Текст книги "Не дам тебе уйти (СИ)"
Автор книги: Чок Кедик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)
Предыдущее ее недовольство начало нарастать снова в груди, выплескиваясь волнами наружу.
Ты не имеешь право вот так себя вести. Это не…Я задал вопрос, – сказал он, растягивая галстук и снимая его. Обмотал им руку. Не плохо получается, – оценила его поведение Стефания, добавив: – это я пострадала, а ты будешь бить меня этим галстуком? Тебе понравилось. Нет, – начала она, отходя назад. Не ври, – короткий окрик.
Он умеет пугать и шокировать!
Как это не отрезвило Энни Кент?
Он расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашке, следующую…
Мы не одни, – попыталась остановить его Стефания. Я знаю, – ответил он, берясь за ремень.
Стефания, взвизгнув, попыталась его обойти, он одним шагом перекрыл ей путь к отступлению и, перекинув через плечо, понес по коридору.
Отпусти, я закричу. Начинай! – согласился он, шлепнув по ягодицам.
Лежа на его плече, головой вниз, она видела только его рубашку, брюки и туфли.
Я предупреждала, гадкий ты человек! – и только набрала побольше воздуха в легкие, чтобы крикнуть, как он так встряхнул, что она поперхнулась. Больно, – она начала вырываться, футболка задралась ей на голову, оголив округлые ягодицы.
Чем не преминул воспользовался Николай, громко шлепнув еще раз по ним.
Я по ним скучал, – спокойно прокомментировал он.
По чему?
По моей попе???
Дверь открылась, они вошли в темную комнату. Ногой закрыв двери, он отдал короткие указания:
Дверь на код: 08. Температура 18, влажность 13, давление 11. Свет 24 поворота, шторы раздвинуть на 25 процентов. Выполняю, Николай Алексеевич. Через двадцать минут наполни ванну на 50 процентов, температура комнатная, без добавления масел и прочего. Принято к выполнению. В инфографику… запиши ужин на 18:00. Стейк лосося с пюре васаби, овощи на гриле. Вино белое сухое. Яблоки, бананы. В инфографике оставлены соответствующие записи.
Стефания прислушивалась к разговору. Техника на грани фантастики! В голове не укладывалось, что это не фильм и что это возможно уже сейчас. Поэтому девушка и замерла на его плече, а мужчина, как будто забыв о ней, не чувствовал тяжести.
Внутренние камеры в этой комнате отключи до 19:15. Выполнено.
И только после этих слов Александров начал опускать Стефанию со своего плеча. Ее тело начало медленно скользить по его телу, что тут же огненным взрывом отдалось у нее в голове и в каждой клеточке тела. Перехотелось сопротивляться и противиться. О, как же она слаба с ним! Как ей хочется, чтобы именно сейчас, кроме них, ничего не имело значение.
Здесь и сейчас…
Это слова Коли.
Но это теперь и мои слова.
Здесь и сейчас…
Как ты прекрасна, – прошептал он, распуская ее высокий конский хвост и осторожно массажируя кожу головы круговыми движениями. Пальцы опустились на ее шею, мягко поглаживая.
От такого контакта Стефания пришла в замешательство. Как можно быть настолько нежным и одновременно жестким! Все в одном человеке.
Хорошо? – задал он вопрос, обволакивая ее своим голосом. Очень-очень.
Он наклонил голову ближе к ней, почти сопрягаясь лбами, прошептал:
У тебя красивые глаза. Особенно они светятся, когда ты вот так смотришь на меня. Как? Доверчиво и самозабвенно. Как будто я центр твоей вселенной. В этот момент я чувствую себя властелином созданного нами мира. И я знаю, что я всесилен. И что ты моя. Твоя? Моя, и только моя, – утвердительно заявил Александров, намотав на руку ее локоны и оттянув ее голову назад. – Это понятно? Да. Я твоя, – прошептала она, соглашаясь и опуская бездонный взгляд, вторя ему, – твоя.
Только после этих заверений напряжение, сковавшее его тело, начало отпускать, и он начал расслабляться.
Что же мне делать с тобой? Любить? – тихо предложила Стефания, посмотрев ему прямо глаза. Любить? – насмешливый взгляд из-под нахмуренных бровей.
Девушка смущенно отпустила взгляд, прошептав:
Да…Я не умею, – ответил он вдруг растерянно, проводя рукой по лбу. Я покажу, – предложила Стефания, беря его за руку и кладя себе на грудь, туда, где билось ее сердце, – чувствуешь? Да, – ответил он, наблюдая за происходящим. Это мое сердце, и оно жаждет твоей любви. Детка, я тебе могу показать и другие, более интересные органы, – ответил он, довольно ухмыльнувшись, – но поверь, от этого тебе не станет менее приятно.
Она замолчала, с минуту, прищурившись, изучала его лицо и задала волнующий ее провокационный вопрос:
Ты считаешь – дело не в любви? Я думаю, дело в тебе и во мне. В том, что с нами происходит, когда мы вместе, – спокойно объяснил Николай, внимательно изучая каждую линию ее прекрасного лица. А любовь? А мы ее оставим на потом, когда не сможем ничего другого друг для друга придумать. Тогда и поговорим о ней. Но сейчас у меня одно земное желание. Какое? – прошептала она одними губами. Хочу в тебя, сейчас. Тогда я по-настоящему чувствую себя завоевателем и покорившимся, победителем и проигравшим. В этом… Я думаю… Я легкая добыча…Это тебе так кажется, – он засмеялся, склонив голову еще ниже к ней, – именно в этот момент я использую весь свой опыт и словарный запас, чтобы убедить тебя открыться мне и быть со мной. И как? Неплохо. Иногда даже успешно. Очень даже успешно, – ответил он, целуя ее и снимая с нее свою футболку. Моей футболке повезло, – прокомментировал он, бросая ее на пол.
Стефания, смущенно скрестив руки на груди, прошептала:
Почему? Потому, что ты ее целый день носила на себе. А я целый день вынужден был только думать о тебе, не имея возможности прикоснуться по-настоящему. К тебе.
Эпизод 19
Они сидели на кухне, за барной стойкой, ужинали. Все было до боли по-домашнему. Они вдвоем. Никого. Тихий вечер. Негромкая музыка. Вкусная еда. Каждый ел молча, думая о своем. И делиться мыслями друг с другом они тоже не хотели.
Еще вина?
Его голос в тишине раздался очень громко, от чего Стефания вздрогнула и виновато ему улыбнулась:
Да, пожалуй.
Она сделала глоток прекрасного напитка.
В меру охлажденный и такой вкусный!
Окончив есть, она отложила столовые приборы. Если правильно она разобралась в ситуации, то завтра она снова останется в этом огромном пентхаусе в одиночестве.
Где ты сегодня был?
Он поднял обе брови, делая глоток вина, не отвечая ей, но не сводя с нее любопытного взгляда:
Приучаешь меня к быту? К чему? – спросила она, рассмеявшись. Ну, к тому, что я должен все тебе рассказывать. Как обычно принято это у женщин. Я? Не обольщайся (как же велико его «я»!), на самом деле мне интересно, чем мне заняться завтра. Тебе? Я не могу целыми днями сидеть взаперти. Чего ты хочешь? – он по-прежнему не сводил с нее подозрительного взгляда, но предложил, – пройтись по магазинам и спа-салонам? Нет, – быстро отвергла предложенные варианты Стефания, пожимая плечами. Пойти на всякие восстанавливающие процедуры? – он честно пытался вспомнить, чем еще занимаются девушки в ее возрасте. Нет, – Стефания уже вовсю смеялась.
Он же в недоумении смотрел на нее не понимая.
Отчего она так веселится?
Когда ты в последний раз видел обычную девушку? Что означает «обычную»?То и означает: с обычными потребностями и желаниями? В обычной жизни. Ну, среднестатистическую… Не понял, – недовольно ответил Александров. Он явно был не в своей тарелке, и ему не нравилась тема, на которую они говорили.
Стефания поспешила объяснить:
У меня сейчас каникулы. Я должна была работать, набираться профессионального опыта, но так не сложилось. Поэтому я хочу утром выйти на пробежку, потом позвонить родителям и подругам спросить, как у них дела. Потом пойти в парк и покормить голубей, понаблюдать за ними и за людьми их, кормящими.
Он отвернулся. Молчал, явно не желая ее слушать.
Я думаю, мне это можно. Нет, – чересчур категорично отрезал он, поворачиваясь к ней лицом. Нет? – она вспылила и даже подпрыгнула на стуле, но тут же взяла себя в руки, – хорошо, ответь мне, почему тогда нельзя. Потому, что я этого не хочу. Ты не хочешь и поэтому мне нельзя? Ты все верно расслышала, – ответил он, как ни в чем не бывало начал опять есть. Но это не справедливо! Это разные вещи. Но, конечно, ты в этом разбираешься. Кто же еще?
Стефания от бессилия и от такого непонимания ее проблем хотела закричать. Хуже – ударить его. Но что это даст? Он ее сильней, и последствия будут не очень приятными. Она в этом была уверена.
Но это немыслимо! Я хочу телефон и немного свободы в пространстве. Неужели это много? – она перешла на крик, все-таки рискнув. Я тебя услышал, – он отложил вилку, но нож по-прежнему был в его правой руке, – не спеши. Куда не спешить? Не торопи события. Какие? Ну, неужели я многого прошу? Телефон, чтобы сообщить родным, что со мной все в порядке, и свежего воздуха вне этих вечно запертых дверей. Я пока не могу тебе это позволить, – ответил он, тяжело глядя в темное окно. Не можешь? Почему? Чего ты боишься? Или ты мне не доверяешь? В этом причина? Все. Разговор окончен. Я сказал «нет».
Он встал из-за стола и ушел. Оставил ее одну в большой кухне.
Ну вот, они поссорились и никакого компромисса. Даже разговор не удался. Так, побросала мелкие незрелые горошины об каменный забор его самомнения.
Что если сказать, что скоро осень и ей пора на занятия?
Представляю себе его реакцию. Но она не может оставаться его тенью и быть никем. Она так не хочет, это уж точно. Она не любит чужого пристального внимания, но себя видит только среди людей. А не дожидаться его дома, пока он освободится или решит уделить ей время.
Если я попытаюсь выйти?
Что из этого получится?
Все– таки это не деревня, а город. Да и посольство украинское неподалеку должно быть.
Ну, если с ней ничего не случится, она сможет добраться до посольства. Может, ей и далее повезет – и она сможет объяснить, кто она и что ей именно нужно. Но что тогда?
Хочет ли она уйти от него? Нет! Сердце кричало: нет-нет! Он категоричен и несправедлив, но она не хотела уходить от него. Не хотела.
Что же делать?
Когда жизнь в клетке так же дорога, как и жизнь без нее?
Я ведь уже почти привыкла к ней!
И вот мне уже не хочется покидать ее. Потому что полюбила его и хочу быть с ним, даже на его условиях.
Бороться.
Что?
Девушка попыталась прислушаться к своему «я». К сердцу.
Бороться.
Бороться? Но как? Для чего? Зачем?
Чтобы быть счастливой.
Ведь именно рядом с ним я получаю то, о чем даже не догадывалась.
Но ведь я не первая…
И не будешь последней, если не станешь бороться с собой и с ним…
Стефания попыталась отогнать от себя эти грустные мысли, затрагивающие самое сокровенное.
Встав, девушка убрала грязную посуду в посудомоечную машину. Нетронутую пищу, предварительно плотно упаковав, поставила в холодильник. Отметила, что холодильник значительно пополнился новыми запасами…
Уселась читать в одной из комнат, выпрямив до боли спину. Книга – это то, что заставит выслушать чужую историю, но сделать свои выводы. Только с книгой не поспоришь, она учит молча. Бесценный опыт, передаваемый через перо и бумагу…
Что делаешь?
Стефания подняла голову и увидела его стоящим возле двери. В комнате темнее, чем в коридоре, поэтому свет сзади освещает только его силуэт, стирая черты лица. Не понятно, о чем он думает. Кажется, после их ссоры на кухне он успокоился. Вот подошел ближе. Точно, даже легкая улыбка прячется в уголках его губ. Переоделся. Джинсы и футболка.
Классно сидят джинсы.
Чересчур.
Читаю, – Стефания приподняла книгу, демонстрируя то, чем она занимается. Идем пройдемся, – сказал он.
Не предложение. Не вопрос. Приказ, краткий и точный.
Какова моя реакция?
Шок.
Что ответить? Пора что-то привносить новое?
Или же это и так уступка моему требованию в поиске пространства? Но речь шла о пространстве без него, а не ночи под его бдительным контролем.
Но, может, это и есть начало?
Не отказывайся от руки судьбы…
– Хорошо, – ответила Стефания, одаривая его милой улыбкой, от которой он замер и внимательней пригляделся к ней.
Но у меня нет вещей, – ответила она все с той же очаровательной улыбкой, – мне надеть твои джинсы и рубашку? В этом нет необходимости. Иван привез кое-какие вещи. Они в твоей комнате. Мои вещи в моей комнате? Не могу определиться, что меня больше пугает. Мои вещи здесь, наличие моей комнаты здесь или то, что это сделал Иван? Я думаю, пока ты будешь переодеваться, сможешь для себя это решить. Я думаю, ты прав, – ответила она, скопировав его надменный тон и поворот головы, выходя в коридор.
Но поняв, что не знает, где эта самая злополучная «ее» комната находится, остановилась. Поняв причину ее замешательства, Николай подошел к ней и прошептал на ухо:
Второй этаж, первая дверь справа, белая спальня. Ты не ошибешься. Она здесь одна. Спасибо, – ответила Стефания и, выдохнув облегченно, побежала в свою комнату.
Действительно, она не ошиблась. Как же тут ошибиться! Комната на самом деле была белой. И никакого другого цвета. Создавалось впечатление хирургической операционной, какие она видела в документальных фильмах.
В шкафу разложена одежда. Вся новая, с этикетками и бирками.
Стараясь не думать об этом, девушка надела джинсы и рубашку. Взяла с собой кофту, на ноги обула лодочки под цвет рубашки. Не плохо, отметила про себя, стоя перед зеркалом. Волосы не стала убирать, а дала им пышными волнами лежать на плечах.
Спустившись вниз, она увидела Николая, разговаривающего с Иваном.
Иван все это время был здесь?
Добрый вечер! – поприветствовал он ее чересчур официально, пряча взгляд. Привет, – ответила Стефания, улыбнувшись ему.
От ее улыбки Николай почему-то тут же нахмурился и отрезал:
Застегни кофту, на улице прохладно.
Схватив ее за руку, не говоря более ни слова, он вывел ее в холл, в котором было еще две двери.
Куда мы идем? На свежий воздух, искать пространства.
Так он ее слышал! И хоть немного пытается сделать так, как она просила.
Спасибо.
Он остановился и повернулся к ней лицом.
Не за что, – и поправив на ней ворот рубашки, погладил по щеке, – идем?
Стефания молча взяла его за руку и последовала за ним, не задавая больше вопросов. Они спустились вниз на лифте и оказались в подземном паркинге. Справа и слева стояло несколько автомобилей. У одного из них работал двигатель, издавая рычащие звуки в тишине. Именно к нему, роскошному спорткару, Николай и подошел, открыл дверцу.
Красивая, – отметила Стефания, садясь и проводя рукой по панели дверей. Я знаю, – согласился Николай, приказав: – Пристегнись.
Что она немедленно и сделала. Решив смягчить его мужскую невозмутимость, Стефания сделала комплимент:
И тебе подходит! Я знаю, – снова невозмутимо ответил мужчина.
Да, смутить не получилось…
Они выехали из подземного паркинга на улицу, скорость прибавилась. Питер, казалось, вообще не спит: сновали машины, люди прогуливались по набережной, а вот и…туристы с экскурсоводом. Туристы! Ночью! Но это же Питер. Стеф подумала, что в Одессе сейчас тоже гудит Аркадия и Дерибасовская. Не вспоминать, не вспоминать…
Автомобиль двигался по ночной, но ярко освещенной дороге, вдоль домов и фонарей, каналов и соборов…
Жаль, что я не попала сюда месяц назад, в июле, чтобы увидеть северное чудо – белые ночи… Господи, о чем я думаю!
Наконец Николай снизил скорость, припарковал автомобиль возле знака «Р». Заглушил двигатель. Молчал, она тоже.
Можно, я выйду? Да, – кажется, ему этот вопрос понравился, и она почувствовала его радость от того, что она спросила об этом.
Она открыла дверцу и вышла в летнюю прохладу. Свежий воздух захватил ее, поиграл с лицом и волосами. Высокие деревья окружали их, слегка покачиваясь, слышалось жужжание насекомых. Донесся шум воды, значит они недалеко от канала.
Я бы хотела пройтись, – сказала она, ожидая отказа. Идем, – неожиданно ответил он, беря ее за руку.
Они направились в глубь, освещенную фонарями, по вымощенной дорожке. С неба на них смотрела круглая луна, сопровождая, даря свой особый свет.
Создавалось впечатление существования двух параллельных миров. С одной стороны, мир людей со всеми его атрибутами и техникой; с другой стороны, мир первозданной природы, которая манила своей естественностью. Ведь именно человек постоянно пытается творить, копируя природу.
Стефания сильнее схватила руку Николая и ближе прижалась к нему. На что он тут же отреагировал, прижав ее к себе. Но девушка оказалась в опасной близости от него. Его запах, его тело – все смешалось в голове у Стефании…
Так они и шли молча в глубь парка. Шум воды доносился сильнее. Впереди не горели фонари, но по мере их приближения они загорались. И это было и необычно, и в то же время логично.
Николай, смотри, катер! – окликнула его Стефания, указывая на плывущее судно. Нет, малышка, это всего лишь маленькая баржа, которая развлекает туристов.
Она не сводила взгляд с трехэтажной синей баржи, которая сверкала, как рождественская елка, была полна народу и грохочущей музыки.
На небе мало звезд, – заметила Стефания, изучая необычное светлое небо.
Александров остановился и посмотрел вверх, потом на нее, снова на небо и опять на девушку:
В тебе их больше. Во мне? Да. Ты сама словно небесное созвездие. Неподдельно чистая и глубокая.
От смущения Стефания улыбнулась и покачала головой:
Лесть вам не к лицу, Александров. Это не лесть, – ответил он, улыбаясь, – так, констатация факта. Но я и звезды? Как можно нас сравнивать! Обычно парни сравнивают своих девушек с солнцем, ну или…
Он на нее скептически смотрел. Она замолкла.
Ну, или с солнечным зайчиком! – в конец смутившись, тихо закончила она, опустив руки и голову. Солнечным зайчиком? – он засмеялся, откинув голову назад. – Зайчиком! Нет, ты намного больше. Больше, чем зайчик! Ты топишь меня в себе…
Засмущавшись, Стефания подняла голову к луне. Глядя на небесное светило, она задала не дающий покой вопрос:
Не понимаю…Что общего между мной и тобой? Ты хочешь, чтобы она ответила тебе? – его смех снова раздался среди густых деревьев, нарушая их дрему. Необычное сравнение. Я ранее подобного не встречала и мне никто ранее… – попыталась объяснить свой вопрос Стефания, замолчав. И? – подтолкнул девушку к продолжению Николай, глядя на нее сверху вниз. Какая она маленькая! Конечно, говорили комплименты. Все так делают! Но я их не слышала, – Стефания замолчала, припоминая, – например, ты, мол, симпатичная и неплохая, у тебя улетная попа и подобное. Я ждала, ждала… Большего ждала, – она снова замолчала. Я знаю, и я рад, – поддержал ее Николай, – ты прекрасна. Твои руки, твое лицо, ты словно магнит. Я целыми днями только думаю о тебе! Мои мысли вокруг тебя…
Она ожидала продолжения, не сводя с него испытывающего взгляда. Он поежился – так смотрят на тебя лесные озера, когда ты долго смотришь в них.
Это признание в любви?
Нет…
Или да…
Каким оно должно быть?
Все мы пытаемся тремя словами описать то, что чувствуем в конкретный момент. Только этот момент не постоянен. Мы должны это понимать и смириться с этим. Некоторым удается, другие же в попытке успеха делают то же самое, разбиваясь о скалы разочарования. Более не подымаясь и не взлетая.
На тебя я смотрю и вижу… Себя… Не только тебя физически, я смотрю глубже и вижу этот свет, свет, исходящий отсюда, – он прикоснулся к ее груди по центру.
Уханье совы словно в подтверждение слов. Его рука замерла на ее груди, будто согревая место, к которому он прикоснулся. Истома разливалась, переливаясь через край, разнося импульсы нежности этого звездного момента.
Идем, я хочу кое-кого тебе показать. Кого? – она, словно очнувшись, спросила на ходу. Сейчас увидишь, – ответил он, заходя еще глубже в темную сырую чащу.
Исчез свет фонарей, их поглотили темнота. Вот они остановились возле высокого дуба, свет луны слабо проникал сквозь плотную крону листьев, дул прохладный ветерок. Николай остановился, подняв голову вверх.
Куда он смотрит?
Вот они, – шепотом объяснил он, указав пальцем вверх. Кто? Белки! Белки? Ты притащил меня сюда показать белок? Да. А почему бы и нет? Они такие милые, – ответил он, дразня ее, щелкнув по кончику носа. Ладно, показывай их, – смех-ответ Стефании обрадовал его. Сейчас.
Схватив с земли камешек, он подбросил его вверх. Удар, что-то покатилось – никого. Николай повторил попытку. Снова тишина.
Я думаю, приличные белки уже спят! – не сдержалась Стефания, ехидно прокомментировав. Они у меня чрезмерные пуритане! Поэтому они долго одеваются, прежде чем выйти в люди.
В ответ громкий смех Стефании в безлюдном парке разбудил многих его обитателей, ветки сильнее зашевелились, ветер подул, играя упавшей листвой, ночные певцы затрубили громче в такт услышанному.
Тише! Испугаем их. Ты шумная и проблемная гостья. Это же твои друзья, они не должны тебя бояться, – поддразнила его Стефания. Но сегодня я пришел с подружкой, – ответил довольно Николай, подмигнув. Я думаю, это оправдывает нас в беличьих глазах. Непременно.
Сверху послышалось движение, потом еще, еще… Они не сводили глаз с темной кроны деревьев. Стефания не сдержалась, задав вопрос:
Ты ее видишь? Тише, суетливая моя подружка…
Всего через несколько секунд настоящая белка быстро спустилась по стволу и оказалась прямо перед ними:
О, она живая! Нет, что ты! Тут чучела бегают, – пошутил Николай. Такая маленькая и худенькая? Так должно быть? И серая?
Его улыбка сводила Стефанию с ума, не давая отвести от него влюбленного взгляда.
Наверху снова раздался шорох, еще шорох – и уже вторая белка присоединилась к первой. Потом еще несколько.
Ого! Это что такое? Семья! – гордо ответил Николай и, достав из кармана пакетик с орешками, положил его на землю.
Белки моментально, бросив на них внимательный взгляд, оказались рядом. Еще несколько секунд – и они, забрав драгоценные орешки, скрылись наверху. Как будто их и не было! Только пакетик на земле говорил о том, что только что кто-то его опустошил.
Стефания по-прежнему не сводила удивленного взгляда с кроны дуба, где спряталась веселая семейка. Наконец, опустив взгляд, она увидела, что Николай наблюдает за ней. Не сдержавшись, задала вопрос:
Тебе не интересно? Что именно? Куда они убежали? Что дальше будет? Нет. Они получили то, ради чего спустились, и большего от них не стоит ожидать. Ты как-то скептично настроен…Я бы сказал, реалистично.
Ворот его куртки был распахнут, обнажая крепкую мужскую шею. Стефания с трудом сдерживала себя, чтобы не коснуться его кожи.
Почему? – негромко спросила она, избегая смотреть в глаза. Ты бы желала, чтобы они пожали нам руки своими лапками или сказали человеческое «спасибо»? – хмыкнув, иронично приподняв брови, спросил Николай. Ну… – начала она и, не подобрав нужных слов, замолчала.
Он не сдавался, задав очередной провокационный вопрос:
Что тебе предпочтительней? Благодарность неплохо бы. Ну, или как-то ее выразить…Благодарность придумали люди. Ее в природе нет. Есть равновесие и есть сила притяжения. Так что же это? Они не должны быть нам благодарны за то, что мы их накормили? Они и благодарны. Откуда ты знаешь? Уверен в этом. Они забрали орехи и не закидали нас ими. Этого достаточно. Выражать это словами и действиями не в их природе. Нет нужды чего-то ожидать от того, к чему он не склонен по своей натуре.
Откинув волосы со лба, Стефания задала волнующий ее вопрос:
Ты веришь в карму? Я верю в человека, – отчеканил Николай. Что? Каждый из нас творец себя и своего мира вокруг. Сделай себя сам или тебя сделает этот мир. Ты хочешь сказать, что у каждого есть свой мир? Каждый может позволить себе жить, как он того желает? Как ты, например? Да. Каждый. Но не у всех есть твои деньги и положение! Даже я, почти ничего не зная о тебе, могу сказать, что у тебя есть многое. У меня был и есть я сам, остальное приобрел. Что?
Но эти слова? К чему они…
Я так часто не понимаю то, о чем он говорит.
Он говорит о многом так, с чем следовало бы согласиться или наоборот…
Я не знаю…
Александров давит и подавляет ее, сминая ее собой. Он сказал, что каждый из нас сам творит свое окружение. Следовательно, именно сейчас идет операция по ее адаптации под его потребности. А может это игра воображения? Он старше, мудрее и больше понимает?
Я тоже твое приобретение? Нет, ты мое достижение, – быстрый ответ. В чем разница? – все равно недовольно уточнила Стефания. В расходах на приобретение и результате, который я получил.
С поразительной ясностью девушка вспомнила последние дни. Хотя отдельные воспоминания были весьма болезненны, большинство же оставляло в душе чувство голода им.
Кого? Кого я получил? Да… Кого? Я думаю, я получил очень многое за очень малое. И все еще не верю в свою удачу. Впервые в жизни мне кажется, что этого не заслужил. Считаешь, тебе повезло? Думаю, везения здесь мало. Я думаю, что верно поступил. То, что увез меня?
Вмиг его настроение изменилось. Александров нахмурился, подняв пакетик из-под орешков с земли.
Ты давно их знаешь? – не удержалась от очередного вопроса Стефания, решив смягчить последние неосторожные слова. Около пяти лет. И ты каждый день их кормишь? – удивление сквозило в этом вопросе. Нет, но раз в месяц стараюсь их проведывать. С их стороны для пятилетнего знакомства все равно мало понимания. Я думаю, достаточно. Я получаю удовольствие, что от моего призыва они спускаются, а они взамен получают за это месячный запас орехов.
Выйдя на вымощенную дорожку, они пошли вдоль кованого забора далее, кое-где раздавались крики птиц и животных. Парк поражал своими размерами и звуками, а также запахом. Лес. Настоящий лес. Лесную атмосферу создавал аромат того, что происходило вокруг, что поглощало.
Приятный запах? Чистый, – Николай остановился и втянул воздух в себя полной грудью.
Было видно, как он всем телом принимает в себя окружающее и в то же время пробует его. Легкий ветерок слегка растрепал его густые черные волосы.
Прекрасно, – ответил он, глядя на нее. Что именно? Ты и природа. Вы гармоничны. Чем же? Всем. Ты так естественна здесь, рядом со мной. Как и эта трава, эти камни вот здесь, – он протянул руку и дотронулся до земли. Это так необычно! – скептично ответила Стефания. – Ну, сравнения твои…Что бы ты хотела услышать? – подыграл Николай, наблюдая за ней из-под полуприкрытых век.
Девушка потерла рукой подбородок, раздумывая над сказанным. Наконец она ответила:
Не знаю…Стеф, я не льстец и не лгун. Если ты прекрасна – ты прекрасна, если ты такая, какой я тебя вижу, я тебе об этом и говорю. А заезженные комплименты оставь, они не для тебя. Ты мне тоже нравишься, – прервав Николая, ответила Стефания, пряча взгляд, но все же добавила, – очень. Прекрати! Что случилось? – ее расширенные зрачки говорили о непонимании. Если ты мне это говоришь, то смотри в глаза. Зачем? Чтобы я знал, что ты не стыдишься этих слов и своих чувств ко мне. Что ты готова признать свои чувства. Готова быть по-настоящему моей.
С трудом отведя взгляд от его четко очерченного на фоне неба профиля, она прошептала:
Как сейчас нас назвать? Моментом?
Парк притих, ожидая продолжения, но они тоже молчали.
Сейчас? – он почесал подбородок. – Захват территории с просьбой о капитуляции. Просьба? Я хочу, чтобы ты добровольно капитулировала и сложила свои штандарты, – веселясь, предложил Николай. Мне не очень нравится, как это звучит. Тебе понравится, как это будет в жизни, – лукаво продолжил он, словно соблазняя ее совершить что-то очень неприличное. Пока не очень. Привыкнешь. Но почему я должна привыкать, а не ты?
Он пожал плечами, коротко объяснив:
Потому что я мужчина. Издавна женщина способна меняться, но не мужчина. Это устаревший взгляд! Ты тоже можешь, если захочешь. Нет. Это категорично! Я знаю.
Внезапный громкий крик лесной птицы остановил их дальнейший спор. Стефания взглядом искала источник звука, Николай же по-прежнему не сводил напряженного взгляд с девушки. Не обнаружив никого вокруг, Стефания продолжила:
Тогда прошу начать с рассмотрения одного наболевшего вопроса. Какого? – он сразу же превратился в делового человека, внимательно слушающего своего собеседника. Звонок родителям. Нет. Но почему?
Он замолчал.
Это очень сложный вопрос? – съязвила Стефания, приподняв иронично брови. Ты еще не готова. Когда я буду готова? Когда?! – почти закричала Стефания.
Человек по натуре спокойный, она уже в который раз срывалась на крик в разговоре с ним. Что приводило ее в еще большее смятение. Николая, казалось, окружала странная аура превосходства над всеми. В том числе и над ней. Стефания же почти физически ощущала его близость и магнитное притяжение.
Ты сама поймешь. Ага! До этого что мне делать? Привыкать ко мне и к той жизни, что будет со мной. Жизни в золотой клетке? Можешь это и так назвать, но я бы не обольщался. Почему это? Потому что клетка подразумевает птицу и первичные потребности. И все. Но у меня на тебя планы намного изощренней. Может, я не соглашусь, – строптивая девушка топнула в сердцах ногой. Ты уже согласна, – ответил он и погладил ее по нижней губе, – ты уже согласна. Могу ли я завтра для разнообразия выйти из квартиры и пройтись по улице, ваше величество? Николай или Коля, как тебе будет удобно, – попросил он ее, не отреагировав на колкость. Как скажете.
Николай не поддавался на ее провокации, нежно ответив:
– Так и скажу.
Ну так что по поводу прогулки? Нет. Но…Стефания, никаких «но», пока мы не установим с тобой границы. Какие такие границы? – сразу заинтересовалась Стефания. Границы того, что ты можешь делать. И что я могу, по твоему мнению? Все, что я позволю. Тогда может ты письменно все это изложишь? Нет. В этом нет необходимости, мои требования ты должна знать наизусть. Господи! Дай мне терпения и убери все острые предметы подальше, – взмолилась Стефания, жалобно глядя в небо. – И чего это касается? Тебя и меня. Нас, – продолжил спокойно Николай, снисходительно улыбаясь. Может, и кислорода вокруг меня, может, и травинок, и пылинок? Может, и всего того, что ты захочешь? Не кипятись.
Разве такое возможно?!
Все, я не могу так больше! С тобой тяжело говорить. Почему тяжело? Ведь вопрос не в твоих силах, а в том, что ты хочешь на самом деле. Что же я по-твоему хочу? Хочешь быть моей и хочешь подчиняться мне. Не…Не… – перебил он и остановился, словно переводя дыхание, – этого у нас не будет. Без лжи.
Подул ветер, принеся с собой капельки воды, еще через пару секунд Стефания почувствовала, что ее лицо намокло.
Что это?
– Орошение, – ответил он.
Но она ведь вслух ни о чем не спросила.
Так ли это?
Он что, читает мои мысли?
Николай снял куртку и накинул ей на плечи, застегнул, приобнял и быстро повел из парка.
Ты меня заболтала – и мы попали под полив. Теперь вернемся домой мокрые, как щенки. Еще бы ты не заболела. Часто происходит подобное? Парк на индивидуальном поддержании температуры и влаги. Именно сейчас ему крайне необходима питательная влага. Здесь жизнь не прекращается ни на минуту. Сегодня парковым обитателям нужна поддержка человека, чтобы завтра с утроенной силой они отдали то, что могут. Кислород? Не только. Они могут намного больше! Более того, что мы знаем и понимаем… Как и человек? Как и человек.
