Текст книги "Их любимая (СИ)"

Автор книги: Дана Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Глава 77

Глава 77

– Что будешь кушать? – мрачно спросила у сына.

Кажется, что я похожа на клоуна с разрисованным лицом и этой искусственной улыбкой от уха до уха, но сделать с собой ничего не могу – мечтаю встать, сбросить со стола кувшин, масленку, сам стол вышвырнуть за борт, и все это на глазах у беззаботных отдыхающих.

Как же я завидую им.

Их голова не рвется от мыслей на части.

– Ничего не хочу, – Гриша надулся, ладошками уперся в ручки кресла. Сын мое настроение считывает, не глупенький ведь он, понял, что Северские уезжают, и нас с собой не берут.

– Надо что-нибудь поесть, – открыла меню и кивнула официанту, что остановился у нашего столика. – Ты накупался, набегался...Пообедаем – и пойдем играть.

– Во что?

– Во что захочешь, – наклонилась к столу и понизила голос, – пойдем вместе к аниматорам, и я тоже выберу себе костюм, хорошо?

– Не хочу играть.

– Гриша, – потянулась и легонько щелкнула по вздернутому носику, – ну что такое?

Гриша молчит. Официант тоже, с блокнотом наизготовку терпеливо ждет наш заказ.

– Что-то подсказать? – улыбнулся он, когда я подняла глаза.

Вздохнула и захлопнула папку.

Пять минут назад казалось, что слона съесть готова, а теперь от одного взгляда на картинки в меню тошнит.

Северские, наверное, уже на сушу сошли, так торопились. И пока мы еще не отплыли – меня тянет на палубу, может, увижу их, я на месте с трудом остаюсь, под столом нервно постукиваю ногой.

– Расскажи, на что обиделся? – покосилась на часы и снова на сына.

Гриша не отвечает, упрямо смотрит в окно огромными блестящими глазами. Маленький мужчина, что вот-вот заплачет.

И ладно я, меня они бросили семь лет назад, можно было и привыкнуть. А Гришу за что так обидели?

Я сама забрала сына, не дала попрощаться.

Но никто и не бросился, туфли стаптывая, нас останавливать.

Им что ли наплевать совсем?

Что там такое, в этих идиотских новостях?

– Пойдем, – не выдержала и резко поднялась.

– Куда? – Гриша встрепенулся и подскочил следом за мной, с готовностью схватился за мою протянутую ладонь. – Мы тоже уезжаем?

– Нет, – лавирую между столиками и морщу лоб, вспоминаю, куда положила телефон. Не собиралась ни с кем созваниваться, не планировала покупать минуты интернета, так жаль было время терять, спустя столько лет я осознала ценность каждой секунды.

А Северские нет, плевать им они же бессердечные, даже здесь, на лайнере, не смогли расстаться со своими проклятыми телефонами.

За разочарованием злость накатывает, и я уже бегу почти, Гриша подскакивает рядом и тараторит:

– Мама, я тут больше не хочу, поехали, поехали. Арес обещал мне новые пистолеты, а Сева...

Возбужденный голос сына звучит в ушах, и я закипаю, как чайник. Это просто жестоко, провели одно утро с ребенком, наобещали ему черте что и сбежали? Никто из них не отец и не станет им, если ни у одного из троицы мозгов не хватило понять, что нельзя так с детьми, что они впечатлительны, наивны, каждому слову взрослых верят, Северские скоты, скоты...

В каюте нашла сумку и зашарила по кармашкам.

Телефон.

– Когда мы поедем? – Гриша забрался на постель прямо в обуви, носом прижался к окну. – Нас выпустят, мама?

Машинально посмотрела на часы – и мысли в голове закрутились, словно в водовороте, покачнулась и схватилась за спинку кровати.

Времени нет.

Мы можем уплыть сейчас, и нас океан разделит, я взрослая, сильная и обожаю сына, Грише моей любви хватит.

Или...

– Выпустят. Побежали, – подхватила на руки растерянного сына и сунула ему сумку. – Держи крепко.

Гриша от радости взвизгнул, а я уверилась – так надо, все правильно.

Пусть Северские не изменились, но я стала другой. И я не останусь, я им не собачка, которой приказали сидеть здесь и ждать, пока они свои важные дела решат, с какой стати?

Чего ради?

Мы с сыном сами собой распоряжаемся, и мы тоже летим домой.

Святые котики.

Кто-то в уходящий поезд запрыгивает в последнюю секунду, а мы на сушу выскочили перед самым отплытием.

Фух.

Сердце из груди рвется, как ненормальное. Забитый народом пляж, залитые солнцем улицы, такси – лишь оказавшись в салоне машины отпустила Гришу, перевела дыхание.

Стоп, Рита.

Бумажным платком промокнула влажный лоб, посидела, успокаиваясь и повернулась на счастливого сына.

– Все-таки нужно поесть, – выглянула в окно и сощурилась на вывески, взглядом выискивая какое-нибудь кафе.

Теперь можно не торопиться.

Мы пообедаем, я посмотрю билеты на ближайший рейс, потом погуляем...

Встретимся с Северскими в аэропорту или уже дома – неважно, им придется выслушать все, что я про их троицу думаю.

Все, все выскажу, ждать кого-то не стану, никогда больше не буду ждать.

Да.

И, вообще, для начала открою новости.

И проверю, ради чего они нас бросили.

Глава 78

Глава 78

Арес

На Гелу Стрелецкую, мать нового губернатора Ареса Северского, было совершено покушение. Сейчас она находится в больнице в тяжелом состоянии...

Подобными этому крикливыми заголовками пестрят новости, я ни одному слову не верю.

Бред.

Идиотские сказочки.

Но не отреагировать было нельзя. Мать меня уже похоронила, когда я расстался с Лидией, из дома меня выгнала, пусть – всерьез ее истерики не принимал никогда.

Но все ее выдумки про то, как ее пытались убить на подземной парковке – перебор.

Дверь нам открыл отец Риты и молча отступил, пропуская. Севастиан зашел в дом последним, и Роман выглянул на крыльцо.

– А дочка с внуком не приехали?

– Гела где? – прошел по коридору и заглянул в арку.

– В какой больнице? – Севастиан присел на подлокотник дивана и нервно застучал подошвой по полу. Младший поверил в покушение, он уверен, что это Димитрий мстит за Риту.

Тим думает, что это мой несостоявшийся тесть.

А я думаю, что нас развели, как маленьких.

– На счет Гелы, да, – Роман суетливо запер дверь и подтолкнул Тима по коридору, – да вы проходите. Только с дороги. Голодные поди?

– Роман, – в раздражении обернулся. – Что с матерью?

– Да, да, – закивал Роман. – В общем, такое дело...

– Дорогой, в душевой опять радио сломалось! – после хлопка двери прозвучал высокий голос Гелы. И по коридору застучали каблучки. Гела, с намотанным на волосы розовым полотенцем, выплыла из-за угла и охнула: – Мальчики! Вернулись!

Смотрю на нее – лицо безмятежно, как море. Ни грамма косметики, ни грамма сожаления.

И это не укладывается у меня в башке. Гела подкупает журналистов, которые на каждом углу вопят, что она при смерти, за жизнь борется в реанимации – и мать даже на секунду не задумывается, что так нельзя.

Молча переглядываюсь с братьями.

– Мама, ты в своем уме? – Тим швырнул на диван барсетку. – Какого черта? Ты соображаешь, вообще, что такими вещами не шутят?

– Какими такими? – она запахнула халат на груди и развернулась, каблуками зацокала в столовую. – У вас тут проблем выше головы, а вы развлекаться умотали. Что мне еще оставалось? Как я должна была действовать? Это в высшей степени безответственно. И где мой внук? – спросила она и скользнула в кухню, из холодильника достала шоколадку и сок. – Рита с Гришей ведь с вами? Почему они не заходят?

– Рита с Гришей не прилетели, – мрачно покосился на угощение, которое Гела выставила на стол.

На девяносто девять процентов я знал, что журналисты все врут. И все равно не мог остаться на лайнере, пока все, кому не лень, мусолят мою семью, обсуждают Гелу, меня, братьев.

Не нужно. Я хочу жить спокойно, хочу, чтобы мой сын жил спокойно, я верю в нормальное будущее, но строить его нужно уже сейчас, в настоящем. И не допускать, чтобы нашу фамилию вот так запросто полоскали.

Хватит, мы с братьями и так наворотили дерьма.

–... как могли оставить Гришу, – распинается Гела. – Мальчик – мой внук, и я имею право общаться с ним. И Рита мне не запретит. Вы должны повлиять на нее, вы же мужчины.

– Не так давно ты грозила, что ноги ее не будет в твоем доме, – хмыкнул Севастиан и уселся за стол. Достал телефон и уткнулся в экран. – Так, я заказываю билет и лечу обратно.

– Тогда я не знала, что эта девчонка мать моего единственного внука, – Гела поправила полотенце на волосах и махнула рукой, – дорогой, позвони дочери. Вдруг она включила телефон?

– Я звонил, гудок есть. Поэтому и думал, что Рита с вами, – Роман показал трубку. – Так они с Гришей не прилетели?

Ему никто не ответил – в прихожей звякнуло длинное – дзи-и-инь.

– Гела, покорми детей, только с дороги, голодные, – распорядился Роман и пошел открывать.

– Да, правильно, – Гела за рубашку потянула Тима, – садитесь, пообедаете. Потом посмотришь билет, Севастиан. Полетишь один, заберешь Риту и моего внука. А мы дождемся здесь. Арес, ты сегодня же позвони Роману Емельяновичу, узнай у него, как вам можно уладить вопрос, – начала она давать указания. – А ты, Тим...

– Дедушка, дедушка! – завопил в коридоре детский голос.

Словно галлюцинация.

Машинально потер ухо.

– Ох ты боже мой, Гришка! – пораженный ответ Романа.

Щурюсь на стену, словно она просвечивает. Рита с сыном остались на лайнере, я видел, как он отплывал из порта.

Видел.

– Что с твоей женой? – звучит еще один голос, девичий, такой родной. – Она, правда, в больнице?

Посмотрел на рассеянных братьев. Шагнул в арку, но с дороги меня оттолкнула Гела.

– И не стыдно? Зачем наврали, что одни прилетели? – она на глазах засветилась, не заметила, что полотенце свалилось с волос, побежала, и коридор наполнился несвойственным ей сюсюканьем: – Батюшки, кто к нам пришел! Ах, какой, бабушкин красавчик!

– Пизд*ц, – кратко выругался Сева и поднялся. – Что там за херня?

Сын не моя галлюцинация – они с Ритой разуваются в прихожей. Гела мешает Грише снять обувь – подхватила зевающего пацана на руки и разглядывает, и причитает:

– Какой большой, какой большой наш мальчик. Ну-ка, улыбнись бабушке.

Поразительно, на нас с братьями она обижалась, когда мы прилюдно мамой ее называли, так трепетно относилась к своему возрасту, а тут сразу – бабушка.

– Он сам решает, когда ему улыбаться, – буркнула Рита.

Перевел взгляд на нее – на ней тот же сарафан, в котором я ее видел на лайнере, русые волосы завязаны в хвост. На лице усталость, под глазами темные тени.

– Грубить обязательно? – возмутилась Гела. – Рита, поучись хорошим манерам. Здесь ребенок, а ты...

– Черт возьми, – резко пересек коридор и схватил Риту за руку.

Потянул за собой в ванную. И повернул защелку, когда дверь отрезала нас от остальных.

Ее ладошка горячая и сухая. Длинные пальцы змеями извиваются из моей хватки. От нее пахнет духами и пылью города, летом.

Спрошу, что случилось, почему они здесь...потом.

– Соскучился очень, – выдохнул. Своим весом вдавил в стену хрупкое тело. Поднял к себе бледное лицо и языком толкнулся в красные, искусанные губы.

Глава 79

Глава 79

Рита

Я тоже соскучилась и целоваться с ним так приятно, что думать не хочется о плохом, мне нравится обниматься, его крепкое тело чувствовать, его руки на бедрах и горячий язык, что сплетается с моим.

Но я не за этим прилетела.

– Хватит, – вырвалась и оттолкнула его от себя. – Арес, отойди.

– Что такое? – неотразимым движением он облизнул губы. На шаг отступил и уперся ладонью в стену возле моей головы. – Вы почему здесь? Мы же договорились, что ты и Гриша остаетесь на лайнере, а мы...

– Это вы договорились, – сложила руки на груди, закрываясь. – Вы просто взяли и уехали.

– Я бы вернулся.

– Угу.

Мне не терпелось высказаться, а теперь слова застревают в горле, это сказать так просто, напомнить о том, что меня уже один раз бросили. И что еще семь лет ждать я не буду. И, вообще, не верю, что они бы вернулись за нами.

Как им верить?

– Ясно, – Арес притянул за талию к себе, я снова вырвалась. Он убрал руки и прислонился плечом к стене. – Ты же читала новости? Разговоры о нас и так не утихли, и Гела сейчас только добавила сплетен.

– Ну и что? Это повод все бросить и бежать?

– Рита, – он изогнул густую бровь и посмотрел на меня, как на пятилетку, что спрашивает, почему небо голубое. – Да, это повод. Весь город обсуждает не кого-то там. А нашу семью.

– Дальше что?

– В смысле что дальше? – пальцами Арес сдавил переносицу, – мы не к друзьям поехали развлекаться, ты же это понимаешь? Гела, правда, могла оказаться в больнице. Ты ее не любишь, но она наша мать.

– И всегда теперь так будет? Гела будет бредить, а вы срываться по первому зову? – не хочу, не хочу его слушать и пытаться понять, тут все предельно ясно: их ненормальная Гела уверена, что только ее чувства важны, лишь ее переживания ценны, она командир, и все должно быть так, как скажет она, даже если срывает чьи-то планы.

С этим я не согласна.

– Рита, о чем мы спорим? – Арес преградил путь, когда я шагнула к двери. – Ничего страшного ведь не случилось? Твой день Рождения мы отпраздновали, – делает он паузу, давая мне время вспомнить ту ночь, неотрывно смотрит на меня.

Отвела глаза.

Молчу и кусаю губы.

– То, что мы уехали – не конец света, – продолжил Арес. – Ты не веришь, что мы бы вернулись? Почему? Это же глупо. Чего ты хочешь, чтобы мы между тобой и матерью выбирали?

– Вы уже выбрали, – отбросила его руку и повернула защелку.. – Вы даже не объяснили, что случилось, просто уехали. А Гела жива-здорова, ты и сам это знал. Да всё, – толкнула дверь и вышла в коридор.

– Хватит психовать, – с раздражением бросил он и двинулся следом. – Почему, вообще, нужно оправдываться, что мы полетели к матери? Лайнер готовился к отплытию, нам нужно было успеть в аэропорт. Это не означает, что тебя любят меньше.

– Времени поговорить со мной было навалом. Мы с сыном не бросились сломя голову, но все же прилетели сразу за вами. Где Гриша? – шагнула навстречу папе.

– Гела его укладывает, ребенок на ходу спал, – папа тяжко вздохнул и обнял меня за плечи, – вы уж простите, что мы вас так дернули. Иди тоже приляг, дочка. Устала?

Через его плечо посмотрела на младших Северских и сразу отвернулась – бесполезно, они мне тоже самое наболтают, что и Арес, и уверять будут, что это нормально, что они бы нас не бросили, просто это же Гела, они спешили.

Нет, не любят они меня.

Я это придумала себе, как сказку на ночь.

Высвободилась из объятий папы, не глядя прошла мимо Ареса и свернула по коридору. Сунулась в одну комнату, во вторую, в третьей наткнулась на сына и Гелу.

Гриша лежит на постели, раскинув в стороны ручки, Гела заботливо укрывает его одеялом. На шум она повернулась и шикнула, приложила палец к губам. Потом наклонилась, губами коснулась его лба.

Я невольно закатила глаза.

Не верю ни Северским, ни ей, шесть лет она о существовании Гриши не подозревала, а ведет себя с ним так, словно с ложечки кормила каждый день.

Лицемерка.

Ей что-то от нас надо.

Голова от всех этих мыслей кружится, а комната перед глазами плывет, я словно на лайнере до сих пор, и меня укачивает. Прислонилась к стене. Это уже на паранойю похоже – мое недоверие, но если бы мы сами не прилетели...вернулись бы Северские к нам?

Тут у них жены, невесты...

– Не стой, не стой, уснул сладенький, – Гела развернула меня за плечи и начала подталкивать в коридор.

– Я с ним останусь.

– Нет необходимости, – распорядилась она и закрыла комнату, отрезая от меня сына. – Ты сходи лучше в душ. Потом плотно поешь и ложись спать.

– Сама разберусь, – буркнула.

– Самостоятельная какая. Где мальчики? – Гела оглядела пустую прихожую.

– Вечером приедут, на ужин, – папа убрал Гришины сандалики в шкаф и утер лоб. – Так, Гела, что там у нас с обедом? Дочка, иди за стол.

Парочка, переговариваясь, скрылись в арке, я посреди холла осталась одна. Посмотрела на себя в зеркало и поморщилась – волосы, как сосульки, в душ точно нужно.

И поесть.

И поспать тоже.

А еще голову прочистить, перестать себя накручивать. Вечером Северские приедут и...

Дзи-и-нь в прихожей тренькнуло, и я сразу метнулась к двери. Щелкнула замком и распахнула створку, уверенная почему-то, что это Арес...

– Привет, – с порога бросила Юлька. И ослепительно улыбнулась. – Давно не виделись. Слышала, что ты на отдыхе. Не задалось? Хи-хи. Муж мой здесь?

– Тима нет, – процедила, оглядывая бывшую подругу.

Красное платье в горох, красные туфли на высоких каблуках. Распущенные по плечам волосы, плотная блестящая челка. Выглядит хорошо – надо признать.

– Я все равно зайду, – плечом она решительно сдвинула меня с дороги и шагнула в дом. – Есть к тебе разговор.

Глава 80

Глава 80

– Я только с самолета, иду в душ и спать, – с раздражением распахнула дверь шире, – давай, на выход.

– Фу, как грубо, – Юлька фыркнула. Перед зеркалом поправила челку. – Ты чего такая без настроения? Еще и помятая. Рит, дам совет. Даже если вышла замуж – нельзя себя запускать. Иначе муж будет заглядываться на других. А вокруг столько красивых женщин...В общем, нельзя расслабляться, Ритусик.

– Буду иметь ввиду, – покачала головой.

– да-да, мотай на ус. Кстати, вчера в караоке столкнулись с Димитрием, – Юля сощурилась в зеркало и пальцем постучала по губам, поправляя помаду. – Да...что это была за ночь...Твой муж просто божественно поет. Такой голос – заслушаешься.

– Так слушала бы, – хмыкнула.

– А я и слушала, до утра. Ой, как мы с ним зажгли. Пели и танцевали до рассвета. Ноги до сих пор гудят. Вот, еле стою на каблуках, – указала она на свои туфли. – А у тебя как дела?

– Юля, тебе пора, – процедила. Так и стою в дверях, кошусь на крыльцо. На улице жарко, нет даже ветерка, и от духоты меня подташнивает. Хочется ополоснуться и забраться в постель, зашторить окна, врубить кондиционер...

– Очень грубо. У тебя все плохо, поэтому ты срываешься на других, – решила Юлька и бросила довольный взгляд в зеркало. Повернулась, подступила ко мне и взяла за руки, – Димитрий вчера мне признался, что у вас проблемы. Охлаждение чувств. Это тревожный звоночек. У вас ведь ребенок, милая. Подумай о Грише. Хочешь, чтобы сын рос без отца?

– Ребенок не от Димы.

– Да ты что?!

– Хватит прикидываться, – вырвала руки. – Чего тебе надо?

– Ну, если вопрос стоит так, – Юлька усмехнулась. И в упор уставилась на меня. Голос с мелодичного сменился на ледяной. И такой медленный, словно я буду читать по губам: – Мне надо, чтобы ты отстала от моего мужа. У тебя свой есть. И между нами...он не только поет божественно. Он и любовник огненный. Так что, пацана своего в зубы – и, давай, чеши к Димитрию. Отстань от Северских, поняла меня?

– Приве-етик, – прозвучало с крыльца веселое, и между нами протиснулась Таня. Пихнув меня локтем она расцеловалась с Юлькой и защебетала: – Вы почему меня сегодня не разбудили? Разъехались такие, кто куда, даже записки не оставили, – упрекнула она и посмотрела на меня: – О, Рита. Выглядишь паршиво. Тоже вчера с выпивкой переборщила? Хи-хи. Юль, ты ей уже рассказала, какой ее муж шикарный мужчина? И не жадный. Он говорил, Северские все имущество на него переписали? Даже считать страшно, сколько теперь у Димитрия денег. Зачем тебе наши нищеброды?

– Ты ей лучше о прошлой ночи расскажи, – советует Юлька. – Как ты, кстати, дорогая? Я вот еле хожу.

Они одновременно запрокинули головы и захохотали.

А я к месту приросла и ушам не верю, слов в ответ не найду. Понимаю, на что они намекают, но представить не получается, что эти двое провели ночь с Димой, с тем Димой, который свет выключает перед тем, как лечь в постель к жене.

– Приятненько тебе? – Таня резко оборвала смех и сузила глаза. – Нравится, когда кто-то берет твоего мужика и мозги ему пудрит? Или ты ослепла? – она выставила безымянный палец с кольцом перед моим носом, – что молчишь, дрянь? Звони мужу. Он тебя с твоим спиногрызом готов принять обратно.

– Вы рехнулись обе? – растолкала их от себя и отступила по коридору, – если вы переспали с Димой...

– Господи! – ахнула позади Гела. Ее мокрые спутанные волосы падают на плечи, лицо красное, а глаза величиной с летающие тарелки. Она прижала ладонь к открытому рту: – Боже. В моем доме проститутки.

– Ты не так поняла, Гела, – Юлька цокнула языком. – Просто вырвала фразу из контекста.

– Я еще не совсем старая и не глухая, – отрезала Гела и засеменила к нам. Потерла виски и запричитала: – Какой позор, какой позор. Две проститутки носят нашу фамилию. Просто в голове не укладывается.

– Гела...

– Выходите отсюда, – Гела двумя пальцами, словно запачкаться боится, подтолкнула их в спину.

– Нет уж, стой, – Юлька вывернулась и прикрыла входную дверь. Задрала острый подбородок. – Не пойму, что за двойные стандарты? Ты распустила сплетни, что умираешь, чтобы вернуть сыновей домой. Мы с Таней занимаемся тем же – пытаемся сохранить семью. Мы говорили с Димитрием, и он готов принять от Риты извинения. Все решается, Гела.

– Что решается? Ты что себе возомнила, Юлия? Не потерплю разврата в семье, – Гела распахнула дверь. – На выход.

– Ты же сама просила приехать! – Таня попятилась, когда она подступила к ней вплотную.

– Чтобы обсудить ваш развод, – отчеканила Гела. – Но теперь с вами, проститутками, даже говорить не стану. Рита, помогай, – приказала она. – Или полицию вызвать? Дорогой! – крикнула она папе, – вызывай полицию!

– Чокнутая, – Юля покрутила пальцем у виска. – Тань, выходи.

– Ты больная на голову, – Таня на крыльце развернулась, – проститутка стоит позади тебя, – кивнула она, – эта дрянь и сама, наверное, не знает, от кого из троих залетела, да, Ритусик? Сева когда приедет? – резко перескочила она на другую тему.

Гела не ответила, захлопнула перед ними дверь. Поправила волосы.

– Ох, ну и дела, – шепнула она другим, интимным тоном. – Так, Рита, раз уж подняли тему. От кого Гриша?

– Какая разница? – двинулась по коридору. Папа высунулся из арки и тут же скрылся, когда Гела махнула на него рукой.

– Я бабушка, и я имею право знать. А ты могла бы и спасибо сказать, что я этих проституток выгнала. Выросла соплячкой неблагодарной. Это неправильно, Рита.

Святые котики!

– Может, хватит? – повернулась и поморщилась. – Что вам всем от меня надо?

– Лично мне – мира в семье, – Гела грустно вздохнула. – Сыновья уже не мальчики, а до сих пор не устроены. Жен приличных нет, детей нет. А годы-то идут. Вот Гриша у нас только, наследник растет. Что уж тут сделаешь, если ты им в душу запала? Будем что-то думать. С проститутками этими разведутся – дальше видно будет, – она отбросила за спину волосы и первой шагнула в арку, – Рита, не стой. Обед на столе.