Текст книги "Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)"
Автор книги: Даниэль Бовуа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 77 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]
Павел І, Державин, Чарторыйский
Избежать ужаса уничтожения отнюдь не означало для безземельной шляхты (как я сам раньше считал и писал144144
Beauvois D. Le Noble, le Serf et le Revizor. Р. 99.
[Закрыть]), что ее жизнь в первой трети XIX в. была подобна идиллии, которую оберегали от вмешательства царских властей (судя по польской литературе) крупные землевладельцы, тогда как Петербург вообще якобы забыл о существовании шляхетской «голоты». Действительно, в большинстве своем русское чиновничество примирилось с существованием столь нетипичной для социальной структуры империи группы, однако тех, кто задумывался над возможным извлечением пользы из ее существования, было значительно больше, чем до сих пор было принято считать, впрочем, этой проблемы историки практически не касались. Министерство финансов видело в чиншевиках потенциальных налогоплательщиков; Военное министерство размышляло, как бы среди этой шляхты набрать рекрутов, а то и офицеров, и одновременно оградить ее от возможности укрывать дезертиров и подозрительных лиц; Министерство юстиции постоянно возмущала роль, какую эта шляхта продолжала играть в земских и даже гродских судах; Министерство внутренних дел и полиция также интересовались ею, не мог не уделить ей внимания и Сенат, который, несмотря на свою занятость, во все вникал. Парадоксально, хотя, может, и логично, что лишь Герольдия крайне редко обращала внимание на эту группу, что свидетельствует о ее маргинальном положении в дворянско-шляхетском сословии.
До 1800 г., несмотря на то что некоторыми чиновниками высокого ранга осознавалась значительная численность этой группы, царской администрации в целом было сложно дать четкую ее характеристику и определить ее количество. В этот период мелкая шляхта проявляла себя, протестуя небольшими группами против злоупотреблений, жертвой которых она становилась в польских имениях, или – если имения были конфискованы – против попыток заставить ее платить оброк наравне с государственными крестьянами. Первыми проявили к ней интерес казенные палаты, губернские отделения Министерства финансов как к новому источнику прибыли, появившемуся после присоединения аннексированных территорий. Уже 11 июля 1789 г. Екатериной II был издан указ, касавшийся Белоруссии и других земель, отошедших к России после первого раздела Речи Посполитой 1772 г. Чиншевая шляхта была отнесена к податной категории населения и записана в подушный оклад. Этим указом Екатерина II позволяла им представлять в Сенат данные о количестве душ в их владении и бумаги, подтверждающие шляхетство145145
Имеретинский Н.К. Дворянство Волынской губернии… Август 1893. С. 348.
[Закрыть]. Четырьмя годами ранее «Жалованная грамота дворянству» определила число доказательств «неопровергаемого благородства» в двадцать одно. В Грамоте шла речь о подтвержденных гербах, указах на дачу земель или деревень, патентах на чины, свидетельствах о получении звания обер-офицера и т.д. – требование подобных документов от чиншевой шляхты выглядело как издевательство.
Та же проблема, как заметил Зубов, после второго разделения Речи Посполитой проявилась в четырех украинских уездах, которые сперва были приписаны к Новороссии, а затем в результате административной реформы вошли в состав Киевской губернии. В Звенигородском, Уманском, Черкасском и Чигиринском уездах были огромнейшие земельные владения, такие как Смела (Черкасский уезд), проданное Потемкину в 1784 г. и выкупленное казной после его смерти в 1791 г., или не уступавшие им имения Станислава Потоцкого, а также различные конфискованные и контролируемые государством земли и т.п. Более того, Новороссийская казенная палата обеспокоилась неясностью статуса 9833 шляхтичей-чиншевиков, проживавших в этих имениях, а во время переписи 1795 г.146146
РГИА. Ф. 1341. Оп. 1. Д. 346. Т. 1. Л. 7 – 16 – Извлечение о количестве шляхты мужского пола в имениях, управляемых государством в этих уездах.
[Закрыть] причисленных к крестьянству, поскольку, как отмечалось выше, в указах от 27 марта и 27 сентября в 1793 г. Екатерина II не проявила интереса к судьбе этой категории населения. В тот момент было важно гарантировать собственность крупным землевладельцам после того, как они присягнут на верность. Необходимо было также позаботиться о контроле над крестьянами этих губерний, которые, как отмечалось в манифесте М.Н. Кречетникова, «некогда сущим Ее [Российской империи. – Д.Б.] достоянием бывшие и единоплеменниками Ее населенные, созданные и православной христианской верой просвещенные и по сие время оную исповедающие, подтверждены были». Именно эту веру Екатерина II и защищала от безбожных польских мятежников, призвавших себе на помощь Французскую революцию. А потому, как писал Зубов, царице не хватило времени задуматься над этой разновидностью людей. Указ от 3 мая 1795 г. генералу Т.И. Тутолмину был более четким и давал следующее разъяснение: «Всем дворянам, которые временно имеют владение по надачам, закладам, арендам и договорам на землях помещичьих и казенных живущим дозволить просить дворянское общество о принятии и вписании в дворянскую книгу, дабы каждый мог пользоваться правами дворянству присвоенным»147147
Ibidem. Ф. 1347. Оп. 64. Д. 497. Л. 7 – Особый указ Екатерины II генералу Тутолмину.
[Закрыть]. Вероятнее всего, этот указ не был широко известен и практически не коснулся чиншевой шляхты, поскольку в большинстве случаев ею традиционно заключались устные соглашения с владельцами, не признающие никакой собственности. Выражение «дозволить просить» о внесении в реестр наверняка могло быть вообще непонятно шляхте (если она вообще этот указ прочитала), поскольку «неопровергаемое благородство» воспринималось ею как само собой разумеющееся и не требующее доказательств.
Второй указ Тутолмину от 17 мая 1795 г. касался в основном землевладельцев – единственных, с царской точки зрения, истинных дворян. Пунктом 3 определялись условия участия в дворянских выборах (мы к этому еще вернемся), хотя в нем и содержался намек (первый сигнал к признанию) на шляхту, проживавшую отдельными селами в околицах (отсюда ее название – околичная), и на шляхту, арендующую землю (чиншевую). В то время российские власти не представляли себе истинных масштабов этого феномена, а при прочтении упомянутого указа могло создаться впечатление о признании возможности внести всех чиншевиков в дворянские книги при условии представления ими соответствующих доказательств, причем считалось несомненным, что подобными доказательствами шляхта располагала. К началу 1797 г. казенными палатами констатировалось, что фискальные органы бывшей Речи Посполитой не относили эту шляхту к категории налогоплательщиков, «а потому и взыскания с них никаких податей доселе не было»148148
Ibidem. Ф. 1341. Оп. 1. Д. 346. Л. 3 – Доклад Сенату от 26 февраля 1797 г.
[Закрыть]. Первые сомнения возникли уже в 1796 г., когда стали известны результаты переписи 1795 г. в присоединенных губерниях, а некоторые случаи отнесения к той или иной категории были оспорены. Все началось с чиншевиков одного из самых известных поляков – с чем, несомненно, связана и быстрая реакция царских властей – Станислава Понятовского, племянника низложенного с престола польского короля, который, как мы помним, прибыл с дядей в Петербург в одной карете. Как только на его имения в Литве и на Украине был наложен секвестр (запрет на пользование), Понятовский мигом примчался из Рима в Петербург задабривать Екатерину, а при Павле I он занимал важное положение в его окружении149149
Poniatowski St. Pamiętniki synowca Stanisława Augusta / Przeł. i wyd. J. Łojek. Warszawa, 1979.
[Закрыть]. Во время переписи в одном из его имений под Богуславом 214 чиншевиков, а также 175 женщин и девиц были приравнены к податному населению, что сразу вызвало жалобу. Казенная палата 24 июня 1796 г. обратилась в Дирекцию государственных счетов Министерства финансов с запросом о том, можно ли считать их свободными, на что 24 октября 1796 г. получила двусмысленный ответ. Министерство финансов сравнило эту группу со староверами и запорожскими казаками и признало, что эти поляки-шляхтичи, которые могли переходить из одного имения в другое и проживать там определенное время на основе найма, были в новоприсоединенных губерниях отнесены к крестьянам, т.е. на них была возложена семигривенная подушная подать, однако казенные палаты, не имея неопровержимых доказательств относительно того, свободны эти люди или нет, как и относительно того, принадлежат ли они землевладельцам, не могли требовать от них «избрания рода жизни», тем не менее, поскольку между ними могли находиться лица подозрительные, их не стоило оставлять «в несвойственном их породе состоянии»150150
РГИА. Ф. 1341. Оп. 1. Д. 294. Л. 153 – 159 – О населении Киевской губернии.
[Закрыть].
6 (17) ноября 1796 г. императрица скончалась от инсульта; ее сын, которому не терпелось разрушить то, что сделала мать, 4 декабря (еще и месяца не прошло со дня ее смерти) издал указ «О возведении в дворянское достоинство», который, как вскоре окажется, было невозможно претворить в жизнь. Павел I провозгласил, что введение в дворянское достоинство и выдача соответствующих грамот «единственно зависит от самодержавной власти Богом нам дарованной», т.е. собирался лично проверять благородное происхождение каждого обратившегося. На решение судьбы 9833 чиншевиков из прежних имений Любомирского или 389 из имений Понятовского данный указ никакого влияния не имел. Оказавшийся в неловкой ситуации Сенат рекомендовал 24 января 1797 г. соответствующим казенным палатам в дальнейшем требовать от спорной группы шляхты временной уплаты таких же налогов, что и от жителей казенных земель, и стал обсуждать установление срока предоставления доказательств принадлежности к дворянству151151
Ibidem. Д. 246. Т. 1. Л. 1 – 4.
[Закрыть].
Однако на этом основании нельзя говорить, как это делает И. Рыхликова, что данная группа шляхты была официально выделена в отдельную категорию (т.н. szlachta skazkowa) для внесения в ревизские сказки. Внесение шляхты в сказки, т.е. в число податного населения, было временным и могло быть аннулировано после подтверждения этой группой благородного происхождения. Кроме того, это затронуло лишь незначительную часть шляхты, так как включение в податную категорию зависело от прихотей чиновников, которые осуществляли перепись в 1795 г.152152
Rychlikowa I. Tatarzy litewscy. S. 105, 110.
[Закрыть]
Указ от 19 марта 1797 г., в котором Павел I предлагал шляхте выслать необходимые бумаги в Герольдию153153
Имеретинский H.K. Дворянство Волынской губернии… Август 1893. C. 349.
[Закрыть], скорее всего, не дошел до нее, и поэтому 11 октября 1797 г. глава Департамента уделов А.Б. Куракин обратился в 1-й департамент Сената с настоятельной просьбой как можно быстрее решить проблему «вольных людей» в уже упомянутом имении С. Понятовского, который, по всей видимости, лично хлопотал о его скором решении. Насколько неприемлемым казалось существование этой небольшой группы (до установления ее реального количества было еще далеко), видно из указов, которые Сенат подал на подпись императору 26 октября и 11 ноября 1797 г. В них говорилось о потребности довести до сознания жителей «возвращенных губерний», что в Российской империи «непременно каковой-либо известной род состояния» у каждого должен быть. Другими словами, существование вне официально установленных сословных рамок исключалось154154
РГИА. Ф. 1341. Оп. 1. Д. 346. Л. 173 – 174 – Доклад Сенату от 26 февраля 1797 г.
[Закрыть].
Шляхта из имений Понятовского на предложение выбрать «род состояния» отреагировала 7 мая 1798 г. на волне общего растущего возмущения, связанного с отнесением ее к податной категории в 1795 г. Киевский гражданский губернатор В.И. Милашевич сообщил в Сенат о многочисленных жалобах, поступающих от заинтересованных лиц, с заверениями о получении подтверждения своего благородного происхождения от князя Понятовского, который, подобно магнатам времен Великого сейма, таким образом проявил солидарность с убогой «братией». Авторы жалоб все как один повторяли, что они «вольной породы люди» и относятся к «числу вольноживущих». Они обижались на предложение выбрать «род состояния» и по-своему интерпретировали указ Екатерины II о подтверждении шляхетства. Они уверяли, как сообщал Милашевич, что «они никому партикулярно во владение по силе Высочайших узаконений не подлежат». Поэтому вместе со своими свидетелями (существовавший польский обычай при рассмотрении дел о подтверждении шляхетства в местных судах отводил решающую роль свидетелям), почувствовав поддержку князя, не колеблясь, обвиняли российские власти в попытках превратить их в крепостных, а также в преследовании. Они настаивали на том, что Понятовский позволил им жить на своих землях столько, сколько они захотят, или покинуть их по собственному желанию. Со своей стороны князь протянул им руку помощи и просил освободить их от уплаты налога. Правительство же само удивилось тому, что эта проблема, представленная в июне 1796 г. в Сенате, до сих пор не была решена. По предложению министра финансов первых пожаловавшихся объявили свободными, приравняв к староверам155155
Ibidem. Л. 154 – 159.
[Закрыть]. Описание данной категории шляхты чиновникам представлялось заданием столь же трудным, как и классификация казаков и евреев!
Однако другие случаи противоречили принципу солидарности между землевладельцем и безземельной шляхтой. 92 председателя семей села Бушинка под Ямполем в Подолье, вольные люди, платившие только чинш, подали 7 апреля 1798 г. в уездный земский суд жалобу на графа С. Дунина, который, по их утверждению, издевался над ними и хотел их закрепостить. Согласно письменным соглашениям с предыдущими владельцами, сперва с князем Франтишеком Ксаверием Любомирским, а затем с графом Станиславом Ворцелем, они имели право свободного перемещения и выбора работодателя. Предыдущие владельцы, писали они по-польски, придерживались предусмотренных обязательств, однако после покупки Дуниным имения вместе с их селом их стали призывать на дополнительные работы и заставлять платить до тех пор не существующие налоги, которые ранее возлагались лишь на крепостных. Дунин запретил им выезжать из села и угрожал в случае неповиновения. Он превратил их в крепостных, заставлял отрабатывать барщину и немилосердно избивал. Все их бумаги были конфискованы156156
Селянський рух. С. 291 – 292 (в этом издании жалоба дается в переводе с польского языка на украинский, судебное решение отсутствует).
[Закрыть]. И хотя решение суда нам неизвестно, вполне вероятно, что жалоба осталась без ответа, поскольку шляхетское правосудие было – в чем нам еще предстоит убедиться – заведомо предвзятым.
Конфликты этого времени между землевладельцами и чиншевиками напоминали случаи вражды, характерные для XVIII в., к усилению которых привело принятие «Закона о сеймиках», служившего дополнением к Конституции 3 мая. Тому подтверждением могут служить споры, разгоревшиеся в 1798 г. и длившиеся до 1802 г. в имениях одного из богатейших землевладельцев, Щ. Потоцкого. В отличие от С. Понятовского, этому лидеру Тарговицкой конфедерации чувства шляхетской солидарности не были близки, а тот факт, что он полностью продался России, не помешал ему воспользоваться идеями «патриотов» Великого сейма и «либеральным» образом защищать свои интересы. В период с 1796 по 1805 г. барщина у него была заменена оброком. И хотя потомки Потоцкого вернулись к прежнему порядку, «прогрессивность» взглядов этого человека, к которому польские историки относятся неблагосклонно, заслуживает внимания. Одним из последствий его «прогрессивного» подхода было увеличение чинша для безземельной шляхты.
Узнав об отказе шляхты из селений Рубань и Рыжин подчиниться, Щенсны Потоцкий отправил туда своего эконома Цандера согнать чиншевиков с земли, а если бы те оказали ему сопротивление, то разрушить их дома с помощью местных крестьян, использовав русько-польский конфликт. 19 семей было заковано и вывезено на телегах за пределы уезда. Эта картина, как видим, далека от представленного в произведении «Воспоминания Соплицы», где подпоенную магнатами веселую шляхту везут на возах на сеймик. Общий для Уманского и Звенигородского уездов суд, рассмотрев жалобы пострадавших жителей, постановил, что шляхта, которой некуда деться, получает «право» разойтись по разным семьям; в сущности, это значило, что суд принял как свершившийся факт разрушения домов. Потоцкому же рекомендовал в будущем избегать подобных крайностей. Впрочем, разве можно было противостоять его воле?157157
Центральний державний історичний архів України у м. Києві (ЦДІАУК). Ф. 533. Оп. 1. Спр. 61. Арк. 37 – 38. Цит. по: Кривошея І.І., Кривошея В.В. Дворянство Уманщини в кінці XVIII – першій третині XIX ст. // Уманщина в етнополітичній історії України (кінець XVIIІ – перша третина XIX ст.). Київ, 1998. С. 68 – 69.
[Закрыть]
Представляется, что известия о подобных делах, похороненных под кипой бумаг местных судов и свидетельствующих о надломе шляхетской солидарности, не доходили до Петербурга, где никаких решений относительно судьбы чиншевой шляхты не принималось. 22 апреля 1799 г. Новороссийская казенная палата, которая тогда еще отвечала за сбор налогов в присоединенных к Киевской губернии уездах, жаловалась Сенату на отсутствие решения по этому вопросу. Правовая проблема была осложнена просьбой двух шляхтичей из принадлежавшего Браницким села Краснополь, которые были настолько сбиты с толку, что просили причислить их к государственным крестьянам. Сенат, наверняка с оттенком иронии в отношении Павла I, ответил, что согласно указу от 4 декабря 1796 г. такое решение «единственно зависит от самодержавной власти Богом императору дарованной»158158
РГИА. Ф. 1341. Оп. 1. Д. 346. Л. 17 – Новороссийская казенная палата Сенату от 22 апреля 1799 г.; Л. 1 – 2 – Ответ Сената от 20 июня 1799 г.
[Закрыть].
Фискальные органы власти были обеспокоены происходившим на этих землях, в частности, и потому, что значительная часть имений на Волыни, в Подолье и на Киевщине при Речи Посполитой были староствами, т.е. донационными (пожалованными) королевскими землями, а потому должны были вновь стать казенными. За исключением конфискованных, значительной частью огромных староств продолжали владеть прежние польские яюбенефицианты. Один из советников, Котлубицкий159159
В русской традиции Кутлубицкий (Котлубицкий) Николай Осипович. (Прим. пер.)
[Закрыть], подсчитал, что, если бы эти земли контролировало государство, они ежегодно приносили бы казне свыше двух миллионов прибыли. В шестом пункте записки, поданной им по этому поводу в Сенат, упоминалось о существовании селений мелкопоместной шляхты и безземельной шляхты, которая, по подсчетам Котлубицкого, могла достигать 100 тыс. душ мужского пола. По его мнению, этих людей, принимая во внимание то, как унизительно они эксплуатировались экономами в упомянутых имениях, будет несложно превратить в государственных крестьян. Среди шляхты можно было бы, по его мнению, проводить и рекрутский набор. Подобные мысли были близки и Зубову, хотя в данном случае речи о переселении не было. Котлубицкий предлагал Сенату создать комиссию по превращению староств в казенные земли. Имеретинский, изучавший проект, сомневался в том, что он мог быть реализован, поскольку в созданные на местах комиссии входили уездные маршалки (предводители дворянства) польской шляхты, которым ассистировали землемеры, взяточничество которых было общеизвестно. Фискальным властям пришлось умерить свои аппетиты160160
Имеретинский Н.К. Дворянство Волынской губернии… Август 1893. С. 351.
[Закрыть].
Год 1800-й продемонстрировал растущий интерес в Российской империи к определению статуса шляхты, однако принятым мерам недоставало последовательности. Поляки из окружения Павла I и в Сенате постарались поставить под сомнение предложения Котлубицкого и предложили 19 марта 1800 г. царю подписать указ, который по своему содержанию напоминал кардинальные права шляхты и боярства (в руськом понимании это слова), в нем подчеркивалась идея равенства всех членов рыцарского сословия и приводился длинный перечень всех сеймовых «конституций», которыми на протяжении истории Речи Посполитой этот принцип подтверждался. В проекте указа перечислялись привилегии 1374, 1463, 1690, 1699, 1768 гг., а также замечалось, что на основании всех перечисленных конституций шляхта и бояре не должны быть ограничены в своих привилегиях161161
Ibidem. C. 352.
[Закрыть].
Впрочем, вскоре вновь появилась проблема шляхты, которую официально отнесли к податной категории, в этот раз в Белоруссии, где двое мужчин по фамилии Позняк и Лешек, признанные шляхтичами в Могилевской губернии во время проверки 1792 г., проведенной согласно «Закону о сеймиках», беспрестанно подавали жалобы от имени 1096 семей, оказавшихся в подобной ситуации. Сенат издал 9 апреля 1800 г. решительный указ, в котором высказывалось удивление незнанием процедуры истцами: сначала они должны были выслать доказательства принадлежности к привилегированному сословию в Герольдию, а затем ожидать получения подтверждения от самого царя, пока же вопрос находится на рассмотрении, они не должны были засыпать административные органы жалобами. Кроме того, в указе предъявлялось требование ко всем губернаторам присоединенных губерний срочно ознакомиться с данной процедурой, если до сих пор этого не произошло162162
ПСЗ. Т. 26. № 19375.
[Закрыть]. Очевидно, никто не замечал, что данный указ противоречил предыдущему царскому указу. Деклассированная шляхта должна была на неопределенное время смириться со своим положением.
С целью положить конец этой неопределенной ситуации (никто еще не знал, что она затянется на десятки лет) Сенат провозгласил один за другим сразу два указа – 13 и 15 июня 1800 г. Первый давал 9833 чиншевикам, положенным в подушный оклад на казенных землях Киевской и Подольской губерний, два года для предоставления доказательств принадлежности к привилегированному сословию, а через день был издан еще один указ, которым на всякий случай такая возможность без указания, какого числа людей это касается, распространялась на чиншевую и околичную шляхту всех прежних польских губерний163163
РГИА. Ф. 1347. Оп. 64. Д. 497. Т. 7 – Записка по делу о чиншевой шляхте, находящейся в присоединенных от Польши губерниях. Лишь В.И. Неупокоев дает точную дату – 15 июня. И. Рыхликова, И. Сикорска-Кулеша и С. Лысенко повторяют ошибку Имеретинского, который называет 25 сентября; возможно, что это дата получения указа в губерниях.
[Закрыть].
2 июля 1800 г. П.Х. Обольянинов, фаворит Павла I, генерал-прокурор Сената, а потому отвечавший за Герольдию, во избежание путаницы при записи в сословия представил своим коллегам очень подробный отчет с несколькими дополнениями, в которых уточнялась процедура регистрации шляхтичей в новых губерниях. Все шляхетские собрания, отмечалось в отчете, должны прислать копии своих книг с перечнем представленных каждой семьей доказательств принадлежности к благородному сословию. Уездные маршалки (при Павле I их еще не называли в обязательном порядке предводителями) должны были информировать Герольдию о каждом рождении мальчика, указав имена обоих родителей и подав копию записи в местной метрической книге. В них должны были быть поданы данные о месте проживания и количестве деревень, находящихся в собственности. Эта информация должна была передаваться через гражданских губернаторов, которые со своей стороны обязаны были следить за высылкой этих данных в начале каждого года. К отчету должны были прилагаться следующие документы: схематически начертанное генеалогическое древо и заполненный формуляр декларации, включавший 6 рубрик:
1. имя, степень родства, служебное положение;
2. гражданское состояние: женатый, вдовец, одиночка, количество детей, количество лет службы;
3. количество деревень и душ, находящихся во владении;
4. номер записи новорожденных в генеалогиях;
5. дата внесения герба в гербовник;
6. был ли уже отказ Герольдии?
Все эти уточнения были отражены в указе от 25 августа 1800 г., в котором подчеркивалось, что сугубо русских губерний, в которых принадлежность к дворянству уже подтверждалась, он не касается164164
Подготовительные материалы и напечатанный текст указа: РГИА. Ф. 1341. Оп. 61. Д. 289; ПСЗ. Т. 26. № 19531.
[Закрыть].
Следует сразу сказать, что данная процедура, которую землевладельцы проходили с неохотой, чиншевая шляхта вообще не могла соблюсти. Маршалки шляхты не начали ее проводить, чтобы не привлекать внимания российских властей к большому числу лиц без бумаг (как правило, они регистрировали лишь тех, кто протестовал против отнесения их к податным сословиям), и представляется, что Герольдия, постепенно осознававшая степень замешательства в бывших польских губерниях, старалась ее не увеличивать. Лишь в 1840-х гг. Д.Г. Бибиков взялся за решение этой проблемы, используя совершенно иные методы.
Большой том in folio в кожаном переплете, где зарегистрированы все подтверждения принадлежности к дворянству, выданные Герольдией до 1841 г., не содержит до 1812 г. ни одной записи о получении подобного подтверждения шляхтой из трех губерний Правобережной Украины. Количество выданных подтверждений в последующие годы распределяется следующим образом: 1813 – 1, 1816 – 1, 1817 – 2, 1818 – 3, 1819 – 5, 1820 – 7, 1821 – 22, 1822 – 24; далее их количество с каждым годом постепенно увеличивается, однако остается на удивление малым (1826 – 83). Это показывает, насколько мизерную роль играла Герольдия в жизни шляхты аннексированных территорий. В ее реестры, похоже, занесены лишь те подтверждения, которые выдавались по запросу административных органов или армии с целью установления класса, согласно знаменитой «Табели о рангах»; т.е. это означает, что вопреки закону многих принимали в армию или на службу без проверки происхождения. В дальнейшем мы убедимся в том, что и в школах зачастую не требовали предоставления свидетельств о происхождении165165
Ibidem. Ф. 1343. Оп. 41. Д. 607 – Список фамилиям и лицам, утвержденным окончательно в дворянском достоинстве с 1725 по 1841 год. Недостает данных о количестве польских шляхтичей из присоединенных губерний, бывших на службе. Подобные сведения не приводятся и в работе В. Цабана. См.: Caban W. Służba rekrutów z Królestwa Polskiego w armii carskiej 1831 – 1873. Warszawa, 2001. Возможно, исследование, которое автор настоящей книги собирается провести совместно с Л. Горизонтовым, посвященное польским генералам XIX в. в России, даст более четкую картину.
[Закрыть].
Когда в начале июля 1800 г. Обольянинов попробовал в упомянутом отчете обстоятельно напомнить об утвержденной Грамотой 1785 г. процедуре, он, вероятно, был далек от понимания того, насколько многочисленную группу людей это затронет; размах проблемы стал известен незадолго до объявления указа от 25 августа того же года.
20 июля 1800 г. главный казначей Министерства финансов проинформировал Сенат о том, что, по его подсчетам, в восьми губерниях, образованных на территории бывшей Речи Посполитой, проживают 218 025 лиц мужского пола, относящихся к чиншевой шляхте. Эта цифра, как увидим, была не окончательной и в значительной степени заниженной по сравнению с реальной, она появилась в результате проведения казенными палатами первого обобщенного подсчета, но произвела настолько сильное впечатление, что еще несколько лет подряд ее будут машинально повторять. По мнению казначея, следовало как можно быстрее провести мероприятия по проверке принадлежности к шляхетскому сословию и отнесению большей части этой группы к податному населению.
В общей статистике по бывшим польским губерниям имеются следующие данные по трем губерниям Правобережья (данные несколько отличаются в зависимости от губернии, в частности по Волыни приводятся более подробные данные, которых нет по остальным двум губерниям)166166
РГИА. Ф. 1341. Оп. 1. Д. 346. Л. 28 – 29. Эти цифры приводятся по переписи 1795 г. Они практически совпадают с цифрами В.М. Кабузана и С.М. Троицкого: «Изменения в численности», С. 164 (38 488 душ мужского пола на Волыни, 51 584 – в Подолье, лишь по Киевщине данные у этих авторов немного более высокие: 45 300). Такое количество дворян сложно представить в других районах Российской империи. А. Романович-Словатинский («Дворянство в России») подчеркивает, что дворяне превышали 1 % население лишь в Петербургской, Смоленской и Херсонской губерниях. В других местностях их было меньше. Если за основу в трех украинских губерниях взять 3 320 000 жителей в 1805 – 1815 гг. (см. главу 1), то 262 500 шляхтичей обоего пола (и всех категорий) будут составлять 7,9 % население. Впрочем, в демографии той эпохи ничего нет определенного. В годовом докладе за 1815 г. волынский губернатор, поляк Б. Гижицкий, подает 44 657 шляхтичей при населении 541 946 душ мужского пола, что составляет 8,24 % (см.: ЦДІАУК. Ф. 1409. Оп. 1. Спр. 1844). (Бартоломей Гижицкий известен как Варфаломей Каетанович Гижицкий. (Прим. пер.)).
[Закрыть]:
В целом здесь проживало 131 266 шляхтичей мужского пола, количество лиц обоего пола достигало примерно 262 500.
Крайне интересным представляется подбор определений, употребленных в данной статистике. К категории фольварочной шляхты отнесены в целом зажиточные шляхтичи, которые обрабатывали землю более богатых владельцев, бравшие ее в аренду по рыночной цене или зачастую под залог. В Подолье не делали разницы между такого типа арендаторами и настоящими владельцами, их всех относили к зажиточной шляхте, к землевладельцам. Однако важно отметить, что из вышеприведенной таблицы следует, что количество арендаторов или фольварочной шляхты на Волыни практически не отличалось от количества полноправных землевладельцев, в то время как на Киевщине количество фольварочной шляхты в два раза превосходило количество родовой шляхты.
Присутствие на Волыни сотни солтысов – это свидетельство привязанности к традиции, к временам, когда колонисты селились на землях сеньоров. Солтысами в это время были старосты деревень мелкопоместной шляхты, которые в прошлом выполняли роль посредников между сеньором и колонистами, это звание передавалось от отца к сыну167167
Góralski Z. Encyklopedia urzędów i godności w dawnej Polsce. Warszawa, 2000. S. 143 – 144.
[Закрыть]. В свою очередь данные, о восьми боярах – это последнее свидетельство еще более ранней традиции: за двести лет до этого большинство чиншевиков назвали бы себя боярами. Служилая шляхта – это группа придворных слуг, известная уже в XVII в., упоминания о ней есть и у Боплана. Татарская шляхта – это немногочисленная группа, о которой многое стало известно благодаря уже упоминаемым работам И. Рыхликовой. На Волыни при подсчетах была допущена ошибка. Нельзя было считать вместе и чиншевую, и околичную шляхту. У околичной шляхты был свой небольшой надел, т.е. ее следовало отнести к категории собственников, хоть и крайне мелких. Однако этот факт не влияет на выводы, которые можно сделать на основании статистики Министерства финансов: на Правобережной Украине проживало 60,19 % из 218 025 чиншевой шляхты, попавшей под перепись на всем Западе империи, т.е. значительно больше, чем в Литве и Белоруссии вместе. По данным того времени, эта безземельная шляхта географически распределялась в следующих пропорциях: Киевщина – 40 373 чиншевика, Волынь – 27 349 чиншевиков и 6275 служилой шляхты, Подолье – 46 099 чиншевиков, т.е. в целом 121 096 душ мужского пола.
При сопоставлении этого количества с общей численностью шляхты в трех украинских губерниях – 131 266 душ мужского пола – получается, что 92,25 % шляхты были безземельными. Таким образом, общее количество чиншевой шляхты обоего пола, даже при учете, что идентификация всей безземельной шляхты была далека от совершенства в связи с различными способами сокрытия (землевладельцы не декларировали своих чиншевиков, или отдельные села не фигурировали в русских списках), могло достигать в 1800 г. около 242 000 человек168168
В 1988 г. И. Рыхликова привела значительно более скромные данные, полемизируя с приводимыми в моей работе данными за 1840 – 1850-е гг. См.: Rychlikowa І. Deklasacja. S.146), эти данные подтверждаются и Романом Юрковским. См.: Jurkowski R. Ziemiaństwo polskie Kresów Północno-Wschodnich 1864 – 1904. Działalność społeczno-gospodarcza. Warszawa, 2001. S. 35 – 36, а также сноски № 3 и 32. Зная, что в 1810 г. общее количество населения в трех губерниях составляло 3,32 млн, а согласно переписи 1834 г. достигло 5,15 млн, нет основания полагать, что польского населения демографический бум в 35,4 % не коснулся. Представляется логичным предположение, что произошло его увеличение с 262 500 до более 350 000 человек.
[Закрыть].
Эти первые статистические подсчеты с фискальной точки зрения не принесли какой-либо пользы, поскольку согласно указу от 15 июня 1800 г. всем предоставлялась двухгодичная отсрочка для предоставления доказательств своего шляхетского происхождения и лишь в случае отсутствия таковых производилась запись в податное сословие. Однако подобная отсрочка никоим образом не могла удовлетворить минского прокурора, чей отчет Обольянинов передал в Сенат, где отмечалось, что казенные палаты данной губернии требуют немедленного внесения шляхты в староствах в ревизские сказки как крестьян, чтобы ее можно было приписать к какому-то одному месту и контролировать169169
РГИА. Ф. 1341. Оп. 1. Д. 346. Л. 7 – П.Х. Обольянинов в Сенат 19 августа 1800 г.
[Закрыть]. Некоторые землевладельцы на Украине были в неменьшей степени заинтересованы в контроле над чиншевой шляхтой – ценной рабочей силой, чья свобода перемещения нередко вела к выездам и вступлению в легионы Домбровского, созданные под покровительством Наполеона. Маршалок киевской шляхты Ф. Козловский дошел даже до того, что осмелился вручить гражданскому губернатору А. Теплову просьбу о приостановке указа от 15 июня. Губернатор принял ее и по опрометчивости передал в Петербург, что стоило ему потери должности, а маршалку непродолжительного ареста. Однако масштаб проблемы, как представляется, привлек внимание царских властей. Киевский военный генерал-губернатор Фенш170170
Известен как Андрей Семенович Фенш (Fenshaw) из англ. аристократии. (Прим. пер.)
[Закрыть] провел тайное расследование при участии двух специально присланных сенаторов П.П. Митусова и Торбеева. Затем в Сенате состоялась обширная дискуссия, в результате которой дошло до столкновения двух противоположных позиций. Польский граф Ильинский, один из самых богатых волынских землевладельцев, выразил мнение, совпавшее с позицией маршалка киевской шляхты, заявив о том, «чтобы переход чиншевой шляхты с настоящих их мест, где они по люстрациям или по ревизиям записаны, впредь до точного доказательства ими своего дворянства воздержать». Август Ильинский171171
Известен как Август Иванович Ильинский (Илинский). (Прим. пер.)
[Закрыть], рьяный неофит царизма, верил, что таким образом добьется решения приписать к земле весь подозрительный элемент.
Однако окончательное решение отвечало воле Павла I (в конечном итоге известно о его милостивых жестах к Костюшке и польским пленным), поскольку в августе 1800 г. большинство сенаторов высказалось за более снисходительное отношение к этой группе. М.Н. Муравьев, И.Н. Неклюев, О.П. Козодавлев и граф А.С. Строганов действительно считали, что шляхта из прежних польских губерний «не должна подлежать никакой перемене в своих преимуществах, то и не следует чиншевую шляхту стеснять в ее правах и свободе, запрещением перехода с одного места в другое по ее желанию и выгодам, а потому и оставить оную в настоящем положении впредь до воспоследования высочайшего о ней генерального положения»172172
Ibidem. Ф. 1347. Оп. 64. Д. 497. Л. 8.
[Закрыть].
