Текст книги "Жук в Муравейнике (СИ)"

Автор книги: Дана Обава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– То есть твой сын жив?! – радостно восклицаю я.

– Да, теперь я могу говорить об этом, – кивает Палома. – Теперь мне нужно еще больше денег, чтобы сделать ему новые документы. До этого я собиралась переехать с ним в какой-нибудь другой город, но теперь нам бежать никуда не нужно, это уже легче. Да нет, это просто спасение! Здесь есть люди, которые нам помогут, и мы наконец-то с сыном сможем жить нормально. Я думала, игра даст мне денег, но она вернула мне жизнь!

Здорово. Интересно только почему.

В доказательство, что она не убивала своего ребенка, Палома показывает мне множество его фотографий, которые она достает из тайника в полу. Последнее фото сделано всего неделю назад и на нем он улыбается. Очаровательный мальчуган, очень похожий на маму, только в мужском исполнении.

Глава 8. Труба

Все еще не могу найти Лекса. Какие только мысли не приходят по этому поводу в голову… Они с таким грохотом бьются у меня в голове, что напрочь заглушают мои неврозы, так что я уже даже без страха и колебаний опрашиваю всех известных мне его знакомых подряд. Но только второй посыльный признается мне, что недавно видел моего друга. Этот самый посыльный имеет привычку выражаться раздражающе непонятно, и может быть поэтому, в тот раз когда он сам надолго пропал, а потом как ни в чем не бывало вернулся обратно, никто даже пробовать выяснять не стал, где же тот был. Теперь пропал Лекс, но, видимо, перед этим договорился, что этот второй посыльный его прикроет, и чтобы вытрясти эту жалкую информацию мне надобятся все мои запасы терпения и настойчивости, какие есть. Но этого как-то мало. Я уже начинаю бояться, что хозяева игры от Лекса как-то избавились, и, накрутив себя этим как следует, почти собираюсь идти к Кейну. Или лучше к Кириллу.

Прежде всего, иду в свою каморку, где, забывшись, я оставила медведя прямо на постели, не прикрыв его от посторонних даже одеялом. К счастью, моя оплошность к трагедии не привела. Потап все еще ждет меня, преданно глядя своими маленькими глазками. Телефон все еще у него в рюкзаке, но после всего того что случилось, я держу его выключенным. Что если Лекс прислал мне какое-нибудь сообщение? Надо проверить.

Сев на матрас, жду, когда телефон загрузится. По привычке сижу спиной ко входу, чтобы при необходимости успеть спрятать устройство, поскольку, как предполагается, у меня его нет. Но сейчас я вся в своих мыслях, так что стук в дверь меня чуть ли не на метр подбрасывает. Чуть так с телефоном в руках и не оборачиваюсь. Все-таки в последний момент догадываюсь запихнуть трубку под подушку, с Потапом сложнее. Очень надеюсь, что от двери его за мною не видно.

В комнатку входит Редженс, и при виде него сердце как будто подпрыгивает, а по телу разливается тепло.

– Твой приятель не отвечает на сообщения, – сразу говорит он прямо от двери, и по его голосу как обычно невозможно определить сердится ли он или безразличен к этому факту. – Его местоположение тоже не определяется.

Первой, конечно, пронзает мысль, что Лекса больше нет, что хозяева игры добрались до него или друг попытался добраться до них, и они с ним расправились. И меня тут же затапливает ужасом со вкусом горькой утраты. Но потом я думаю, что Лекс мог просто так же, как я выключила свой телефон, вырубить свой планшет. Только где он тогда?

– Тебе лучше найти его первой, – советует Редженс, словно читая мои мысли. – Если нам самим придется его искать, у него будут большие неприятности.

Я быстро киваю, уже готовая вскочить и обегать весь Муравейник, если потребуется.

– Последний раз он попал на камеры на восемнадцатом уровне, – сужает круг моих поисков Редженс, потом называет еще более точный адрес. Сразу даже дышать становится легче. Недалеко от этого адреса расположено любимое Лексом питейное заведение "Красный король".

Внутренняя отделка бара вся бордовая с элементами, выкрашенными под золото – витиеватые финтифлюшки, короны, скипетры, монеты. Но нравится бар Лексу вовсе не убранством, а миниатюрной хорошенькой барменшей, которую едва видно из-за стойки, зато слышно. Голос у нее громкий, грудной, а глаза озорные. Но сегодня ее нет на работе, так что друга я нахожу в окружении пустых стопок в самом дальнем и темном углу. Его голова покоится на согнутой руке, похоже на то, что он спит.

– Лекс! – дергаю я его, усевшись напротив него.

– Меня нет, – через секунду буркает он, не открывая глаз, – весь кончился.

– Очень жаль, потому что тебе нужно вернуться на работу. Тебя уже хватились.

– Ну и фиг с ними со всеми.

– Ты не отвечаешь на сообщения офицеров, и они не могут тебя найти. Сам понимаешь, они не очень довольны этим.

– Это все потому, – Лекс с трудом поднимает голову и еле-еле ворочает языком, – потому, что я отдал планшет техникам….чтобы они изгнали оттуда…злых духов и, наверное…. у них получится это сделать. А если нет….то я его сожгу.

– Правильно, но тогда нужно было временно взять другой со склада, – предполагаю я.

– Кто же мне его даст? – Лекс пытается найти на дне стопок еще парочку капель. – У меня деньги кончились.

– С деньгами так бывает.

– Зав складом мне больше не симпатизирует…. он хочет реванша. И, в общем….не помню.

– Если ты так переживаешь, из-за того что произошло…

– Кнопочку раз и хрясь. Нет человека.

– Я тебе даже не успела рассказать, кто это был.

Делаю несколько попыток объяснить все Лексу, рассказать, что успела узнать, так чтобы совесть его немного отпустила, но он вообще не врубается. Сэм – наша жертва – не был хорошим человеком, жестоко издевался над Паломой на глазах у собственного ребенка и, по-видимому, получал от этого удовольствие. Пытаюсь это объяснить, но в конце концов исчерпав свои возможности, я замолкаю, и Лекс тоже некоторое время молчит, немигающим взглядом уставившись на расставленные на столе стаканчики.

– Что это меняет? – наконец спрашивает он хрипло. Хотя бы понимаю, что он слышал меня. – Разве это означает, что он должен быть умереть таким образом? Он это типа заслужил?

– Наверное, нет, – признаю я. Даже по местному суровому законодательству, Сэм мог бы подвергнуться только схожим пыткам, но никак не смерти. Впрочем, он за свои злодеяния не получил ничего, что мне не совсем понятно. Может, ситуация имеет неизвестные мне подробности, а может стражам прощается больше, чем остальным гражданам. Не знаю, но сейчас меня волнует только состояние Лекса и моя скудоумная неспособность его утешить. – Даже если он не заслужил такой смерти, – на всякий случай я оглядываюсь вокруг, но кроме нас в баре из посетителей вообще никого не осталось, – все же наверняка именно его действия привели к ней, – говорю я твердо. Хочу попытаться перевести фокус злости Лекса с себя на кого-то другого. – Из-за них кто-то захотел его убить, просто сделать это чужими руками. Нашими.

– Кому бы это понадобилось, – Лекс делает неловкое движение рукой, и его локоть сползает под стол. Чуть не вместе со своим хозяином. Поймав себя и более-менее выровнявшись, Лекс продолжает: – Паломе это нужно, но не она же это все устроила, да?

– Так нужно узнать кому, – настаиваю я.

Лекс упрямо мотает головой.

– Все равно, это моя вина. Ты сразу поняла, что это никакая не игра, – с трудом проговаривает он, – что так нас заставят сделать что-то мерзкое. А я… я нажал на кнопку.

– Случайность, что это был ты. Это могла бы быть я. Что бы ты тогда мне сказал?

Лекс зависает. Я наклоняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза. Судя по взгляду, какие-то процессы внутри его головы все-таки идут, но медленно и спотыкаясь.

– Я бы сказал, – наконец выдает он, – не пей! От этого только хуже.

Лекс чуть снова не соскальзывает под стол, и я понимаю, что на данный момент у нас проблема не только с муками совести, но и банально с передвижением. Не так уж далеко отбой, и надо каким-то образом отбуксировать Лекса до постели.

Я слабо себе представляю, что полагается делать в таких случаях. Редженс и Кейн, помнится, своего пьяного приятеля просто подняли и перенесли. Но я-то Лекса не подниму, да и расстояние не сравнить. А идти надо. Нас вот-вот вышвырнут отсюда, для чего в лучшем случае вызовут стражу, очень-очень недовольную стражу. Пытаюсь друга как-то растормошить.

– Ты чего от меня хочешь? – не выдержав, интересуется мой друг.

– Ты идти сможешь? – с надеждой спрашиваю я.

– Если бы в этом был какой-то смысл, – вздыхает Лекс.

– Он есть, – за шкирку вытягиваю его из-за стола.

– И какой же?

– Скажу, когда придем, – интригую я, продолжая тянуть его, теперь уже к выходу. В результате Лекс идет практически самостоятельно, я только выпрямляю особенно выраженные загогулины в его траектории. К учебке мы подходим как раз перед отбоем. Я очень стараюсь подвести его к шлюзу именно к этому времени, чтобы и правила не нарушить и ни на кого внутри не наткнуться.

В итоге все удается. Как только мы заходим во внутренние помещения, как раз выключают свет. Прекрасно. От шлюза я вполне смогу довести Лекса до моей каморки даже в кромешной тьме, и никто не увидит его в таком состоянии. Конечно, в отличие от стражей Лексу употреблять алкоголь можно, но забивать из-за него на работу и отдавать рабочий планшет на экзорцизм явно нет. Так что без внимания офицеров мы уж как-нибудь сейчас обойдемся.

Считая шаги я доволакиваю Лекса до входа в зал и вдруг слышу ужасное.

– Молодец, дальше мы сами! – неожиданно раздавшийся в темноте голос Кейна бьет как обухом по голове. Лекса вырывают у меня из рук, и я поспешно роюсь в кармане в поисках своего маленького фонарика. Когда слабенький лучик наконец освещает окрестности, вижу только как Редженс с Кейном удаляются от меня. Лекса Кейн преспокойно перекинул через плечо, как будто тот маленький свернутый в рулон коврик.

Ну вот, собственными руками им друга отдала! Не то чтобы у меня был особый выбор, куда его тащить, но все же.

Бегу за ними. Они же вваливаются в помещение, где у нас душевые расположены. Там уже стоит включенная лампа, так что эти господа явно подготовились. В одном из углов большой комнаты громоздкая чугунная ванна стояла всегда, но раньше она была наполнена всякими тазами и ковшиками и была прикрыта старой дырявой занавеской. Сейчас же занавеска отдернута, тазики горкой в стороне, а ванна до краев наполнена водой. Мне наверное только кажется, но от нее так и веет холодом.

Я еще было понадеялась, что они Лекса туда просто окунут и все. Тоже конечно приятного мало, но эти изверги не только свалили слегка дезориентированного друга в воду, но, закатав рукава, стали удерживать его там, прижимая его плечи к днищу. Меня это категорически не устраивает.

– Да что ж вы делаете, изверги! Отпустите его! – пищу я, пытаясь оттолкнуть Редженса, но это все равно что драться со стеной.

– Хватит, Мышь, не мешай воспитательному процессу, – с усмешкой говорит мой шинард. Одна радость – Лекс активно сопротивляется, так что офицеры теперь мокрые тоже.

– Вы его утопите! – рычу я.

– Притопим, – не соглашается Кейн, но все же вытаскивает голову Лекса из воды. Тот жутко откашливается.

– Ну что, давай оправдывайся, – предлагает Редженс.

Лекс что-то нечленораздельно сипит в ответ. Что конкретно неясно, но на покаяние или изложение причины загула это не тянет. Скорее он пытается сказать нечто, за что процесс притапливания могут повторить.

– Его девушка бросила, – перевожу я.

– Ристика? – с удивлением спрашивает Кейн. Судя по всему, то, что он время от времени делит ее с Лексом его ничуть не напрягает. Ристика спит с обоими: с Лексом для удовольствия, а с Кейном в надежде стать его акбратом, хотя последний в интимном плане груб и даже жесток. Но ее все устраивает, а значит, и остальных тоже.

– Нет, другая, – закусываю губу, очень надеюсь, он дальше расспрашивать не будет.

– Ну так и хрен с ней, подумаешь, – Кейн отвешивает Лексу воспитательный подзатыльник.

– А планшет где? – спрашивает Редженс.

– В ремонте, – снова отвечаю я, поскольку Лекс снова пытается булькнуть что-то невежливое. Но на этот раз еще очевиднее, что это не то, что он хотел сказать, так что Редженса это моментально выбешивает.

– Раз ты его переводчик, – он хватает меня за руку и тянет, так что я сразу же теряю равновесие и тоже плюхаюсь в воду.

Холодно! Мокро!

– Верните все, как было! – отдает приказание Редженс, вставая. Кейн, уходя, кидается в нас полотенцем, которое мы не успеваем словить, и оно почти все сразу же намокает в ванне.

На следующее утро Лекс выглядит на удивление бодро. После завтрака он следует за мной на склад, где сразу приглашает зайти в маленькую ванную.

– Ты в порядке? – спрашиваю с подозрением, как только он закрывает за нами дверь.

– Конечно, – отвечает он как ни в чем не бывало. Ладно, теперь буду знать, что для душевного здоровья друга его нужно просто ненадолго замочить в холодной воде. – Помнится, вчера ты предложила интересную идею.

Я только вздыхаю – не помню я никаких хороших идей. Теперь я с подозрением смотрю на черный маркер, который Лекс достал из кармана.

– Ты предлагала найти тех нехороших людей, которые организовали игру, – напоминает друг. – Из моего планшета они все нужное стерли, из твоего телефона, полагаю, тоже. Так что нам нужно теперь как можно скорее восстановить по памяти все, что касалось игры. Все детали, которые только вспомним. И у тебя тут такая хорошая стеночка, на ней все будет хорошо наглядно видно. К тебе же сюда никто не заходит?

– Кейн иногда заваливается, – возражаю я.

– Больше он не твой шинард, так что…

– Думаешь, его это остановит? – усмехаюсь.

– Думаю, да, – с улыбочкой говорит Лекс. – Полагаю, он отдал тебя Редженсу не просто так.

– А как? – крайне скептически смотрю на друга.

– Полагаю, Кейна вынудили это сделать, чтобы обезопасить тебя от него, поскольку он не всегда может контролировать свои эмоции, – выдает Лекс.

– Почему только меня тогда? – не вижу в этом всем смысла. – У него остаешься ты. А Ристика вообще рискует больше всех.

Лекс недовольно цокает языком и отводит взгляд.

– Но больше всего эмоций вызываешь у него именно ты, – говорит он.

– Вовсе нет! – с негодованием возражаю я.

– Я просто подслушал, как офицеры это обсуждали, – признается Лекс.

– Не понимаю, – ничего подобного я, пожалуй, не замечала, да и с чего бы вдруг?

Лекс пожимает плечами и снимает с маркера колпачок.

– Давай для начала вспомним все даты. Между некоторыми заданиями был большой перерыв, это может оказаться важным.

– Он точно стирается? – киваю я на маркер, это тоже кажется мне важным.

– Ну, смотри, – Лекс рисует маркером человечка на одной из кафельных плиток и тут же пытается стереть пальцем одну из его палочек-ножек. Ножка не стирается. – Э, надо бы какой-нибудь химии добавить, – сконфужено говорит он.

– Ага, – сердито глянув на него, ухожу за химией. Обычное средство, которое используется здесь для ухода за душевыми, с уничтожением человечка все же справляется достаточно легко, так что дальше мы с упоением начинаем составлять табличку с датами и адресами, по которым нас посылали устроители игры. Рядом выписываем все, что еще важного можем вспомнить. На удивление вдвоем нам удается восстановить довольно много деталей наших приключений. Жаль, что названия магазинов, где покупалась одежда, которую мы обменивали у падших на информацию, мы не запомнили. Фотографировали ярлыки с нее и понадеялись на эти фотки, а они оказались также стерты с планшета, как и переписка и прочее.

– Неплохо было бы услышать о похождениях второй команды и то, какие им давали задания, – говорит Лекс, оглядев наше общее творение на стене ванной.

– Мы знаем, где работает одна из них, барменша-блондинка, – вспоминаю я. – Как ее зовут?

– Равана, – конечно же помнит Лекс.

Решаем с этим не медлить, в принципе, мы и так потеряли слишком много времени на свои эмоциональные кризисы. Пока мы предавались переживаниям, могли произойти крайне неприятные для нас вещи. Во-первых, интересно, чем занимались в это время наши товарищи по команде, например, сбежавший с места преступления Ворчун? Как он это переживает, не пойдет ли он выкладывать все стражам? Кроме того, план хозяев игры может отнюдь не исчерпываться одним убийством, не исключено, что игра на самом деле продолжается.

Исходя из этого, мы бежим в тот бар прямо к его открытию. Искомую девушку мы сразу в зале не видим, так что Лекс идет расспрашивать ее коллег. Возвращается расстроенный.

– Ее сегодня нет, и неизвестно, когда будет, – рассказывает он, пока мы выходим на платформу. – Отговорилась тем, что заболела. Адрес мне ее не дают, что понятно, я бы тоже не дал.

Обсуждая, как же нам добыть ее данные, мы потихоньку возвращаемся в учебку. Лекс предлагает радикальные варианты со взломом и кражей, я предлагаю передать ей сообщение через ее коллег. Постепенно, мы сходимся на том, что нам очень могли бы пригодиться способности Мориса, но адрес, по которому я была у него в гостях, я почему-то не помню. Хотя можно снова подойти к тому складу и попытаться восстановить наш путь до его апартаментов оттуда.

Чем дольше мы говорим о Морисе, тем страннее кажется внезапно увидеть его прямо перед собой на платформе.

– О счастье! – восторженно восклицает он и тут же спешит увлечь нас за собой в сторонку, подальше от людей. – Я уже… долго пытаюсь до вас достучаться. Вы что, отключили телефоны?! – Мы дружно киваем, и у Мориса появляется такое выражение на лице, как будто его сейчас стошнит. – Мне пришлось караулить вас на платформе, и я так издергался, что начал привлекать к себе внимание. У меня дважды проверили карту и наверное внесли в какой-нибудь список неблагонадежных или вроде того.

– Нет такого списка, – пытается успокоить его Лекс, но Морис все равно выглядит дурно и никак не может взять себя в руки. Мне это состояние очень даже знакомо. Нам приходится уйти вглубь платформы и найти скамейку, чтобы он мог посидеть, хотя тут мы и находимся на виду. Лекс отходит, чтобы взять ему в лотке чашку успокоительного отвара.

– Хозяева игры прислали мне сообщение, – наконец начинает рассказывать Морис, ополовинив чашку. – Наверное, его разослали всем нашим.

– Последний раз я включала телефон вчера вечером. Тогда ничего не было, – говорю я.

– Его прислали вчера около трех дня, – Морис вздыхает. – Я едва успел прочитать, прежде чем оно исчезло, и восстановить его я не смог. Я даже подумал было, что мне оно привиделось на нервной почве. Поэтому я навестил Палому, и да, она его тоже видела.

– Так что в нем было? – нетерпеливо спрашивает Лекс.

– В сообщении было сказано, что трубу еще не прочищали.

Мы с Лексом пару секунд непонимающе смотрим на Мориса. А он смотрит на нас, ожидая нашей реакции.

– Какую еще трубу? – реагирует Лекс.

– Очевидно, имеется в виду труба, в которую мы скинули… тело, – предполагает Морис. – Мы думали, что она для мусора и ведет прямо в бездну. Но я нашел схемы. В общем, там стоит дробилка, после которой отходы могут быть, как выброшены в бездну, так и в специальный отсек. И поскольку цех давно не работал, то тело, скорее всего, застряло в дробилке. А Палома рассказала мне, кого мы того…в общем, что это был офицер стражей, то есть его скоро хватятся…и поскольку это старший офицер…, короче искать будут везде. – Немного путано и с запинкой, но вполне доходчиво объясняет сложившуюся ситуацию Морис.

– И что? Хозяева игры не хотят нашего разоблачения и поэтому решили нам тактично намекнуть на наши промахи в укрывательстве улик? – со злостью в голосе говорит Лекс.

– Видимо так, – соглашается Морис. – Вряд ли их целью являлось подставить нас. Я думаю, мы уже сделали то, что им было нужно. Их цель достигнута, и теперь в наших общих интересах похоронить все, что касалось этого дела.

– Почему же их целью являлась смерть этого человека? – продолжает Лекс. – Из-за того что он делал с Паломой? Если так, то эти люди как-то связаны с ней, раз им небезразлична ее судьба.

– Если он был таким, как Палома его описала, – более-менее успокоившись, Морис выкидывает опустошенный стаканчик в урну, – он мог и другим людям жизнь испоганить. Но я уже расспросил Палому об ее родственниках и друзьях, но среди них нет никого, кто мог бы подходить на роль хозяев.

– Хозяева могли познакомиться с Паломой через организацию, помогавшую ей прятаться от Сэма, – предлагаю вариант я.

– Точно, нужно узнать побольше об этой конторе, – соглашается Лекс.

– Прекрасно, я с удовольствием помогу вам с этим, – снова начинает переживать Морис, – но прямо сейчас у нас есть проблема поважнее!

– Хорошо-хорошо, – кивает Лекс, – пойдем сейчас и прочистим эту трубу. Ты ведь теперь знаешь, как это делается?

– Э, да, – Морис виновато смотрит на нас, – но нам придется делать это вручную. И надо бы достать хорошую прочную длинную веревку, чтобы спуститься туда.

– Шикарно, блин, – морщится Лекс.

Пока Лекс бегает в известное ему место, где можно быстро раздобыть хорошую веревку, я возвращаюсь в учебку поставить стирку. Все равно рядом. Захожу привычным маршрутом, а сердце при этом так гулко стучит, как будто я забираюсь в логово врага. Вроде бы рановато для паники, но организм так не считает. Наверное, поэтому он совершенно не удивлен увидеть в зале построенных курсантов. Причем там не только все наше отделение, но и то, что напротив через бездну. Стоят вольно в компании с двумя старшими офицерами, но все же видно разделение на группы.

На этот раз я не очень спешу проскочить через зал, чтобы поскорее юркнуть в свою норку. Курсанты болтают, и, хотя я слышу только обрывки разговоров, но теперь, после того что Морис рассказал нам, я понимаю, о чем идет речь и что сейчас происходит.

Одна из учебных аудиторий, выходящих в зал, открыта, и все младшие офицеры, которые должны курировать группы курсантов, похоже, находятся на совещании именно там. Пропал старший офицер, не вышел на смену в отделе наказаний и сигнала ни с его планшета, ни с личного устройства не поступает. Его передвижения за последнее время уже определены, определены места поиска, и теперь курсантов бросят на их прочесывание. Таким образом, младшие офицеры сейчас получают задания для закрепленных за ними групп новичков.

Захожу на склад, прохожу в прачечную и начинаю закидывать в машинки ожидающее стирки белье. Похоже, мы опоздаем с избавлением от улик. Стражи вот-вот выдвинутся на место, прямо у них под носом проникнуть на лесопилку и залезть в ту чертову трубу просто нереально. А значит, труп будет найден.

Мы все равно встречаемся в условленном месте, ведь оно достаточно далеко от лесопилки, просто по пути к ней. Я быстренько выдаю новость, после чего мы некоторое время молчим, представляя, чем нам грозит обнаружение останков офицера. На то, чтобы выяснить время смерти Сэма и кто был тогда поблизости, много сил у стражей не уйдет.

– Нам кранты, – резюмирует Лекс, сжимающий в руках бесполезный теперь моток веревки.

– Не обязательно, – Морис теперь на удивление спокоен. – Если кто-то позаботился о том, чтобы стереть часть истории передвижений этого офицера, то мы вполне успеваем разобраться с его телом.

– Если хозяева игры на это способны…, – Лекс ожесточенно трет глаза. Он выглядит уставшим. – Фиг мы их вычислим.

– А и не нужно их вычислять, – качает головой Морис. – Давайте пойдем, сделаем это последнее неприятное дело, забудем обо всем и будем жить дальше.

– Легко сказать, – ворчит Лекс. – Ладно, я пойду и гляну, насколько все плохо. Если стражей вокруг лесопилки не вертится, вернусь за вами и пойдем решим вопрос.

Все же на уровень, где расположена лесопилка, мы спускаемся все вместе, потом разделяемся и подбираемся к ее помещениям с разных сторон. Так никого подозрительного и не повстречав, снова встречаемся и наконец заходим внутрь. Может, надо быстрее и наглее действовать, но мы боимся нарваться на стражей, вовсе не уверенные, что хозяева не планируют заманить нас в ловушку.

И вот мы стоим втроем и смотрим вниз на яму, в которую спихнули тело. Труба, которая ведет от нее, закрыта воротцами, и отсюда кажется, что никакой проблемы и нет.

– Ладно, надо спуститься туда и посмотреть, – говорит Лекс. Естественно никому права на это он передавать не собирается. Без обсуждений он обматывается веревкой, пока мы привязываем другой ее конец к скобе. На самом деле мы не знаем даже, какая длина нам понадобится.

Осторожно мы спускаемся в яму и открываем воротца. Морис держит их открытыми, Лекс светит своим фонарем в открывшуюся за ними воронку, от узкого конца которой отходит труба. Уклон довольно большой, запросто можно соскользнуть вниз, а там угадываются угрожающие очертания дробильного аппарата и вроде бы застрявшие в нем наши мусорные мешки. По идее длины веревки должно хватить, чтобы добраться до них.

– Не так уж сложно, – с облегчением говорит Лекс. – Ну, я пошел.

Он начинает спускаться вниз, мы придерживаем веревку. Пару раз Лекс проскальзывает, но в целом труба не настолько уж гладкая, и может быть, даже без веревки можно было бы оттуда выкарабкаться, если что. Но с веревкой, конечно, надежнее.

На полпути Лекс останавливается и освещает фонарем нечто, застрявшее в трубе. Это похоже на обломок доски с непонятным бугром посередине. Убедившись, что ничего из того, что мы выбрасывали, тут нет, друг продолжает спуск. Добирается до еще более жутко выглядящего теперь, когда он изблизи освещает его фонарем, механизма дробилки. Теперь веревка выбрана полностью, но Лекс все же может дотянуться до мешков. Он хватается за них и бросает их дальше. Провожает лучом.

– Теперь они точно окажутся в бездне, – комментирует рядом со мной Морис.

Прекрасно, но я вижу что-то странное. Эта та доска. Бугор на ней становится больше.

Пытаясь понять, что происходит я засвечиваю свой хилый фонарик, но от него толку ноль. Все же вижу, что бугор ожил, вроде как отрастил себе ножки и стал подбираться к натянутой рядом с ним веревке, страхующей Лекса. Я кричу, друг поднимает фонарь. Луч освещает маленькое странное существо. Первая мысль, что это монстр подземелий, но нет. Это маленький робот с очень маленькой циркулярной пилой.

Страшный звук раздается в трубе.

– Что это?

– Не знаю, – с ужасом произносит Морис. – Кажется, дробилка включилась!

– Ага, включилась! – констатирует Лекс. Он распластывается по поверхности трубы в опасной близости от раскручивающегося металлического диска с жуткими ножами. – Все нормально, я держусь! – Кричит он.

Ага, держится-то он держится, только маленькая сволочь собирается перепилить веревку. Ее освободившийся конец упадет в дробилку и потянет за собой Лекса. Если же он попытается отвязаться, то все равно соскользнет вниз.

– Сможешь выключить? – с надеждой спрашиваю Мориса, хотя и так знаю, что нет. Нужен чертов доступ, который есть у хозяев игры очевидно, но никак не у нас. Не дожидаясь отрицательного ответа, в панике ныряю в воронку.

– Ты же не привязана! – страшно орет наверху Морис, но я уже близко от робота. Соскальзываю ниже, чем нужно, но хватаю-таки этого безобразника за ногу. Как и Лекс распластавшись по поверхности, я замираю, сжимая в руке металлическую ногу. Робот поднимает пилу, и кажется, что угрожающе. Он вполне мог бы перепилить мне руку, чтобы освободиться, но такого варианта в программу, видимо, не заложено. Робот перебирает ножками, трясется, вытаскивает поочередно все свои инструменты, но без толку. Лекс кричит внизу, но не от боли, так что я не рискую обернуться. Морис орет что-то наверху. Робот колошматится о трубу, страшно, темно и непонятно, когда все это закончится.

Потом становится совсем темно. Воротца вверху воронки закрываются, то есть Морис перестает удерживать их открытыми. Наверное, пытается что-нибудь предпринять, хотя я не представляю, что он мог бы сделать. Света от фонаря Лекса я тоже не вижу.

– Вета?! – кричит друг снизу.

– Я здесь, – кричу в ответ.

– Если что, я буду тебя ловить, но ты не падай, пожалуйста!

– Хорошо!

Обменявшись репликами, мы продолжаем ждать непонятно чего. Хозяевам теперь нас не убить, но и нам, похоже, без их милости отсюда не выбраться. Хотя можно подождать, пока у робота кончится заряд, выкинуть его и аккуратно забраться по веревке наверх. Или опять же очень аккуратно поднять робота и скинуть его в дробилку. Но можно попасть в Лекса.

По крайней мере, наше положение небезнадежно. Главное, чтобы мои силы не закончились раньше, чем у робота.

Дробилка выключается раньше, чем робот, но времени до этого благодатного момента проходит много. Или так только кажется, но все тело от напряжения уже болит.

– Морис! – кричим мы оба.

Секунд через десять вверху появляется светлое окошко. Становится хоть что-то видно.

– Вы живы? – интересуется Морис дрожащим голосом.

– Да, все трое, – отвечаю я. Копошащийся в руке робот меня уже порядком достал. Кисть болит ужасно.

– Я подползу и заберу его у тебя, – говорит Лекс снизу.

Так Лекс и делает. Удерживая робота подальше от веревки, он дает мне возможность выбраться наверх. Потом мы помогаем Лексу, подтягивая веревку.

Уже наверху мы в изнеможении падаем на пол и можем нормально рассмотреть маленький, но удалый механизм. Такой мультитул на ножках. Морис взяв робота на руки находит как его обезвредить, то есть выключает его.

– Ты от всего избавился? – уточняет Морис у Лекса.

– Да, все выкинул, включая свой фонарик, – вздыхает друг. – В трубе точно ничего нас компрометирующего не осталось. Но ты уверен, что там внизу бездна? Хозяева игры теперь не заставят нас лезть в какой-нибудь отвал для щепы?

– Да, можете сами посмотреть, – живо реагирует Морис и даже вскакивает на ноги, указывает куда-то в сторону, – переключатель стоит в нужном положении.

Несмотря на усталость, мы с Лексом все же не ленимся подняться и самим пойти посмотреть на этот переключатель. Кажется, приключений в жизни нам начинает хватать. Тем более, что теперь мы знаем, что хозяева игры действительно хотят замести все следы игры, включая те, что пока еще живые. Теперь точно придется найти всех членов обеих команд, чтобы хотя бы предупредить их об этом.