Текст книги "Не дам тебе уйти (СИ)"

Автор книги: Чок Кедик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Стефания улыбнулась этой жизнерадостной женщине.

Тетя Полина, это Стефания. Какая красивая и изящная! Просто прелесть. Николай, твой выбор приятно порадовал тетушку.

От смущения и похвалы Стефания стушевалась и не знала куда себя деть. Ее глаза сверкнули из-под густых ресниц.

Я не очень-то и красивая, – сказала Стефания с чарующей улыбкой. Не очень? Вы такое видели? Чтобы девушка стеснялась похвалы. А щечки-то какие. Красненькие!!!

Стефания прикоснулась к щекам и почувствовала, как они горят. Смутить ее, как и в детстве, было удивительно легко. Николай притянул ее к себе еще ближе, обняв и второй рукой. Его взгляд упал на ее губы.

Стефания на самом деле разгорячена и напряжена.

Что ее беспокоит?

Много незнакомых людей и незнакомое место.

Я ей говорю об этом постоянно, – усмехнулся Николай, пытаясь снять напряжение. Кстати, неплохо было бы, чтобы вы, Стефания, выступила на показе Юры. Свежие лица еще никогда не мешали сцене. Я с ним поговорю об этом. Обязательно. Я уже вижу тебя, милочка, в кружеве и шелке. Нет, это сочетание просто ужасно, – не сдержалась от комментария Стефания. Вот и я об этом говорю. Но мой племянник категорически против моего мнения. И утверждает, что в следующем сезоне это будет писк моды. Что это взорвет не только Россию, но и Европу. И вообще, это будет пик его карьеры. Громкое заявление. Учитывая, что он об этом говорит постоянно и перед каждым показом уже на протяжении последних пяти лет, – высказал свое скептическое мнение Николай, развернув немного широкие плечи в сторону.

Тетя Полина ласково улыбнулась Николаю и погладила его по сильной руке, выше локтя:

Мы всегда будем благодарны за твою поддержу и спонсирование, – видя, что он собирается еще что-то сказать, – я знаю, что у тебя запрет на разговоры о бизнесе и никто себе это не позволяет. Но я твоя тетя и всегда могу позволить немного больше, чем другие. Не так ли, мой дорогой?

Женщина снова с любовью погладила руку Николая и улыбнулась Стефании:

Дорогая, я рада, что вы станете частью нашей семьи и будете с нами. Спасибо, – все, что смогла вымолвить Стефания от смущения. Она впервые наблюдала, как другая женщина дважды прикасается к ее Николаю. И хоть это была его тетя, все чувства Стефании неосознанно напряглись.

Тетя Полина так же быстро исчезла, как и появилась. Для своего веса она очень быстро двигалась!

Почему ты не говоришь о бизнесе в месте, где люди специально собираются для этого? Потому что я покупаю знания и пользуюсь ими. Если у кого-то есть хорошее предложение, он всегда может прислать бизнес-проект на e-mail. При этом я не обременен обещаниями и могу принять правильное решение. От которого будет в дальнейшем зависеть благополучие как минимум тысячи людей. Не стоит путать бизнес с отдыхом в хорошей обстановке, среди людей, которые…Тогда почему ты пришел сюда? – перебив его на полуслове, спросила Стефания, освобождаясь из его мягкого полуобъятия. Потому что уважаю Воробьева, и как ни крути, а я и есть часть этих людей. Нас объединяет то, что мы все влияем на будущее России своими действиями. Каждый по-своему, но влияем. Сегодняшняя пешка завтра может стать королем, и наоборот. Этому есть место и здесь, среди нас…

Зазвучала музыка, разговоры стихли, публика начала прислушиваться к голосу, доносившемуся откуда-то со стороны.

Кто это поет? – спросила Стефания. Не знаю. Но поет неплохо. Очень неплохо, – оценивающе прислушался Николай, глядя поверх головы Стефании.

В этот момент она тоже увидела певицу. Гости немного расступились. Девушка в белом платье наподобие перевернутой ракушки в области груди, с микрофоном в виде белого тюльпана в правой руке стояла на импровизированной сцене.

Слева поднялся занавес – и они увидели музыкантов во фраках. Музыка лилась естественно и светло. И ни одна запись, даже самая качественная, не могла заменить живую великолепную музыку. Поистине шедевр! Эта музыка и голос, который почти не выделялся, но в то же время завораживал, были единым целым.

Люди замерли, смотрели и слушали наслаждаясь. Но это длилось недолго, в какой-то момент восхищение сменилось желанием обсудить происходящее, дать оценку, передать другому. Ощущение чуда исчезло.

Момент упущен, – отметила с сожалением Стефания. Но как все прекрасно начиналось, – согласился Николай.

Музыка смолкла, хотя голос исполнительницы продолжал звучать – и снова тишина в зале. Удивительный, чистый и открытый голос очаровывал и завораживал. Голос. Только ее голос. Певица обвела взглядом всех и остановилась на Николае, улыбнулась. Момент тишины – и снова ее голос окутал всех, но глаз с Николая она по-прежнему не сводила.

Стефания повернулась к нему и заметила, что он тоже не отрывает внимательного взгляда от певицы. И любому в зале было понятно, что этих двоих объединяет нечто большее, нежели простое знакомство.

Ревность?

Она самая. Слепящая и жалящая, пробирающая до кости, остужающая кровь…

Как мне себя вести?

Как будто ничего не происходит?

Или…?

Или что…?

Не успела она об этом подумать, как почувствовала пальцы Николая на своей спине, а потом пожатие руки, легкое – и вот ее рука уже в его руке. И спокойствие, да, Стефания спокойна. Держа в одной руке бокал, Николай другой обнял Стефанию, чем еще раз продемонстрировал всем и каждому свой выбор.

Он принадлежит ей!

Она принадлежит ему!

Это стало понятно и очаровательной певице. Она нахмурилась, покачала головой в знак протеста, но взгляд от Николая отвела.

Снова зазвучал ее голос, но уже немного дрогнувший и натянутый. Возможно, то, что у нее было с Николаем, заставляет ее так плохо себя чувствовать в эти минуты? Как же грустно наблюдать за черепками разбитого и пережитого прошлого! Возможно, даже красивого прошлого.

Вежливые аплодисменты, царственный кивок очаровательной головой – и к певице уже приближаются быстрым шагом двое мужчин. Как по сценарию. Поданы тонкие загорелые руки в крепкие мужские – и она сходит со сцены ко всем присутствующим.

Возобновился разговор, веселый смех, иногда слышались анекдоты и шутки, снова зазвучала музыка, появились официанты с подносами.

Вечер продолжался.

За каких-то пару часов Стефания познакомилась с большим количеством людей, не успевая их толком разглядеть, не то чтобы запомнить. Николай мастерски переводил ее от одной компании к другой, не давая времени собеседникам начать деловые разговоры. В руках у Стефании был уже второй бокал восхитительного напитка, который по вкусу напоминал грушевый лимонад.

Как далее?

При встрече с ними в обычной обстановке как узнать-то?

Сколько здесь людей? – весело спросила она, повернувшись лицом к гостям. Около двухсот приглашенных, столько же обслуживающего персонала. Так много? Чтобы угодить каждому гостю и не оставить никого без внимания. Мы еще долго здесь пробудем? – Стефания глянула на его смартфон. Ну, спать ты еще не скоро сможешь лечь, – ответил Николай с хрипотцой в голосе, глядя проникновенно с обещанием в глазах.

Мурашки побежали по коже Стефании от этого взгляда и голоса.

У меня на вас сегодня снова другие планы, – продолжил он все тем же тоном.

Мурашки все продолжали бегать по коже, будоража и покалывая. Стефании захотелось прямо здесь и сейчас прижаться всем телом к Николаю, и все равно, что, кроме них, тут еще двести человек. Или даже четыреста. Она послушно шагнула в его объятия. Ее пальцы запутались в его галстуке, потянув за него.

Дамы, просим вас пройти в зеленый зал. Зачем? – спросила Стефания, не понимая, о чем идет речь. О, – он усмехнулся, – сейчас начнется благотворительное заседание. Это то, чем любят заниматься все, у кого есть немного лишних денег, ведь свою гордыню они прикрывают благотворительностью. Ты не очень хорошо к этому относишься? Нет, я не вижу результатов. Одни разговоры. Будет результат – тогда я скажу, верю ли я в благие намерения этого круга людей. То есть ты не принимаешь участия в благотворительности? А что это для тебя?

Вопросом на вопрос.

Ну, – Стефания замолчала, подбирая яркий пример, – это сбор средств на помощь больному ребенку на лечение. Не точно. Почему? Возьми для примера современную медицину. Очень дорогую, кстати. Кому это выгодно? Идет сбор средств среднего класса для оплаты услуг и товаров богатого класса для того, чтобы поддержать жизнь бедного класса. И вот так далее. И по кругу. Обогащаем богатых, отбирая у средних и помогая выжить бедным, делая средних бедными. Тогда не стоит помогать? Стоит, но не так. Почему не обязать в таких случаях в пределах государства проводить такие операции как государственная поддержка или именное предоставление помощи?

Эпизод 27

Собрание женщин.

Даже по благотворительности. Все равно равносильно собранию прекрасных представительниц женского пола.

Мне обязательно идти?

Может, не нужно? Все представительницы женского пола идут.

Что делать?

Идти!

Идти? Прежняя Стефания никогда не пошла бы.

А ты же не прежняя, ты теперешняя.

Я об этом пожалею!

Если не пойдешь, то и не узнаешь об этом.

Для начала трудно было войти в помещение, заполненное женщинами, внимательно слушающими выступающую даму в светлом платье, размахивающую листками бумаги.

Ну вот, пока я раздумывала, опоздала.

Нам пишет маленькая девочка восьми лет от роду, – говорила выступающая, вытирая уголки глаз белоснежным крохотным платком, – мы не можем остаться равнодушными, читая это. Мы должны помочь ее старшей сестренке. Должны, – ее голос набирал обороты и уже перекрывал гул голосов присутствующих.

Со второго ряда поднялась другая женщина, шатенка лет пятидесяти пяти:

Поддержим бедную девочку и ее сестру. Им нужна наша помощь. Они в ней нуждаются.

Стефания оглянулась в поисках свободного места, но все стулья были заняты. Наконец заметив единственный пустой стул в дальнем конце зале, она быстро двинулась в нужном направлении.

Присев, девушка осмотрелась. Вокруг нее сидели нарядные женщины разного возраста, беседуя о том, что их волновало. Ведущая умолкла, разговоры в зале, наоборот, становились все оживленнее.

Как птичник. Мы словно попали на рынок, где продают экзотических птиц.

Неплохо так, симпатичненько.

Сколько нас здесь, женщин-птиц?

Вот тукан – полная дама с длинным носом и в черном закрытом платье (летом!); малахитовый зимородок – дама лет тридцати пяти, твердо верящая, что цветовой спектр придумали люди, лишенные вкуса и все сочетается со всем; фламинго – девушка на нереально высоких тонюсеньких каблуках, опровергающих закон земного притяжения; попугайчики-неразлучники – две девушки в таких ярких нарядах, что их точно не потеряли бы в песочнице; дама-турако, девушка-колибри…Даже была женщина-пеликан, которая, по-видимому, была абсолютно уверена: белое не полнит!..

Стефания про себя веселилась, продолжая оценивающе рассматривать окружающих.

И она одна из них. Интересно, какая она птица? Простая птица, наверное, обычная. Но в золотой клетке. Представляла ли она себе, что такое возможно, и тут ли ее место? Среди этих

малознакомых людей.

Предлагаю еще заслушать мнение новичков. Например, сегодня здесь присутствует невеста и будущая жена самого щедрого мецената этого года Николая Александрова. Николай Александров в этом году выделил огромную сумму для нуждающихся и…Невероятно. По нему не скажешь. Ранее он нас даже мысленно не признавал! – вмешалась седовласая старушка в крошечной зеленой шляпке. Это правда, но теперь, когда он почувствовал себя почти женатым человеком, он желает, чтобы и его жена приняла участие в благих делах нашего фонда.

Обсуждение, бурное. Стефания молчит. Приподнялась еще одна из женщин и, не сводя любопытного взгляда со Стефании, уточнила:

Каково ваше мнение об этом? Ну… – пытаясь вспомнить хоть что-то лестное из разговора Николая об этом фонде, – я думаю, благое дело – это всегда неплохо, – начала она, все-таки пытаясь попасть в ритм собрания, но получалось не очень, особенно когда на тебя смотрит столько оценивающих ждущих глаз.

Зачем я только согласилась?

Я? Согласилась?

Меня кто-то спрашивал?

Ты хотела приглашений?

Нет, но…

О господи! С тех пор, как я знаю Николая, все делаю не так, как раньше… И не важно, хочу ли я этого.

Если хочешь другой результат, перестань делать то, что делал до этого, другой результат – это другие действия – кажется, так говорил Николай.

У меня на тебя сегодня другие планы – снова его голос.

…В нужный момент!

Стефания встала, выпрямила спину, приподняла подбородок, одарила присутствующих улыбкой и заговорила:

Я думаю, что мы не можем судить о ситуации из зала. Из зала? – брови ведущей сдвинулись. Я считаю, что стоить выехать на место и самим убедиться в описанной ситуации. Что там на самом деле. Трудно понять, что происходит, читая письмо восьмилетнего ребенка, написанное языком взрослого человека. При этом стоит еще учесть множество других факторов. То есть вы ей не верите? – переспросила, хлопнув в ладоши девушка в платье мятного цвета. Дело не в вере, речь в объективной оценке сложившейся ситуации и реальной помощи нуждающимся людям. Ведь цель письма обратить внимание на ситуацию, что сложилась. Не так ли? А не в попытке финансового обращения за средствами. Мы должны изучить все обстоятельства и, если есть необходимость, то профинансировать и десять тысяч вместо пяти. Если есть такова необходимость, – подчеркнула Стефания в своем выступлении. Но ведь речь идет о каких-то пяти тысячах! – произнесла удивленно ведущая. Для кого-то и тысяча – это решение многих вопросов, – не уступала Стефания. Так что же мы должны делать? – ведущая упрямо продолжала напирать. Не раскидываться деньгами и изучить обращение более детально, – в ответ предложила Стефания. Но на это все необходимо время. А у нас его нет. У меня еще с десяток таких обращений. Мы же над самым простым уже работаем более двадцати минут. Какова ваша цель? – грациозно скрестив руки на груди, уточнила Стефания у зала, не у ведущей. Что? – возмущенно воскликнула ведущая, побагровев от подобного вопроса. Если вы хотите реально кому-то помочь, то должны это делать ответственно и заблаговременно, а не потому, что к вам обратились. Правильно ли я поняла, что в России ваш фонд один из самых крупных? Да! – гордо ответила старушка в зеленой шляпке. Тогда почему только десяток писем? – спросила у нее Стефания. Вы только стали членом, а уже так активно выражаете свою критику нашей многолетней, трудной работы, – придя в себя, снова заговорила ведущая. Не критику, свое мнение. Вы сами его спросили. Молодец, девушка, – поддержала ее еще одна женщина, сидящая в первом ряду, – давно пора. А то и спать-то надоело на подобном. Хорошо сказано, – поддержала ее соседка, – но думаю, необходимо продолжить.

Дрогнувшим голосом ведущая продолжила:

– На повестке дня у нас еще один вопрос. Увы, в подобных условиях я отказываюсь… Выбор президента фонда на следующий год… Но свою кандидатуру я снимаю.

Все разом зашумели, задвигались, заговорили.

Молодец, давно пора! Это правильный выбор. Я думаю, жена Александрова – хорошая кандидатура.

Отметив многочисленную поддержку кандидатуры Стефании, ведущая громко прямо в зал недовольно проговорила:

– Вот пусть Стефания и покажет, как должен работать фонд, учитывая ее первые замечания на сегодняшнем собрании! А у нас будет возможность покритиковать ее спустя год, да и на съездах выражать свое недовольство.

Минутку, я не думаю, что готова заняться этой деятельностью, – сказала Стефания, – Я…Вы беременны? Нет, я не беременна, – быстро отмела подобное Стефания.

Беременность?

Может?

Нет, не может. Не так быстро.

Время здесь имеет значение?

Мы не всегда предохраняемся. Почему?

Тогда я думаю, вопрос исчерпан. Я голосую за вас. Еще будут кандидаты?

Тишина. Причем каждый переводил взгляд на другого. Но никто не желал. Или…

Тогда я думаю, решение принято единогласно. Мы вас поздравляем. Поздравляем. Покажите им! Предлагаю увеличить взносы, – попыталась оставить последнее слово за собой ведущая. Зачем? Чтобы больше делать!

Что дальше?

Влезла…

Во что?

Пока не знаю.

Эпизод 28

Ты не должна была соглашаться! – зло проговорил он.

Александров весь кипел, это чувствовалось. Он злился, и это выплескивалось наружу. А она ведь ничего и не сделала. Все произошло само собой.

Черт, – он, схватив мобильный, приложил его к уху, – Ваня, к главному входу, сейчас.

Они двинулись к выходу, люди бросали на них любопытствующие взгляды. Кто-то попытался их остановить. Николай как будто никого не замечал, почти силком за собой таща Стефанию. Они шли так целенаправленно, что все расступались пропуская.

Я зол, чертовски зол.

Что она себе позволяет! На десять минут осталась одна и уже выставила свою кандидатуру в президенты. Хуже, эти бабы выбрали ее.

Стефания моя!

Только моя!

И я не хочу, чтобы что-то еще занимало ее время, кроме меня.

А тут этот чертов фонд.

Не сейчас, не время.

А есть времени – время?

Николай сильно сжимал руку Стефании. Она стойко терпело это, но как только они сели в автомобиль, взорвалась:

Да что случилось? Что? Тебе еще и объяснять нужно? Да уж, соизволь. Ты не должна была выдвигать свою кандидатуру.

В другой обстановке, не в таком накале страстей и обвинений, она бы согласилась. Но не здесь и не сейчас.

Почему?

Александров замолчал, но тут же отрезал:

Не должна была и точка. Даже не объяснишь свою позицию? Просто потому, что ты так решил? Да, – он зло отвернулся к окну. Тебе не кажется, что это отдает диктаторством. Чем? Ну тем, что все, что ты хочешь – так должно быть, как ты хочешь, и никто не вправе не соглашаться. Ты и должна со мной соглашаться. Не должна!

Николай смерил ее насмешливым взглядом, но промолчал.

Стефания не успокаивалась:

Ты уверен в этом! Да? Ты уверен в том, что все будет так, как ты скажешь? И никак иначе! Но ты наивен! Я?Ты! Невозможно, чтобы два человека всегда и во всем соглашалась друг с другом. Это ведь всем понятно.

Он чуть расслабился и даже оперся о спинку, бросая на нее уже более спокойные взгляды. Стефания сосредоточилась на его белой рубашке, которая так контрастировала с загорелой шеей. Так прошло некоторое время. Наконец она подняла глаза и встретилась с его взглядом.

У тебя прошло? – спросила она осторожно. Что? – его брови взметнулись вверх, подражая ее мимике. Ну, ты уже не злишься? Злюсь, но я уже решил, как избавиться от злости. Как? Тебе понравится. Не думаю, – осторожно начала Стефания, отодвигаясь на край сидения. И не думай, думать буду я. Твоя задача будет чувствовать и говорить о том, когда ты готова сдаться.

Еще раз посмотрев на него, Стефания отодвинулась подальше, к окну. Он не исправим. Зазвонил мобильный.

Александров, – он долго слушал, не перебивая звонившего, – вызови Дорожко и доложи мне результат. Что-то случилось? – она заметила смену его настроения.

Мужчина напрягся, на лбу появились морщинки.

Пока нет, – рассеянно пробормотал он, вертя в руках телефон и изучая инфографику, отображенную перед ним.

Это все…

Он опять с телефоном, что-то вносит, исправляет, удаляет. Вот одна инфографика быстро сменяет другую, появилась какая-то картинка с цифрами.

Николай полностью был поглощен этим процессом, не обращая на нее внимания. Так они и доехали. Не разговаривая друг с другом. Он вышел первым, подал ей руку и тут же отпустил, направился в дом. Как бы забыв про нее, держа возле уха телефон.

С кем он разговаривает?

Уже ведь поздно?

Не так ли? Что-то случилось?

Что случилось?

Эпизод 29

Стефания вышла из ванной комнаты в легком коротком халате. За сегодняшний день произошла масса событий. Слишком много всего. Но сейчас она снова увидит мужчину своей мечты. Стефания чувствовала себя приятно обессиленной, у нее слегка кружилась голова от пережитого за один день.

Ее мысли вернулись к Николаю, который лежал в расстегнутой почти донизу рубашке, в брюках, но без обуви.

Хоть разулся. Это весело!

Ты долго, – заметил он, оценивающе ее оглядывая. Это упрек? Это замечание? – в ответ спросил Николай. В его голосе послышались чувственные нотки. Да? – как бы не замечая его напряженности, Стефания подошла к окну и открыла его.

Подул свежий ветерок, разнося по комнате запах мыла, которое использовала Стефания.

Тюльпан?

Вздрогнув, Стефания увидела его рядом.

Как он так бесшумно подобрался к ней!

Оставим отговорки и разговоры. Сейчас я хочу тебя для себя, – протянул Николай, вдыхая аромат ее шелковых волос, собранных в высокий пучок. Но я тоже хочу тебя, – доверительно сообщила она, счастливо улыбаясь. Я жду дольше твоего. Тебя для себя…

Еще секунда – и она уже голая стоит перед ним, а он рассматривает каждую ее округлость.

Прекрасно, – и глаза его загораются ярким пламенем.

Он наклонился, Стефания потянулась к нему, но он не поцеловал губы, а обвел языком ключицу, впадинку у шеи. В смятении Стефания поняла, что он затеял что-то новое.

Кровь забурлила бешеным потоком, разливаясь и даря предвкушение неизведанного.

Сладко, – протянул он, продолжая целовать, не прикасаясь руками к телу Стефании.

В этом было что-то завораживающее и притягивающее. Стефания стоя получала массу удовольствия, ничего не отдавая взамен, только получая.

Грудь левая, правая. Плечо, снова правая грудь, легкие покусывания и потягивания.

Спина Стефании выгнулось навстречу тому, что он ей давал, покалывания во всем теле.

Какое удовольствие!

Какая пропасть…

Стефания понимала, что растворяется в нем. Но ей было все равно. Важно было другое. Он того стоил, стоил, чтобы, потеряв себя, обрести их.

Повернись. Что? – сквозь истому, не понимая в чем дело, спросила Стефания. Повернись. Хорошо.

Его смешок, морщинки возле глаз.

Александров доволен.

Стефания рада, что он доволен, и быстро поворачивается спиной.

Вот так, – направляет он ее тело, немного раздвигая ноги своим коленом.

Но по-прежнему руками не прикасается.

Обними меня, – прошептала она.

Он молчит.

Может, не слышал?

Попросить еще раз?

Свет гаснет медленно, воздух наполняется прохладой, по коже мурашки.

Мне холодно.

Необходимо озвучить?

Но тут прикосновение его горячей руки к правой лопатке вызывает желание продлить это. Но это всего лишь прикосновение, даже не поглаживание. Осторожное, но властное.

Стефания стояла голая, с распущенными волосами, руки опущены по бокам, глаза закрыты, и она не хочет их открывать. Готовая ждать и получать то, что он ей предлагает.

Своими медленными движениями он разжег в ней огонь желания, вся злость и непонимание тут же испарились, остались только он и она, и желание получить удовольствие.

Что-то прикоснулось к коже. Твердое, но не холодное. Воздух по-прежнему был прохладным, но она уже не мерзла. Девушка ожидала дальнейших движений от Николая, готова было принять участие в его новых играх.

Опять что-то прикоснулось к коже, но уже на поясницу надавило, потом прошлось по ягодице, бедру, подколенной чашечке, снова по ягодице.

На шею легла что-то холодное. Александров застегнул на тонкой шее бархотку с топазами. Поддел палец под нее, потянул назад. Камни впились в кожу, царапая ее.

Шлепок.

Что?

Он меня ударил?

Возмущение.

Бред. Что он себе позволяет!

Но мне не больно. Наоборот, приятно как-то, даже пальцы на ногах поджались от удовольствия.

Теперь я еще хочу этого.

Хочешь? А это нормально?

Не знаю, но хочу.

Еще? Да. Не слышу. Да. Попроси. Пожалуйста.

Как так получилось, что состояние возмущения перелилось в острое желание-ожидание?

Шлепок, но легкий и приятный, еще один, еще…

Нет, они не болезненные, они чувствительные и обещающие.

Колени подрагивали, ноги подкашивались.

Николай это понимал:

Стой равно. Не могу, – промямлила Стефания. Можешь. Но…

Шлепок, еще один, еще. По спине провел чем-то, потом по пояснице, потом по позвоночнику, рисуя что-то или… Он прижался к ней всем телом, от чего ослабев и вовсе, она уперлась в него.

Он развернул ее, короткий поцелуй в губы.

Еще. Что еще? – уточнил он. Поцелуй. Нет, малышка, сегодня ты не заслужила.

Она недовольно скривила губы. Но вот еще один поцелуй. Такой желанный.

Но все-таки сегодня ты получишь то, что так хочешь. М-м-м…Да, именно так.

Он прижал ее к себе, подталкивая к кровати, но не дал на нее даже сесть, а положил ее поперек таким образом, что она висела на ее краю. Задорно приподнял ягодицы.

Какая хорошая, – он гладил, раскрывая, потягивая и раздвигая, – хочу туда, – и он надавил на ее анус.

От непонимания, но предвкушения Стефания вздрогнула. Он что-то шептал ей на ухо, она это понимала, пальцы его тем временем пробовали ее на ощупь.

Туда?

Зачем? Я читала об этом, но… зачем?

От следующих его движений мысли окончательно вылетели из ее головы, превращая ее чувства в деревянные щепки. Рука Николая проникла в ее промежность, двумя пальцами надавливая на внутреннюю стенку, массируя…

А-а-а, – не выдержав, закричала Стефания. Хорошо? Вот так будет еще лучше, – он вмиг проник в нее, наполнив ее, резко и до конца, – одной рукой прижимая податливую Стефанию к своему разгоряченному телу.

Да, глубже, еще…

Не двигайся, вот так…