Текст книги "Их любимая (СИ)"
Автор книги: Дана Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
Глава 20
Глава 20
Вещи в чемодан забрасываю как попало, не расправляя, не складывая.
Завтра – сказал Тим. Можно будет въезжать. Не ждать оформления документов. Потому, что мы семья. И какое тут может быть недоверие. Заезжай и живи, сестрёнка.
От этого его "сестрёнка" меня просто педерегивает. Он издевается, и я об этом знаю, Юля знает.
Только Дима или не понимает, или прикидывается. Ведь он не дурак, он должен чувствовать, что тон у Северского несерьёзный, что он просто стебется.
– Ты не слишком разогналась? – остановился за моей спиной муж. Удержал мою руку с его костюмом. – Маргарита, ты же не торгашка с рынка. Ты вещи наши складываешь. Аккуратнее как-то можно?
– А обсуждать со мной важные вещи можно? – развернулась. – Такие, как покупка дома, например. В котором мы жить будем.
Он смотрит в глаза. И все мои эмоции считывает, видит и недовольство, и злость, которые я не могу спрятать.
Молчит.
– Ладно, – выдохнула и развернулась. Нарочито медленно сложила его костюм. Аккуратно положила поверх сваленной в кучу одежды.
– Сказать мне ничего не хочешь? – муж присел на постель. Широко расставил ноги, сложил пальцы в замок перед собой. – Тебе не нравится дом. Я понял. И хочу услышать причину.
– Я знаю, что творилось в этом доме, – ответила. К лицу кровь прилила, я выпрямилась. – Гела не всегда была такой приятной, вежливой, такой дамой. Знаешь, что было раньше? Она там держала бордель.
Все. Я это сказала. И сейчас последуют какие-то вопросы, а у меня не будет ответов. Но лучше так, чем переезжать туда, в то место, о котором я столько времени пыталась забыть.
Висит пауза. Дима смотрит на часы. За окном стемнело уже, и на стекло падают отблески с вывески огромного бизнес-центра, что расположен напротив отеля.
– Гриша где? – спросил муж.
– Скоро заберу его из детского зала, – тоже посмотрела на часы. – С аниматорами пока играет.
– Вещи его собрала? – Дима взглянул на чемоданы, которым заставлен весь номер.
– Ты не слышал меня? – переспросила. – Я говорю, что Гела...
– Марго, – муж резко поднялся. – Подумай ещё. То, что тебе не нравится жена твоего отца – не означает, что она сутенерша.
– Я по-твоему вру? – поразилась.
– По-моему ты истинную причину скрываешь. Что у тебя с этой семьёй? С этими братьями. Я просил говорить мне правду. А ты сейчас их мать записала в хозяйку борделя, только бы не признаваться.
Покачала головой.
В это что, действительно так трудно поверить?
– Сколько мы с тобой вместе? – муж сунул руки в карманы брюк и заходил по комнате.
– Почти семь лет, – послушно ответила.
– И все эти годы ты воспитывала ребенка. А я воспитывал тебя, Марго. Ведь когда я женился – я понимал: моя жена сама ещё не слишком взрослая. Куда ей сына? Она не справится.
– Это ты так думаешь, – поджала губы.
Он вечно так. Напоминает. Уверен, что из меня вышла бы плохая мать, если бы не он. Считает себя благородным, раз принял меня и Гришу.
И это отчасти так, я ему благодарна за все.
Но я не собиралась за него замуж. Это мама настояла, упрашивала хорошо подумать. Нахваливала Диму.
Я согласилась, и ни разу о своем решении не пожалела, Димитрий – он чудесный отец. И Гриша его обожает.
Но зачем он так.
– Это юношеский максимализм, Марго, – сказал он, развернувшись ко мне. – Тебе только кажется, что ты умная, рассудительная, самостоятельная. Но если бы я тебя не направлял...
– Наверное, я бы пропала, – поддакнула язвительно. – Дим. Хватит.
– Тебе хватит. Сочинять всякие глупости о своей семье. Хорошо, любимая? Ещё раз. Созрела для серьезного разговора? Что не так с этими Северскими?
Отвела глаза.
Ну не могу я сказать. Он же меня тогда в шлюхи запишет. И будет прав. Я вспоминала о том, что было и жалела, от желания умирала и проклинала себя, а потом скучала, я так тосковала, меня лишь мысль о моем ребенке и спасла.
Не Дима.
– Рита или признаешься, или мы завтра переезжаем, – поставил ультиматум муж.
– Не в чем признаваться, – буркнула зло. – Хочешь – значит, переезжаем.
Повисло молчание. Я продолжила укладывать вещи. Дима постоял над душой, ожидая, что я передумаю, сорвусь и выложу ему все.
Не дождался.
Хлопнула дверь.
Я без сил плюхнулась на кровать и закрыла руками лицо.
Черт меня дернул вернуться сюда, зачем, зачем, ведь все было так хорошо.
А теперь...
Я знаю что это, знаю, как это называется.
Начало конца.
Потому, что сейчас муж начнет копать мое прошлое. И он докопается.
Глава 21
Глава 21
Севастиан
Открытие выставки. Я этот день ждал и волновался, как ребенок, ведь галеристом стал недавно совсем. Долго был в поиске себя, а потом жена начала писать картины. Я решил, что могу их продавать.
Так появилась моя галерея. А дальше я просто увлекся, начал искать художников, пусть неизвестных, но талантливых, начал продвигать у себя их работы и стал почти счастлив от дела, которым занимаюсь.
Сегодня важный день для меня.
Галерею украшают цветами и шарами, а я в который раз отхожу в сторонку, чтобы набрать заветный номер. Этот номер я взял у Романа, он принадлежит его дочери.
Сколько мне лет? Точно не пятнадцать, чтобы звонить, слышать ее голос. И бросать трубку. Дураком себя чувствую, идиотом последним, а сделать с собой ничего не могу.
Очередная серия гудов в динамике. Дальше ее раздраженное:
– Да!
– Привет, – выдохнул.
И на том конце повисло молчание. Я тоже молчу, ее дыхание слушаю. Она узнала меня, по одному лишь слову, не могла не узнать.
– Рит, – позвал. – Это я.
– Я поняла.
Снова тишина. И ее нервный вопрос:
– Зачем звонишь?
– В галерее сегодня выставка, – выложил. – В моей галерее. Приходи.
– А еще что? – переспросила она со смешком. – Севастиан, чего надо?
– Просто, чтобы ты пришла. С Гришей. Можешь и с мужем. Переживу.
– У твоей жены ведь выставка, – напомнила она.
– Не только у нее. Я открыл много новых художников, это не просто картины, это современное искусство, даже Грише скучно не будет, – я уговариваю и оправдаться пытаюсь, как какой-то пацан.
Но мне хочется. Чтобы она видела. Как я изменился за эти годы, что я не тот прежний бандит, которого она так боялась. Когда-то эта девчонка привлекла меня тем, что водой залила мой кадиллак.
С тех пор я ее из головы выбросить так и не смог.
– Приходи, – повторил настойчиво. – Я же не в клуб куда-то тебя зову, а на выставку. В этом нет никакого разврата.
– Он есть в тебе. Ты сам развратный с головы до ног. Испорченный. Бессовестный. И выставку свою...засунь себе в зад, Севастиан.
Гудки.
Она сбросила.
Черт подери, я ведь был искренен впервые за долгое время.
– Сев, ну ты где пропадаешь? – прозвучал за спиной голос жены. – Организатор тебя ищет.
Обернулся на Таню.
Арес был прав, когда говорил, что мы с Тимом выбрали в жены этих женщин лишь потому, что они подруги Риты. Это был способ быть ближе к ней, хотя бы от них что-то узнать о ней.
А знал бы я, что братья слово не держат и наш договор готовы к черту послать – не мучался бы семь лет. Нелюбимая жена – не самое страшное. Хуже, когда помнишь, что любимая где-то есть, а приблизиться к ней ты не можешь.
Марго, как ее называет этот ублюдок Димитрий. Он ей никто, и Грише тоже. Этот ребенок должен быть моим.
Я так чувствую – он мой.
– Сева, одну из моих картин нужно было поместить в центр зала, – жена идет рядом и капает мне на мозг. – Почему там висит неизвестный художник? У меня имя – Татьяна Северская. А ты кого туда определил? В общем, я сказала организатору. Пусть перевесят.
– Пусть оставят, – не согласился. – Твои картины на каждой выставке висят в центре зала.
– И это логично, ведь это галерея моего мужа, – она взяла меня под руку. Шепнула на ухо. – Ну ты чего такой кислый? У нас ведь праздник. Шампанское принести?
– Давай, – вяло согласился. И поморщился, когда в дверях заметил Ареса с букетом цветов. Братьев я не приглашал сегодня. Ведь я надеялся, что Рита приедет. Но Стрелецкая в жопу послала и меня, и мою выставку.
Только старших я видеть все равно не хочу.
Они появились под руку с невестой. Их тут же увидела Таня и бросилась с объятиями. Приняла цветы. Мне даже сюда долетают ее счастливые охи.
Отвернулся, когда меня тронул за рукав организатор. Повторил ему, что пусть занимаются украшением, цветами и шарами, а картину в центре зала трогать не надо, там будет висеть то, что я сказал.
– Строго ты с женой, – позади заметил Арес.
– Чего пришел? – усмехнулся. – Не звали, вроде как.
– Потому, что это праздник моего младшего брата. Важный для него день.
– А когда мы составляли важный для всех договор, ты о ком думал, о себе? – у меня на уме лишь эти проклятые бумажки, из-за которых жизнь моя улетела в тартарары. – Почему я самый ответственный оказался среди вас и слово сдержал?
– Я тоже сдержал.
– Не ври.
Я не знаю правды, но уверен – он облажался крупнее, чем мы с Тимом вместе взятые. У него это на лбу написано, в сощуренных глазах.
– Мы сейчас это будем обсуждать? – Арес покосился по сторонам. С подноса официанта взял два бокала шампанского и протянул один мне. – Братишка, выпей и успокойся. Порадуйся за себя. Ведь ты большой молодец.
Пожал плечами.
Да, я и сам так думал, пока Стрелецкая не вернулась в город. С ребенком. Который похож на меня.
– Может, у меня уже сын растет, – сказал Аресу. – А я...
– Может, у меня? – перебил он.
Уставились друг на друга.
Эту нетерпимость ни с чем не спутать, мы по-прежнему не готовы делиться, и если тогда кто-то из нас обманул, то сейчас – до последнего будем биться.
– Мне пора, – бросил сухо.
Решил последние организационные вопросы. Потом началась презентация, наплыли журналисты, заявились Тим с Юлькой и пришла мама.
Я никого из них не хотел видеть сегодня.
А ту, которую хотел...
Она в золотистом платье появилась на пороге, когда я уже не надеялся. Под руку с мужем, за руку держит сына. Она шагнула в галерею – и меня током прошибло.
Послала меня в задницу.
Но все-таки пришла!
Она любит меня. Очевидно. И это значит, у меня есть шанс.
Глава 22
Глава 22
Рита
Зачем я сюда приперлась. Последней идиоткой себя чувствую, маленькой дурочкой, которая не устояла от его звонка.
Мне ведь уже не восемнадцать. Я годами не видела Северских, у меня ребенок, муж есть, у меня семья. А я снова по первому зову бросилась.
Кретинка.
Специально отвела глаза, быстро-быстро, когда он меня заметил. Уставилась на картины.
Необычно. Ново. Современно. И так это завораживает. Еще больше волнует тот факт, что это его галерея, я все эти годы думала, что ничего в их жизни не поменялось и они продолжают вести аукционы, девушек продавать, оружием торговать и похищать людей.
Оказалось, нет. Великий губернатор, крутой строитель и модный галерист. С ума схожу, когда начинаю об этом думать.
– Шампанское будешь? – голос Димы привел меня в чувство. Повернулась на официанта, который остановился рядом с нами с подносом.
– Спасибо, – забрала бокал и смочила горло. Хочется залпом выпить, но муж не поймет.
– Сестренка, – прозвучало счастливое справа от меня, и я мысленно чертыхнулась. Тим. И этот здесь. Зачем, блин, я думала тут самый младший, один, но если их опять трое – что у меня в голове, за каким дьяволом я сюда притащилась.
– Вечер добрый, – муж пожал руку Тиму.
Северский рядом со мной стоит, он к Грише наклонился поздороваться, и я бы стерла идиотскую улыбку с его лица, если бы могла.
Хватит думать, что Гриша его сын! У Гриши есть отец, и это мой муж. Я годами в этом себя убеждаю. Безрезультатно.
– Ну как, перебрались уже в новый дом? – Тим выпрямился.
– В процессе, – Дима кивнул. – Вещи перевозим, думаю, к концу недели
– Вряд ли, – подала голос. Тим повернулся. Отпила еще шампанского. – К концу недели я выхожу на работу.
Не слишком удачный момент выбрала, чтобы сообщить об этом мужу. У Димы лицо вытянулось, как маска, взгляд из удивленного в один миг стал жестким, и я поняла, что нельзя было так. Я опять ничего с ним не обсудила.
Но он со мной покупку дома тоже не обсуждал.
– На работу? – переспросил он сухо. Ледяным взглядом окинул Тима. – Прошу прощения, мы с женой отойдем. Посмотрим картины.
Дима на людях всегда спокоен, но сейчас он так дернул меня, что я расплескала шампанское.
– Гриша, погуляй тут, – приказал он сыну и за локоть потащил меня к стене. Тихо, не повышая голоса, процедил. – Какого черта? Это шутка такая?
– Нет, – попыталась вывернуться из его хватки. – Дима, отпусти, люди смотрят.
Он развернул меня к себе и остановился, разжал пальцы.
– Я жду объяснений.
– Я же работаю, – напомнила. – Просто сначала перелет, потом гостиница. Времени не было.
– А сейчас оно есть? Именно сейчас, когда мы в новый дом переезжаем?
– Ты же меня не спрашивал, хочу я туда переезжать или нет? Я не хочу. Я поеду в круиз.
Муж щурится на меня и молчит, еще немного – и пар из ушей повалит. Но у меня выбора нет, пока я здесь – я буду видеться с Северскими, а я не хочу, я заберу Гришу и уеду, полгода по океану – и меня отпустит, мне легче станет, у меня утихнет, я не буду сама искать встречи.
– У меня работа, – сказал, наконец, Дима, медленно, по слогам, как для отсталой. – Отменить я ее не могу. Ты без меня собралась?
– Но если графики не совпадают, что делать? – покосилась на официанта, что ошивается рядом. Поставила на поднос пустой бокал и взяла новый. – Я ведь не могу ждать, когда твои дела решатся.
– Мы и так полгода не виделись, пока ты работала. Еще месяца нет, как мы вместе. Ты никуда не поедешь, Марго, – припечатал муж.
Черта с два, я уеду.
Пью шампанское. И наблюдаю за Гришей, которого уже приметил Арес. Такой он огромный, наклонился к моему мальчику и болтает о чем-то, может, спрашивает, когда у него день рождения...
Ну зачем я пришла!
– Ладно, вечер испорчен, – вздохнула. Я не справляюсь, я думала получится просто посмотреть на Севастиана, парой слов переброситься и убедиться, что меня отболело, успокоиться...но их трое, и у меня опять глаза разбегаются, внутри ураган бушует, я хочу сбежать. – Поехали в гостиницу.
– Нет мы никуда не поедем, – Дима тоже пьет шампанское. – Ты сама рвалась на эту выставку – наслаждайся.
Он отступил. Двинулся по залу. Столкнулся с невестой Ареса и сразу вежливо заулыбался. Здороваются. Все эти обмены любезностями у меня уже в горле сидят. Меня бесит Лидия, бесят Юлька и Таня...
Если бы они обо мне думали, разве бы женились на моих подругах? Мерзавцы, сволочи...
– Ну привет, – с шампанским приблизилась Таня. Делает вид, что рада встрече, а у самой такой колючий взгляд, она просто дикобраз. Она обвела рукой зал. – Как тебе выставка? Узнала мои картины?
– Не приглядывалась пока, – улыбнулась в ответ. Показала на ту, что в центре. – Вот эта?
Таня сморщилась.
– Нет. Это какой-то бездарь написал.
– А почему в центре зала висит?
– Открываем новые имена. А ты как узнала про выставку? Следишь за нами? – она шутливо ткнула меня в плечо.
– Сводный брат сам позвонил и пригласил, – выделила интонацией. – Мы же семья. А у вас такой праздник. Кстати, где Севастиан? Пойду поздороваюсь.
Отвернулась. Меня всю колотит. Таня ни в чем не виновата, ее право – замуж выйти за кого угодно. Но почему именно за Северского? Почему мне не сказала, ведь мы общались.
Преданной себя чувствую со всех сторон.
Он в центре зала стоит. У той самой картины. Взглядом каждое мое движение фиксирует, и мне дико неудобно в этом нарядном платье, надо было джинсы надеть.
Но каким же искренним он мне показался по телефону. Это ж надо быть такой непроходимо тупой, чтобы этому лицемеру поверить.
Я ему все скажу, чтобы не смел больше, и, вообще, я уезжаю...
Решительно шагнула к Севастиану.
– Привет.
Глава 23
Глава 23
– Привет, – повторила, когда он ничего не ответил. Севастиан усмехнулся. И кивнул мне за спину.
– Хочешь, рожу твоему мужу набью?
Неожиданное предложение. Нахмурилась и тоже обернулась на Диму.
– В смысле? – уточнила.
– А какого хрена он тебя хватает, как куклу? – в его голосе море неприязни, он даже заикаться перестал. – Уходи от него.
– Да ну? – повернулась. С издевкой выплюнула. – Пошли. Куда?
– Ко мне.
Он сказал это так просто и в то же время так серьезно, что я растерялась на миг. А после покрутила пальцем у виска.
– Прекрати так себя вести, – потребовала.
– Всего лишь предлагаю бросить этого придурка. Он же придурок? Так в чем я неправ?
– Во-первых, не придурок.
– Да ладно, Рита, – Севастиан подступил ближе на шаг. – Ты несчастлива, и сама знаешь об этом. Так ради чего мучиться?
Смотрим друг другу в глаза, и я мысленно подбираю, что ответить, но сосредоточиться не могу. Стоять и заверять его, что у меня счастливая семья – глупо и бесполезно, а еще что сказать?
– Вот что, – указательным пальцем ткнула ему в грудь, когда он попробовал приблизиться еще. – Чтобы я такого больше не слышала. И, вообще. Скоро я уезжаю. А если ваша компашка продолжит крутиться возле моего мужа…
– Куда уезжаешь? – он пьет шампанское и улыбается. Мои угрозы не действуют на него – он их не воспринимает. А у меня нет вариантов, как обезопасить Диму. Меня не будет рядом, и эта троица может черте что ему наговорить.
Из мести.
Хотя, за что мне мстить? Это же меня бросили.
– Я предупредила.
– Я не услышал.
Он издевается. Еще и так внаглую, нахально улыбается мне в лицо. От досады захотелось ногой топнуть, как в детстве. И я бы не сдержалась, наверное, но рядом вырос Арес. За руку он держит моего сына – и от этой картинки у меня потемнело в глазах.
– Гриша, – потянула его к себе. – Ты почему с незнакомыми…
– Мы же родственники, – перебил Арес. – Или думаешь, я из тех, кто способен зло причинить ребенку? Рита, это оскорбительно.
– Оскорбляйся сколько влезет, – прижала к себе сына и отступила.
– Не уходи, – остановил он меня. – Есть разговор.
– С невестой разговаривай.
Арес хмыкнул. А это, правда, прозвучало, как лютая ревность с моей стороны. Но ведь все не так, я просто обижена, и совсем уже потерялась в собственных чувствах. Знаю только – большой ошибкой было вернуться в город.
– Пойдем, милый, – развернула Гришу и повела по залу. Прислушалась к шагам за спиной, и не ошиблась – Арес нагнал нас.
– Чем завтра вечером заняты?
– Переездом в ваш дом разврата, – шепнула.
– Тим с Юлькой постарались?
– Тебе чего? – остановилась.
– Рита, ты ведь уже взрослая, – Арес сунул руки в карманы брюк, качнулся с пятки на носок. – А ведешь себя так несерьезно. Мы живем в одном городе, наши родители женаты. Нам придется общаться – хочется тебе или нет. Слишком много точек соприкосновения. Предлагаю подумать. Не надо каждое слово в штыки воспринимать. Давай лучше дружить.
Меньше всего его взгляд похож на дружеский, да на меня муж так не смотрит, а я сына держу за руку и ощущаю, как горят уши и лицо.
– Всем станет легче жить, если мы поймем, что не враги друг другу, согласна? – продолжил Арес. – Нам делить нечего.
Ну, конечно. Как будто я совсем дура и не заметила, что эти коршуны на моего сына нацелились.
– Предлагаю завтра собраться в ресторане. Мое назначение мы отметили. А твой приезд нет. Как-то это неправильно.
Закусила губу. Первая мысль – послать его к черту, я и так себя проклинаю за то, что слабину дала и на эту выставку заявилась. Но…Арес прав, это неумно. И я, и он понимаем, что никакой дружбы не получится. Но он хитрее себя ведет, не треплется об этом в лоб, как я.
Мне тоже пора менять тактику. До конца недели продержусь, а там нас с Гришей ждет океан.
– Я поговорю с мужем, если у него будет время – придем, – ответила после паузы.
– Чего тянуть? Димитрий, – позвал его Арес, и я поморщилась.
Рассчитывала, что Северский моим обещанием удовлетворится, а я потом скажу, что нам некогда и мы не придем, но уловка не сработала – Дима приблизился к нам и вопросительно изогнул бровь.
Арес соловьем разлился.
Мы же семья. И должны держаться вместе. Родители будут рады приглашению. Плюс, если нужна помощь с переездом…
Ну, это уже перебор.
– Дим, голова разболелась, – вклинилась в болтовню Северского. – Не надо было шампанское пить. Мы с Гришей будем ждать в машине, – не дав Диме возразить отошла от них и потянула сына в холл.
– Хочу остаться, – Гриша надулся. И я понимаю его, маленького, он привык к толпам народа, в Греции мы постоянно ходили по гостям. В гостинице ему одиноко, он устал жить на чемоданах, но нужно потерпеть совсем чуть-чуть.
– Скоро поедем в круиз, – выложила свой козырь.
У сына загорелись глаза.
– Да?! Мама! Когда?
– Через несколько дней, – улыбнулась и вспомнила, как мы в каждом порту на пляж ходили, по магазинам, просто гуляли. Фотографий и впечатлений у Гриши – океан. Тем более, это будет последний круиз, ведь сын в школу пойдет. И мне придется переходить на работу в офис, ведь бросить Гришу на Диму я не смогу, да я от тоски умру.
Расселись в машине.
А муж не торопится.
По радио проиграло семь песен, когда Дима, наконец, появился в дверях. Он молча сел в салон, вырулил с парковки и хмуро уставился на дорогу.
– Случилось что-то? – подала голос.
– Да, – тут же ответил он. И тихо выругался. – Достали меня твои родственнички. Они же, вообще, берегов не видят. Интересно, их мать не учила, что так навязываться просто неприлично?
Подавила злорадный смех.
Перегнули Северские.
– Значит, не идем в ресторан?
– Идем, – огорошил меня муж. На светофоре повернулся ко мне и сощурился. Процедил. – То, что происходит – ненормально, Маргарита. Не хочешь признаться, в чем дело – я докопаюсь до правды сам.
