Текст книги "Мой учитель светится в темноте"

Автор книги: Брюс Ковилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава тринадцатая
ШАРЛИН

Я стоял в начале аллеи, хватал ртом воздух и смотрел на девочку, вытащившую меня из толпы. Она была ниже меня и одета в обноски. Взлохмаченные волосы и большие карие глаза придавали ей какой-то диковатый вид.

– Почему ты привела меня сюда? – спросил я после того, как отдышался. Внезапно я вспомнил, как она ко мне обратилась. – И почему ты назвала меня Крептой? Кто ты такая, в конце концов?

Она улыбнулась.

– Местные жители зовут меня Шарлин, но ты знаешь меня под другим именем.

Я уставился на нее. Она прижала пальцы к шее и сдвинула узкую полоску кожи, приоткрыв сияющую голубизну внизу.

– Ху-Лан! – радостно воскликнул я.

– А кого же еще ты ожидал увидеть?

– Где ты был? Когда тебе стало лучше? Почему ты не присоединился к нам? Кто тебя…

– Тише, тише! – взмолился он, отгораживаясь ладонями от потока моих вопросов.– Задавай по одному вопросу за раз. Я работаю на свой страх и риск, как это бывало всегда. Ты должен понять, Питер, что я до некоторой степени являюсь отступником. Межпланетный Совет не вполне доверяет мне– Помедлив, Ху-Лан добавил: – В сущности, вряд ли они вообще доверяют мне. Но они задолжали мне кое-что и обязаны относиться ко мне с определенным уважением, потому что когда-то я был председателем Совета.

Я с благоговейным ужасом посмотрел на него.

– Председателем Совета? Означает ли это то, что я думаю?

– Если ты хочешь знать, был ли я правителем нашей Галактики, то ответ положительный.

– Я это знал! Ты всегда отмалчивался, когда я спрашивал, кто ты такой на самом деле, но в тебе есть что-то особенное…

– В каждом живом существе есть что-то особенное,– возразил Ху-Лан и махнул рукой почти земным жестом.– Как бы то ни было, не стоит слишком серьезно относиться к чинам и званиям. Я не обладаю такой властью, как тебе может показаться. Во-первых, я вышел в отставку; мне становилось все труднее осуществлять свои замыслы. Сказать по правде, иногда мне требовалось уединение для дел весьма рискованного характера.

Я хотел спросить, что это были за дела, но он снова отмахнулся:

– Достаточно! Теперь я хотел бы узнать, как продвигается работа вашей миссии.

– Не очень-то хорошо,– уныло признался я.– Мы обнаружили много разных вещей – как хороших, так и плохих,– но ничего, что могло бы убедить Совет в необходимости принять Землю в Союз Планет.

– Если бы только это!

– Я вообще не знаю, позволят ли они нам жить дальше,– подавленно прошептал я.

Ху-Лан кивнул.

– Как дела там? – спросил я, показав глазами на небо.

– Тоже не очень хорошо. Общее мнение склоняется против вас. Сейчас ведется активное наблюдение, и новости о демонстрациях против пришельцев транслируются на всю Галактику.

– Но это нечестно! Демонстрации начались только потому, что вы напугали людей.

– Одна лишь мысль о том, что вы не одиноки во Вселенной, должна была стать для вас радостной и обнадеживающей,– возразил Ху-Лан.– Реакция обитателей любой другой планеты на существование иных разумных форм жизни была однозначной: радость и надежда на лучшее. Они радовались, так как им просто не приходило в голову бояться. Вы же боитесь, потому что вам не приходит в голову радоваться. В этом-то и заключается различие.

У меня не было настроения выслушивать очередную лекцию о моральных изъянах человечества.

– Ты слышал о Дункане? – спросил я.

Ху-Лан усмехнулся.

– Я не только слышал о Дункане, но и приложил руку к тому, что случилось потом.

– Что ты…

Окончание моего вопроса потонуло в реве, донесшемся с площади. Похоже, бунт вспыхнул с новой силой.

– Пошли,– быстро сказал Ху-Лан, взяв меня за руку.– Пора убираться отсюда. Поговорить мы сможем в другом месте.

– Я не могу уйти без Сьюзен и остальных! – запротестовал я.

Ху-Лан потащил меня в конец аллеи. Толпа по-прежнему раскачивалась взад-вперед. Порыв ветра, несущего облачко слезоточивого газа, огнем обжег мне глаза.

– Ты полагаешь, что сможешь найти их в этой свалке? – спросил инопланетянин.

Я покачал головой. Нет, это невозможно.

– Что же нам делать? – спросил я.

– Ты можешь передвигаться невидимым?

Я кивнул.

– Тогда лучше сделаться невидимками. Если мы проберемся вдоль стены, держась за руки, то вскоре выйдем на открытое место. Там и решим, что делать потом.

Я сделал себя невидимым и последовал за Ху-Ланом. Взявшись за руки, мы начали осторожно огибать край толпы. Я снова почувствовал, как она похожа на живое существо; люди в ней вели себя скорее как единая масса, чем как отдельные личности.

Несколько человек, отброшенных в сторону, наткнулись на меня. Если человек в обычных обстоятельствах неожиданно встречается с невидимым препятствием, то он, по идее, должен в страхе отпрянуть в сторону. Но сейчас, в пылу схватки, люди почти не обращали на это внимания.

Где сейчас Сьюзен, Броксхольм и Криблим? Я надеялся, что им удалось скрыться с площади без ущерба для себя. Я вспомнил о том, как упал посреди толпы, и вздрогнул, представив себе Сьюзен, оказавшуюся в таком же положении.

Нам потребовалось почти пятнадцать минут, чтобы покинуть район волнений. Оказавшись на спокойной улице, мы на всякий случай пробежали еще несколько кварталов, прежде чем снова сделаться видимыми.

– Ничего себе приключение! – пропыхтел я, прислонясь к стене.

– Запомни его хорошенько,– посоветовал Ху-Лан.– Оно может оказаться частью ответа.

– Что ты имеешь в виду? Если бы члены Совета видели это безумие, они бы, наверное, решили избавиться от нас немедленно!

Ху-Лан пожал плечами. Я заметил, что жесты его народа больше всего напоминали человеческие. Пожатие плечами или подмигивание у других инопланетян могли означать все, что угодно, от «у тебя прелестные волосы на ушах» до «беги прочь отсюда!». Но жесты Ху-Лана редко нуждались в переводе.

– Крок-Док все еще анализирует данные, полученные при исследовании твоего мозга,– сказал он.– Вместе с ним работает большая команда ученых. Они также изучают то, что произошло со мной после контакта с твоим разумом.

– Ху-Лан, прости меня за тот случай. Я не желал тебе зла…

– Разумеется, не желал! Я сам виноват: очертя голову кинулся вперед. Должен признаться, это было пугающее переживание. Я оказался совершенно неподготовленным к той безмерности, которую обнаружил в тебе. Но мы поговорим об этом позже, когда обстановка немного уляжется. А сейчас нужно решить, что нам делать дальше.

– Может быть, вернемся на нашу базу? – предложил я.

– Это зависит от того, чего мы хотим. Мне интересно, как отреагируют Броксхольм и Криблим на твое исчезновение. Дай им пищу для размышлений.

– Но они же будут волноваться!

– Немного здоровых эмоций не причинят им вреда. Они избавятся от предвзятости, начнут мыслить более широкими категориями.

Что бы ни случилось с Ху-Ланом, пока он лежал в коме, он остался таким же непонятным и загадочным, как и раньше.

– Что же ты предлагаешь? – спросил я.

– Я остановился в приюте для детей, сбежавших от своих родителей. Ты еще маловат для этого места, но, думаю, ты там не пропадешь. Даже наоборот: ты кое-чему научишься и даже можешь встретить своих старых знакомых

– Старых знакомых?

Ху-Лан таинственно улыбнулся.

Я слишком хорошо знал его и понимал, что большего мне не добиться – по крайней мере сейчас. Я глубоко вздохнул и поплелся за ним. Пройдя около двух миль, мы оказались в мрачном районе, где я предпочел бы оказаться в обществе Броксхольма – ведь он самый сильный из тех, кого я знаю. Общество Ху-Лана казалось далеко не столь безопасным; к тому же начинало темнеть.

– Вот мы и на месте,– сказал Ху-Лан, когда мы подошли к зданию, похожему на старую, обветшавшую церковь. Деревянная табличка гласила, что здесь находится «Приют Тайши Гамильтон для трудных детей». Но слово «детей» было зачеркнуто, а над ним кто-то написал слово «подростков». Мне показалось, что большинство обитателей приюта уже не считают себя детьми.

– Пока мы находимся здесь, ты должен называть меня Шарлин,– заметил Ху-Лан, открывая дверь.

Я очень нервничал. Почти все ребята, которых я увидел, выглядели гораздо старше и сильнее меня. Потом «Шарлин» подвела меня к пареньку, сидевшему у стены, и прошептала:

– Питер, вот человек, которого ты очень хорошо знаешь.

Мальчишка встал.

– Питер? – спросил он.

Я вытаращился на него, онемев от изумления.

– Дункан? – наконец пробормотал я.

– Ш-шш! Здесь меня знают как Роджера.

Дункан носил маску, делавшую его лицо совершенно неузнаваемым. Мне начало казаться, что все вокруг носят маски. Но тут я увидел двух людей, чьи лица были мне слишком хорошо знакомы,– мужчину и женщину, ведущих занятия с дискуссионной группой в дальнем углу помещения. Потрясение оказалось таким сильным, что у меня задрожали колени и мне пришлось ухватиться за руку Ху-Лана, чтобы не упасть.

Глава четырнадцатая
РЕВНОСТЬ

Я перевел дух и подошел поближе. Я очень хорошо знал женщину, ведущую занятие с дискуссионной группой, и не удивительно: она почти год работала учительницей в нашем классе. Мисс Мэри Шварц, учительница шестого класса – та самая, которую Броксхольм запер в силовом поле в своей мансарде.

Мужчину я знал еще лучше, чем женщину. Это был мой отец.

– Что он здесь делает? – прошептал я.

– Почему бы тебе не спросить его самого? – тихо отозвался Ху-Лан.

Тут я рассердился.

– Если ты хочешь, чтобы я задавал прямые вопросы, давай начнем с тебя! Зачем ты привел меня сюда?

Ху-Лан пожал плечами.

– Мне казалось, что ты сможешь узнать здесь кое-что интересное для себя,– ответил он.

– А если я не хочу этого знать? – прошипел я.

Он снова пожал плечами.

– Между прочим, я все еще остаюсь твоим учителем.

– Я предпочел бы урок математики.

– К сожалению, у тебя нет выбора,– мягко сказал Ху-Лан.

Дункан наклонился ко мне.

– Они ходят на свидания друг с другом,– прошептал он.

– Что?!

Все обернулись и посмотрели на нас. Я покраснел, хотя вряд ли это было заметно под маской. Дункан жестом показал, что все в порядке, и они вернулись к прерванному занятию.

– Твой отец гуляет с мисс Шварц,– прошептал он.

Я промолчал. Да и что я мог ответить! У меня в голове не осталось никаких мыслей.

– Ладно, пошли в мою комнату,– предложил Дункан, когда молчание начало затягиваться.

Я кивнул. Не все ли равно, куда идти?

Дункан повел нас по обшарпанному коридору со множеством дверей по обеим сторонам. Пятая дверь слева открывалась в комнату с тремя койками, расположенными друг над другом. Он взобрался на верхнюю койку.

– Идите сюда,– позвал он. Мы взобрались по лесенке и присоединились к нему.– Не забудьте сделаться невидимыми, если кто-нибудь войдет,– предупредил он.

– Разумеется!

– Девочкам не положено околачиваться в комнатах, где живут ребята,– объяснил Дункан, пока Ху-Лан взбивал подушку.

В моей голове теснилось огромное количество вопросов, и я не знал, с чего начать. В конце концов я решил вернуться к самому началу.

– Когда ты вышел из комы? – спросил я Ху-Лана.

– Вскоре после твоего отъезда с корабля. Помнишь, как ты упал в обморок в Зале Совета?

– Как я могу забыть об этом?

– Так вот: в тот момент наши сознания соприкоснулись и я начал приходить в себя. Не сразу, некоторое время я бредил. Но я уже шел на поправку, и мне не хотелось, чтобы членам Совета стало известно об этом. Поэтому, когда ты пришел навестить меня, я подал тебе сигнал, чтобы ты не беспокоился обо мне.

– Какой еще сигнал?

Ху-Лан удивленно взглянул на меня:

– Разве ты не понял?

Прежде чем он закончил фразу, я хлопнул себя по лбу. Вопрос, занозой засевший в моем подсознании, внезапно получил ответ.

– Ты подмигнул мне! – воскликнул я, вспомнив, как он медленно открыл и закрыл глаз, когда я стоял рядом с ним.

Однако мое удовольствие от этого открытия улетучилось, когда меня пронзила новая мысль.

– Значит, все это было подстроено? – спросил я, не зная, сердиться мне или нет – Ты подшутил надо мной, да?

– Шутки могут быть очень серьезными,– с суровым видом произнес Ху-Лан.– С другой стороны, многие серьезные вещи могут показаться ужасно смешными, если взглянуть на них под правильным углом.

– Можем ли мы обойтись без философствований и перейти к фактам?

Он пожал плечами.

– Если воспользоваться земным выражением, то я валял дурака. Причины? Первая: я не хотел оказаться включенным в состав вашего отряда. Вторая: я не хотел, чтобы мои противники знали о моем возвращении в игру. Позже, когда мне стало значительно лучше, я довольно долго «приходил в себя», чем вызвал бурную реакцию со стороны медиков. Мне предоставился удобный случай. Я попросил одного друга помочь мне обмануть остальных. В следующие несколько дней я делал вид, будто теряю сознание и снова прихожу в себя. Таким образом, у меня появилась возможность произвести подмену.– Он улыбнулся– В силовом пузыре на «Нью-Джерси» по-прежнему находится кое-что, и это существо никак не приходит в себя. К счастью, оно лишь выглядит похожим на меня.

Я нахмурился.

– Разве такая совершенная технология, как ваша, не позволяет немедленно раскрыть обман?

– По мере движения вперед технология для одурачивания тоже развивается,– заметил Ху-Лан,– Очень справедливое равновесие, тебе не кажется?

Я кивнул, думая уже о другом.

– Когда же ты спустился сюда?

– Когда услышал, что ваши стражи порядка захватили Дункана и держат его в плену,– ответил Ху-Лан.

К моему удивлению, я ощутил укол ревности. Ху-Лан был моим учителем, и мне не нравилась мысль о том, что он проводит время с Дунканом.

– Почему ты не присоединился к нам? – спросил я.

– Я все еще не готов гласно заявить о своем выздоровлении и о визите на Землю,– заявил Ху-Лан,– И уж конечно, мне не хочется отчитываться в каждом своем шаге перед Броксхольмом и Криблим, а тем более чувствовать, как Юарбигджоуоуол-лии дышит мне в затылок. Мы с ней никогда особенно не ладили.

– Какими же делами ты занимался, раз не можешь сказать о них Броксхольму и Криблим?

– Например, я проводил телепатические эксперименты с Дунканом,– невозмутимо ответил Ху-Лан.

– Ты что, собираешься убить себя? – выкрикнул я.

Я не спросил, удачным ли оказался его контакт с мозгом Дункана, поскольку боялся возможного ответа. Я боялся, что какое-то свойство, присущее только моему мозгу, представляет опасность для его жизни.

– Успокойся! – Ху-Лан поднял руку.– Я не предпринимал рискованных шагов. Это было нелегко, но я строго ограничивал себя. На этот раз я не пользовался никакими приборами.

– Ху-Лан научил меня, как лучше пользоваться моими умственными способностями,– заговорил Дункан.– Он научил меня фокусировать сознание и прояснять мышление. Это пришлось кстати: ведь мой мозг стал таким мощным, что я буквально сходил с ума.– Он печально улыбнулся,– Думаю, я все-таки смогу справиться, когда воздействие усилителя сознания начнет ослабевать.

– Хорошо,– пробормотал я, осознав, что поведение Дункана изменилось. Он стал более спокойным и сдержанным.

– О, я вспомнил одну вещь,– неожиданно сказал он.– Ты не хочешь иметь своего пуута?

– Что?

– Ты не хочешь пуута? Я могу подарить тебе одного. Оказывается, им не вредит, если их делят пополам. Нужно только давать им подсоленную воду и немного отдыха после операции. Я сделал несколько новых пуутов для ребят из приюта.

– Ты шутишь! – я ошарашенно повернулся к Ху-Лану.– Разве это не создаст новых опасных проблем? Ведь пуутов могут заметить взрослые люди!

– Возможно,– отозвался он.– Не исключено, что это был опрометчивый шаг с нашей стороны.

Дункан пожал плечами.

– Я просил других ребят держать это в секрете,– сказал он.

Я не верил своим ушам. Они обсуждали положение с таким спокойствием! Криблим наверняка отреагировала бы по-иному. Я почти не сомневался, что она бы пришла в ярость.

– Как вы оказались в этом месте? – спросил я.

– Мне хотелось немного понаблюдать за вашей прежней учительницей,– ответил Ху-Лан.– Я навел справки и узнал, что она работает здесь. Поэтому мы тоже отправились сюда. Присутствие твоего отца – это что-то вроде приятного сюрприза.

– С твоей точки зрения! – горячо возразил я.

– Как скажешь,– спокойно отозвался Ху-Лан.

Дункан спустился к одной из тумбочек и вынул оттуда

пластиковую банку. Внутри лежал пуут. Я прикинул, сколько слизняков ему уже удалось сделать, а потом подумал: а что, если ребята, которым он дарил пуутов, в свою очередь делили их пополам?

– Как долго им нужно отдыхать между… э-ээ… между делениями? – спросил я.

– Примерно полдня, если не держать их в холодильнике, как делала Криблим,– ответил Дункан.

Полдня? Я произвел быстрый подсчет в уме. Разделив пуута в полдень, вы получаете двух пуутов. Разделив двух пуутов в полночь, вы получаете четырех. Если разделить их снова в полдень и полночь следующего дня, их становится шестнадцать, а на следующий день – шестьдесят четыре. К концу пятого дня у вас будет больше тысячи пуутов. Меньше чем за десять дней можно создать более ста тысяч слизняков!

Я с тревогой огляделся вокруг, ожидая увидеть многочисленных пуутов, свисающих с потолка, ползущих по стенам и просачивающихся под дверью.

– Пууты имеют очень важное значение,– весело сообщил Ху-Лан.

– Пуут! – булькнул слизняк, когда Дункан сжал его.

Я потерял сознание и упал с кровати.

Глава пятнадцатая
СВЯЗИ

Первое, что я почувствовал, когда пришел в себя,– большую и болезненную шишку на затылке. Надо мной склонились два незнакомых лица. Секунду спустя я понял, что незнакомцы были Ху-Ланом и Дунканом в масках Роджера и Шарлин.

Мне становилось не по себе оттого, что все вокруг носили чужие лица. Мне захотелось сорвать собственную личину, как будто она душила меня. Но тогда отец или мисс Шварц могут увидеть меня, и кто знает, к каким неприятностям это приведет!

– Я знал, что здесь существует связь! – радостно воскликнул Ху-Лан.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, когда Дункан помог мне встать на ноги.

– Люди, пууты и телепатия,– туманно пояснил Ху-Лан,– Вы с Дунканом вступали в телепатическую связь раньше с помощью приборов. Теперь мне кажется, что приборы нам не понадобятся. Я хочу обойтись без них, и пууты каким-то образом могут помочь нам в этом. Думаю, они действуют, как направляющая антенна для излучения вашего мозга.

– Пожалуй, мне больше не стоит сжимать его,– заметил Дункан, с сомнением глядя на своего пуута.– Кажется, он имеет тесную связь с Питером.

– Это имеет отношение к предыдущему телепатическому контакту через приборы,– убежденно заявил Ху-Лан,– Возникло переплетение психических каналов, в котором я пока что не могу разобраться.

– Замечательно,– с горечью бросил я,– Так что теперь соединим наше сознание и вместе с песнями встретим конец света?

– Не будь таким мрачным,– посоветовал Ху-Лан,– Если ты уже совсем пришел в себя, то почему бы тебе не позвать своих товарищей и не попросить их прийти за тобой?

Меня это вполне устраивало. Усевшись на нижней койке, я вынул свой УРАК из кармана и попытался связаться с Броксхольмом или с Криблим. Отсутствие контакта обеспокоило меня. Я надеялся, что с ними не случилось ничего страшного.

– Попробую снова через несколько минут,– сказал я,– Буду вызывать их каждые пять минут, пока они не выйдут на связь.

– А тем временем я покажу тебе окрестности,– предложил Дункан.– Это странное место, но оно мне чем-то нравится.

– О’кей,– согласился я.– Будь моим проводником. Ты идешь, Шарлин?

Ху-Лан покачал головой.

– У меня есть другие дела,– сказал он.– Увидимся позже.

«Ну конечно»,– подумал я. Вслух я произнес:

– Прекрасно. Значит, до скорой встречи.

– Почему вы вдвоем остались здесь? – спросил я Дункана, когда мы пошли по коридору. Я надеялся, что, расставшись с Ху-Ланом, он даст мне другой ответ. Но Дункан упорно гнул ту же линию.

– Ху-Лан пока что не хочет объединяться с вами,– ответил он.– Не знаю, по какой причине. Мне всегда трудно понять, что он собирается сделать в следующую минуту.

– Я уже подметил в нем эту черту,– с иронией отозвался я.

– Конечно, мы могли бы остановиться в отеле, но Ху-Лан сказал, что тут мы больше узнаем,– продолжал Дункан.– По-моему, он выбрал это место потому, что здесь работает мисс Шварц.

– Как это могло случиться? – спросил я.

– Я сам задал ей этот вопрос. «Видишь ли, Роджер, я была учительницей шестого класса,– сказала она– Но потом со мной произошла одна очень странная вещь». Разумеется, я знал, что это за «вещь». Я сам в этом участвовал, но не мог ничего сказать – ведь я замаскирован.– Он помедлил – Странно разговаривать со знакомыми людьми, когда они не знают, кто ты такой. В общем, мисс Шварц сообщила, что после всего случившегося с ней она приняла решение изменить свою жизнь. Она была уверена в одном: ей хочется работать с детьми. Рассмотрев несколько возможностей, она в конце концов отправилась сюда.

– А мой отец? – спросил я. Один лишь звук слова «отец» заставил меня внутренне напрячься.

Роджер-Дункан пожал плечами.

– С тех пор как ты пропал, он сильно изменился. Но я не знаю, каким образом он познакомился с мисс Шварц. Возможно, тебе следует спросить об этом у него.

«Вряд ли»,– подумал я. Но потом меня осенило. А почему бы и нет? В конце концов, пока я ношу маску, он ни за что не догадается, кто я такой на самом деле.

Дункан показал мне комнаты, расположенные по обеим сторонам коридора. Все они были очень похожи на ту, где он жил,– с тремя койками и тремя тумбочками. Иногда на стенах или на дверях висели плакаты. Везде было сравнительно чисто. Потом он повел меня на кухню – в просторное помещение, заставленное кастрюлями, в которых я мог бы поместиться целиком. Вращающаяся дверь вела из кухни в главный зал, где я видел своего отца и мисс Шварц. Мы выглянули наружу. Группа все еще продолжала занятия.

– Позволь мне попробовать связаться с Броксхольмом, прежде чем мы пойдем туда,– прошептал я Дункану.

Он кивнул, и мы отступили назад. Я вытащил свой УРАК. К моему облегчению, Броксхольм ответил почти немедленно, но как только его лицо появилось на экране, чей-то голос за моей спиной прорычал:

– Что это за штука, карманный телевизор? Что ты там смотришь – кино про пришельцев?

Прежде чем я успел ответить, над моим плечом протянулась грязная рука, выхватившая УРАК. Я обернулся.

– А ну отдай! – завопил я с бешено бьющимся сердцем.

– Пошел вон, козявка! – отозвался парень, схвативший мой УРАК. Он был на полторы головы выше меня, с крепкими бицепсами, выпиравшими из-под выцветшей темной футболки. Я заметил на его руках много мелких ожогов и подумал о том, что могло заставить его убежать из дома.

– Эрни,– тихо сказал Дункан,– зачем ты беспокоишь моего друга?

– Я не беспокою его,– заявил Эрни.– Просто мне захотелось посмотреть на его телевизор.

– Ты беспокоишь его,– твердо возразил Дункан.

– Ладно, я извиняюсь,– промямлил Эрни, внезапно залившись краской,– Вот, бери.– Он протянул мне УРАК

– Спасибо, Эрни,– сказал Дункан,

– Так можно мне посмотреть? – вежливо попросил Эрни,– Я не буду ничего крутить, обещаю тебе.

Я был так удивлен, что мне потребовалось некоторое время для ответа.

– Да, конечно,– наконец сказал я.– Только будь осторожен. Дай-ка я его немного настрою…

Мы с Броксхольмом уже обсуждали, что мне следует делать, если я попаду в подобную ситуацию. Немного покрутив верньеры УРАКа, я протянул прибор Эрни.

– Вообще-то он плохо работает,– извиняющимся тоном произнес я, показывая ему экран с заставкой шоу Фила Донахью.

Внезапно экран замигал и погас – так я его запрограммировал.

– Эй! – воскликнул я.– Ты сломал его!

– Я ничего не делал! – запротестовал Эрни, протягивая мне прибор.– Клянусь, я даже не трогал его!

– Эрни, я сильно разочарован в тебе,– ледяным тоном сказал Дункан.

– Я ничего не делал! – Эрни повысил голос.

Внезапно дверь, ведущая в кухню, распахнулась.

– Что здесь происходит? – спросил мужской голос.

Я быстро запихал УРАК обратно в карман, обернулся и лицом к лицу столкнулся со своим отцом.