Текст книги "Кочевница"

Автор книги: Даниэла Долина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Орландо смеясь потянул за руку Элизабет, усадил её к себе на колени и сказал:

– Удачное платьице вы подобрали.

На следующее утро Мэри вышла к завтраку, прикрыв грудь небесно-голубым шарфом из прозрачного лёгкого шёлка, что, вопреки намерениям Кочевницы, делало её великолепную грудь тайной и потому ещё более соблазнительной.

Глава 23. Ещё одно открытие

В путь решено было отправиться после завтрака: выйти на окраину города, взять купленных у какого-то горожанина лошадей – он поджидал их за городом, и – в дорогу. Завтракали легко и на скорую руку. Кривой Билл обычно сам приносил еду наследнику великого Флориана и его друзьям. От него волшебники не скрывались: видно какие-то общие дела связывали Орландо с хозяином постоялого двора.

После завтрака Мэри отправилась в свою комнату, чтобы собрать кое-какие вещи, и снова принялась рассматривать рушник. Никто не стал мешать ей. Она – Кочевница, и совать свой нос в её дела было бы непростительной наглостью. Уважение к кочевым волшебникам воспитывали у магов с детства.

В комнату тихо постучались. Мария разрешила войти. Вошёл Кривой Билл, неловко улыбнулся только губами и оглядел комнату одним глазом. Мария молчала. Подтягивая больную ногу, он проковылял к окну и задёрнул шторы, потом остановился посредине комнаты и стал произносить заклятие неприступности. Комната завращалась вокруг Билла, заскрипели половицы, что-то зашуршало по углам, захлопали ставни и двери. В мгновенье ока всё прекратилось. Мария как ошарашенная смотрела на одноглазого. Её не удивили магические действия, она видела их много раз. Так поступала Елена, когда входили в комнату и уже не ожидали гостей. Странным было то, что какой-то хозяин постоялого двора, совсем не колдун… «Вот дура!.. Да он чародей, просто не хочет, чтобы это знали другие люди».

– Что всё это значит?

– Я не хочу, чтобы нам кто-то помешал, – проскрипел одноглазый.

– Помешал? А что вы собираетесь делать?

– Я хотел бы поговорить с Кочевницей.

– С Кочевницей? О чём вы? – Мария неосознанно потянула за рукава своего великолепного платья, которые и так хорошо скрывали метку.

– Я не видел вашу метку, мадам. – Билл почтительно наклонил голову и прижал правую руку к груди. – Я видел вашего предка, я был с ним знаком.

Мария опешила и медленно стала опускаться на кровать.

– Вы очень похожи на него. Очень. – Билл стал рассматривать Мэри своим единственным глазом и улыбаться снова одними губами. – Особенно…

–…Я, я… Я не поняла. Что вы имеете ввиду? Билл, вы ошибаетесь. Вы не можете быть знакомы с моими родственниками.

– Это вы ошибаетесь, великая Кочевница. Или просто проверяете меня… Но я не в обиде. Ваш предок был очень умён и никогда не доверял случайным людям. Когда начались беспорядки, я был уверен, что он вернётся. Он не смог бы оставить без присмотра нашу страну, ради мира в которой он потерял всё.

«Как надоели эти загадки. Я не должна показывать своей полной неосведомлённости. Друг он или враг, я не стану раскрываться перед этой хитрой одноглазой лисицей».

– Он не мог вернуться, – брякнула Мэри.

– Но он прислал вас. Значит, вы знаете, что ждёт наш мир. Вы уже всё решили.

– Ты бежишь впереди коня. А это опасно. – Мария перешла на «ты» и перестала узнавать сама себя, свой голос, тон. И даже, казалось, плечи развернулись как-то по особому. Она почувствовала себя выше этого человека, хотя сидела и была невысока ростом.

– Простите, великая Кочевница… – Билл низко поклонился и попятился к двери. У самого выхода разогнулся, снова устроил магическую круговерть и, улыбаясь одними губами, вышел из комнаты.

Мария потеряла ощущение пространства. Толи эти чары, запечатывающие и распечатывающие комнату, закружили её? Только перед глазами продолжалось вращение стен и потолка. Она обессилевшая упала на кровать, взяла рушник и прижала его к лицу. Она думала, и мысли пугали её. О ком говорил Билл? Она знала этого человека, на которого была так похожа… «Он – тот самый Кочевник! Он был здесь. Тогда? Что именно он здесь потерял? Почему он ничего мне не рассказал? Он не успел… Как жаль»!..

…Ловко оседлав гнедую кобылу, Мария пустилась во весь опор вдоль линии городской стены, вырвалась за ворота и понеслась одной ей ведомой дорогой в великий город Рив – столицу южных народов. Чародеи едва поспевали за Кочевницей. Они были прекрасны, превратившись в единое целое с восхитительными гривастыми животными. Но Мария не видела их, не оборачивалась назад. Она знала, что волшебники не отстанут: с Кочевницей каждый умеет быстро двигаться и становится сильным и выносливым. Теперь она знала это. Мария мчалась и мчалась вперёд – навстречу неизвестности, гонимая великой заботой, реальность которой Кочевнице открылась сегодня в разговоре с Кривым Биллом. Она здесь, чтобы повлиять на ход событий. И этот голос внутри неё, заставивший однажды ночью подойти к окну, – зов её кочевых предков, один из которых, по всему видать уже вложил свою лепту в славную историю северных и южных народов.

Глава 24. Рив

Мария не стала ни с кем делиться своим открытием, хотя много раз внутренний голос советовал рассказать Орландо о её разговоре с Биллом. Но Мария решила сначала сама разобраться во всём.

Кроме того, молодых людей сейчас ничего так не заботило, как приближение к родному дому. Они планировали, чем займутся по возвращении в Рив. Орландо и Эда волновала история распродажи воды со лжезащитными чарами. Девушки явно соскучились по своим родным и близким, говорили о том, к кому в гости отправятся сразу по приезду. Первыми в списке были родители. Елена – единственный ребёнок в семье, и родители здорово переживали за свою одарённую дочь, которая стала соратницей сына великого Флориана.

Ведь Орландо был не просто волшебником. Его знаменитые предки наделили парня небывалыми магическими силами, которые проявились уже в детстве. И когда Орландо подрос, то сумел в столь молодом возрасте: ему было всего двадцать пять, стать одним из тех, кто возглавлял службу контроля за использованием магии в мире людей и волшебников. Это была сложная и опасная работа. Орландо приходилось сталкиваться с сильными чародеями, которые избрали преступный путь чёрной магии. Елена и Эдуард были незаменимыми помощниками и советчиками Орландо и ещё – верными друзьями.

Элизабет, оказывается, была из древней и многочисленной династии потомственных колдунов. У неё ещё пятеро братьев и три сестры: кто-то старше, а кто-то помладше Лизи. Семья очень дружная, и родители Элизабет давно считали Орландо своим шестым сыном. Дело в том, что отец Орландо умер, когда мальчику исполнилось двенадцать. Он долго жил, и его героическая жизнь только на закате была озарена любовью к матери Орландо. Что произошло с Элеонорой – супругой Флориана, Мария не знала. Эту страницу истории всем удавалось перелистнуть незаметно, и Мария не осмеливалась задавать вопросы.

К вечеру седьмого дня после отъезда из Оттела волшебники достигли берега Южного моря. Величественная картина открылась взору путешественников. Скалистый берег, ласкаемый синим прибоем, и бесконечная водная равнина сливается с потемневшим небом там, где солнце погружает своё жаркое тело в морские глубины. И вода, в которой отражается великое светило, похожа на расплавленный металл. Долго стояла Кочевница на берегу, спешившись и не веря своим глазам: этот берег и это солнце уже были в её жизни, в её прошлой жизни. Она всегда знала, что вернётся к морю, и именно отсюда начнёт свой жертвенный путь кочевая рыба лосось, способная ориентироваться в необъятных солёных просторах и преодолевать опасные речные пороги.

– Надо успеть до заката, иначе трудно будет зафрахтовать корабль, – вывел из оцепенения Орландо.

– Какой корабль? – вопрос Марии повис в воздухе.

Все направили своих коней вдоль берега. Ехали около часа. Сумерки сгущались. Впереди маяк, небольшой посёлок, похожий на рыбацкий: всюду сети и лодки, пахнет рыбой и водорослями; удобная гавань и множество яхт и кораблей на приколе. На берегу и пристани – огни: факелы в искусных фонарных абажурах из стекла и металла. Море слегка волнуется, но на небе – ни облачка.

– Думаю, с переправой проблем не будет, – молодые люди спешились и растворились в темноте. Через минуту Орландо вернулся за спутницами. Эд остался на шхуне, которую удалось нанять для пятерых путешественников и их лошадей. И вскоре все ступили на палубу небольшого корабля. Лошадей отвели в специальное стойло, а люди спустились в уютную капитанскую каюту. Их накормили. Было много рыбы и фруктов, виноградного вина и рома. Капитан нахваливал свою команду и корабль и обещал, что завтра на рассвете шхуна причалит у стен великого города Рива. Кочевница поняла, что от южной столицы их отделяют морские просторы, и встреча с нею наступит, когда они покорятся неутомимым странникам.

Спали неспокойно. Слишком настойчиво баюкали неуёмные волны маленькую шхуну в своей бескрайней колыбели. Девушки шептались и ворочались, смешав на подушке белоснежные и каштановые локоны распущенных волос. Молодые люди ушли спать на палубу и забылись только перед рассветом. Мария не сомкнула глаз. Перед её мысленным взором проходили, сменяя друг друга картины фантастического путешествия: осенний лес и ужас на вороном коне, Хайхилл, Питер и Сэм, старый чердак, кузница Берингрифа, дорога в Рив. И её сказочное превращение из безликого и нудного институтского преподавателя в наследницу великого рода кочевых волшебников…

Сердце томила неясная тревога. Она не боялась морского путешествия. Море любила и умела плавать как рыба. Тревога поднималась в предвкушении встречи с оплотом здешней цивилизации – Ривом. Как примут её власть имущие? Знают ли они о её существовании? Есть ли у волшебников способ передавать послания на расстоянии? Писем ни Орландо, никто из других волшебников не посылал. И могло ли письмо дойти до Рива быстрее, чем она? Вряд ли. Эдуард сказал, что благодаря ей они добрались до места раньше на целых три недели.

На заре, когда утренняя прохлада стала пробираться под одеяло, и милые ведьмочки начали неспокойно мурлыкать во сне в преддверии пробуждения, Мария встала, причесалась, провела обряд очищения и тихонько пробралась на палубу. Там спали матросы и у самого борта, укрывшись плащами, забылись тревожным сном Эд и Орландо. Мария невольно залюбовалась их молодыми лицами. Эдуард был похож на взъерошенного воробышка, склонившего уставшую головку. Румянец во всю щёку толи от свежего морского воздуха, толи от жаркого южного солнца, что успело оставить свой след на лицах каждого из путников. Орландо лежал, запрокинув голову, и густые тёмные волосы шевелились от лёгкого дуновения ветерка. Она не могла оторвать глаз от него. Впервые появилась возможность рассмотреть это лицо, и она пользовалась ею. Вдруг уже знакомая улыбка легла складочками в уголках рта… Он не спал! Он видел её через слегка приоткрытые веки? Какой позор! Хотелось провалиться сквозь эти скрипучие доски в палубе. Наверное, они предали её, их скрип разбудил Орландо.

Она еле слышно вскрикнула. Он открыл глаза, продолжая улыбаться сел и приложил палец к губам.

– Ты очень чутко спишь, – прошептала Мария.

– Ещё не время позволять себе глубокий сон.

– Я хотела с тобой поговорить. – Она совсем не хотела. Она собиралась что-нибудь выяснить и только потом рассказать обо всём Орландо. Но надо же было как-то выкручиваться. Мария рассказала о разговоре с Кривым Биллом. Орландо молчал и, всматриваясь в горизонт, размышлял.

– Кем приходится тебе Кочевник, что был здесь в прошлую смуту? Ты знаешь?

– Да. То есть, нет. Я не знаю наверняка, но догадываюсь. Только он может быть Кочевником. Но он не успел мне ничего рассказать о себе и…

– Это твой отец?

– Нет. Дед. Отец моей мамы. Он был необычным. И вёл себя так… Странно. Только теперь я понимаю, что всё это означало. Он умер, когда я была ещё очень маленькой, чтобы понимать что-либо.

– Но кто-то же научил тебя попасть сюда?

– Никто. Понимаешь, Орландо… Я же рассказывала. Это был какой-то совет или приказ внутри меня. И я не смогла ослушаться. А что и как делать – этому не надо учить. Это будто живёт в моём подсознании.

Орландо посмотрел на Марию, по спине пробежали мурашки, но она выдержала его взгляд. Орландо перевёл глаза на горизонт и сказал:

– Рив.

Далеко на самом горизонте в утренней дымке появился остров. Он походил на огромное фантастическое животное, распластавшееся на поверхности морских вод. А на спине этого животного росли деревья и высокие башни, гребнями поднимались стены и заборы. Беспорядочно спина горбатилась холмами и была изрезана глубокими рвами и каналами… Мария не могла оторвать глаз от столь величественной картины. Детали всё более вырисовывались по мере приближения к острову и по мере того, как рассветное солнечное сияние всё более освещало заветные берега.

Из каюты выбежали и радостно защебетали Елена и Лизи. Они растолкали ничего не понимающего Эда и потащили его к носу корабля. Подошёл капитан и не преминул ввернуть пару словечек о своей быстроходной посудине. Все были рады… Только в глубине бездонных серых глаз Орландо поселилась новая забота. Но она была так запрятана, что ни Элизабет, ни Елена, ни даже Эдуард ничего не заметили.

Глава 25. Новый дом

Было приятно ступить на твёрдую землю даже после столь недолгого морского путешествия. Вышли на берег люди, вывели коней, Орландо дал ещё немного денег капитану, и все, поблагодарив его, распрощались. Никто не стал садиться на лошадей. Никто их не встречал. Наверное, никто не знает об их прибытии.

Мария в сопровождении молодых чародеев начала подниматься по каменистой тропе среди зарослей южных растений вверх. Лошадей вели под уздцы. Очень скоро, буквально через пару минут, они оказались возле прекрасного живописного домика в два этажа, поросшего плющом. Перед домом – просторная лужайка, цветущий кустарник и чуть правее – небольшая пальмовая роща, сквозь которую просматривался великолепный лазурный берег. Просто рай! Неужели им сюда?

Лизи как-то тоненько запищала, сунула Эду поводья и, подобрав юбки, бросилась бежать. Елена сбросила туфли и присоединилась к своей подруге. Они хохотали и кружили по лужайке. Навстречу, по-старушечьи приседая, ковыляла ведьма преклонных лет. Она целовала и обнимала то Лизи, то Елену. Старуха плакала и утирала слёзы белоснежным передником, потом о чём-то спросила девушек, и те, показав в сторону стоящих в кустах Эда, Орландо и Марии, беззаботно пропорхали на крыльцо, и через просторную открытую веранду – в дом.

Старуха же, протягивая вперёд руки, будто моля о помощи, со скорбным выражением лица бросилась в сторону молодых людей. Эд и Орландо, здорово смущаясь, стали приветствовать тётушку Молли, так они называли старушку. А тётушка, которая более походила на бабушку, всё роняла слёзы и смачно целовала их то в лоб, то в щёки, то вдруг начинала трепать их за чубы. Они стойко сносили все «ласки» и неловко ковыляли вслед уводившей их в дом тётушки Молли.

Мария осталась с пятёркой чудесных лошадей на краю лужайки. Вытаптывать сочную свежую травку не хотелось, и она повела лошадей в обход лужайки в пальмовую рощу. Как в чудо природы, вглядывалась в невероятно прозрачную бирюзовую гладь моря сквозь высоченные стволы пальм… Захотелось пить и… купаться. Сзади подошла Елена и пригласила в дом. Она смело повела лошадей на лужайку и даже позволила им пастись.

Дом и отдалённо не напоминал жилище северян или даже комнаты на постоялом дворе в Оттеле. Мария словно попала в иную эпоху. Именно таким она представляла в своих мечтах дом, где хотелось бы провести остаток дней. Камин и уютные кресла, красивая мебель и картины на стенах, пушистый тёплый ковёр и поскрипывающие ступеньки. На втором этаже – спальни. В одну из них поселили Марию и напомнили, что перед сном надо обязательно накладывать защитные чары на эту комнату, как и на любую другую. Это должно стать привычкой.

Тётушка Молли не ждала своих постояльцев сегодня. Она вообще никогда не знала, скоро ли вернуться волшебники и вернуться ли вообще, долго ли пробудут дома и будут ли вообще здесь жить. Кто был хозяином в доме, понять невозможно. Порой Марии казалось, что это Молли, такой хозяйствующей была старушка. Временами командовала всем Елена, и её слушалась даже Молли. Уж очень мудрой, не по годам, была девушка. И, конечно же, все подчинялись Орландо. Иногда вдруг начинала капризничать Элизабет, и тогда всё кружилось вокруг неё. Однако оказалось так, что дом принадлежал Эдуарду, вернее его отцу сэру Мэтью – члену магического совета, великому учёному и талантливому чародею из рода людей, научившихся колдовать.

Молодые люди, все четверо, давно жили в этом доме, и им помогала добрейшей души домоуправительница – старая колдунья, почитающая таланты сэра Мэтью и как родного сына любящая Эда. У Эдуарда не было матери. Умерла давно, утонула. Глупая и неожиданная смерть для жены человека-волшебника, но порой судьбу невозможно изменить даже с помощью самой талантливой магии. Молли вырастила Эдуарда и теперь с волнением, опаской и одновременно нетерпением ждала того дня, когда сможет передать опеку над Эдом в руки прекрасной Елены.

Марию Молли восприняла без восторга, но довольно гостеприимно. Правда спустя пару дней, когда Мария сумела продемонстрировать Молли своё усердие на кухне, старуха полюбила гостью так же нежно, как каждого в этом домике радости, молодости и красоты.

Глава 26. Живя в домике у моря

Живя в домике у моря, Мария всё чаще думала о том, как было бы здорово всё забыть: и смерть Питера, и страшные пожары, уносящие сотни человеческих жизней, и чуму, и всё, что тяготило сердце, заставляло мозг всё время работать, а тело – изнемогать от пребывания на одном месте. Мария размышляла, но не находила выхода, не находила ответов на вопросы. Этот домик у моря – прекрасное место для отдыха, но человеку, всё сознание которого подчинено мысли о спасении целого мира, здесь было не место. Всё говорило о великой миссии Кочевницы. И хотя она мало верила в свою исключительность, приходилось соглашаться с обстоятельствами и ощущать стыд за бездействие. Голубка Елены по-прежнему неотлучно находилась у землянки, в которой теперь жила Нэнси и её семья. И им не было так уютно, как Мэри. Берингриф объявил настоящую войну лесным феям: его верные слуги уничтожали лесные угодья, и в пожарах гибли не только звери и птицы. Люди на Севере жили в постоянном страхе, а файрбонинги всё чаще и смелее заявлялись в прекрасные южные селения: наводили ужас на их жителей и подкрепляли его страшными преступными деяниями.

Марии хотелось начать разговор с Орландо о том, что было известно только им двоим. Кроме того, неужели никому в этой стране больше не интересно её появление – появление Кочевницы? Что задумала эта молодежь? Не очень-то хотят они посвящать кого-либо ещё в свои секреты.

Мария все дни проводила на пляже: загорала и плавала до полной потери физических сил. Помогала Молли на кухне: готовила блюда, что когда-то научила её готовить мама и совсем недавно – Нэнси. Всё это вовсе не отвлекало Марию от самого важного – раздумий. Ежедневно Орландо, Эд, Елена и Лизи уходили куда-то по утрам и возвращались поздно вечером, уставшие и немногословные. Тётушка Молли объясняла, что волшебники работают. Работа такая: преследуют и ловят преступников-магов. Это опасно и трудно. Мария соглашалась. Это, наверное, что-то вроде милиции. Правда, трудно было представить себе новых друзей в роли киношных ментов.

Когда терпение Мэри совсем лопнуло, и сидя на подоконнике в своей уютной комнате за магическими книгами под убаюкивающий шум дождя за окном, она в сотый раз перечитывала абзац о магической силе собранной на заре росы, а на самом деле всё прокручивала в голове предстоящий разговор с Орландо, он сам вошёл в комнату Марии. Он и Елена. Орландо был сердит, а Елена с укоризной смотрела на Марию. Что случилось?

Елена взяла в руки соломенную куклу, сидящую напротив Мэри на подоконнике, и села вместо неё.

– Ты разве не умеешь накладывать защитные чары на комнату? – строго спросил Орландо.

– Извини.

– Ты что, наступила мне на ногу или случайно задела в толпе, что просишь извинить тебя?

– Я ведь ещё не спала.

– Действительно, Мэри, смешное оправдание, – добавила Елена.

– Я не собиралась оправдываться. Это вы меня побуждаете к оправданиям.

– Что же тебя может побудить использовать элементарные правила безопасности? Новые нападения? Ты думаешь, Берингриф не обладает силами, чтобы достать тебя здесь? – Орландо повышал голос.

– Не кричи на меня! Я тебе не Лизи.

– Забавно. Конечно, ты не Лизи. Лизи, как никто другой, умеет справляться с тёмными магами. Можешь мне поверить. А ты, насколько я успел убедиться, умеешь только кочевать. Воительница из тебя никудышная.

– Никудышная? Да я и не претендую ни на что. Я вообще не должна здесь больше оставаться. И зачем я только пошла с вами? Чтобы готовить вам обеды? Да?! Вы правы, я – Кочевница. Поэтому, думаю, сумею уж как-нибудь вернуться туда, где во мне нуждаются. Я точно знаю, что нуждаются. В Хайхилл! Я больше ни минуты не останусь здесь! – Мария выхватила из рук Елены соломенную куклу, взяла свою котомку и начала без раздора бросать туда вещи. Вдруг остановилась… Растерянность и обида на лице сменились сначала недоумением, потом сарказмом и иронией, и, наконец, абсолютным спокойствием. – Подумать только, как глупо я начала себя вести. Просто не узнаю себя. Господа, вы не могли бы покинуть мою комнату. Я, благодарю за гостеприимство, но, возможно, я тоже была вам полезна. Не так ли? – Мария обращалась к обескураженному Орландо. Тот попытался что-то сказать. Елена остановила его и попросила:

– Оставь нас, Орландо.

Он нехотя встал и, внимательно взглянув на Кочевницу, вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

– Ты не должна сердиться на нас, Мэри.

– Я не сержусь. Это что-то вроде признания своей беспомощности. Как-то неловко взрослой образованной женщине просто так есть свой хлеб, да ещё и подвергать всех окружающих опасности. – Мария ослабев, опустила руки и присела на край кровати.

– Состояние опасности – это стиль нашей жизни. Мы давно выбрали этот путь. И ты здесь ни при чём. Просто ты ещё не привыкла. Ты нужна нам. Очень нужна. Ты же Кочевница – наше главное и секретное оружие.

– Секретное?

– Чем меньше людей знают о твоём существовании, тем больше выгоды мы сможем извлечь. Тебя обижает такое потребительское отношение к тебе?

– Нет. Не знаю. Я ещё не очень понимаю.

– Я объясню. Спрашивай.

Мария подошла к окну. Дождь лил как из ведра, где-то далеко сверкали молнии. Не позавидуешь тем, кого застало ненастье в открытом море. И тем, кто ждёт их, глядя вот так же в плачущее окно. Какая-то отвратительная сентиментальность: комок в горле… Она ненавидела эту сентиментальность, что могла заставить плакать от вида беспомощного старика или от доброго слова, сказанного нечаянно.

– Я не знаю, о чём спросить. Всё слишком запутанно. Не знаю, кому могу доверять полностью. Тебе?

– Попробуй.

– Что я могу сделать для вас?

– Пока этого никто не знает.

– А когда и кто сможет узнать?

– В прошлую смуту здесь был великий Кочевник. Он спас наш мир от полного порабощения Берингрифом. Он умел творить чудеса, какие и не снились никому из нас. Он один вступил в единоборство с Тёмным Лордом и сумел бы уничтожить его, если бы не хитрость Берингрифа. Кочевник любил одну ведьму. Она собиралась стать матерью. Слуги Берингрифа выкрали её и заставили Кочевника отступить… Потом Берингриф позволил всадникам надругаться над возлюбленной Кочевника. Она потеряла ребёнка и умерла от горя. Волшебники долго живут, но, потеряв смысл жизни, просто уходят…

По щекам Марии текли слёзы, и унять их не было никакой возможности. Это могла быть её бабушка, а её неродившийся ребёнок – её мать…

– А Кочевник? Это он запечатал Огненные Врата?

– Да. Это единственное, что смог сделать тогда Кочевник. Но этого хватило на несколько столетий.

– Но что смогу сделать я? Я успела выучить только десяток простейший заклинаний. Я ничего не умею! – слёзы безудержным потоком лились из её глаз, голос срывался на рыдание.

– Кочевники многое делают по наитию. Их чаще всего никто не учит. Ты уверена, что никто в твоём роду не обладал магическими силами?

– Ты по-прежнему мне не веришь. Нет, не уверена, но меня никто не учил. И это правда, веришь ты или нет…

– Ты быстро познаёшь магию. Просто нереально быстро. Скоро Элизабет научит тебя управляться с оружием. Она сильная воительница. А потом – видно будет… Хорошо бы прочесть твою метку.

– Прочесть? – слёзы Марии сразу стали высыхать. «Что за чтение? Как её можно прочесть? Мария, вытирая глаза, стала рассматривать рыбину на своём предплечье, пытаясь усмотреть в линиях, точечках и пятнышках буквы и прочие знаки. Но ничего не видела. Елена тоже наклонилась над меткой:

– Нет, тут ничего не написано. Просто каждая метка что-то означает. У Кочевника была голова лошади, открывшая рот, и с развивающейся гривой. Это означает – «воинственный Кочевник». А лосось? Не знаю. Никто не знает… Даже сэр Мэтью.

– Вы рассказали сэру Мэтью обо мне?

– Да.

– А ещё кому?

– Пока никому. Но мы с Орландо пришли, чтобы сказать: скоро будет собран магический совет специально для того, чтобы представить тебя. Сэр Мэтью отведёт тебя в правительственный дом. В совете семь человек. Никто, кроме членов совета и нас не должен знать о тебе, пока что-нибудь не прояснится.

– А эти люди в совете? Им можно доверять?

– Мэри, кому же тогда доверять, если не им? Это лучшие из нас.

– А тот влиятельный господин, что торгует чудесной водичкой в Оттеле и повсюду. Он не может быть членом совета?

Елена опешила. Такая страшная мысль сидела где-то в глубине сознания, но поверить в это – значит видеть предателя в Эдуарде, в Элизабет или даже в Орландо. Елена не позволяла себе сомневаться в членах совета…Но как много поставлено на карту! Если в совете или в правительстве нечестные люди или тёмные маги… Можно ли одержать победу в предстоящей битве при таком раскладе сил?

Орландо стал избегать Марию. Она тоже чувствовала себя неловко: слишком обнажила свои чувства – гнев и обиду перед этим человеком, мнение которого о ней было, пожалуй, самым важным. Но опыт подсказывал, что со временем всё забудется, перестанет иметь значение. А пока лучше просто не встречаться. Это правильное решение.

Мария стала много общаться с Еленой и Эдуардом. Они учили Марию – учили всему, что умели сами. А Мария впитывала как губка, удивляясь обострившейся памяти и прозорливости ума. Глупой и трудно обучаемой она никогда не была, но теперь проявляла чудеса: запоминала заклинания из сотен слов, сложнейшие рецепты зелий, осваивала магические действия и древние обряды. Теперь ей ничего не стоило поймать рыбу далеко в море, сидя на песчаном берегу и только мысленно перенося своё тело в морские глубины на десятки километров. Комната Марии была сплошь завалена древними магическими книгами, свитками и дощечками с письменами, а Эдуард всё приносил и приносил новые источники информации.

Однажды утром Орландо не стал уходить из-за стола, когда Мария присела позавтракать, а, как раньше, пронзительно посмотрел на неё и сказал:

– Завтра заседание магического совета. Сэр Мэтью сегодня придёт к нам, чтобы обговорить с тобой, как ты должна себя вести перед его членами.

Сердце заколотилось и упало. Так неожиданно. Хотя, что тут неожиданного? Она знала об этом заседании уже неделю назад. Всё равно страшно. Если бы можно было не ходить туда. Пусть бы сэр Мэтью сам сообщил совету о ней, а она продолжила учиться: читать, зубрить, тренироваться в магии…

– Хорошо. Спасибо, – зачем-то поблагодарила за известие Мария и встала из-за стола. Она не выходила из своей комнаты до вечера, наложив на неё защитные чары. Никто не мог войти. Вечером Елена постучалась к Кочевнице.

– Что? Пришёл сэр Мэтью?

– Нет. Это я. Открой, поболтаем.

Через полминуты из комнаты послышался голос:

– Заходи.

– Ты рано переживаешь. Сэр Мэтью – это ещё не совет. Кроме того, ты ведь знакома с ним.

– Я понимаю. Интересно, что бы ты делала на моём месте?

– Не знаю. Тебе не позавидуешь… Только сэр Мэтью – он лучший. Мудрый и честный. Знаешь, влиятельный господин, что торгует водой, – точно не он.

Мария теребила старый свиток и не находила слов.

– Он завтра сам поведёт тебя в правительственный дом. Что ты оденешь?

– Не знаю.

– Надо что-то скромное. Не яркое… Но дорогое. И никаких украшений. Можно что-нибудь в волосах… – Елена уже перебирала в шкафу наряды Марии и примеряла их то к себе, то к растерянной фигуре Мэри. В дверях появился Орландо:

– Пришёл сэр Мэтью.

Все стали спускаться вниз.

На лестнице Мария почувствовала, что кто-то взял её за кончики пальцев и потянул к себе, стараясь приостановить. Это был Орландо. Он смотрел ей в душу ясными серыми глазами. Он не искал ошибки в записях её сознания, а просто просматривал написанное. И как в кузнице Берингрифа только его рука связывала её с жизнью, так и теперь, только она пыталась вывести её из состояния страха перед будущим.

Сэр Мэтью – человек почтенного вида, но какого-то неопределённого возраста, маленького роста и слабого телосложения всегда приветливо улыбался и очень напоминал старого взъерошенного воробья. Он встал со стула, когда Мария вошла в гостиную. Вежливо поклонившись Кочевнице, он взял её под локоток и увлёк на веранду.

– Мадам, не уделите ли вы мне немного своего драгоценного времени?

– Конечно, сэр Мэтью. Не стоит церемониться.

– Отнюдь, мадам. Отнюдь. Церемонии – это как раз то, к чему вы должны привыкнуть, – старик ловко для своих лет соскочил с крыльца, повернулся к Марии и, поклонившись, протянул ей ладонь. Она подала ему руку и залилась краской.

Сэр Мэтью продолжал вести Марию по лужайке, нарочито предлагая ей самый удобный путь.

– Вы из рода кочевников. Да ещё дама. Это требует особого внимания к вашей персоне. А от вас, дорогая Мария… Вы позволите старику по-отечески обращаться к вам?

– Да, да. Конечно.

–…А от вас – особого величия и осознания собственной ценности. Я бы даже сказал – бесценности. – Старик остановился и пристально посмотрел на Марию. Она молчала. – Вы, насколько я понял, совсем не знаете, как применить свои магические таланты к нашей непростой ситуации?

– Да…

– Ах, оставьте свой неуверенный тон, дорогая. Его не должен слышать больше никто. Вы понимаете, о чём я говорю? Больше – никто! Эти дети в доме уже вдоволь наслушались вашего лепета. Члены магического совета не должны услышать и одной нотки, неуверенно сыгранной вами. Они – величайшие колдуны. Среди членов совета человек – только я один. Остальные вполне под стать вам, великая Кочевница.