Текст книги "Не дам тебе уйти (СИ)"
Автор книги: Чок Кедик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)
Медленные движения внутри нее продолжались, не останавливаясь, он сжал локтями высокую подушку, на которой лежала ее голова, и Стефания оказалась как бы зажатой им. Он приподнял ее голову вместе с подушкой, даря очередной нежный поцелуй, не отрывая от нее изучающего взгляда.
Ей было очень хорошо, с каждой секундой напряжение уходило, а нарастало что-то необычное внизу живота, разводя спирали по всему телу, разливаясь и заполняя ее. Она положила руку ему на голову.
Какие у него волосы. Мягкие и упругие, и такие приятные на ощупь.
Я хочу их трогать…
Ее пальчики запутались в них, теребя их и потягивая, она опустила одну руку ему на затылок, поглаживая его нежно, едва прикасаясь.
Николай вздрогнул, это было что-то необыкновенное. Ее прикосновения, как крылья бабочек, в этот момент, когда он глубоко в ней. Она продолжала прикасаться к нему, нежно поглаживая его и притягивая к себе.
Да, ему определенно это нравилось. Определенно.
Через несколько минут он почувствовал, что Стефания уловила его, его ритм и начала двигаться ему навстречу. Медленно, осторожно, но двигаться. Он не упустил момент и еще глубже приник, пробуя ее на всю глубину. Ее выдох и глубокий вдох. Его пальцы проникли между их телами и на холмиках грудей начали чертить круги, поглаживая и сжимая.
– Да, сладкая, – шептал он ей на ухо, – вот так и так хорошо.
Стефания откинула голову, судорожное сжимание коленей, напряжение во всем теле и особенно в бедрах… И взрыв, подобный природному извержению вулкана, медленный и томный, сладкий и горький, тянущийся и не заканчивающийся.
Он лежал между ее ног, опустив голову на белую подушку. Тело Стефании была полностью накрыто его телом. Ее ноги широко раздвинуты, он глубоко в ней. Казалось, даже кровать прогнулась под его тяжестью. Но эта тяжесть была приятной, безупречной.
Как ты? – прозвучал его вопрос. Расслаблена, – машинально ответила Стефания, – и немного саднит. Утомлена…Утомлена? – недоверчиво переспросил Николай. Да, – ответила она, улыбаясь краешками губ. Нет, моя сладкая, ты еще не устала, – сказал он, проводя рукой по ее бедру, – я скажу, когда тебе можно устать.
Его губы накрыли ее, продлевая наслаждение и даря еще волны удовольствия. То, что на самом деле так было необходимо Стефании, и то, чего она так хотела сейчас. Он в ней снова начал двигаться. Это болью отозвалось в теле, и она вздрогнула.
Больно, – одними губами прошептала она, а в глазах уже сверкала страсть и ожидание наслаждения. А сейчас? – он немного приподнялся, просунув руку между их телами, найдя ее сосредоточение женственности и проводя по нему медленно и расслабляюще, опуская и тут же поднимая ее. Лучше, – прошептала она, расслабляясь. А вот так? И так? – тянул он ее в свой мир, мир порочности и наслаждений, даря и забирая, снова даря и забирая.
Только не останавливайся!
Не сейчас.
И не так.
Как хорошо…
Движения Стефании говорили о ее стремлении удержать то, что находилось так рядом, но в то же время так далеко. Она судорожно хватала его за плечи, он же собирал обе ее руки одной своей, поднимал их за голову, от чего ее голова запрокидывалась выше, открывая шею, которую он целовал, ласкал, проводил по ней языком. Прикусил мочку уха, ухватился за нее, потянул, даря искры во всем теле, снова шея. Он опускает голову ниже… грудь… поцелуй короткий, затем длинный, снова короткий, сосущий укус, боль… облизывание того местечка, где укусил…
Ее смех… Прерывающийся его… Снова поцелуи…
Эпизод 7
Стефания проснулась одна в белоснежной постели. Лежала она, свернувшись клубочком под пушистым одеялом. Стук в дверь. Ее разбудил стук в дверь. Пытаясь зарыться глубже в одеяло, надеясь, что стучащие уйдут, она закрыла глаза. Тишина.
Может, ушли?
Еще минуту подожду.
Прошла минута.
Вставай, соня! – скомандовала она сама, заставляя себя расстаться с теплой постелью.
Завернувшись в тонкую простыню, просыпаясь на ходу, она направилась в ванную комнату. Поток горячей воды в душевой кабине вернул мысли ко вчерашнему.
Николай…
Где он? Что делает?
С кем?
Что я чувствую? Как это?
Отлично, немного даже лучше, чем вчера. Правда, между ног саднит и немного болит. Да и некоторые части тела так напряжены и чувствительны, словно после хорошей аэробной тренировки.
Выйдя из ванной, Стефания обнаружила на столике возле двери аккуратно разложенное длинное платье цвета фисташки и короткую накидку к нему. Рядом стояли сандалии под цвет платья, только более темного оттенка.
Снова одежда?
Отлично…
Это определенно лучше, чем надеть вчерашние вещи.
Быстро примерив платье, Стефания определила, что оно как раз по размеру.
Остановившись перед зеркалом, она улыбнулась своему отражению. На нее смотрела молодая женщина в потрясающем длинном платье. И ее глаза были наполнены счастьем и ожиданием чего-то радостного и нового.
В темном коридоре и холле на втором этаже никого не было. Стефания спустилась на первый этаж – тоже никого. Зашла через распахнутые двухстворчатые двери в гостиную. Стол сервирован к завтраку. Различные блюда и напитки симметрично расположены на стеклянной поверхности круглого стола. Потрясающий запах неизвестных Стефании специй заставил непроизвольно сглотнуть слюну. Вот здорово было бы перекусить с утра!
Но решив сначала найти Николая, она двинулась вглубь дома. Первая комната – нет никого… Вторая – тоже никого… Третья – заперта… Небольшая уютная кухня… Далее круглая комната с большим открытым балконом… Никого…
Никого и ничего, подумала Стефания, имея в виду сумочку и мобильный, – у нее ничего с собой нет. Все свои вещи она вчера оставила в автомобиле, потому что просто не думала ни о чем. Кроме Николая.
Выйдя во двор, утопающий в цветах в небольших кадках, Стефания уселась на узкую зеленую скамью. Какой вокруг запах! Почему-то она почувствовала аромат груш. Действительно, ветви деревьев, растущих вдоль забора, прогибались к земле под тяжестью созревших плодов. Приглядевшись, Стеф даже если и удивилась, то самую малость – так одуряюще грушами пахли… абрикосы. В этом доме все необычно, и к этому надо привыкать.
Привыкать? Вот еще…
Привыкать… Привыкать…
Обдумывая дальнейшие действия, она склонила голову набок, внимательно рассматривая маленького коричневого жука, ползущего по безжизненной плитке у дома.
Значит, в доме никого нет.
Но ведь кто-то стучался.
Стучался?
Николай?
Он бы не стучался. Он зашел бы сразу.
И… И что?
Не знаю!!!
Размышления прервал звук приближающихся быстрых шагов, смешанный с шелестом упавших листьев. Подняв голову, Стефания увидела Николая, идущего со стороны западной части деревянного дома.
Радость! О, вот и он! Как он красив!
Синие джинсы, мокасины, голубая рубашка с расстегнутым воротом. Он выглядел таким мужественным, невозмутимым и красивым, но таким далеким и незнакомым.
Его взгляд остановился на ней, приковывая к себе. Стефания замерла, не в силах отвернуться и не смотреть. Николай околдовывал ее, губя и обещая подарить ей солнце. На ходу он одну руку положил в карман, еще более натянув джинсы на бедрах. Да, выглядел он впечатляюще, такой мужественный и такой сексуальный одновременно.
Доброе утро? – короткий вопрос. Доброе, – ответила смущенно Стефания, опуская взгляд на свои тонкие руки, лежащие на коленях.
Ее стеснительный ответ-приветствие пришелся ему по душе. Он оценил.
Посмотрев на дымчатые облака, медленно плывущие над головой, он спросил:
Как спалось? Спалось? Да, как ты? – он, улыбаясь уголками глаз, с вызовом смотрел на нее, ожидая ответа на такую щекотливую тему. Хорошо, – решив не поддаваться на провокацию, ответила Стефания, подняв подбородок выше. Было трудно смотреть снизу вверх в эти серые насмешливые глаза, но она не хотела стоять перед ним.
Он же продолжал смотреть на нее сверху вниз. Стефания откинулась на зеленую спинку скамьи, еще больше закинув голову назад, чтобы тоже смотреть ему в глаза.
Где моя сумочка? В кабинете, – прозвучал быстрый ответ, но глаза недовольно прищурились. Мне нужно позвонить, – встав со скамьи, Стефания направилась в сторону дома.
Он перехватил ее руку, останавливая.
Что? – она не понимающее посмотрела на него. Сегодня ты моя. Никаких звонков и других контактов, – сказал он коротко, ожидая ее реакции, – кроме моих. Нет, я так не могу. Родители, сестры, подруги и… – начала перечислять растерянно Стефания. Все подождут, – снова жестко прервал он, привлекая Стефанию к себе, пока ее грудь не уперлась в каменные мышцы его груди.
Какой же он высокий! Перед глазами Стефании была его голубая рубашка. И весь мир, казалось, сузился до этой голубизны… Он приподнял ее подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Второй рукой он нежно обнял ее за талию, продолжая прижимать к своему телу.
По своей природе Стефания не была конфликтной, предпочитая любой ссоре и выяснению отношений – спокойный и мирный разговор. Но не сейчас. Что-то внутри у нее взбунтовалось: «Я сказала нет!». Может, из-за того, что он так всепоглощающе действовал на нее? Она так близко стоит к нему, и поэтому спокойно думать не получается.
– Нет, – произнесла она тихо, но твердо.
Что? – Николай был удивлен. Все и всегда шло по его плану в отношениях с женщинами. Ему и голову не приходило, что кто-то может ему сказать обычное слово «нет». Такое короткое и такое раздражающее. Нет, я не могу полностью отключиться так надолго! – попыталась прибегнуть к помощи логики, объясняя свой отказ, Стефания. Одновременно стараясь отодвинуться от него хоть немного. Увы… Он держал ее крепко и надежно.
Надежность? Это когда не надо ничего бояться?
О, какое сравнение и именно в этот момент!
Однако именно так чувствовала себя Стефания на самом деле. Надежно с ним, как будто так и должно было быть на самом деле. Он наклонил голову, его губы смяли ее сомнения, подчиняя, причиняя сладостную муку и обещая еще большее наслаждение. Стефания прекратила свои попытки отодвинуться и, наоборот, сама придвинулась ближе. Вот теперь она прижималась к нему всем телом.
Странно и нелепо все это, но от этого не менее реальны и прошедшая ночь, и мужчина рядом, и этот дом…и даже абрикосы, которые пахнут грушами.
Всего лишь поцелуй, а Стефания уже растаяла. Руки дотронулись до его крепких плеч, нежно сжали их и замерли. Николай не останавливался, продолжая исступленно целовать ее. Он взял проверенный курс на ее совращение, унося в мир наслаждения, где было место только для двоих.
Нам пора, – с трудом оторвавшись от ее губ, прошептал Николай. Куда? – недоуменно переспросила Стефания, пребывая в сладком полузабытьи. В кроватку, – плотоядно улыбнулся он, по-прежнему не выпуская ее из стальных объятий. Но я не хочу спать, – удивленно запротестовала Стефания. Но поняв, что сболтнула глупость, нахмурилась и покраснела. Ведь понятно, что он имел в виду и чего хочет от нее. Это ты так думаешь, – ответил Николай весело и повел Стефанию за руку в дом. Подожди, – попыталась вырвать руку Стефания.
Правая темная бровь взлетела вверх:
Бунт? И так скоро?
И тут же, не выдержав грозного вида, рассмеялся, оторвал от земли и, перекинув через плечо, быстрым шагом пошел по направлению к дому. Одна рука придерживала ее за ноги, а вторая с нежностью поглаживала ягодицы. Ее длинные волосы рассыпались по его спине.
Отпусти меня, немедленно отпусти. Это нетерпимо!
Николай продолжал уверенно шагать, не обращая внимания на протесты Стефании. Со стороны все выглядело так, как будто ничего необычного и не происходило, а она всегда исключительно таким вот образом, вниз головой, заходит в дом.
Ни за что на свете, – хмыкнул он весело, продолжая подниматься по лестнице на второй этаж со своей драгоценной ношей.
Но не в спальню, а в другую комнату, которая была расположена слева от лестницы. Узкая лакированная дверь закрылась за ними, и они оказались в кромешной темноте. Темнота. Повсюду. Ничего не видно.
Стефания чувствовала только животом его мощное плечо и сильную руку, по-прежнему поглаживающую ее ягодицы. Ее опустили на… пол, ноги скользнули по чему-то твердому и прохладному. Сандалии Стефания потеряла еще во дворе.
Где мы? – она задала вопрос в темноту, ничего не видя перед собой.
Что он задумал? Почему здесь нет света?
Там, где есть только ты и я. Здесь ты сможешь быть сама собой, без любых ограничений и запретов. Зачем? – ее начинал бить озноб.
Вот именно, зачем?
Я всегда своя! Разве не так?
Зачем еще темнота?
Она попыталась хоть что-то разглядеть, привыкая к темноте. Но напрасно – ничего. Пустота…
Тебе страшно? – прозвучал совсем близко дьявольский голос, по привычке растягивающий слова. Но вопрос в точку!
Озноб снова прошелся по телу Стефании, но не от страха, а от ожидания чего-то невероятного. Того, что ждет ее прямо сейчас. Николай собирался ее во что-то посвятить. У Стефании кровь прилила к лицу, ладони вспотели в предвкушении…
– Иди ко мне, – позвал его бездонный голос. Стефании показалось, что голос звучит отовсюду.
Куда? Я ничего не вижу.
Его голос начал отдаляться, приглашая за собой, неодолимо маня и обещая невероятное наслаждение.
Сюда. Не вижу, – повторила она, вытянув руки перед собой. Иди на мой голос, почувствуй меня.
Это невозможно!
Или возможно?
Секунды шли, и Стефания, наконец привыкнув к темноте, начала различать тени или полосы темноты. Слева от себя она увидела Николая с протянутой к ней рукой, чуть далее что-то еще находилось. Стефания не верила своим глазам! В такой кромешной темноте видеть что-то? Невероятно. Все чувства были напряжены и обнажены до боли. Он не стал дожидаться ее руки и сам потянулся к Стефании, взяв ее за руку, притянув ближе к себе. Она все это видела, но как зачарованный зритель, не хотела ничего в этой сцене менять.
Откройся для меня, – шептал он, – давай. Сейчас…
Его сильные руки притянули ее еще ближе, прижали к телу. Стефания чувствовала даже через платье его обнаженную горячую кожу.
Он голый?!
Когда он успел раздеться? Значит, и мне недолго быть в платье?!
Ладони Николая мягко заскользили по ее рукам, очень нежно обняли за трепетные плечи. Поцелуй лениво-уговаривающий, и в то же время язык, жадно исследующий ее приоткрытый рот. Руки, настойчиво ласкающие ее тело, ускоряли темп, еще больше возбуждая.
Платье мешает, раздражает кожу. Я хочу скорее снять его.
Может раздеться? Не шокирует ли это его?
Его?
Он только этого и ждет!
Николай, как будто прочитав ее мысли, теплой ладонью проник через лиф, обхватив одну полную грудь, потом другую. Руки переместились, опустились ниже, резко раздвинули ноги, приподняли ее – и уже Стефания лежит, чувствуя спиной твердую и прохладную поверхность. Еще через секунду Николай разместился между ее ног, еще шире раздвинув их.
Стефания всеми клеточками тела чувствовала его напряжение и ждала его вторжения, но он не спешил. Он губами проводил по ее шее… опускался ниже… сосок, следом второй… опять сначала… Вот его рука, а точнее указательный палец, повторяет траекторию ее губ. О да, Стефания отчетливо чувствует его волшебный палец на своей обнаженной коже. Ей кажется, что в том месте, где он дотрагивается, ее кожа возгорается. Пьянящий палец мучительно-нежно обвел ее плоский живот. Легко надавил на пупок, отчего Стефания сильно втянула живот. Ее дыхание прерывалось и снова восстанавливалось по мере того, как он продолжал движение пальцем.
И это он со мной делает одним пальцем?
О, да…
Как же это…
Он чуть переместился в сторону, но рука продолжила свое движение, возбуждая и даря ей наслаждение. Отсутствие света – это как отсутствие…
Чего?
Не знаю, но мне это явно нравится!
Хочу к нему прикоснуться сама…
Безумно… Сейчас…
Руки Николая добрались до ее самого чувствительного места и начали там творить что-то безудержное. Ноги Стефании напряжены до предела, ягодицы приподняты в ожидании молниеносной разрядки. Еще мгновение – и вот он, фонтан удовольствия! Ее и только для нее.
Гибкое тело Стефании возвращалось к привычному состоянию, равномерно и медленно расслабляясь.
Но теперь напряжение не отпускало Николая, он по-прежнему хотел ее. И произошедшее было только разминкой. В воздухе становилось жарко и вязко, Николай наклонился и перехватив ее запястья, положил руки к себе на плечи. Затем отрывистый приказ:
Держись и не отпускай.
Что?
Еще через мгновение Стефания поняла, что он имел в виду. Чего он хотел от нее…
А такое возможно?
Эпизод 8
Ты любишь черешню? Очень, а еще эта ягода сладкая и сочная, – ответила, улыбаясь, обнаженная Стефания, лежа на спине.
Ноги ее были свешены с кровати, и она ими периодически помахивала. Чем серьезно отвлекала его внимание от других ее прелестей, подчеркивая стройность девичьих ног и упругость округлых бедер. Он лежал на спине, выпрямившись во весь рост, но не прикасался к ней, сдерживая себя.
Какая она непосредственная и открытая! Наивная. Не может одним словом ответить.
Нет-нет, она пытается все охватить своим вниманием. Как и его… Она пленяет и манит. Еще с того рокового момента, когда он ее увидел. И держит в напряжении до сих пор.
Хочу ли я этого? Нет, мне это не нужно.
Или, может, в нее – словно в неизведанный океан?
С ней хорошо. Очень. Но это «хорошо» должно закончиться завтра и никак не позже. У него еще ночь впереди и целый день, чтобы пить нектар с ее губ, а потом… отпустить.
Отпустить?
Нет, она моя.
Нет, не моя.
Я не заслуживаю?
Нет, она заслуживает такого же наивного юнца, как и сама. Я ей не подхожу. Я пресыщен всем, в том числе и женщинами. Я испорчен и ожесточен. Она не выживет в моем мире, где я хозяин… Ей нужен свой мир, где в центре будет ее улыбка. Она этого заслуживает…
А вы? Что я? – спросил он, улыбаясь и потягиваясь. Отчего его мышцы на груди заиграли перекатываясь. Вы любите черешню?
Николаю нравилось, что она иногда обращалась к нему на «вы». Это чертовски возбуждало, хотелось тут же уложить ее на спину и, резкими быстрыми толчками входя в нее, поставить свое клеймо на ней. Этот первобытный инстинкт все больше брал над ним верх.
Да-а, – ответил он, растягивая слово, облизывая ягоду и затем глотая.
У Стефании сразу возникло желание, чтобы он так же проглотил и ее, своими губами и быстро. Между ног заныло, и она шире расставила колени, чтобы унять эту сладостную дрожь…
…Пока он был в ванной, Стефания разогрела готовую еду, которой был битком набит холодильник. Жульен из индюшиного мяса с пармезаном, филе сибаса на пару со свежими овощами. Раннее утро. Солнечное воскресенье. Двое в комнате: мужчина и женщина. Обильный завтрак на столе, украшенном хрустальной вазой с букетом полевых ромашек.
Вот! Хрустальная ваза и букет полевых ромашек. Вот в этом и был парадокс ситуации. Невозможное становилось возможным. Еще вчера – семья, подруги, университет… А сегодня они, еще не знакомые сутки назад, завтракают изысканными закусками на открытой террасе, увитой красным плющом.
Зазвонил телефон, Николай посмотрел на экран.
Александров, – отрывистый голос.
Тишина вокруг, казалось, даже природа притихла. Он, не двигаясь, слушает, и она, не шелохнувшись, прислушивается. Он думает, и она думает.
Значит, ему по телефону говорить можно. А мне нет?
Он забрал мои вещи и даже не хочет говорить на эту тему.
Не согласна…
Всплеск отрицательных эмоций незамедлительно дал о себе знать. Стефания, сцепив пальцы на руках, встала со стула, пытаясь успокоиться и не наговорить лишнего. Она смотрела вдаль на зеленые верхушки деревьев, которые виднелись за забором. Вот совсем близко пролетела жужжащая пчела.
Николай по-прежнему продолжал слушать. Темноволосая голова была склонена немного вправо, что открывало загорелую шею.
Нет, отмени, до моего приезда никаких комментариев, я в офисе буду через 12 часов, – говорил он отрывисто. – На завтра план действий пришлю на почту, – договорил он и отключил телефон. Тебе можно говорить по телефону, а мне нет? – констатировала Стефания, бросившись словно в атаку, не сводя возмущенного взгляда с его красивого лица. Да, именно так, – сказал он сухо. И строго глянул на нее.
Чего только стоил один такой взгляд! Превосходящий, давящий и ставящий на место. Стефания решила промолчать. Николай сейчас крайне напряжен, чем-то недоволен, кажется, даже зол, а еще и ее провоцирует на конфликт.
Не дождется!
Не на ту напал и не тут-то было!
Она промолчит!
Мудрая женщина способна промолчать в любой ситуации, уговаривала себя Стефания, отодвигаясь от него дальше.
Он ждал ее негодования, а она молча успокаивалась, прямо глядя в глаза, как бы ожидая того, что он должен сам понимать несерьезность такого мелкого вопроса, как телефонные разговоры.
Что она хочет сказать этими страстными живыми глазами? Что?
Она молчит, но взгляд ее прожигает, заглядывая ко мне в душу, ожидая моего ответа и вызывая на открытый разговор. Ответа? Разговора? От меня?
Его Стефания не довольна, но не желает открытого конфликта, из которого вряд ли выйдет победителем. Разумная…
Но неужели Стефания совсем не злится?
Решив проверить эту мысль, Николай резко встал и, сделав шаг, вмиг сократил между ними расстояние. Протянув руку, погладил ее по подбородку, пальцем прошелся по нижней губе, нажал на нее, заставив ее рот приоткрыться, показался ровный ряд белоснежных зубов. Сцеплены. Значит злится, но не показывает виду.
Получив подтверждение обыкновенного женского недовольства, Николай моментально расслабил мышцы рук и шеи. Стефания такая как все, ничего особенного, успокоил он себя. Но его детородный орган так не думал, он уже был готов и ждал сигнального огня, чтобы, как жаждущий, припасть к живительному источнику.
Звонкая трель птицы раздалась совсем рядом. И это вернуло обоих к действительности. Они молчали, руку с ее лица Николай убрал. Вернулся к столу и продолжил есть, не отрывая от нее безжалостного взгляда. Стефания не шевелилась.
Ешь, – грубовато приказал Николай, отпивая глоток кофе из белой фарфоровой чашки. Чашку он бережно держал двумя пальцами. Спина выпрямлена и только в двух местах соприкасается со спинкой стула. Ноги чуть раздвинуты, демонстрируя мужскую мощь. Сейчас Николай представлял собой образец царственного величия и суровой действительности. Где-то она уже видела подобное. Вспомнила: Рим, базилика Сан-Пьетро-ин-Винколи, статуя Моисея работы Микеланджело. Это было прошлым летом, она ездила в Италию на каникулы.
Стоп, Стеф, не сотвори себе кумира. Это всего лишь Николай. Всего лишь?
Глаза Стефании стали почти черными – так сильно расширились зрачки от осознания своей малозначительности в сравнении с ним. Огромным усилием воли она опять сдержалась и промолчала. Однако взгляд не отвела, еще выше приподняв точеный подбородок.
Значит, так обстоят дела?
Посмотрим-посмотрим.
Длинными пальцами с короткими розовыми ноготками она взяла со стола серебряную вилку, подцепила бруснику с трехъярусной фруктовой тарелки и медленно отправила ее в рот. Стефания закрыла глаза, наслаждаясь вкусом. Вуаль из черных ресниц затрепетала, она открыла чувственные глаза, но на Николая уже не смотрела. Взгляд был устремлен на зеленую лужайку, что расстилалась прямо перед ними. На невысокие, аккуратно подстриженные вечнозеленые кусты. На синее ясное небо, что попеременно менялось, как все земное вокруг них. Слегка откинувшись на мягком стуле, Стефания закинула ногу на ногу, обнажив стройное девичье бедро.
Кремовая узкая туника, доходившая до середины икр, с разрезами по бокам, открывала взору стройные безупречные ноги. Николаю нравилось одевать своих женщин так, как он хотел. Именно он решал, что на них будет надето, тем самым определяя дальнейшие отношения. И неважно, это была первая встреча или последняя. Это была его прихоть по отношению ко всем партнершам – дорогая дизайнерская одежда, обувь и прочие безделушки, что так нравились женскому полу и без которого они не могли представить своей жизни. Ко всему этому они моментально получали доступ как одно из условий их отношений. В случае же со Стефанией он, по сути, не дал ей выбора, забрав все вещи, что находились при ней. Она не сопротивлялась, и это ему понравилось, определенно понравилось. Он ее словно цветок раскрывал, лепесток за лепестком, добираясь к нежному бутону, проверяя на податливость.
Сейчас она занимала все его мысли, ее упругое бедро так близко… Еще одна брусника у нее во рту. Тот факт, что она так легко отдала ему свою невинность и себя, будоражил и сводил с ума. Она так быстро уступила, как, впрочем, и ее предшественницы. Без особых усилий с его стороны. Но никто из них до этого не был настолько невинным, как его Стефания. Такого с ним еще не было. Он жадно хотел ею владеть. Сейчас и завтра. Она полностью его! Его! Кровь стучала в висках, эти мысли заводили, и хотелось посмотреть, как далеко она позволит ему зайти.
Ты в Питере была? Нет, – ответила она, по-прежнему не глядя на него.
Николай дьявольски улыбнулся, зачем-то поправляя рукой белоснежную салфетку на краю стола:
А хотела бы? Нет, – короткий ответ. Ее взгляд блуждает где-то в тени плодовых деревьев, словно кого-то там ищет. Нет? – Николай не поверил в услышанное. Нет, – повторила она и наконец посмотрела на него безмятежным взглядом, но тут же снова устремила взор вдаль.
Не врет. Почему она не хочет в Питер? Все хотят в другой мир… Хотят все бросить и начать сначала. Или хотя бы на некоторое время уйти от старого и привычного… Но от себя не уйдешь, себя-то мы в первую очередь берем с собой, всегда и несмотря ни на что…
За пределы страны вообще хоть выезжала? – спросил он небрежно, положив на стол один локоть.
Она бросила на него насмешливый взгляд:
Конечно, периодически я нахожусь и в других странах, и в том числе на других континентах. Поручений у отца всегда предостаточно, особенно после моего совершеннолетия. Ну, а ранее я много ездила по сезонным экскурсионным турам. А Россия не входила ни в одну из таких поездок? Нет, – она улыбнулась, не понимая сути его расспросов, – не было необходимости.
Он смотрел на нее, чуть склонив голову набок, по-прежнему теребя отличного качества салфетку.
А Лондон? В последний раз была на зимних каникулах. Посещала двухнедельные курсы в одном из пригородных пансионов, – ответила она тут же, добавив несколько смешных последних требований британской таможенной службы.
Николай слушал рассказ восхищенно, наслаждаясь ее правильным восприятием действительной картины происходящего на международных пунктах пропуска.
На скольких языках можешь говорить? – его заинтересовал этот факт. На трех, – быстрый ответ и неловкое молчание. Русский, украинский, английский, – подытожил он.
Безупречные брови Стефании приподнялись в недоумении. Она ответила, не сводя с него вызывающего взгляда:
Нет. Украинский, английский и русский. Украинский, английский и русский. Значит, в таком порядке? – спросил он, слегка приподнимая левую бровь. Да, – ответила она с нажимом в голосе, поднимая подбородок еще выше. Вижу, – согласился он и, протянув руку, погладил ее нижнюю губу. Но, тут же отдернув руку, задал следующий вопрос: Расскажешь про свою семью?
Она вздохнула расслабляясь. Это ему понравилась, значит, семья – это свободная тема для нее.
Папа, мама, три сестры и брат. Еще бабушка с нами живет, это мама мамы. У нас большая и образцовая семья. Кто из детей старший? Я – самая старшая, потом Алена, Сергей, Оля, Светлана…А что брат? – перебил ее Николай.
Стефания, будучи внезапно прерванной, недовольно выдохнула, но быстро взяла себя в руки и продолжила:
О, брат – настоящий наследный Онищенко, гордый и самоуверенный. В свои юные годы абсолютно уверен, что мир уже у его ног. А больше пока ему и не нужно. А ты? – он задал прямой вопрос, не спуская с нее пламенного взгляда. Что я? – спросила она недоуменно.
Хотя вопрос мне понятен. Но эти глаза!
Что же ответить?
Правду…
Мир у твоих ног? – переспросил он вкрадчиво, чуть наклонившись вперед. Нет, но уже преклонил колено, – ответила она задорно, отхлебнула глоток сладкого чая, причмокнула и бросила на него взгляд из-под пушистых черных ресниц.
Резко откинув голову назад, Николай рассмеялся. Как говорят на родине, девка с огнем. Знает, когда, как и чем подуть на угли. Этот жгучий шоколадный взгляд – и он опять возбудился. Схватить бы ее сейчас в охапку, положить на стол, зажать телом и погрузиться в нее до конца. А в принципе, что ему мешает? Он подсчитал все за и против. Презерватив. С собой нет. В спальне закончились, в портмоне тоже. Кто мог знать, что ему стандартного набора не хватит.
Ведь только недавно утром Николай чувствовал себя полностью удовлетворенным, даже пресыщенным проведенным в постели временем. В какой-то момент, наблюдая, как она хлопочет, накрывая на стол, он почувствовал, что волшебный круг вокруг нее начал распадаться, показывая, что она совсем обычная, очередная. Но своим нарядом, чутким поведением, неоднозначностью и улыбкой она снова его завела. Ничего не делая. Просто завтракая с ним на террасе. Она исключительная – такая, какая была с первого дня их знакомств. А сегодня уже третий день. И пока без изменений.
Может предложить ей второй уровень отношений? Там презерватив не нужен. Согласится? Только позавчера она была невинной, а сегодня он хочет от нее сексуальных изюминок! Нет смысла. Но желание, что налилось в чреслах, не давало покоя. Поерзав на стуле, Николай принял решение действовать.
Что ты любишь делать? – перевел он разговор на второстепенную тему, а про себя отметил здоровый аппетит Стефании.
Стефания медленно поглощала каждый кусочек еды, тщательно пережевывая. Много ела. При этом успевала одновременно и про родных восхищенно рассказывать. Сразу видно, от родных она без ума и семья у них дружная. Это тоже ему понравилось, заставив должно оценить ее как члена семьи.
Николай шумно выдохнул, пытаясь сбросить с себя ее чары. Стефания его околдовывала и пленяла; все, что она делала и говорила, – все ему нравилось и было по душе. Даже то, как она держит стакан одной рукой как бы на просвет. И Николай не сопротивлялся этому сокрушительному потоку, наоборот, утверждался в мысли, что Стефания должна быть с ним.
– Рисовать, – ответила она не задумываясь, – и наблюдать.
Наблюдать и рисовать? Пейзажи что ли? – уточнил он озадаченно. Нет. По пейзажам у нас мастер Аленка. Одежда – это по мне. Мне нравится таким образом рисовать одежду, чтобы она подходила персонально человеку и украшала его, подчеркивая плюсы и маскируя минусы.
Зазвонил мобильный. Он, посмотрев на экран, что-то отписал. Снова звонок – снова ответ. Еще раз подобное повторил, быстро водя пальцем по экрану. Вывел голограмму на стол, рядом с пиалой, наполненной баклажанной икрой. Что-то в ней быстро выбрал, яркая картинка – еще несколько касаний. Голограмма исчезла, издав короткий предупреждающий звук. Николай молча перевел взгляд на Стефанию, продолжая ее изучать.
