Текст книги "Мой учитель светится в темноте"

Автор книги: Брюс Ковилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава шестнадцатая
КАТАСТРОФА

Я ожидал, что он узнает меня, и уже приготовился бежать без оглядки, но вовремя вспомнил о своей маске. Какое облегчение!

– Ничего серьезного,– сказал Дункан.– Мы немного поспорили, но теперь все в порядке.

Отец кивнул:

– Спасибо, Роджер. Ты не представишь меня своему другу?

– Это Стоуни,– помедлив, ответил Дункан.

– Он хочет на какое-то время остаться здесь? – поинтересовался отец.

– Сейчас мы как раз обсуждаем это,– ответил Дункан.– Сегодня вечером будем знать точно.

– Ну что ж… Почему бы вам втроем не присоединиться к нам? У нас очень интересная беседа.

– Сначала мне нужно зайти в туалет,– быстро сказал я.– Вернусь через пару минут.

– Туалет прямо и направо,– сказал отец.

Я поблагодарил его и почти бегом направился в том направлении, которое он указал,– не потому, что я хотел в туалет, но потому, что мне не терпелось снова связаться с Броксхольмом. Захлопнув за собой дверь, я выхватил

УРАК и набрал вызов. Почти мгновенно на экране возникло лицо Броксхольма.

– Что произошло? С тобой все в порядке?

– Возникла небольшая проблема. Я должен…

– Хорошо,– перебил он.– Мы сами попали в сложное положение, но теперь я установил твое местонахождение. Мы придем за тобой, как только это будет возможно.

Он оборвал связь. Похоже, у них тоже возникли неприятности. Я немного встревожился, но решил, что инопланетяне смогут справиться с любой проблемой. Убрав УРАК, я медленно поплелся обратно через кухню. Нельзя сказать, что мне очень хотелось присоединиться к группе, где были мой отец и мисс Шварц. Сперва не мешало бы разобраться в своих чувствах относительно них, но я не мог; происходящее казалось мне настолько странным, что– рассудок отказывался подчиниться.

Наконец я присоединился к кружку ребят. Несколько парней и девчонок, большей частью старше меня, рассказывали о том, как с ними обращались дома и как они оказались на улице.

Я сидел и молча слушал. Было здорово снова видеть мисс Шварц. Она была самой лучшей нашей учительницей, и я уже забыл, как сильно я любил ее (знаю, что ребятам не положено говорить такие вещи, но я действительно многому научился от пришельцев).

Мне стало интересно, как бы она отреагировала, если бы узнала о том, что Броксхольм торопится сюда и будет здесь с минуты на минуту.

Потом я посмотрел на своего отца. Со времени моего отъезда он заметно похудел и в его глазах затаилась печаль. Но он выглядел немного оправившимся по сравнению с воспоминанием о нем, на которое я набрел в мозгу Дункана во время нашего телепатического контакта.

«Что он здесь делает?» – подумал я. Стук в дверь прервал беседу. Несколько человек вскочили на ноги. Прежде чем кто-либо успел подойти к двери, она распахнулась настежь, и, появился Броксхольм. Сьюзен лежала у него на руках, и ее голова безвольно свешивалась набок. По ее щеке бежала струйка крови.

Горе и ярость Броксхольма были хорошо заметны даже под его маской. За ним хромала Криблим; ее одежда была изорвана и заляпана грязью.

– Что случилось? – воскликнул я, вскочив на ноги.

– На нас напали,– ответила Криблим.

Я подбежал к ним; впрочем, как и все остальные. Мой отец взял Сьюзен из рук Броксхольма. Броксхольм покачнулся; на какое-то мгновение мне показалось, что сейчас он упадет. Потом он заметил мисс Шварц, и его глаза изумленно расширились. Разумеется, она не узнала его – он носил не то лицо, под которым был известен как «мистер Смит». Кроме того, ее внимание было обращено на Сьюзен, хотя и ее она тоже не могла узнать под маской.

– Неси ее сюда, Роджер,– попросила мисс Шварц моего отца, проходя по коридору, в который я еще не заглядывал.

Отец последовал за ней, сопровождаемый Криблим и Броксхольмом. Остальные потянулись следом.

– Пожалуйста, ребята, оставайтесь здесь,– крикнула мисс Шварц.– Вы не поможете нам, если будете толпиться вокруг.

Почти все ребята остановились, но мы с Дунканом продолжали идти вперед.

– Я просила всех остаться,– сказала мисс Шварц.

– Он пойдет с нами,– заявила Криблим, показывая на меня.

Мисс Шварц странно взглянула на меня, а затем пожала плечами.

– Пошли,– сказала она.

Я видел: она не поняла, в чем дело, но решила не спорить из-за недостатка времени.

– Он тоже пойдет.– Я указал на Дункана.

Мисс Шварц кивнула и повела нас в маленькую комнатку, похожую на врачебный кабинет в школе, но значительно проще обставленную. Мой отец осторожно положил Сьюзен на топчан. Опустившись на колени рядом с ней, он положил ладонь ей на лоб и прислушался к ее дыханию.

Мисс Шварц начала набирать телефонный номер. Броксхольм начал было возражать, но потом махнул рукой и замолчал.

– Что с ней случилось? – спросил мой отец.

– Мы шли сюда за… за нашим другом,– ответил Броксхольм, показав на меня.– Мы очень устали и поэтому потеряли бдительность. После разгона демонстрации в центре города вспыхнули беспорядки. Повсюду бродят шайки подростков, нападающие на людей. На нас тоже напали.

– Они закричали: «Это инопланетяне! Расправимся с ними!» – прошептала Криблим.

Я начал гадать, как хулиганы смогли разглядеть под масками настоящие лица пришельцев, но потом понял, что они попросту объявляли пришельцем каждого, кто выглядел достаточно беззащитным и уязвимым, пользуясь этим как предлогом для бесчинств.

Мысль о том, что могло случиться с шайкой хулиганов, напавших на Броксхольма, доставила мне определенное удовольствие. Как я уже говорил, он сильнее всех, кого я знаю. Должно быть, на месте стычки осталось немало пострадавших подростков.

– Нам удалось скрыться,– с горечью продолжала Криблим.– Но один из них бросил камень и попал Сьюзен в голову.

– «Скорая помощь» уже выехала,– сказала мисс Шварц, положив трубку.– Похоже, вам обоим тоже нужна медицинская помощь…

– Нет! – резко возразил Броксхольм.

Мой отец и мисс Шварц посмотрели на него, удивленные энергичностью его реакции.

– Нет,– уже спокойнее повторил он.– С нами все в порядке.– Он повернулся к моему отцу:– Как состояние девочки?

Тот поднял голову. На его лице застыло жесткое, суровое выражение.

– Тяжелое,– прошептал он.

До этого момента мне и в голову не приходило, что Сьюзен Симмонс может умереть.

Глава семнадцатая
МАСКИ СБРОШЕНЫ

Увидев выражение моего лица, отец переглянулся с мисс Шварц. Она кивнула, и он подошел ко мне.

– Пошли, Стоуни,– сказал он.– Давай немного поговорим.

Я кивнул, хотя не знал, о чем мы можем поговорить.

Даже смогу ли я говорить вообще. Сьюзен Симмонс была лучшим человеком, которого я знал. Умная, веселая, добрая, со множеством друзей – и однако она согласилась дружить со мной, в то время как все остальные относились ко мне словно к ненормальному. Она одна пыталась помешать Дункану издеваться надо мной и в результате заработала синяк под глазом. Она всегда боролась за добро, она была одной из тех, кто может изменить мир, когда вырастет, и я не мог представить себе нашу планету без Сьюзен.

Отец привел меня в маленькую комнатку, где стоял стол, пара стульев и потрепанная кушетка. Мы устроились на кушетке.

– Мне показалось, что тебе не мешает немного посидеть, приятель,– дружелюбным тоном сказал он. Когда я был его сыном, он ни разу меня так не называл.

– Сьюзен была моим лучшим другом,– прошептал я, закрыв глаза.

Он кивнул.

– Я уверен, что тебе не хочется потерять ее.

В его голосе слышалось страдание, как будто что-то сжимало ему горло.

– А вам когда-нибудь приходилось терять любимых людей? – спросил я.

Некоторое время он молча смотрел на меня, потом кивнул.’

– Да, несколько раз.

Несколько раз? Что это означало? Должно быть, он имел в виду мою мать и меня, хотя в последнее верилось с трудом. Но «несколько» все равно не получалось. Кого он имел в виду?

Внезапно я понял, что практически ничего не знаю о своем отце. Правда, он никогда не рассказывал мне о себе.

С другой стороны, я и не спрашивал его. У меня просто не было такой возможности.

– Кого вы потеряли, мистер?

Он покачал головой:

– Мне не хочется говорить об этом.

– О’кей.– Я пожал плечами.– Я тоже не люблю болтать о своих чувствах. Так оно безопаснее.

Он рассмеялся, но даже его смех прозвучал печально.

– Ладно, Стоуни, тебе удалось поддеть меня,– признался он.– Сейчас я как раз учусь расслабляться, не удерживать так много в себе. Наверное, поэтому я и нахожусь здесь.

– Вы работаете здесь? – спросил я.

– На добровольной основе. Меня убедила моя знакомая – та, что осталась в медицинском кабинете. Сначала я заезжал сюда на автомобиле и забирал ее после работы. Потом я постепенно познакомился с детьми и увлекся работой с ними. Все получилось само собой.

«Почему ты не удосужился познакомиться со мной?» – подумал я. Мне хотелось кричать, но вместо этого я спокойно спросил: – Как вы познакомились?

Мне действительно хотелось узнать об этом – ведь пока я жил дома, отец ни разу не поинтересовался моими школьными делами.

Он долгое время смотрел на меня, словно пытался решить, как много мне можно рассказать.

– Что ты знаешь об угрозе инопланетного вторжения? – вдруг спросил он.

– Так, разные слухи,– осторожно ответил я.

– Ты когда-нибудь слышал о мальчике по имени Питер Томпсон?

– Может быть. Про него рассказывали в выпусках новостей или писали в газетах?

– Не совсем так. Местные власти постарались замять дело, но слухи все равно не остановишь.

Отец встал и отошел в сторону.

– Питеру было примерно столько же лет, как и тебе,– сказал он, глядя в окно.

Я пытался превратить свое сердце в камень. Я должен был это сделать, иначе не смог бы слушать дальше. А я должен был слушать, должен был знать, что он скажет дальше.

– Так вы знали этого парнишку, Питера? – осведомился я.

– Я был его отцом,– прошептал мой отец с закрытыми глазами. Потом он открыл глаза, пристально посмотрел на меня и добавил: – Правда, не слишком хорошим отцом. Почему я тебе это рассказываю? – тихо спросил он.

– Наверное, чтобы отвлечь меня от мыслей о Сьюзен,– заметил я.

– Кто ты такой? – спросил он, напомнив мне о том, сколько раз я задавал такой же вопрос Ху-Лану.

– Меня зовут Стоуни.

Он пожал плечами.

– Если это все, что ты хочешь сказать, будь по-твоему. Это одно из здешних правил: мы не задаем лишних вопросов. Послушай, Стоуни, я не знаю, убежал ты из дома или нет. Я не знаю, что тебя связывает с теми людьми, которые пришли сюда. Я не знаю, где твоя семья. Я вообще ничего не знаю о тебе, но все-таки расскажу тебе свою историю. Мне почему-то кажется, что ты должен выслушать ее. Может быть, где-то есть человек, который любит тебя сильнее, чем ты думаешь. Может быть, где-то есть место, куда тебе следует вернуться.

– Интересная идея,– отозвался я.

– Питер Томпсон был моим сыном, и, по-моему, он был самым умным парнишкой на свете или одним из самых умных. Я любил его больше, чем могу выразить словами, но никогда не показывал этого. Не знаю, почему так получилось. Так бывает с некоторыми людьми, особенно с мужчинами. Так бывает, если ты ни разу в жизни не видел своего отца, а твоя мать умерла в канун твоего совершеннолетия, когда ты был уже слишком взрослым и не мог иметь приемных родителей. Так бывает, когда твоя жена уходит от тебя с другим человеком и ты остаешься с сыном, которого любишь, но не знаешь, как воспитать.

Он остановился и перевел дыхание.

– Я погрузился в работу. Это казалось мне наилучшим выходом: у меня будут деньги, а у моего мальчика будут вещи, которых я никогда не имел, а только мечтал о них. Но этого оказалось недостаточно. Я не смог дать ему того, чего мне больше всего хотелось, когда я сам был ребенком. Я не смог быть ему отцом.

«Оставайся застывшим,– сказал я себе– Твое сердце должно быть высечено из камня, иначе ты этого не вынесешь».

– Потом в нашей школе появился инопланетянин,– продолжал отец.– Питер и его подруга – кстати, ее тоже звали Сьюзен – узнали, кто он такой на самом деле. Но они не могли сделать так, чтобы им поверили.

Его плечи уныло опустились.

– Питер даже не пытался рассказать мне об этом. Как бы мне хотелось, чтобы все вышло по-другому! Иногда я прихожу в ярость, когда думаю о своем сыне. Меня бесит, что он не доверял мне, что он не дал мне ни единого шанса. Но потом я вспоминаю, что он в течение многих лет пытался достучаться до меня и в конце концов сдался.

Как я уже говорил, Питер был умным мальчиком. Он любил читать научную фантастику; это была та малость, которую я смог ему дать. Я покупал ему фантастические романы – первые книги, которые он прочитал.

Я вздрогнул. Как я мог забыть об этом?

– Его величайшей мечтой было исследование других планет. Он считал, что в этом состоит предназначение человечества. И знаешь ли ты, как поступил Питер, когда его подруга Сьюзен смогла разоблачить пришельца?

Он выждал паузу и торжественно произнес таким тоном, словно сам я никогда бы не догадался:

– Он улетел в космос вместе с инопланетянином! Понимаешь ли ты, какой это смелый поступок?

Его глаза сияли гордостью. Он гордился – гордился мною! Раньше мне никогда не приходилось этого видеть. Я почувствовал, как мое каменное сердце дало трещину у меня в груди.

– Я долго отказывался поверить в то, что произошло на самом деле,– продолжал он.– Мне казалось, Питер просто сбежал из дома. Я исколесил весь штат в его поисках, обращался во все детские приюты, которые смог найти. Так я познакомился со своей новой подругой. Видишь ли, когда-то она была учительницей в классе Пите-ра, но потом ей пришлось уйти из-за скандала с пришельцами. Теперь она работает здесь. Когда я пришел сюда в надежде найти Питера, она в конце концов убедила меня, что он не сбежал, а улетел с Земли. Полагаю, она знала моего сына гораздо лучше, чем я. Некоторое время она довольно резко обходилась со мной, не давая мне забыть, как скверно я вел себя по отношению к Питеру. Но хотя сперва она считала меня бесчувственным пнем, у нас было кое-что общее: мы оба понесли утраты из-за пришельцев.– Он немного помедлил и добавил: – Странно, как самое плохое в жизни человека может привести к самому хорошему!

– В самом деле,– прошептал я.

– Так или иначе, я остался здесь и теперь стараюсь помочь некоторым из этих ребят. Я надеюсь, что если смогу это сделать, то, возможно, кто-то поможет и моему мальчику. Это моя сделка со Вселенной, Стоуни. Не знаю, выполнит ли она свою часть сделки и поможет ли кто-нибудь Питеру, но это все, что я могу для него сделать.

Помолчав, он посмотрел мне в глаза.

– Позволь мне кое-что тебе сказать, парень: если ты кого-то любишь, не держи это в секрете. Не позволяй людям уходить от тебя, если ты не уверен, что они знают о твоих чувствах. Мне бы хотелось…– У него что-то екнуло в горле, и по его щекам поползли слезы.– Мне бы хотелось сказать об этом Питеру.

Камень, служивший мне сердцем, раскололся надвое.

– Ты только что сделал это, папа,– прошептал я.

Ухватившись за шею, я начал стягивать маску со своего лица. Отец изумленно смотрел на меня. Его губы задрожали. На секунду я потерял его из виду, когда стаскивал маску через голову. Когда я снова увидел его, его лицо было искажено выражением такой сильной радости, что казалось почти страдальческим.

– Питер! – прошептал он и протянул руки.

Я подбежал к нему и спрятал лицо у него на груди. Потом я заплакал, хотя и поклялся не делать этого.

Мой отец тоже плакал. Он крепко обнимал меня, и я чувствовал, как он содрогается от рыданий, оплакивая себя и меня – все, что мы потеряли и обрели снова.

В те мгновения у меня не хватило смелости сказать ему, что сегодняшний день, возможно, станет последним для планеты Земля.

Глава восемнадцатая
Е РOOTIBUS UNUМ

Нам с отцом нужно было сказать друг другу тысячи разных вещей. Нам нужно было многое объяснить и простить. Но прежде чем мы смогли заговорить, прежде чем мы оторвались друг от друга, во дворе взвыла сирена «скорой помощи».

. Мы выбежали из комнаты, в которой сидели, и устремились к медицинскому кабинету. Нам не удалось войти внутрь; врачи уже находились там, и в комнате было слишком тесно.

Отец положил руку мне на плечо. Нам не пришлось долго ждать. Меньше чем через пять минут я услышал всхлипывания мисс Шварц. Из комнаты вышли трое врачей. Двое из них, мужчина и женщина, несли носилки, на которых лежала бледная, неподвижная Сьюзен. Отец протянул руку и прикоснулся к рукаву третьего врача.

– Она не…– начал он.

Мужчина покачал головой.

– Еще нет,– тихо сказал он.– Но надежды мало.

Сьюзен! Я снова прижался лицом к отцовской груди и заплакал. Но тут вокруг начало происходить что-то странное. Не знаю, как мне удалось уловить это. Я ничего не видел и не слышал, но глубоко во мне росла уверенность: сейчас все изменится.

– Что это такое? – воскликнул мужчина, к которому обратился мой отец.

Повернувшись, я увидел желеподобную субстанцию, проворно ползущую по коридору. Она на мгновение остановилась, вытянула пару глаз на стебельках и булькнула: «Пуут!»

Другой пуут приближался сзади, за ним еще один. Потом я увидел новых пуутов, приближавшихся с разных сторон. По коридору бежали ребята.

– Вернись! – кричали они.– Вернись, пуут!

– Питер, что происходит? – спросил отец.

Прежде чем я успел ответить, старший врач «скорой помощи» крикнул:

– Вперед! Нам нужно выбраться отсюда!

– Мне очень жаль, но я не могу вас выпустить,– сказал Броксхольм. Он стоял в дверях, держа в руке маленький цилиндрик, похожий на карандаш. Но в отличие от карандаша, с помощью этого цилиндрика можно было наглухо припаять дверь к косяку.

Разумеется, сотрудники «скорой помощи» еще не знали об этом. Они остановились, но было совершенно ясно, что им с трудом удается держать себя в руках.

– Почему вы нас останавливаете? – возмущенно спросил старший врач.

– Позвольте мне выразить это в форме требования,– ровным голосом ответил Броксхольм.– Нам нужно немного времени. Пожалуйста, внесите девочку обратно в кабинет.

Пууты приближались отовсюду – иногда своим ходом, иногда на руках у озадаченных владельцев. Все они направлялись к маленькому медицинскому кабинету.

– Нам нужно время,– повторил Броксхольм.

– У нас нет времени! – отрезала женщина, державшая носилки спереди. Она двинулась к выходу.

– Подождите! – Подняв руку, Броксхольм начал снимать с себя маску, открывая лимонно-зеленую кожу и огромные оранжевые глаза. Ребята завизжали. Один из мужчин стал белым как мел, и похоже, ему грозил обморок. Отец привлек меня ближе к себе. Возможно, он боялся Броксхольма, а может быть, ему казалось, что я снова убегу вместе с инопланетянами.

Шоковая тактика сработала.

– Чего вы хотите? – нервно спросила медсестра, поглядывая на пуутов, проползающих в комнату мимо нее.

– Подождите немного,– повторил Броксхольм.– Что-то происходит. Я не знаю, что это такое, но мы не должны этому мешать. Я обещаю: мы не тронем вас, пока вьг находитесь здесь, если вы занесете Сьюзен обратно в кабинет.

«Ловко придумано,– подумал я.– Они могут взорвать планету чуть позже, но им не хочется трогать людей, пока они находятся в приюте для бездомных».

Пууты продолжали прибывать. Похоже, Дункан и его новые приятели не теряли времени даром: здесь были сотни слизняков!

– Питер,– прошептал мой отец.– Что это за твари?

– Это пууты,– тоже шепотом отозвался я.

– Что они делают?

– Не имею ни малейшего представления.

Врачи «скорой помощи» все еще колебались. Броксхольм сделал неуловимо быстрое движение, и луч света, вырвавшийся из цилиндрика, прожег дыру в стене над ними.

– Пожалуйста, занесите Сьюзен обратно в кабинет,– повторил он.

Врачи повиновались без единого слова. Пууты обтекали их с обеих сторон.

– Питер, мне кажется, ты должен войти сюда,– позвала Криблим.

Отец отпустил меня, и я протолкался в кабинет, переступив по пути через дюжину пуутов. Дункан стоял на коленях возле тела Сьюзен и плакал. Мисс Шварц стояла рядом; на ее лице попеременно отражались горе и растерянность.

– Питер, я собираюсь выйти отсюда и помочь Броксхольму,– сказала Криблим.– Ты оставайся здесь вместе со Сьюзен.

– Броксхольм? – воскликнула мисс Шварц. Ее лицо исказилось от страха. Потом она увидела меня и просияла, словно забыв об инопланетянах.– Питер? О, Питер, твой отец будет так счастлив!

– Полагаю, в этом больше нет необходимости,– пробормотал Дункан. Он осторожно снял маску с лица Сьюзен, а потом, взглянув на мисс Шварц, потерявшую дар речи от изумления, снял маску с себя.

Я опустился на колени рядом со Сьюзен. Из коридора до меня доносились голоса Броксхольма и Криблим, решавших, каким образом будет лучше удержать людей в здании приюта, прежде чем мы дадим деру отсюда. Но все это перестало беспокоить меня, когда я увидел то, что делали пууты.

Это началось, когда два пуута встретились в центре комнаты и слились воедино. Вскоре к ним присоединился третий, затем четвертый. Пууты, вползавшие в комнату, двигались прямиком к желеобразной массе, колышущейся на полу. Она продолжала увеличиваться по мере того, как все новые пууты присоединялись к ней. Она выросла до метра в длину, потом до двух метров…

Пууты по-прежнему приходили – поодиночке и целыми дюжинами. И вот наконец перед нами предстал гигантский трехметровый пуут.

Мисс Шварц склонилась надо мной, положив руки мне на плечи.

– Питер,– прошептала она.– Что происходит?

– Не знаю,– ответил я.– Давайте просто смотреть.

Масса на полу задергалась, по ее поверхности пробежали колышущиеся волны. Я мог видеть, как она перетекает в себе, словно стараясь переформировать свою структуру. Внезапно наружу выползло два глаза-стебля, каждый толщиной с мою руку, и чудовищный слизняк взревел:

– Пуут!

Потом он заскользил по направлению к телу Сьюзен.

– Дункан, берегись! – завопил я.

Дункан тупо взглянул на меня, но в последний момент успел отпрыгнуть от топчана. Гигантский пуут остановился в ногах у Сьюзен и откинулся назад, достав почти до потолка. Потом он упал на Сьюзен. Мы с ужасом наблюдали, как он обволакивает ее тело, словно амеба, поглощающая кусочек пищи. На какой-то ужасный момент мне показалось, что пуут в самом деле поедает ее. Я едва мог различить очертания тела Сьюзен под желеобразной массой, словно смотрел на нее сквозь стекло, смазанное вазелином.

Как только я перевел дыхание, чей-то голос за моей спиной произнес:

– Теперь нам пора идти.

– Шарлин! – воскликнула мисс Шварц– А что ты здесь делаешь? И как следует понимать твои слова?

– Мисс Шварц, вы мне очень нравитесь,– сказала «Шарлин».– Поэтому постарайтесь не слишком расстраиваться, ладно?

Ху-Лан поднял руки и стянул с себя маску. Судя по силе, с которой пальцы мисс Шварц стиснули мое плечо, я догадался о ее состоянии. Голубое лицо инопланетянина с большими круглыми глазами было печальным и задумчивым.

– Все в порядке,– прошептал я, стараясь успокоить ее.– Это мой учитель.

– Как замечательно,– слабым голосом отозвалась мисс Шварц.

– Нам пора идти,– повторил Ху-Лан.– Криблим уже вызвала летающую тарелку. Сейчас она находится над нами и приземлится на ближайшем пустыре, как только мы выйдем наружу.

– А как насчет моего отца? – спросил я с чувством, близким к панике.

Ху-Лан развел руками и глубоко вздохнул.

– Вряд ли я могу доставить себе больше неприятностей, чем уже имею. Я приглашаю его идти с нами. И вас тоже, мисс Шварц.

Мисс Шварц посмотрела на меня и Дункана. Я улыбнулся ей.

– На этот раз никаких силовых полей не будет,– сказал я.– Верно, Ху-Лан?

– Обещаю! – торжественно заверил он, подняв руку.– Вы будете в безопасности до тех пор, пока сама Земля находится в безопасности.

В тот момент его слова звучали не слишком надежным обещанием, но для мисс Шварц этого, похоже, оказалось достаточно.

– Я пойду,– прошептала она.

Я видел, как ей страшно. Думаю, она согласилась идти только потому, что считала себя обязанной присматривать за нами, своими бывшими учениками.

Криблим грациозно обогнула Ху-Лана и прикоснулась к гигантскому пууту металлической палочкой. Пуут стал совершенно неподвижным. Когда Криблим подняла палочку, огромный слизняк поднялся в воздух вместе со Сьюзен.

– Дело сделано,– сказала она.– Мы уходим.

В самом подавленном состоянии духа я поплелся по коридору вслед за отцом и мисс Шварц.

Мы спрятали летающую тарелку в подвале под амбаром. С помощью своей антигравитационной палочки Криблим пронесла Сьюзен и обволакивающего ее пуута через тоннель, прорытый мною и Броксхольмом к сельскому дому. На кухне она опустила Сьюзен на длинный деревянный стол. Все мы собрались вокруг, глядя на желеобразную субстанцию с живым человеком внутри.

– Что происходит? – пророкотала Большая Джулия.

– Я пойду объясню ей,– сказал Ху-Лан.– Ей пора .узнать о моем возвращении в игру.

Броксхольм потянул себя за нос. Судя по всему, он был благодарен Ху-Лану за такое предложение.

– Но все-таки что же происходит? – нервно спросил отец.

– Не знаю,– ответила Криблим, расстроенно помахивая своим длинным носом.– Такой тип поведения пуутов до сих пор нигде не описывался.

Это был самый длинный вечер в моей жизни.

– Вы должны понять, что завтра мы должны вернуться на «Нью-Джерси» и представить Совету наш последний отчет,– сказал Броксхольм, после того как мы вкратце поведали мисс Шварц и моему отцу о наших приключениях.

– У нас мало надежды, не так ли? – прошептал я.

– Больше, чем я ожидал,– лаконично ответил Броксхольм.

– Однако все же недостаточно,– добавила Криблим.– Справедливо это или нет, но сегодняшние события подтвердят худшие опасения Совета. Ваше недоверие к пришельцам выражается так сильно и в такой агрессивной форме, что я не вижу для вас никакой возможности вступить в Союз Планет.

– Что же тогда? – спросил Дункан.– Красная кнопка?

Криблим закрыла свой средний глаз.

– Я опасаюсь худшего,– тихо сказала она, неподвижно уложив свои волосы в знак глубокой печали.