Текст книги "Сердце убийцы"

Автор книги: Челси Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Эта. – Ее улыбка стала шире. – А теперь поиграем?

– Я сейчас вернусь, – ответил детектив.

Он вернулся в помещение с наблюдательным экраном и продемонстрировал всем фотокарточку, указанную Греттен. Это был портрет девушки лет двадцати, латиноамериканки с коротко подстриженными черными волосами и глуповатой улыбкой. Одной рукой она обнимала кого-то, чье изображение отрезали, а второй показывала два растопыренных пальца.

– Это она, – сказал Арчи.

– Кто? – не поняла Сьюзен.

Рико повернулся к ней, не вставая со стула.

– Глория Хуарес. Девятнадцать лет. Студентка. Пропала в 1995 году в Юте. Греттен назвала ее нам сегодня утром. И согласилась рассказать, где искать тело, если мы привезем вас к ней.

Сьюзен опешила.

– А почему меня?

– Это я виноват, – вмешался Арчи. Он помолчал, медленно и устало моргая, провел рукой по темным волосам, взглянул на потолок и продолжил: – Греттен почти полгода отказывалась назвать нам очередную жертву. Я предложил напечатать в «Орегон гералд» серию очерков обо мне, чтобы встряхнуть ее немножко. Она очень ревнива. Подумал, если в газете появятся некоторые подробности моей личной жизни, ей покажется, что я слишком сблизился с журналисткой… – Шеридан медлил, подбирая слова. – И решит возобновить сотрудничество в знак расположения ко мне.

Сьюзен окинула присутствующих ошеломленным взглядом. Те внимательно смотрели на нее и ждали реакции.

– Но какое отношение имею я к мертвому телу?

Арчи беспомощно пожал плечами:

– Последний год она соглашалась разговаривать только со мной. Мне и в голову не приходило, что ей захочется встретиться непосредственно с вами.

Ее использовали! Горячая волна обиды окатила Сьюзен. Шеридан использовал ее! Она сделала шаг назад. Детектив воспользовался ее доверием в своих интересах. У девушки возникло неприятно знакомое ощущение. В комнате повисло тяжелое молчание. Журналистка вцепилась в прядь волос за ухом и с силой потянула, намотав на палец, так что стало больно. Дарроу, помощник прокурора, потер ладонью багровую шею и чихнул. Рико уставился на недоеденный завтрак. Генри прислонился плечом к стене, скрестив руки на груди, и ждал какого-нибудь сигнала от Арчи. Они все знали! От этого ей стало еще хуже.

Сьюзен перевела взгляд на Греттен. Та сидела опустив глаза, с величавой осанкой. Генетически высшее существо. Ну почему убийца так великолепно выглядит?

– Значит, вот почему вы согласились стать темой газетной публикации? – Сьюзен постаралась, чтобы ее голос звучал как можно ровнее. – Надеялись заставить ее показать вам еще несколько запрятанных трупов?

Арчи шагнул в сторону Сьюзен.

– Пусть знает, что я откровенничаю с вами. Ей захочется усилить свое влияние, и тогда она станет покладистей. – Его взгляд переместился через экран на Греттен и задержался на ней, потом вернулся к журналистке. – Она упоминала ваши статьи. Лоуэлл следит за вашей работой. Именно поэтому я выбрал вас. – Глаза детектива смотрели из-под тяжелых век виновато и упрямо одновременно. Но было в них еще что-то непонятное и едва уловимое.

«Боже мой! – осенило Сьюзен. – Он же под кайфом!»

– Помогите мне, – негромко произнес Шеридан.

Наглотался таблеток. Сьюзен видела, что Арчи заметил ее реакцию. Эти таблетки прописал ему лечащий врач. Детектив не стал ничего объяснять. Только засмеялся.

– Черт! – Он крепко потер глаза пальцами одной руки. Потом уперся лбом в стекло экрана, глядя на Греттен Лоуэлл. Никто не вымолвил ни слова. Сьюзен показалось, что она слышит, как тикают чьи-то часы. Помощник прокурора громко высморкался. Наконец Арчи обернулся к Уорд: – Мне не следовало привозить вас сюда. Простите меня.

Девушка подняла подбородок в сторону экрана.

– Что ей от меня надо?

Арчи взглянул на нее, ладонью задумчиво провел по рту, затем по волосам.

– Хочет присмотреться к вам. Понять, насколько вы осведомлены.

– О вас.

– Угу. – Он кивнул.

– Что я должна рассказать ей?

Шеридан посмотрел ей прямо в глаза.

– Правду. Ее не одурачишь. Но если вы согласитесь встретиться с ней, готовьтесь к неприятным ощущениям. Она стерва. И вы ей заведомо не нравитесь.

– Я очаровательна. – Сьюзен сделала попытку улыбнуться.

Осунувшееся лицо Арчи приобрело очень серьезное выражение.

– Лоуэлл чувствует в вас соперницу и в общении будет безжалостна. Вы должны понять это.

Журналистка прижала раскрытую ладонь к стеклу экрана, так что голова Греттен расположилась в ложбинке между большим и указательным пальцами.

– Я смогу написать об этом?

– У меня нет права запретить вам.

– Действительно.

– Только не берите с собой ручку, – твердо сказал Арчи.

– Почему?

Он снова посмотрел на Греттен. Сьюзен видела, как взгляд Шеридана скользит по ее рукам, шее, по всему телу. Так ласкают глазами любимого человека.

– Не хочу, чтобы она проткнула вам ручкой горло.

Глава 31

– Греттен, это Сьюзен Уорд. Сьюзен, познакомьтесь с Греттен Лоуэлл.

Журналистке внезапно стало трудно дышать, будто отключили кондиционер, подающий воздух в комнату. Она неловко замешкалась, хотела по привычке подать руку, но тут же вспомнила о цепях на запястьях Греттен и передумала. «Перестань дергаться!» – мысленно приказала себе в десятый раз за последние полминуты. Нарочито неторопливо взялась за спинку стула, выдвинула из-за стола и уселась напротив Греттен. Ножки стула заскрежетали, и Сьюзен почувствовала себя неуклюжей и грубой. Отчаянно застучало сердце. Она не могла заставить себя поднять глаза на убийцу, а когда села, ужасно застеснялась своих голых коленок, торчащих сквозь дурацкие дыры на джинсах. И еще пожалела, что не задержалась хоть на минутку у зеркала и не привела в порядок волосы. Арчи сел рядом со Сьюзен. Она собралась с духом и посмотрела на Греттен. Та улыбнулась. Вблизи Лоуэлл выглядела еще привлекательнее.

– А ты хорошенькая, – проворковала заключенная. – Похожа на рисованную девочку из мультяшки.

Сьюзен еще никогда не было так стыдно за розовые волосы. И подростковый прикид. И плоскую грудь.

– Я получила большое удовольствие, читая твои рассказы, – продолжала Греттен веселым голосом, отчего ее слова звучали как похвала и насмешка одновременно.

Сьюзен достала из сумочки и положила на стол маленький цифровой диктофон, унимая сердцебиение.

– Вы не возражаете, если я запишу нашу беседу? – спросила она с профессиональным видом. В комнате пахло антисептиком, этаким мощным казенным дезинфицирующим средством. В общем, отравой пахло.

Греттен чуть склонила голову в сторону стеклянного экрана, откуда, как уже знала Сьюзен, за ними наблюдали.

– Там все записывают.

Журналистка храбро посмотрела ей в глаза.

– Я прошу вас о личном одолжении.

Лоуэлл игриво подняла брови.

Сьюзен нажала кнопку «Запись». Ощущала себя под взглядом Греттен, как под микроскопом. Или как любовница неверного мужа, столкнувшаяся лицом к лицу с его гламурной женой. Да, эта роль подходит лучше всего, невольно подумала Сьюзен. Покосилась на Арчи, словно ожидая от него сигнала или подсказки, что говорить и как вести себя дальше. Детектив сидел, откинувшись на спинку стула, сплетя на коленях пальцы, не отрывая глаз от Греттен. Оба держались по-свойски, словно знают друг друга всю жизнь. Дебби права – в этом есть что-то жуткое, нездоровое.

– Ты ей нравишься, – поддразнила Греттен Шеридана.

Арчи вынул из кармана латунный пенальчик и положил на стол перед собой.

– Да, Сьюзен со мной очень любезна. – Закрутил пенальчик по часовой стрелке. – Как и полагается журналистке, которая пишет обо мне. Это нужно ей по работе, чтобы я побольше рассказывал.

– И о чем же ты рассказываешь?

– О разном. – Шеридан смотрел на пенальчик.

– Но не обо всем.

Он бросил на нее многозначительный взгляд.

– Конечно, нет.

Греттен, похоже, удовлетворилась этим объяснением и переключила внимание на Сьюзен.

– Какие у тебя вопросы?

Сьюзен опешила:

– Какие вопросы?

Лоуэлл повела рукой в сторону диктофона с таким видом, будто на запястьях у нее не стальные тюремные оковы, а красивые и дорогие браслеты, достойные восхищения и зависти.

– Ты же приехала сюда, чтобы взять у меня интервью? С маленьким магнитофончиком и наморщенным лобиком. Как можно написать рассказ об Арчи Шеридане, не поговорив со мной? Это я сделала его тем, кто он есть сегодня. Без меня его служебная карьера не была бы такой успешной!

– Предпочел бы восходить по служебной лестнице без помощи психопатки с мегаломанией убийства, – заметил Арчи со вздохом.

– Итак, – продолжала Греттен, будто не слыша, – начинай! Спрашивай меня, о чем хочешь.

Все мысли Сьюзен куда-то улетучились. Десятки раз она, бывало, прокручивала в голове, о чем и как спросит Греттен Лоуэлл, если представится возможность. Однако на самом деле не верила, что такое случится. «Не раскисай, соберись! Задай ей вопрос. Любой. Спроси первое, что придет в голову».

– Зачем вы похитили Арчи Шеридана? – вырвалось наконец у нее.

Кожа на лице Греттен матово светилась. «Интересно, заключенным в тюрьмах разрешают пользоваться увлажняющими кремами?» – подумала Сьюзен. Может, она тырит клубнику из столовки и делает себе маски? Греттен наклонилась к ней через узкий столик.

– Мне захотелось убить его! – произнесла она с жизнерадостной улыбкой. – Но сначала хотела поистязать его самыми необычными и болезненными способами, какие могло подсказать воображение, пока он не станет умолять вспороть ему горло.

Сьюзен сглотнула комок, прежде чем сумела заговорить.

– И он умолял?

Греттен одарила Шеридана нежным взглядом.

– Милый, может, ты сам ответишь на этот вопрос?

– Да, умолял, – невозмутимо подтвердил Арчи, не отводя глаз от латунного пенальчика, лежавшего на раскрытой ладони.

– Но вы так и не убили его.

Греттен пожала плечами и заговорщически округлила глаза.

– Планы изменились!

– Но почему все-таки именно Шеридан?

– Наскучило однообразие. А он так искренне интересовался моей работой. Захотелось пойти ему навстречу и дать возможность познакомиться поближе с тем, что я делаю. А теперь можно мне спросить тебя кое о чем?

Сьюзен поерзала на стуле, соображая, как быть. Но Греттен не стала дожидаться. Вопрос адресовался журналистке, но ее внимание было сосредоточено на Шеридане. Тот продолжал созерцать латунный пенальчик.

– Ты встречалась с Дебби? Как она? – Голос Лоуэлл звучал заботливо, словно речь шла о давней подруге.

«Ах, Дебби! У нее все хорошо! Недавно переехала в Де-Мойн. Замужем, двое детишек. Передавала вам привет».

Сьюзен покосилась на Шеридана. Его внимание переключилось на Греттен. Однако если не считать движения глаз, ни один мускул не дрогнул на лице. Гладкая латунная коробочка тускло блестела на ладони. У Сьюзен вдруг судорожно сжался желудок от ощущения повисшей в воздухе напряженности.

– Полагаю, мне не следует отвечать на этот вопрос, – произнесла девушка неожиданно тонким голоском. Сама себе показалась глупой четырнадцатилетней школьницей, сгорающей от смущения.

– В Небраске есть кладбище, – объявила Греттен. – Рядом с автострадой штата. Мы закопали Глорию поверх одного из захоронений. Хотите знать какого?

С минуту никто не шевелился. Наконец Арчи посмотрел на Сьюзен остекленевшими глазами. «Теперь я понимаю, почему ты все время под кайфом», – подумала она.

– Все нормально, – усмехнулся Шеридан. – Нет, правда! Она постоянно упивается тем, в какое мелкое месиво превратила мою жизнь. Любимая тема в наших беседах. Иногда даже удивительно становится, как ей не надоест! – Он положил пенальчик на стол очень осторожно, будто боялся повредить. – Но для нее это, похоже, как бальзам на душу.

Сьюзен не совсем понимала, что за шизоидную игру вели эти двое, только надеялась, что Арчи контролировал ситуацию лучше, чем казалось со стороны. Пожала плечами в знак признания за ним этого права и своей готовности подыграть.

– Дебби вас ненавидит, – ответила Сьюзен заключенной. – Ненавидит за то, что вы уничтожили ее мужа. – Она взглянула на Шеридана – ноль эмоций. – Она считает его умершим. А мужчина, который был ее мужем, теперь стал для нее совсем чужим.

Глаза Лоуэлл светились от удовольствия, на лице играла улыбка.

– Но Дебби все еще любит Арчи?

Сьюзен запнулась, настороженно прикусив губу.

– Да.

– Арчи тоже любит Дебби. Но не может жить с ней. С ней и двумя ненаглядными детишками. А знаешь почему?

– Из-за вас? – предположила журналистка.

– Из-за меня. И тебе, голубка, тоже не светит жить с ним по той же причине. Я уничтожила его для всех остальных женщин!

– Ты уничтожила меня для остальных людей, Греттен, – устало заметил Арчи, накрыл пенальчик, провез его по столу, подхватил у края и сунул в карман. Потом встал, ногами оттолкнув от себя стул.

– Куда ты? – с неожиданной тревогой спросила она. Ее внешность изменилась в одно мгновение: черты лица стали жестче, в уголках глаз обозначились морщинки; она всем телом подалась вперед, будто собиралась ухватить Шеридана и не отпускать.

– Передохнем несколько минут, – ответил Арчи, не отрывая кончиков пальцев от стола. – Сегодня, боюсь, не слишком плодотворный день. – Он посмотрел сверху вниз на Сьюзен: – Пошли! – И сделал шаг назад, как вдруг Греттен протянула к нему закованные в цепи руки и вцепилась в его ладонь.

– Это могила Эммы Уотсон, – произнесла она скороговоркой. – На кладбище городка Гамильтон, в восемнадцати милях к западу от Линкольна по скоростному шоссе номер сто!

Арчи окаменел, только стоял и смотрел на свою руку, даже не пытаясь высвободиться. Будто схватился за оголенный электропровод и пальцы свело судорогой. Сьюзен совершенно растерялась и, обернувшись, в отчаянии уставилась в наблюдательный экран. Словно вняв ее немому призыву, дверь распахнулась, и в комнату ворвался Генри Собол. В три прыжка он очутился у стола, сграбастал громадной лапой тыльную часть ладони Греттен и так сжал, что заключенная сморщилась от боли, разжала пальцы и выпустила руку Шеридана.

– Мы так не договаривались, – прорычал Генри сквозь зубы. Его лицо стало багровым, на мощной шее билась вздувшаяся вена. – Только попробуй еще хоть раз коснуться его своими грязными руками, и клянусь, я прекращу весь этот грязный цирк! Выкладывай, где спрятала трупы, или проваливай к дьяволу, понятно?

Греттен не отпрянула, не издала ни звука, только смотрела с вызовом, улыбаясь мокрыми от выступившей слюны губами. Округлившиеся ноздри подрагивали. Она вдруг стала совсем не привлекательной.

– Все в порядке, – произнес Арчи ровным, подчеркнуто сдержанным голосом. Однако Сьюзен заметила, как у него подрагивают руки. – Я в порядке.

Генри с минуту молча, внимательно вглядывался в лицо Шеридана, потом обернулся к Греттен. Он продолжал сжимать ее хрупкое запястье в мясистом кулаке, и в какое-то мгновенье Сьюзен показалось, что оно переломится пополам. Не ослабляя хватки, Собол повернулся к Лоуэлл бритым затылком и обратился к Шеридану:

– Полиция штата Небраска уже на пути к этому кладбищу. В течение часа мы получим от них подтверждение. – С этим словами он разжал пальцы и, не взглянув на Греттен, вышел за дверь.

Греттен поправила белокурые волосы.

– Твои друзья могли бы вести себя со мной повежливее.

Арчи опустился на стул.

– Вряд ли, после того, как ты прислала им мою селезенку.

– Он не устает напоминать мне об этом. – Греттен повернулась к Сьюзен. Та вновь излучала спокойствие и достоинство, а недавней стычки как не бывало. – Так на чем мы остановились?

У Сьюзен голова шла кругом. Если ее сейчас вырвет, она уронит себя в глазах присутствующих?

– Что?

– Ты брала у меня интервью, голубка! Для своей газеты.

И тут ее осенило. Теперь-то она знает, что спросит у этой кровопийцы.

– Какое ваше любимое кино? – выпалила Сьюзен, внутренне ликуя. Попробуй-ка ответить сходу! Попробуй-ка сумничать! Уорд победно откинулась на спинку стула.

Греттен не задумалась ни на миг.

– «Банда аутсайдеров» Годара.

О-па! Вот это неожиданность! Сьюзен вопросительно взглянула на Шеридана, даже не пытаясь скрыть растерянность.

– Но ведь это любимый фильм детектива Шеридана, – промямлила она.

– Между собой можем называть его по имени, – разрешила Греттен. – Я видела Арчи голым.

– Вы что, обсуждали с ней творчество Годара? – спросила Сьюзен Шеридана.

– Нет, – ответил он. Латунный пенальчик был снова на виду.

Лоуэлл невинно улыбнулась.

– Какое любопытное совпадение вкусов! У вас есть ко мне еще вопросы?

Журналистка увидела Греттен в новом свете. Она слышала, что руки этой женщины испачканы в крови двухсот человек, но не верила такой чудовищной цифре. Не верила до сегодняшней встречи.

– Что вы можете сказать о человеке, известном как «послешкольный душитель»?

Греттен засмеялась, издав низкие горловые звуки. Похожий смех был у актрисы Бетт Дэвис – одновременно эротичный и смертельный, будто при раке легких. Наверное, Лоуэлл потратила годы на то, чтобы научиться так смеяться. И надо сказать, ее усилия не пропали впустую.

– Хочешь, чтобы я полезла в чужую душу ради тебя? Извини! Ничего не выйдет!

– Но вы же оба серийные убийцы, – любезно подсказала Сьюзен.

Греттен покачала головой:

– Я не то, что он.

– Неужели?

– Скажи ей, Арчи!

Речь Шеридана казалась неестественно заторможенной.

– Ему не нравится убивать. А Греттен нравится.

На лице Лоуэлл появилась холодная улыбка.

– Понимаешь? Кофе черный и кофе со сливками.

– Но вы же не убивали детектива Шеридана, – настаивала журналистка.

– Нет, убивала! – Греттен вновь обнажила в улыбке безукоризненные зубы.

Самая жуткая из всех виденных Сьюзен улыбок. Она вдруг ощутила бескрайнюю нежность к Арчи и тут же пожалела об этом, поскольку Греттен наверняка догадалась по ее глазам.

– Он уже отверг тебя, голубка? – сочувственно улыбнулась Лоуэлл. – Тебе будет очень обидно. Ты ведь не привыкла получать от ворот поворот, верно? Ты уверена, что твое могущество в сексе, но оказывается, это не так.

– Греттен, – предостерегающе произнес Арчи.

– А хочешь знать, что сближает людей больше, чем секс? – Она косила на Шеридана порочными глазами. – Жестокость!

У Сьюзен пересохло во рту.

– Вы обо мне ничего не знаете.

– Тебя привлекают зрелые мужчины. Наделенные властью. Те, что сильнее и влиятельнее, чем ты. Женатые. С чего бы это, голубка, хм-м? – Греттен хитро склонила голову набок, и Сьюзен видела, как в ее глазах промелькнула догадка, а губы разошлись в понимающей улыбке. – Сколько тебе стукнуло, когда умер отец?

У Сьюзен перехватило дыхание. Кажется, она вздрогнула? Сильно-сильно сжала в кулаках большие пальцы под столом, чтобы болью остановить слезы, готовые вот-вот выступить. А когда отлегло, встала, наклонилась над столом и уперлась костяшками пальцев в холодную алюминиевую поверхность, глядя в глаза Греттен.

– Пошла ты к черту! – с ненавистью бросила Сьюзен убийце. – Мерзкая, кровожадная сучка!

Греттен спокойно улыбнулась.

– Подобная неуравновешенность характерна разве что для гормональных взрывов переходного возраста. Так кому из школьных учителей ты отдалась первому? Английского языка? – Она вопросительно выгнула бровь. – А может, драматургии?

Сьюзен задохнулась от ярости. Почувствовала, как по щеке скатывается слеза, и это взбесило еще больше.

– Откуда тебе… – начала она и тут же зажала рот рукой, чтобы остановить готовые вырваться слова. Но было слишком поздно.

Арчи медленно повернул голову и, удивленно наморщив лоб, посмотрел на журналистку широко раскрытыми глазами.

– Учитель драматургии кливлендской школы? Рестон?

– Нет, – выдавила Сьюзен.

Греттен покачала головой, с улыбкой глядя на Шеридана.

– Классическое отпирательство, как по учебнику психологии.

– Сьюзен, – произнес детектив суровым начальственным тоном. – Немедленно отвечайте – вы вступали в половые отношения с Полом Рестоном, когда учились в кливлендской школе?

Греттен победно прищурила голубые глаза. Гейм. Сет. Матч.

Сьюзен хохотнула, издав жуткий безумный смешок, затем плотину прорвало. Хлынули горячие слезы унижения, она съежилась, попятилась, судорожно хватая ртом воздух, нащупала за спиной кнопку электрического зуммера, а когда дверь, дернувшись, отперлась, бросилась вон из комнаты.

Глава 32

Сьюзен сделала несколько нетвердых шагов по коридору, обхватив себя руками с такой силой, что, казалось, кости выскочат из суставов, а затем в изнеможении прислонилась к стене. За спиной вырос Арчи и положил руку ей на плечо. В этом прикосновении не было ничего сексуального, просто стало спокойнее от ощущения человеческого тепла. Она не привыкла к подобным проявлениям сочувствия. Повернулась к детективу спиной и прижалась лбом к шлакоблочной стене, чтобы скрыть зареванное лицо, перепачканное размазанной губной помадой. Шеридан обошел девушку вокруг, не убирая руки с плеча, и встал спереди. Потом тоже прислонился к стене, сунул руки в карманы и стал ждать. Послышался звук открываемой двери, затем шаги, и в коридоре появились Генри, за ним охранник и помощник прокурора… Бог мой, они все видели и слышали! Сьюзен хотелось умереть.

– Ребята, оставьте нас на минутку! – попросил Арчи, и все удалились обратно в наблюдательную комнату, кроме охранника, который неловко огляделся по сторонам и зашел в допросную, где продолжала сидеть Греттен Лоуэлл. Когда они остались в коридоре вдвоем, Арчи спросил: – Когда это началось?

Шлакоблочная стена тускло блестела серой краской. Она напомнила Сьюзен о зимнем небе, нависающем свинцовыми облаками, похожими на сплошную завесу из пепла.

– Когда я училась во втором классе. Потом поступила в университет, и все прекратилось. – Она собрала вместе остатки гордости, расправила плечи, подняла подбородок. – Это произошло по взаимному согласию. Я просто рано созрела.

– Да нет, это не так, строго говоря, – возразил Арчи.

Сьюзен видела по его лицу, по сжатым кулакам в карманах брюк, что он пытается бороться с приступом гнева.

– Вы были обязаны рассказать мне об этом. Неужели вас не насторожило, что все жертвы – девочки пятнадцати лет? И все подверглись изнасилованию?

Сьюзен обиженно съежилась.

– Он меня не насиловал! – Девушка чувствовала себя ужасно глупо из-за того, что приходится оправдываться. – И я хотела рассказать вам, но просто не видела смысла. Одно не связано с другим. А человек лишится работы, у него вся жизнь пойдет наперекосяк. И потом, вы сказали, у него есть алиби.

– Половая связь с несовершеннолетними определяется и карается правосудием как изнасилование. Если бы не закон о сроках давности, я бы арестовал Рестона незамедлительно. Кто-нибудь еще знал об этом? Ваши родители?

Девушка невесело усмехнулась.

– Блисс? Нет, она пребывала в полном неведении. – Журналистка задумчиво поджала подбородок. – Возможно, она отнеслась бы к этому с пониманием. Мать в принципе против ограничения свободы личности.

Шеридан посмотрел на нее с сомнением. Сьюзен вдруг поняла, что ошибается.

– Хотя нет, ей бы это до смерти не понравилось, – призналась она. – Блисс бы уж точно засадила его в тюрьму. – Уорд отвернулась. – Но она ничего не знала. Я скрывала от нее. – Уперлась кулачками в шершавую стену, чувствуя, как острые выступы крупинок шлака болезненно впиваются в кожу. – Теперь я припоминаю, что ужасно злилась тогда на нее за недогадливость.

– А с другими школьницами он занимался сексом?

Девушка не смела поднять на него глаза.

– Нет. Во всяком случае, мне об этом неизвестно.

– Сьюзен, я не имею права оставить наш разговор без последствий. Мне придется доложить о Рестоне, и я сделаю все возможное, чтобы добиться его увольнения из школы.

– Это было десять лет назад, – взмолилась Уорд. – Я сама соблазнила его. У меня только что умер отец, и я нуждалась в чьей-то ласке. Пол был моим любимым учителем! Он не виноват! – Сьюзен отвела взгляд. – Я бы так или иначе рассталась с девственностью!

– Как совершеннолетний, он должен нести ответственность за свои поступки.

Сьюзен занялась чисткой перышек: вытерла слезы и губную помаду, пригладила за уши розовые прядки волос.

– Если вы дадите ход этому делу, я буду все отрицать. И Пол тоже. – Чуть не до крови прикусила нижнюю губу. – Я просто хотела, чтобы вы лучше поняли.

– Что понял?

Силясь подыскать правильные слова, Сьюзен опустила голову и подняла перед собой руки с растопыренными пальцами, костяшки которых порозовели в тех местах, где они упирались в шершавую стену.

– Почему я такая, какая есть. Ведь все, что сказала обо мне Греттен Лоуэлл, – правда!

Шеридан внимательно посмотрел ей в глаза из-под нахмуренных бровей.

– Греттен может нарочно наговорить о человеке много гадостей в надежде, что хотя бы одна или две из них попадут в цель и сделают ему больно. Я-то знаю, поверьте. Не давайте ей властвовать над вами! И Рестону тоже не давайте властвовать над вами. Он извращенец! Взрослый мужчина не должен заниматься сексом с малолетними девочками, и точка! А те, кто занимается, представляют серьезную опасность для общества. – Арчи наклонился к Сьюзен так близко, что в какое-то мгновение ей захотелось прижаться лбом к его шее. – И вам не следует защищать таких людей и превращать их проблемы в свои.

– Это случилось в далеком прошлом, – не сдавалась журналистка.

Детектив легонько взял Сьюзен за руки, которыми она прикрывала от него заплаканное лицо, и развел в стороны, чтобы лучше видеть ее.

– Сейчас я вернусь к Греттен и пробуду с ней еще немного времени. А вы подождите меня здесь, хорошо?

У Сьюзен разочарованно вытянулось лицо.

– А почему не в наблюдательной комнате?

Шеридан отпустил ее руку и согнутым указательным пальцем вытер слезинку, все еще висевшую у нее на щеке.

– Я иду туда, чтобы получить у Греттен признание. Все подробности того, как она мучила и убивала Глорию Хуарес. – По его лицу пробежала тень. – Вам не стоит выслушивать то, что знать не обязательно.

Арчи хлопнул ее напоследок ладонью по плечу и зашагал обратно в комнату для допросов, где ждала Греттен Лоуэлл. Сьюзен смотрела, как он шел, вытянув руку в сторону, скользя кончиками пальцев по шершавой стене коридора.

Интересно, он все время под кайфом или только по воскресеньям? Уорд решила спросить его об этом, но не сегодня.

Охранник вышел, как только Арчи отворил дверь комнаты для допросов. Греттен сидела, как и прежде, в непринужденной позе, обхватив одно колено скованными цепью руками, и, судя по внешнему виду, ничуть не обеспокоенная нервным срывом Сьюзен. Серебристый цифровой диктофон журналистки все так же лежал в центре стола и продолжал записывать. Арчи выдвинул из-под стола металлический стул и сел напротив. Затем, стараясь не смотреть на Лоуэлл, взял диктофон, выключил и спрятал во внутренний карман пиджака. Слезы Сьюзен еще жгли ему ладонь.

– А теперь скажи мне, как ты узнала о Рестоне? – спросил он, поднимая глаза на Греттен.

Глаза убийцы невинно округлились.

– Неужели я угадала?

– В основе твоих умозаключений лежит информация, а не случайные догадки, – сказал Арчи.

Греттен с тоской закатила глаза и одарила детектива скучающей улыбочкой.

– Примерно год назад она упомянула своего покойного папочку в одной из публикаций в «Гералде». И вообще, достаточно посмотреть на нее – розовые волосы, детские тряпки… Заторможенная личность. У нее на лице написано, что она – жертва педофилии. – Греттен наклонилась ближе к Шеридану. – А как она смотрела на тебя! Ей так хотелось, чтобы ты обнял и укрыл ее своими сильными отцовскими руками! Это бросалось в глаза. Мне действительно оставалось только угадать школьный предмет, который вел тот учитель. – Греттен самодовольно улыбнулась. – А выбор всегда одинаковый – либо английский, либо драматургия. Чтобы ты знал на будущее, милый.

Шеридана мучила пульсирующая головная боль. Он устало потер глаза большим и указательным пальцами одной руки.

– То, что это всплыло в ходе нынешнего расследования, может оказаться всего лишь случайным совпадением.

– Ты переутомлен, милый.

Вот об этом догадаться большого ума не надо.

– Ты даже не представляешь насколько.

– Наверное, есть смысл увеличить дозу антидепрессанта.

– Спасибо за совет, но я целиком доверяю рекомендациям моего лечащего врача.

Греттен поставила локти на стол и оперлась подбородком на кисти рук, скованных в запястьях цепью. Бросив острый взгляд на экран, она обратила на Шеридана все свое внимание и заговорила доверительно-приглушенным голосом:

– Я вытянула из нее тонкий кишечник. Сначала скальпелем сделала в стенке брюшной полости разрез шириной с дюйм, затем стала вытягивать через него тонкий кишечник, поддевая его вязальным крючком и дюйм за дюймом надрезая брыжейку. Знаешь, есть такой крупный крючок в форме буквы «Н» для тамбурного вязания. Надо использовать достаточно большой инструмент, чтобы удержать скользкую кишку и не проколоть ее. – Греттен во время таких признаний всегда смотрела только в глаза Шеридану – не озиралась, не опускала голову, чтобы лучше припомнить подробности; не стыдилась совершенных злодеяний и не давала передышки. – Говорят, длина тонкого кишечника в среднем составляет семь метров. Мне никогда не удавалось вытащить наружу больше трех. – Она плотоядно облизнула губы. – Ты знаешь, кишечник очень приятно держать в руках – он такой нежный, розовый. Будто что-то готовое родиться. А металлический привкус крови? Ты помнишь его, милый? – В возбуждении она придвинула стул поближе к столу, ее щеки зарумянились от удовольствия. – Она умоляла остановиться, и тогда я стала прижигать ее.

Арчи пытался пропускать мимо ушей чудовищные признательные показания душегубки. Отключить сознание. Хотелось просто сидеть и смотреть на ее прекрасное лицо. И если бы не приходилось слушать, Шеридан чувствовал бы себя очень хорошо. Тогда он не испытывал бы ничего, кроме блаженства, любуясь великолепной женщиной. Но от него требовалась большая осторожность. Он не должен позволить взгляду соскользнуть с ее лица на шею или грудь.

Лоуэлл понимала, конечно, все понимала.

– Ты меня слушаешь? – спросила Греттен с дразнящей улыбкой.

– Да, – отозвался Арчи, достал из кармана латунный пенальчик с таблетками и положил перед собой на стол. – Я слушаю.