Текст книги "Пружинки и золотинки (сборник рассказов) (ЛП)"

Автор книги: Чарльз Маттиас

Соавторы: Кристофер Хаггис,Крис О'Кэйн,Паскуаль Поркупиннэ,Тэрри Спаффорд,Дэниэл Д'Алимонтэ,Якоб Фокс,Орен Оттер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– О! И ты здесь! – весело сказал Томас, едва за Чарльзом прикрылась дверь. – Подходи ближе, садись, нам есть о чем поговорить.

Заняв место напротив Фила, крыс кивнул другу.

– Попробую угадать. Насодж снова что-то замышляет?

– Всегда. Но сейчас речь пойдет о прошедшем. Как видишь, тут присутствует молодой, но подающий надежды маг, и ему есть, что сказать о магии, примененной Лориод против Цитадели.

– Лориод применила очень редкую, я бы даже сказал экзотическую разновидность стационарной магии, так называемую магию рун, – заговорил юноша, почти мальчик,  вообще-то двадцати восьми лет отроду, но теперь-то... – Магию знаков. Один, как уже было известно, мы обнаружили на двери той камеры, в которой содержался уважаемый крыс. Еще один – в библиотеке. Один, в этой приемной, еще несколько в не столь важных местах Цитадели. Все эти знаки были практически идентичны, и их можно идентифицировать как специфичные магические устройства для подслушивания и подсматривания. И наконец, последний знак мы обнаружили лишь с помощью Сароша, он был нанесен на крепостную стену.

– Где именно и для чего он предназначался? – спросил Томас.

– Знак был нанесен на стену между тринадцатой и четырнадцатой башнями внешнего периметра, иначе говоря, с северной стороны, естественно снаружи. И, само собой, не был предназначен для подглядывания и подслушивания. О нет! Это был якорь для куда более сложного и тонкого, но вполне обычного заклятья. А вот уже это заклятье очень изящно вмешивалось в работу магии, контролирующей погоду в Метаморской долине. Если вы обратили внимание, нынешняя весна выдалась очень ранней и сухой.  Собственно, и обнаружили-то мы его благодаря тревоге, поднятой придворным погодным магом.

– Я так понимаю, – сказал Фил, – продолжительная засуха должна была создать нам продовольственные проблемы. Так? – дождавшись подтверждающего кивка, продолжил: – А подобные проблемы привели бы к усилению нашей зависимости от закупки продуктов, производимых на землях Лориод. Неплохо придумано!

– И очень тонко сделано, – кивнул Виссэкс.

– Но теперь, когда за делами в Лорленде присматривает верный нам вассал, острота проблемы частично снята, – добавил лорд Томас. – А что известно о маге, который, как ты сказал, помогал баронессе Лориод?

Виссэкс кивнул, почти детское лицо на миг исказилось прорвавшейся наружу яростью:

– Очень мало. Только имя: «Загрозек».

Услышав это имя Чарльз заметно вздрогнул:

– Как?!

– Загрозек. Оно тебе знакомо?

Чарльз буквально миг сидел неподвижно, потом выдохнул:

– На южном континенте, там, где я родился и... учился, это вполне рядовое имя.

– Хм... – Виссэкс поджал губы. – Ну, в любом случае, я больше ничего не смог выяснить о его личности. Как маг же... Сильный, умелый, не боится нестандартных решений и ходов. Предположу, что в прямом столкновении очень опасен. Фил, ты не слыхал о таком?

Кроль покачал головой:

– Нет. По сей день я не слыхал ни о ком подходящем. Насож, разумеется, гребет все ресурсы, какие только возможно и мимо хорошего мага не пройдет. Но в основном опирается все-таки на ресурсы севера, на людей и нелюдей живущих за Барьерным хребтом. Если же данный маг, как сказал Маттиас, происходит с южного континента... Как он попал к Насожу? Впрочем, я возьму это имя на заметку. Если кто-то, что-то выяснит, я тоже буду знать.

Чарльз, все это время сомневавшийся, все же решился и спросил:

– У него какой-нибудь герб или знак на одежде?

Виссэкс удивленно взглянул на крыса и ответил:

– Вообще-то да. Классической формы красный щит с открытой ладонью наружу. На фоне ладони белый меч.

Маттиас кивнул, нервно дернув усами.

– Тебе знаком этот символ, Чарльз? – спросил Томас, заметивший волнение крыса.

Чарльз глубоко вдохнул, задержал дыхание на миг... и сказал все, что готов был сказать в данный момент:

– Да, я уже видел очень похожий знак, но это было давно, очень давно. И очень далеко отсюда.

– Можешь сказать нам что-нибудь еще об этом маге? – нахмурился лорд Томас.

Чарльз, немного подумав, покачал головой:

– Боюсь, сейчас нет.

– Если что-нибудь вспомнишь, непременно скажи либо мне, либо Филу, – все еще хмурясь, промолвил герцог.

– Безусловно, ваша светлость.

– Что ж... Виссэкс, у тебя есть что-нибудь еще?

Мальчик покачал головой:

– Это все.

– В таком случае, вам есть о чем подумать. Все свободны.

Маттиас уже выходил из небольшой залы перед входом в малую приемную, когда его окликнул Фил:

– Чарльз! Я надеялся, что ты поможешь мне подготовить встречу грызунов!

– О боги!! – крыс схватился за мех на голове и пару раз хорошенько дернул. – Ну, похоже, не судьба. Ладно, идем. Виссэкс, доброго вечера.

Когда они покинули главный зал Молчаливого Мула, Ким склонила голову на плечо Чарльзу. Ночь была совсем летней – теплой, с ароматами цветов и трав, несомых легким ветерком, с сияющими звездами, с луной, царящей в небесах, с первым сверчком, что-то едва слышно пиликающим и даже робкими еще, но уже поквакивающими где-то под стенами Цитадели лягушками. На самих стенах то тут, то там разгорались огоньки – факельщики делали свою работу, разжигая светильники.

– Отличный был вечер, – наконец сказала Кимберли, когда они уже подходили к ее комнате. – Куда как веселее чем эти балы у герцога.

Маттиас кивнул, но ничего не сказал в ответ. Он думал о другом... крыс никак не мог выкинуть из головы рассказ Виссэкса.

– Ну как, мы пойдем завтра на пикник? Планы не поменялись? – спросила она.

– О да! Обязательно! – закивал Чарльз. – Но только после обеда. Я все еще надеюсь закончить завтра кое-какую работу с утра.

– О! А если не успеешь? – спросила она, поворачиваясь к нему мордочкой.

– Ну что ж... значит, дела подождут! – улыбнулся Чарльз, распахивая перед ней дверь в холл.

– Отлично, – она мило улыбнулась, блеснув глазами в свете масляного светильника.

Чарльз поправил ей челку, а потом смотрел как она скрывается в комнате.

– Спокойной ночи, мой единственный, – едва слышно прошептала она.

– Спокойной ночи и приятных слов, моя леди, – точно так же ответил Чарльз.

Дверь закрылась, и он снова остался один.

Крыс вернулся через Зеленую аллею, мимо развешанной на шпалерах, но еще совсем безлистной винной лозы, мимо дверей, переходов и внутренних дворов. Там, усевшись на кровать он вспомнил оставшуюся на столе в гильдии нетронутую кучу бумаг, с рассказом Орена на самом верху и вздохнул. Завтра будет еще один длинный день. Ну... пол дня. Но завтра.

Перевод – Redgerra, Дремлющий.

Литературная правка – Дремлющий.

¹⁵ Звездочка, медяшка, медяк – медная монета минимального достоинства, покупательная способность примерно соответствует английскому пенни по состоянию на конец 13 века (1300 год) нашей истории. К примеру, за один медяк можно было купить две булки лучшего пшеничного хлеба или крупную курицу (хороший пшеничный хлеб был совсем недешев).

¹⁶ Отертый и отмытый б/у пергамент.

В лузу
Чарльз Маттиас

Год 706 AC, конец июня.

– Итак, я должен... вут! закатить шар в лузу, ударив его... вут! другим. Если я... чирп! промахнусь, ход перейдет к тебе. Кто больше закатит... вут! тот и выиграл. Верно? – спросил Орен, осмотрев бильярдный стол.

– Пожалуй, истина где-то рядом, – кивнул ящер-морф, покатав кий туда-сюда одним когтем.

– На вид все просто... – вслух размышлял выдр-морф, лениво почесывая пушистый подбородок.

– Будь осторожен, – высказался Хаббакук, вытянув шею из-за любимого стола. – Коп еще ни разу не проиграл.

– Чарльз почти выиграл, – напомнил ему Нахум.

– Вот именно, почти, – кивнул кенгуру-морф.

Орен едва слышно фыркнул, изучая расположенные для первого удара шары. Неизменая троица: Хабаккук, Нахум и Таллис наблюдали игру, рассевшись за ближайшим столом, Коперник, отложив кий, замер, сложив лапы на чешуйчатой груди. Наконец, перегнувшись через деревянный бортик, выдр нанес первый удар. Стройные ряды раскатились, а один из шаров даже попал в угловую лузу.

– Удачно! – зубасто ухмыльнулся ящер. – Значит, следующий ход снова твой.

– Вут! – согласился Орен. Однако его следующи удар получился куда как хуже. Собственно, оба шара даже не приблизились к средней лузе.

Троица друзей обменялась многозначительными усмешками над пивными кружками. Только кенгуру высказал:

– Полегче с новеньким, Коп!

Орен сначала подозрительно глянул на троицу друзей, а потом удивленно на Коперника, который демонстративно отправил шар мимо лузы.

– Снова мой вут! э-э-э... мой ход? – вопросил выдр.

– Давай, – кивнул ящер.

Орен обошел затянутый зеленым сукном стол по кругу. И выбрав место, удачно отправил биток в шар, зависший на самом краю лузы.

– Малость подрастрясет твое самомнение новичек-то, а Коп? – фыркнул лис, когда шар со звучним треском свалился вниз.

Ящер отвесил Нахуму легкого щелбана в лоб, потом забросил в пасть кусок жареной рыбы и вновь замер, сложив лапы на груди.

Тем временем выдр вновь изучил расположение шаров. Увы... с какой стороны он бы не смотрел, все было закрыто. Так что, он почти наугад стукнул кием по первой попавшейся группе шаров. Естественно, безрезультатно.

Не совсем...

Упс...

Вот же зараза!

Как заколдованные, шары раскатились в идеальную позицию. В несколько идеальных позиций!

– Все, теперь будем играть всерьез, – усмехнулся Коперник, отправляя первый шар из непрерывной серии в дальнюю угловую лузу.

А Орену оставалось только смотреть, как ящер творил чудеса, очищая стол с ловкостью и грацией профессионального игрока. До последнего шара... и даже последние шары отправились в лузу, когда одним ударом Коп ловко закатил в карманы оба.

– Чирп... – грустно чирикнул Орен. – Да ты просто мастер...

– А то!

– А я считаю, ему безобразно, просто немыслимо везет, – донесся со спины голос знакомого крыса. – Однажды это везение кончится, и тогда... ох тогда!! Кстати, привет Орен. Хорошо, что ты тут, а то твой крылатый дружок беспокоился.

Дракончик, выглянувший из-за плеча Мэтта, согласно чирикнул.

– Вут! Горнул! – приподняв уши, помахал лапой Орен. – Ты так сладко вут! спал на собрании вут! вут! писателей, что я не стал тебя вут! будить.

Дракончик, с непроницаемым видом выслушав друга, с достоинством кивнул и тут же перебравшись с плеча крыса на стол, тихой сапой двинулся к блюду с жареной рыбой.

Чарльз же, кивнув друзьям, положил лапу на плече кенгуру:

– Жупар, на пару слов.

– Хм-м... – согласно качнул мягкими ушами тот, – идем.

– Это что еще за тайны, – пробормотал Нахум, поворачивая острую лисью морду следом.

– Думаю, со временем узнаем, – сказал Таллис, окуная нос в чашу и делая солидный глоток.

– В любом случае, – пожал плечами Коперник. – Твой удар первый, Орен.

Орен провел изнанкой пальцев по спине дракончика и попытался мысленно показать тому, чем занят. Горнула просто очаровало сложное и таинственное движение белых сфер по зеленой плоскости и выдр начал получать странные образы – величественное вращение гигантских разноцветных шаров, их сложное движение вокруг чего-то яростно пылающего... странные картинки, порожденные расшалившимся воображением друга, от которых выдра оторвал только нетерпеливо постукивающий о когти кий соперника.

Однако вернувшись к игре, даже с форой, Орен смог спустить в лузу только один шар. Увы... Зато Коперник своего не упустил – оставшиеся шары полетели по сеткам буквально струей. Только звук от соударения шаров так: «Тук-Тук-Тук!-Тудух!» – последний шар даже с двойным отбоем.

– Вут... – вздохнул выдр. – Вот и вут об этой партии...

Коп отработанным движением продевая хвост в щель между спинкой и сиденьем лавки, утешающе заметил:

– Что ж ты хочешь, для первой игры еще очень даже неплохо! Большинство вот так сразу и один шар из трех в лузу не закатят. Один из пяти – еле-еле.

– Спасибо, – кисло улыбнулся Орен, грустно повесив уши. Погрустив чуток, неунывающий выдр принялся крутить головой, осматривая главный зал Молчаливого Мула.

– Ну-с, что расскажете, олухи вы мои пушистые? – спросил Коп, одной лапой поднося кусок рыбы к пасти, другой подталкивая кусок поменьше Горнулу. И пока друг дракончика, раскрыв рот всматривался и внюхивался в главный зал таверны, а особенно в ее экзотических посетителей, маленький ящер, не будь дурак, быстренько весь кусок оприходовал.

– А то ты нас, бездельников, не знаешь, – ухмыльнулся Нахум, вычесывая блоху за ухом. – Кто чем. Я вот к очередному Фестивалю рассказ пишу.

– Фестиваль, это который летнего солнцестояния? – заметил Орен, отрываясь от созерцания и подозрительно рассматривая довольно умывающего мордочку маленького крылатого ящера.

– А то, – кивнул большой ящер. – Хороший писатель всегда готовится к очередному конкурсу. Плохой... не буду указывать когтями, кстати, тоже мог бы.

– Да-а? – удивился выдр. – А Чарльз и Фил что-нибудь представят?

– Да кто ж их знает? Один половину весны где-то шлялся, другой то же время в клетке просидел, А ведь мы как раз всей толпой твердыню Лориод, хе-хе, «штурмовали», – фыркнул Нахум, покосившись в сторону все еще разговаривающих крыса и руу.

– Ну, так не просто же так! – покачал головой  Орен. – Не сказал бы, что оба безрукие, да ленивые.

Таллис кивнул, утирая пену с усов-вибрисс тряпицей:

– Факт. Но что ж поделать. И тот и другой не могли заниматься делами и подзапустили их.

– Кто бы спорил, – кивнул выдр. – А часто с ними так бывает?

– «Так» – это как? Как этой весной? – вопросил Коперник, вытаскивая застрявшую между хубов кость. – Нет, не часто. Фил провел почти год в клетке, сразу после битвы Трех Ворот. Но тогда... не один он там был, мда, не один, ох не один. А Чарльз... вообще-то он как появился, так сиднем в Цитадели и сидел. А тут вдруг помчался... Мда.

– Точно сказано! – кивнул Нахум. – В итоге оба в делах, как яблоня по осени в яблоках. Фил вообще никуда не показывается, а Чарльз... Я вчера спросил его, не собирается ли он отвести леди Кимберли полюбоваться весенними цветами, так он на меня как на лутина какого-то посмотрел.

– А ты попробуй пропасть на месяц, и увидишь, что получится! Хотя тебе-то, что месяц, что пол года... – скривился Таллис. – В общем, Мэтт старается, как умеет.

Орен пошлепал по полу перепончатыми ногами, потом вдохнул поглубже и выпалил:

– Вут! То есть... это, может стоит предложить ему помощь? Хоть чуточку, а уже было бы полегче.

– Ха-ха, да Чарльз ненавидит быть обязанным, – ехидно отметил Нахум. – Готов поспорить, не вмешайся тогда его Светлость, Чарльз все еще волок бы гильдию Писателей в одну морду!

– Это простительный недостаток, – вставил веское слово Коперник. – Мэтт не так уж и плох. По крайней мере, он, в отличие от некоторых, не увиливает от обязанностей. А помощь... хотя бы предложите. Нет, так нет, но хоть что-то.

– Интересно, о чем они там... – пробормотал Нахум, так и сяк поворачивая голову и уши, но увы, собеседники были слишком далеко.

И тут перед мысленным взором Орена замелькал калейдоскоп мерцающих, неуверенных образов. Несколько совершенно смазанных и расплывшихся, потому вдруг совершенно четко, сначала крыс в белом одеянии со странной эмблемой, вышитой на груди и черной повязкой на предплечье, следом двухместный трон, со стоящими перед ним животными... а потом образы растаяли, как и не было, только Горнул испуганно чирикнул и, запрыгнув выдру на плечо, быстро-быстро спрятался под полу жилетки. А стоящий в глубине зала крыс беспокойно заозирался.

– Что такое, – вопросил Таллис, видя необычное поведение дракончика и удивление на морде выдра.

– Чирп! То есть вут!.. в смысле доподсматривался, крылатый, по носу щелкнули, – усмехаясь, Орен пощекотал спинку другу.

– Полезный питомец, – кивнул Коперник, также приметивший метания дракончика. – Интересно бы найти, где такие водятся... Кстати, Чарльз возвращается. Похоже они закончили.

Руу и крыс действительно присоединились к друзьям, причем крыс все еще подозрительно оглядывался.

– Составили заговор? – поинтересовался у них лис, отставляя допитый кубок в сторону.

– Жупар! Морда ты рыжая, прекрати! Нужно будет – сами расскажут! – возмутился Таллис. – И да, Чарльз, мы хотели тебя попросить кое о чем.

– Что именно, – чуть поморщился Маттиас.

– Ну-у... мы как бы заметили... – засомневался молодой крыс. – И ты, и Фил, и Шаннинг целыми днями заняты, буквально закопались в делах. Может, мы бы смогли помочь вам?

Чарльз на пару мгновений застыл столбом, потом кивнул, заулыбался, заулыбался шире, еще шире, воинственно встопорщил совсем поникшие усы-вибриссы и хлопнул по лапе палкой для грызения:

– Разумеется я приму вашу помощь! Честно говоря, я очень на нее рассчитывал... временами. Но учти, ты пожалеешь, когда увидишь, сколько дел я на твои плечи навалю!

Коперник ухмыльнулся зубастой пастью:

– У-у-у! Похоже на недельку-другую мы расстанемся!

Лис погрозил пальцем ящеру:

– Тот факт, что ты не состоишь в гильдии, не означает, что ты можешь безнаказанно злорадствовать!

Орен, слушая продолжавшуюся перепалку, весело чирикнул. Эх! Хорошо среди друзей!

Перевод – Redgerra, Дремлющий.

Литературная обработка – Дремлющий.

Немного детства
Орен Оттер

Вот так вот и пыхтел выдр-морф, таская в гору тачку с собственноручно собранными на поле камнями, пыхтел, сердито фыркал, но не унимался, до тех пора пока белый кролик-морф, проходивший мимо, не остановил его с очередной порцией:

– Орен! Что ты делаешь?!

– Здравствуй Фил... фу-у-у... – кивнул выдр, отдыхиваясь. – Вут! то есть вот! Помогаю фермерам... фу-у-у... убираю камни от... фу-у-у... поля.

– Дело доброе. Но почему на этот холм? Соседний ниже и ближе.

– Фу-у-у... зато у этого вут! вершина почти плоская. И вообще, это же тренировка! Не все ли равно, вут! на какой холм таскать?

– О как... – кроль протер уши лапой, покачал головой. – Хм... Ну, ладно.

– А ты сам? Что ты здесь делаешь? Мне говорили, что ты из Цитадели почти не появляешься!

Фил весело поставил уши торчком:

– Сегодня такой денек, яркое солнышко, птички поют, травка такая свежая... захотелось сбежать от работы и попастись чуток.

– И правда! Хуг! Хуг! Отличный денек!

Орен добрался до вершины и, поставив тележку начал раскладывать камни. Крупные, мелкие, дополняя и продолжая уже начатый на подровненной площадке сложный узор.

– И что это будет? – спросил кроль, усаживаясь на торчащий в стороне валун и начиная жевать сорванный по дороге пучок клевера.

– Вут?! – удивился Орен. – А это! – малость смутившись он положил очередной камень, продолжая стенку. – Да так, детство вспомнил... Крепость у нас в деревне была такая. Детишками мы ее тоже подновляли. Башни, стены, прыг да скок... через стенку на порог...

Пока выдр, напевая детскую песенку, что-то там перекладывал и поправлял, Фил продолжал рассматривать детскую «крепость», показавшийся ему очень знакомой... как будто он уже где-то видел этот рисунок стен, дворов и...

– Орен, там где ты вдвое кладешь, это стены, так? А где в одинарку – ворота?

– Ага!

– И что потом? Когда ты выложишь крепость, что нужно будет делать?

– Ну, там, по-разному. Пацанва обычно в войну играла. Делились щиталочкой, одни нападают, другие... сам понимаешь. Как же там было...

На стене стоит конь-король,

трое рыцарей при нем.

серый крыс, у первых врат,

белый кроль, у врат вторых,

третий выдр – шлеп, да шлеп,

он врата свои замкнет,

враг тогда войну начнет.

Фил несколько раз сжал задрожавшие лапы, отбросил недожеваный пук клевера, протер одно ухо, второе... Тем временем выдр продолжил:

– У девок свои игры. Что помладше – попрыгушки с мячиком, что постарше... ну, у тех гадания. На жениха, на свадьбу.

– И как? Сбывается гаданное?

– Да кто ж их знает?! Разве ж девки правду ответят? Смеются, да убегают! Ладно, пойду вниз, за камнями.

Белый кроль поудобнее уселся на булыжник, проводил взглядом выдра, посмотрел, как тот наполняет тачку камнями, опять уставился на выкладываемый камнями узор. На миниатюрное, но от того не менее точное подобие стен Цитадели Метамор. С тремя вратами на северной стороне, тремя дворами...

– Интересное живет племя... у источника судеб! – пробормотал он под нос, поудобнее страиваясь на булыжнике. – Очень интересное!

Перевод – Redgerra, Дремлющий.

Литературная правка – Дремлющий.

Верное сердце
Орен Оттер

Год 706 AC, конец июня.

Выдр сидел за столом, нервно постукивая когтями. Сегодняшнее утро он посвятил воспоминаниям. Записал все, какие смог вспомнить, детские считалочки, песенки и стишки, бытовавшие в его родной деревне, особенно те, что употреблялись в играх вокруг детской крепости. И сейчас вчитывался в них, разыскивая скрытые смыслы, совпадения. И находил! Деткие песенки, рассказываемые из уст в уста сказы. Про выдра-воина. Про «крепость-на-горе», про трое (всегда!) врат и их защитников. Ведь он же сам пел и пересказывал все это! Он же сам когда-то подправлял стены и ворота той самой детской Цитадели. А потом вырос и забыл. Как отрезало!

Почему? Нет, почему забыл – понятно. Ритуал вхождения в число взрослых мужчин, пробуждение иных желаний, внимание девушек... да и как-то несолидно «взрослому мужику» тереться среди детишек. А потом свое хозяйство, боевая учеба, профессия... рассказчика. Да, рассказчика... ведь должен был помнить! Ну, хотя бы, когда сам становился выдрой, должен был вспомнить! Но нет, ведь действительно, как отрезало! И не вспомнил бы, не подвернись этот плоский холм, будто самой природой приспособленный для детской крепости. И камни на фермерском поле...

Орен все еще сидел глубоко задумавшись – о прошлом, об изменившем его судьбу источнике в Запретной пещере, когда в приоткрытую форточку влетел Горнул. Взволнованно размахивающий лапами дракончик с размаху плюхнулся на плечо и зашипел выдру прямо в ухо. Но выдр никак не мог понять, в чем дело... пока не получил мысленный образ дюжины гусиных перьев, движущихся в унисон.

– Вут!! Встреча гильдии Писателей! – воскликнул Орен. – Чирп! Опаздываю! Спасибо Горнул!

Дракончик вздохнул и поудобнее устроился у выдра на плечах.

– Воин должен уметь бегать. Тум-тум-тум... лесенка... Должен... должен... фух! Вут! Уф-ф-ф-ф...

– Орен! Шевели ластами! – прошипел Ачин, пес-морф, неизменный сосед выдра за столом гильдии. – Мы как раз о тебе говорили, гадали, будешь ты изменяться еще или нет.

Ачин пришел в Цитадель чуть позже самого Орена и изменился всего за несколько дней. А вот у выдра все еще не было ни единого признака каких-либо изменений.

– Пока вут... в смысле ничего, – сказал он коллегам. – Зато мне снились забавные, но интересные сны.

– К примеру?

– Ну, в одном, я снова был человеком, одевал такое вут... забавное одеяние, обтягивающее тело, как перчатка, с большой, красно-желтой руной на груди.

– Совсем обтягивающее? – хихикнула молоденькая мышка-поэтесса, обычно кропавшая простенькие, но веселые стишки.

– Вут-вут-вут! – с улыбкой погрозил пальцем выдр. – Без вут! то есть намеков! В иных местах – не вут... не совсем. Но главное не в этом. Я был у цирюльника, и он не смог обстричь мне вут... волосы. Только ломал ножницы. Наконец, решил подстричь ногти, но и там тоже, только чирп... сломал щипцы.

– Ой, да ладно!

– Забавно!

– Сон всего лишь забавен, – кивнул Орен улыбающимся коллегам, – но подсказал мне идею интересного персонажа. Супер-воин! Вут! Э... Мальчик-сирота из далеких земель, которого почти младенцем привозят в Цитадель и чирп... оставляют у ворот. Воспитанный одним из нас, он с самого детства обнаруживает силы и способности куда как вут... превышающие таковые простых смертных.

В этот момент Горнул спроецировал каждому из собравшихся вокруг выдра писателей образ низкорослого, полненького, лысенького человечка, обтянутого чем-то синим, и стоящего выпятив грудь на фоне величественно колыхающегося штандарта лорда Хассана.

– Быстрее летящей стрелы! Сильнее упряжки лошадей! Способный перепрыгнуть стены Цитадели одним прыжком! Посмотри на небо! Это птица?.. Это дракон?.. Вут! То есть нет! Это супер-воин! О да! Супер-воин, удивительный странник из дальних земель, стройный, как арбуз, скромный, как токующий олень, опасный как разъяренная домохозяйка! Днем – непримечательный член Гильдии Писателей, ночью же ведет непрекращающееся сражение за...

– Самый большой пирожок!

– Самое мягкое кресло!

– Самую большую тарелку!

– Нет ложку!

– А ну тихо! – остудил горячее обсуждение достопочтенный глава гильдии Писателей. – И ложку, и тарелку, и пирожок, и мягкое кресло, и вдохновительницу... скажем Линдси, сойдет?

– Не хотел вмешиваться в столь живое обсуждение, – покачал головой Ачин. – Но если он живет в Цитадели, то должен попасть под насоджево проклятье.

Орен примерил к образу героя внешность затянутой в черную кожу пухленькой маленькой женщины... Потом столь же низкорослого и откормленного песика... енота?.. капибару?.. нет! Бобра!

– Придется поменять профессию героя, – с притворной печалью в голосе, громко вздохнул выдр. – Прощай, скромный как павлин член гильдии писателей, – шмыгнув носом, Орен громогласно высморкался и отер несуществующую слезу. – Здравствуй клетчатый как плед, тихий как толпа детишек, скромный как десять менестрелей и рослый как табуретка лесоруб.

– И его вдохновительница, верная как флюгер великанша Линдси! – подхватила мышка-поэтесса. – А враги?

– Темный рыцарь, – кивнул Мэтт. – Ночной рыцарь. Скажем, морф летучей мыши.

– А еще безымянный рыцарь. Но только ночью, – добавил Орен. – А днем он светлый рыцарь и лучший друг героя.

– Тогда это морф крысы, его зовут Саулиус и у него это... – пес-морф потер лоб. – Раздвоение личности, вот!

– А может паук-морф? – добавил Таллис. – Вроде как воин-арахн.

– А мне все трое нравятся, – сказал Хабаккук.

Веселая в начале, чуть позже встреча писателей превратилась в скучный и достаточно нудный разбор недописанных и недоделанных рассказов. Горнул погрузился в крепкий сон где-то в середине обсуждения, а ближе к концу Орен и сам почти поддался его примеру. Но все-таки дотерпел до финального стука молотка достопочтенной гусыни, а потом, оставив дракончика на столе, отправился за стены Цитадели – размяться.

– Не понимаю, – сказал Джесс матери, пнув очередной валун. – Зачем ты купила этот бесполезный кусок земли? Мы же не сможем ее обрабатывать. Валун на валуне!

Его мать усмехнулась:

– Прежде всего, мои попрыгунчик, это самый большой участок, из тех, что бедным людям вроде нас с тобой по карману. А валуны... скоро их тут не будет.

– Это как это?

Женщина осторожно развернула потертый и рассохшийся лист пергамента:

– Отец раскрыл мне эту тайну, когда я был еще совсем мальчишкой, так же как ему когда-то дед, а тому, в свою очередь – прадед. Сегодня я научу тебя.

– Секрет?

Еще раз перечитав писанные порыжевшими от старости чернилами слова, женщина направила ладонь на камень, одновременно произнося звуковую формулу, так, что получилось некое звукодвижение:

– Ча-а-А!

На миг Джесс как будто различил тончайшую нить, соединившую ладонь матери и валун, а потом замшелый камень звучно хрустнул, громогласно затрещал, хрустнул еще раз... и с тихим шелестом осыпался кучей мелкого каменного крошева.

– Ух ты! – изумленно вскликнул юный кенгуру-морф. – Ты научишь меня? А почему ты мне ничего не говорил... не говорила?

– На землях леди Лориод обладать подобным умением было очень, очень опасно. На землях герцога вроде бы по-другому, но... лучше перебдеть, чем потом кусать локти. В любом случае, сейчас ты уже достаточно взрослый, чтобы промолчать там, где говорить не нужно. А значит, пора тебе узнать о семейном умении. Наша небольшая магия, передающаяся от отца к сыну. Ты готов?

– Я готов!

Глядя в древний свиток, женщина показала сыну, как воспроизвести это звукодвижение, простенькую мелодию из трех звуков, сопровождаемую особым движением тела и мысли.

По окончании урока, уже юный кенгугру указал ладонью, одновременно произнося:

– Ча-а-А!

Снова громкий треск, хруст, пятно щебня на земле. И пошатнувшийся Джесс, устоявший на ногах, лишь удержанный руками родителя.

– Устал?

– Да я... вот только голова чего-то...

– Ничего, присядь, вот так... Первые разы всегда трудно. Потом привыкнешь, будет легче. Сейчас отдохни немного и попробуй еще раз.

Спустя четверть часа юный кенгуру уже сгорал от желания разнести еще один валун. И едва только мать разрешающе кивнула, как он подскочил с земли, выдохнул-вдохнул, напряг мышцы спины и по-особому плавно проведя лапой, пропел мысленно и вслух разные мелодии – мыслью составляя заклинание, телом направляя его, словом – активируя. Его ладонь и валун соединила нить силы, проводник магической мощи...

И в этот миг из-за валуна вышел выдр-морф.

...

– Вут! То есть, это было вут!.. в смысле близко, – кисло сказал Орен, ощупывая царапину, оставленную на виске отлетевшим камешком. Совсем тонкую, острое жало просвистевшего мимо виска осколка лишь чуть-чуть надрезало шкуру... но это было действительно близко.

Джесс и его мать увели побитого и порядком оглушенного выдра на выселки, к местному лекарю. Тот, даже не поднявшись из кресла, поводил лапами, фыркнул и сказал, что от пары синяков еще никто не умирал. Правда потом вгляделся, заставил Орена наклониться, провел когтем по виску и присвистнул сквозь зубы:

– Это было близко!

– Вут! – только и кивнул выдр.

– Ну, извини, – в который уже раз вздохнул Джесс. – Я же не специально... Кто ж знал, что оно так разлетится, если чуток силы добавить?

– Извинение, оно вут... то есть, хорошо разумеется, но ведь чирп бы левее...

Джесс переглянулся с матерью, и после ее едва заметного кивка, сказал:

– Знаешь, я хотел тебе кое-что рассказать. Но тут этот валун, потом... Тебя искал чужак. Южанин кажется.

– Вут?! – изумился выдр.

– Ну... – Джесс сам как будто засомневался. – Он искал выдра, ходящего на задних лапах, с палкой и в плаще с капюшоном. Появившегося в Цитадели два или три месяца назад. Подходит к тебе, а?

– Пожалуй, – кивнул Орен. – А вут... в смысле кто?

– Знаешь, такой... богатый мужик, молодой вроде, одежда вся черная, дорогая, но чуть потертая, волосы кудрявые, бородка кудрявится, но подстрижена клинышком. А взгляд холодный-холодный. Бр-р. Но богатый. Коня в поводу вел, упряжь новенькая, затянута крепко, и конь... м-м-м... – кенгуру даже глаза закатил. – Искал тебя. Я ему сказал, что не видел... только вот, он похоже, не поверил. Мне так в глаза глянул. Меня аж к земле пригнуло. Ухмыльнулся... криво, руку в кошель сунул, мне не глядя сыпанул и говорит: «Думаю это сможет затуманить тебе память и компенсировать некоторые... неудобства». И дальше ушел. Я в ладонь-то глянул... Десять солидов! Представляешь? Десять!

Орен, после осмотра усевшийся на лавку у входа в лечебницу, покачал головой:

– Хотелось бы знать, кому я вут... так понадобился?