Текст книги "Трепет. Его девочка (СИ)"

Автор книги: Чарли Маар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

25 глава

Мы подъезжаем к офису Рустама через полчаса. Я не могу быть уверена, что он все еще на месте, но надеюсь его застать.

– Спасибо. Подождете, да? – спрашиваю водителя, отстегивая ремень.

– Любой каприз за ваши деньги, – шутливо отвечает мужчина. Вот бы мне его хорошее настроение. Кроме тревоги я практически ничего на данный момент не ощущаю, и даже радость за успех выставки не может вытеснить этого.

Берусь за ручку двери и уже собираюсь покинуть салон авто, но вдруг вижу, как из здания выходит мой Рустам. К уху он прижимает телефон, через несколько секунд смачно выругивается и убирает гаджет в карман пиджака. Может, мне звонил? Вдруг мне, и злится, что телефон снова недоступен. Я успеваю обрадоваться, но ненадолго, потому что спустя мгновение рядом с Рустамом возникает фигура женщины. Я ее не знаю. Могу лишь сказать, что она красивая, стройная, высокая под стать ему. Сердце пропускает удар и будто бы не может начать биться заново. Не выходя из такси я молча через окно наблюдаю за происходящим снаружи. Вижу, как незнакомка хватает Рустама за плечо и что-то ему говорит. На глазах у нее слезы. Они блестят в свете фонарей. Он поворачивается к ней и что-то грубо отвечает. Мне сложно разобрать слова, я лишь понимаю, что разговаривают они на повышенных тонах. Женщина что-то ему кричит, а потом неожиданно кладет ладони Рустаму на грудь и прижимается к нему всем телом. Он не отталкивает.

Холод сковывает конечности. Пальцы, лежащие на ручке двери, замерзают, хотя снаружи тепло и внутри машины тоже. Холод во мне, и я это прекрасно понимаю.

Он ее не отталкивает. Позволяет обнимать. Мне известно, что родственников у Рустама нет, значит, эта женщина может быть только его любовницей или бывшей любвницей, раз позволяет себе подобное. Мне хочется выйти и заорать на нее, сказать, чтобы не смела к нему прикасаться, и тот самый момент, когда мое сумасшедшее желание практически одерживает верх над всеми остальными чувствами, я слышу отчетливое:

– Десять лет, Эдие... Как ты могла?! И чего ты теперь хочешь от меня?

Десять? Десять лет? Получается, что это... это его бывшая жена? Это она? О ком еще может идти речь, если Рустам говорит о целом десятилетии?

Я словно другими глазами смотрю на эту женщину. Бывшая жена. Та, с кем у него было прошлое. Он любил ее. Они строили жизнь вместе. Почему расстались? Не знаю, но теперь она вернулась. Зачем? Чтобы снова попытаться быть с ним? Почему именно сейчас, когда он мой? Мой теперь. Или я это только придумала?

Я не свожу с пары глаз, не обращая внимания на косые взгляды водителя, который, кажется, не понимает, почему я замешкалась и не стала выходить из машины.

"Пожалуйста, Рустам, не предавай меня... Не разрушай. Не говори, что ты с ней. Сделай хоть что-то – оттолкни, прогони, скажи, что тебе она больше неинтересна. Пожалуйста. Я тебя умоляю. Я умоляю... Пожалуйста.."

– Я хочу прощения, – плачет Эдие и обхватывает его лицо ладонями. – Прощения...

Она тянется к нему и прижимается к губам. Я не могу смотреть. Зажмуриваюсь и с силой сжимаю ручку двери. Чувствую, как горячие струйки слез обжигают мои щеки. А когда нахожу в себе смелость распахнуть веки – они все еще там, стоят, прижавшись губами друг к другу.

Рустам отстраняется сам, что-то говорит и указывает на свою машину, после чего Эдие неторопливо идет к ней. Он открывает дверцу и помогает женщине сесть, затем сам исчезает в салоне черного внедорожника.

Вот, значит, как... Вот как, Рустам? Ты же меня сломал... Ты же меня уничтожил только что...

– Девушка, мы едем куда или вы передумали?

Я не могу ответить. Горло сжимает мучительно больно, словно мне в голосовые связки воткнули колючую проволоку. Пальцы застыли на ручке дверцы. Я смотрю, как машина Рустама уезжает, и понимаю, что все мои надежды уезжают вместе с ней, потому что только что я собственными глазами убедилась – я всего лишь никто для него. То, чего я боялась сильнее всего, сбылось.

– Едем.. домой, – мертвым голос называю таксисту адрес и разлетаюсь на осколки уже во второй раз за сегодняшний день.

****************

Я смотрю на себя в зеркало. Красная помада, черная подводка, размазавшаяся по щекам от слез. Волосы красиво завиты, для кого? Для него? В кого я превратилась? Это же не я. Не я. Кукла.

Беру расческу и начинаю остервенело раздирать кудри, над которыми так долго трудился стилист. Зачем я вообще на это решилась?! Он не умеет любить. Как я могла поверить в его любовь. Глупая! Глупая, глупая... Как я могла ответить на его любовь? Глупая...

Слезы уже перестали течь. Напоминанием о том, что я проплакала несколько часов, служат лишь черные круги под глазами. Я со злостью бросаю расческу в зеркало. На нем тут же появляется тонкая трещина, искажающая мое отражение. Уродуя его, как он изуродовал мою душу.

"Пошел ты! Как же я тебя ненавижу! Ты меня искалечил. Зачем ты это все начал?! Чтобы вот так с легкостью меня уничтожить?!"

Тыльной стороной ладони вытираю красную помаду с губ, глядя как она размазывается по щеке, рисуя улыбку клоуна на моем лице.

"Я твоей никогда не была и не буду. Больше я не буду плакать из-за тебя, ждать тебя, хотеть тебя. Все это изначально было неправильным, ложным, мерзким, и вот доказательство того, что другим это стать не может".

Поднимаюсь со стула и начинаю срывать с себя красивое белье, чулки и подвязки. Отбрасываю тряпки в сторону и голой плетусь в ванную. Включаю холодную воду и встаю под ледяные стури, чтобы они вышибли из меня любовь к нему, чтобы заморозили мое сердце и не позволяли отныне болеть из-за того, кто этой боли не заслуживает.

– Как ты мог?... Как мог?

Шепчу в пустое пространство, понимая, что меня никто не услышит. Его сегодня нет и не будет. И я прекрасно знаю, почему. А завтра не станет нас, потому что уйду я.

Да нас никогда и не было. Это была лишь иллюзия, в которую он заставил меня поверить.

Но все рано или поздно заканчивается. Вот и иллюзии пришел конец. И нашей истории без романтичной пометки ХЭ.

Я могла бы рыдать до утра. Но не стану. Чего я хочу в данный момент по-настоящему, это стать собой. Вновь собрать те границы, что я ломала внутри ради него. Вновь перестать хотеть быть красивой лишь для него, соответствовать... Ахааа... Боже... какая я идиотка... Идиотка... Он сказал, что с ним я стала настоящей. Ложь. Вранье. Мерзкое, гадкое, паскудное вранье. "Просто Яна" совсем другая. И я хочу ею сегодня стать.

Вода не смоет мою боль, но она может смыть с меня ложь. Я знаю, в каком кафе ребята сегодня отмечают закрытие проекта. Я поеду к ним. И позволю себе улыбаться, позволю шутить, смеяться и радоваться, потому что я этого заслуживаю, я лучше него. Он предатель, но Нимб права – это не повод ставить на себе крест. Я должна жить дальше без него. И я чувствую, что смогу, даже если каждый шаг будет болезненным, словно я наступаю на иголки.

**************

– Поздравляем! Ты молодец!

К ребятам я еду, никому из них не позвонив. Ляся говорила, что они допоздна, поэтому я надеюсь застать хоть кого-то. Ехать обратно совсем не хочется, потому что в квартире наедине со своими мыслями и чувствами мне снова будет плохо. Кроме того, я боюсь появления Рустама. Рано или поздно он ведь должен будет вернуться, вдруг сейчас? Вдруг ему наскучит быть с Эдие, и он отправится к нам в квартиру? Меня потряхивает от одной только мысли о предстоящей встрече и разговоре. Он еще не знает, что я в курсе всего. Но сказать ему придется, и я уже ожидаю, что услышу нечто вроде того, что он говорил мне про любовницу Карима "так случается... люди изменяют..." Со мной так не будет! Я не хочу. Я не игрушка и не мусорное ведро, в которое можно складывать грязь после кого-то. Я поверила ему, его чувствам, а он мне лгал, если я это прощу, то он будет думать, что так можно поступать, что я принимаю подобного рода отношения, но я никогда не смогу их принять.

Коллеги, с некоторыми из которых я успела подружиться, к моему счастью оказываются в кафе при ночном клубе в полном составе. Они оживленно о чем-то болтают, сидя за столом и потягивая различные спиртные напитки под буханье музыки, а когда замечают меня, машут руками и подзывают к себе.

– Молодец, что пришла! – первой меня обнимает Ляся и предлагает сесть рядом. Они поехали сюда сразу после выставки, поэтому все сейчас выглядят при параде, я же наоборот переоделась в простые джинсы, футболку и стянула волосы резинкой (как Рустам не любит). Я уже забыла, что именно вот так – в обычной одежде, без косметики, – всегда чувствовала себя комфортно. Пусть я не похожа на Регину и Эдие, я лучше. Я лучше, потому что умею любить, потому что никогда не смогла бы предать, хотя сегодня мне очень хочется это сделать. Мне хочется, чтобы ему было так же больно, как и мне.

Сглатываю комок, подступивший к горлу, и невольно провожу пальцами по шее. Не плакать. Я сюда приехала не для этого.

– Эй, ты в порядке? – обеспокоенно интересуется Ляся, когда я усаживаюсь на диванчик рядом с ней. – У тебя глаза на мокром месте.

– Все хорошо, – выдавливаю из себя, потерев глаза ладонями. – Просто устала сегодня. Вот решила провести немного времени с вами. Не хочется скучать.

– Это верное решение, – перекрикивает Рома музыку и ободряюще мне улыбается, когда я перевожу на него взгляд. Он сидит напротив и разливает шампанское по опустевшим бокалам коллег. Я выгляжу непрезентабельно, но, кажется, Рому мой внешний вид не волнует, потому что взгляд его как и прежде теплый и заинтересованный. Я ему на самом деле нравлюсь. Просто я. И мне ведь не нужно ничего в себе ломать, чтобы быть с ним. Жаль только, что он не Рустам.

– Ты что будешь пить, Ян? – спрашивает Рома, подзывая жестом официанта. – Шампанское пойдет?

Алкоголь. Он мне сегодня точно нужен. Иначе я так и не смогу отключиться от мыслей о Рустаме и его предательстве.

– Да. Я бы не отказалась.

Рома что-то говорит официанту, когда тот наклоняется. Видимо, просит принести еще шампанского. Через несколько минут официант действительно возвращается с бутылкой французского игристого.

– Мы решили позволить себе шикануть сегодня, – смеется Ромка, забрав бутылку из рук официанта и решив лично обслужить меня.

Ляся тут же подхватывает веселье парня и в шутку бьет меня кулаком по плечу.

– Ну а когда еще? Сегодня мы собрали самую большую сумму за последние полгода. И все это благодаря тебе. Мы теперь команда.

Рома передает мне фужер, после чего поднимается и обращается ко всем присутствующим.

– Я считаю, нам стоит выпить за нашу коллегу, которая всего за месяц работы сумела организовать охренительный проект и провести выставку на высшем уровне. Ян, за тебя. Ты талантище! – салютует он.

– Поздравляем! Ты молодец! – все начинают поднимать бокалы и пить. Я делаю то же самое, но к сожалению ощущаю, как к глазам вновь подступают слезы.

Это ОН должен был говорить. ОН должен был быть со мной. А не с ней...

– Спасибо вам всем за то, что приняли. Без вас я бы не справилась, ребята.

Мы снова чокаемся и пьем. После двух бокалов я чувствую, что боль внутри слегка притупляется. Не исчезает, но улыбаться становится легче. И мысли о Рустаме уже не мелькают в голове каждую минуту.

Еще час спутся я вовсю болтаю с Ромкой, периодически выбегаю на танцпол с Лясей, затем возвращаюсь, плескаю в бокал еще шампанского и снова иду танцевать. Мне хорошо. Мне очень хорошо. Мне не больно. Мне плевать. Да. Именно так. Я сегодня радуюсь и горжусь собой. Я не буду тосковать, не буду плакать. Он этого не заслуживает.

– Ян, хватит тебе пить. Уже достаточно выпила же, – Рома наклоняется ко мне, когда я залпом осушаю очередной бокал шампанского. Теплая ладонь парня ложится мне на талию и слегка надавливает, легкая, добродушная улыбка касается губ. Он симпатичный. Даже очень. И я ему нравлюсь. Да, нравлюсь.

– Ром, ну, не читай нотаций. Я отдыхаю. Иногда можно ведь себе позволить, – в моей размытой алкоголем реальности, я не придаю особого значения тому, что Рома довольно тесно прижимается к моему телу и низко склоняется к лицу. В этом нет ничего такого. И я не делаю ничего плохого, в отличие от Рустама.

– Иногда можно. Я рад, что ты пришла, Ян. Мне этого очень хотелось, – дыхание парня обжигает щеку, но трепета внутри, который я привыкла испытывать с Рустамом, не вызывает. Это меня злит и бесит. Почему он? Почему не Рома? Не другой кто-то? Я же нормальная была. Я могу такой снова стать. Могу ведь? Могу возвести границы. Могу оттолкнуть Рустама навсегда, собрать себя заново и больше никогда не позволять ему приближаться к моему сердцу.

– Ром, – поднимаю глаза на парня и подушечками пальцев касаюсь его слегка колючей щеки, – а давай уедем отсюда? Вдвоем. Только ты и я.

26 глава

Пока мы ждем такси, которое услужливо вызвал Рома, я прощаюсь с остальными коллегами. С Лясей, кажется, прощаюсь раз сто, так что подруга даже начинает настороженно поглядывать в сторону Романа. Заплетающимся языком я пытаюсь убедить ее, что все в порядке, но когда такси приезжает, и мы уже собираемся уйти, Ляйсан что-то говорит ему на ухо, и только после этого отпускает. Не понимаю, почему все считают себя обязанными присматривать за мной? Все считают меня ребенком? Я ведь взрослая и вполне отдаю себе отчет в собственных действиях и поступках. Но винить Лясю полностью я не могу, ведь она не в курсе моей с Рустамом ситуации. Может, стоило поделиться с ней? Нет, жалости еще и от нее я бы не вынесла...

Рома открывает передо мной дверцу машины и помогает забраться внутрь. Голова жутко болит и кружиться, но я по-прежнему не намерена ехать домой. Я хочу провести сегодняшний вечер и ночь с Ромой. Готова отправиться куда угодно, лишь бы не к себе в квартиру, которая пропитана запахом Рустама и воспоминаниями о нем.

– Куда? – спрашивает водитель такси.

Я перевожу взгляд на Романа, ожидая, что он назовет свой адрес, но парень лишь спокойно и ласково смотрит в мою сторону, ничего не говоря. Когда молчание затягивается, Рома произносит:

– Ян, я твой адрес не знаю точно.

– Ты хочешь ко мне поехать? – лепечу, надеясь, что голос не звучит слишком пьяно. – Не самая хорошая идея. Может, лучше к тебе?

Ромка находит мою руку, упирающуюся в сидение машины, обхватывает ладонями и чуть-чуть сжимает.

– Ян, в любой другой день я весь твой. Мы поедем, куда ты захочешь, но сегодня, я думаю, тебе лучше дома принять душ и хорошенько выспаться...

– Я сама знаю, чего хочу, и что для меня будет лучше. И я не хочу домой. Это я точно знаю, – отвечаю грубо и прекрасно понимаю это, но ничего не могу поделать с раздражением, поднимающимся внутри. Все такие умные и порядочные! И я должна быть умной и порядочной! Конечно... Что это дает-то?!

– Не злись, Ян, ты мне, правда, очень нравишься, именно поэтому я не хочу, чтобы ты потом о чем-то жалела и избегала меня, ладно?

Чувствую себя дрянью, пытающейся залезть в штаны к честному и невинному пареньку. А я пытаюсь? Ну, а что он мог еще подумать, когда я предложила назвать таксисту его адрес? Да и чего я сама хотела, собравшись ехать к нему? Поспать?

– Тогда давай поедем куда-нибудь еще. Куда угодно. Выпьем. Поболтаем. Пожалуйста. Я не хочу домой... – я нервно сглатываю и к своему стыду чувствую, как по щекам начинают течь горячие слезы. – Пожалуйста... Я не хочу домой...

Ромка растерянно разглядвает мое лицо, после чего прижимает к себе так, что я носом утыкаюсь в его плечо, и меня прорывает. Я просто реву. Салон машины в один миг заполняют надрывные рыдания, рубашка Ромы промокает от слез, я пальцами вжимаюсь в его спину, будто ухватиться хочу за него, удержать, хотя он никуда не уходит. Мне вдруг становится так больно внутри, словно и не было этих минут радости в клубе, словно больно во мне просто копилась все это время, а теперь нашла выход. Я бы сейчас с удовольствием поехала в тир и перестреляла все мишени, что там есть, но к сожалению и там будет слишком много ЕГО.

– Ян, ну, ты чего? Что случилось у тебя?

– Мы едем или нет? – слышу недовольный голос таксиста сквозь свои рыдания.

– Минуту подождите! – рявкает Ромка, поглаживая меня ладонью по волосам и еще крепче прижав к себе.

– Я...пппросто не.. ххочу домой... пожжалуйстааа...

Он немного отстраняется, затем обхватывает мое лицо и большими пальцами вытирает слезы, градом катящиеся по щекам.

– Не поедем. Не хочешь – не поедем. Ко мне, значит, ко мне. Только не плачь, прошу тебя. Я рядом. Все хорошо, Ян.

Рома наклоняется и теперь проводит по моим щекам уже не пальцами, а губами. Продолжая всхлипывать, я закрываю глаза, пытаясь настроиться на волну ощущений, которая вызвана прокосновениями парня, но все еще не чувствую того, чего мне бы очень хотелось. Когда его губы прижимаются к моим губам – почти невесомо и неуверенно касаются, будто спрашивая разрешения, я слышу металлический щелчок, как если бы кто-то открыл дверь машины, и до того, как распахиваю веки, поцелуй и теплые объятия резко прекращаются. Только когда открываю глаза, понимаю, что Ромку просто вытащили наружу.

– Кто... что...

Следующее, что я вижу – Рустам. Он отшвыривает от машины Рому, который вообще не понимает, что происходит. А Рустам не собирается ничего объяснять, просто бьет его кулаком в лицо. Ромка падает и шокировано смотрит на него, прижав ладонь к носу.

– Какого х*я, мужик?! Ты сдурел что ли?! Ты кто вообще такой?

Рустам его даже не слушает. Возвращается к машине, где в полном шоке и смятении продолжаю сидеть я.

– Выходи! – прорыкивает Рустам. Смотрит на меня при этом безумным взглядом, от которого мурашки бы побежали по коже, не будь я настолько пьяна.

Но из машины я все же выбираюсь под недовольное бурканье таксиста о всяких психах-пассажирах, которые его задолбали. Как только мои ноги опускаются на землю, Рустам хватает меня за руку и тянет на себя, но я не поддаюсь. Смотрю на Ромку, пытающегося остановить носовое кровотечение, на Рустама, в бешенстве готового рвать и метать, и впервые в жизни ощущаю в себе столько ярости, что мне хватает сил выдернуть руку из его захвата и вмазать по щеке так, что звук от шлепка разносится по улице и отскакивает от стен здания клуба.

– Никуда я с тобой не пойду!

**************

Вдох, шумный выдох, снова вдох.

Я сделала это. Сделала и не жалею, потому что он заслужил. Но от сумасшедшего блеска в глубине его глаз мне становится не по себе. Воздух между мной и Рустамом сгущается и раскаляется до нереальных температур. Прежде чем он начинает говорить, я принимаю решение высказать ему все, что думаю о его поведении, о бывшей жене и гребаной любви, которой, как оказалось, и не было вовсе, потому что если бы она была, сегодня он был бы со мной, сегодня на мой звонок не ответила бы другая женщина, и у офиса я бы не увидела, как его целует бывшая.

– Что? Не нравится, да, Рустам? Неприятно? Ну, что ты! Так бывает! Иногда люди изменяют друг другу – тут ничего не поделаешь! Так ты говорил?

Знаю, что кроме Рустама мою речь слышит еще и Ромка, но я пока недостаточно трезва, чтобы стыдиться. По факту я его использовала и, можно сказать, обманула, из-за чего парень пострадал.

– Или ты имел в виду, что изменять можно только мужчинам, а женщины должны покорно ждать, когда они натрахаются?

– Ты что, бл*ть, несешь? – выдыхает Рустам. В его взгляде я вижу злость, ревность и растерянность. Последнее может сбить меня с толку, поэтому я прикрываю на миг глаза и качаю головой. Нет, никакой больше лжи. Я не позволю так поступать с собой.

– Я видела тебя сегодня у здания офиса с твоей бывшей женой. Эдие, кажется? Видела, как она целовала тебя. И ты не оттолкнул ее! Понятно, где ты проводил ночи, где провел последнюю ночь. Ведь это она взяла рано утром трубку, когда я звонила? – мой голос срывается, нос снова начинает щипать от слез, которые вот только перестали литься.

После моих слов, Рустам крепко выругивается и потирает лицо ладонью.

– Она. Да, – горько усмехаюсь.

Шорох за спиной сообщает, что Ромка поднялся на ноги. Я поворачиваюсь к нему и суетливо начинаю искать в сумке платок. Я должна хоть что-то для него сделать. Я так виновата. Черт с этим Рустамом – пусть думает, что хочет. Теперь моя жизнь его не касается больше.

– Ром, прости меня! Вот, возьми, пожалуйста, – протягиваю белоснежную ткань Роме, но тот лишь качает головой, бросает на меня укоризненный взгляд, и продолжая зажимать нос ладонью, направляется обратно в клуб.

Сердце сжимается от одной мысли, как ему больно и от того, что он мог обо мне подумать!

– И долго ты будешь смотреть ему вслед? – слышу тихое рычание совсем рядом – Рустам подошел ко мне, а в следующий момент положил руки на мои плечи. Вздрогнув от его прикосновения, я отскакиваю в сторону.

– Не смей трогать меня!

– В машину сядь, Яна. Поговорить нужно.

– Нет. Не нужно. Понял ты? Не хочу я с тобой говорить! Я сыта по горло разговорами! Сыта твоей лживой любовью, которая меня сломала! Что ты со мной сделал? В кого превратил?! В удобную игрушку? Я же поверила тебе! Я тебе поверила! Я полюбила тебя, а ты меня уничтожил! Ты ведь знаешь, как тяжело мне было принять наши отношения, и что сделал в итоге?! Для чего все это начинал?! Я еще, дурочка, подумала ведь сразу, что все это какая-то игра, но потом дала нам шанс, переломала внутри себя все границы, и ради чего?! Чтобы потом ты вот так мне кусок грязи в лицо швырнул?! Давно ты с ней, а? Давно врешь мне? А может, ты и не переставал мне врать! Может, я придумала себе все, что между нами было? Сегодня такой важный для меня день, а ты даже на пять минут приехать не смог, и почему? Потому что с ней был! Боже! Вот я идиотка! Никогда, ты слышишь? Никогда я не смогу тебя простить! Если ты хоть на секунду подумал, что я подобное сумею принять, то ты ошибся. Очень сильно ошибся. Я не уверена даже, что тебе мое прощение нужно. Возможно, ты просто наигрался и теперь пойдешь дальше, но если оно тебе все же нужно, то знай – ты его не получишь!

Пока из меня бесконечным потоком льется все то, что наболело внутри, пока остатки моего сердца размазываются по асфальту у его ног, Рустам лишь хмуро смотрит и слушает, засунув руки в карманы брюк. Он не прерывает меня, не пытается вновь прикоснуться и не опровергает сказанное. Только когда я замолкаю, раздается спокойный голос мужчины:

– Все совсем не так, Яна.

– Ну, конечно! Разве можно было сказать сейчас что-то еще более типичное для таких ситуаций? Все не так, как я думаю! И женский голос в шесть утра по телефону – это случайность. И поцелуй – совпадение! Все не то! Все не так! Какой же ты ужасный! Ненавижу! Ненавижу тебя!

Разворачиваюсь, чтобы поскорее убежать и не дать слезам пролиться у него на глазах. Я не хочу плакать тут перед ним. Не дождется!

– У меня есть дочь, – бьют слова мне в спину.