Текст книги "Хроники Земли Простой"

Автор книги: Цокто Жигмытов

Соавторы: Ч. Цыбиков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц)

– Сидеть! – крикнул мужчина. Свиньи с явной неохотой вылезли из воды, расслабленной трусцой подбежали к нему и легли у его ног.

Ученик лекаря также вылез из воды и уныло поплёлся к магу. Маг, пряча улыбку в уголках рта, взял юношу за руку и подвёл к зловредному мужчине.

– Познакомься, это мой юный друг Микки с’Пелейн.

– Маг третьей руки Зелькав Беньяминас! – шаркнул ножкой мужчина.

– Так это твой друг? – недоуменно спросил Микки. Затем он сжал кулаки, набычился и в такой не совсем естественной позе простоял секунд десять. Всё это время за ним не без любопытства следили два мага и три боевые свиньи Ортаска. В конце концов, лицо его дрогнуло, обмякло, и он сказал со слабой улыбкой на лице:

– Микки с’Пелейн. Ученик лекаря.

Все улыбнулись, глядя на юношу. Микки посмотрел по сторонам. Кашлянул. Было видно, что ему очень хочется перестать привлекать к себе всеобщее внимание.

– Скажите, пожалуйста, как называется эта река? – спросил он.

– Белая Река.

– А почему Белая? – полюбопытствовал Микки.

– Зимой назвали, – ответил маг третьей руки Зелькав Беньяминас.

~

Было далеко за полночь. Ученик лекаря спал крепким сном в комнате на втором этаже дома Беньяминаса, а этажом ниже при свете свечей беседовали за бутылкой темного ортасского два мага.

Полагаем, следует немного рассказать читателю о хозяине дома. Маг третьей руки Зелькав Беньяминас был старым приятелем Хромой Сома. В своё время они сошлись на почве библиотечных изысканий Беньяминаса. Будучи ярым почитателем былого величия Ортаска, Беньяминас по собственной инициативе, пользуясь доступом в архивы Вентаны, куда ему помог попасть Хромой Сом, произвёл реконструкцию боевых свиней Ортаска.

Поступок этот явил собой яркий пример того, как пламенная страсть способна серьёзно повлиять на судьбы мира, ибо три поросенка, выросшие в доме Зелькава Беньяминаса в полном соответствии с ортасскими методиками воспитания боевых свиней, сыграли в наших хрониках роль весьма значительную.

Впрочем, к этому мы ещё придём.

– … нет ну я, говоря строго, даже не знаю… – сказал Хромой Сом и пригорюнился. – С одной стороны, я жду решения Совета.

– И это прекрасно! – поддакнул Зелькав Беньяминас.

– А с другой – юноша с весьма необычной способностью мне попался… и татуировка эта…

– И замечательно! – снова подержал товарища Беньяминас.

– Хотя я и отослал депешу в Совет, как-то всё же смутно мне.

– Именно так! – беседа длилась уже не первый час, отчего Беньяминас слегка притомился и поэтому постепенно фразы свои укорачивал.

– Что делать с ним? Ты же знаешь наш Совет!

– Да! – громко сказал Беньяминас.

– Пока они ответят со своей этой волокитой, это ж скока дней пройдёт, – сказал Хромой Сом и несколько удивился, ответа не получив. Хромой Сому понадобилось определённое волевое усилие, прежде чем он смог сфокусировать свой взгляд на собеседнике. Собеседник же спал сном младенца, если бывают, конечно, младенцы, способные спать лицом в тарелке с закусками.

Контрглава,

призванная объяснить читателю, отчего такая уважаемая всеми фигура, как маг второй руки, оказалась ночью в тёмном лесу совершенно одна

Дабы у читателя, плохо знакомого с обычаями Земли Простой,*** не возникло ощущения, что коротать ночь в лесу для мага обычное дело, мы вынуждены слегка отклониться в сторону и назад. (*А таких в мире подавляющее большинство. – Прим. составителей хроник). Конечно, в обычном случае встретить в лесу кого-нибудь из магов клана Вентаны, известных своей приверженностью к комфорту, это номер довольно дохлый. Но в том-то и дело, что в описываемый момент жизненные обстоятельства Хромой Сома назвать обычными вряд ли кто-то осмелился бы.

Впрочем, обо всём по порядку.

В апреле Хромой Сому исполнилось сорок лет. Этот возрастной барьер для любого мага клана Вентаны являлся рубежом знаковым. Именно в этот момент жизни окончательно становилось ясно, удалась карьера мага или же нет. По счастию, в клане этот момент был достаточно чётко формализован – маг, желающий карьерного роста, подавал заявление на соискание звания кандидата в члены высшего органа клана, Совета Пятнадцати, и прилагал к нему Исследование на соискание звания кандидата, являвшего собой теоретическую работу по какому-нибудь важному магическому вопросу. Кандидатство это являлось непременной ступенью на пути к вершинам карьерного роста. Ежели после тщательного рассмотрения в удовлетворении заявления магу отказывалось, то становилось ясно, что карьера не удалась, и удел отверженного – просто деятельность просто мага.*** (*Что по тем временам было не так уж и плохо. – Прим. составителей хроник). Конечно, из этого правила были исключения – были самородки, которые безо всякого заявления принимались в кандидаты и даже в члены Совета в значительно более раннем возрасте. Были и исключения обратного порядка – маги, которые прекрасно понимая, что Совета Пятнадцати им не видать как своих ушей, сидели и не рыпались. Особую категорию составляли маги, которые хотели карьерного роста, но не знали, могут ли они на него рассчитывать. На свою беду Хромой Сом относился именно к этой категории, то есть пределов своих способностей он не знал, а быть членом Совета Пятнадцати ему страсть как хотелось. Поэтому к вопросу своего возможного кандидатства он подошёл максимально серьёзно, тем более что в Совет он хотел не славы ради, а по причине наличия в его голове неких идеалов.

Были у него, знаете, некие мысли.

Свой собственный взгляд на то, каким должен быть маг.

На ту пору в клане царило твёрдое убеждение, что настоящий маг – это прежде всего титан духа. Из этой посылки многие маги нечувствительным образом делали вывод, что телом настоящий маг может некоторым образом пренебречь. Может быть, впрочем, они такого вывода не делали, но образ жизни вели такой, что казалось, что они для себя сделали именно такие выводы. Хромой Сом же считал, что настоящий маг должен быть фигурой, в разумных пропорциях сочетающей в себе не только духовную мощь, но и приличное физическое развитие. Он даже термин придумал для этого специальный – «пропорциональный маг», и своё Исследование на соискание посвятил именно этому вопросу, к слову, работа его называлась «Пропорциональный маг, как лепый путь к прогрессу». Коллеги мнения его не разделяли и даже посмеивались над ним втихомолку; смеяться громко было чревато, поскольку Хромой Сом в полном соответствии со своей доктриной был для мага весьма крепок и ловок, и посох свой умел применять пусть несколько нетрадиционным, но зато весьма болезненным, а порой и травматическим для оппонента способом. Само собой, это умение сторонников ему не добавляло.

Надо ли говорить, что всё вышеозначенное вкупе с общим философическим беспокойством, присущим этому возрасту, привело Хромой Сома к явному душевному разладу? Ему всюду чудилась интрига, слышались смешки, в каждой реплике он видел нападение на свою честь и намёк на свой провал – словом, жизнь стала невыносимой. Маг истребовал себе академический отпуск и удалился в Северный Ортаск, якобы для того, чтобы в тамошних лесах совершенствовать своё владение посохом, что было, кстати, согласно труду «Пропорциональный маг, как лепый путь к прогрессу», одной из составляющих личности этого самого пропорционального мага.

Но говоря честно и коротко, в глуши лесной Хромой Сом попросту готовил себя к тому, что его соискание прокатят на вороных.

Глава 2,

в которой описывается всё, что не было описано ранее, обосновывается необходимость девушек в повествовании, и почти вся честная компания отправляется в замок Бленд

Микки проснулся оттого, что его будили.

– Молодой человек! – вкрадчиво звал его кто-то. – Ау-у!

Из чего мы сразу можем заключить, что опыт пробуждения юношей у будивших был небогатый. Деликатность и вкрадчивость – качества, наименее востребованные при побудке молодых людей, это охотно подтвердит вам любой сержант любых войск.

Микки открыл глаза. До сих пор составителям данных хроник как-то не представлялась возможность дать достойное описание наружности нашего героя, так что давайте все вместе исправим эту досадную оплошность.

Ученик лекаря был симпатичным юношей, с тонкими чертами лица, которое немного портили синяки и пара прыщиков, кроме того, он имел серые глаза, нос с горбинкой и родинку в районе копчика. Из крупных деталей отметим слегка кривые ноги, мускулистые руки и чуть оттопыренные уши; веса в нём было почти четыре с половиной пуда. В заключение не без сардонической нотки заметим, что он являл собой именно тот тип мужчин, которые нравятся женщинам в возрасте.

Стоп! Чуть не забыли! На груди, под левым соском, у него имелась татуировка: орел, несущий копье. Именно на неё обратил внимание в лесу Хромой Сом. Татуировка уже слегка поплыла, но общая мысль рисунка угадывалась отчётливо. Так что, читатель, снова открывай свой блокнот и отметь это обстоятельство, как потенциально ключевую деталь повествования.

Итак, Микки открыл глаза. На него смотрели две девушки, в которых он не без изумления признал тех самых девиц, что обратили на него внимание на площади Хороших Советов. Пожалуй, мы опишем и их. Одна была на полголовы ниже с’Пелейна, другая ещё ниже, высокая была брюнеткой, которая пониже – блондинкой, брюнетка была красива, блондинка тоже хороша. Кроме того, у одной из них была родинка на… Впрочем, существует вероятность, что об этом Микки ещё узнает. Обе были одеты в платья с глухим воротом, у обеих платья скрывали весьма достойную грудь и стройные ножки.*** (***Ей-богу, так оно и было. – Прим. составителей хроник). Друг другу они приходились сводными сестрами, а Зелькаву Беньяминасу – племянницами. В общем, девушки смотрели на него, он смотрел на девушек; пауза уже готова была стать неловкой, но тут одна из них спросила:

– Юноша, хотите пива?

Микки задумался. С одной стороны, пить хотелось, с другой стороны, в душе его имелись некие устои, вбитые туда воспитанием, и один из этих устоев гласил – пить пиво с утра неприлично. В конце концов, воспитание победило, и он сказал голосом хриплым со сна:

– Если можно, зелена вина, пожалуйста.

Девушки притихли. Затем блондинка неуверенно сказала

– А у нас нету.

– Плохо, – басом сказал Микки.

– Да уж, – всё так же робко поддакнула брюнетка.

– Я, знаете ли, люблю после битвы слегка выпить зелена вина, – развил тему после непродолжительной паузы ученик лекаря.

– Почему бы и нет, – поддержала блондинка. Брюнетка промолчала.

– Жажда… э-э–э…

«Жажда … чёрт, – подумал Микки. – Святой Ресет, помоги мне быть остроумным».

Тишина становилась невыносимой. Мы, наверное, не совершим большого греха, если откроем читателю страшную тайну Микки с’Пелейна. Дело в том, что ученик лекаря не имел большого опыта общения с девушками. Вернее, опыт был, но он был чисто гипотетический и, в основном, заимствованный из книг и рассказов на конюшне. Вести непринуждённый разговор с молоденькой девушкой – для него это была задача не менее сложная, чем, ну, скажем, поединок с драконом. Прыщики, опять же. Так что тишина понемногу становилась невыносимой, но тут, к счастью, дверь распахнулась, и на пороге возникли Хромой Сом и Беньяминас. Оба были несколько не в духе. Из-за них с любопытством выглядывали всё те же боевые свиньи. Бог с ним, читатель, мы опишем и их! В каждой было по девяти пудов весу, у каждой по четыре ноги, на ногах копытца, сзади купированные хвостики, а спереди пара умненьких глаз. Щетина на спинках, пятачки на мордочках, всё как у обычных свиней, с одной лишь разницей, что это были всё-таки боевые свиньи.

– Аманда, Белинда, почему вы не даёте юноше спать? – грозно вопросил Беньяминас.

– Дядя, но ведь вы сами сказали разбудить его, как только он проснётся! – вскричала брюнетка.

Беньяминас слегка приоткрыл рот и задумался.

– Что, так прямо и сказал? – неуверенно спросил он.

Девушки истово закивали, подтверждая.

– Ладно, – задумчиво сказал Беньяминас. – Выходите, дайте человеку одеться. Сегодня на завтрак яичница по-ортасски.

– Идём, друг мой, – обратился он уже к Хромой Сому. – Нас ждёт холодная вода!

~

– Спасибо, было очень вкусно, – вежливо сказал ученик лекаря и встал из-за стола. – Я вот только не понял, а чем яичница по-ортасски отличается от обычной яичницы?

– Ортасская яичница делается из ортасских яиц, – любезно пояснил Зелькав

– Девушки, вы не желаете показать гостю город? – поинтересовался Хромой Сом.

– Давайте-давайте, – сказал Зелькав. – Покажите гостю достопримечательности.

– Какие? – спросила Аманда.

– На рынок сходите, – сказал Зелькав.

– Я не хочу на рынок, – решительно объявил юный с’Пелейн.

~

Они входили на территорию рынка, сопровождаемые всё теми же боевыми свиньями. Но едва они зашли на рынок, как ученик лекаря услышал крик «Вот он!», который ему сразу не понравился. Микки обернулся и увидел группу знакомых гномов из клана Белой Дивы. Лицо их предводителя украшало небрежно нанесенное стойкой грим-краской неприличное слово, и они сплочённым коллективом бежали прямо на Микки с’Пелейна. Здесь просится многозначительная и томительная пауза и, возможно, место для рекламы какого-нибудь возлеморского производителя грим-красок.

Гномы неслись компактной массой. Первым они своротили прилавок зеленщика и помчались дальше, даже не подумав извиниться. Шпинат, морковка, дыни, яблоки, лук, артишоки и тому подобная петрушка посыпалась на землю под их безжалостные сапоги. Хозяин прилавка зеленщик Гэмбл дал волю вспыхнувшему в нём гневу: выхватил из ящика клубень ортасского земляного арбуза*** и с ловкостью необыкновенной метнул ею в голову близ бегущего гнома. Им оказался как раз Армандо Хулиочавес Диго Де Плесси Кассельбоатль, который с коротким стоном упал на землю, схватился за голову и задрыгал ногами.

(***Удивительный продукт, напоминающий с высоты птичьего полета картофель, а на вкус – незрелые персики; плоды земляного арбуза особенно полезны, а стало быть, невкусны в тушёном виде, в сыром же виде они необычайно твёрды и увесисты. За что этот овощ был назван земляным арбузом, для сост. хроник загадка. Может быть, это один из многочисленных образцов искромётного ортасского юмора?).

– Стойте! Они убили Армандо Хулиочавеса Диго Де Плесси Кассельбоатля! – вскричал кто-то из гномов. В тот же миг, забыв об ученике лекаря, гномы развернулись и с криком «Убийцы! Отомстим за Армандо Хулиочавеса Диго Де Плесси Кассельбоатля!» всё такой же сплочённой массой понеслись на зеленщика. Увидев это, зеленщик схватил табурет и с криком «Ветераны Ушимудуши не сдаются!» встал в боевую позицию. Неизвестно, чем бы всё это закончилось для Гэмбла, но тут к несчастью для себя кто-то из гномов зацепил ногой прилавок мясника по кличке Джек-Пот-Потрошитель, и на землю в дополнение к капусте, картофелю, укропу и прочим овощам посыпались говяжьи ребрышки, бараньи ноги, копченые кролики, хоботы ортасских тапаргов и прочая снедь мясного происхождения.

Стало похоже на овощное рагу.

Не хватало только соуса.

Джек-Пот-Потрошитель, расстроенный подобной небрежностью, схватил ногу копченого с пряностями быка и с натужным стоном метнул её в голову обидчика. В отличие от Гэмбла, мясник действовал нацелено, и снаряд достался тому, кому он предназначался. От полученного удара Бома понесло в сторону, он сходу влепился в прилавок соусника Чака по кличке Норрис, и недостаток соуса сполна был возмещен опрокинутым чаном со знаменитым «Жгучим Южным Варварским». Сразу стало грязно и скользко. Гномы попытались ещё раз развернуться, но на жгучем соусе их занесло, и с криком «Убийцы! Отомстим за Армандо Хулиочавеса Диго Де Плесси Кассельбоатля и Бома!» они всей оравой врезались в торговые ряды продавцов гирь для засолки капусты. В воздух тут же взмыли десятки метко брошенных гирь, и рынок огласился стонами и воплями гномов. Гномы с превеликим трудом восстановили стройность своих рядов и кинулись на продавцов гирь уже осознанно. Бродячие собаки, которые в изобилии водятся на каждом ортасском рынке, с восторгом прыгали вокруг гномов, пытаясь укусить их за ноги. Со всех сторон к месту боя сбегались торговцы, движимые чувством солидарности, и тоже вступали в схватку, но, поскольку было не совсем ясно, кто враг, колотили кого попало. Лаяли бродячие собаки, истошно орали продавцы и покупатели, громко кричали продаваемые гуси и куры, а со стороны реки уже неслась стая ворон, в предвкушении лёгкой поживы орущих во всё горло.

Было довольно шумно.

Немного удивленный размахом событий, косвенной причиной которых он стал, Микки, несмотря на возражения с восторгом наблюдавших за побоищем девиц, желавших увидеть всё до конца, принял единственно верное решение – вернуться к Беньяминасу. Энергичным шагом, волоча за собой непрерывно оглядывающихся Белинду, Аманду и визжащих от негодования трёх боевых свиней, Микки двинулся прочь от рынка. Навстречу уже бежал, неся на своих лицах печать тревоги, патруль ортасских гвардейцев; с рынка доносились крики «Отомстим за Плуга! За Бедраэдра! За Боку! Убийцы! Вставайте, чего разлеглись!» и стук гирь.

~

Маги сидели на веранде и пили холодную воду. Ярко светило полуденное солнце, но вокруг них было прохладно: они развлекались, меняя температуру магическим способом. На веранде попеременно шли снег, дождь, мела метель. Долго предаваться столь увлекательному занятию им, однако, не довелось. Громыхнул гром, полыхнула молния (именно в такой последовательности!), во саду с треском упало дерево. Из воздуха материализовался и ловко спрыгнул на стол чёртик и, поглядывая в сад, где нехотя разгоралось упавшее дерево, бойко затараторил, излагая текст послания.

– И-а-о! Новости. Камень показал наличие угрозы. Объявился Претендент. Возле замка Бленд объявился дракон. А теперь сообщение. Магистр собирает Совет Пятнадцати двадцать первого мая сего года. Магу второй руки Хромой Сому надлежит быть на этом Совете для узнавания результатов рассмотрения его заявления.

– Спасибо, – сказал Сом.

– Как? Это всё?! А почесать?! – недовольно завопил чёртик и начал раздуваться.

– Хорошо, хорошо, – поспешно сказал маг и начал чесать чёртика за ухом. Чёртик мурлыкнул, заурчал, содрогнулся и с громким хлопком исчез, обдав магов тёмной неважно пахнущей жидкостью.

– Ох уж мне эта магическая связь! – в сердцах воскликнул Хромой Сом.

– Чего? – с громким хлопком возник на столе всё тот же чёртик.

– Всё нормально! Это шутка была! – с несколько избыточной бодростию вскричал Хромой Сом.

– А-а… – недовольно протянул чёртик. – Ну смотри…

С этими словами он исчез окончательно, вторично обдав магов тёмной неважно пахнущей жидкостью.

– И давно это так? – сухо спросил Беньяминас, вытирая лицо носовым платком и оглядывая своё платье на предмет поражений.

– Не знаю, – честно признался Хромой Сом. – Я читал в последнем «Вестнике» об улучшении магической связи… что-то насчёт повышения скорости на полторы секунды и некоторых побочных эффектах, но не думал…

Дверь распахнулась, и на пороге появилась вся честная компания – Микки, девушки и свиньи.

– Святой Ресет! Видели бы вы это дело! Боже, чем здесь воняет? – вскричала Белинда.

– Дядюшка, это было ужасно! Ну и запах! – поддержала её Аманда.

– Чем воняет? – сразу ухватил суть происходящего юный с’Пелейн.

Маги молча сидели и не смотрели на молодёжь; Беньяминас обтирался платком, Хромой Сом, напряженно морща лоб, творил заклинание очищения воздуха. Девушки, грациозно зажав носы, смотрели на него во все глаза, ученик лекаря изо всех сил делал вид, что ему совершенно неинтересно. В конце концов, что-то щёлкнуло, громыхнуло, и с потолка обильно полилась приятно пахнущая вода, давшая обильную пену. В воздухе сконцентрировались какие-то неясные тени, вооруженные мочалками.

– В кредит, – сказал Хромой Сом угрюмо, и тени, несмотря на свою бестелесность, весьма усердно и ощутимо начали мыть мыльной водой и опрыскивать одеколоном всех присутствующих. Экзекуция длилась минут пять. Девушки бегали по веранде и визжали, Микки яростно сопротивлялся, зажмурив глаза, Беньяминас сидел на стуле с видом полнейшей покорности судьбе, и лишь Сом делал вид, что все идёт как надо. Внезапно что-то опять щёлкнуло, и тени исчезли. Было слышно, как журчит убегающая вода. Хромой Сом кашлянул, выпустив при этом изо рта несколько мыльных пузырей, и сказал с преувеличенной предупредительностью:

– Если хотите, я могу сотворить заклинание осушения.

– Нет, нет, не стоит утруждать себя! – поспешно воскликнул Беньяминас. Девушки переглянулись и побежали вон, следом побежал ученик лекаря. Маги посмотрели друг на друга и молча пошли за всеми. На веранде остались лишь три боевые свиньи. Они были необыкновенно розовенькие, чистенькие, и вид имели весьма обалделый.

~

Спустя полчаса, подсохнув и переодевшись, все снова собрались на веранде. Дабы сгладить тягостное впечатление от незапланированных водных процедур, Беньяминас обставил это дело весьма приглядным образом: накрыли стол с напитками и лёгкими закусками, уселись вкруг него и начали беседу; цветущий сад и догорающее дерево создавали для беседы приятный фон, побуждая говорить о предметах лёгких и возвышенных.

Разговор, однако, получился совсем другого характера. Первым делом, Микки рассказал о происшествии на рынке. Собственно, слово «рассказал» не совсем точно отражает суть произошедшего. Юный с’Пелейн действительно начал рассказывать, и даже добрался до фразы «Заходим мы, значит, на рынок», но далее, непрерывно перебиваемый уточняющими замечаниями Аманды и Белинды, накалившими градус атмосферы до пределов неприличных, Микки сдался со словами «Сами рассказывайте, раз такие умные». Трудно найти другой пример высказывания, где текст так противоречил бы подтексту, ведь эта фраза, как правило, подразумевает, что на самом деле, а) рассказать толком вы ничего не сможете, тока зря время потратим; б) на самом деле никакие вы не умные.

Маги, тем не менее, терпеливо выслушали красочный, полный ярких деталей и пикантных подробностей рассказ девушек до конца.

Затем Хромой Сом рассказал о магической депеше, ну может быть, опустив некоторые детали.

– Дракон, – благоговейно сказала Аманда.

– Да, дракон, – осторожно подтвердил Беньяминас, с тревожным любопытством глядя на племянницу.

– А раз там дракон, туда обязательно явится Претендент, – сказала Белинда.

– Пожалуй, – ошарашенно сказал Хромой Сом, изумлённый неожиданно глубоким пониманием девушкой сути Претендентства.

– А раз Претендент, тогда это принц Штарк! – ликующим тоном подытожила Аманда.

– Ну да, – сказал Хромой Сом и сам себя поправил: – Не понял… он же умер!

Тут, наверное, необходимо небольшое пояснение.

Такое часто случается. Человек, посвятивший всего себя магическому ремеслу, вынужден себя ограничивать во многом. И дело не в том, что магия требует от своих адептов отречения от мирских радостей. Просто из-за того, что в сутках всего двадцать четыре часа, начинающему магу приходится в конце концов выбирать – либо радости плоти, либо познание магического искусства. Так что для любого уважающего себя мага, не удосужившегося своевременно вступить в брак, женская психология есть terra incognita. Отсюда ясно, что хрупкая девичья душа это не та область, в которой Хромой Сом мог ориентироваться свободно. Поэтому можно сказать, что он, сам того не подозревая, говорил с девушками на разных языках. Непонимание сути столь яркой личности, как принц Штарк… опа! получается, что необходимо рассказать читателю, кто такой принц Штарк.

Что ж, так мы и сделаем.

Принц Штарк был личностью одновременно выдающейся и парадоксальной. Жил он примерно сто лет назад, так что по крайней мере в одном Хромой Сом был прав – к описываемому моменту принц Штарк уже давно пребывал в лучшем из миров. Зато когда он был в этом мире, он был писаный красавец, и поклонниками своими почитался как храбрец, гуманист и идеал мужчины. При этом, как ни странно, никаких деяний за ним не водилось. То есть, может быть они и были, но ни в летописях, ни в сагах, ни в былинах отмечены не были. Правда, принц Штарк вопреки своему высокому происхождению играл в спектаклях в амплуа писаного красавца, храбреца и гуманиста, но вряд ли это может быть по настоящему уважительной причиной для приобретения столь высокого статуса.

Вдумчивый читатель уже, наверное, догадался, что особой популярностью принц пользовался среди представительниц прекрасного пола. Среди девушек Земли Простой это превратилось во что-то вроде религии со всеми внешними атрибутами – иконами, сотворением кумира и молитвами. Эпидерсия эта, то затухая, то разгораясь, длилась вот уже целый век, и жертвою её пало немало достойных представительниц прекрасного пола. Единственное, что утешает – недуг этот, видимо, в те времена носил возрастной характер, поскольку после вступления в брак большинство адепток Штарка как-то незаметно и довольно безболезненно приобретали иные жизненные ориентиры. На беду же Хромой Сома, Аманда и Белинда пребывали в самой тяжкой стадии – когда светлый образ принца Штарка застил всех мужчин Земли Простой. Именно поэтому маг второй руки их ни капельки не понимал.

~

– Он жив, – голосом тяжко оскорблённой верующей сказала Аманда.

– Штарк – это наше всё, – подтвердила Белинда холодно и увесисто.

– Э-э-э… – сказал маг и перевёл взгляд на Зелькава Беньяминаса. Тот в ответ вытаращил слегка глаза и пожал плечами. Похоже, происходящее его забавляло.

– Он всегда возвращается на землю в образе прекрасного юноши, – повысила голос на полтона Аманда.

– Потому что при первой своей жизни… – тоже добавила накала Белинда, – он остался свободным и подарил надежду всем и каждой девушке мира!

– Ах, возвращается, – с облегчением сказал маг. Первая и очевидная мысль о том, что обе девушки безумны, порядком его напугала, и посему теперь, когда эта мысль оказалась неверной, Сом приобрёл настрой великодушный и даже был готов идти на уступки.

– Ну что ж… тогда, конечно, это вполне может быть Штарк.

– Дядюшка! – тоном, исключающим возражения, заявила Аманда, – мы едем в Бленд!

Улыбка сползла с лица Беньяминаса.

– Кто это мы? – спросил он ошарашено.

Аманда приподняла изумлённо бровь.

– Я и Аманда! – поддержала свою сводную сестру Белинда.

– Гм… – сказал Беньяминас и посмотрел на Хромой Сома. Было видно, что маг третьей руки испытывает сильное затруднение. Старый товарищ не подвёл.

– Вряд ли юным девушкам стоит пускаться одним в столь дальнюю дорогу, – солидно сказал Хромой Сом.

– Мы найдем себе провожатого, – сказала Белинда и отчего-то посмотрела на Микки с’Пелейна. Все присутствующие механистически перевели свой взгляд на ученика лекаря.

– Гм… – сказал Беньяминас во второй раз. Теперь казалось, что затруднения, испытываемые им, выросли до размеров почти неприличных.

На такой оборот юный c’Пелейн продемонстрировал реакцию для человека свободного вполне естественную.

– Не, – сказал Микки. – Какой ещё Бленд… Чего я там не видел.

– Вы считаете, это может быть опасно? – спросила Аманда так простодушно, что это уже отдавало неким коварством. Микки оскорбился. Похоже, упоминание об опасности пробудило и натянуло в его душе некие струны.

– Я могу дать своих боевых свиней, – сказал Беньяминас, неверно истолковав причину Миккиного возбуждения.

– Им скорее понадобится телохранитель сопровождения, – сказал Хромой Сом, с некоторым сомнением разглядывая с’Пелейна.

– А что такого? – спросил вроде как сам у себя Беньяминас. – Пусть прогуляются!

Похоже, перспектива избавиться разом от свиней и племянниц хотя бы на время его изрядно воодушевила.

– Ладно, – сказал Микки. – Мне, в общем-то, всё равно. Подумаешь… в Бленд, так в Бленд.

Слова юного с’Пелейна извиняет лишь его молодость. Человек зрелый же должен понимать, что так говорить, а уж тем более вести себя так не совсем правильно. Сегодня ты говоришь, что тебе всё равно, а послезавтра враг ликует на развалинах твоего дома. С другой стороны, если всем будет не всё равно, жизнь может приобрести излишне деятельный характер. Гм… составители хроник, право слово, затрудняются сделать выбор, так что подумаем об этом на досуге, а пока вернёмся к нашим героям.

Разговор перетёк в деловую плоскость. Было решено, избегая встреч с гномами, вечером пройтись по кабачкам. В них за плату можно было найти какого-нибудь профессионального вояку, который проводил бы девушек до Бленда. Хромой Сом объявил так же, что через месяц Микки должен прибыть в Билгейтц. Это была его собственная инициатива. Ему казалось, что в этом и в самом деле есть какая-то необходимость, хотя на самом деле он просто хотел показать его одному знакомому, увлекающемуся геральдикой и разъяснить наконец-то ту татуировку под Миккиным соском. Знакомый к тому же входил в Обжаловательный совет, в который надо было подавать апелляцию в случае, если решение Совета Пятнадцати тебя не устраивало, и после некоторых процедур Совет Пятнадцати мог ещё раз рассмотреть твоё дело и… Ну вы помните про соискание? Хромой Сом стелил соломку, и никто не вправе его за это осуждать. Впрочем, мы отвлеклись.

Девушки тут же заявили, что всё складывается удачно, поскольку им тоже надо будет съездить в Билгейтц до начала учебного года (учились они, разумеется, в Ортаске). То, что учебный год должен был начаться лишь через четыре месяца, отчего-то никого не смутило. С’Пелейн снова пошёл на поводу у прекрасного пола. Возможно, на это решение повлияли ножки Белинды, белою кожей мелькавшие из-под довольно смелого платья, открывавшего почти всю нижнюю половину голени (!), но нам не хотелось бы думать о нашем герое так. Было похоже, что, по большому счёту, ему и в самом деле было всё равно куда идти.

А пока что решили пообедать, и немного отдохнув, двинуться по кабачкам.

~

– Самое главное, не привлекать чьёго-либо внимания, – шатким голосом инструктировал молодежь Беньяминас, шагая по улице неправдоподобно твёрдыми шагами. – Не вздумайте пить крепкие вина! Но! на всякий случай пропускайте в кабачке стаканчик-другой пива, поскольку человек, не вкушающий хмельного в кабачке, вызывает всеобщее подозрение. Вас могут принять за не того, и того… намылить вам шею.

– Йых! – отвечала молодежь немного невпопад. Было два часа ночи, шел четвёртый час героического похода по кабачкам, и эту лекцию молодые люди слышали уже в пятый раз. Правила маскировки, тем не менее, все выполняли неукоснительно в каждом кабачке, и теперь шикарными зигзагами вся компания, булькая от выпитого, двигалась по центральной улице к следующей пивнушке. Время от времени кто-нибудь пытался запеть. На такого хором в полный голос орали, что, дескать, неча привлекать чьё-нибудь внимание, тут дела серьёзные, кто не умеет хранить тайны, пусть сидит дома и всё такое. В конце концов, за ними увязалась довольно приличная толпа обывателей, привлеченных этими криками. Они шли следом уже около часа, делая вид, что им просто по пути и тихо рассуждая на тему, какого рода может быть тайна. Самые оптимистичные считали, что речь идёт о золоте, и предрекали скорое начало золотой лихорадки в Северном Ортаске. Хромой Сом, единственный, кто ещё помнил о цели похода, злобно косился на окружающих, соблюдая причудливую очерёдность. Белинда и Микки шли, обнявшись, и болтали о всякой чепухе, немного позади плелась и при этом деликатно икала Аманда, заботливо поддерживаемая под локоток дядюшкой. Даже боевые свиньи, нахватавшиеся по кабачкам объедков, вели себя уже не так бодро, как обычно, а цель похода была всё так же далека, как и вначале. Ни в одном заведении им не попадалась подходящая кандидатура. Либо воин был слишком стар, либо слишком молод, либо уже завербован на западную границу Вентаны, либо вообще оказывался не воином.