Текст книги "Их любимая (СИ)"

Автор книги: Дана Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 39

Глава 39

Обсудим по-взрослому – это звучит очень пошло.

Но меня ничего не смущает.

Прав мой муж. И Гела. И Северские, которые по пятам за мной ходят, едва я снова вернулась в родной город. Нельзя делать вид, я притворяюсь так долго, что это меня убивает, медленно, по капле, жизнь из меня высасывает. А раз забыть я не могу – значит, пусть все они не зря винят меня, я сделаю ровно то, чего хочу сама.

Наплюю. На все условности, мнения, на собственный образ примерной и благодарной жены, в котором жила годами, ведь это правильно.

Узкая дорога за окном вьется, по обеим сторонам ее стены леса, за рулем Арес, играет радио. Мы катим в неизвестность.

И мне так хорошо.

Когда наш водитель свернул на очередном повороте и машина начала подскакивать на ямках и кочках, а вдали показались огни домов – я все-таки не удержалась.

– Мы разве не к тебе?

– Ко мне, – он бросил взгляд в зеркало. – Не в квартиру.

Откинулась на сиденье и прижала к себе Гришу. Дорога сына убаюкала, слышу, как он сопит и осторожно глажу его по мягким волосам.

– А почему не в квартиру? – спросила негромко. Покусала губу. – Сама угадаю. Там повсюду вещи твоей Лидии, ее банный халат в ванной и зубная щетка в стаканчике. На тумбочке возле кровати журнал со свадебными платьями, а в кухне кружка с ее именем.

– Да, Рита. Только кружки нет, – Арес усмехнулся. Сбросил скорость и машина поползла вдоль симпатичных одинаковых таунхаусов. – В чем дело? Ты все это время жила с мужем. И я тоже был не один. Но никогда не поздно понять свою ошибку и исправить ее. Согласна?

– Никто не знает. Может, как раз сейчас мы ошибаемся. Ты – потому, что невесту бросил. А я...

– Да брось. Сама в это не веришь. Притяжение, Стрелецкая. У нас друг к другу. А против законов физики не попрешь.

Уставилась в окно, когда Северский притормозил возле двухэтажного кирпичного дома. Стих гул двигателя, щелкнула блокировка, Арес вышел из машины, обошел ее.

– Сын уснул? – заметил он, заглянув к нам в салон и протянул руки. – Давай. Осторожно.

– Я сама.

– Дай его мне, – потребовал он и мягко разжал мои руки. Подхватил Гришу и уверенно зашагал по дорожке к дому. – Таунхаусы мы арендуем у фирмы Тима. Для сотрудников. Когда кто-то приезжает в командировку – выдаем ключи. У меня запасные комплекты от всех домиков.

– Очень удобно. Можно приезжать с любовницами, когда хочешь отдохнуть от невесты.

– Ты очень ревнива, любимая.

Заткнулась.

Иду за ними и смотрю по сторонам. Аккуратно подстриженные кустики вдоль дорожки, а соседние домики насажены так тесно друг к другу, словно у Тима плохо с глазомером.

Он же их строил?

Не верится.

Зачем ему это, если продолжает с пушками в машине кататься по городу?

Соберись, Рита.

Сейчас мы с его старшим братом уложим Гришу и останемся один на один. Пути назад нет, и все мои смелые мысли утекли, захваченные течением, меня так быстро несет куда-то. А ведь еще утром я была с Димитрием, выслушивала его оскорбления и заверения в том, что он желает мне добра.

– А Тим сюда не приедет? – спросила, когда Арес отпер дверь и мы шагнули в темный коридор.

– А ты хочешь? – ответил он глуховатым вопросом, щелкнул выключателем, и на стене слабым оранжевым светом вспыхнул светильник. – Как Гриша любишь гостей? Проходи за мной.

В спальне Арес уложил сына на широкую кровать и сам стал снимать с него ботиночки. Потом занялся рубашкой и брючками.

Прислонилась к косяку, наблюдаю. Если он думает, что Гриша от него и поэтому такой ласковый – как скоро закончится вся эта забота? Я же и сама не знаю, от кого из них троих у меня ребенок, да и знать этого не хочу. Не сосчитать, сколько раз мысленно ругала себя за то, что поддалась этим бандитам, в их доме стала женщиной, влюбилась...

И те же миллионы раз каждого из троицы Северских примеряла на роль отца Гриши. Представляла, как было бы, какой папа был бы из Ареса. Или из Тима. Или Севастиана.

И всегда почему-то казалось, что хороший, несмотря на то, как они поступили со мной.

Самый лучший в мире отец из любого Северского получился бы.

– Ты мне что-то объяснить хотел.

– Я не забыл, – Арес накрыл спящего Гришу одеялом и выпрямился. Хотел выключить лампу на тумбочке и обернулся на меня. – Или оставить? Проснется в незнакомой комнате и может испугаться. Да?

Ленивым шагом он приблизился, на ходу снимая пиджак, не отрывая от меня темного взгляда. Опустила глаза и попятилась от него в коридор.

Да, никто нам не помешает в этом доме, и сердце в груди выплясывает какой-то сумасшедший танец, а я даже не глядя на этого мужчину по памяти в деталях восстановить его образ могу.

Темные волосы, зачёсанные назад и скрепленные лаком. Мужественное лицо, прямой нос, ранку на верхней губе, его ухмылку, морщинки на лбу, когда он хмурится, его крепкое тело с буграми мышц и решительную походку наглеца, который убежден, что от него от в этом мире зависит все.

– Чего ты вдруг испугалась, Стрелецкая? – шепнул он уже в коридоре, развернул меня и прижал к широкой груди. Медленно повел вперед. – Дома у отца была очень смелая. Сама пыталась снять с меня брюки.

– Я и сниму, – пообещала с вызовом, лишь бы он только не думал, что мне, правда, волнительно чувствовать на себе его руки, ощущать тепло его тела. – Куда идем, в спальню?

– Сначала захватим вино. И там были, кажется, фрукты, если не испортились.

– Я бы лучше мяса поела, – буркнула себе под нос. Желудок сжимается, сильная мужская рука гладит живот, который словно к позвоночнику прилип. Когда я в последний раз ела? – Съезди и купи ужин, – вывернулась из его рук и повернулась. – Съездишь?

– Конечно, – Арес согласился так легко, он наклонился, за талию притянул обратно к себе. – Что тебе взять?

– В ресторане, в городе. Не здесь в ночных забегаловках.

– Съезжу до города. Так что брать? – он ухмыльнулся.

Нервно сглотнула. Мне даже есть расхотелось под его внимательным взглядом, от его готовности мчаться и выполнять любые поручения пробрала дрожь.

Святые котики.

К такому легко привыкнуть, я давно не чувствовала заботы, муж решал все за нас двоих. И куда пойдем ужинать, и что я должна приготовить, какую технику и мебель покупать для дома, когда ложиться спать. И теперь, когда другой мужчина спокойно накинув пиджак и сунув в карман ключи послушно идет к выходу хочется зажмуриться и представить, что так может быть всегда, и мое мнение будет важным, и для меня будут делать все, что я попрошу.

– Надолго ли тебя хватит, – сказала вслух, чтобы в себя прийти, едва за Аресом закрылась дверь. Уже намечталась однажды, нельзя вот так сразу по тем же граблям носиться в розовых очках.

Снаружи шорох – отъезжает его машина, и свет фар отражается в окнах. Я в незнакомом доме, сбежала от мужа, за стеной спит Гриша.

Если я снова ошиблась – значит, я сама дура, и это не лечится.

Проверила сына, посидела возле него на постели. Послонялась по дому, жалея уже, что отправила Ареса за едой.

Я время тяну.

Важный разговор откладываю.

Боюсь, что едва Северский откроет рот и выложит, почему в прошлый раз меня бросили – и я не смогу остаться, вернусь к мужу, а следующие семь лет буду вспоминать и жалеть, и сгорю заживо от тоски, ведь не вырву из себя это проклятье, которое глупцы называют любовью.

Уехать сразу, не дожидаясь?

Остановилась у окна, посмотрела в темный двор.

Нет, плевать – самой себе приказала.

Пусть даже это глупость, но одна ночь все равно будет моей.

Глава 40

Глава 40

Он застал меня в бассейне.

Сначала, наверное, увидел мой белый комбинезон, который я повесила на железные поручни. А после заметил и меня – в одних трусиках рассекающую из одного конца бассейна в другой.

– А ты уже освоилась, – донесся сквозь плеск воды его хриплый голос, и я обернулась. Еще до того, как Арес произнес хоть слово чувствовала на себе его взгляд.

Кожей.

Ногами не достаю до дна, тихонько болтаю ими в воде. Медленно плыву к высокой мужской фигуре, что застыла в дверях.

Он полностью одет, а я почти голая, в его руках пакет с фирменным логотипом. Арес не отрывает от меня взгляда.

– Ты долго ездил, надо было чем-то заняться, – мой голос звучит глухо, слабым эхом в стены бьется. Подплыла к поручням и приподнялась на одну ступеньку. – Что привез?

Он усмехнулся и покосился вниз, словно лишь сейчас о пакете вспомнил. Неторопливо двинулся ко мне.

Я за его мягкой хищной походкой слежу, жду. Когда он тоже начнет раздеваться.

Это было лекарство от скуки – исследовать дом и представлять, как Тим здесь, в рабочей оранжевой каске ходил и давал указания. И на нем был, может быть, комбинезон, заляпанный строительной пылью.

А когда он спустился на цокольный этаж, чтобы оборудовать бассейн...

Я на это помещение наткнулась случайно, просто из любопытства толкнула деревянную створку.

И вот уже полчаса плещусь в голубой прозрачной воде, теплой, словно море в жаркий полдень.

– В то утро друг твоего отца приехал за тобой. Хотел обменять на тебя адрес Романа, – Арес поставил пакет на кожаное кресло, что стоит рядом с бортиком. – Твоего отца-мошенника мы нашли, где находишься ты тоже знали...

Он сделал паузу и снял пиджак.

Он мне рассказывает о тех событиях семилетней давности. Но прямо сейчас я о них вспоминать не хочу.

– Налей вина, – вклинилась, пока он не заговорил. – Нальешь. И прыгай сюда.

– Рита, – Арес растер лицо ладонями и засмеялся. Сквозь пальцы посмотрел на меня. – Вот куда ты торопишься? Вылезай. Поешь и поговорим.

– Нет, сначала спускайся ко мне, – уперлась.

Большие темные глаза сверкнули. Это неповиновение, ослушание, это не нравится ему – полные губы сжались на секунду в твердую линию. А когда Арес снова заговорил – я оттолкнулась от поручней и нырнула с головой, и вода все слова смазала, заглушила.

Проплыла до середины бассейна и выпрыгнула на поверхность, отбросила с лица мокрые волосы.

Боже.

Он смотрит на меня и раздевается, рывками, будто злится. Рубашка полетела в сторону, за ней брюки вместе с белыми боксерами. Он опустился на бортик, свесил в бассейн длинные загорелые ноги.

– Как скажешь. Я здесь, плыви.

Зажмурилась, смаргивая с ресниц капельки, открыла глаза.

Я всем своим существом порочна, испорчена, целиком и во всем. И нет во мне выдержки ни на каплю, зато он...как можно трепаться о чем-то, о каком-то дурацком ужине, если он возбужден так сильно, что, кажется, взорвется прямо в сей миг.

Кого я звала к себе в бассейн, вот этого мужчину, у которого вышка между ног?

– Рита, пошевеливайся, – с раздражением потребовал Северский.

Плавно перебирая руками в воде, послушно двинулась навстречу. Опустила взгляд, чтобы не пялиться, про себя выругалась.

Я сама напрашивалась, хотела, чтобы это быстрее случилось, а теперь такая робкая, как та девчонка из прошлого, которой было восемнадцать, когда она стояла на коленях в библиотеке перед ним и смотрела на оружие в его руках.

– Спускайся сюда, – сказала нетвердо, остановившись рядом внизу.

– Нет, – Арес резко наклонился. Подхватил меня подмышки. И выдернул из воды.

Взвизгнула, локтями коснувшись холодного бортика и замерла, зажатая его ногами.

– Поняла, что надо делать? – спросил он хрипло и обхватил ладонями мою голову. Потянул к своим бедрам.

Поняла. И задрожала от прохлады в воздухе, от того, что по пояс в воде зависла и до дна далеко, его слова в ушах звенят так тревожно, из памяти они на поверхность выталкивают все то дурное и черное, чувство, сильнее которого нет, боль, до горечи сладкую, любовь, что страшнее ненависти, я не должна позволять ему так обращаться со мной, я думала, что сама буду все контролировать.

Как в тот последний вечер в аэропорту.

– Очень долго, Рита, – Арес усмехнулся, рывком притянул меня еще ближе. Сдавил мне челюсть.

И напряженным горячим членом с размаху толкнулся в рот.

Вздрогнула. Локтями ударилась о бортик, пальцами вцепилась в крепкие мужские бедра, чтобы в воздухе удержаться. Машинально расслабила горло, позволяя ему войти до упора. И замычала от непривычной, забытой грубости, но все равно услышала, как он застонал.

Тому, что творится сейчас нет названия, я знаю, что прекратить это должна, остановить нас, он сжимает меня, как игрушку, не жалея меня, в рот мне врывается, гладкая головка бьет в стенку горла.

Я должна, но, как и он, затормозить не могу.

Он вышел почти до конца, и я сама рванулась навстречу, ткнулась лицом в выбритый пах и замычала. Жарко, мне очень жарко. Оттолкнулась от его бедер, из его рук вырвалась, с бортика соскользнула в бассейн и под воду ушла с головой. Ноги коснулись дна, и я в нетерпении рванула наверх, как русалка, которую он сразу поймал в свои сети, снова прижал к себе.

Он с рычанием в меня вбивается, я хочу кричать, я мычу, и вибрация отдается в горле. Я буду делать это, пока не выдохнусь, пока он не останется без сил, пока не наступит конец света, пока...

– Бл*ть, – он выругался, оторвал меня от себя. По бортику сдвинулся, и мы вместе скользнули в воду. Губами он впился в шею, грудью вжал в себя. Сдернул с меня трусики, и я со стонами обвила ногами его бедра. Ощутила, как твердый член упирается в промежность и замерла в ожидании.

– Сначала вопрос, – за подбородок Арес поднял мое лицо, губами коснулся губ и уставился в глаза. – Слушаешь, Рита? Ответишь – тогда продолжим, – он слегка толкнулся в меня, головка раскрыла мокрые складки. Он остановился. В губы мне выдохнул. – Сегодня мы будем вдвоем или пригласим моих братьев?

Глава 41

Глава 41

С неба падает град, тяжелый и крупный, и после него вмятины остаются, словно от пуль. Не остановить тот ливень, тот гнев природы, и так же память мою, что обрушилась страшно, как бедствие.

Хочу, чтобы они трахнули меня втроем, сразу, вместе.

Хочу и знаю – это так незатейливо, прямолинейно, грязно, это желание выдает во мне шлюху. Так назвал бы меня любой, кто услышал в этот миг мои мысли.

Пусть катятся к дьяволу.

Ведь это не жажда тела. Смотрю в темные глаза напротив. Арес, не мигая, уставился в ответ. В голове туман, вопрос Северского крутится на повторе...что я ответить ему должна?

Он собирается своих братьев позвать сюда, сейчас. Просто развлечься, выпустить пар? Любовь на три не разделить, все так думают, а я уверена, что можно, у меня своя математика.

Я люблю всех троих и предлагаю им не только тело, я сердце готова отдать.

– За то время, пока ты думаешь, леопард пробежал два километра, – Арес негромко хмыкнул. – Такой сложный вопрос, Рита?

Он продолжает прижимать меня к себе, и его руки напряжены, словно мы не сексом собирались заняться, а драться насмерть. От его хватки останутся синяки, мне уже больно.

– Какая разница, что я думаю? – схватилась за его плечи и попыталась оттолкнуть. – Раньше вы вопросами не утруждались. Хочешь позвать братьев – зови, – выплюнула с вызовом. – И отпусти, мне больно.

– Рита, говори, – он двинулся, и его член двинулся тоже, он вошел чуть глубже, и я сжала зубы, чтобы не всхлипнуть.

– Нет, мне твои братья неинтересны, – процедила ему в лицо. Правду все равно не скажу, да и не нужна она никому, проблемы с головой не у них – у меня, это я спятила. – А если ты...

Договорить не смогла – он толкнулся в меня с такой силой, что выбил из легких весь воздух и взгляд затопило на миг красное марево. Он навалился всем телом, спиной я врезалась в кафельную плитку, и во все стороны полетели брызги.

– Заткнись, – кратко выдохнул Арес. В его глазах мрак, самый настоящий, и меня словно магнитом тянет к нему во тьму. – Нах*я ты мне врешь?

Он приподнял меня и с размаху насадил на себя, член до корня вошел, и мой крик вдребезги разбился об стены, от эха заложило уши.

Зубами впилась в его мокрое плечо.

– Зараза. Бл*ть, – он паузы делает между словами и двигается, берет меня с жадной грубостью, и словно пощечинами сыплет, когда хрипло говорит, – не веришь, что достаточно меня одного? Я докажу.

Кусаю его и кричу, его спину царапаю. Он вбивается, и от таких доказательств внутри у меня все пульсирует и печет. Ногами сдавливаю его бедра, к нему прижимаюсь тесно и горячо, сама не замечаю, когда начинаю целовать широкие плечи в капельках воды.

– Позвать братьев? – он резко вышел. Развернул меня и грудью впечатал в железную лестницу. За бедра потянул на себя и рывком вошел сзади.

– Нет! – выкрикнула.

– Давай лучше правду.

Наши бедра в воде шлепаются, в пальцах сжимаю лестницу, голову запрокинула ему на грудь и стонами захлебываюсь. Все, что до этого было – нереально, мой муж мираж и моя жизнь заграницей, моя семья – фикция, вымысел, паршивая подделка, что годится для рекламы макарон или стирального порошка.

Настоящее здесь, и я не могу уместить в себе чувства, они изнутри меня разрывают в такт бешеным толчкам горячего члена.

– Поднимайся, – приказал Арес, снова оторвавшись от меня. Поднял за талию и поставил на ступеньку.

Дрожащими пальцами обхватила поручни, неловко поползла из бассейна, подгоняемая его ладонями, что звонко опускались на мои ягодицы. Перелезла через бортик и так и осталась на четвереньках. На кафельный пол с меня натекли озера.

Арес за бедра дернул меня на себя, ворвался. И я едва устояла на разъезжающихся ногах.

– Что решила на счет Тима и Севы, Рита? – он вколачивается , и я даже сквозь собственный крик слышу звук, с которым сталкиваются наши мокрые тела.

– Иди к черту! – опираюсь на локти, ногтями царапаю гладкий пол. Я поклясться могу, что никто мне сейчас не нужен, я сгораю, я семь лет не испытывала даже близко чего-то похожего и ненавижу себя за то, что наслаждаюсь, когда меня вот так по-зверски, берут прямо на полу.

Я вот-вот кончу.

От глубокого толчка не удержалась, заскользила и упала на живот. Он накрыл меня сверху, двигаться во мне не переставая, завела руки назад и впилась пальцами в его ягодицы, яростнее вдавливая в себя.

– Сука, – он дышит рвано, долбится во мне, я больше не могу.

М-м-м.

Закричала на греческом. Как никогда в жизни выругалась, потоком из меня полилась грязная брань, когда началось это – дрожь, от волос на голове и лавиной вниз, по всему телу, в каждой клетке, там, между ног, где до сих пор вбивается его член.

Дьявол. Проклятье. Древнее зло. Это адские муки – кончать под ним, он из меня душу вытягивает, чтобы присвоить себе, а я готова отдать, я люблю его так, что просто свихнусь без него.

Он упал рядом.

Он дышит жадно, словно все это время был заперт без воздуха, я продолжаю трястись. Не глядя, Арес нащупал мою руку. Сжал пальцы, мою ладонь положил на вздымающуюся грудь.

Его сердце бьется, как в клетке, рвется куда-то.

Мое – точно к нему.

Тихо. Жарко. И от нас словно пар идет. Секунды тянутся карамельно-сладко, я лежу без сил.

Он повернулся и развернул меня набок, лицом к себе. Черный взгляд с поволокой скользнул по моему лицу. На его пухлые разбитые губы наползла ленивая усмешка.

– Позвать братьев? – выдохнул Арес негромко.

И в ответ на его слова вверху кто-то затарабанил в дверь.

Глава 42

Глава 42

– Если ты сразу знал, что они заявятся сюда, зачем спрашивал у меня разрешения? – внутри все кипит, вытираюсь белым махровым полотенцем и с трудом держусь, чтобы не расплакаться, как маленькая.

Бинго, Стрелецкая, до тебя дошло.

Это их очередная игра. Сначала каждый из их троицы караулил на улице и у дома, а теперь, когда я согласилась уехать с одним – остальные выждали время и, конечно же, они здесь.

Где им еще быть, не с женами ведь.

Это же сафари, жестокое развлечение, охотники выследили добычу, азартно загнали ее в угол, и теперь у Северских кровь бурлит от адреналина, и все трое смеются у меня за спиной, ведь я снова, как полная дура, в их искренность поверила.

Что за ерунду я там самой себе плела? Люблю и хочу?

Бред буйнопомешанной.

Мечты идиотки.

Северский, пообещав рассказать о том, что семь лет назад случилось – приманку мне кинул, а я послушно ее заглотила.

Еще и сына сюда притащила, к ним.

Браво.

Тошно настолько, что хочется топать ногами и плакать в голос.

В дверь продолжают стучать, упорно названивают, и протяжная трель звонка разрезает тишину дома. Телефон Ареса тоже не смолкает ни на минуту, кто-то так настойчиво бомбит его сообщениями, будто снаружи конец света объявлен, а этот мужчина единственный, избранный, тот, кто спасет мир от Армагеддона.

Ненавижу!

– Рита, успокойся, – его голос полон хладнокровия, того самого, это голос человека, который все всегда контролирует. – Я понятия не имею, кто там пришел.

– Да, да, – рывком сдернула с поручней свой комбинезон и огляделась, выискивая нижнее белье. Трусики он снял с меня в бассейне, швырнул их в воду куда-то, и я просто натягиваю комбинезон.

– Опять мне не веришь, – Арес схватил меня за руки, заставляя выпустить лямки и приказал, – оставь. На секунду остановись и послушай меня.

– Мне и так все ясно, – стою перед ним, по пояс голая, с мокрых спутанных волос на грудь стекают струйки воды. Он в лицо мне смотрит, но я больше не сомневаюсь – это только уловки. Им не нужна я, не нужен Гриша, они эгоисты, нарциссы, социопаты, для которых люди – куклы, статисты, что играют в их личном театре под названием жизнь. – Правильно говорят, что люди не меняются. Этот вывод веками проверен, и дураками, которые так же, как я, верили снова и снова, пока не вдуплили, что бесполезно. Тебя не исправит даже могила.

– Стоп, остановись.

– А на моего сына какие у вас планы? Делить, как меня, в стороны дергать, психику ребенку сломать?

– Ты совсем рехнулась? – его черные брови ко лбу взлетели. Он встряхнул меня за руки. – С тобой что? При чем тут...– Арес поднял на миг глаза к потолку и выругался, – откуда у тебя это все в голове? Ты бред несешь, Рита. Что я не так сделал?

– То есть все в порядке, – вырвалась и натянула лямки комбинезона на плечи. Махнула рукой в сторону выхода – звонок в дверь на какое-то время смолкает и начинает трещать по новой. – Ты не знаешь, кто это пришел, да? Ты никому не говорил, что мы здесь. Почему тогда те, за дверью, уверены, что ты откроешь?

– У крыльца стоит моя машина, – Арес подхватил мой раздраженный тон, поднял с пола брюки и начал одеваться. – Кто бы там ни был – как пришел, так и уйдет. С чего ты взбесилась?

– А с чего ты предлагаешь пригласить братьев меня трахнуть?

– Да потому что бл*ть! – он взорвался. Рыкнул так, что по коже побежали мурашки. Подался вперед, надо мной навис, и холодные капли с его блестящих волос брызнули мне в лицо. – Я не мальчик уже, – четко, как для отсталой, выговорил он. – И нахрен мне не нужны твои метания. Я не хочу возвращаться с работы домой и гадать – ждешь ты меня. Или на члене моего брата скачешь. Не будет такого, – Арес набросил рубашку и танком попер к выходу. – Если со мной – то со мной, Рита. Если тебе нужны они – до свидания.

– И это по-твоему нормально? – ускорила шаг, нагоняя его. Слова вылетают из меня со свистом, быстро, как пулеметная очередь. – От тебя столько лет ни слуху, ни духу, ты пальцем поленился пошевелить, чтобы все как-то исправить, ты здесь карьеру свою строил, гребаные связи налаживал, жениться собирался, а сейчас тебе мои метания не нужны? Это высшая степень наглости, Арес, венец ее. Сам до свидания, – выплюнула и обогнала его.

Первой рванулась по коридору к двери, уверенная, что на крыльце младшие Северские.

Отлично. Прекрасно. Чудно. Молодцы, мальчики, что заглянули. Каждому, каждому я все выскажу и в такие дальние дали пошлю, что им и семи лет не хватит дорогу найти обратно.

Нах*й пусть идут, все втроем.

А я заберу Гришу, мы уедем в гостиницу, а потом...

Решу.

Сама.

Повернула защелку, распахнула дверь...

И зажмурилась от ослепившей вспышки, ладонью заслонила лицо. Проморгалась.

Ночь, ветер теплый, двор освещает свет фонарей и фар. На крыльце топчется бородатый парень в клетчатой рубашке, а во дворе позади него толпятся незнакомые люди с фотоаппаратами.

Вспышки замелькали перед глазами с такой скоростью, словно я теледива, по красной дорожке прошлась без трусов.

– Арес Северский здесь? – гаркнул мне в лицо парень, и я машинально попятилась.

– Какого хрена, – выругался позади Арес и за локоть дернул меня в сторону. Захлопнул дверь.

Секунда-другая тишины. И на звонок начали давить с утроенной силой. Арес подпер спиной дверь, достал телефон, уткнулся в него, и на его лицо упал голубоватый свет экрана.

Молчание.

– Что...– начала и обернулась на голос Гриши.

– Мама, – сын стоит в проеме, спросонья трет глаз. Смотрит на меня, на Ареса и, склонив голову набок, прислушивается к шуму снаружи. – Мам...

– Разбудили тебя? – улыбнулась и приблизилась, подхватила Гришу на руки. – Не дают поспать моему солнышку.

– Кто там? – сын смотрел мне через плечо, пока я несла его в комнату.

Не Тим и не Сева точно.

Какие-то журналисты. Которые наделали фотографий моей ошалелой физиономии. И они зачем-то продолжают названивать в дверь.

В спальне уложила сына обратно на кровать и укрыла одеялом.

– Полежи пока, скоро поедем в гостиницу, – поправила мягкие темные волосы, спадающие ему на лоб, – принести тебе что-нибудь? Пить хочешь?

– Нет. А что там? – Гриша привстал.

– Там у Ареса важные дела.

– А папа где?

– А папа...– ну что тут сказать. Я не знаю. Саму себя в капкан загнала. Дима прав, я дура, я не способна воспитать ребенка, моих мозгов хватит разве что следить за аквариумными рыбками.

Запустила пальцы в мокрые волосы и с силой дернула.

– Рита, подойди ко мне, – в дверях вырос Арес.

– Ложись, я сейчас, – уложила Гришу обратно в подушки, поцеловала теплый лобик и поднялась. В коридор вышла с желанием ударить Северскому по его чувственным губам, чтобы они никогда не заживали.

Не из-за меня ведь в этот дом налетела стая журналистов?

– В соседнем таунхаусе нашли склад оружия, – выдал Северский так спокойно, словно речь идет о детских игрушках, которые пульками стреляют. – Пока здесь только журналисты. Но скоро приедет полиция.

Он замолчал, ожидая моей реакции.

Да плевать мне уже.

– То есть ты торгуешь оружием, – понизила голос и прижала ладонь ко рту. – Нда, кто бы мог подумать, Арес Северский, новый губернатор – и такой ужас. Немыслимо.

– Прекрати немедленно, – рявкнул он и впечатал меня спиной в стену. – Рита. Даже если бы я занимался оружием, а это не так. Я не идиот, чтобы хранить его в таунхаусе, куда в любой момент может заселиться кто-то из моих сотрудников.

– Ну конечно тебя подставили, – кивнула. – Все преступники, оказавшись в кабинете у следователя, поют одну песенку: это не мое. Я чист, как слеза младенца. Да. Ладно. Что теперь?

Он молча смотрит мне в глаза, я в полутемном коридоре с трудом различаю выражение его лица. Он стоит близко, меня не касаясь. Но кожей чувствую, как он напряжен и как пытается за маской безразличия скрыть что-то нехорошее.

Это словно перед бурей затишье, солнечный полдень перед вечерним громом и угроза в воздухе.

– Что такое? – не выдержала.

В дверь больше не названивают, но журналисты никуда не ушли – они гомонят снаружи, и гул от их болтовни не смолкает в ушах.

За стеной мой сын, и он не спит, мне нужно забрать его и уехать как можно скорее, я не хочу разборки, журналистов, полицию, боже, что, черт возьми, происходит?

– Когда я той предновогодней ночью приехал за тобой в аэропорт, – после паузы негромко начал Арес и потянул меня за лямки комбинезона. Белая рубашка распахнута, он прижал меня к голой горячей груди, – я тогда договор нарушил. Который сам же и составил. Понимаешь, о чем я? Нет? Тебе и знать этого не надо. Сука, – ругнулся он, скрипнул зубами. – Бл*ть. Я хочу, чтобы ты знала. Я тебя не бросал. Но это единственный выход был, Рита – не трогать тебя. Ни мне, ни Тиму, ни Севе. Никому нельзя. И это по-честному, если никому, ты согласна? Нельзя было ехать за тобой, в туалет за тобой вламываться, – он говорит и так странно улыбается.

Мне хочется, чтобы он замолчал.

Не надо его слушать, я по голосу чувствую, по глухим ноткам, по паузам, которыми он рубит слова – после этих откровений в наших жизнях начнется ад. Это больше не шутки, и, господи, уж лучше бы они были эгоистами, козлами, мудаками последними, решившими семью мне сломать ради развлечения.

– Хватит, Арес, я поняла, – попыталась вывернуться.

– Только прошлое не переписать, – он крепче стиснул меня, внимательным взглядом скользнул по лицу. – Да я и не жалею ни о чем. Я бы сделал это и снова, и снова. Снова. По кругу. Бесконечно. Я сразу в ловушке был. Смешно. Любовь это называется? – Арес усмехнулся, языком коснулся разбитой губы, помолчал. – Сейчас Тим и Сева цель себе поставили – меня уничтожить. И, может, они остановятся. Может, да. Зато я уже нет. А ты, – он наклонился к моему лицу и шепнул, – даже близко не представляешь, какую войну развязала. Игры кончились, Рита, кроме любви есть еще ярость, ненависть. И она тоже слепа.