Текст книги "Сапфир"
Автор книги: Даниэль Рэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Глава 16
Сапфир
Принцессе хотелось верить, что ее чувства взаимны. Ведь нельзя так страстно заниматься любовью, а потом льнуть всем телом, пытаясь согреть ее под одеялом.
Даже в минуты, когда испарина наслаждения покрывала их тела, а дыхание сбивалось от обоюдных громких стонов, Гронидел был ласков с ней. Он был нежен. Искусный любовник, принц доводил ее до умопомрачения и возвращал на грешную землю, чтобы снова возвысить и показать небеса.
Принцесса позволила Грониделу искупать себя в большой ванне и наслаждалась, когда намыленные ладони мужа скользили по бледной коже и следом утопали в воде, в очередной раз доводя ее до изнеможения.
Она чувствовала, что благодаря любовным играм духовная связь между ней и мужем растет с каждой минутой, а привязанность крепчает на глазах.
Возвращаться в реальность из той комнаты, наполненной ароматами благовоний и вожделения, Сапфир не хотелось.
Глубокой ночью, засыпая в крепких объятиях мужа и прижимаясь губами к его горячей груди, принцесса вновь попросила Гронидела дать ей слово, что он примет помощь богов.
Она все ждала, что он ответит. Что в темноте помещения прозвучит его низкий бархатный голос. Но принц молчал, и это медленно уничтожало ее саму.
Как достучаться до него? И почему даже после всего, что между ними произошло, Шершень упорно стоял на своем и не желал воспользоваться шансом, который ему предложила сама судьба?
В последующие дни в дороге Сапфир много об этом размышляла. Глядя на постепенно меняющийся пейзаж, она никак не могла проникнуться духом Зальтии.
Принцесса не обращала внимания на жилые строения, которые из больших деревянных домов превращались в одноэтажные времянки из ракушечника. С узкими щелями окон и крышами из тростника, они напоминали усеченные смотровые башни с горизонтальными росчерками бойниц. Сапфир не замечала странной жары, которая с каждым часом лишь усиливалась и в конце концов заставила их прятать головы под зальтийскими платками, купленными Грониделом по пути у какого-то лавочника. Бескрайняя степь, покрытая низкорослым кустарником красного цвета, что сплошным ковром стелился вплоть до линии горизонта, не внушала ей благоговения и трепета.
Одиночество – вот о чем думала Сапфир, стоя на берегу реки О́рра и встречая играющий пламенем кроваво-красный закат в городке Улу́ли.
Гронидел остановился у нее за спиной и обнял. Опустив подбородок ей на плечо, он прошептал:
– Почему мне кажется, что мыслями ты витаешь где-то далеко от меня?
– В той стороне, где желтая сухая земля, начинается пустыня Одиночества? – Сапфир, избегая ответа, указала рукой на юг, куда на противоположном берегу двигалась вереница из крытых повозок, запряженных мулами.
– Верно.
– И эти люди везут товары в ночь, чтобы избежать в пути полуденного зноя?
– Да, моя Огненная Дева. – Он прижался к ней всем телом и поцеловал в шею.
– Бесстыдник, – улыбнулась принцесса, косясь на парочки зальтийцев, которые высыпали на набережную и встречали закат в обнимку точно так же, как Гронидел и Сапфир.
– По меркам твоей родины – безусловно. – Он хмыкнул. – Но сейчас я дома и могу позволить себе изрядно пошалить!
– Я полагала, что ты считаешь своим домом замок Света.
– Он – плод моих трудов и стараний. Но не мой дом.
– То есть ты бы не хотел остаток жизни провести там? – удивилась принцесса.
– Нет, – он глубоко вздохнул.
Полыхающий солнечный диск медленно перекатился за линию горизонта, и все вокруг начало сереть.
«Вот и начало конца», – промелькнула ужасная мысль в голове, от которой Сапфир поспешила отмахнуться.
Гронидел потянул ее в сторону постоялого двора, где они сняли комнату на ночлег, и принцесса, крепко сжав его руку, последовала за мужем.
Гронидел
Солнечный город встретил путников нарядными улицами и привычной шумихой. Пройдя по мосту через реку Эза́ж, что кольцом окружала столицу Зальтии, Гронидел и Сапфир попали в царство ярких красок, безудержного веселья и густого дыма благовоний.
Одноэтажные строения из белого и серого ракушечника окружали бесконечные лабиринты пыльных улиц, где запросто можно было потеряться. Торговцы зазывали в свои лавки покупателей, пряча самые изысканные товары в глубине крытых рядов. Дети-попрошайки тянули руки к богато одетым горожанам, которые фыркали и жестами отправляли их к Дхару сразу после того, как опустят пару медяков в чумазые ладошки. Уличные музыканты развлекали прохожих ритмами обтянутых кожей барабанов и переливами виртуозной игры на дудках.
Терпкий дым благовоний повис в тяжелом воздухе, нагретом солнцем. Ароматы специй и печеных лепешек непрерывной волной наплывали с одной таверны на другую. Пестрые наряды жителей смешались в толпе, разговаривающей как обычным языком, так и языком жестов. Шелка, украшения и голые мужские торсы теперь привлекали меньше внимания, чем наряды повелителя силы и его спутницы – туремской деры с мечом за спиной и латами на плечах.
Навстречу вышли две женщины в кожаных доспехах зальтийских воительниц с изогнутыми саблями за поясами. Их хлопковые рубашки достигали колен, а узкие штаны не сковывали движений. Латы из широких кожаных ремней с металлическими вставками покрывали руки вплоть до плеч и украшали туго затянутые на талии корсеты. Приметив Сапфир с ее мечом, незнакомки шепнули что-то одна другой и дружно рассмеялись.
Гронидел знал, над чем эти девы потешались. Туремка с мечом за плечами – нечто из ряда вон выходящее. «Белоручки» – так зальтийские женщины называли ближайших соседок по королевству. Инайки удостоились более ласкового прозвища: «снежинки». И хотя снег в Зальтии можно было увидеть разве что в горах, пренебрежительное отношение к соседкам витало в воздухе Зальтии так же незримо, как и непонимание полной зависимости женщин соседних королевств от мужчин.
«Меск и белоручка. Как мило! – показала жестами одна из воительниц, явно обращаясь к Грониделу. – А туремочка твоя – это охранница или подстилка?»
А вот и первые оскорбления. Правда, он ожидал чего-то подобного намного раньше и уже успел позабыть, каково это – быть в столице полукровкой. Таких, как он, называли месками – слишком светлокожие, они не считались чистокровными зальтийцами. Пренебрежительное «меск», означавшее помесь лошади и осла, намекало на сомнительное происхождение, от чего были защищены владельцы идеальной темной кожи и почти черных глаз.
К несчастью, двух нахалок заметила и Сапфир. И, к еще большему несчастью, она вполне ясно увидела, что воительница показала жестами.
Лицо жены перекосило сначала от удивления, а затем на нем показались осознанность и злоба.
– Не стоит. – Гронидел взял Сапфир за руку и притянул к себе.
– Да что эти мерзавки себе позволяют? – выпалила принцесса и обернулась к двум девам, прошедшим мимо.
Одна из нахалок остановилась и обернулась.
– Ты что-то сказала, белоручка? – с насмешкой спросила одна, откидывая хвост из длинных косичек за спину и укладывая ладонь на саблю.
«Иди, куда шла», – жестами ответил Гронидел, подхватил жену под локоток и попытался ее увести.
Воительница не унималась:
– Снежинок в красивых платьях здесь больше никто не боится!
– А вот и зря! – Разъяренная Сапфир вырвалась из хвата пальцев Гронидела и направилась к деве. – Назови свое имя! – шипела она.
– А тебе зачем? – рассмеялась воительница.
Ее подруга, более сообразительная или боязливая, попыталась увести задиру:
– Остынь. Пусть идут своей дорогой.
– Да ты посмотри на них: клоуны, не иначе! – выдала та и обратилась к Сапфир: – Охранницы зарабатывают больше постаскушек, но ты, как вижу, пытаешься совмещать оба ремесла?
– Я вызываю тебя на бой чести! – сообщила принцесса и указала на нее пальцем.
Гронидел прижал ладонь ко лбу, кляня судьбу витиеватыми ругательствами.
– Принимаю, белоручка! – с воодушевлением ответила воительница.
«Она – туремская дера, – Гронидел на языке жестов обратился к землячке. – Для нее бой чести не то же самое, что для тебя».
– Разве у туремцев иные понятия о чести? – с насмешкой озвучила дева и перевела взгляд на Сапфир. – Но, если дера заберет свой вызов сейчас, я, так и быть, пойду своей дорогой и забуду о ее трусости. – Она вновь взглянула на Гронидела и добавила: – О вашей с ней трусости.
Принц обреченно покачал головой, осознавая, что неприятности вновь его настигли.
– Тогда как ее муж я забираю вызов и выступаю от ее имени, – произнес Гронидел, в упор глядя на воительницу.
– Нет! – выпалила Сапфир и оглянулась. – За свой вызов я буду отвечать сама!
– Сейчас не время проявлять характер, – скрипя зубами, предупредил он.
Сапфир от злости засветилась ярче солнца над головой.
Вокруг раздались крики и вой. Народ бросился врассыпную от повелительницы силы в одеждах деры, которая вот-вот грозила спалить все вокруг.
– А она у тебя с талантами, как я посмотрю! – захохотала воительница. – Только вас больше никто не боится!
Девица выхватила саблю. На гладком лезвии в лучах света принц заметил блики неизвестной юни. Такого плетения рисунка Гронидел никогда прежде не видел, хотя в его голове были собраны данные о всех юни Великого континента.
Сапфир времени тоже не теряла и достала меч. Принц выхватил кинжал из-за пояса и попытался встать перед супругой, чтобы загородить ее, но она тут же ступила вперед, недовольно фыркая на него.
Принц не собирался церемониться с женой. Схватил ее за плечо и дернул к себе.
– Сейчас тебе необходимо успокоиться и отойти в сторону, – словно змея, прошипел он. – Я – твой муж и несу ответственность за все, что с тобой происходит. Не усложняй, иначе…
– Что – иначе? – упавшим голосом произнесла Сапфир, глядя на него.
– Пожалеем оба, – ответил он и толкнул ее себе за спину.
Музыка дудок и ритмы барабанов вокруг стихли. Разговоры, крики и ругань испарились. На улице повисла тишина ожидания. Всех интересовало, чем закончится поединок повелителя силы маны и зальтийской воительницы.
Лезвие сабли рассекло воздух и засветилось синим светом незнакомой юни. Свечение быстро перекинулось на руки, активируя аналогичные юни на металлических планках-латах, насаженных на наряд зальтийки. Под действием маны тело девы за секунды вспыхнуло синим, и неведомый щит покрыл незнакомку с головы до пят.
Гронидел с грацией кошки увернулся от удара сабли и мазнул острием кинжала по мане синего цвета. Защита оказалась слишком прочной. Лезвие заскользило по ней, словно по стеклу, издавая такой же неприятный звук.
Кто-то изобрел новую юни, странным образом копирующую технологии богов. Эта новость показалось Грониделу куда более опасной, чем озлобленная воительница с саблей в руках.
– Где ты взяла это оружие? – между делом поинтересовался принц, уклоняясь от изогнутого лезвия.
Девица рассмеялась:
– Так я тебе и сказала!
Гронидел коснулся ее щита пальцами, и они без труда проникли сквозь защиту.
– Ясно, – произнес он скорее самому себе и спрятал кинжал.
Противница, глядя на него, лишь рассмеялась, явно предвкушая легкую победу.
Гронидел задействовал навыки рукопашного боя. Вертясь вокруг воительницы и избегая встречи с ее оружием, принц все же сумел выбить саблю у нее из рук. Та упала на брусчатку чуть в стороне, и свечение вокруг тела девицы погасло. Долго не размышляя над долей глупой и спесивой противницы, Гронидел потянулся к кинжалу за поясом и метнул его в деву.
Она даже не поняла, что произошло. Зальтийка схватилась за рукоять лезвия, торчащего из шеи, перевела потрясенный взгляд на Гронидела и рухнула на землю, словно подкошенная.
Никто не спешил ей на помощь и не выкрикивал проклятия в спину Гронидела. За вызов чести в Зальтии расплачивались жизнью. И, судя по молчанию Сапфир, что со стороны смотрела на труп девы-воительницы, этой культурной особенности родины Гронидела женушка не учла.
Принц подобрал саблю противницы и взглянул на юни, что украшала лезвие. Рисунок маны был связан с выемкой на рукояти. Гронидел прижал к ней палец, и юни активировалась, погружая оружие в синее свечение. Принц снова прижал палец к выемке, и свет погас.
Он повернулся к подруге погибшей, что молча наблюдала за ним со стороны.
– Как тебя звать? – спросил принц.
– Хэ́та.
– На твоей сабле и латах я юни не вижу. Почему не достала себе защиту как у подруги?
– Слишком дорогое оружие. Мне не по карману.
– Где твоя подруга его взяла?
Хэта покосилась на Сапфир, внимательно следившую за диалогом.
– Где взяла, его уже нет, – ответила девица, подошла к телу воительницы и взвалила его себе на плечо.
– Согласно правилам поединка чести ее оружие и доспехи – мои трофеи, – произнес Гронидел и протянул саблю девице.
Она схватила ее, а принц прошептал ей на ухо:
– Завтра в полдень принеси трофеи в кузню Иво́на. Знаешь, где она?
– Найду, – поморщилась девушка и поправила тяжелую ношу на плече.
Городская охрана на улице так и не появилась. Люди разошлись кто куда. Музыканты вновь заиграли на дудочках, вновь забили на барабанах сложный ритм. Зальтийская воительница с трупом подруги на плече скрылась за углом.
Гронидел понимал, что незнакомку убила глупость. Но ведь кто-то внушил ей, будто со своей чудо-саблей и в новых латах она непобедима и даже повелитель силы маны ей больше не противник. Так кто оказал ей барсучью услугу и продал оружие с такой юни?
Выяснить это принц собирался у Хэты. Кажется, девушка клюнула на уловку с трофеями, а значит, завтра Гронидел встретится с ней в кузне Ивона и допросит без посторонних ушей.
Принц неспешно подошел к своей лошади и взял ее под уздцы.
– Зачем ты убил ее? – услышал он сбоку тихий голос жены.
– Здесь не Турем и не Инайя, – не скрывая злости в голосе, ответил Гронидел. – Сказанное вслух не вернуть назад. И платой за оскорбление чести может быть только жизнь. Эта девчонка не пожалела бы тебя. Да и меня убила бы при первой возможности.
– Мне жаль, что так вышло, – промямлила Сапфир. – Я…
– Ты не хотела, – закончил мысль Гронидел. – Тебе самой не надоело это повторять?
Принц пошел вперед, не оглядываясь на жену. Боялся, что, если остановится рядом, не удержится и хорошенько встряхнет.
Дурак, какой же он дурак! За плотскими утехами и дурманящим влечением позабыл об упрямом и взбалмошном характере Сапфир. Вылетели из головы все номера, которые она выкидывала раньше чуть ли не ежедневно. Затерялись в памяти ее девичьи проказы и вечный вызов всем и каждому.
Казалось, что все это позади и события последних месяцев напрочь избавили Сапфир от ребячества и безответственности. Жаль, что он ошибся. Неумение держать себя в руках, просчитывать наперед ходы и вычислять последствия собственных поступков отличали взрослого человека от ребенка, что в образе принцессы плелся за Грониделом.
– Мне жаль, – повторила она, будто раскаянием могла вернуть погибшую к жизни.
– Нельзя вызвать на бой чести все королевство, – силясь сохранять спокойствие, прохрипел Гронидел. – Их глупость не должна становиться твоей. Постепенно ты это осознаешь и перестанешь обращать внимание на каждого, кто захочет оскорбить тебя из-за цвета кожи, твоего наряда, акцента или происхождения. Будь выше этого, и тогда поймешь, что честь сохраняет не тот, кто борется за нее, а тот, кто ее не пятнает.
Сапфир
Принцесса чувствовала себя ужасно. Она-то думала, что сразится с девчонкой и проучит нахалку – надает тумаков и наконец обточит новенький меч о ее латы. Но того, что Гронидел убьет воительницу на глазах у всего честного народа, Сапфир предугадать не могла.
Откуда в нем столько жестокости? Где потерялось милосердие, за каждым углом восхваляемое влюбленными в него ученицами? Гронидел мог бы заговорить ей зубы или придумать хитрый план, чтобы избежать убийства девы. Хитроумные планы – его конек! Так почему не сейчас, не здесь? Не ради жизни пусть и глупой нахалки, но все же человека!
Остальные представители зальтийского народа оказались не лучше ее мужа. Они с холодным спокойствием отнеслись и к самому поединку чести, и к тому, что кто-то погиб. Никто не проклинал Гронидела, не звал на помощь, не просил остановиться. Даже подруга воительницы приняла смерть как данность и молча унесла тело.
Случись подобное в Туреме, на улицу бы позвали городскую охрану, чтобы проследить за порядком и не довести ссору до смертоубийства. А здесь…
Сапфир огляделась и поняла, что за все время, пока шагала по Солнечному городу, ни одного воина из охраны так и не приметила.
Лошадь послушно следовала за принцессой и цокала копытами по пыльным камням мостовой. Гронидел значительно ушел вперед, и Сапфир внезапно осознала, что не хочет его нагонять.
Она остановилась и подняла глаза. Впереди, поблескивая золотыми куполами, виднелись круглые башни Солнечного замка. Чуть изменив точку наблюдения, на золотых крышах можно было заметить точечные всполохи цветных бликов – это, Сапфир знала наверняка, сияли ограненные драгоценные камни.
Поговаривали, что после нападения богов новый король приказал удвоить количество камней в крышах восстановленного Солнечного замка, чтобы при свете дня никто не смог без слез смотреть на великолепие, созданное руками зальтийских мастеров. Отраженный свет и впрямь слепил, а слезы текли по щекам Сапфир сами собой.
Принцесса восхитилась бы красотой этого места, если бы не считала подобные украшения не в меру расточительными для королевства, народ которого выживает в суровых условиях постоянной жары на совсем неплодородных землях.
– Ты идешь? – услышала принцесса чуть поодаль.
Гронидел остановился впереди и обернулся к ней, источая раздражение, которого она давно в нем не замечала. Время будто повернулось вспять. Еще минута, и вместо мужа она увидит настоящего Шершня: надменного, самодовольного, язвительного и бессердечного.
Маски. Теми, кто мы есть, нас делает не внешность, а внутреннее содержание. Способность создавать иллюзии и изменять облик не так страшна, как умение в нужный момент исполнить подходящую роль в угоду поставленных целей. Сегодня ее супруг – лучший друг и весельчак, а завтра – искусный соблазнитель и похититель опасных королевских тайн. Гронидел мог в любую минуту оказаться не тем, за кого Сапфир его принимала.
Принцесса тряхнула головой, прогоняя тревожные мысли, и заставила себя следовать за мужем. Он вновь ускорил шаг, и его спина снова затерялась между прохожими.
«Хочешь стать свободной?» – мелькнула в голове чужая мысль.
Она нахмурилась, потому что ощущение присутствия в ее сознании кого-то постороннего, говорившего ее голосом, ощущалось весьма… четко.
«Я и так свободна», – ответила принцесса сама себе и поморщилась от абсурдности происходящего.
Она сходит с ума? Наверное, если продолжит думать, что в голове у нее поселился кто-то чужой, так и будет.
* * *
У перекидного моста через ров, окружающий Солнечный замок, с разных сторон к Грониделу и Сапфир подошли четверо воинов. Мужчины в легкой амуниции из кожи и металлических пластинок держались чуть в стороне и делали вид, что оказались там случайно.
– Не нервничай, – прошептал Гронидел, чуть притормозив и склонившись к ее уху. – Они давно следили за нами и сейчас проводят в замок.
– Ты с ними знаком? – Сапфир покосилась на высоких и крепких мужчин.
– Да. Но, как видишь, в Зальтии не принято привлекать лишнее внимание к членам королевской семьи.
– Я поражена тому, что местный люд не узнает тебя.
– Они не обязаны помнить в лицо принца, который практически не показывался им на глаза. Много людей узнают тебя в Звездном городе?
Сапфир поджала губы. Гронидел прав: в родном городе в ней тоже вряд ли признали бы принцессу.
Миновав мост, молодожены прошли во внутренние ворота Солнечного замка и остановились.
Сапфир разинула рот, когда увидела убранство двора и сверкающий гладкий пол под ногами. Цветные керамические плитки образовывали мозаику среди скрепленных бетоном мраморных плит. Изображения диковинных птиц радовали глаз пестротой красок и казались живыми. Сине-красные, желто-зеленые и бело-золотые, они парили над водой и вили гнезда в кронах сосен, покрывавших крутые склоны гор.
Взгляд принцессы скользнул выше, к стенам основного строения замка. Они вздымались высоко над головой и пронзали голубой свод шпилями многочисленных куполов. Блеск золота и драгоценных камней по-прежнему ослеплял своей роскошью, создавая впечатление, что замок способен затмить собой само светило. В этом Сапфир усмотрела вызов, будто зальтийский королевский род если не равнял себя с богами, то намекал, что на этих землях правители и есть боги, и простым смертным никогда не возвыситься до уровня их богатства и великолепия.
Гронидел забрал из рук принцессы поводья и передал их конюху. На улицу со всех сторон высыпали слуги. Они держались поодаль и кланялись принцу, когда он смотрел на них, но при этом не забывали рассматривать туремку с головы до пят. Наконец к дорогим гостям вышли деры. Мужчины и женщины в дорогих цветастых нарядах напомнили Сапфир труппу веселых циркачей, задача которых заключалась в том, чтобы веселить путников и помочь им коротать время.
Деры-мужчины наперебой стали восхвалять красоту молодой супруги принца, а их жены и сестры (пока Гронидел представлял их, Сапфир успела запутаться в непростых семейных связях) пели песни величественному виду принца, так давно не посещавшего родной дом.
Наконец, простояв на улице добрых полчаса под внимательными взглядами слуг и в окружении без умолку щебетавших высокопоставленных членов королевского двора, супружеская чета вспомнила, что не мешало бы пройти в замок и встретиться с королем.
Прошествовав через парадный вход, их повели по коридорам и залам Солнечного замка. Принцесса озиралась по сторонам, изучая расписные стены и потолки, арки и барельефы, мраморные статуи и цветные ковры. На плечи Сапфир будто разом опустилась вся небывалая роскошь мира. Внутреннее убранство замка представилось принцессе живым и опасным искусителем, что манил своей красотой, призывая подойти ближе и не позволяя надолго отвести взгляд от его богатств.
По сравнению с великолепием цветов и красок этого места замок Света ордена повелителей силы казался скучным и невзрачным сооружением, кое-где восславлявшим красоту Зальтии и ее культуру, но не передающим и толики атмосферы помпезности и аппетитов этих людей.
Мужчины и женщины, запечатленные на коврах и в мраморе, сражались на поле боя, танцевали под дудки музыкантов, вкушали яства на пирах и… занимались любовью. Последний факт настолько поразил Сапфир, что она не удержалась и остановилась напротив статуи, где обнаженная женщина бесстыже опускалась на орган своего любовника.
Гронидел не стал считаться с ее удивлением, довольно грубо взял под локоть и побыстрее увел от порочной и волнующей воображение статуи.
Когда их подвели к тронному залу, Сапфир об обстановке уже не думала. Момент встречи с Марком Зальтийским – королем и братом Гронидела – вот-вот должен был настать, и принцесса постаралась сконцентрироваться на том, какое впечатление произведет на этого человека.
Они вошли в широкое помещение со сводчатыми потолками, украшенное росписями сюжетов из истории зальтийского народа. Над головой разворачивались сражения за объединение племен кочевников на этих землях, война Зальтии и Турема за территории, что состоялась более двухсот лет назад, набеги инайских племен на южных соседей и выдворение врагов с зальтийской земли. Принцесса нахмурилась, когда увидела среди рисунков и изображения богов, что запускали в небо цветные шары смерти. Единственными, кого не оказалось над головой, были ошони. Не то Зальтия с ними никогда не воевала, не то стычки эти не были достойны того, чтобы о них вспоминать.
Дружной толпой все прошли в глубь зала и замерли перед пустым троном. Болтовня деров моментально стихла и повис немой вопрос: куда подевался их король?
– Вы меня опередили! – раздался возглас за их спинами, и все обернулись.
В тронный зал вошел высокий и подтянутый мужчина средних лет с длинными волосами, которые были собраны в косички и украшены бриллиантовыми нитями. Его темно-зеленый зальтийский наряд усыпали вышивки из золотых цветов, а грудь украшали ряды бус, увенчанных драгоценными камнями.
Рядом с мужчиной шествовали две девы-воительницы: одна в синем платье, а другая в зеленом. Причем обе с головы до пят утопали в золоте, включая позолоченные рукояти клинков и изогнутых сабель, висевших на их поясах.
Деры вокруг Сапфир и Гронидела расступились и согнулись в приветственных поклонах.
Незнакомец раскинул руки по сторонам и широко улыбнулся.
– Рад видеть тебя дома, брат мой!
– И я рад видеть вас, ваше величество! – Гронидел склонился в поклоне, и принцесса поспешила сделать то же самое.
Король Марк подошел ближе и протянул принцессе руку. Она замешкалась, не зная, как себя вести. Согласно традициям зальтийского народа, мужчина протягивал руку женщине ладонью вверх, чтобы подарить воздушный поцелуй и выказать знак уважения. Однако перед ней стоял король, которому не пристало на публике кланяться даме и целовать кисть кому бы то ни было.
Марк, ожидая от Сапфир определенных действий, пытливо изогнул бровь. Принцесса больше медлить не стала и подала ему ладонь для поцелуя.
Насколько ей было известно, во время приветствия мужчины никогда не касались губами рук женщин, если только те не были их женами или любовницами. Поэтому, ощутив прикосновение мужских губ к коже, Сапфир вздрогнула и едва не выдернула руку из пальцев короля.
– Ты смущаешь мою жену, – сделал замечание Гронидел, будто обращался не к королю в присутствии его подданных, а к нерадивому ученику.
– Я смущаю тебя, – ответил Марк и отпустил пальцы принцессы. – Но будь ты уверен в себе, не стал бы обращать внимания на мою безобидную выходку.
Сапфир округлила глаза от удивления и покосилась на деров вокруг. Те изучали рисунки на потолке и не смели даже поднять взгляд на короля и Гронидела. Интересно, а языки за зубами эти подданные держат так же умело, как притворяются глухими?
Принцесса посмотрела на зальтийского властителя и, к своему неудовольствию, обнаружила, что он беззастенчиво разглядывает ее.
Король Марк был весьма недурен собой. Уголки выразительных и темных, словно ночь, глаз украшали мелкие морщинки. Прямой нос не казался слишком широким, а пухлые губы выглядели весьма чувственно на фоне квадратного подбородка и ямочки на нем. Высокий рост и широкие плечи добавляли ему статности, а рельеф мышц на плоском животе, перетянутом белыми кожаными ремнями со вставками из камней, свидетельствовал о том, что тренировки с воинами король Зальтии не пропускает.
– Все могут быть свободны, кроме Гронидела и его прекрасной, – Марк намеренно сделал паузу, с жадностью рассматривая лицо Сапфир, – супруги.
– Да, ваше величество, – синхронно кивнули деры и поспешили удалиться из тронного зала.
Девы-охранницы при этом даже с места не сдвинулись, будто их приказ короля не касался.
Марк прошел мимо принцессы, сел на пол у трона и облокотился спиной о его толстую позолоченную ножку.
– Занятный меч. Отчего же из доспехов на вас лишь эти наплечники? – Король вальяжно согнул одну ногу и опустил на колено руку.
– Сапфир так нравится, – ответил Гронидел.
– Я не с тобой говорю. – Марк сердито поднял указательный палец и указал на брата.
– Я вправе отвечать за свою жену, – напомнил принц.
– Наличие такого права вовсе не означает, что ты постоянно должен им пользоваться. У твоей супруги есть голос и, рискну предположить, собственное мнение. Так почему на вас из доспехов лишь наплечники, принцесса Сапфир? – громко спросил Марк и повернул к ней лицо.
– Потому что мне так нравится, – на зальтийском ответила она.
– Или потому, что никто не стал утруждаться заказом доспехов для столь прекрасной воительницы? – Король рывком подскочил с места и подошел к Сапфир. С задумчивым выражением на лице он обошел ее по кругу, после чего застыл и сам себе улыбнулся.
– Я никогда не завидовал тебе, Гронидел, но сейчас у меня появился повод пожурить себя за недальновидность. Знай я, насколько необычная и интересная женщина скрывается под именем туремской принцессы… – он не договорил и приблизился к брату.
Желваки заиграли на лице ее мужа.
– И что бы ты сделал?
– Поступил бы по-другому, – ответил король и подмигнул рассерженному брату.
Марк вернулся к трону и на этот раз занял его.
– Через пять дней мы устроим пир в честь твоей женитьбы на несравненной туремской принцессе.
– Пять дней – слишком долгий срок, – покачал головой Гронидел. – Мы пробудем здесь не более трех дней и вернемся в замок Света.
– Ты дома и без того редко бываешь, – голос короля сочился возмущением. – Останешься на неделю, с тебя не убудет. Более того, я уверен, что Сапфир захочет дождаться, пока лучший мастер Зальтии изготовит для нее доспехи по плечу, кои достойна носить прекрасная принцесса-воительница.
У Сапфир по спине побежал холодок. Никто прежде не называл ее так. Лишь она сама в собственных мыслях могла похвастать подобным словесным оборотом.
Гронидел повернулся к жене и отрицательно покачал головой:
– Не стоит утруждаться. Я закажу ей доспехи в Туреме, если она, конечно, захочет их носить.
– Туремские мастера не умеют делать легкие доспехи для женщин. А зальтийские знают в этом толк. Но решать, безусловно, не нам с тобой, а прекрасной принцессе Сапфир. Чего хотите вы, моя дорогая невестка?
Король и муж уставились на нее с нескрываемым интересом. Сапфир понимала, что каждый ждет от нее своего ответа. Обещание сделать доспехи казалось весьма желанным, но с чего бы это Марку угождать ей? Она – кость в его горле, что нарушила стройные планы женить брата на королеве Ошони. Так с чего вдруг столько внимания и заботы?
– Ваше предложение весьма заманчиво, – она изящно поклонилась, – но на моем супруге лежат важные заботы в замке Света, куда мы должны вернуться не позднее чем через неделю. Боюсь, веселый пир в нашу честь и изготовление доспехов придется отложить до следующего визита в Солнечный замок.
Король прижал пальцы к подбородку, явно размышляя о чем-то своем.
– Тогда решено! – в конце концов сообщил он. – Пир состоится через четыре дня, а мастера я потороплю сделать все как можно быстрее. И вы, – он развел руками, – сможете вернуться в замок Света через неделю.
Король встал и указал рукой на воительницу в зеленом платье:
– Миа, дорогая, проводи принцессу Сапфир в Мераг и познакомь со старшей смотрительницей. Пусть дера Луви́ обо всем позаботится.
Девица сдержанно кивнула и подошла к Сапфир.
– Мы с женой будем ночевать в моей комнате, – обронил Гронидел.
– Пусть так, но удобство ее пребывания в этом месте я доверю дере Луви и Мерагу, которому она отныне принадлежит. – Король подошел к Сапфир и аккуратно взял ее за руки. – Из мужчин лишь я, король Зальтии, вправе переступать порог Мерага, что защищает всех женщин нашего двора, – он ласково улыбнулся и отпустил ее руки. – И вы вправе сама решить, где вам удобнее будет ночевать.
