Текст книги "Сапфир"

Автор книги: Даниэль Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Сапфир вздрогнула, когда он подхватил ее, совершенно обнаженную, и усадил на письменный стол. Не прерывая поцелуя, он широко развел ее бедра и встал между них. Предстояло еще самому раздеться, и идей, как сделать это побыстрей, в голове не осталось.

Сапфир вцепилась пальцами в пряжку его пояса. Расстегнула и выбросила ему за спину. В этот момент Гронидел топтался на месте, пытаясь разуться без помощи рук. Справился с одним сапогом, когда его белый плащ оказался на полу. И от второго избавился, когда помогал Сапфир стянуть с него платье-рясу вместе с нательной рубахой. Оставались штаны и гольфы. До последних не добрались. Сапфир рванула кальсоны вниз, а Гронидел помог их с себя сбросить.

Она застонала, когда он прижался к ней горячим обнаженным телом, готовый войти в ее лоно сию же минуту.

Гронидел коснулся ее пальцами внизу и, ощутив влагу, заскользил по набухшим складкам вверх и вниз. Покружил вокруг ее клитора и сжал его, выдавив из ее груди стон прямо в губы вместе с дарящим блаженство всплеском маны.

– Моя Огненная Дева, – прошептал он, отрываясь от сладости ее рта на миг и снова сплетая их языки.

Он подхватил ее на руки, позволяя обвить ногами талию, и понес к кровати. Уложил на нее и заполз сверху. Провел носом по щеке и прижался губами к уху:

– Сначала будет больно.

– Знаю, – ответила она.

Он рывком подался вперед, и Сапфир ахнула. Все ее внутренние мышцы одномоментно сжались, сковывая Гронидела в тисках из боли и удовольствия.

Он не двигался, позволяя ей привыкнуть к новым ощущениям. Боги, да он сам привыкал к этому чувству единения с ней!

Сапфир часто дышала, и острые вершинки ее сосков касались его груди. Он поцелует их. Потом. Чуть позже. Приласкает и исследует все тело с особым рвением и пристрастием. Он узнает, тихая она или громкая. Спокойная или страстная. Робкая или бесстыжая. И какой бы она ни была, ему понравится любой из вариантов, ведь это будет та Сапфир, которую он доселе не знал.

Почувствовав, что она расслабилась, Гронидел улыбнулся и захватил губами мочку уха. Нежно прикусил ее и поцеловал заветную ямочку, от чего его принцесса вздрогнула и вобрала его в себя еще глубже.

– Сильно болит? – прошептал он, ведя губы вдоль ее подбородка и подбираясь к ее рту.

– Не-е-ет, – блаженно произнесла она.

– Вот и славно, – он улыбнулся сам себе и накрыл ее губы своими.

Одно движение. Сапфир охнула. Другое. Выдохнула ему в губы. Третье – прогнула спину и сладко застонала. Четвертое – сама подала бедра навстречу. А потом он перестал сдерживаться.

Принцесса вела себя громко, страстно и бесстыже. Она изгибалась, чтобы прикоснуться животом к его животу, и стонала, извещая соседей о каждом из толчков. Она сминала пальцами мышцы на широкой спине и уложила пятерню на его ягодицу, впиваясь в нее что было сил. И это возбуждало Гронидела до умопомрачения, до темноты в глазах.

Всплески маны становились все ярче. Теперь комнату освещали два тела, стонущих в губы друг друга.

– Сладкая моя… Я так долго не выдержу… – сбивчиво произнес он, увеличивая темп.

– Быстрее! – требовательно заявила она, подкрепляя решимость сжатыми пальцами на его ягодице.

Гронидел перестал соображать. Подхватил ее под колени и уложил восхитительно длинные туремские ноги себе на плечи.

Несколько толчков, и Сапфир закричала под ним, сокращаясь внутренними мышцами и вытягивая из его горла протяжный стон. Вокруг стало светло, словно днем. Он верил, что вот-вот сгорит в огне оргазма и никогда не восстанет из пепла. Время будто замедлилось. Сияние ворвалось в его тело и пронизало его насквозь, выбивая из груди воздух. Тело, казалось, утратило вес и воспарило над кроватью, теряя связь с насущным и землей.

Гронидел запрокинул голову, отдаваясь во власть этих ощущений, и протяжно прохрипел ее имя. Член охватила пульсация, и семя вырвалось на волю, заполняя трепещущее лоно его прекрасной Огненной Девы.

Гронидел распахнул веки и воочию увидел то, что мгновение назад ощущал. Он и вся комната переливались ярким солнечным свечением, что источала кожа принцессы. Эти лучи ласкали и проникали внутрь, вызывая трепет и расслабление, рождая ощущение всевластия над миром и одновременного бессилия перед ним. Он не знал, что способен испытывать такой спектр эмоций одновременно с оргазмом. Он вообще не знал, что подобные оргазмы существуют.

Постепенно свечение погасло. Гронидел отпустил ноги Сапфир и лег на кровать рядом с ней. Он уставился в чернеющий над головой потолок, и на его лице расплылась блаженная улыбка.

– Это всегда так впечатляет? – спросила принцесса, лежавшая рядом с ним.

– Нет, – искренне ответил Гронидели повернулся к ней. – Больше ни с кем у тебя не будет такого потрясающего единения, как со мной.

– Звучит слишком самонадеянно, чтобы быть правдой. – Она тоже взглянула на него.

– Разрешу тебе проверить, только если сам отправлюсь на тот свет.

– Тогда не отправляйся туда. И я не стану проверять.

Он ничего не ответил. Просто смотрел на нее, а потом прижался к ее губам и поцеловал.

«Тогда не отправляйся туда, – дрожал ее голос в его голове. – Не отправляйся туда».

Глава 14

Сапфир

Она приняла ванну, оделась в чистую исподнюю рубашку и быстро прошмыгнула в комнату. Забралась на кровать и укрылась одеялом, стараясь не обращать внимания на то, как пристально следит за ней голый Гронидел.

Он сидел на стуле, вальяжно забросив ногу на ногу и сложив руки на груди.

– Я оставила для тебя воду и даже немного подогрела ее, – выпалила Сапфир, кожей чувствуя, насколько принц зол.

А все потому, что она наотрез отказалась идти мыться вместе с ним.

– Я все видел! – возмущался он с другой стороны запертой двери. – И даже трогал!

– Сначала я помоюсь, а потом ты! И не перечь мне!

– Да я только что в тебе был! – рявкнул он. – Какое может быть стеснение между нами?

– Дай мне побыть одной и обо всем подумать! – в пылу эмоций выпалила она.

– Угу, – произнес он.

Раздались шаги, и все стихло.

Сапфир уставилась на кадку, наполненную остывшей водой. Стоило ее подогреть, прежде чем лезть в ванну.

Теперь Сапфир смотрела на мужа, ожидая, что он что-нибудь ответит ей, но Гронидел молча встал и пошел мыться.

Он быстро вернулся в одном полотенце, обмотанным вокруг бедер. Демонстративно медленно натянул на себя чистые кальсоны и начал раскладывать плед на полу возле кровати.

– Что ты делаешь? – Сапфир села, сверля его непонимающим взглядом.

– Даю тебе возможность прийти в себя и обо всем хорошенько подумать, – тоном глашатая на королевском пиру объявил Гронидел, забрал с кровати свою подушку с одеялом и бросил их на плед. – Спокойной ночи, жена, – добавил он грозно и обошел комнату, гася масляные лампы одну за другой.

Сапфир обидчиво поджала губы и уговаривать его лечь на кровать не стала.

Так и улеглись: он – на полу, она – на мягкой перине под тяжелым пуховым одеялом.

Сон не шел. Неприятные мысли ураганом вертелись в голове. Не склонная к самокопанию, Сапфир сразу отринула сожаления об утраченной девственности и внезапно узаконенном браке. Мучило ее другое. Предчувствие неминуемой беды и кошмара, который перекочует из ее видений-снов в реальность и превратит жизнь в невыносимое пекло.

Принцесса хорошо помнила внутреннюю боль, что разрывала сердце в груди при воспоминаниях о погибшем супруге. Привязываясь к Грониделу и пробуя вместе с ним чувственные телесные удовольствия, она спрятала в потаенном углу сознания правду о странных и ужасных видениях, донимавших ее. Теперь Сапфир боялась, что каждый из ее поступков медленно, но уверенно приближает ужас наяву. И она никак не сможет этого изменить.

– Нам нужно поговорить, – громко и четко произнесла Сапфир, нарушая тишину.

– Неужели, – прозвучал недовольный голос Гронидела. – А я только уснуть собрался!

– Ты ворочаешься на полу не меньше получаса и пытаешься показать, как тебе на самом деле там неудобно.

– Я ворочаюсь, потому что мне действительно неудобно, – злобно прошипел он.

– Так иди на кровать и не мучайся! – выпалила Сапфир и села. – Все твой упрямый характер! Посмотрите на него! Наш принц зол!

– Я не зол, – пробурчал Гронидел.

– Неправда! – она стукнула кулачком по перине. – Я хотела побыть со своими мыслями наедине, а ты воспринял это как сожаление о том, что между нами произошло.

Повисло молчание. Гронидел снова завертелся на полу, а потом выругался и, кажется, сел.

– А что еще я должен был подумать, когда ты так настойчиво выставила меня из комнаты для купаний? – озвучил он.

– Что у каждого бывают моменты, когда хочется побыть наедине с собой! – выпалила она. – И это желание ничего не говорит о нашем отношении к тем, кто находится рядом!

Повисла пауза. Гронидел, очевидно, переваривал сказанное и не спешил ничего добавлять.

– О произошедшем между нами я не жалею, – продолжила говорить принцесса. – Наивности во мне тоже не осталось: я прекрасно понимаю, что для тебя утехи – дело привычное и все, что между нами было, не является для тебя чем-то новым и особенным.

– Какие потрясающие выводы, – от недовольства его голос вибрировал. – Еще немного раздумий наедине с собой – и я превращусь в посланника тьмы, что совратил тебя и заставил узаконить наш брак.

– Не говори ерунды, – отмахнулась принцесса.

– Тогда и ты нелепицу не неси! – он повысил тон. – Да, я не планировал спать с тобой. Но это случилось, и ответственность я с себя не снимаю! Наш брак узаконен, и нечего теперь пенять на судьбу. И, предрекая твое недовольство касательно моих слов о постели и собственных планах, спешу заверить тебя, что я тоже ни о чем не жалею, а утехи с тобой были… – он понизил тон и пробурчал себе под нос, – незабываемыми.

От его слов по телу Сапфир разлилось тепло, а щеки в прямом смысле запылали. Веснушки на них вспыхнули золотым и подсветили все лицо. Засмущавшись, принцесса рухнула на подушку и накрылась одеялом с головой.

Она услышала, как Гронидел встал и обошел кровать. Он залез на перину, приподнял край ее одеяла и забрался под него с головой. Навис над ее лицом и бесстыже рассматривал, как светится от чувственного напряжения кожа.

– Ты такая красивая, – прошептал он еле слышно.

– Думаешь? – ответила она и поджала губы. – Я всегда делаю вид, что не замечаю правды, но на самом деле… – она с грустью улыбнулась, – понимаю, что в нашей семье я не самый выдающийся цветок.

– Глупости. – Он коснулся пальцами ее щеки. – Ты самый прекрасный и необычный цветок, который я когда-либо видел.

Казалось, ее сердце в груди взорвется. От счастья. От его слов. От того, с какой нежностью он смотрел на нее в ту минуту, будто она и в самом деле была для него самой дивной драгоценностью.

«Боги, да я же…» – проскользнула мысль на краю сознания и спрыгнула в омут эмоций и чувств.

– Не хочу, чтобы ты умирал, – прошептала она, глядя светящимися глазами в его ярко-синие. – Скажи мне честно, почему ты не принял помощь богов?

Он прижал пальцы к ее щекам и нежно погладил кожу.

– Потому что из-за их лечения я могу утратить все свои воспоминания. Даже имени не вспомню, не говоря уже о знаниях.

– Но как так… – запнулась пораженная Сапфир. – Они же боги. Они нас создали! Неужели они не в состоянии поменять искру в твоей голове или придумать что-нибудь еще?

– Мне объяснили, что мой мозг слишком сложен и эксперименты с ним могут привести к печальным последствиям. А помочь по-другому они отказались, потому что я, – он злорадно усмехнулся, – не один из них. Нам всем давно стоило понять, что мы для богов не больше, чем милые сердцу питомцы. А на животных они свои лучшие технологии не растрачивают.

– Но, но… – принцесса запнулась. – Есть ли шанс, что после лечения ты сохранишь свою память?

– Он очень мал, – пояснил принц.

– Сколько? – допытывалась Сапфир. – Один к десяти? Один к двадцати?

– Один к ста, – озвучил он. – Целители богов практически уверены в том, что я лишусь памяти.

Сапфир зажмурилась, как будто новость причинила ей физическую боль, и прошептала:

– Но один из ста – это лучше, чем вообще без шансов, не так ли?

– Ты так переживаешь… – Его губы коснулись ее виска. – Я начинаю думать, что ты действительно передумала становиться вдовой.

Сапфир открыла глаза и прищурилась, с обидой глядя на самодовольную ухмылку Шершня.

– Я же ясно сказала, что не желаю твоей смерти!

– Я помню, – его ухмылка стала шире. – Но так приятно слышать это из твоих уст уже во второй раз!

Сапфир не выдержала напряжения и прижала ладони к щекам Гронидела, заставляя смотреть на свое лицо.

– Пожалуйста, дай мне слово, что рискнешь и примешь помощь богов.

Он вмиг перестал улыбаться и стал серьезен.

– Не хочу сейчас говорить об этом. Впереди почти год, и у меня есть время, чтобы хорошенько обо всем подумать.

– Дай слово, что рискнешь! – настаивала Сапфир.

Он прижал пальцы к ее лбу и погладил морщинку недовольства, что залегла между ее бровей.

– Судя по плеску маны в твоих солнечных глазах, сейчас тебе хочется удовольствий, а не разговоров, моя прекрасная Огненная Дева, – шептал Гронидел. – А мне очень хочется эти удовольствия тебе подарить.

Шершень поцеловал ее, заставляя умолкнуть и больше не просить о том, чего не хотел обещать.

Сапфир почувствовала, как глаза защипало. Горечь поражения солеными каплями покатилась по светящимся щекам и попала на губы, что он целовал. Гронидел не отстранился и не прервал ласк языка, хотя они оба знали, что принцесса плачет.

«Непробиваемый толстокожий упрямец!» – хотелось закричать Сапфир, но вместо этого она обняла его за плечи и с тяжестью на сердце отдалась во власть плотских желаний.

Гронидел

За жизнь он так умело научился обходить острые углы, что это стало получаться само собой. Однако только что опыт его едва не подвел, и он почти пообещал своей Ведьме рискнуть всерьез.

Благо возбуждение между ними тоже постоянно нарастало, и он вовремя воспользовался ее неопытностью в вопросах утех, чтобы повернуть ситуацию в свою сторону и завершить непростой разговор.

Сапфир расплакалась. Да, такого поворота он, вне сомнений, не ожидал. Но в то же время ему льстила мысль, что хоть кто-то в этом мире будет горевать, если он внезапно покинет его.

Эгоистично? Безусловно! Но одиночество Гронидела никогда не подбрасывало ему таких душевных подарков, как возможность быть кем-то оплаканным. Пусть даже разум нуждающейся в нем принцессы явно оказался затуманен возбуждением и перспективами изысканных удовольствий.

Незаметно мысли принца начали ускользать к тем же удовольствиям. Он желал развести ее стройные ноги и плавно войти в ее лоно, чтобы в полной мере ощутить жар, с которым ее мышцы встречали его возбужденный член всего с час назад. А еще он мечтал неспешно исследовать ее тело и изучить его потаенные места, чтобы проверить догадки о ярких реакциях Сапфир на любые его ласки. И поскольку сейчас принимать его супруге может быть больно, то, пожалуй, полноценный акт любви с фантазиями о глубоком погружении придется отложить на потом, а вот исследованиями секретов его страстной и весьма темпераментной Огненной Девы заняться именно сейчас.

Гронидел так и остался под ее одеялом. Он покрывал поцелуями светящуюся кожу жены, нежно скользя языком вдоль бьющейся жилки на шее и обводя гладким кончиком границы ямок у обеих ключиц.

Исподняя рубашка на ее плечах начала ему мешать, и он аккуратно стянул ее вниз, оголяя холмики грудей и розовые соски, к цвету которых внезапно начал питать особую страсть.

Гронидел накрыл ее грудь ладонями и властно сжал пальцы. Сапфир моментально заерзала под ним и издала сдавленный стон.

«Нетерпеливая», – подумал принц, убрал руки и впился губами в один из сосков.

Сапфир охнула, а Гронидел мягко обхватил его зубами и начал обхаживать языком острую вершинку. Нежные прикосновения он сменял на порывистые ласки, когда обхватывал ее грудь и нагло ее сосал. От этого Сапфир нетерпеливо поджимала ноги и бесстыже терлась лоном о его бедро.

Боги, так он точно долго не выдержит!

Пряча возбужденный член в кальсонах, Гронидел склонялся к мысли о том, что обязательно потрется головкой о влажную плоть своей девы. Он убеждал себя, что не станет входить и тревожить рану, что нанес совсем недавно, но вдоволь поиграет с ее клитором и позволит Сапфир достичь пика именно так. Пальцы он тоже собирался использовать, но задавался вопросом, станет ли Сапфир касаться его в ответ, пока будет постанывать от его ласк? Представив, как ее ладонь прижимает его член к своему клитору, пока он ритмично скользит по нему вверх и вниз, Гронидел сам едва не застонал.

Увы, его дева слишком неопытна в вопросах утех, чтобы в первую же ночь с ней позволять себе такую прыть. А Гронидел поймал себя на мысли, что действительно опасается напугать ее своей спешкой.

Обласкав вторую грудь Сапфир и выжав из ее горла череду возбуждающих стонов, принц стянул рубашку на теле супруги еще ниже и оголил пупок. Спускаясь следом за белой тканью, причудливо подсвеченной светящейся кожей Сапфир, мысли принца стали принимать совсем бесстыжий оборот. Он никогда не позволял себе расслабляться с девами настолько, чтобы следовать советам самых опытных из них и играть с клитором губами и языком точно так же, как и с сосками. Да какой там язык, если он никогда не укладывался в койку без тонкого щита из маны, способного уберечь от позорных болезней!

До сегодняшнего дня.

Белая ткань рубашки плавно соскользнула с живота принцессы и оголила лобок. Поцелуи Гронидела стали еще горячее. Он нежно прикусывал ее кожу и облизывал ее, следуя вдоль паховых складок и наслаждаясь приглушенными стонами его принцессы.

Рубашка, съехавшая на ее бедра, натянулась до предела. Гронидел рванул ее вниз и стянул с колен. Ладони погладили внутреннюю поверхность бедер и плавно развели ноги супруги шире, словно его юрким пальцам требовался простор.

Подушечки коснулись розовых складок и начали путешествовать вверх и вниз. Сапфир глухо охнула и выгнула спину. Во рту пересохло. Пряный запах страсти защекотал нос принца, принуждая его дышать чаще и вдыхать аромат удовольствия, что источала его дева.

Принцесса дернулась ему навстречу, явно желая, чтобы он вошел в нее пальцами, но Гронидел не собирался поддаваться ее неосознанным порывам. Закружив вокруг ее клитора, он надавил на него и начал ритмично ублажать. Сапфир застонала, погружаясь в негу удовольствия и змеей извиваясь под его требовательной рукой.

Он не целовал ее, не прижимался к ее груди, лишь ласкал внизу и смотрел на прекрасное лицо Огненной Девы, на котором читалась острота переживаемого удовольствия.

Гронидел до боли прикусил губу. Он никогда не думал, что наблюдение за ней способно так сильно возбуждать. Что смена выражений на ее лице способна вызывать в нем схожие переживания удовольствия и предвкушения экстаза, словно эмоции вообще способны отражаться в зеркале, которым его нарекли.

Принц не выдержал напряжения. Он резко наклонился и запечатлел поцелуй на ее плоти.

– Бо-о-оги! – выдохнула его дева, выгибаясь под его языком.

Развязно и нежно, широко и жарко он водил им вверх и вниз, рисуя собственные эскизы на полотне ее экстаза и один за другим освобождая молящие стоны из ее горла.

Девушка-солнце. Слаще, чем зальтийский мед. Жарче, чем полдень в пустыне Одиночества. Нежная, словно шелка, развевающиеся на ветру. Пьянящая, как травы Сизых лугов. Она подожгла его своими желаниями, и теперь этот пожар уже не потушишь.

Он и сам не знал, на что готов ради нее. Не понимал, что может захотеть сделать подобное. А теперь, когда он испытал ее на вкус, останавливаться ему не хотелось. Пальцы колдовали вместе с его языком, и только одна мысль звенела в голове: как сделать так, чтобы не кончить от этого самому?

Она заметалась под ним, бесстыже поднимая бедра. Вот-вот, всего миг, и он покорит одну из ее вершин.

– Гро-о-онидел! – воскликнула она перед тем, как вздрогнуть.

Под подушечками пальцев, ласкавших ее вход, пробежала волна сокращений мышц.

Как же он хотел войти в нее и заполнить целиком! Слиться с ней в одно целое и забыть обо всем!

Однако причинять ей новую боль он сегодня точно не собирался.

Гронидел отстранился от жены, все еще ощущая сладкий вкус на своих губах.

– Тебе может быть больно, – хрипло озвучил он. – Посему на этом мы пока и остановимся.

Он потянулся за ее рубашкой, сбившейся под ногами, но Сапфир сорвала с них обоих одеяло и села. Она обняла мужа за плечи и прижалась восхитительной грудью к его, лизнула кожу на его шее и моментально вызвала дрожь во всем теле.

– Так быстро ты не отделаешься! – прохрипела принцесса и повалила Гронидела на кровать.

Бесцеремонно забралась на него и склонилась к лицу, внимательно изучая черты в свете собственных веснушек.

– Будешь молить меня о пощаде, как погибающие в пустыне молят о капле воды.

– Обещаешь? – он вопросительно изогнул бровь и плотоядно улыбнулся.

Она прижалась к его губам и поцеловала, распаляя желание с новой силой. Гронидел обхватил ее лицо руками, яростно целуя в ответ. Боги, еще немного, и он позабудет о ее недавней девственности и станет молить, чтобы она на него села.

Сапфир оторвалась от его губ и поцеловала подбородок. Медленно сползая вниз, она оставляла влажный след от своего языка, которым водила вдоль его мышц, изучая контуры каждой из них. Горячее дыхание обжигало нежную кожу его сосков, а губы измывались над ними, пока ее пальцы ползли вдоль живота вниз.

Наверное, он попал в Мераг к опытной деве утех и теперь бредит тем, что все это делает с ним Сапфир. Бесстыжая Сапфир! Ведьма в обличье Огненной Девы!

Гронидел застонал, когда она стянула с него нательные штаны и заскользила языком вдоль узкой дорожки волос ниже пупка. Сапфир подняла голову и широко улыбнулась, довольная собой. Гронидел приподнялся на локтях, вопросительно глядя на нее.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – прозвучал ее голос.

Вопрос вроде бы невинный, но прямо в лоб. Тело Гронидела обдало жаром, пока Сапфир рассматривала его член и терпеливо ждала ответа.

– Коснись его, – наконец выдавил он из себя.

– Рукой или губами? – спросила она, поднимая на него невинный солнечный взгляд.

У Гронидела пропал дар речи. Его замешательство явно отразилось на лице, потому что принцесса виновато опустила глаза.

– У отца была фаворитка, – тихо произнесла Сапфир. – В ее обязанности входило и наше обучение премудростям любви.

Гронидел нахмурился. О том, что изучению основ «ремесла» подвергались не только жрицы в храме богини любви, но еще и девицы из числа наложниц, будущих шпионок, и просто те, что нанимались на работу в бордель, – об этом принц знал прекрасно. Но что «этому» король Дарроу приказал обучать и собственных дочерей? Такого поворота событий принц не ожидал.

– Ты это обучение имела в виду, когда называла себя опытной в вопросах утех? – осторожно спросил он.

Сапфир кивнула.

– И на ком ты обучалась? – хриплым голосом уточнил принц.

– На ком? – она вскинула голову, гневно глядя на него. – Ты меня за блудницу принимаешь?

– Боги упаси! – пробормотал Гронидел. – Ты не так поняла.

– На морковках! – припечатала Ведьма, глядя ему в глаза.

Он не смог не улыбнуться, потому что обычно «ремеслу» дев обучали на настоящих членах.

– А я думал, на огурцах.

– Ты не об огурцах подумал, но я тебя прощу, если ты… – она не договорила.

Коснулась пальцами его члена и сжала у основания.

– Что я? – прохрипел он.

– Впредь будешь честен со мной. – Сапфир начала водить рукой вверх и вниз.

– Я постараюсь, – его голос срывался вместе с дыханием.

Сапфир проворно изменяла силу хвата. Ее движения становились то слишком резкими, то, наоборот, чересчур плавными и медленными. Грониделу захотелось завыть. От удовольствия.

– Я правильно все делаю? – Голос принцессы вывел его из облака наслаждения в туман реальности.

– Да, – скупо ответил он.

– Тебе так нравится? Я могу побыстрее. Или, наоборот, помедленнее.

Боги, она говорила о технике рукоблудия, как о чем-то обыденном, будто настоящая шлюха, которой он щедро заплатил за работу. При этом шлюхой она не была, а в ее голосе все равно сквозила неуверенность.

– Мне нравится, как ты это делаешь, – хрипло выдавил он из себя. – То быстро, то медленно.

– Правда?! – воодушевленно заявила она.

– Да.

«Прекрасно выполненная домашняя работа, принцесса Сапфир», – хотелось добавить ему.

– А я не слишком сильно сжимаю? – Ее голос снова вернул его в призрачную реальность.

– Нет, в самый раз, – простонал он.

– Я тогда еще кое-что попробую, ладно? – Она облизала губы.

– Что ты задумала?

– Сейчас узнаешь.

Сапфир наклонилась к его члену, провела языком по самой чувствительной поверхности и накрыла ее губами.

Гронидел не то завыл, не то застонал от удовольствия и запрокинул голову, позволяя жене продолжать свои эксперименты с его телом.

Она не робела. Обхватила рукой у основания и продолжила, словно делала это не в первый раз. И хотя движения ее все равно казались ему резкими и не слишком умелыми, он готов был начать молиться богам за то, что создали его проклятый мир и Сапфир вместе с ним.

Мучаясь от необходимости сдерживать порывы бедер, которым хотелось податься вперед, чтобы почувствовать глубину ее рта, Гронидел впился пальцами в перину и глухо стонал от ласк и наслаждения.

Он потерял счет всплескам маны, которыми они с Сапфир обменивались при этом, и перед самым финалом резко оттолкнул ее от себя.

Оргазм все равно накрыл с головой, и Гронидел выстрелил семенем принцессе на грудь. Стыд за всю эту сцену смешался с обреченным стоном, который он выдал, увидев замешательство на прекрасном лице.

– Прости меня. – Гронидел подорвался с кровати.

Нашел полотенце, смочил в воде и вернулся к Сапфир. Она продолжала молча сидеть, уставившись в одну точку на стене.

– Пожалуйста, прости меня. – Он начал вытирать ее грудь. – Не следовало вообще до этого доводить.

– До твоего экстаза? – она перевела заинтересованный взгляд на него.

– Да. Не нужно было.

– Зачем ты меня оттолкнул? – возмущенно выдала она. – Ты хоть сам понимаешь, насколько это грубо и бестактно с твоей стороны? Я не блудница из борделя, который ты не желаешь отдавать свое драгоценное семя. Я – твоя жена!

– Прости, что не захотел испугать тебя и вызвать отвращение! – взорвался он. – Не знал, что тебя могут одолевать подобные фантазии и желания!

Сапфир отвела наполненные светом глаза и начала гаснуть. Вырвала у него из руки полотенце и направилась в комнату, где стояла ванна. Гронидел отправился следом, но принцесса ловко хлопнула дверью у него перед носом.

– Я не хотел тебя обидеть! – громко произнес он и прижался лбом к двери.

Сапфир не ответила.

* * *

Она вернулась в комнату спустя минут двадцать. Натянула на обнаженное тело рубашку, что валялась на кровати, забралась под одеяло и повернулась к Грониделу спиной.

Он так и остался сидеть на полу, подпирая спиной кровать и понимая, что вместо великолепной ночи исполнения желаний будет лежать на пледе и проклинать себя.

Сапфир уткнулась носом в подушку. Ее плечи затряслись. Было непонятно, смеется она или, может быть, плачет. А потом раздался всхлип, и Гронидел понял, что жена все-таки плачет.

Стало больно. И противно от себя самого. Это он соблазнял дев и верховодил в постели, а никак не наоборот. Это он никогда и никому не дарил собственное семя. Это он привык окружать собственное тело тонким щитом из маны, что защищал его от срамных болезней, которые легко подцепить.

А здесь все иначе. Ни тебе болезней, ни щита. Можно расслабиться и ни о чем не думать, кроме как об удовольствии, что переполняет и вырывается наружу вместе с маной. Боги, да кончал ли он по-настоящему когда-нибудь прежде или то был жалкий опыт, который ему теперь претит вспоминать?

И вместо того, чтобы сказать: «Спасибо, любимая», он ее упрекнул.

Гронидел спрятал лицо в ладонях и зажмурился.

«Любимая, любимая, любимая», – в мыслях вихрем кружилось одно и то же слово.

Он тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение, и снова взглянул на сгорбленное на кровати тело. Гронидел внезапно понял, что ему все равно, что дальше будет. Возможно, дело в выборе, который у него все еще был. Или в том, что он смирился с определенным концом и просто желал урвать толику наслаждения для себя, пока в конечном счете навсегда не исчезнет из этого мира.

Принц тихо забрался к Сапфир под одеяло, прижался к подрагивающей от всхлипываний спине и обнял. Она повернулась, не стесняясь своих слез, а он начал целовать ее щеки, виски, лоб, брови, глаза, нос, губы, подбородок.

Гронидел повернул жену на спину и снова стащил с нее рубашку. На этот раз он постарался и метнул ее куда подальше. Больше они не разговаривали. Разве что он спросил ее, не больно ли ей, и она ответила ему, что нет.

* * *

На заре принц открыл глаза и долго смотрел на светящееся информационное сообщение. Он дважды моргнул, чтобы выйти из системы, и повернул голову к спящей Сапфир.

Белесые ресницы трепетали на ее щеках, а лицо кривилось в выражении ненависти и отвращения. Гронидел не знал, что ей снится, но это явно было нечто неприятное.

Он хотел разбудить ее, чтобы прервать дурной сон, и погладил по щеке.

– Фейран… – прошептала она во сне. – Больше не оставляй меня…

Гронидел замер, с ужасом глядя на нее, а потом и вовсе отвернулся.

Кто такой Фейран? И что вообще ей снится?

Принц вновь повернулся к ней, но лицо Сапфир уже выглядело спокойным и безмятежным. Гронидел обнял жену, и она уткнулась носом в его грудь.

«Что за Фейран?» – подумал он и закрыл глаза.