюрьме или в КПЗ при суде. Поверьте, способов много. И, согласитесь, куда лучше просто дать нам небольшую сумму теми деньгами, которые вы наворовали со всех убитых вами наркош, нежели сгнить где-то, где вам никто не поможет.

Настало затишье. Но длилось оно недолго – Дин вмиг достал пистолет из-за спины и направил его на ESEC’а.

– Значит, слушай сюда, ублюдок хренов… – процедил одноглазый.

– Дин! – подскочил Ода, рефлекторно хватаясь за свой пистолет на столе.

– …не одни вы притворяетесь теми, кем не являетесь. Кто вы, нахер, такие и откуда знаете всё то, что сказали?

Безопасник, что стоял позади, почти сразу потянулся к поясу, но ежесекундно получил пулю в руку, а следом и в колено. Повалившись на пол, он завопил, в то время как его коллега вновь невероятно быстро подобрался к младшему Иватани, заламывая его и перехватывая руку с пистолетом так, чтобы ствол упирался парню в челюсть.

– Вы, кажется, совсем не понимаете, в каком положении на…

Не теряя времени, Дин покрыл себя камнем с ног до головы и резко наклонился вперёд, выпуская из спины каменные шипы, что насквозь пробили безопасника по всей площади торса, выходя из его же спины. Сдавленные охи закончились даже быстрее, чем начались. Сделав один короткий вдох, мужчина дёрнулся на месте и замер, к концу окончательно повиснув у Дина на хребте.

Ода решился на куда более практичную вещь – перепрыгнув свой стол, он разбежался и с размаху пнул подранка в лоб, отчего тот незамедлительно упал без сознания.

Переглянувшись между собой, оба Иватани характерно своему роду вздохнули, после чего Ода вернулся к столу и подобрал с него рацию, вызывая с неё помощь.

– Эй, Рик. Гостям хана, можете убирать оружие.

Дверь распахнулась чуть ли не сразу, в кабинет ввалилось пять работников местного отделения с пистолетами наперевес. Завидев вырубленного и мёртвого безопасников, они сложили огнестрел по кобурам, незамедлительно принимаясь за помощь. Подхватив раненого мужчину, работники унесли его за руки и ноги из кабинета, в то время как остальные вместе с Одой принялись снимать со спины Дина мертвеца. Цыкнув от столь омерзительной ситуации, Иватани расслабился и освободил себя от камня, часть которого впиталась в кожу, а остальная посыпалась на пол. Труп безопасника громко шибанулся о пол, переламывая своим весом оставшиеся в нём шипы.

– Думаешь, они не из «Секьюрити»? – вопросительно глянув на сына, уточнил Ода, откладывая свой пистолет на стол.

– Конечно нет. Я удивлён, что ты сам этого не понял. Мало того, что один из них использовал динамо, что у них полностью запрещено, так он же ещё и улыбался, когда вёл переговоры. Ты их знаешь, им вообще до смеха не бывает. Тем более, я сильно сомневаюсь, что вообще хоть один здравый безопасник решился бы на столь отчаянную попытку в коррупционных схемах. У них же там охренеть какие отборочные, так что за подобную самодеятельность их как минимум вешают.

– И правда… Нужно как можно быстрее допрашивать этого выблядона и вызывать нашего спеца. Пусть он проверит, верны ли твои догадки.

– Спеца? Ты о ком?

– Скоро узнаешь. Пошли, мои парни разберутся здесь сами.

Дин нахмурился, явно выражая свою неуверенность в дальнейших действиях, но спорить не стал. Ситуация явно была неподходящей. Проследовав за отцом, что покинул кабинет, Иватани на секунду провалился в свои мысли. Он думал о том, как ему теперь придётся выкручиваться из этой западни, а самое главное, как потом оправдываться перед Каэдэ. Буквально накануне у них шёл разговор о прекращении незаконной деятельности, а тут такое. Пожалуй, некоторым вещам сбываться не суждено. Но тут стоит спросить самого Дина – хотел ли он прекращать?