Текст книги "Этап духовного развития высшей личности"
Автор книги: Чже Цонкапа
Жанр:
Религия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Если сердиться на непосредственного вредителя, то следовало бы сердиться на палку и подобное, вместо человека. Если же гневаемся на косвенного вредителя, то следовало бы гневаться на гнев: ведь как человек приводит в действие палку и подобное, так и его гнев приводит к причинению зла. Как сказано [во «Введении в практику» (6.41)]:
"Если я злюсь на того, кто бьет,
а не на палку в его руке, –
то так же, раз гнев побуждает его, –
на гнев бы я должен сердиться."
Итак, как не сердимся на палку, так нельзя сердиться и на наносящего удары; а если сердимся на наносящего удары, то следует сердиться и на гнев. Не признать этого [значит] направить мысль на неправильный путь.
Убедившись же, что [этот] довод подходит ко всем случаям, ум склоняется к тому, чтобы точно так же не гневаться на ударяющего, как и на палку. При этом палка и наносящий удары не отличаются из-за отсутствия или наличия [у них] злонамеренности: это ясно из приведенного выше довода, отрицающего свободу воли [вредителя].
Испытываемое от вреда страдание не может возникнуть беспричинно и от несоответствующей причины. Оно возникает от соответствующей причины, а именно: от прошлых неблагих деяний. То есть вред неизбежно приносит собственная карма. Поэтому во всех случаях преодолевайте гнев, мысленно обвиняя себя самого: «За собственную вину гневаться на других нехорошо». Например, стражников ада порождает собственная карма [индивида], которого мучают. Так [и здесь]. Как говорится [во «Введении в практику», (6.42)]:
"В прошлом я сам так вредил существам.
Поэтому справедливо [теперь]
мне, причинителю зла существам,
такой же вред от них претерпеть."
И далее (6.45-47):
"Хоть «дети» не хотят страдать,
причины всех своих страданий они любят.
Поэтому, когда мне больно, – в том моя вина, –
зачем же буду на других сердиться?
На кого же сердиться? Ведь [боль] этой [жизни]
рождена моей [прошлою] кармой:
так, [она порождает] и стражников ада
и деревья с мечами листов150 150. Деревья с листьями-мечами растут в соответствующих адах. Cм.: т.1. «Развитие установки низшей личности», 2, б, (3).
[Закрыть].Мои же прежние деянья заставляют
вредителя сейчас мне вред творить.
И если в ад ведут его его поступки,
не я ли в ад его толкаю этим?"
И устами Шавопы:
«Пока говорим: „Я не виноват“, – показываем, что, по сути, [у нас] нет ни капли Дхармы.»
Если гнев на вредителя возникает из-за непереносимости страданий, то это противоречие: поскольку от того, что сейчас не можем стерпеть каких-то малых страданий, обязательно зарождается причина безмерного страдания в дурной участи. Поэтому, мысленно устыдив себя: «Какой же я глупец!», – старайтесь не давать воли гневу. Как сказано (6.73):
"Если даже этого страдания
я сейчас стерпеть не в состоянии,
почему же гнев не унимаю, –
он же адские мученья причинит мне?!"
Причиняемые нам страдания есть результат прошлой кармы, и когда мы их переживаем, прошлая карма истощается. Если потерпим, то не накопим новых грехов и приумножим благие заслуги. Поэтому надо чувствовать благодарность к вредителю, который, как бы не обращая внимания на то, что сам нарушает Дхарму, действует для очищения наших грехов.
Как сказано в джатаке 151 151. Джатакамала. Джатака №33. О буйволе. с.313.
[Закрыть]:
"Коль некто, несмотря на то, что Дхарму нарушает,
своим поступком мою карму очищает, –
кто был бы более меня неблагодарен,
когда б терпение к нему не проявлял?!"
И во «Введении [в срединность]» (3.5) сказано:
"Ведь именно страдание, считаем,
плод вредоносной кармы истощает.
Так для чего же гневом или делом злым
мы будем сеять семя [много большего] страдания?!"
Поэтому, как терпим пускание крови и прижигание, чтобы излечиться от тяжкой болезни, так и ради избавления от большего страдания очень полезно терпеть малое страдание.
[Во «Введении в практику» (6.43-44)] говорится:
"Есть две страдания причины: это тело
и грозное оружие врага.
Оружие являет он, я – это тело:
так на кого же гневаться за то?!
Я, страстью одержимый, так цепляюсь
за [это] человеческое тело,
подобное назревшему нарыву,
к которому нельзя и прикоснуться,
не вызвав острой боли. На кого же
мне гневаться, коль делают мне больно?"
И далее (6.67):
"Когда одни вредят по заблужденью,
другие ж гневаются, тоже заблуждаясь:
кто виноват из них, кто прав, – как рассудить?"
Укрепляйте терпеливость, размышляя так: «Если бы я был шравакой и заботился лишь о собственном благе, и то не следовало бы быть нетерпимым, гневаться, а тем более я, зародив Устремленность, принял на себя [обязательство] осуществлять благо и счастье всех существ и, устремившись к цели-для-других, забочусь о всех существах!»
И устами Потобы:
«Учение Будды – не делать зла. Если же не практикуем терпения, когда причиняют какой-то вред, то, [гневаясь], до самого корня нарушаем, повреждаем Учение и, следовательно, отступаем от обета. Когда таким образом Учение в корне нарушено, у нас не остается общей Дхармы, а отступление от своего обета – наше собственное падение.»
И еще [он сказал]:
«Если расседлываемый як трясет [от нетерпения] задом и прыгает, то седло бьет ему по ногам. Если же он расслаблен, то подхвостник легко отпадает. Так и мы, если не проявляем „расслабленности“ по отношению к вредителю, а противоборствуем ему, – становится еще хуже.»
От всего сердца размышляйте: "Все существа в безначальной круговерти побывали моими отцами, матерями и другими родными и друзьями. Из-за непостоянства они расстаются с жизнями и страдают от трех [аспектов] страдания 152 152. Т.е. страданий мучения, изменчивости и обусловленности. Подробнее см.: т.2. 2.I, 1, 3. «Размышление о трех [аспектах] страдания».
[Закрыть]. Одержимые злым духом клеш, они разрушают свое благо этой и других [жизней]. Я должен их любить! Можно ли сердиться и отвечать им на зло?!"
[Закрыть].
Разделим материал [на две] части, из которых первая –
[Здесь] три [пункта]: а. Размышление о том, что похвалы и подобное не являются достоинствами; б. Размышление о том, что они ущербны; в. Вывод, что следует радоваться, когда им препятствуют.
«То, что другие будут хвалить меня и моя слава широко распространится, не относится ни к одному из двух благ: ни к долголетию, здоровью и подобному в этой жизни, ни к обретению благих заслуг и подобного для другой жизни. Следовательно, унывать из-за помех этому – значит уподобиться маленькому ребенку, который оплакивает разрушающийся песчаный замок, непригодный для жилья.» Так мысленно порицайте себя и не привязывайтесь [к похвалам и тому подобному]. Как сказано 154 154. Во «Введении в практику», (6.90-91).
[Закрыть]:
"Похвалы и почет – не заслуги и не долголетье,
не становятся силой, здоровьем иль благом для тела они.
Я ведь знаю, в чем благо;
так разве благое найдешь в них?!"
И далее (6.93):
"Когда рушатся замки из песка,
дети плачут, от беды изнемогая.
Так и ум мой плачет, как ребенок,
если похвалы и славу отнимают."
Размышляя так: «Похвалы и подобное склоняют ум к бессмысленным вещам, нарушают разочарованность [в Круговерти], вызывают зависть к обладающим достоинствами, сводят на нет благие дела...», – порождайте [в себе] удрученность ими. Как сказано (6.98):
"Похвалы, славословья отвлекают меня [от благого],
отвращенье к [сансарным благам] разрушают всецело,
[вызывают] к достойнейшим зависть
и благо мое разрушают."
Размышляя: «Итак, воспрепятствование похвалам, моим славе, обретениям и почестям охраняет меня от попадания в дурную участь, разрубает цепи привязанностей, закрывает вход в страдание: оно – как благословение Будды», – искренне преодолевайте гнев и радуйтесь. По этому поводу говорится (6.99-101):
"Поэтому разве тот, кто причастен
к крушению славы моей и похвал, –
меня не хранит от будущих бед
и не спасает от участи горькой?!
Ведь я устремлен к Освобожденью
и не хочу оков обретений
и почестей. Разве могу я сердиться
на тех, кто от цепи спасает меня?!
Как я могу сердиться на того, кто, будто
благословенье Будды, прекословит
желанию, ведущему к страданию меня,
готового соблазну [почестей] поддаться?!"
Подумайте: «Поскольку ум бестелесен, другие в действительности не могут причинить ему вред. Но, [допустим], что вред уму – это, действительно, следствие вреда, причиненного телу. Однако презрение и подобное не могут нанести телу вред. Значит, они не вредят ни телу, ни уму, поэтому можно радоваться.»
Так преодолевайте уныние: ибо, если его преодолеть, ненависть не возникает. Об этом сказано и [во «Введении в практику» (6.52-53)]:
"Ум бестелесен, и поэтому никто
и никогда ему не может повредить.
[Допустим, что], поскольку он привязан к телу,
ему вредят телесные страданья.
Но ведь презренье, грубые слова
и порицание не повреждают тело:
так почему же разъярен ты, ум?"
Устами Шаравы:
"Сколько ни хвалили Камлунгпу, Нэузурву и Дабпу 155 155. Тиб.: grab-pa. У А. Вэймана (р. 159) – Grub-pa.
[Закрыть], они оставались безразличными, как камни, и это приносило им счастье. Нынешние не могут устоять против похвал, и это приносит им несчастья.Когда Шентона156 156. Геше Чжамьян Кьенце утверждает, что Шентон (тиб.: gshen-ston) – не имя, но значение этого слова остается неясным. Поэтому пока что мы вынуждены сохранить этот фрагмент перевода в таком виде. Если удастся уточнить его смысл, в следующем томе будут внесены коррективы.
[Закрыть] хулили, что он такой и сякой, он говорил [себе]: «Не принесшее [еще плодов] мое оговаривание тоже должно быть искоренено: надо раскаиваться за свое прошлое злословие.»Когда йогину Шейрабдорчже [пожаловались]: "Хотя мы держим в тайне, все равно [это] разглашается... люди говорят [об этом], – он сказал: «Да... о чем же еще могут говорить люди, как не о людях», – и добавил: «Надо избавляться от всякого повода для злословия.»
Можно подумать, что, если другой человек меня презирает и т.д., чувствует ко мне неприязнь, – поэтому я унываю. Однако даже если другой действительно [захотел бы] посредством неприязни причинить мне вред, он ничего не смог бы сделать. Поэтому уныние следует отбросить. Как сказано [во «Введении в практику» (6.54)]:
"Никто из тех, кто не любит меня,
ни в той и ни в этой жизни
не собирается съесть меня:
почему ж он мне неприятен?!"
Можно подумать, что, хотя неприязнь и не может причинить мне вред, но из-за нее создается препятствие к получению благ от тех, [кто плохо ко мне относится], и потому я сержусь, когда меня презирают, хулят или порицают. Однако, даже если я получу блага, их придется оставить с уходом из этой [жизни], а грехи гнева будут следовать за мной. Поэтому лучше умереть скоро и без благ, чем долго жить, приобретая жизненные блага скверным образом.
Сколь долго ни живи с благами, – от смерти не спастись, умереть придется. А в час смерти все равно прожил ли ты счастливо сто лет или только год. Ведь тогда и то и другое станет лишь воспоминанием, и в то время нет никакой разницы меж [былым] счастьем и страданием.
Это подобно тому, как два проснувшихся [человека, один] из которых испытал во сне сто лет счастья, [а другой] – лишь одно его мгновение, уже ничуть не счастливее один другого.
Если, размышляя таким образом, отступимся от пристрастия к обретениям и почестям, то презрение, оскорбительные слова и прочее не ввергнут нас в уныние: поскольку, если не заботиться о возвышении себя в глазах других, то, даже если не достигаем [возвышения], внутреннее удовлетворение не исчезает. По этому поводу [во «Введении в практику» (6.55-59)] говорится:
"Когда я что-то не приемлю, это потому,
что не хочу препятствий для приобретений.
Но обретения свои я оставляю с этой [жизнью],
а [гнева] грех пребудет постоянно.
Так лучше мне сейчас же умереть [без благ],
чем долго скверно жить, приобретая
блага нечестным способом. Ведь, даже
когда б в грехе я долго и [богато] жил,
все ж [наконец] не миновать страданий смерти.
[Вот, если некто] пробудился ото сна,
в котором испытал сто лет блаженства,
[другой же] пробудился [ото сна],
в котором испытал мгновенье счастья:
для этих двух, восставших ото сна,
их сновидение не стало явью.
[Подобно же] в час смерти – все равно,
[в довольстве] долго жил ты иль не долго.
[К тому же], даже если долго и блаженно
я радовался множеству приобретенных благ,
ведь все равно уйду из жизни голый,
как будто я разбойником ограблен."
Подумав: «Велико противоречие в том, что я породил Устремленность к Пробуждению ради блага и счастья живых существ, но гневаюсь из-за того, что существа обретают счастье сами. Разве я не хотел, чтобы все существа стали Буддами, почитаемыми в трех мирах, – а досадую из-за того, что им достаются столь незначительные обретения и почести?», – необходимо, изгнав зависть к благоденствию других, какие бы они ни были, зародить в себе самую искреннюю радость по отношению к ним. В противном случае, Устремленность и осуществление блага и счастья существ становятся пустыми словами. Как говорится [во «Введении в практику» (6.80-84)]:
"Желая [привести] скорее всех существ
к блаженству [высшему], рождаю Устремленность.
Зачем же я сержусь из-за того,
что существа нашли себе [немного] счастья?!
Когда ты говоришь: "Желаю, чтобы все
достигли Пробуждения и стали в мире чтимы!", –
то почему ты огорчаешься, когда
кому-то небольшое уваженье оказали?
Когда твой родственник,
которого ты кормишь, все даешь,
обрел бы [сам себе] для жизни средства, –
ты и тогда бы гневался и не был рад?!
Кто не желает, чтобы существа
хотя б обычные блага приобретали,
как может породить желанье, чтобы
они, [как все, достигли] Пробужденья?!
Откуда Устремленность у того,
кто сердится на благоденствие другого?!
Когда [вредитель] получает от [дарителя] блага
или, дарителем являясь, дома их имеет, –
твоими никогда они не будут, и тогда
зачем [завидовать], – кто дарит, кто не дарит?!"
К тому же радость, что враг бедствует, и злой помысел о его уничтожении сами по себе не могут причинить врагу вреда: они приносят страдания лишь нам самим. Но если бы и причиняли зло, они разрушали бы и нас самих и других. Обдумав пагубность [подобных чувств], всегда пресекайте их. По этому поводу [во «Введении в практику» (6.87-89)] сказано:
"Нет толка в радости несчастию врага.
Одной своею мыслию ему не повредишь ты.
Но если бы твой помысел и причинил ему страданье,
какую радость испытаешь ты тогда?!
[Возникла мысль]: «Удовлетворен его бедой.»
Что может быть опаснее, чем этот
крючок, заброшенный нам клешею [злорадства]?
Коли меня зацепит этот страшный крюк,
то неизбежно попаду в котлы я ада,
где стражники замучают меня."
Итак, если смотреть на препятствование желаниям 157 157. Гнев, по классическому в индийской традиции определению, возникает прежде всего при неисполнении желаемого.
[Закрыть] – нашим или наших друзей, на создавание неприятного и на благополучие нашего врага как на сугубо нежелательные вещи, то возникает уныние. Когда оно возрастает, возникает ненависть. А если отбросить всепоглощающее недовольство, – избавимся от уныния, и ненависть не возникнет. Поэтому, отстраняясь с помощью ранее изложенных доводов от такого всепоглощающего недовольства, всеми способами преодолевайте гнев, ведь он так пагубен!
Практический же совет о его преодолении таков: дав отпор своей клеше приведенными ранее доводами сынов Победителей, обращайте взор внутрь и преодолевайте злейшего врага – гнев. Если преодолевать гнев, тщательно и проницательно исследовав с позиций многих доводов, то [это] препятствует многим разновидностям гнева и порождает многоразличное терпение.
Поскольку же познание истинного смысла проповедей с помощью безошибочного логического рассуждения является глубоким опытом, оно запечатлевается очень прочно.
Знайте, что пренебрежение аналитическими созерцаниями с применением проницательности является пренебрежением этим и всеми другими великими деяниями бодхисаттв и поэтому – наихудшим препятствием наделению смыслом своего и чужого благоприятного рождения. Избегайте [его], как яда.
Здесь три [темы]: 1. Причина сущей необходимости терпеливо переносить страдания; 2. Способ взращивания [способности к] этому; 3. Подробное изложение предметов [терпения]
"Во «Введении в практику» (6.12): сказано:
"Причины счастья так редки,
причин страданья ж очень много."
Соответственно нам постоянно приходится испытывать всяческие страдания. Поэтому надо знать, что с ними делать, как использовать на Пути. В противном случае, согласно сказанному в «Собрании практик», они вызывают или недовольство, или малодушие при освоении Пути и становятся препятствием к благим занятиям.
Что касается страданий, то некоторые из них причиняются другими; некоторые порождает прошлая карма, независимо от того, усердствуем или не усердствуем в Пути; некоторые же, как увидим ниже, возникают, когда занимаемся благими делами, и не возникают, когда не занимаемся.
От страданий, которые непременно возникают в силу прошлой кармы и теперешних условий, никак не избавиться: с ними надо смириться. В противном случае, к этому естественному страданию прибавляется страдание душевной подавленности, порожденное нашими [горькими] мыслями, кои бывает перенести очень трудно. Если же смириться, то, хотя и не избавляемся от основного страдания – душевной подавленности, – чувство угнетенности из-за направления внимания на [основное страдание] вовсе не возникает. Если при этом к [основному] страданию применить умение использовать [его] на Пути, страдание сильно уменьшается и становится терпимым.
Итак, очень важно научиться терпеливо переносить страдания.
Здесь два [раздела]: А Устранение поглощающего недовольства, возникшего из-за страдания; Б Разъяснение, что страдание следует терпеливо переносить.
Если возникшее страдание устранимо, унывать не надо. Если же оно неустранимо, то, хотя и будешь унывать, ничего не поделаешь. Поэтому унывать бесполезно, а ущербность [уныния] налицо: ведь при неумении терпеть очень трудно перенести даже ничтожное страдание, а если какое-то умение есть, мы способны стерпеть даже великое страдание. Как сказано (6.10):
"Что унывать, когда поправить можно [дело]?
Что унывать, когда [оно] непоправимо?!"
И далее (6.16):
"Жара или холод, дождь или ветер,
болен ли, связан я, иль избиваем, –
мне нетерпимость негоже являть:
с нею все станет лишь хуже."
[Разделим содержание] на три [части]: 1. Размышление о достоинствах самого страдания; 2. Размышление о достоинствах терпеливого перенесения добровольно взятых на себя тягот; 3. О том, что, если постепенно привыкнуть [к терпеливому перенесению страдания, оно становится] нетрудным.
[У страдания] пять достоинств:
(1) достоинство побуждения к Освобождению: ибо, если бы не было страдания, не возникло бы желание окончательно спастись от него;
(2) достоинство устранения высокомерия: ибо, когда приходит страдание, пропадает надменность;
(3) достоинство отвращения греходеяний: ибо [приходится осознать], что, если испытываем что-то мучительное, оно возникло от неблагих деяний, поэтому, если не хотим таких плодов, надо сторониться их причин;
(4) достоинство вдохновения к совершению благих дел: ибо мученик желает счастья, а необходимая для него причина – совершение благодеяний;
(5) [достоинство] порождения сострадания к скитальцам сансары с помощью сравнения их положения со своим: «Другие существа тоже так страдают».
Зная об этих [достоинствах страдания] и о других достоинствах, доступных нам благодаря им, неустанно упражняйтесь в мысли: «Эти страдания желанны». Как сказано [во «Введении в практику» (6.12)]:
"Без страданий не случится
отреченье [от сансары];
потому ты постоянно, ум мой,
стойкость сохраняй."
И далее (6.21):
"К тому же страданий достоинства славны:
горесть высокомерие губит,
жалость к скитальцам сансары рождает,
от действий дурных [существ] отвращает,
к благодеяниям вдохновляет."
Здесь два [размышления]: а. Размышление о пользе [этого] для Освобождения и других великих целей; б. Размышление о пользе [этого] для избавления от бесчисленных страданий.
Укрепляйте дух, вновь и вновь размышляя: «Если раньше, вращаясь в Круговерти, я, хотя и знал, что каждая низменная нужда, малейшее желание влечет за собой страдание, не обращал внимания на многие причины страдания и тем самым навлек на себя массу будущих бессмысленных страданий, то ныне, когда я на стезе добродетельного осуществления безмерного блага для себя и других, мне следует взять на себя безмерно больше страданий, чем ранее, что уж говорить о меньшем [количестве]». И во «Введении в практику» (6.74-75) сказано:
"Идя тропою [низменных] желаний,
я сотни [раз] в аду страдал от жара.
Не помогло мне это в достижении
ни цели-для-себя, ни цели-для-других.
А эти [тяготы] мучительны не так,
как те. К тому же, их одолевая,
великие мы достигаем цели:
поэтому лишь радоваться нужно
страданьям, избавляющим от бед."
Согласно сказанному, размышляйте, что вы раньше предавались лишь таким тяготам, которые нисколько не приближали ни цели-для-себя, ни цели-для-других, и вселяйте в себя бодрость, думая: «Почему же мне ныне не переносить страданий, благодаря которым исполняются великие цели: ведь, хотя и приходится страдать, зато я обрету благо!»
Также, размышляя о том, что обманываемые плохими учителями на дурном пути протыкают себя трезубцами, терпят жар «пяти огней» 158 158. Четырех костров и палящего солнца. – Прим. перев.
Внешняя часть ритуала, однако, не всегда дает представление о его сущности. Так, в Брихадараньяка Упанишаде «пять огней» объясняются как «тот мир, Парджанья, этот мир, человек, женщина». О ритуальном значении «пяти огней» см., напр.: Семенцов B.C. Проблемы интерпретации брахманической прозы. М.: «Наука». 1961. Гл. 3.
[Закрыть] и творят прочие бессмысленные истязания, и о том, что ради низменной мирской нужды [люди] берутся терпеть страдания земледелия, торговли, сражений, да и многие другие, – порождайте бесстрашие перед [благородной] аскезой.
