Текст книги "Пружинки и золотинки (сборник рассказов) (ЛП)"

Автор книги: Чарльз Маттиас

Соавторы: Кристофер Хаггис,Крис О'Кэйн,Паскуаль Поркупиннэ,Тэрри Спаффорд,Дэниэл Д'Алимонтэ,Якоб Фокс,Орен Оттер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Посвящение
Крис О'Кэйн

Год 706 AC, середина мая.

Каролина облегченно вздохнула, лишь завидев вдали острые шпили сторожевых башен Цитадели Метамор. Да, возвращение в родные стены прошло быстро, впрочем, после того, что было с ними на севере, почти любой путь по вражеской территории казался легкой прогулкой. Сейчас же, три тройки скаутов, идущие вместе, просто сметали с дороги мелкие ватаги лутинов, встречавшиеся на пути.

Они уже миновали южную оконечность Темного прохода, сейчас шагая по вполне благоустроенной дороге, ведущей к Цитадели Метамор. Солнце только-только миновало полдень, как навстречу попался конный патруль. Лидером группы бойцов оказался Андрэ, близкий друг Михася.  И в отличие от подчиненных, щеголявших легкими кольчугами, облегченными шлемами, щитами и кавалерийскими пиками, росомах-морф одел полный латный доспех, а в качестве оружия выбрал длиннющее копье.

– Андрэ! – крикнул Михась когда всадники уже почти проехали мимо. – Ты чего это так вырядился?!

– Ах ты ж..! Да что б тебя тупыми щипцами выхолостили!

Росомах, резко дернувший повод, спустился на землю куда быстрее, чем ему бы хотелось. Вообще-то столь быстрый спуск принято считать падением... но ни его подчиненные, ни он сам не стали заострять внимания на столь тонком обстоятельстве. В любом случае, чуть прихрамывая и потирая прямо сквозь доспех иные места, Андрэ подошел и пожал лапы друзьям.

– Михась! Рад тебя видеть! Должен признаться, вы втроем весьма удачно «поохотились», там на севере, – откинув забрало турнирного шлема, росомах с улыбкой бросил взгляд на мешочек с солью, висящий на поясе лиса-морфа. – Втроем взять такую «дичь»... Немногим удается так насолить Насожу!

– Да ладно тебе! Нам просто повезло, – ответил Михась. – Самоуверенный дурак отошел слишком далеко от своей охраны.

Сказав это, лис глянул назад и в сторону от дороги:

– Финбар, Лаура,  уводите своих, мы с Кэрол догоним вас через пару минут.

Лаура просто кивнула, а хорь-морф удостоил мастера скаутов ухмылкой и подмигиванием:

– Как скажешь босс! Крэйг, идем с нами, Андрэ их не покусает! А и покусает, не жалко!

Каролина, уставшая и похудевшая за недели похода, тоже не отказалась бы поскорее пойти домой, но... вместо того подошла ближе к Михасю и положила мордочку на плечо лису. В конце концов, они ушли в дальний рейд вместе, и вернуться тоже стоит вместе.

– Каролина, – кивнул ей росомах. – Я слышал, у вас были настоящие приключения. Не то, что у нас тут, сплошная скука.

– Может кому бы это и показалось приключением, – вздохнула выдра-морф. – Но лично я почти все время тряслась от страха.

Михась осторожно приобнял ее:

– Главное, ты при этом не паниковала сама и не давала паниковать нам с Крэйгом. Знаешь, когда я нос к носу столкнулся с тем гигантским волком... не будь там тебя, я не знаю, что бы было. Если бы не ты, я наверняка попытался бы его убить, и был бы разорван на куски.

– Гигантский волк?! – воскликнул Андрэ, охваченный благоговением. – Ты нос к носу столкнулся с лютоволком?! И еще жив? А... насколько близко?!

Каролина показала, отведя лапу примерно на фут от носа.

Глаза росомаха совсем вылезли на лоб:

– Ничего себе! Как-то, даже чересчур близко!

Выдра лишь кивнула в ответ. Одно только воспоминание о той встрече заставило ее задрожать.

– Ну, надеюсь вы расскажете нам подробнее, а? Скажем, завтра,  в главном зале Молчаливого Мула, – сказал росомах.

– Обязательно, – кивнул Михась, и в свою очередь спросил: – А ты чем занят? Куда направляетесь?

– Так, рядовая тренировка для нашей кавалерии. Ну, и мне самому полезно будет. Я, знаешь ли, хочу побороться за призы на турнире, во время фестиваля.

– Я слышал, лорд Хассан решил разбить рыцарский турнир на группы по размерам, – сказала Каролина.

Андрэ кивнул:

– О да! Давно пора было! Ходят слухи, что участвовать собирается даже сэр Саулиус!

– Вот это новость! – изумилась Каролина, а Михась согласно кивнул. – Старый крыс вылезет из подвала? Дивно! Обязательно посмотрю!

– Ну, мне пора. Встретимся в Муле? – спросил Андрэ.

– Не сегодня. Единственное, чего я сейчас хочу – большую-большую ванну и мягкую-мягкую кровать, – покачала головой Кэролайн.

– Совершенно согласен, – поддержал ее Михась. – Это было действительно захватывающее, но очень тяжелое путешествие. Так что, отложим Молчаливого Мула на завтрашний вечер.

– Р-р-р... бессердечные! Ну что ж, потерплю до завтра, – сказал Андрэ, взбираясь на коня. Он уже тронул бока жеребца пятками, но тут же хлопнул его по шее ладонью, останавливая:

– Кстати, Дженифер приглашает вас обоих отобедать в эту пятницу. Что скажете?

Каролина и Михась переглянулись, потом выдра ответила:

– Звучит заманчиво...

– Вот и прекрасно! Передам ей. Спокойного вам отдыха! – напоследок пожелал росомах и, махнув солдатам, направился дальше по дороге.

– Ты видела его жену? – спросил Михась.

Кэрол кивнула:

– О да! Она нянечка, присматривает за совсем уж мелюзгой. Кстати, росомаха, как и муж.

– Да? Я и не знал, что вы знакомы.

– Ты еще много чего обо мне не знаешь, – улыбнулась она.

И скауты отправилсь дальше плечо к плечу, разговаривая и смеясь.

Древний серый камень всегда казался Кэрол слишком теплым и дружелюбным для столь грозного воплощения военной мощи, как надвратная башня. Возвращение в Цитадель Метамор всегда воспринималось Каролиной как возвращение домой. Даже когда ее семья впервые прибыла сюда, тогда девочке едва исполнилось пять лет, но даже тогда, проходя под тяжелыми сводами надвратных башен, она почувствовала совершенно необъяснимые покой и тепло, казалось исходящее от каждого камня.

Сейчас, пройдя массивными воротами и открыв толстенную дверь, Каролина смотрела как та же самая старшая смены стражников, что записывала их уход долгие недели назад, вписывает в журнал так давно ожидаемые слова:

«Тройка Михася, в составе: Михась Яркий Лист, Каролина Харди, Крэйг Лантонер. Возвращение из дальнего рейда. Потерь нет. Писано четырнадцатого дня, апреля месяца, года от падения северных границ семьсот шестого».

А лис, с улыбкой прикладывает к пергаменту личную печатку.

– С возвращением сэр, – еще раз улыбнулась сержант.

Тогда Михась, сжав плечо Каролины, сказал:

– Мы дома, Кэрол. Дома.

– Хорошо погуляли? – напоследок спросила стражница.

– Бесконечно долгое, и столь же скучное путешествие, – улыбнулся ей Михась.

Кэролайн знала, что лишь после разрешения Фила Теномидеса они смогут рассказать что-либо вне круга скаутов.

– Идем? – Михась, махнув лапой стражникам, повел Кэрол сначала под опускной решеткой, потом по проходу... и вдруг остановился: – Знаешь, это место всегда казалось мне немного страшным, – он показал лапой на потолок и она, отследив его жест, увидела ряды отверстий, пронзающих монолитный камень. – Особенно те бойницы, на которые ты смотришь. Через них льют горящее масло или кипящую воду на врага, застрявшего перед решеткой, как раз там, где стоишь сейчас ты.

Голос лиса чуть изменился, и Кэрол опустила взгляд как раз вовремя,  чтобы увидеть его бегство. Тем временем наверху что-то зашумело, скрипнуло и как раз в тот момент, когда выдра опять посмотрела вверх, на нее обрушился поток воды. Прямо на голову.

Она издала леденящий душу крик, полный возмущения и страдания:

– Мерзавцы! Вода же ледяная!!

Послышался смех Михася, и промокшая до кости, дрожащая от холода выдра увидела стоящего на солнышке совершенно сухого лиса.

– Ты, наглая рыжая морда! А ну иди сюда! – прошипела она.

– Не-не-не! Я лучше тут побуду, – ответил мерзавец, предусмотрительно оставаясь на месте.

– Зачем ты... зачем вы это сделали? – пробурчала уже не столь злая, но все еще сердитая Кэролайн.

– Это часть твоего посвящения, – сказал он, медленно подходя ближе, пока не они не оказались нос к носу. – Все мы проходили его, так что... Добро пожаловать в скауты!

– Я принята? – удивленно спросила она.

Михась кивнул.

– Спасибо! – воскликнула Кэролайн и поскорее обняла его, как можно плотнее прижимаясь насквозь мокрым телом.

Лис взвизгнул, когда холодная вода пропитала одежду и тонкий летний мех.

– Добро пожаловать, дорогой, – теперь рассмеялась уже выдра.

Позади тоже засмеялись, причем сразу на несколько знакомых голосов и, обернувшись, Каролина обнаружила стоящих тесной группой Крэйга, Финбара, Лауру, а с ними и всех прочих скаутов, вернувшихся в Цитадель вместе. Они окружили Каролину, хлопая ее по плечам и спине, пожимая ей лапы и даже обнимая ее.

Все вместе они пошагали дальше, мимо открытых ворот Цитадели, мимо домиков предместья. Разговаривая и смеясь по пути, Каролина впервые чувствовала себя среди скаутов, настоящей элиты Цитадели, своей. Совсем своей. Равной среди первых!

Но потом они как-то вдруг остановились, разговоры тоже разом стихли и Кэрол, осмотревшись, поняла почему. Они стояли перед лавкой ее отца.  С последним пожатием лап и похлопыванием по плечам, скауты распрощались и совсем незаметно разошлись. И спустя каких-то пару минут у двери остались только лис и выдра.

Они вместе переступили порог. Вид, запахи и звуки отцовской мастерской пришли к ней, как старые друзья. Сверкающие и едва слышно тикающие механизмы по полкам. Острый запах разогретого металла и тихий «тук-тук-тук» ювелирного молоточка.

– Папа?

Стук стих, из задней комнаты послышались шаги. Потом дверь распахнулась, и высокий барсук замер в дверном проеме.

– Кэрол! – воскликнул он, бросаясь к дочери.

Михась с легкой улыбкой наблюдал, как отец сжимает в объятьях выдрочку, потом упав на колени, прижимается лбом к ее груди...

– Видишь, Уилл, я вернул ее живой и здоровой, как и обещал! – громко сказал лис, налюбовавшись родственными объятьями.

Уилл все еще на коленях отодвинулся от дочки на расстояние вытянутых лап, несколько мгновений разглядывал ее, потом поднялся на ноги, сложил лапы на груди, и грозно уставился на лиса:

– А скажи-ка мне, наглый рыжий, почему моя дочь насквозь мокрая? Чем вы там таким занимались бесстыдники?! А?!

Перевод – Redgerra, Дремлющий.

Литературная правка – Дремлющий.

Орен
Орен Оттер

Год 706 AC, середина мая-середина июня.

– Мне все равно! – буркнул Орен. – Я хочу пить!

– Пожалуйста, остановись! – взмолилась Анна. – Старейшины запретили пить воду в этой пещере! Они нам даже заходить сюда запретили!

Орен опустился на колени у чаши источника и, отодвинувшись от света, вгляделся вглубь.

– Да что может случиться? – фыркнул он. – Вода прозрачна как небесные глубины! Чем она может быть опасна?

– Дядюшка Бер говорил, что на этом источнике проклятье изменения судьбы!

Орен только поднял брови. Не то чтобы добродушный толстяк, в меру сил, желания и умения обучавший деревенскую молодежь чтению и письму, был плохим человеком, просто... В числе его убеждений было непреложное утверждение, что вселенная представляет собой огромный шар, летающий в бездонной пустоте вокруг солнца. Ха! Ну, все же видят... а ладно. В общем, дядя с прибабахом, и для сугубо практичного парня авторитетом не был.

Игнорируя просьбы Анны, Орен наклонился и отхлебнул прохладной, освежающей воды.

Анна вскрикнула, но вопреки ее волнениям, Орен поднялся на ноги не только живой и здоровый, но и весьма посвежевший.

– Ох, зря ты это сделал!

Орен только улыбнулся ей и широким, упругим шагом пошагал домой.

Орен вскочил вместе с солнцем, чувствуя удивительный прилив сил. Быстро умылся и, не желая терять такое чудесное утро на приготовление и поедание завтрака, прихватил несколько полосок вяленой рыбы из кладовой – сжевать на ходу.

Он едва успел прикрыть за собой дверь, и улыбнуться нарождающемуся дню, синему, безоблачному небу, поднимающемуся из-за горизонта солнцу, как за соседним заборчиком показалась широкая женская шляпка, украшенная чуть запыленными цветами и пером. А под шляпкой и украшенное симпатичными ямочками личико ее владелицы – Дороти, очень даже симпатичной жены одного из деревенских старейшин. Какая приятная встреча – успел еще подумать Орен, касаясь рукой полей шляпы и говоря, с самой доброжелательной улыбкой:

– Доброго вам ут, вут, вут.

Дороти улыбнулась в ответ несколько озадачено, удивленно приподняв брови, а Орен стоя с шляпой в руке, не зная как объяснить случившееся. Глубоко вдохнув, он попробовал снова:

– Доброе утрррррр...

– Мистер Орен, вы хорошо себя чувствуете? – спросила Дороти.

Орен вернул на место шляпу, улыбнулся как смог обаятельно и кивнул. И тут же прибавил шаг, постаравшись убраться поскорее. Впрочем, не так уж и далеко – повернув и пройдя, десятка два шагов, он приблизился к лавке пекаря. А уж там, восхитительный запах остывающих мясных пирогов заставил желудок Орена забурчать, а его самого издать тихий свист с цокающим звуком на конце. Вот так посвистывая и прицокивая, причем, сам того не замечая, Орен осмотрел прилавок и выбрал себе один из маленьких, в добавок к вяленой рыбе.

– Можно мне хуг-хуг вут? – спросил он.

Пекарь, уставился на него, растерянно хлопая глазами.

– Я хочу сказать, пирог с мясом. Один из тех, маленьких. Чрип!

– Похоже, уважаемый слегка перегрелся на утреннем солнышке? – засмеялся пекарь, заворачивая выбранный пирог в дерюжку. – Что ж, пусть жара не помешает тебе отведать моего прекрасного пирога!  Две звездочки¹³.

– Э-э-э... – выдавил Орен. – Ну, э-э-э... Должно быть фр-р-р и есть.

Поспешно оплатив покупку, он буквально выбежал на улицу и... ну, не помчался, но очень поспешил к Анне. Может она поймет, что происходит?

– Я же говорила тебе: не пей воды из источника! – воскликнула Анна, хватаясь за голову.

– Я знаю... Вут. Вут... это сделал... – покаянно вздохнул Орен. – Придумай что-нибудь чирп!

Анна задумалась, поджав губы...

– Все, что я могу посоветовать, братец – тащи свою задницу к Нане. Она целитель, травница. Пусть маг из нее никакой, но посмотреть и определить, что с тобой она сможет. Может чего и посоветует.

Орен поежился:

– Она же вут! вут! в совет старейшин! Мне вут! не хочется чрип! им о питье из источника вут! вут! пещере.

– Если хочешь всю оставшуюся жизнь говорить как идиот, то не ходи!

Еще раз тяжело вздохнув, Орен кивнул. Похоже, пойти все-таки придется.

Нана была без сомнения милой женщиной. Пожилой, но на взгляд Орена, еще очень даже. Она налила ему чашку горячего, очень ароматного травяного взвара и, усевшись напротив, сказала:

– А теперь дорогуша, расскажи мне все не спеша и подробно.

Орен невольно улыбнулся. Ему нравилась Нана, но он и сейчас еще иногда вспоминал, как ненавидел в детстве ее привычку всех называть «дорогуша».

– Хорошо, – начал он. – Сегодня с утра я хуг! хуг! странные звуки, когда хрррррр. Звериные звуки!

Нана кивнула.

– Признавайся дорогуша!

– Что?! Я... Да я фр-р-р-р...

– Вот только не надо лгать Нане, дорогуша! Говори уж! Из источника в запретной пещере пил?

– Да я... хуг! хуг! вут! фр-р-р-р... Ох-х-х...

– Вот тебе и вут! – кивнула женщина.

– Ты можешь? Хоть что-нибудь, вут?

– О-хо-хо... – вздохнула Нана. – У тебя проблемы, дорогуша. И серьезные. Я дам тебе один антимагичсекий травяной взвар, но действенность его... мда. А еще я должна сообщить о тебе остальным старейшинам.

Орен опустил голову и весь съежился.

Это был плохой день. Взвар не подействовал и Орен раз за разом выставлял себя идиотом, издавая вместо членораздельных слов рычание, чирикание, фырканье и прочие животные звуки. Все было бы не так уж плохо, будь он всего лишь одним из воинов-охотников, но его второй его работой было рассказывание историй. И теперь Орен по сути стал инвалидом.

А перспектива была еще хуже. За длинным столом черного дерева, стоящем в деревенской зале, разместились старейшины. Нана, местный целитель, Тимоти, святой наставник Эли, его жена Дороти и Барри, портной, в своем нелепом наряде и с давней нелюбовью ко всем имеющим художественный дар, в душе. Барри всегда морщился, слушая истории Орена и сейчас, похоже, готовился высказать тому все.

– Орен, – святой наставник, вперив в молодого мужчину мрачный взгляд, мастерски выдержал паузу. – Орен, скажи нам, зачем ты пил из источника в Запретной пещере?

– Я хотел пить.

Старейшины что-то вполголоса обсудили. Потом Нана печально покачала головой. А Орен, не замечая ее грустного взгляда, наоборот оживился. Он только что нормально говорил! Может быть...

– Ты, разумеется понимаешь, что эта пещера названа Запретной отнюдь не по пустому нашему желанию, но из-за опасности именно источника, в ней содержащегося?

– Чирп! Хуг! Хуг! Вут! Фрррррр-р-р... Вот же пакость!

– Почему ты решил ослушаться запрета?

– Ну-у... Вут! Ох... Я не поверил, чирп! Я. Не. Поверил. Что. Озеро. Опасно.

Барри пискнул:

– И потому ты позволил себе наплевать на наши запреты?!!

– Нет же! Я... грррах!

– Орен, – вздохнул Тимоти. – Оставь нас. Подожди снаружи, пока мы все обсудим.

Орен, закрывая за спиной двери зала, знал, что будет дальше. Барри уже угрожал несколько раз, когда Орен рассказывал молодежи истории. Те самые, что так яростно осуждал портной. Барри считал, что эти рассказы – порождение чересчур необузданной фантазии, что они развращают молодые умы, погружая их в вымышленные миры.

И теперь, не желая дожидаться официального изгнания, Орен пошел домой, собирать вещи.

Никто не видел, как он ушел. Собственно, так Орен и хотел. Старый, добрый шест в руки, смену одежды в мешок, кое-какую еду туда же, черкнуть пару слов сестре... Все. Орен отправился искать новый дом.

Ки-койот замедлил бег, увидев кое-что новое даже для Цитадели Метамор. Ручеек, бегущий прямо вдоль коридора. Именно ручеек, не подтекшая из умывальни или моечной вода. В углублении, вдоль серых плит пола, украшенный блестящими камушками, ракушками и черепками разбитых амфор.

Очень интересно.

Ки пробежался вдоль ручейка. Сначала по коридору, потом по лестнице, вдоль которой ручеек сбегал по уступам, маленькими водопадами. Потом еще чуть-чуть по коридору, где ручеек вдруг сворачивал, исчезая за стеной. Койот толкнул незнакомую дверь, как и всегда в Цитадели, сколоченную из тяжелых дубовых плах, с железными полосами поперек, потертую, побитую, словно она стояла здесь сотни лет. Хотя Ки мог бы поклясться, что еще вчера здесь была ровная стена. За ней, в комнате, ручеек вновь сбегал изящным каскадом в маленький внутренний пруд.

Пруд. В комнате. Еще интереснее.

Орен проснулся на ложе из влажной травы весь мокрый от обильной утренней росы. Вот совсем весь! Отсыревший плащ хоть выжимай. Штаны вообще, даже выжимать не надо, вода сама струйками стекает. Боты... слава богам, хоть внутри не хлюпает, зато пальцы во что-то уперлись и жутко болят. Да что там такое, спросонья подумал парень, машинально ослабляя кожаные ремешки и стягивая обувку. После чего несколько мгновений моргал, никак не понимая, что он видит. А видел он на месте ног пару лап с перепонками. Как у выдры. Большой выдры. Ростом с человека.

– О Учитель Эли! – простонал, наконец проснувшийся Орен. – Кажется, Нана была права. У меня проблемы! – он машинально провел когтями по усам-вибриссам, мрачно прижимая уши к голове. – Я думал, это будет вут! вут! голос... А что теперь? Как далеко зайдет мое изменение?

Он подцепил когтями в мешке пару шматков вяленой рыбы и начал отгрызать по кусочку.

Уже которую неделю Орен шел на север, постепенно отклоняясь к западу. Живя в маленькой деревеньке у южных отрогов пологих и достаточно выветрившихся от древности Сатморских гор, он часто слышал о красоте и величии Большого Барьерного хребта. И вот сейчас, сначала просто идя на север, потом вдоль опушки какого-то древнего и чудовищно густого леса, потом ориентируясь на показавшиеся вдали, действительно грандиозные вершины, вдоль заросших лесом холмов, постепенно становящихся все круче и круче...

В начале пути он еще заходил в попадавшиеся на пути селения. В иных, стоявших возле дорог, находился постоялый двор, в других обнаруживались, где добросердечная вдовушка, где не менее добросердечная бабушка, а то и молодка. Многим одиноким женщинам требуется умелая мужская рука на пару дней. Забор подправить, крышу подновить, стайку новую поставить. Или еще для чего. И вот теперь, когда Орен с трудом перебрался через действительно большую реку и любовался первыми приблизившимися настоящими вершинами, когда все следы людей постепенно исчезли, как будто выветрились...

И что теперь?

К полудню, когда солнце, решившее сегодня спрятаться за тучками, так и не выглянуло, а штаны принципиально не согласились высохнуть прямо на теле, Орен не выдержал этого хлюпающего и прилипающего к ногам «удовольствия» и стянул их.

Под штанами его ждал сюрприз. Вместо пусть и загорелой, но все равно белой кожи, под тканью оказался ровный слой шелковисто отблескивающего коричневого меха.

– О нет! Нет! Гррахх!

Пару недель спустя, все еще идя вдоль лесистых холмов, служивших основанием юго-западных отрогов Большого Барьерного хребта и пересекая многочисленные холоднющие речки, бегущие с гор, Орен с кривой усмешкой вспоминал тот день. Как ощупывал и осматривал себя, с ужасом обнаруживая незамечаемые до того изменения. Мех на теле. Когти вместо ногтей. Усы-вибриссы. Круглые, движущиеся уши. Морду, отразившуюся в стоячей воде заливчика той большой реки. И разумеется хвост.

Мда... хвост. Мощный, мускулистый хвост, с которым так удобно управляться под водой, и с которым столько проблем на суше! Начиная от походки, ее, кстати, пришлось вырабатывать практически заново, продолжая штанами. В них пришлось сделать дыру и пришивать  завязки. Слава Эли, в вещах нашлись иголка и нитки! Дыра вышла... Мужская такая вышла дыра, признал Орен, рассматривая переделанное на коленке белье. Иначе говоря, кривая, косая и не по центру.

Впрочем, рубаха и штаны все равно вскоре отправились в мешок. Ходить в них было банально жарко, несмотря на регулярно дующий с гор более чем прохладный ветер. Теперь Орен путешествовал, оставив на теле только жилет, набедренную повязку, наручи, верный шест и иногда, по дождю, алый плащ. Принадлежность воина селения Дальние Хипоссы. Нет! Принадлежность бывшего воина селения Дальние Хипоссы. Ну, да может быть другая какая деревня или поселение захотят принять к себе малость необычного воина. Прямоходящего выдра-воина-и-когда-то-рассказчика...

В этот день Орен вышел к очередному озеру. Поболтал босыми ногами в прохладной, зовущей воде... и решил немного поплавать. Да так и проплавал до самого вечера, поужинав собственнолапно пойманной сырой рыбиной и, устроившись спать под корнями упавшего дерева.

Засыпая на голой земле, чуть ли не в норе, Орен чувствовал себя удивительно хорошо...

Впрочем, недолго. Посреди ночи его разбудил проливной ливень. Идти было некуда и Орен, засунув мешок с вещами поглубже в корни и прикрыв его плащом, сам нырнул в озеро, выставив только кончик носа.

– Странная комната, – сказал Брайан Коу, придворный целитель. – Вот, что это такое? Камин?

– Ну-у-у... – протянул Ки. – Вроде, похоже. Труба есть, место вроде как для огня...

– И насест, – хмыкнул енот-морф, заглянув вглубь «камина».

– Ой... – койот-морф нагнулся следом. – А я-то думал: что это за штука такая?

– Мда, – кивнул Коу. – У меня такое чувство, что у нас будет очень необычный гость.

Сегодня Орен дал волю новообретенным животным инстинктам. Собственно, ему пришлось это сделать уже не в первый раз. Запас вяленого мяса, рыбы и дорожных галет в его мешке не то чтобы подошел к концу, но ощутимо полегчал, а речки, озера и речушки попадались чуть не каждый день. Спрашивается, зачем есть ощутимо убывающий запас, если можно наловить вкусной рыбы? И съесть сырой... или испечь на костре... или все-таки сырой?

И вот Орен вышел из воды с двумя рыбками, одной в лапах, другой в пасти.  Одна отправилась в ямку между камней, подальше от берега – чтоб в воду не ускользнула. Другая... после некоторого колебания отправилась следом, а выдр присел у подготовленного заранее валежника, разжигая костер.

И тут что-то мелькнуло, на самом краю зрения. Орен резко повернул голову, но ничего не было видно. Не было... не было... и одной из рыбок не было тоже.

– Хм.

Так и не обнаружив ни пропавшей рыбки, ни нежданных гостей, Орен медленно повернулся обратно к валежнику, осторожно и по возможности незаметно взяв верный шест.

Снова что-то мелькнуло по краю зрения. Крутанувшись на месте, Орен выставил шест в защитной стойке... перед ним, с рыбкой в пасти, стоял совсем маленький голубой дракончик. С грустной и голодной-голодной мордочкой. Орен заглянул в зеленые, наполненные ужасом глаза, и его сердце растаяло. Он положил шест наземь и сам опустился на колени перед маленькой крылатой ящеркой.

Дракончик осторожно положил рыбку обратно за камни, потом посмотрел вверх, опять заглядывая Орену в глаза. И выдр, сам не понимая, как это получается, мысленно увидел образ истощенного, еле волочащего крылья от голода маленького ящера.

– Ты голодный? Фр-р-р-р... Ладно, думаю, могу с тобой поделиться. Вут! Вут! Ешь, а я еще поймаю.

Дракончик схватил рыбу и вцепился в нее, хрустя косточками.

– Никогда не видел таких как ты, – покачал головой Орен. – Откуда ты взялся?

Еще один мысленный образ. На этот раз выдр увидел яркий, залитый солнечным светом, многоцветный лес, песчаный берег, буквально собственной шкурой почувствовал жаркое солнце, крыльями ощутил теплый ветер, в пасть ему попали брызги почти горячей и очень соленой морской воды. А рядом летали, ныряли в воду за рыбками, просто лениво колыхались на волнах разноцветные ящерки. Внезапно море потемнело, налетел шквал, другие ящерки в панике попрятались кто куда...

– Тебя унесла внезапная буря, – перевел Орен. – Ты показал мне вут! вут! с помощью мысли?! Чирп!

Дракончик кивнул, и казалось, улыбнулся.

– И сейчас ты вут! не представляешь, как вут! вернуться домой.

На этот раз дракончик кивнул как-то грустно.

– Вообще-то, можешь остаться со мной, чирп! вут! если хочешь.

Теперь дракончик кивнул куда веселее.

– Но тогда вут! как тебя называть?

В этот раз в уме Орена возник образ огромного, плотного рыбного косяка, буквально выплескивающегося из морской воды. Прямо какой-то морской суп-похлебка, из тех, в которых ложка стоймя держится. А над ним стая обожравшихся дракончиков, лениво болтающаяся на волнах. При этом сам дракончик открыл пастишку и как будто каркнул дважды.

После некоторых недоразумений Орен смог кое-как повторить получавшиеся звуки, говоря «Горнул». Конечно же, не то... но дракончик откликался и ладно.

– О, святые наставники! – воскликнул Маттиас, глядя на южную стену таинственной комнаты с рукотворным прудом. – Никогда не видел столько книжных полок в жилой комнате!

Фил кивнул:

– Кому бы эта комната ни предназначалась, они должны принести с собой уйму книг.

– Или...

– Или что?

– Или они напишут всю эту уйму книг уже здесь.

Фил сдержал улыбку. Он надеялся, что так и будет, только не рискнул высказаться вслух. Надежды, надежды... он лучше подождет и посмотрит.

Нынешним утром Орен в очередной раз пересматривал вещевой мешок. Еда почти кончилась, осталось только пара полосок завяленной до дубовой твердости мяса. Штаны, ботинки, рубашка... в его положении – ненужный мусор. Разве что на тряпки... Из полезного при нем остались старый добрый шест, завернутый в три слоя пергамента молитвенник, жилет и его новый друг – Горнул.

Ближе к полудню они набрели на петляющую вдоль очередной речки дорогу, а чуть позже, пройдя по ней и деревню. Внешне оказавшуюся почти полной копией его Больших Хипоссов, разве что немного победнее. Но вот реакция жителей на появившегося выдра была... несколько резковатой. Мужчины смотрели исподлобья, вцепившись руками, кто в дрын из забора, кто в попавший под руки инструмент. Женщины скликали и загоняли по домам детей. Старики и старухи, сидевшие на завалинках, перешептывались и замолкали, стоило Орену приблизиться.

Выдр не ожидал найти здесь приют, но почему бы не попытаться? Он подошел к колодцу на центральной площади и обратился к вменяемому на вид мужику, стоявшему рядом:

– Доброго вам дня, вут! уважаемый. Не найдется ли вут! для путешественника приюта и работы вут! в вашем селении?

Мужик резко выдохнул носом, вцепился руками в пояс, набычился и буркнул:

– Для таких как ты, здесь нет ни приюта, ни работы.

– Совсем ничего? Я возьмусь за любую...

Но его прервал подошедший следом пожилой человек, почти старик, по-видимому местный старейшина:

– Здесь нет ничего для тебя, зверь, – сказал он. – Возвращайся на север, туда, откуда пришел.

– Север? – удивленно спросил Орен.

– Разве ты не из тех проклятых, что в Цитадели Метамор?

– Цитадель Метамор? Фр-р-р-р... Никогда не слышал!

Третий человек широкоплечий, мощный как бычок мужик, в обожженном кожаном фартуке, воняющий углем и горячим железом, по-видимому, местный кузнец, подошел к Орену вплотную, буквально нос к носу, протянул толстенную руку и загреб выдра за полы затрещавшего жилета:

– Ты что не слышал? Тебе нечего здесь делать! Убирайся!

Орен обожал сбивать спесь с таких вот бычков. Проворот шеста, одним концом кузнецу под дых, другим тут же под колени... Раз! И ряженый в фартук дуб летит на землю, а обитый железом кончик боевого шеста уже упирается ему в горло.

– Похоже, я вам не нравлюсь, – ухмыльнулся выдр, – вут! вут! да ладно. Я уйду. Но не раньше, чем услышу подробности об этой... Цитадели.

Пока жестко приземлившийся спиной кузнец отдыхивался, оставшиеся мужики переглянулись и седой заговорил:

– Я расскажу. Но ты уйдешь, не задерживаясь.

Он мельком глянул на лежащего и заговорил чуть нараспев, похоже пересказывая затверженный чуть ли не наизусть, не в первый раз повторяемый рассказ:

– Цитадель Метамор стоит далеко на севере, в седловине Большого Барьерного хребта. Она завоевана полузверьми, пришедшими с холодных равнин и холмов, выкормышами ледяных великанов и морозных чудищ. С ними живут околдованные злым колдуном дети и  развратные суккубы. Они похищают наших детей, чтобы околдовать или тоже сделать полузверьми.

Хм... Орен даже на миг отвел кончик шеста от горла кузнеца. Это что ж за место такое?! Суккубы?! Заколдованные дети?! Полузвери?! Хе! А он сам кто? Не полузверь ли? Учитывая, как распространяются слухи и, на собственном опыте рассказчика зная, что при этом происходит с их содержанием, выдр решил – наверняка не все там так страшно. А значит... надо проверить самому.

Отпустив кузнеца и провожаемый мрачными взглядами жителей, Орен продолжил путь через селение.

Лорд Томас Хассан IV стоял посреди таинственной комнаты, осматривая пустое жилище.

– Ну что? – спросил он придворного мага. – Магус, есть что-нибудь?

– Весьма... весьма... – пожилой лис-морф медленно водил лапами, выстраивая какое-то то ли диагностическое, то ли провидческое заклинание. – Уровень фоновой магии здесь самый слабый из всего, что я видел в Цитадели.