Текст книги "Их любимая (СИ)"
Автор книги: Дана Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
Глава 68
Глава 68
Арес
Это даже смешно до чего доходит, мы взрослые люди и по-взрослому должны решать наши вопросы. Решили делиться – значит, так надо, этап отрицания мы, кажется, прошли.
Но бывает такое – ум с сердцем не в ладах.
И хоть убейся.
Она целует – и член сразу готов ко второму заходу.
Я один ее хочу, без помощников.
За талию привлек к себе и поднял, подхватил под ягодицы. Рита с готовностью обвила ногами мои бедра, прижалась теснее.
Нельзя всех любить одинаково, в ее голове каша. А я не слепой и сам только что видел, с каким желанием она моим братьям отдавалась, но верить в ее чувства себя не заставить. Это просто такая ночь, она просто запуталась, она соскучилась, ей испытать нечто большее захотелось, чем только моя любовь.
Но куда уж больше, я люблю одержимо, слепо, горячо.
Неужели ей мало?
– Точно не устала? – спросил в губы.
Бл*дство.
И сдерживаться не могу, и ее до потери пульса терзать втроем нельзя тоже.
– М-м-м, – это ни "да", ни "нет", она потянулась к моим губам и скользнула языком в рот.
Да похрен.
Шагнул к ограждению и спустил ее на пол, развернул и грудью толкнул на перила. Сдернул боксеры и членом толкнулся в мокрые складки.
Ее краткий стон, порыв ветра, что разносит его по окрестностям. Она навстречу выгнулась и сама придвинулась, вбирая член.
Медленно, надо медленно. Я не спешу, она сейчас только моя. Плавный толчок до конца в тесную плоть – и огни на берегу в блестящий нечеткий путь сливаются. Ладонями накрыл ее пальцы, что вцепились в перила.
И двигаюсь, скольжу в ней.
– Еще, – в моих объятиях она плавится, растекается, спиной откинулась мне на грудь и закрыла глаза.
Дышу ее сладким запахом, он с воздухом смешивается. Смотрю на приоткрытые губы, эмоции с ее лица считываю, реакции на меня – и член становится каменным. Зажимаю дрожащее тело и сдавливаю, хочу глубже забраться в нее и ускоряюсь, когда она стискивает меня, словно в капкане.
Надо медленно, а я не могу, это только с ума сойти.
Выше задрал платье, схватил за бедра.
И ночь наполнили ее вскрики в такт звонким шлепкам, раз за разом, с оттяжкой, врезаюсь бедрами в загорелые ягодицы, двигаюсь размашисто, без тормозов.
– Еще, еще, еще, – ее срывающийся голос звенит в ушах, я с удовольствием даю ей то, о чем она просит. С каждым толчком изнутри выпускаю зверя, и он утоляет свой голод.
Нет ни братьев, ни лайнера, завтра нет, лишь океан и мы, мое помешательство.
Есть сейчас.
Я и она.
Рита
Я бы упала, если бы Арес меня не подхватил. В его руках повисла и даже ресницы сложно поднять, из меня словно все соки выжали, все до капли.
– А говорила без перерыва, – голос Ареса хриплый, Северский прерывисто дышит. Он вернул меня в кресло, и я тут же съехала по спинке вниз, полулегла.
Приоткрыла один глаз.
Кажется, я не в себе. И давно уже смертельно больна, моя душа заражена, черным ядом отравлена, я только что занималась сексом с мужчиной.
И двое на это смотрели.
Так быть не должно, любой человек, кому скажешь – сразу покрутит у виска.
Назовет нас извращенцами.
И еще всякое.
Может быть, да, это правда, и мы извращенцы, только мне больше неважно, как оно называется, я верю в необъяснимое, в чувство такое, перед которым бессилен разум.
Встрепенулась, когда заметила, что Севастиан уходит и даже привстала.
– Он за ужином пошел, не пугайся ты так, любимая, – усмехнулся Тим. Сел на подлокотник моего кресла и развернулся вполоборота.
Какой ужин...
Средний Северский выглядит спокойным, расслабленным, словно его ничего не смущает. И это не он толкал меня грудью на стол, а после вбивался, нетерпеливо и жестко. Он смотрит на меня и слегка улыбается, а я, наверное, похожа на ведьму, что вылезла из леса, на метле пролетела над океаном и приземлилась сюда.
Святые котики.
Сегодня ведь мой день рождения. Мне нужно в душ и к зеркалу, переодеться, сделать что-то...
Мысленно приказала себе собраться и поднялась. На пути тут же вырос Арес, обхватил ладонями мое лицо и поднял к себе.
– Куда? – спросил кратко.
– Мне надо.
– Нет, не надо, – на его губах ухмылка. Он словно в голову мне залез и знает, о чем я думаю. Он умнее и старше, взрослый мужчина, а я будто смешная глупая девочка, как на ладони перед ним. – Что ты хочешь? Ты у меня самая красивая.
– Это неправда.
– Истинная.
Отступила обратно к креслу и села на прежнее место, к Тиму. Поправила измятое, влажное платье и шумно выдохнула.
Я ведь знала, что здесь будет. В ночь для секса с тремя мужчинами не выряжаются, будто на бал.
Сижу.
Каблуком туфли нервно постукиваю по палубе.
– Все в порядке? – шепнул Тим, наклонившись ко мне.
– Да.
– Ла-адно, – лениво протянул он и взял полупустую бутылку. – Выпьешь?
Молча забрала шампанское и сделала несколько огромных глотков.
Как это неловко.
Ужин на палубе.
Почему мы сразу не легли в кровать?
Вздрогнула, когда заметила Севастиана в компании официанта с подносом, нагруженным тарелками. И на миг захотелось исчезнуть, чтобы никто на меня не смотрел, никто не видел этот позор, разврат.
Но тут на голое плечо легла теплая мужская ладонь.
Подняла голову на Тима, в его лицо взглянула – и все поняла.
Я зря волнуюсь.
Вообще, зря.
Ерунда это, мелочь, пустяк, в океане капля.
Мне нечего бояться, стесняться себя и нас потому, что один косой взгляд в мою сторону – и эти мужчины любому открутят голову.
Официант и не посмотрел. С заученной улыбкой расставил на столе блюда, пожелал приятного аппетита и исчез.
Северские начали рассаживаться за столом, и я тоже придвинулась в кресле. Машинально поправила пальцами растрепанные волосы.
– Еще раз с днем рождения, красотка, – Севастиан взял мою пустую тарелку, чтобы положить мясо. Мельком взглянул на братьев, помолчал. И хмыкнул: – ну и рожи. Ладно, есть предложение. Пока ужинаем – давайте расслабимся. И сыграем в игру.
Глава 69
Глава 69
– Игра называется "Две правды, одна ложь", – сказал Севастиан, орудуя ножом. – И раз уж я предложил – мне и начинать, – он подвинул свой бокал Аресу, когда тот взял бутылку вина. И подмигнул: – И так, первое: вино, которое нам принесли невкусное. Второе: время сейчас – пять минут первого. Третье: после ужина мы продолжим трахаться.
Он замолчал, и за столом повисла густая тишина.
Встретила взгляд Севастиана и громко сглотнула.
– Что здесь правда, что ложь, Рита? – он поднял свой бокал и улыбнулся. Сделал глоток.
Прокрутила в голове слова Северского. И хмыкнула.
– Нельзя что-нибудь попроще? Например, нас за столом четверо. Или...
– Будет твоя очередь – выберешь, что захочешь, – пообещал Севастиан. – Давай. Угадывай.
– Ладно, – потянулась к бокалу и отпила. Раскатала по языку терпкий вкус и зажмурилась на секунду. – Вино неплохое. Мне вкусно. Так что это ложь. Дальше...– покосилась на Тима.
Он сидит рядом, левая рука лежит на столе. На его запястье часы, и я повернула к себе циферблат.
– Время верное, – признала. – Это правда. Третье...– запнулась, вспомнив о его планах трахаться после ужина. Поймала насмешливый взгляд карих глаз и фыркнула. – Нет, не так. Вино невкусное – это правда. Время – тоже правда. Третье – ложь.
– Мухлюешь, любимая, – Севастиан засмеялся и откинулся в кресле. – Но ладно. На первый раз принимается. Теперь сама.
– Теперь я, – влез Тим. Он придвинул свое кресло ближе к моему и ткнул вилкой в кусочек мяса. Поднес его к моим губам. И, пока я жевала сочное, истекающее соком жаркое, он говорил: – Этот лайнер принадлежит тебе – первое. Под твоим платьем нет белья – второе. Ты никогда не любила мужа – третье.
Тим развернулся ко мне всем корпусом, и щеки запекло под его взглядом. Покосилась на Севастиана, на Ареса и с трудом проглотила мясо.
Святые котики, необязательно ведь так пялиться. Сосредоточиться не могу на словах Тима, в голове одна лишь фраза крутится: "Ты никогда не любила мужа".
Это правда. Не любила, даже когда думала, что люблю, когда внушала себе, что люблю, когда сама верила, что люблю.
Не любила. Ни дня, ни секунды. Мое сердце им троим принадлежит, с самой первой встречи. И Северские об этом знают.
– Еще кусочек, – Тим поднес вилку к моему рту.
Машинально проглотила мясо.
– Что там с ответами, любимая?
– Сейчас...
Под платьем нет белья – вранье, трусики с меня до сих пор не сняли. Лайнер принадлежит мне – да, сама видела документы, держала в руках. Получается...
– Две правды и одна ложь? – наморщилась. Они ждут, чтобы я вслух сказала про Диму, подтвердила, что семь лет потратила на жизнь с человеком, который ничего для меня не значил.
И это жестоко.
Зачем портить ночь такими разговорами, чего они добиваются? Я не хочу вспоминать Диму и кошмар последнего месяца, себя, привязанную к кровати и его воспитательные методы, я это в прошлом оставила, из головы выбросила, зачем они в лицо мне этим тычут?
– Я не буду играть, – отодвинула вилку, когда Тим поднес мне третий кусочек. – И есть больше не хочу. Вы закончили? Долго еще будем ерундой заниматься? Пора переходить к делу, – потребовала.
Мой приказ без ответа остался, повис в воздухе. Северские переглянулись, но никто из троицы не подчинился, даже не двинулся в мою сторону – и эта их невозмутимость лишь сильнее меня разозлила.
– Обязательно было все портить? – отъехала в кресле и поднялась. Двинулась по палубе, ожидая, что меня остановят, но вслед не донеслось ни звука.
Никто даже не встал.
Вот ведь козлы...
Уже спустилась к каютам, когда передумала и свернула в сторону бассейна. Обернулась на шаги за спиной и с облегчением выдохнула – на горизонте блещут красотой три мужские фигуры в костюмах.
– В бассейн? – Арес первым нагнал меня. Сжал за талию и развернул. Прижимая к себе, зашагал по коридору. – Чего психуем, м? Можно было спокойно сказать, что на эту тему разговаривать не хочешь.
– Я спокойно и сказала.
– Вруша, – он засмеялся мне в волосы. Толкнул дверь и завел меня в зал. – Не все высказались, давай продолжим. Первое: до тебя я ни в кого не влюблялся. Второе: Гриша – мой сын, и плевать я хотел на всякие анализы. Третье: ты сейчас повернешься и залепишь мне пощечину.
Не сговариваясь, мы движемся в сторону душевых, я мысленно повторяю про себя его утверждения.
И это нечестно, ведь их никак не проверить, я не знаю, влюблялся ли он раньше, что он думает про Гришу, а пощечина...
Не буду я его бить, что это за глупости.
Но если не ударю...
Получится, что все остальное правда. Я первая любовь, Гришу он считает своим сыном, и, может быть, это и есть признание, обещание, что единственной ночью ничего не кончится, и у нас есть будущее, одно на всех.
Я ведь не придумываю, все так?
Как жарко.
– Хм-м. Я в душ, – высвободилась из его рук. – И...дверь там заприте. А то если кому-то из гостей захочется среди ночи в этот бассейн...
– Станут зрителями, – закончил Арес. Поймал мой взгляд, когда я обернулась и качнул головой: – Рита, все заперто. Иди.
– Пошла.
Шагнула в душевую и с наслаждением стянула мятое платье, сбросила мокрые трусики. Встала под теплую воду и запустила пальцы в волосы, распутывая.
Шум воды смазывает все звуки, я стою спиной. Но мне даже оборачиваться не надо, кожей чувствую – Арес здесь. Знаю, что он смотрит на меня.
И невольно улыбаюсь.
Закрыла глаза, подставила лицо под упругие струи.
И все равно вздрогнула, когда на бедра осторожно легли мужские ладони. Шумно выдохнула. И медленно повернулась, задрала голову.
Он тоже раздет.
Голый и прекрасный, прижимает к горячему крепкому телу, и в живот мне упирается твердый член.
– Теперь моя очередь, – шепнула.
Сверху на нас падает вода. Теплые струйки стекают по его черным волосам. Арес моргает мокрыми слипшимися ресницами, он неотразим в этот миг, мое совершенство.
– Слушаю, – поторопил он.
– Первое: эту ночь мы никогда не забудем. Второе: сегодня мы будем только вдвоем, – облизнула мокрые губы и встала на носочки, потянулась к его лицу, набрала в грудь воздуха. И протараторила: – третье: сейчас ты развернешь меня к стене. И возьмешь.
Повисла пауза, он неотрывно смотрит мне в глаза, я волнуюсь и дрожу от нетерпения, жду...
– Второе – ложь, – шепнул, наконец, Арес, склонившись к моим губам.
Рывком развернул меня и грудью впечатал в стену.
Глава 70
Глава 70
Арес
Этой ночью мы будем только вдвоем – если бы. Она эту ложь так легко, так просто выдала, и даже мыслей в ее русоволосой голове нет, что она вслух озвучивает желание каждого из нас троих.
Быть вдвоем с ней.
Толкнул ее к мокрой стене и заломил руки, обхватил оба запястья и прижал к пояснице. Другой рукой направил член. И с размаху вогнал в горячую плоть.
Она всем телом дернулась, взвизгнула. Попыталась высвободить руки и сдалась сразу, как только я начал двигаться.
– Нравится?
– Да.
Ответ краткий, а я хочу ее голос слушать, прижимаю теснее к себе и двигаюсь быстро, не сдерживаясь, глубоко, выбиваю из нее рваные стоны. Краем глаза вижу тень справа.
– Не сейчас, – отрезал.
– Сейчас, – Тим потянул Риту за шею и выбора мне не оставил.
Чертыхнулся и вместе с Ритой развернулся к нему.
– Я соскучился, – брат обхватил ее лицо и наклонился. На них вода падает, и сейчас они похожи на романтическую парочку, что самозабвенно целуется под дождем.
Вот только сзади я, и я ее трахаю, бл*ть.
Тим потянул сильнее, привлекая ее к себе, и мне снова пришлось уступить, разжать руки. Нехотя выскользнул и отступил.
– Пойдешь ко мне? – брат подхватил ее под ягодицы, поднимая, Рита с готовностью обвила его ногами.
Конечно, пойдет, он мог и не спрашивать.
Они целуются.
А у меня гребаное ощущение, что я здесь лишний.
Оглянулся – младшего нет, и мне тоже пора свалить, не уместить никак в башке то, что это нормально – смотреть и делиться.
Ненормально это. Это, вообще, полное дерьмо. Бред буйнопомешанного, галлюцинация больного в лихорадке.
Я против.
Но кого это еб*т, ведь у нас уговор. Любимой женщине хочется так – значит, будет так.
И все, мы трое – ничего не решаем.
– Люблю тебя, – на секунду оторвал ее от брата, языком мазнул по губам.
Она глаз не открыла, может, и не поняла ничего, Тим снова ее целует – я подожду снаружи.
Сдвинул в сторону дверь и вышел из душевой.
Рита
На скрип дверки распахнула ресницы и за стеклом в каплях воды различила силуэт старшего Северского. Уходит, а весь здесь так хорошо.
А я этой ночью ни на миг не хочу расставаться.
– Пойдем в бассейн, – оттолкнулась от Тима и хотела спрыгнуть на пол, но он вжал меня спиной в стену и покачал головой.
– Попозже.
Его руки на ягодицах сжимаются, в промежность упирается влажная головка. Тим слегка качнулся, и горячий член плавно вошел в меня.
И одним движением выбил все мысли.
Смотрим друг на друга неотрывно. Его глаза черные и бездонные, пухлые губы приоткрыты, и языком он ловит капельки воды. Мы просто живем сейчас, назад не оборачиваясь, не заглядывая вперед, есть один лишь момент, и в нем я теряю связь с реальностью.
Страшно.
Страшно, насколько мне хорошо.
– Я тебя люблю, – потянулась к его губам.
Тим подался навстречу.
Шумно выдохнула ему в рот, когда он начал двигаться во мне, руками обвила его мокрую шею и закрыла глаза. Вода стекает по лицу и попадает в рот, с поцелуем смешивается, горячий язык жадно сплетается с моим.
Боже мой.
Глубокие толчки раз за разом вбивают меня в стену, а мне мало, мало, и кажется, никогда не хватит.
– Что чувствуешь? – шепнул он, оторвавшись от моих губ.
– Мне классно, – не открывая глаз, головой откинулась на стену.
– Как меня зовут, помнишь?
Толчки становятся быстрее, мое тело принимает их с отчаянными, звонкими шлепками, в ушах на повторе звучит мужской шепот, я не могу открыть глаз.
– Рита, – он прикусил мочку уха.
– Да.
– Что да?
Господи.
С трудом разлепила ресницы. Взгляд мутный, передо мной мужское лицо. Кусаю губы и стоны глотаю, меня трясет на нем, на его члене, и все вокруг пляшет, я не могу говорить, не могу.
– Я тебя люблю, – это словно не я выдохнула, и после трех слов испарились все силы.
Зубами впилась в гладкое плечо и застонала. Сжала бедра и горячую плоть внутри меня, вцепилась ногтями в широкую спину. От оргазма все тело дергает и в глазах темнеет, мне так сладко, невыносимо хорошо, что уже даже плохо, и в висках неотступно, не прекращаясь, стучит проклятая истина.
Я ненормальна.
Я чокнутая, повернутая, я без башни совсем.
– Тебя зовут Тим, – в полубреду отвечаю, – твоя фамилия Северский.
Тим. Северский. У него темные волосы и глаза, сильное, крепкое тело, низкий уверенный голос.
И этот мужчина так безумно похож на своих братьев, что я больше не вижу различий, меня изнутри рвет на три равные части, я уже почти разрушена.
Почему так случилось – не знаю.
Но если Северских не будет рядом – не переживу.
Глава 71
Глава 71
Тим
Разбежался и прыгнул в бассейн. Во все стороны разлетелись брызги, и все звуки смазались, стихли под водой.
Секунда, две три – вынырнул возле бортика и взялся за поручни, шумно выдохнул. Взглядом нашел братьев, что развалились на синих лежаках. Оба пьют и смотрят на меня так, будто мы в детство вернулись, а я отобрал общую любимую игрушку и спрятал.
– Ну что? – подтянулся на руках и сложил локти на прохладном бортике.
– Где Рита? – Севастиан оглянулся
– Много вариантов? – хмыкнул и облизнул губы. – Моется.
Замолчали. Взглядом показал, чтобы мне тоже налили, во рту пересохло. Арес без слов взял стакан, плеснул виски. Наклонился и толкнул стакан по мокрому кафелю. Тот, брякая, проехал прямиком в мою раскрытые пальцы.
– За Риту, – чокнулся с воздухом и сделал глоток. Мне никто не ответил, и тишина уже начала напрягать. Залпом допил виски и поморщился. – Так и будем молчать? В чем дело?
– Зачем спрашивать, – Севастиан откинулся на спину, сложил ногу на ногу, – если сам знаешь.
Ну допустим.
Знаю.
Ночь хороша, но для каждого из нас есть два жирных минуса – это лица друг друга, и каждому кажется, что двое других здесь лишние.
Так и есть.
Да только это не новость, мы сразу понимали, что так будет. И нахрена сейчас устраивать сраные разборки?
– Может вы в каюту пойдете, спать? – предложил и оперся на руки, подпрыгнул в воде и вылез из бассейна. На третьем лежаке мой пиджак, рубашка и брюки, из этого мятого вороха выдернул боксеры и натянул. – Я тоже от счастья не прыгаю, и дальше что? Будем бесить друг друга недовольными рожами? Нет, лучше не в каюту. Валите лесом с лайнера, если вам что-то не нравится.
Сложил руки на бедрах и посмотрел на братьев.
Они переглядываются, молчат.
Заеб*ли.
– Ну?
– Ладно, – Арес криво усмехнулся и поставил на столик недопитый стакан. Сел на шезлонге и уперся подбородком в ладони. Покосился на двери душевой. Повторил: – Ладно. Допустим, сегодня мы не бесим друг друга, миримся с тем, что нужны ей только комплектом. Время, – он бросил взгляд на часы, – два. И до рассвета осталось немного. Сколько там, три часа, четыре? Это не проблема. Да?
Кивнул.
– А завтра. Через неделю. Через месяц? – старший в упор посмотрел на меня. – Что будем делать?
Севастиан полулежит с закрытыми глазами, словно наш разговор его никак не касается, он делает вид, что на пляже сейчас, загорает, и этот налет беззаботности хочется стереть с его лица одним ударом, но такую роскошь я позволить себе не могу.
– Что будет потом – решим завтра, через неделю или через месяц, – присел напротив Ареса. – У тебя все?
С негромким хлопком стукнула дверь, и мы, как по команде, обернулись.
Твою ж мать.
Она вышла голая, и мне будто в грудь выстрелили, я не могу дышать.
Моя красавица.
Длинные мокрые волосы налипли на высокую грудь, между прядями торчат темно-коричневые соски. Талия узкая, такая плавная, плоский живот поблескивает от капелек воды.
Заставляю себя не смотреть ниже.
Под нашими тяжелыми взглядами Рита замерла на секунду, сделала движение руками, словно хотела прикрыться, но остановила себя.
– Почему такая тишина? – выдохнула Рита и двинулась с места. Длинные стройные ноги шаг за шагом несут ее ближе, а я не выдержал – пялюсь на гладкий лобок и сжимаю пальцы в замок, в нем запираю соблазн схватить ее и насадить на себя.
И я бы не медлил, будь на ее месте любая другая женщина, плевать мне бы было, что три мужика на такое хрупкое тело – и к утру она ноги сдвинуть не сможет, подняться, с кровати, ходить.
Я ее силы рассчитываю.
Себя торможу.
– Поищу, где тут музыка, – встал с лежака.
– Все нормально? – Рита остановилась ко мне полубоком.
– Все прекрасно, тебя вот обсуждаем, – младший за руку потянул ее к себе.
– И что наобсуждали? – Рита отвернулась от меня.
– Что пора трахаться, – он сделал то, что хотел я – схватил ее за бедра, оттянул резинку трусов, выпуская член.
И рывком усадил ее на себя.
