Текст книги "Сапфир"
Автор книги: Даниэль Рэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
– Я приду за тобой к дверям Мерага чуть позже, – озвучил Гронидел. – Не волнуйся, тебя ко мне позовут.
Сапфир кивнула, поклонилась королю еще раз и последовала за девой-воительницей в зеленом платье.
Глава 17
Гронидел
– С годами ты не меняешься, – произнес Гронидел, как только Сапфир ушла. – Что задумал на этот раз?
– Пустяковая игра, – махнул рукой брат. – Твоя жена слишком часто краснеет при словах «прекрасная» и «воительница». Будь ты в нее влюблен, искупал бы в лести и потакал ее маленьким шалостям, к которым она, вне сомнений, склонна. Это избавило бы ее от смущения в ситуациях, когда ей делают навязчивые комплименты. Но ты не сделал ничего, чтобы покорить ее сердце и привязать к себе, а значит, – брат хитро на него взглянул, – имела место сделка, в выгоде которой она до сих пор сомневается. И, должен сказать, – он пожал плечами, – правильно делает!
– И почему ты решил, что между нами нет чувств?
Марк высокопарно поднял руку и указал на брата.
– Смотря о каких чувствах речь. Похоти между вами хоть отбавляй: это заметно по тому, с каким плотоядным обожанием вы друг на друга смотрите. Но любви нет и быть не может, ведь ты не умеешь любить никого, кроме себя самого.
– Ты не знаешь меня и не можешь об этом судить, – сквозь зубы прохрипел Гронидел.
Марк подскочил на ноги и подошел к брату.
– Я один из немногих выживших, кто знает тебя настоящего. Поверь, твоей жене не понадобится много времени, чтобы рассмотреть под смазливой личиной кусок льда, которым ты являешься.
Гронидел сжал кулаки, борясь с желаем от души проехаться по лицу старшего брата.
– Как бы там ни было, портить отношения с королевой Рубин и ее мужем из-за твоей выходки я не стану, – продолжил Марк. – За королеву Ошони ручаться не буду: девчонка слишком юна и порывиста. А отмену нашей брачной сделки она восприняла как личное оскорбление. Будь осторожен, Гронидел. Обиженная женщина способна доставить слишком много проблем.
– Зачем ты хотел заключить с ней сделку? – напрямую спросил принц. – Где Ошони, а где Зальтия? Мы по разные стороны Великого континента, и кроме торговых связей нас мало что объединяет.
– Как и все остальные, ты смотришь в будущее, забывая о прошлом, – рассмеялся Марк и отвернулся. Он начал мерно расхаживать перед троном взад и вперед, продолжая свои рассуждения. – Жизнь преподнесла нам важный урок, который одни из нас усвоили, а другие предпочли сделать вид, что ничего не произошло.
– Ты о нападении богов?
– О чем же еще, – злобно подсказал Марк. – Как и твоя мамаша, никто из них не понесет наказания в царстве Дхара. Потому что никакого загробного мира не существует.
– Не смей порочить светлое имя моей матери! – повысил тон Гронидел.
– Ну вот опять, – Марк закатил глаза. – Давно пора признать, что твоя мать никогда не была святой. А отправив тебя, свою любимую Снежинку, учиться на край света, она лишь вовремя спровадила тебя подальше. А знаешь, почему она так поступила? – Марк остановился и в упор посмотрел на брата. – Потому что от твоих выходок было слишком много проблем. Вот и все объяснение.
– Мы отклонились от темы, – стараясь вернуть голосу спокойствие, произнес Гронидел. – В чем суть сделки между тобой и королевой Ошони?
– Вечно ты суешь нос куда не просят, – расхохотался брат. – Иди, отдохни с дороги. Ванну прими. Наряд смени. Встретимся за ужином, дорогой брат. Надеюсь, он будет весьма запоминающимся!
С этими словами Марк покинул тронный зал. Следом за ним ушла и его охранница-тень.
Гронидел сделал несколько глубоких вдохов, возвращая себе самообладание. Сомнений не осталось: брат задумал нечто ужасное и явно одержим этой идеей. Но какой именно? Местью? Переделом мира? Или всем сразу?
Сапфир
О Мераге – чудесном месте в Солнечном замке, куда допускались только женщины – принцесса знала немного. Мераг организовала жена одного из зальтийских королей как место, куда мужчинам вход был воспрещен. Согласно одному преданию, королева в компании подруг предавалась там праздности. Другое предание гласило, что королева приказала собрать всех любовниц короля и поселить их в замке в одном месте, подальше от собственных глаз. Сапфир считала второе предание более интересным и была удивлена, когда старшая смотрительница Мерага – пожилая дера Леви – рассказала ей третью притчу.
Во время войны с Туремом, когда Солнечный замок попал в осаду вражьего войска, король приказал собрать всех женщин и поселить их в одной части замка. Окружив это место лучшей охраной, он отдал приказ убить всех дев от мала до велика, если замок будет взят врагом. Место защиты женщин могло превратиться в их общий склеп из-за желания короля сохранить чистоту зальтийской крови и не допустить ее смешения в результате насилия. Осада длилась три месяца, и с приходом засухи туремцы отступили. Многие из людей не смогли пережить голод и жажду, а королева, прознав о плане мужа уничтожить всех женщин двора, дабы спасти их от насилия, пришла в ярость. Своей рукой она убила труса-мужа, недостойного короны, ибо он не ценил главного в своих подданных: их жизни. Трон занял юный наследник короля, а место, где на протяжении трех месяцев выживали женщины двора, назвали Мерагом. С тех пор Мераг превратился в обитель защиты всех женщин, присягнувших на верность короне. Тогда же в Зальтии и стали обучать женщин-воинов, пополняя ими охрану Мерага. Постепенно женщины вошли в ряды войск их королевства и смогли в его составе прекратить частые набеги врагов на зальтийские земли.
Смотрительница водила Сапфир по коридорам диковинного места, где залы с садами и цветниками сменялись купальнями, где девы в бесстыжих нарядах занимались танцами и музыкой, а залы библиотеки вмещали тысячи книг и свитков, написанных на всех языках четырех континентов. Были там и комнаты для обучения грамоте и счету, помещения для молитв богам и даже курительные, где дым улетучивался через специальные люки под потолком.
Девы-воительницы расхаживали по коридорам чудесного Мерага и кланялись знатным дерам в красивых летящих платьях, девочки в одеждах простолюдинов прятались от своих матерей-слуг, а девушки в срамных нарядах хихикали и расшаркивались в изысканных реверансах.
– Кто они? – тихо спросила принцесса смотрительницу, проходя мимо двух особ в полупрозрачных платьях и ярком исподнем белье, прикрывающем лишь грудь и ягодицы.
– Девы утех, – шепнула дера Леви. – Мераг – единственное место, где под одной крышей могут жить праведницы и блудницы.
Сапфир хотела сказать, что не единственное, но решила промолчать: вряд ли пожилая зальтийка ее поймет.
– Если эти вертихвостки, – дера жестом показала слово «шлюхи», – нарушат ваш покой, скажите мне: я быстро поставлю их на место. Девы утех не имеют права даже поднимать взгляд в вашем присутствии, не говоря уже о том, чтобы заговорить с вами.
– И при этом они живут в Мераге, – обронила Сапфир.
Смотрительница понимающе кивнула:
– Они девы «ночного двора», а Мераг принимает всех женщин вне зависимости от их возраста и ремесла.
– А кто нынче фаворитка короля? – спросила Сапфир.
Дера Луви остановилась и смирила принцессу осуждающим взглядом:
– Здесь, в Зальтии, мы не обсуждаем личную жизнь короля.
Сапфир виновато опустила глаза и сделала вид, что пристыжена замечанием седовласой деры. Ясное дело, у короля есть фаворитка. Возможно, даже не одна. И принцессе очень хотелось взглянуть на нее (или на них). Хорошо было бы еще и познакомиться, втереться в доверие да разузнать местные сплетни. Но пока на пути к планам Сапфир стояла чопорная поборница приличий – дера Луви, и пока она рядом, полезной информации принцессе не разведать.
Женщина проводила Сапфир в спальное крыло и показала приготовленную для нее опочивальню. Сообщив, что новые наряды ее высочеству принесут с минуту на минуту, она дернула за веревку с колокольчиком у двери и вызвала служанку.
Красивая зальтийка в платье простолюдинки из серого льна, а не шелка, вошла в комнату и поклонилась.
– Женевьева, тебе оказали честь и поручили ухаживать за принцессой Сапфир, супругой его высочества принца Гронидела.
– Да, дера Леви, – ответила девушка. – Благодарю за оказанное мне доверие.
Голосок Женевьевы показался Сапфир сдавленным, но, учитывая ситуацию и «оказанную честь», винить служанку в смятении не стоило.
Показав Сапфир ее покои размером в три комнаты, дера Леви умчалась, оставив в помещении густой аромат зальтийских духов и ощущение некой недосказанности.
– Желаете принять ванну, ваше высочество? – Женевьева по-прежнему говорила сипло и глаз на Сапфир не поднимала.
– Почему мне кажется, что во всем происходящем есть какой-то подвох? – Принцесса одарила служанку пытливым прищуром.
– Только не выгоняйте! – взмолилась девица и рухнула перед Сапфир на колени. – Прошу вас, ваше высочество! Я сделаю все, что скажете! Буду прислуживать вам так, как никто не прислуживал! Только не выгоняйте…
Женевьева разрыдалась, уткнувшись лбом в цветной ковер на полу, а Сапфир замерла, не зная, как на это реагировать.
– Тебе что-то сделают, если я тебя выгоню? – осторожно спросила она и подошла к девушке.
– Меня изгонят из замка и никогда не позволят вернуться.
Сапфир заморгала и отошла в сторону. Грешным делом, принцесса подумала о зальтийских наказаниях за преступления, вроде избиения розгами или погружения в бочку с ядовитыми пауками, но секрет опасений Женевьевы оказался более прост: в замке у нее был кров над головой, одежда, еда и жалованье, которое она могла отправлять семье. А вот за пределами замка этой деве придется искать себе работу, с чем, очевидно, у нее могут возникнуть трудности.
– Хм… – Сапфир поняла, кто станет для нее ценным источником местных слухов и сплетен. – Женевьева, подскажи мне, пожалуйста, имя нынешней фаворитки его величества короля Марка.
Девушка перестала плакать и разогнулась.
– У нас фавориток называют наложницами, – произнесла она. – У его величества сейчас две наложницы: Миа и Уна – охранницы-тени, что постоянно следуют за королем.
Сапфир в удивлении вскинула брови:
– Так он любит женщин-воинов?
– Он любит необычных женщин, – шепотом произнесла Женевьева. – Именно таких он любит добиваться вниманием.
Сапфир сложила руки на груди и задала новый вопрос:
– А каких женщин любит принц Гронидел?
Женевьева разинула рот и тут же его закрыла.
– Хотелось бы услышать ответ, – натянуто улыбнулась принцесса.
– Замужних, – прошептала дева.
– В смысле? – не поняла Сапфир.
– Раньше принц любил совращать красивых и замужних дер.
* * *
Служанка у Сапфир оказалась весьма болтливой. Принцесса понимала, что не получи девица наставлений, о чем можно говорить, а о чем не следует, не узнала бы принцесса ни имен бывших любовниц Гронидела, ни пикантных подробностей его юношеской влюбленности в одну из дев утех, которую он застал во время разврата с двумя старшими братьями. Но, пожалуй, самой ужасной новостью оказался слух о том, что мать Гронидела была повелительницей силы маны, которая отравила первую жену короля, чтобы женить того на себе.
Согласно рассказу, король познакомился с дерой-инайкой во время визита в Белый замок. Поговаривали, что деру неземной красоты покойный король Луар пригласил специально, чтобы искусить короля Зальтии и сделать ее фавориткой-шпионкой. Не сказать, чтобы трюк отличался изобретательностью, ведь многие «подкладывали» в постель визитерам нужных женщин, собиравших сведения. Странно было, что король Зальтии угодил в эту ловушку и не просто провел пару ночей в компании красивой инайки, а забрал ее сюда, в Солнечный замок, и сделал своей наложницей.
Естественно, действующая королева, мать четверых королевских отпрысков, этим обстоятельством оказалась крайне недовольна. Между наложницей и королевой завязалась настоящая война, которая не выходила за стены Мерага. Инайке подкидывали письма, которые она якобы писала своему любовнику, пытались приводить к ней мужчин, чтобы король застукал наложницу за изменой, порочили ее имя самым ужасным образом и даже несколько раз травили (очевидно, безуспешно).
Неизвестно, чем бы закончилась история, но инайская наложница понесла от короля. А как это произошло, на королеву напала невиданная хворь. К ней пристал кашель, да такой сильный, что королева не могла и продохнуть. К ней возили волхвов из разных королевств, поили настойками, обкуривали лечебными дымами, но ничего не помогало. Королева умерла в страшных муках, зайдясь кровяной пеной, что заливала горло. Предали ее тело огню с почестями, а король, даже не выдержав траура, тут же женился на своей фаворитке.
Вот тогда-то слухи, что инайка помутила разум короля и соперницу-королеву погубила, обошли всю Зальтию. А когда у нее родился сын и стало ясно, что мальчишка обладает даром повелителя силы маны, народ почуял недоброе: ведь четверо детей короля от предыдущего брака не получили дара, а пятый отпрыск от инайки обрел умение наводить морок.
– И ты веришь в эти истории? – спросила Сапфир, погружаясь в ванну из белого мрамора.
– Нет, конечно! – напряженно засмеялась Женевьева и протянула принцессе поднос со стоящими на нем пузырьками. – Не желаете ли выбрать масло для ванны?
Сапфир бросила быстрый взгляд на поднос. Воспоминания об отравлении и сплетни служанки не предрасполагали к купаниям в ароматах.
– Подай мыло, – отмахнулась Сапфир. – Масло мне сейчас ни к чему.
Гронидел
Принц ждал супругу у дверей в Мераг. Когда она вышла к нему, он на мгновение утратил дар речи. Сапфир выглядела как коренная зальтийская дера, только светловолосая и белокожая. Ярко-синий шелк летящего платья подчеркивал красоту ее выразительных глаз и утонченность линий фигуры. Пышную грудь прикрывали ряды бус из бирюзы, а крупные серьги отвлекали внимание от веснушек, золотящих лицо. Ее красота проникла в самое сердце Гронидела и повернула ключик в замочной скважине двери, ведущей к его душе.
– Ты восхитительна! – искренне сообщил Гронидел и прикусил язык, памятуя, что еще с час назад был крайне зол на нее.
Сапфир окинула взглядом его зальтийский наряд и отвернулась. Зеленые штаны-шаровары, изумрудного цвета халат, украшенный шитьем из бисера, ряды бус из ярко-красных кораллов, кожаные ремни и серьги с яркими перьями в ушах, вне сомнений, красили Шершня и делали его особенно притягательным для взглядов заинтересованных дер.
– Если ты быстро забываешь о ссорах, то я свои обиды умею хранить заботливо и долго, – сообщила она и, расправив плечи, поплыла в сторону одного из коридоров.
Принц поспешил ее нагнать.
– Я позвал тебя прогуляться со мной по городу перед ужином, – он склонился к ее уху, – и поесть.
– Боишься, что ужин в таком прекрасном замке может быть отравлен?
– Тише, – Гронидел прижал указательный палец к губам.
– Я тоже опасаюсь, – призналась Сапфир и остановилась. – Веди меня в город. Все же ты дорогу лучше знаешь, – подытожила она, будто вообще ее знала и только что свернула не к оранжерее, а к главному входу.
Гронидел предложил Сапфир руку, и она чинно приняла ее. Покидая замок, принц жестом приказал охране оставаться и следом не ходить.
– Почему ты внезапно сменил наряд повелителя силы маны на штаны и халат? – обронила принцесса, когда они пересекали перекидной мост через ров.
Она сказала это с таким пренебрежением, будто на нем тряпки, недостойные того, чтобы их носили даже бродяги, не говоря уже о ее супруге.
– Рясу и плащ повелителя я сдал в чистку, – отмахнулся Гронидел и изобразил на лице приветливую улыбку. – Думал, ты увидишь меня в этом, – он хлопнул себя ладонью по ремешкам, обтягивающим рельеф накачанных мышц живота, – и сразу же захочешь все это с меня снять.
Очевидно, что шутка не удалась, потому что Сапфир не хмыкнула, не улыбнулась и не придумала ничего остроумного в ответ.
– Хочешь попробовать змеиное мясо? – предложил он. – Я знаю одно дивное место, где его великолепно готовят.
– Мне хватает змеюк вокруг, чтобы еще и их мясо есть, – отрезала принцесса.
– Тогда, возможно, баранина по старинному зальтийскому рецепту тебя заинтересует?
– Слишком жирное мясо для такой духоты.
– Тогда чего ты хочешь? – тихо спросил он, прекрасно зная, что сейчас она от него ничего не захочет.
Сапфир остановилась и обернулась назад. Она посмотрела на мост, который они только что миновали, и подняла голову к небу, подставляя лицо лучам закатного солнца.
Внутри у Гронидела что-то дрогнуло. Сжалось до боли и начало кровоточить. Не в первый раз он ощущал собственную беспомощность перед женщиной и ее решениями.
Вспомнились слезы, с которыми он в детстве умолял мать позволить ему хоть ненадолго вернуться в Солнечный замок. Вспомнились и глаза Женевьевы, виновато глядящие на него в юности. Теперь Сапфир предпочитала и вовсе на него не смотреть, и от этой показушной отстраненности ему было больно.
– Почему ты ведешь себя так? – спросила она.
Гронидел медленно выдохнул, примиряясь с мыслью, что легко не будет.
– Как именно? – Он старался сохранить беззаботность в голосе и все еще надеялся, что Сапфир не станет устраивать трагедию.
– Так, будто между нами ничего не произошло.
– Мне казалось, я донес до тебя свои мысли, и больше к этой теме мы не вернемся. Видимо, я ошибся. – Он едва не хмыкнул, озвучив это.
Конечно, именно сейчас ей взбрело в голову пожалеть себя и добиться от него сострадания. Бедная несчастная Сапфир и беспощадный Гронидел. Он не собирался вступать с ней в спор и хотел как можно быстрее закончить этот разговор.
– Ты обидел меня, – произнесла Огненная Дева и опустила голову. – Да, я поступила глупо, и в итоге девица погибла по моей вине. Думаешь, меня чужая смерть не гложет? Не рвет мне изнутри душу? Я не бросаю слов на ветер, Гронидел, особенно тех, которые касаются моих сожалений. Я не лгу, не увиливаю и стараюсь быть с тобой откровенной. Я прекрасно помню, сколько грехов за мной водится, но больнее осознавать, что ты мне их никогда не забудешь.
– Забуду. – Он встал перед ней и склонился к лицу.
– Нет, – она покачала головой. – Размолвка, ссора или просто злость с твоей стороны всегда приведут тебя на тропу под названием: «Ну вот опять, Сапфир. Все как всегда».
– Я не повторю своих ошибок, – тихо сказал он и взял ее за руки.
– Повторишь, – едва слышно прошептала она. – И мы оба это знаем.
Ее слова на мгновение заставили его задуматься. Она была права в том, что он постоянно оглядывается назад и попрекал ее прошлым. Но что поделать, если она не делала выводов из ошибок, зато обижалась на правду, которую они обнажали.
Принц нахмурился, переваривая эту мысль.
– Тогда что мне сделать, чтобы между нами все стало, как было вчера? Или позавчера? Что мне сделать, Сапфир?
– Извиниться. – Она безотрывно смотрела на него, ожидая ответа, но он молчал. – И перестать делать вид, что между нами ничего не произошло, – припечатала она и вырвала руки из его пальцев.
Он поморщился и отвернулся. Ну это уже слишком. Он не считал себя виноватым перед ней. Да, он вспылил, но быстро отошел, как отходил всегда. И ничего ужасного он ей на самом деле не сказал. Только правду, которую она восприняла как укор.
– Лишь тот, кто умеет извиняться, знает, каких усилий это стоит. – Сапфир обошла Гронидела и направилась по мосту обратно в замок.
– Ты куда?! – возмущенно произнес он, провожая взглядом ее фигуру.
– Я передумала гулять с тобой. Иди один, – она небрежно махнула рукой, будто прогоняя слугу из комнаты, и даже не обернулась.
За Грониделом и Сапфир со всех сторон наблюдали охранники и простолюдины, снующие по мосту туда-сюда. И, конечно же, ни от одного из них не укрылось, как туремка, разодетая в дорогие зальтийские наряды, только что отослала спутника куда подальше.
«Они могут с тобой спать! – прозвучал пьяный голос отца в голове. – Но ни одна уважающая себя зальтийка высокого происхождения не выйдет замуж за меска, пусть даже он является принцем. Только если влюбится без памяти, как я влюбился в твою мать!» – захохотал отец.
«Ты слишком белый, Снежинка, – хихикнула старшая кузина. – Таких при дворе только в служки нанимают».
«Забыл, где место твое? – с угрозой прохрипел второй старший брат. – Ты в конце стола сидишь, а не в начале. А будешь рот открывать, окажешься на кухне вместе с прислугой».
«Слова ранят лишь тех, кто на них обижается, – ласково шептала мать. – Я не первая королева инайского происхождения в Зальтии, а ты не первый принц с синими глазами в королевском роду. Так что не жалуйся».
«Бабушка наша хоть и с синими глазами ходила, но кожа ее была темнее ночи! – гремел голос Марка. – Так не сравнивай себя с ней, Снежинка! Она была дочерью богатого дера. А ты – сын шлюхи. И еще неизвестно, кто твой настоящий папаша».
«Я любил твою мать. Но позволять ей беременеть все же не стоило», – предавался воспоминаниям отец.
«Ты исполнишь долг перед своим королевством и женишься на Марьям Ошони, – шипел на него Марк. – У принца-меска не может быть иной судьбы, кроме как породниться с богатой иноземкой. Радуйся! Тебе в жены достанется не какая-нибудь дера, а настоящая королева!»
Об унижениях и оскорблениях Гронидел никогда и никому не рассказывал. Те, кто знал о его сомнительном статусе в замке, – помалкивали, опасаясь гнева короля. Мать Гронидела лишнего слова не говорила, делая вид, что все это глупости. А братья обижали тихо, исподтишка. Стоило принцу обмолвиться об этом отцу, как он тут же получал затрещину со словами: «Жалуются только слабаки».
Как можно любить и одновременно ненавидеть отчий дом? Принц не знал ответа, но испытывал к Солнечному замку и любовь, и ненависть. Иногда ему казалось, что он добьется в ордене повелителей силы невиданных вершин, и это все изменит! Отец начнет его уважать. Мать будет им гордиться. Братья перестанут подтрунивать, а кузины наконец-то признают в нем принца. Но насколько бы высоко он ни поднимался в иерархии повелителей силы, все в момент обесценивалось в стенах его родного дома.
Чужак в шкуре зальтийского принца – вот кем он себя чувствовал. А его жена в очередной раз напомнила, насколько у нее сложный характер.
«Хорошая шутка способна и горечь скрыть, и гнев унять, – прозвучал голос няни в голове. – А у вас так озорно получается шутить, ваше высочество».
Гронидел склонил голову и медленно растянул губы в плутовской улыбке.
– Любимая, чем громче ссора, тем слаще примирение! – закричал он в спину удаляющейся жене. – Скажи лучше, что ты затеяла все это из-за желания посильнее меня разгорячить!
Сапфир остановилась посреди моста и обернулась к нему. О да… Она была в ярости. И хотя кожа ее еще не светилась, но глаза уже превратились в два солнечных диска.
Проходящий мимо народ моментально почуял опасность и во тут же ретировался. Гронидел сделал несколько шагов жене навстречу и беззаботно взмахнул руками:
– Не злись на муженька, которого сможешь укротить этим же вечером. – Он хмыкнул и призывно прикусил губу. – Обещаю лежать смирно и быть послушным. Правда, недолго.
Глаза Сапфир мгновенно погасли. Она поморщилась, будто услыхала настоящую ересь, и огляделась по сторонам.
– Постеснялся бы прилюдно такие пошлости выдавать.
– Так я ж оградил нас пологом тишины, – он провел пальцами, и по воздуху пошла рябь.
Сапфир тяжело вздохнула и сложила руки на груди.
– Не выйдет, – тоном, каким выносят приговор, произнесла она.
– Ты о чем? – Гронидел едва не захлопал ресницами, как невинная девица на выданье.
– Заговорить мне зубы и сделать вид, что между нами ничего не произошло, у тебя не выйдет.
Гронидел уронил руки, разочаровавшись в себе, своем умении менять тему разговора и увиливать от смыслов.
– Я пытаюсь помириться, – честно сказал он. – Но тебя это не интересует, ведь услышать слова извинений куда важнее какого-то там семейного раздора. Интересно, ты уперлась в эту тему потому, что перед тобой почти никогда не извинялись за промахи, или потому, что перед тобой никогда не извинялся я?
Сапфир нахмурилась, будто задумалась над его вопросом. Затем тяжело вздохнула и опустила глаза. Ничего не говоря, она развернулась и побрела обратно, в замок.
Гронидел едва не застонал от разочарования. Он хотел есть. Хотел провести время вне стен Солнечного замка и разузнать последние столичные сплетни. Хотел помириться со своей Огненной Девой и, что греха таить, провести с ней ночь в утехах, наслаждаясь каждым из ее стонов. А теперь что?
– Ничего хорошего, – буркнул себе под нос Гронидел и поспешил нагнать жену, чтобы проводить ее туда, куда она держала путь.
Сапфир
Принцесса демонстративно хлопнула дверью Мерага перед носом Гронидела и медленно выдохнула.
Пока искренне не извинится – она с ним даже говорить не станет!
Навстречу выбежала Женевьева, чем вызвала неподдельное удивление Сапфир. Создалось впечатление, будто служанка намеренно караулила ее недалеко от дверей в Мераг.
– Ваше высочество, – девушка склонилась в поклоне, – не ожидала, что вы так быстро вернетесь с прогулки.
– Я тоже не ожидала, – не без раздражения бросила Сапфир. – Проводи меня в покои. Дождусь ужина там.
Усевшись на пуфик в будуаре, принцесса отослала Женевьеву и уставилась на Огневержца, приставленного к стене. Внутри свербело чувство, подсказывающее, что вся эта ситуация – одна сплошная ошибка. Ей бы сейчас мясо змеи в городе пробовать, а не сверлить взглядом оружие, но разве думала она об этом еще десять минут назад?
Гнев остывал. Обида рассеивалась. А безделье и одиночество давили на грудь, как камень, тянущий утопающего ко дну.
Принцесса погладила пальцем метку связи на запястье и внезапно опомнилась. Юни сделки, что установил между ними Гронидел, позволяла не только следить за ней муженьку, но и ей наблюдать за ним! Оставалось только подобрать ключ, которым можно распечатать канал связи и понаблюдать за происходящим с помощью потоков маны.
Сапфир собралась с мыслями и начала вспоминать строчки из фолиантов, посвященных петлям личных взаимосвязей. Сложные рисунки и схемы построений когда-то казались принцессе полной ерундой, которая никогда не пригодится в жизни. И в самом деле: разве позволит она кому-нибудь нацепить на себя юни сделки? Не в этой жизни! Да вот только оказалось, что в этой и ни в какой другой. Знала бы, с каким усердием будет вспоминать материал, выучила бы тот раздел получше!
Долго Сапфир водила пальцами в воздухе, пытаясь нарисовать ключ из маны, что откроет ее канал связи с Грониделом. Усердно подбирая петли и ориентируясь на знаки маны на запястье, принцесса готова была уже воздать молитву богам, чтобы те ей помогли. Как вдруг красивый рисунок заблестел золотом в воздухе, юни на коже вспыхнула алым, и перед Сапфир возникло золотое облачко, в котором она отчетливо увидела Гронидела, шагающего по улицам Солнечного города.
Выходит, он все же ушел есть один! Без нее!
Принцесса от злости сжала кулачки и застонала. В животе предательски заурчало.
Гронидел остановился у лавки со сладостями и что-то сказал продавцу. Услышать его голос принцесса не могла, ибо канал связи не передавал звуки, но вот картинка ее не обманывала. Лавочник смастерил из бумаги большой кулек и начал складывать в него сладости, на которые указывал Гронидел.
Принц не скупился. Медовая пахлава с разными орехами, пастила с сушеными ягодами, халва разных видов, запеченные маленькие яблочки на шпажках. Лавочник все наполнял кулек, а принцесса, затаив дыхание, наблюдала за всеми теми угощениями, что Гронидел покупал… для нее!
От этой мысли кровь прилила к щекам, и стало наплевать, извинился он за свое ужасное поведение или нет. Сладкоежка внутри Сапфир сладострастно улыбнулась. Разве сможет она продолжать гневаться на него после того, как он принесет ей этот кулек?
Расплатившись за покупки, Гронидел отправился дальше по улице. Остановился у лавки, где продавали живые цветы, и выбрал самый затейливый букет.
Сердце Сапфир понеслось вскачь. Губы подрагивали. Слезы радости готовы были пролиться из глаз. Она, затаив дыхание, наблюдала за тем, как Гронидел несет цветы и кулек со сладостями по извитым улицам Солнечного города.
А потом стало больно. Сердце замерло на мгновение, когда Гронидел остановился у двери какого-то дома и постучал. Сердце пропустило удар, когда принцу открыла молодая зальтийка в платье деры и, широко улыбнувшись, жестом пригласила его пройти. Сердце окаменело, когда Гронидел протянул деве цветы, и та крепко обняла принца, будто долго ждала его возвращения. А потом камень в груди Сапфир пошел трещинами и осыпался. Навстречу Грониделу выбежал мальчишка лет семи. Его витые волосы торчали в разные стороны, а глаза напоминали глаза самого принца. Гронидел присел и протянул ему кулек со сладостями. Ребенок жался к ногам матери и несмело принял подарок, а потом, скромно улыбнувшись, обнял Гронидела за плечи и позволил себя поцеловать в обе щеки.
– Его зовут Джиа́мо, – услышала Сапфир голос Женевьевы и обернулась.
Служанка стояла в дверях и со слезами на глазах смотрела на золотое облачко маны, в котором Гронидел о чем-то расспрашивал мальчишку, продолжая сидеть перед ребенком на корточках.
Сапфир хотела свернуть изображение, но служанка бросилась вперед и упала перед ней на колени.
– Пожалуйста, – взмолилась она, протягивая к принцессе руки. – Позвольте мне еще немного на него посмотреть. Пожалуйста, ваше высочество! Я сделаю все, что прикажете, только прошу вас: позвольте мне взглянуть на сына еще раз…
– Тот мальчик – ваш сын? – осторожно спросила принцесса.
– Да, ваше высочество. – Женевьева прижала ладони к лицу и горько зарыдала.
Мрак, наполнивший мысли Сапфир, сгустился, а в груди разразилась буря, разнося осколки и пыль ее разбитого окаменевшего сердца.
