Текст книги "Трепет. Его девочка (СИ)"
Автор книги: Чарли Маар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
11 глава
– Ты сегодня совсем странная... – замечает Ляйсан, когда я, наверное, в сотый раз смотрю в телефон. Проверяю, сколько времени, и не звонил ли Рустам. Время почти восемь. Рустам не звонил. Карима я больше не видела, зато видела мужчину, который, по всей видимости, приставлен следить за мной.
Каждый раз, когда у кого-то звонит смартфон, я дергаюсь, в надежде, что это мой. Но мой за сегодня так и не оживает. Я без конца прокручиваю в голове короткий разговор с Рустамом. "Ждать"," я приеду", "не телефонный разговор". Никак не могу избавиться от мысли, что он меня винит в произошедшем с ним. И самое страшное, я сама себя виню. Если до случившегося его интерес, возможно, начал пропадать, то теперь может совсем иссякнуть. Зачем ему бесконечные проблемы и риск из-за той, которая даже нормально поблагодарить его не смогла за помощь?!
– Есть немного, – отвечаю Ляйсан, откидываюсь на спинку стула и тупо пялюсь в экран компьютера. Сбора команды по работе над проектом так и не было. Видимо у Карима есть более важные дела, связанные с его другом, который попал в неприятности из-за меня. А теперь, возможно, он и приказ о момем увольнении готовит...
Рустам сказал, что я вообще не должна была о случившемся знать. Он не собирался рассказывать, потому что не хотела меня тревожит или потому, что все равно собирался прекратить отношения между нами? Отношения? Если их можно так назвать...
Спустя час, я выхожу из здания галереи в настолько взвинченном состоянии, что с трудом удается идти спокойно, а не бежать. Водитель Рустама Валерий позвонил мне и попросил спуститься. Разумеется, на этот раз я решила, что не посмею ослушаться Рустама. Он сказал, что домой я должна поехать либо с Каримом, либо с Валерием. Карим так и не появился, так что единственным вариантом остается Валерий.
Не представляю, что я сейчас буду делать дома. Сходить с ума от ожидания? Убиваться от неизвестности и чувства вины? Понятия не имею, но если Рустам оказался в опасности из-за меня, значит, и я могу быть в опасности, и Сашка тоже. Не стоит ехать к брату или куда-либо еще. Лучше действительно дождаться возвращения Рустама.
Подхожу к машине и открываю заднюю дверь, сажусь в салоне и сразу улавливаю знакомый запах, заполняющий легкие. Вцепившись в ручку двери, поворачиваю голову в сторону и тут же сталкиваюсь взглядом с черными глазами. Рустам сидит в полуметре от меня.
– Здравствуй, малыш, – хрипит мужчина.
Я не сразу нахожу, что ответить. Просто смотрю на него. Живой и здоровый. Прохожусь взглядом по его телу, пытаясь выявить какие-то ранения, царапины, синяки, но рубашка и брюки скрывают большу часть тела, и Рустам не выглядит страдающим и раненым. Смотрит на меня пристально, внимательно, словно чего-то ждет. Я резко захлопываю дверь автомобиля, встаю на колени, упершись в кожаное сидение, и медленно придвигаюсь к нему. Жадно втягиваю его запах, закрываю глаза, затем снова открываю, ладонями обхватываю лицо мужчины, чувствуя пальцами колючую щетину. В животе начинает приятно тянуть, в груди болеть, а в носу щипать.
– Ты здесь... – шепчу ему в губы, веду ладонями по шее, плечам, опускаюсь к крепкой груди, ощупываю ее, наслаждаясь прохладной тканью и горячей твердостью под ней.
Вдруг все же ранен? Вроде нет.
– Я здесь, малыш, все хорошо, – хрипит Рустам, уложив руки на мою талию. Его пальцы напрягаются, тянут на себя. – Испугалась?
Сглатываю и киваю. Сижу, как дурочка, ощущая горячие слезы, текущие по щекам и срывающиеся на подбородок. Продолжаю гладить его грудь, задеваю пуговицы на рубашке.
– Очень.
– Прости...
– Это из-за меня, – утыкаюсь носом в его шею, чувствую, как его пальцы до боли вжимаются в кожу.
– Глупости не говори, Ян.
– Я не думала, что ты приедешь... Думала, придется ждать целую вечность.
– Я тоже думал, малыш, – выдыхает Рустам. – Не справился. Не удержался.
Он усаживает меня к себе на колени и зарывается лицом в волосы.
– Трогай, Валер, – приказывает Рустам.
Это водителю. Я даже забыла, что мы не одни, да мне и плевать сейчас. Не плевать только на то, что я чувствую.
*************
– Жди меня, – Рустам бросает Валерию, когда мы останавливаемся у подъезда моего дома, после чего помогает мне выбраться из машины и захлопывает дверь.
Жди? То есть, он не собирается оставаться? Он сейчас уедет?
Я нервно смотрю на широкую спину Рустама, идущего слегка впереди меня. Пока мы ехали, я так и сидела, уткнувшись в его плечо и вдыхала запах, по которому успела соскучиться, и который боялась больше никогда не почувствовать. Мне было неловко рассправшивать Рустама о случившемся при Валерии, поэтому я решила подождать, когда мы останемся с ним наедине. А теперь, получается, он меня сейчас до квартиры проводит и снова уйдет?
– Добрый вечер, Рустам Довлатович, – здоровается тот самый мужчина в черном костюме, которого я видела на нашем этаже накануне. Он и сегодня здесь. Кивает в знак приветствия, когда мы с Рустамом выходим из лифта.
– Добрый, Илья. Пусть Георгий тебя на сегодня и завтра сменит. Ты мне будешь нужен. Я позвоню.
Мужчина кивает и тут же достает телефон из кармана. Короткое движение рукой, откидывающее пиджак, но я успеваю заметить, что за поясом у него пистолет. Я сглатываю и возвращаю взгляд к спине Рустама. Он уже у двери, поворачивает ключ в замке.
Стоит нам зайти внутрь, я хватаю Рустама за руку и дергаю на себя, утыкаюсь носом в его грудь и сжимаю пальцами плечи, слегка царапаю, закрываю глаза от наслаждения и трусь носом о мягкую ткань его рубашки.
– Малыш...
– Подожди. Постой вот так. Не шевелись, – чувствую, что дрожу. Страх и тревога все еще не прошли. Он здесь, рядом, но сейчас собирается уехать, вновь оставить меня в одиночестве сходить с ума от мыслей, что еще может с ним случиться.
У того человека оружие. Ясно, что не для украшения. Ясно, что опасность по-прежнему существует. И я не хочу его отпускать к ней в лапы. Мне страшно. Неужели он не понимает? Неужели вот так просто уйдет?
Его пальцы пробегают по моим волосам, ладонь ложится на затылок и начинает поглаживать, вторая рука прижимается к животу. Я прикусываю губу от ощущений, которые раньше ненавидела, а сейчас хотела бы продлить каким угодно способом, лишь бы Рустам никуда не уходил.
– Почему ты не позвонил мне, не написал? Почему? Неужели так сложно было? И когда Карим Гаясович тебе сам позвонил, ты так грубо отвечал мне по телефону... Скажи мне правду? Я перестала быть тебе нужной? Ты... считаешь меня виноватой в случишемся?
Вздрагиваю, когда задаю эти вопросы, потому что ответы на них могут быть любые, а любые я получить не готова.
– Ян, – выдыхает Рустам, прекратив поглаживать затылок и сильнее прижав меня к себе. Его пальцы до боли сжимают мои волосы. Эта боль отзывается тянущим горячим ощущением между ног. – Не придумывай то, чего нет. Я ни в чем тебя не виню. И ты не можешь перестать быть нужной мне. Такого точно не случится. Если я не позвонил, или грубо ответил, то это никак не связано напрямую с тобой. Это значит только то, что я действительно был занят. И с чего ты вдруг решила, что я стану тебя винить?
– Но ведь Зверг... Это из-за Зверга случилось... Что он пытался сделать? Убить тебя?! Это ведь моя вина! Если бы не тот случай... Если бы я не поехала с ним... – слегка отстраняюсь от Рустама и начинаю тараторить, – то ничего бы не произошло с тобой! Я понятия не имела, что отец Зверга опасный человек.
Рустам берет мое лицо в ладони и заглядывает в глаза. Так только он умеет смотреть – доставая до самой души, врезаясь в нее, будто колючими иглами.
– Ты ни в чем не виновата, ты меня поняла? – произносит жестко. – Поняла, Яна? – повторяет вопрос, когда я ничего не отвечаю. На этот раз мне приходится кивнуть, хотя чувство вины не проходит.
– Я серьезно, малыш. Не отравляй себя этим бессмысленным чувством снова. Скажи мне лучше, после того случая в машине, ты еще где-нибудь встречала Зверга-младшего? Он угрожал тебе?
Опускаю взгляд и чувствую, как щеки заливает жаром. Надо было рассказать, но я решила, что это блеф Макса, пустые угрозы... Если бы я знала, чем все обернется, я бы не стала скрывать нашу с ним встречу от Рустама. И если бы не была занята тем, что жалела себя и винила во всем подряд, мне было бы проще правильнее оценить поведение Максима и важность сказанных им слов.
– Бл*дь, Ян, почему не сказала?! – выругивается Рустам, верно поняв мое молчание и потупленный взгляд, и проводит пятерней по волосам.
– Я не думала, что это важно... Я ведь понятия не имела, что Макс мог угрожать серьезно.
– Что именно он говорил?
– Не помню точно, что-то вроде "я заберу у тебя то, что для тебя важно". Он меня обвинил в том, что его с игр сняли.
– Все ясно, – кивает Рустам. – Послушай меня, малыш, сам Максим довольно безобиден, но его отец далеко нет, поэтому никогда не скрывай от меня подобных ситуаций, договорились? Даже если тебе кажется, что это неважно и, что это блеф. Твоя скрытность в этом вопросе может привести к нехорошим последствиям.
– Знаю, – всхлипываю и обхватываю себя руками, словно вдруг холодно стало, – поэтому и виню себя в том, что с тобой случилось.
– Я не о себе беспокоюсь, Ян, – хрипло говорит мужчина, поднимает руку и проводит пальцами по моей щеке. – Как я могу защитить тебя, если ты от меня закрываешься?
– Ты тоже не все мне рассказываешь.. – поддавшись инстинкту, прижимаюсь щекой к его ладони и закрываю глаза.
– Я не говорю только то, чего тебе не нужно знать, малыш.
– Это ведь нечестно.
Поворачиваю лицо чуть вбок и утыкаюсь носом в ладонь, наверное поступаю слишком смело, прижавшись к ней губами, а затем проведя по шершавей коже языком, но сейчас это кажется абсолютно правильным, потому что знаю, если я ничего не буду делать, Рустам просто уедет. Сейчас наше с ним прошлое стирается в моем подсознании, место остается только для настоящего момента и чувств, которые его заполняют.
– Что ты делаешь, Ян? – голос Рустама становится рокочущим и вибрацией отзывается в моей груди. Дыхание учащается. Не знаю точно, чье, мое или его, а может, наше? Воздух закручивается между нами, создавая магнитное поле, которое неминуемо тянет меня к тому, от кого я пыталась убежать.
Прикусываю кожу его ладони зубами и провожу по этому месту языком, обвожу кончиком линии, затем все повторяю сначала. Его вкус оседает у меня во рту. Чуть соленый. То, что я делаю, кажется мне бесстыдным. Это не более развтратно и пошло, чем то, что было между нами здесь на постели, и в доме у камина, но это другое, потому что сегодня я действую сама, по собственной инициативе.
– Яна?
– Пытаюсь тебя удержать, – все-таки отвечаю на его вопрос.
– Тебе успокоиться надо. А мне ехать.
– Знаю, поэтому и пытаюсь... удержать.
Рустам отрывает руку от моего рта, затем опускает ее на плечо, чуть-чуть сжимает, вторую руку кладет мне на талию и притягивает к себе. Я упирюсь ладонями в его грудь, слегка царапаю.
– Не хочу, чтобы ты уходил, – шепчу ему в губы. – Останься. Пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты остался. Я не смогу... Я с ума сойду, если ты уедешь.
Пальцы на моей талии напрягаются, проскальзывают под блузку и гладят кожу. Большой палец оттягивает край юбки, гладит чувствительно место под тканью.
– Ян, ты хоть понимаешь, о чем просишь?
– Понимаю...
Мне кажется, я даже не произношу это слово. Мне только губы удается разлепить, а голос словно пропадает.
– Понимаешь?
– Да...
– И что ты понимаешь, Ян?
Смотрю в черные омуты, которые ждут ответа. Он хочет, чтобы я сказала. Если не скажу, он не останется, я вижу это по напряженной линии рта, по требовательному блеску в глубине глаз, по стуку его сердца под моими ладонями.
Это все тот же Рутсам. Это он – мой отчим, муж моей мамы. Это от него я бежала, и его сейчас пытаюсь удержать, его не хочу отпускать. Может быть завтра я подумаю о том, как буду жить с этими чувствами после, как все будет после этой ночи, но сегодня я думать об этом не желаю. Его чувства, которые я считала безумными, неправильными, полностью отравили меня. Я не хочу его терять.
Пальцы Рустама продолжают гладить кожу на моем животе, пока он ждет ответа. Жар уже распространяется по телу, подхлестывая меня сказать то единственное, что позволит мне удержать его сегодня рядом.
– Я тебя хочу, – сиплю еле слышно, когда жар ударяет по вискам и терпеть его становится невозможно. В голове мой сиплый голос звучит громче всех остальных мыслей и звуков, потому что в этих словах так много подавленных чувств, что произнеся их, я позволяю этим чувствам вырваться на волю с оглушительным свистом. – Я хочу тебя хотеть. Ты моя потребность. Мне нужно тебя сейчас. Останься.
***********
Меня вжимает в стену мощной волной энергии. Воздух выбивает из легких. Это Рустам поднял меня за бедра, вынуждая обхватить ногами его талию, и прижал к стене, до боли впившись пальцами в кожу ягодиц.
Я пытаюсь сделать вдох, но не успеваю, потому что его рот накрывает мой, язык проникает внутрь, забрав возможность вобрать в себя хоть каплю воздуха. Я обхватываю ладонями крепкую шею мужчины, прохожусь по ней ногтями и делаю инстинктивное движение бедрами вперед, трусь об его живот, чувствуя, как влага растекается между ног.
Я это делаю сама. Я сама провоцирую нашу близость. Я сама ее хочу. И мне сейчас не стыдно, не больно, и не страшно. Мне хорошо.
Жесткая щетина на его щеках и подбородке царапает мои губы, я уверена, оставляет красные следы на коже лица, но мне нравятся эти ощущения. Они запредельные, невероятные.
Опыта в сексе у меня никакого за исключением тех двух раз с Рустамом, но сама я ничего толком не делала, поэтому не имею представления, что именно делать сейчас. Все мои движения основаны на инстинктах. Я всасываю в себя его язык, прикусываю нижнюю губу, зарываюсь пальцами в волосы на затылке, тяну, царапаю, снова глажу. Мне очень хочется не выглядеть глупо, но я не знаю, как понять, что ему все нравится.
Когда провожу пальцами по напряженным мышцам его спины, задираю рубашку вверх и кладу ладони на голую поясницу, Рустам отрывается от моего рта, головой упирается в стену над моим плечом. Его дыхание шумное, хриплое. Он слегка прикусывает мое плечо, после чего рывком роняет меня на себя и несет в комнату.
Тусклыми вспышками в сознании мелькают мысли, что это неправильно, что мы неправильные, но я быстро их отметаю, концентрируясь на ощущениях.
Рустам укладывает меня на постель, придавливая сверху собой.
– Даю тебе последний шанс передумать, Яна, – смотрит напряженно, а пальцы уже расстегивают пуговицы на блузке.
Передумать? Отказаться? Тогда он уедет. Нет, я не хочу. Я хочу, чтобы все случилось сейчас, и чтобы он не уходил.
Смотрю в его глаза в ответ и ничего не говорю. Знаю, что Рустам прекрасно умеет читать мысли по одному моему взгляду.
Больше он вопросов не задает.
Его руки распахивают блузку, палец отгибает ткань лифчика, голова мужчины опускается к моей груди, а через мгновение я чувствую, как его влажный рот смыкается на моем соске, зубы слегка прикусывают и оттягивают его. Я вскрикиваю от электрического разряда, прошившего меня волной от груди до низа живота. Между ног растекается тепло. Я знаю, что Рустам это тепло прекрасно чувствует. Его бедра упираются в меня. Я ощущаю давление его члена в промежность. Это меня не пугает, потому что я уже чувствовала его гораздо ближе, чем через ткань.
Слегка приподнявшись, Рустам начинает медленно тянуть юбку вниз, глаза его при этом не отрываются от моего тела, периодически возвращаются к глазам, соскальзывают к губам и к груди. Я машинально кладу руки на грудь, защищаясь от столь пристального внимания.
– Убери, – короткая фраза, сказанная хриплым голосом. Одна лишь фраза, а у меня живот скручивает тугим узлом. Мои ладони медленно соскальзывают вниз, грудь снова открыта его взору.
Рустам снимает юбку и отбрасывает ее в сторону, дальше цепляет трусики пальцами и неторопливо стягивает. Мягкая влажная ткань щекочет кожу, влага размазывается по ногам. Я лежу перед ним абсолютно голая, наблюдая с какой жадностью он разглядывает мое тело, будто впервые видит, хотя мы оба знаем, что не впервые. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем Рустам кладет теплую ладонь под одно мое колено, вторую под другое, и чуть приподнимает ноги. Я не сопротивляюсь. Это скоро случится. Между мной и ним. Это неизбежно. Это давно неизбежно.
– Ноги согни и шире разведи, – звучит глухой приказ. Я вспыхиваю, потому что в моем воображении тут же рождается порочная картинка, как я буду выглядеть для него, если сделаю, как он просит.
Я не сразу слушаюсь. Точнее, вообще не слушаюсь. Сердце заходится в бешеной скачке. Я умоляюще смотрю на Рустама, в надежде, что он не будет настаивать. Но мужчина сам разводит мои ноги и сгибает их так, что колени оказываются почти прижатыми к матрасу. Я цепляюсь за простыню, скребу ее пальцами и кусаю губы от смущения.
Рустам смотрит. Обжигает взглядом. Затем кладет руку на мою промежность и проводит пальцами по половым губам, погружает их чуть глубже, и снова поглаживает. Из моего рта вырывается жалобный писк, ноги вздрагивают от простреливающего насквозь удовольствия. Веки тяжелеют и сами собой закрываются.
– Открой, Яна.
Я качаю головой.
Уже знаю, что ему нравится, когда я смотрю на него, когда вижу, что происходит, но сейчас просто не в силах, все равно не получается удерживать глаза открытыми.
Он гладит меня, кружит пальцами вокруг клитора, надавливает на половые губы, размазывает по ним влагу. Я чувствую, как ее много. Она струйкой стекает между ягодицами на простыню подо мной. Тихо постанываю от напряжения внутри, которое с каждым мгновением все больше усиливается. Слышу звяканье пряжки ремня где-то на фоне шума от кровотока в ушах. Пальцы не прекращают меня гладить, надавливают чуть сильнее. Я рвано выдыхаю, когда между ног появляется давление.
– Расслабься, – Рустам почти ложится на меня и хрипит в губы. Целует, затем проводит по ним языком. Пальцы не прекращают ласкать меня внизу, давление члена смешивается с острой потребностью в разрядке, которую я с ним получала не один раз. Напряжение от ласк достигает предела, язык Рустама проникает в мой рот одновременно с тем, как оргазм накрывает меня, а острая боль простреливает тело. Я вскрикиваю, пальцами вцепляюсь в плечи Рустама, не в силах сдержать слез. Ощущаю боль, трепет и наполненность.
– Тихо-тихо, – он покрывает мои щеки поцелуями, стирает губами слезы, почти не двигается, лишь пальцы продолжают надавливать на клитор, постепенно возвращая наслаждение, которое стало уходить под давлением боли. Еще несколько движений пальцев, и я ощущаю, что боль начинает отступать. На ее место вновь приходит удовольствие. Я позволяю себе пошевелиться. Внизу тянет и распирает.
Он внутри. Во мне. Рустам. Мы занимаемся сексом. Он лишил меня девственности. Я сама этого хотела.
– Обхвати мою талию ногами, – шепчет мне на ухо. Я слушаюсь, потому что в вопросе секса он, очевидно, более осведомлен, чем я. Движения внутри меня возобновляются. Чувствую, как его член выходит, чтобы потом снова войти. Боль есть, но слабая. Наслаждения от ласканий пальцами больше, поэтому пока я стараюсь сосредоточиться на нем.
Рустам хрипло дышит, целует мою шею, кусает подбородок. Его движения медленные, осторожные, но только сначала. Он точно замечает, когда я начинаю дышать поверхностно, потому что пружина внизу живота опять начинает закручиваться. Рустам чуть ускоряется, между ног начинает жечь. Это жжение – смесь боли и удовольствия. Его так много, оно меня заполняет и разрывает на части. Пятками упираюсь в ягодицы Рустама. Его губы находят мои, язык скользит в рот, член в меня. Ощущения захлестывают, уносят в параллельную реальность, стирают границы. Я кричу, когда меня снова накрывает оргазм, поддаюсь бедрами вверх. На это движение Рустам отвечает рычанием. Боль, наслаждение, трепет – все сливается в одно. Мир вокруг гаснет, остаются только голые чувства. Они вспороты, вырваны наружу, пульсируют и покрываются вязким слоем экстаза. Член внутри пульсирует. Пальцы Рустама до боли сжимают мои ягодицы, нос утыкается в шею, горячее дыхание скользит вниз и разливается жадким пламенем в груди.
– Как хорошо, что ты остался, – произношу дрожащим голосом, сама не веря, что могу такое сказать.
Рустам хрипло смеется.
– Хорошо, что ты попросила, Яна.
***************
Он вынимает член. От этого движения внутри все болезненно и сладко сжимается. Реальность, наконец, возвращается, звуки и краски оружающего мира вновь становятся различимыми на струнах остывающих чувств.
Я смотрю на Рустама. Он возвышается надо мной, свет фонарей из окна позади нас отбрасывает полоски света на его лицо и грудь. Рубашка все еще на нем, даже не снял, брюки и боксеры приспущены, его член измазан спермой и моей кровью.
– Мы не предохранялись. Это моя вина, – произносит мужчина. – Выпьешь таблетку. О детях тебе пока рано думать.
Я сглатываю и качаю головой, не прекращая разглядывать Рустама. Я впервые так близко и бессовестно рассматриваю его член. Он красивый, длинный, с толстой головкой и до сих пор немного возбужденный, хотя Рустам только что кончил. Если бы во мне было чуть больше смелости, я бы потрогала его, чтобы знать, как он будет ощущаться в руке. Но реальность такая реальность. В ней я не нестолько смелая, какой, очевидно, могу быть в эмоционально-чувственном дурмане.
– Не нужно ее пить. У меня по циклу месячные должны начаться на днях, – щеки горят. Я не верю, что действительно могу говорить с ним на эту тему, но, наверное, глупо не говорить, учитывая то, что мы только что переспали. И да, рожать я на самом деле пока не хочу. – Время есть. Подождем хотя бы день-два.
– Это не очень разумно, Яна. Прости. Это я сорвался. Тебе нужно будет сходить в врачу, чтобы он выписал тебе противозачаточные.
Кажется, я краснею еще больше. Он только что намекнул на то, что дальше мы снова будем заниматься сексом и не один раз, поэтому мне нужна защита от незапланированной беременности.
– И ты... – выдавливаю из себя, когда Рустам поднимается с кровати, намереваясь, скорее всего, пойти в ванную, – все еще меня... хочешь?
Судя по тому, как бровь Рустама выгибается, а недоуменный взгляд проходится по моему телу, после чего останавливается на лице, я спрашиваю какую-то запредельную глупость. Он просто не понимает, что мне важно знать ответ. Вдруг для него сегодняшнего раза достаточно?
– Разумеется, хочу, малыш, – усмехается Рустам, сдергивая с себя рубашку, брюки и боксеры. – Я бы и сейчас продолжил, но думаю, тебе стоит передохнуть. Может быть некомфортно и больно.
Он наклоняется, рывком притягивает меня к себе и прижимается к губам. Несмотря на тупую боль в промежности, живот обжигает очередной вспышкой жара, а половые губы начинают ныть. Я непроизвольно тянусь к мужчине, скольжу языком в его рот, ногтями царапая шею. Прикасаться к его обнаженной горячей коже намного приятнее, чем гладить его через рубашку. Я наслаждаюсь ощущениями от того, как твердые соски трутся о волосы на его груди. Полуэрегированный член, испачканный спермой и кровью, упирается мне в живот. Уверена, что там внизу, у меня такие же розовые следы на бедрах и лобке – доказательство нашей близости.
Взяв меня на руки, Рустам идет в ванную, заносит меня в душевую кабинку и помогает раздеться, поставив на каменный пол. Когда оказываюсь на ногах, понимаю, что они жуть как дрожат, стоять и не держаться за его плечи невозможно – я просто свалюсь.
Он включает теплую воду и первым делом смывает с наших тел сперму и кровь. Я со стыдом чувствую, как часть его спермы все еще вытекает из моего тела. Рустам подхватывает ее пальцами, ведет вверх по бедру и втирает ее в клитор, чуть проталкивает пальцы вглубь. Из моих губ вырывается стон. Рукой я упираюсь во влажную стену, начинаю скрести ее ногтями.
– Больно?
– Немного, – выдыхаю, когда рука Рустама, оставляет мою промежность. Пальцы сменяются теплыми струями воды.
– Прости, – он опускается на колени передо мной, смывает остатки спермы и крови, затем языком проскальзывает между половых губ. Душевой шланг вкладывает в мою ладонь. – Лей на себя. А то замерзнешь.
Я послушно направляю струи себе на грудь. Вода стекает вниз по груди, потоками согревая живот и падая на темную голову Рустама. Его язык продолжает раздвигать половые губы, кончик задевает клитор. Тянущее ощущение внутри усиливается, ноги начинают сильнее дрожать. Я пальцами погружаюсь во влажные волосы Рустама, оттягиваю их, кусаю нижнюю губу, стону и всхлипываю, изо всех сил стараясь удержаться на ногах, но практически падаю, когда волна оргазма прокатывается по телу, лишая меня возможности контролировать собственное тело и разум.
Рустам подхватывает меня, забирает душ из рук и усаживает сверху на себя. Я дрожу не от холода, а от наслаждения. Он поливает водой мою спину, мнет бедра и облизывает шею. Реальность снова становится шаткой и размазанной. Да она мне сейчас и не нужна. В ней слишком много "НО", слишком много сложностей и пугающих мыслей.
– Не боишься, малыш? – спрашивает о чем-то. Я не совсем уверена, о чем именно, но отрицательно качаю головой, упершись лбом в его плечо. Мне кажется, страх – это единственное чувство, которое сейчас я никак не могу испытывать. Оно просто вытесняется остальными ощущениями.
Рустам вдруг берет мою руку, слегка отстраняет меня от себя, разворачивает кисть ладонью вверх и плюет на нее, затем языком размазывает слюну по ладони и пальцам. Я не понимаю, зачем, пока мужчина не кладет руку на свой член. Вздрагиваю, как от электрического разряда, когда мои пальцы сжимаются вокруг толстой и твердой головки. Глаза распахиваются, я недоуменно смотрю на Рустама, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Он отпускает мою руку, из-за слюны пальцы соскальзывают, проходят по твердому стволу вниз. Это движение отдается новым напряжением в моем теле. Я опускаю взгляд и смотрю на свою сжимающую его член руку.
– Я не знаю, что делать... Не знаю, как правильно... – шепчу чуть слышно, не поднимая глаз на Рустама.
– Просто хочу, чтобы ты ко мне привыкла. Мне будет приятно любое твое прикосновение, малыш, – хриплый голос отдается дребезжанием в животе. Я медленно выдыхаю, застрявший в легких воздух, и делаю плавное движение ладонью по члену. Он вздрагивает и будто еще сильнее увеличивается. Выглядит завораживающе.
Это на меня он так реагирует...
Начинаю ощупывать его пальцами, трогать вздувшиеся вены, подушечками пальцев касаюсь головки. Слышу, как учащается и утяжеляется дыхание Рустама. Я по-прежнему не смотрю ему в глаза, не отрываюсь взглядом от своей руки, ласкающей его член. Между ног становится некофортно – очень влажно и напряженно. Я ерзаю, чуть сильнее сжимаю член. Рука Рустама накрывает мою ладонь и сдавливает сильнее вокруг головки, а затем с силой тянет вниз и снова вверх. Я наблюдаю, как пальцы то полностью закрывают головку, то открывают, вижу, что на кончике выступает капля полупрозрачной, на вид густой жидкости.
Вторая рука Рустама ложится мне на грудь, пальцы обводят сосок, затем сминают полушарие и движутся ко второму. Мужчина наклоняется к моим губам, кусает и оттягивает нижнюю. Рука все еще скользит по члену. Я отворачиваюсь, чтобы он прекратил меня целовать, не потому, что не хочу, а потому, что хочу смотреть. Меня какой-то болезненной эйфорией накрывает. Поднимаю вторую руку и, как до этого Рустам, плюю на ладонь, языком размазываю слюну, затем кладу ее на член. Скользкие движения, то сильные, то нежные, то быстрые, то медленные. Неужели это действительно делаю я?!
С очередным движением руками по члену проходит пульсация. Я инстинктивно накрываю головку ладонью. Тугая струя спермы ударяет в нее. Слышу, как Рустам выдает ряд крепких ругательств. Отвожу руку в сторону и смотрю на беловатую липкую жидкость, покрывшую пальцы. Я не знаю, что делать дальше, поэтому не нахожу решения лучше, чем вытереть ладонь о свои влажные бедра. Все равно вода все смоет.
Наконец поднимаю взгляд на Рустама. Дыхание перехватывает от того, какие темные у него сейчас глаза. В них мое отражение, а еще в них суровость и какая-то животная дикость, которую ему с трудом удается сдерживать. Я в ней тону, захлебываюсь, и наслаждаюсь ею, потому что сейчас прекрасно осознаю, что это я – причина этой дикости.
