Текст книги "Трепет. Его девочка (СИ)"

Автор книги: Чарли Маар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

2 глава

Собеседование на удивление проходит легко и спокойно. Я больше нервничаю из-за предстоящего вечера, чем из-за непрекращающегося опроса Карима Гаясовича. По-настоящему волноваться относительно получения работы в галерее я начинаю только тогда, когда из теории Карим переключается на практику, то есть начинает задавать вопросы в сфере творческой деятельности. А так как я потеряла вдохновение, то не уверена, что на данный момент, да и вообще в ближайшее время, смогу что-либо творить. Мои ответы и предложения звучат сумбурно и размыто, я сама это понимаю, хотя Карим Гаясович ничем не выдает своего недовольства. Когда спустя час мы подходим к его кабинету, он озвучивает решение, услышать которое я до трясучки боюсь:

– Возьму тебя с испытательным сроком. На две недели. Через две недели посмотрим, как ты будешь справляться. Разумеется, испытательный срок тоже будет оплачен.

Я облегченно выдыхаю. Радоваться еще рано, но испытательный срок – это лучше, чем твердое нет. Во всяком случае, шанс у меня есть.

Затем мужчина называет мою зарплату за период испытательного срока, и у меня практически начинает дым валить из ушей от шока. И это еще неполная зарплата?! Не могу сказать, что сумма баснословная, но она в невероятное количество раз превышает мою зарплату в кафе!

– Если войдешь в основной штат сотрудников, разумеется, будешь получать больше. Но здесь все будет зависеть от тебя, Яна.

Карим Гаясович почти сразу перешел на "ты" в ходе собеседования. Но я себе подобного по отношению к нему не позволяю. Скорее всего, его фамильярность связана с тем, что я младше его в два раза, и кроме того я здесь по блату. Наверняка и на работу с испытательным сроком он взял меня только из-за Рустама. Будь на моем месте другая девушка, он бы, скорее всего, отказал.

– Спасибо вам. Я постараюсь не подвести, – жму мужчине руку, а он в который раз окидывает меня оценивающим взглядом и усмехается.

– Посмотрим. Я так понимаю, с Нимб вы... подружились?

Неожиданный переход на другую тему...

– Мы только познакомились, – осторожно отвечаю. Не хочу, чтобы он подумал, что с его сестрой я собираюсь общаться, чтобы получить дополнительный бонус в его глазах. И вообще не считаю правильным говорить с боссом о его родственнице, особенно о той, которая его любит как мужчину. Мне кажется, я даже краснеть начинаю, когда думаю об этом.

– Надеюсь ты с ней найдешь общий язык. Ей необходим кто-то здравомыслящий рядом.

Это он про меня? А вот Рустам меня такой не считает. После его намеков на мое детское поведение, даже странно слышать подобный комплимент от другого человека.

– Я тоже надеюсь. Еще раз спасибо вам. Я буду стараться.

– Не сомневаюсь, Яна. Ты принесла документы?

– Да, конечно, – хлопаю рукой по сумке.

– Моя секретарша тебе поможет оформиться. Временный пропуск получишь в отделе кадров. Завтра утром сможешь приступить?

Я, честно, не знаю, смогу ли? Мне ведь еще с учебой нужно решить вопрос...

– Понимаете... у меня сейчас идет практика. Я бы хотела и там уладить некоторые моменты с посещением, ведь я много пропустила.

Мужчина прищуривается, но ничего не отвечает, лишь коротко кивает. Боже, надеюсь он не думает, что я не ценю то, что он меня взял на работу?!

– Тебе следовало уладить эти моменты до того, как ты попросилась на собеседование. Но в любом случае, график на твоей должности довольно гибкий. Завтра постарайся быть в галерее к часу дня. Ты мне будешь нужна здесь.

– Хорошо. Я буду, – уверено отвечаю мужчине, после чего он скрывается за деврью своего кабинета, бросив мне напоследок:

– Рустама дождись.

О. Теперь они вдвоем будут за мной следить?! Ну и ладно, если у меня будет такая хорошая зарплата, я сумею стать независимой довольно быстро. Хотя... ведь как мне дали эту работу, так легко могут и забрать. Не стоит забывать, что Карим и Рустам – друзья, а я здесь всего лишь на испытательном сроке.

Оформляюсь и получаю пропуск быстро, учитывая, что пока я здесь только на две недели. Когда наступает момент спускаться вниз, коленки начинают ощутимо дрожать. Звонок Рустама не заставляет себя ждать.

Он здесь. Ждет меня напротив галереи. Он один? На фоне в трубке слышался только шум машин и ничего больше.

Я выхожу на улицу, ощущая озноб, прокатывающийся по телу, несмотря на то, что пасмурные дни закончились и снаружи довольно тепло. Меня колотит от нервного напряжения и предвкушения будущего вечера. Я знаю, чего хочу, но не знаю, что будет.

Машину отчима замечаю сразу. Сам Рустам стоит рядом с авто. Курит, лениво выпуская дым изо рта. Когда видит меня, впивается своими темными глазами в мое лицо и бросает недокуренную сигарету на асфальт. Я стою какое-то время, словно загипнотизированная, не двигаюсь и не дышу, пока стекло задней дверцы машины не опускается, и я не вижу счастливое лицо Сашки.

Вдох. Выдох. Вдох.

– Ян! Видела, машина какая большая? – кричит братишка и машет мне рукой. – Крутая, да?

****************

– Ян, ну ты чего застыла?! Идешь?

Сашка еще что-то кричит, зовет меня, а я не слышу и от радости не могу пошевелиться. Просто смотрю на лицо братишки и не нахожу в себе сил поверить, что это реальность, а не сон. Он его привез. Привез моего Сашку. Вот так легко выполнил свое обещание.

– Поехали, Ян, – глубокий тихий голос Рустама звучит совсем рядом. Я даже не заметила, как он подошел. Стоит рядом и протягивает свою руку. Перевожу взгляд на его широкую ладонь и тупо пялюсь на нее несколько секунд, пока он не убирает руки в карманы брюк. Тогда я смотрю ему в глаза и вижу в них так много невысказанных чувств, невыполненных желаний, вижу что-то огромное, всепоглощающее, притягивающее и отталкивающее меня. Мурашки бегут по коже от его взгляда. Мне становится нечем дышать, воздуха в огромном городе недостаточно для меня, когда он так близко, когда он делает все, чтобы стать еще ближе.

Рустам разворачивается и идет к машине. Сашка уже почти наполовину вылез из окна. Он смешно хмурит брови и видимо пытается рассмотреть, что же у нас тут происходит, и почему я все еще стою на месте. Наконец я делаю шаг вперед, широко улыбаюсь брату и машу рукой.

– Иду, Саш!

– Вперед садись, – мягко приказывает Рустам.

На самом деле я хочу сесть рядом с братом, обнять его и поцеловать, но не желая сейчас спорить с человеком, благодаря которому я вообще могу сейчас Сашку видеть, послушно обхожу машину спереди и забираюсь в салон.

– Здравствуй, Яна, – сразу слышу тихое приветствие позади, поворачиваю голову и вижу Анну Сергеевну, сидящую рядом с сыном.

– Добрый вечер...

Женщина скромно улыбается, выглядит, надо отметить, гораздо лучше, чем несколько дней назад. Я пока не знаю, что все это означает, заранее начинаю бояться –  вдруг у Рустама не получилось решить вопрос с отцом, и он дальше продолжит терроризировать Сашу и свою жену?

Отчим нажимает кнопку запуска двигателя, машина плавно трогается с места, а из Сашки начинает литься бесконечный поток слов и информации, которой он спешит со мной поделиться.

– Ян, машина вообще крутая! Я когда вырасту, себе такую же куплю и тебе! Мне она очень понравилась. Ты чего там так долго стояла? Не рада меня видеть? Тебе дядя Рус мой рисунок передал?

?Дядя Рус?

– А ты знаешь, что у нас новый дом?!

– Квартира, – несмело попровляет его Анна Сергеевна и краснеет, когда замечает мой недоуменный взгляд.

– Ну да, квартира! Она большая тоже и красивая. У меня есть своя комната и много игрушек, представляешь?! А еще мама сказала, что разрешит мне завести кота. Правда, мам? Скажи ей!

Смотрю на женщину, она осторожно кивает и косится в сторону Рустама. Я тоже не удерживаюсь и смотрю на него. Он уверено удерживает руль, лицо его спокойно и не выдает никаких внутренних переживаний. Как он может быть так спокоен?! Как, когда в моей душе настоящий тайфун! Он им квартиру купил?! Что вообще происходит?! И куда делся отец?!

Снова поворачиваюсь к брату. Не при всех же вопросы задавать. Позже, думаю, Рустам сам мне обо всем расскажет.

– Я так соскучился, Ян, – Сашка тянется ко мне, ремень безопасности ему мешает, поэтому он только рукой дотрагивается до моей руки. Я крепко сжимаю пальчики брата. – Я сначала думал, что мы не увидимся больше. Но потом дядя Рус сказал, что я глупости думаю, и что мы обязательно увидимся!

Ничего не могу сделать со слезами, брызнувшими из глаз. В носу щиплет, а горло сдавливает стальными тисками.

– И правда глупости, Сашка, – выдавливаю из себя и быстро отворачиваюсь, чтобы брат не заметил, как я плачу. Головой откидываюсь на кресло и зажимаю рот ладонью. Не плакать. Все же хорошо, Ян. Все даже лучше, чем могло быть.

– Сейчас отвезем Сашу с Анной Сергеевной. Посмотришь, где и как они теперь живут. Поговорите. Вам есть о чем, – хрипит Рустам. – Потом домой поедем, Ян. Расскажешь, что с работой.

Он отлепляет одну руку от руля и тянется к моему лицу, проводит большим пальцем по щеке, вытирая слезы.

– Только не бойся, – говорит совсем тихо. Мне практически по губам приходится читать. – Не бойся меня, Яна.

****************

– Видела, Ян, у меня зуб выпал?!

Сижу на кровати в Сашкиной комнате. Брат смешно оттопыривает нижнюю губу, чтобы показать мне свой выпавший зуб, после чего довольно улыбается и заявляет:

– Сегодня утром. Мне за него зубная фея сто баксов подарила.

Сто баксов? Я даже знаю, как эту зубную фею зовут...

Машинально вытягиваю шею и пытаюсь разглядеть, что происходит в соседней комнате. Дверь приоткрыта, поэтому мне хорошо видно, как Рустам и Анна Сергеевна о чем-то разговаривают. Ничего не слышно, но по напряженному лицу женщины подозреваю, что разговор довольно серьезный.

Когда мы зашли в квартиру, Рустам попросил меня оставить их наедине ненадолго и побыть с Сашей. Я, разумеется, спорить не стала, хотя мне безумно интересно, о чем они собирались поговорить.

Думаю, разговор связан с отцом, но если кто-то из них захочет, сам мне расскажет подробности. С братом мне тоже хочется подольше побыть сегодня. Он с таким воодушевлением показывает мне свои игрушки, и много книг и даже стол с компьютером. Сердце сжимается от того, сколько Рустам сделал для них. Намного больше, чем я просила. Бесценно больше.

Уютная квартира с прекрасным ремонтом в хорошем жилом районе и возможность достойной, спокойной жизни – думаю, Анна Сергеевна могла только мечтать о таком для себя и сына, не говоря уже обо мне. Я не могу не радоваться, глядя, как у Сашки горят глаза. Понимаю, что со мной он жить не поедет, но ведь так даже лучше, правда? Он остается с мамой. Она его любит, и теперь, когда рядом с ними больше нет отца, она сумеет о нем позаботиться лучше, чем я в свои неполные девятнадцать. В действительности, я была готова забрать Сашку навсегда, чего бы мне это не стоило, но мыслю я в этом вопросе довольно максималистично, ведь у меня пока довольно смутные представления о том, как воспитывать детей.

– Ян, ты теперь ко мне хоть каждый день приходить сможешь в гости! – брат забирается ко мне на колени и крепко обнимает худенькими ручками.

Я обнимаю его в ответ и утыкаюсь носом в мягкие волосы самого любимого мальчишки на свете.

– Хоть каждый миг, Сашка.

– Я тогда испугался, когда страшные мужики забрали нас. Меня отвезли в место, где много детей. Я там был. Все время плакал. А потом за мной приехали дядя Рус с мамой. Он отвез нас сюда. И теперь мы здесь живем.

Чувствую, как в сердце кислотой разливаются боль и злость. Боль за Сашу, злость на отца, из-за которого моему малышу пришлось пережить все это.

Место, где много детей. Кризисный центр? Детский дом? Туда его спихнули, пока Рустам не вмешался?

– А может, ты с нами здесь остаться хочешь? Я тебе разрешу спать в моей комнате. Правда, кровать только одна, но ведь у меня есть сто баксов. Куплю тебе другую, – серьезно заявляет братишка, сжав мои щеки ладошками.

– Здесь не получится, приятель, – отвечает за меня Рустам. Я вздрагиваю и перевожу взгляд на мужчину. Он вошел в комнату один, без Анны Сергеевны. Такой огромный в этой квартире. Невысокие потолки визуально делают его еще больше.

Рустам не сводит с меня глаз, обращаясь при этом к Саше:

– На сто баксов можешь купить что-нибудь себе или маме. А можешь оставить до дня рождения сестры. Он совсем скоро.

– Правда?! – вспыхивает Сашка. – А когда, Ян?

– Через месяц, – сиплю я.

Не хочу думать о предстоящем дне рождении. Ну зачем он сейчас об этом заговорил?! О последнем у меня нелучшие воспоминания.

– Круто! Тогда я тебе что-нибудь подарю. Что-нибудь, что любят девчонки, – визжит братишка и морщит нос. – Жаль только, что остаться ты не можешь, Ян. Мне бы очень хотелось, – вмиг его настроение меняется, на лице появляется печальное выражение, а нижняя губка начинает подрагивать.

– Обещаю, что буду так часто привозить Яну к вам в гости, как ты захочешь, приятель. Так что не расстраивайся. К нам домой ты тоже сможешь приезжать, Сань.

К нам домой.

К нам.

Домой.

Сань.

Все уже решено. И я не смогу иначе. Не после всего. Я не смогу ему отказать. Да и как я откажу, ведь все, что он дал Саше и Анне Сергеевне, он может забрать. Рустам добр к ним из-за меня, а так они ведь чужие ему люди. Никто. И он не обязан о них заботиться.

– Яна? – зовет меня Анна Сергеевна, вырвав из собственных мыслей. – Можно тебя на минутку?

Спускаю Сашку с коленей и поднимаюсь с постели.

– Сейчас вернусь, – говорю братишке и треплю его пальцами по голове.

Когда прохожу мимо Рустама, снова ловлю на себе его взгляд, ладонь мужчины ложится мне на живот, чуть сжимает и соскальзывает, рождая внутри сумасшедший трепет. Рустам не удерживает меня. Просто как будто прикоснуться хотел.

Я помню его слова в машине. "Не бойся меня". Он ведь прав. Я боюсь. Его. Себя. Чувств. Предстоящей ночи. Боюсь, что будет дальше, и боюсь, что будет после. Мне хочется оттянуть момент, когда нам нужно будет уезжать, и с другой стороны, хочется, чтобы все поскорее случилось. Чтобы хотя бы чего-то перестать бояться. Чтобы понять, смогу ли я дальше с ним быть и не утонуть в отвращении к себе, не сойти с ума.

А еще я должна сказать ему "спасибо". Пока я не смогла. Не получилось. Но я должна. Я испытываю такую потребность, но мне все время кажется, что просто слов будет недостаточно. Я уверена, что будет недостаточно. Паника меня накрывает с головой. Мне страшно услышать, что он скажет после слов благодарности. Мне страшно, что он сделает. Мне страшно, потому что в глубине души я этого хочу. Это мое безумие.

***************

Мы с Анной Сергеевной идем на кухню, оставив Сашку и Рустама в комнате. Электрический чайник щелкает, сообщая о том, что вода закипела, когда я сажусь за стол. Женщина заливает кипяток в заварочник, после чего кухня наполняется ароматом мяты и каких-то ягод.

– Вы что-то хотели мне сказать? – спрашиваю Анну Сергеевну, так как, судя по тому, как нервно она заламывает пальцы, начать разговор самой ей почему-то трудно.

– Да... – выдыхает женщина и поворачивается ко мне. – Наверное, сначала стоит тебя поблагодарить. За все это. За помощь. За жилье, – она обводит рукой помещение. – Я ведь не такая глупая, Яна, и понимаю, что он – Рустам Довлатович, не стал бы нам помогать, если бы не ты. Это... ты для него что-то значишь. Ты попросила его нам помочь, ведь так?

Я невольно опускаю взгляд, закусываю губу и молча разглядываю незамысловатые узоры на столешнице. Говорить Анне Сергеевне о наших с Рустамом отношениях я не собираюсь. Она не знает, кто он мне, и пусть дальше это остается тайной.

– Знаю, что так. Яна, – женщина присаживается на стул рядом со мной и накрывает мою руку ладонью, легонько сжимает, – ты только скажи мне честно, он... тебя не обижает? Он не показался мне плохим человеком, но я хочу быть уверена, что тебе ничего не грозит. Я... столько лет прожила с чудовищем в страхе, что оно и меня, и сына уничтожит, сделай я шаг в сторону. Я вовсе не хочу, чтобы ты жила также.

Обижает ли он меня? Нет, Рустам меня не обижает. Он просит у меня нечто страшное, нечто ненормальное для нас обоих, но не обижает. И, конечно, я не буду говорить ей, чего он хочет. Пусть они с Сашей будут в безопасности, а я разберусь сама.

– Нет, он... не обижает меня. Он – друг. Просто друг, – пытаюсь успокоить женщину, но голос немного дрожит, и мне кажется, она замечает мое нервное состояние, но ничего не отвечает. Лишь облегченно выдыхает и кивает. Я понимаю, что ей не хочется отказываться от всего, что у нее и Сашки теперь есть, и я не вправе их этого лишать. Я уже все решила.

– Рустам не такой, как отец. Не стоит их сравнивать.

– Понимаю. Хорошо, Ян. Я очень рада, что рядом с тобой есть такой человек. Ты знаешь, – Анна Сергеевна отрывает свою руку от моей и прижимает к груди, – никто и никогда не был ко мне по-настоящему добр. Я... много ошибок совершила в жизни и поплатилась за них. Меня чуть родительских прав не лишили, проблемы были с алкоголем, – женщина стыдливо опускает взгляд, – Саша был тогда совсем маленьким, мне по-прежнему стыдно и больно вспоминать тот период, я только о гулянках думала, а Андрей... он тогда... помог мне. Я поверила ему. Сашу он как своего сына признал. Официально его усыновил. Говорил – заживем. Я радовалась. Всему верила. Пить, гулять стала меньше. Потом квартиру на него переписала... И иллюзия разрушилась. Здесь он и показал свое истинное лицо. Я хотела уйти, а он мне угрожал, что всем расскажет, что я пью, и в суде, и что сына мне не отдаст, да и жилья у меня нет своего. Он меня просто выгонит на лицу, – женщина всхлипнула. – Я бояться начала. Несколько раз какие-то люди страшные приезжали. Я понимала, что меня и убить могут. И Сашу тоже. Приходилось терпеть. Я думала, никогда не выберусь из этого кошмара. Потом ты появилась... Прости меня, Яна, – она прижимает ладонь ко рту, стараясь приглушить рвущиеся наружу рыдания, – прости, что не говорила, что Саша не брат тебе. Прости меня, пожалуйста! Я думала, Андрей меня убьет...

Тянусь вперед и сжимаю пальцами плечи женщины. Мне ее жаль. Больше, чем себя, потому что я никогда не знала подобного, меня всегда любили, обо мне заботились, я не знала, что такое страх перед близким человеком. И я не могу винить ее за ложь, ведь если бы она не лгала, не было бы в моей жизни Сашки.

– Успокойтесь... Все хорошо, Анна Сергеевна.

– Нет, не хорошо. Прости меня, Яна, ты ведь полюбила его как родного, и он тебя полюбил. Мне так стыдно. Рустам Довлатович сказал, что он давно сообщил тебе о том, что Андрей не отец Саши. Я даже не понимаю, почему узнав все, ты решила нам помогать. Ты ведь имела полное право забыть о нас....

– Вы знаете, почему. Вы же сами сказали – я полюбила его как родного. Так и есть. И я не собираюсь с ним расставаться.

– Яна, – женщина берет со столка бумажную салфетку и вытирает слезы со щек, – я ведь никогда не смогу с тобой расплатиться, и с твоим... другом тоже.

– Мне ничего не нужно, – качаю головой, – и Рустаму ничего не нужно.

От них ничего не нужно...

– Все, чего я хочу, Анна Сергеевна, это иметь возможность общаться с братом. Вы же не против, чтобы я его так называла?

– Нет, конечно, – сквозь слезы смеется женщина. – Наоборот. Я буду тебе благодарна. Он столько о тебе говорит. Все время скучает. Я не знаю, что сделал Рустам Довлатович, но я рада, что Андрей исчез из нашей жизни. Мне все еще страшно, что он появится снова. Я этого безумно боюсь, хоть твой друг и уверил меня в обратном. Сказал, что Андрей нас никогда не потревожит больше. Очень на это надеюсь. Саше хорошо без него. Он даже не вспоминает про Андрея. Один раз только спросил, будем ли мы жить теперь одни? Я ответила "да", и он обрадовался, представляешь? Как же он страдал... И все из-за меня...

Анна Сергеевна снова начинает плакать. Я считаю ее виноватой в том, что она пила, что допустила в жизнь такого человека, что позволила обращаться с собой и сыном плохо, но я не думаю, что имеет смысл сыпать обвинениями сейчас, ведь она сама прекрасно осознает свою вину. А теперь у них появился шанс на нормальную жизнь, и я надеюсь, что она им воспользуется и больше никогда не допустит подобного кошмара. А на случай чего, я буду рядом, и смогу защитить брата. У него есть я... И Рустам...

Сколько же на свете женщин, которые находятся в подобном положении перед тиранами? А сколько тех, у кого есть знакомые вроде Рустама, способные вытащить их из этого ада и позволить жить нормально? Думаю, первых очень много, а вторых единицы. Мне остается верить, что свои ошибки Анна Сергеевна полностью осознала. Ведь некоторые в подобную ситуацию попадают не один раз.

– Не корите себя. Ваш ждет другая жизнь. Постарайтесь прожить ее иначе.

– Спасибо, Яна, – шепчет Анна Сергеевна. – Спасибо тебе за эту жизнь. Не знаю, что ты сделала такого, чтобы этот мужчина нам помог, но спасибо тебе за это.

Я тяжело сглатываю и невольно поворачиваю голову в сторону двери. Я еще пока ничего не сделала.