Текст книги "Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности"

Автор книги: Бригитта Хаманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 43 страниц)

Расовый антисемитизм

В 1880-е годы борьба Шёнерера «за немецкий народ» превратилась в ожесточённую борьбу против «жидов». Сначала – против российских евреев, после 1881 года бежавших из царской империи, спасаясь от погромов. Шёнерер и в этом случае стал рупором «народа», выступив 11 мая 1882 года перед Рейхсратом с протестом против «массового притока непродуктивных чуждых элементов», число которых за двадцать лет в Австрии удвоилось, а «в Вене даже утроилось». Он требовал ввести ограничение на въезд по образцу американского антикитайского билля[942]942
  Pichl, 1,162.


[Закрыть]. (12) Рейхсрат отклонил это требование, тогда Шёнерер начал сбор подписей, собрав в результате около пятисот, и проводил различные акции в защиту своего предложения, но всё безрезультатно.

В 1883 году Шёнерер начал использовать в пропагандистских целях имя недавно умершего Рихарда Вагнера. Собрание студенческих корпораций, посвящённое памяти Вагнера, он превратил своим выступлением в политическую манифестацию[943]943
  Pichl, II, 240ff.


[Закрыть]. «Новое венское общество Рихарда Вагнера», основанное несколькими годами позже и провозгласившее своей целью «освобождение немецкого искусства от искажения и объевреивания», стало центром антисемитизма и взращивания культа германцев[944]944
  Pichl, IV, 586ff.


[Закрыть].

Шёнерер стал самым активным и популярным пропагандистом расового антисемитизма, Австрии до той поры неизвестного. Выступая в парламенте, он цитировал книгу берлинского философа Евгения Дюринга «Еврейский вопрос как вопрос о расовом характере и его вредоносном влиянии на существование народов, на нравы и культуру»: «Евреи —…это внутренний Карфаген, с властью которого народы должны покончить, чтобы не пострадать от его разрушительного влияния на их нравственные и материальные основы»[945]945
  StP HdA, 12.02.1884.


[Закрыть]. Цитаты из Дюринга встречались во всех пангерманских сборниках афоризмов и в то время, когда Гитлер жил в Вене, например: «Выросший под холодным небом северный человек обязан уничтожать паразитические расы, как уничтожают ядовитых змей и диких хищников»[946]946
  Архив Штайна (см. примеч. 2 в разделе «Франц Штайн»), листовка с антисемитскими высказываниями знаменитых людей.


[Закрыть]. Выдвинув лозунг «Иудей или крещёный – неважно, непотребна сама раса», Шёнерер требовал принять особое законодательство, под которое подпадали бы и выкресты, и евреи, давно проживающие в стране. В частности, он требовал ограничить для евреев свободу передвижения и выбора места проживания, запретить им осуществление торгового посредничества, ввести количественное ограничение приёма евреев в школы и университеты в соответствии с их процентной долей в населении, запретить им работу в государственных и образовательных учреждениях и прессе, ввести подушный налог, создать отдельные еврейские полки в армии и многое другое.

Шёнерер говорил: «Мы, немецкие националисты, считаем антисемитизм одним из столпов националистической мысли, главным средством продвижения в массы подлинно народного мировоззрения – а значит, величайшим национальным достижением века»[947]947
  Pichl, II, 2, 28.04.1887.


[Закрыть]. Он требовал от своих приверженцев и от «немецкого народа» неукоснительного отторжения всего «еврейского» под девизом: «Через чистоту к единству». 18 февраля 1884 года на одном из массовых собраний шёнерианцев впервые красовался плакат: «Евреям вход воспрещён»[948]948
  Эдуард Фрауенфельд о Шёнерере в: Wiener Neueste Nachrichten, 26.09.1942, 2.


[Закрыть].

Антисемитизм оказался крайне действенным политическим инструментом в борьбе против либералов, влияние которых и так уменьшалось по мере постепенного расширения избирательного права. В 1884 году Шёнерер агитировал в парламенте против самого могущественного еврея империи – барона Ротшильда. Семейство Ротшильдов уже многие десятилетия было главным акционером Северной железной дороги императора Фердинанда, и речь как раз шла о продлении договора. Шёнерер требовал разорвать договор и национализировать эту в высшей степени прибыльную железную дорогу. В поддержку этого требования он представил подписной лист, где значилось около сорока тысяч имён – так сказать, «глас народа» перед лицом еврейской угрозы. Публика на галерее поддерживала его антисемитскими выкриками, направленными против «железнодорожных жидов».

Во время препирательств, длившихся много недель, Шёнерер обвинил семейство Ротшильдов в том, что те наживаются на бедняках за счёт завышенных цен на уголь. Он заявил, что либеральная «еврейская пресса» подкуплена и потому защищает не интересы народа, а выгоду еврейских дельцов. Вследствие этой выстроенной по законам драматургии акции, пользовавшейся большой популярностью у населения, Ротшильд вынужден был заплатить Вене за продление договора гораздо больше, чем планировал изначально. А «убийца дракона» Шёнерер завоевал таким образом новых приверженцев как борец с «еврейской коррупцией».

В 1885 году Шёнерер, без согласования со своими соратниками, добавил в текст «Линцской программы» т.н. «арийский параграф», обосновав это следующим образом: «Для проведения реформ необходимо устранение еврейского влияния во всех сферах общественной жизни». Это означало разрыв с проверенными единомышленниками Виктором Адлером и Генрихом Фридъюнгом – они оба были крещёные евреи. Девиз Шёнерера «Германия для немцев» был теперь направлен не только против «ненемецких» народностей Дунайской монархии, но и против тех евреев, которые при переписи указывали немецкий язык в качестве родного, ощущали себя немцами и работали на дело немецкого национализма. Евреи отныне не могли считаться немцами.

«Арийский параграф» получил широкое распространение: немецкие студенческие корпорации исключили из своих рядов пронемецки настроенных «евреев», в том числе Теодора Герцля, Виктора Адлера и Артура Шницлера. По «Вайдхофенской декларации» евреи не имели права на сатисфакцию. Артур Шницлер с горечью цитировал текст этого решения в мемуарах: «Все сыновья еврейской матери, все, в чьих жилах течёт еврейская кровь, с рождения лишены чести и благородных побуждений. Они не способны отличить грязное от чистого. С точки зрения этики они стоят на очень низкой ступени. Поэтому общение с евреями бесчестит. Контактов с евреями нужно избегать. Евреев невозможно оскорбить, поэтому евреи не могут требовать удовлетворения за нанесённое оскорбление»[949]949
  Arthur Schnitzler, Jugend in Wien, München 1971, 138.


[Закрыть]. Прочие немецкие союзы – альпинисты, гимнасты, читатели, гребцы, хоровые и языковые общества – также последовали этому примеру и исключили, помимо евреев, ещё и большинство славян. 11 апреля 1908 года (Гитлер уже жил в Вене) «Гимнастическое общество гау Нижняя Австрия» отмечало 20-летие «освобождения от евреев» праздничными показательными выступлениями[950]950
  AdT, 11.04.1908, 1, «Ein bedeutsames Gedenkfest».


[Закрыть].

Шёнерер решительно разбивал все сомнения слушателей вот такими фразами: «А на утверждения некоторых господ, мол, есть же и среди евреев исключения, я отвечу: пока мне не покажут исключения среди жуков-короедов, я в эти утверждения не поверю!»[951]951
  В 1898 г. в Боденбахе; Pichl, VI, 198.


[Закрыть] Он снова и снова внушал своим последователям: «Относительно евреев наша позиция неизменна: еврей остаётся евреем, крещёный он или нет!»[952]952
  Pichl, VI, 196.


[Закрыть]

Для обеспечения «чистоты крови» Шёнерер, как и Дюринг, Чемберлен, Лист и прочие, требовал строгого «разделения рас». Социальное давление на «арийцев», друживших с евреями, возрастало: тех, кто не хотел поддерживать антисемитизм, клеймили как «предателей немецкого народа» и «прислужников евреев». В полном соответствии с установкой Шёнерера: «Всех тех, кто сознательно поддерживает евреев и их агентов и товарищей, мы считаем предателями своего народа». Обращаясь к приверженцам, Шёнерер призывал готовиться к великой борьбе: «Если не хочешь, чтобы тебя изгнали, изгоняй других. Если мы, немцы, не изгоним евреев, они изгонят нас!»[953]953
  Georg Schönerer, Die deutsche Selbstentmannung. Rede im Reichsrat am 05.11.19 06, Sonderdruck.


[Закрыть]

Движение Шёнерера и религиозная община

«Германство» стало для шёнерианцев вопросом веры и своего рода религией. Уже в 1883 году журнал «Унферфелынте Дойче Ворте» писал о «вере и новой религии германства»: «Принадлежность к своему народу для каждого истинного немца» – это «полноценная замена религии, разумеется, не в смысле набора правил, от соблюдения которых зависит спасение человека… Задача немецкого мировоззрения – быть оплотом нравственности»[954]954
  Цит. по: A. Ciller, Deutscher Sozialismus in den Sudetenländern und der Ostmark, Hamburg 1943, 53.


[Закрыть]. А вот ещё одно часто цитируемое высказывание: «Для нас, немцев, германская вера в героев, вне всяких сомнений, должна быть важнее мировоззрения еврейских праотцов»[955]955
  Pichl, V, 153.


[Закрыть].

Шёнерианцы имели свои опознавательные знаки и символы: василёк, руны, приветствие «Хайль» и немецкие боевые песни. Они праздновали солнцестояние, день Остары и Поль. На заседаниях исторических кружков обсуждалось немецкое прошлое. У походных костров пели немецкие песни. Искусство было «народным» (фёлькиш), а «интернациональный» и «еврейский» венский модернизм не признавался.

Движение затрагивало и частную жизнь: в качестве супругов, друзей и коллег допустимы только немцы, контакты с евреями и славянами запрещаются. Перед заключением брака необходимо удостовериться в арийском происхождении и «биологическом здоровье» партнёра. Детям давали древнегерманские имена и воспитывали их «в согласии со старинными немецкими обычаям», девочек оберегали от опасной эмансипации, чтобы вырастить их «добрыми немецкими матерями». Женщины не использовали косметики и носили простые причёски и платья. Молодёжи полагалось учиться и соблюдать воздержание, чтобы сохранить здоровье «для немецкой нации». Шёнерианцы придерживались определённых правил питания и были большей частью вегетарианцами. Тело закаляли гимнастикой, по возможности на свежем воздухе.

Все эти правила жизни насаждались через бессчетные кружки и объединения. В Венском университете существовал «Немецкий союз студентов за народное трудолюбие», требовавший от своих членов «воспитывать себя и вести добропорядочный образ жизни», чтобы «облагородить и углубить наш национализм». Сюда входило и «осознание вреда, который потребление алкоголя, парализующего волю, наносит и отдельному человеку, и всему народу»: «Тот, кто, строго выполняя долг и воспитывая себя, стремится к совершенству, чтобы поставить совершенного человека на службу народу, совершает поистине немецкий поступок»[956]956
  Deutsche Hochschulstimmen aus der Ostmark, 01.01.1910, 8.


[Закрыть].

Девиз «Через чистоту к единству» предполагал и последовательное онемечивание иноязычных слов. «Календарь» превратился во «времяуказчика», а «редактор» – в «руководителя по текстам». Венские приветственные и заздравные формулы «Сервус!» и «Прозит!» заменяли на древнегерманское «Хайль!» Продавались словари онемеченных слов.

По древнегерманскому обычаю, Шёнерер требовал поклонения себе как единственному «вождю» с неограниченной властью. Его слова – непреложный закон для последователей. Дискуссий по основополагающим политическим темам не проводили. Высказавший иное мнение, хотя бы и по частному вопросу, исключался из движения с обоснованием: «Без согласования с Шёнерером, вождём и творцом нашей программы…. ни один пангерманец не вправе публично отклоняться от программы или главных тезисов вождя. Никто, кроме Шёнерера, не имеет права изменять программу или тезисы, и среди нас нет никого, кому завоёванный или признанный авторитет позволял бы вопреки воле вождя Шёнерера выступать перед пангерманцами по вопросу изменения программы»[957]957
  Виктор Лишка в газете «Альдойчес Тагблатт» по поводу исключения Карла Иро в 1913 г.; Pichl, V, 332.


[Закрыть]. Вождя поддерживал лишь узких круг избранных. Шёнерер говорил: «Двенадцать преданных товарищей мне больше по душе, чем тысячеголовый обоз нерешительных и вялых трусов или гогочущих петухов»[958]958
  UDW, 16.01.1893, Briefkasten.


[Закрыть].

Германский культ Шёнерера окончательно приобрёл сектантскую окраску после 1887 года, когда он устроил праздник «двух тысяч лет германской истории» в память о битве под Нореей в 113 году до н.э., в которой германские племена кимвров и тевтонов впервые одержали победу над римлянами. В воззвании вождя об этом сражении говорилось следующее: «Грубые, но полные грозной первобытной силы боевые кличи кимвров и тевтонов потрясли основы Римской империи как глас судьбы: «Даёшь место германцам!»» Юбилейные торжества начались «германским праздником» солнцестояния 24 июня 1888 года в Вахау: «По старой немецкой традиции в нашей марке пылают весёлые костры на месте древнейших поселений на вершинах гор, у подножья которых течёт Дунай – непреходящий символ не знающего устали могучего немецкого духа»[959]959
  Pichl, 11,429.


[Закрыть].

Юбилей стал для Шёнерера поводом отменить христианский календарь и ввести новое летоисчисление. Шёнерианцы стали вести отсчёт не от Рождества Христова, а от битвы под Нореей (от Н.), так что 1888 год стал 2001 годом. Римские названия месяцев заменили на древнегерманские: хартунг, хорнунг, ленцмонд, остермонд, майен, брахмонд, хойерт, эрнтинг, шайдинг, гильбхарт, небелунг, юльмонд. День рождения Шёнерера теперь оказался не 17 июля 1842 года, а 17 хойерта 1955 года от Нореи. Но пересчёт лет доставлял множество неудобств даже самым преданным шёнерианцам, к тому же названия месяцев существовали в нескольких вариантах. Чтобы упростить себе жизнь, многие использовали две системы летоисчисления параллельно.

Шёнерианцы изо дня в день повторяли как заклинание тезис о якобы данном самой природой превосходстве «немецкого народа» над другими. Из речи Шёнерера в Рейхсрате 25 мая 1889 года: «Благополучие нашего народа всегда должно стоять на первом месте, и только если в отдельных случаях будет доказано, что равноправие не нанесёт немецкому народу вреда, можно в виде исключения допустить равноправие в политической жизни. Но в национальном плане о равноправии речи не может быть никогда»[960]960
  Цитата, часто использовавшаяся в антисемитских листовках и пангерманских календарях.


[Закрыть].

^{Из «Времяуказчика союза немцев Нижней Австрии», 1909 год}

Шёнерианцы и в быту окружали себя антисемитскими безделушками. Существовали прогулочные трости с набалдашниками в виде головы еврея, «горькие для евреев сигаретные мундштуки» с портретом Шёнерера, они стоили обычно 20 крейцеров, а для «жидов, их прислужников и пачкунов» – 25 крейцеров[961]961
  Pichl, 11, 31.


[Закрыть]. Особым спросом пользовались дешёвые наклейки с антисемитскими лозунгами. Однажды Шёнерер купил 40.000 таких наклеек и велел расклеить их по городу[962]962
  Wien ААК, документы по Шёнереру, копия работы Э. Пихля (Eduard Pichl, Schönerer und Wien, 1942).


[Закрыть]: на почтовых ящиках, дверях еврейских магазинов, тумбах для афиш и даже на свежих газетах в кофейнях. Правда, полиция потом уничтожала их как противозаконные.

«Альдойчес Тагблатт» печатала новости различных союзов – таких, как «Пангерманский союз Восточной марки», «Союз защиты германства в Венгрии», «Союз молодых немцев», «Немецкий гимнастический союза» и прочих – и информировала о крупных пангерманских мероприятиях. Проводились гимнастические и песенные фестивали, пивные вечеринки и вечера с чтением докладов. «Союз германцев» собирался в пивной Иорнсдорфа, там же «заседали» и его дочерние организации с названиями вроде «Блюхер», «Бальдр», «Пангерманцы, вперёд!» или «Немецкая верность».

«Союз германцев» организовал «Немецкую национальную биржу труда». «Немецкое певческое общество» искало «немецких соотечественников с вокальными данными». Отпускное жильё предлагалось «только для немецких арийцев». К услугам членов движения были общества взаимного кредита, выдававшие ссуды. Книжные магазины рекламировали книги, «которые должен иметь каждый немец», среди прочих – «Мысли и воспоминания» Бисмарка и «Основания девятнадцатого века» Чемберлена.

В районе Мариахильф, где первое время жил Гитлер, таких объединений, группировавшихся вокруг редакции «Альдойчес Тагблатт», было множество. Карл Гайгер, глава пангерманского союза «Немецкий дуб», жил на Штумпергассе, 1. Члены союза собирались по понедельникам, пятницам и воскресеньям в трактире «Отцельт», расположенном неподалёку – на Бюргершпиталынтрассе 15. Трактир «У прекрасной пастушки» на Гумпендорфершрассе 105 стал постоянным местом встреч районной группы «Пангерманского союза Восточной марки». Поблизости, по адресу Магдалененштрассе 6, находилась также штаб-квартира объединения «Зюдмарк».

Все эти группы рады были привлечь новых членов. Молодой Гитлер имел возможность познакомиться с целой сетью пангерманских организаций, услугами которых он пользовался, даже просто читая предлагаемые ими брошюры и слушая доклады. И хотя позднее он старательно скрывал эти источники своего политического образования, его против воли выдавала манера выражаться, однозначно восходящая к венским пангерманским образцам.

Борьба против «еврейской прессы»

Наиболее впечатляющих успехов Шёнерер добился в 1880 годы благодаря своей борьбе против венских либеральных газет. Сначала они весьма резко критиковали его и высмеивали его «прусскую болезнь». Затем они начали применять тактику полного замалчивания. Шёнерер обвинял их в том, что они коррумпированы и продажны, состоят на службе у «еврейских капиталистов», оскорбляют, используют и обманывают «немецкий народ», защищают интересы «еврейства», чтобы ослабить немцев и усилить «власть жидов» в многонациональной монархии.

На массовых собраниях он метал громы и молнии в «этих жадных до сенсаций жидовских бестий», «семитских змей». Евреи, по его словам, «словно вампиры», существуют за счёт «жизненных сил», которые они «высасывают из арийских народов». «Народ хотят заставить прописать себе смертельное лекарство, зачахнуть во сне, сойти в могилу и оставить землю отцов пришлым кочевникам, лишённым отечества». «Долг каждого немца по мере сил помогать истреблению евреев!»[963]963
  Georg Schönerer, Rede über die Presse, 24.02.1888, Sonderdruck Wien 1888.


[Закрыть] Обращение Шёнерера к императору превратилось в лозунг: «Ваше величество, освободите народ от ярма еврейской прессы!».

В 1884 году Шёнерер затеял процесс об оскорблении чести против Морица Шепса, одного из влиятельнейших журналистов того времени. Шепс, приехавший в Вену из Галиции, основатель и главный редактор либеральной газеты «Нойес Винер Тагблатт», меценат венских модернистов, имел хорошие связи во французских политических кругах. Благодаря изданию газеты он за короткий срок стал очень богатым человеком. Кроме того, он был близким другом и наставником молодого кронпринца Рудольфа.

Шепс заявил на процессе: «Господин фон Шёнерер занял в нашем городе, в немецких землях Австрии такое положение, какого не занимает больше никто, и поколебать его ничто не может – ничто! Нам предстоит тяжёлая, ожесточённая и, возможно, ещё долго безуспешная борьба»[964]964
  NWT, 19.11.1884; Brigitte Hamann, Rudolf. Kronprinz und Rebell, Wien 1978, 405.


[Закрыть].

Шепса приговорили к четырём неделям тюрьмы. Ликовала даже католическая газета «Дас Фатерланд»: «Еврейских террористов осудили, с царством ужаса покончено!»[965]965
  Там же, 191.


[Закрыть] Кронпринц с горечью писал другу Шепсу: «Меня огорчает не сам приговор… Стало совершенно очевидно, что большинство жителей Вены на стороне Шёнерера». Он, Рудольф, будет и дальше бороться с человеком, «чьи действия угрожают существованию и государства, и династии»[966]966
  Там же.


[Закрыть].

Союз либералов и евреев с правящим домом, то есть дружеские отношения Шепса и Рудольфа, – явление уникальное, а не типичное, и оно особенно раздражало Шёнерера. Гитлер в «Моей борьбе» как будто цитирует Шёнерера, когда пишет, что его отталкивали недостойные приёмы, при помощи которых пресса обхаживала двор: обо всём происходящем в Хофбурге читателям сообщали с восторженным восхищением либо с жалостливым сочувствием, вся эта возня напоминала, особенно если речь шла о «наимудрейшем монархе» всех времён, токование глухаря… Это сильно повредило либеральной демократии в моих глазах. Выпрашивать милости у двора, да ещё таким недостойным способом, значило ронять честь нации[967]967
  МК, 56f.


[Закрыть]. В 1887 году Шёнерер, воодушевлённый выигранным процессом, выступил в Рейхсрате с предложением купить «участок земли», чтобы организовать там исправительную колонию для преступников и «общественно опасных» личностей. Всех тех журналистов, чья «сознательная ложь в прессе наносит ущерб чести либо имуществу отдельных лиц или объединений», следовало помещать туда «минимум на полгода»[968]968
  Pichl, I, 145, выступление в Рейхсрате 18.03.1887.


[Закрыть]. Предложение отклонили, либеральные газеты не написали о нём ни слова.

Борьба с «еврейской прессой» достигла кульминации в марте 1888 года, когда Шёнерер сотоварищи ворвались в редакцию «Нойес Винер Тагблатт» и избили сотрудников палками. Поводом послужило следующее: газета напечатала известие о кончине на девяносто втором году жизни императора Вильгельма I – на несколько часов опередив само печальное событие.

На этот раз Шёнерера при деятельной поддержке кронпринца удалось привлечь к суду и приговорить за насильственные действия к четырём месяцам каторжной тюрьмы, а также лишить дворянского титула и политических прав на пять лет. Это привело и к потере депутатского кресла в Рейхсрате.

Суровый приговор превратил Шёнерера в глазах его последователей в жертву правосудия и мученика. Вечером под окнами его венской квартиры устроили митинг в его поддержку. По всей Вене исполняли «Стражу на Рейне» – в том числе, и в назидание правящему дому Габсбургов, который в лице принца Рудольфа открыто поддерживает «еврейскую прессу» и врагов Шёнерера. Наклейками с текстом «Да здравствует Шёнерер!» и «Долой жидов!» за ночь оклеили весь город.

Когда Шёнерер отправился отбывать заключение, вдоль всей дороги от вокзала до тюрьмы выстроились его приверженцы, выкрикивающие пангерманские приветствия. Среди кричащих «Хайль!» был даже христианский социалист, прелат д-р Йозеф Шайхер, который вспоминал: «Это был Зигфрид, вышедший на бой против дракона еврейской прессы. Он назвал их журналистскими бестиями, этот продажный род, для которого нет ничего святого, для которого права и имущество христианского народа-хозяина только тогда неприкосновенны, когда их охраняет полицейский с саблей наголо»[969]969
  Scheieher, Bd. IV, 371.


[Закрыть].

В плен одной из демонстраций в поддержку Шёнерера попал и кронпринц Рудольф на своём автомобиле. Зажатый со всех сторон толпой, он вынужден был остановить машину и взглянуть в лицо националистически и антисемитски настроенным массам. Это происшествие заметно усилило его пессимизм в отношении будущего Австро-Венгрии и послужило одной из множества причин самоубийства Рудольфа несколько недель спустя, в январе 1889 года, в Майерлинге[970]970
  Hamann (см. примеч. 33), 408ff.


[Закрыть].

Триумф одновременно стал и поворотной точкой в карьере Шёнерера – в последующие годы его популярность пошла на убыль. Тюремное заключение, а ещё больше – вынужденное прекращение на несколько лет активной политической деятельности, как и неумеренное потребление алкоголя, ослабили его влияние и освободили дорогу для других партий. В 1888–1889 годах сформировались две массовые партии – христианско-социальная партия под предводительством Люэгера и социально-демократическая под руководством Адлера. Оба они – бывшие соратники Шёнерера.

Люэгер начал охоту за голосами избирателей с теми же лозунгами, что до него с успехом использовал Шёнерер. Прежде всего он поднял на щит анитисемитизм, призывая национализировать крупные предприятия, находящиеся «в руках евреев», и бороться с «капитализмом», «еврейской прессой» и искусством венского модерна.

Шёнерер вернулся в Рейхсрат в 1897 году, в самый разгар кризиса, вызванного немецко-чешским противостоянием. Немецкие партии устроили обструкцию правительству Бадени. 55-летний Шёнерер выступал с оскорбительными речами, громя чехов, и устраивал драки в парламенте. Газеты сообщали: «Депутат Шёнерер, ввиду притеснения немецких депутатов, схватил министерское кресло и размахивал им перед яростно наступавшими чехами. Те дважды отнимали у него тяжёлый стул, но он поднял его в третий раз. Тогда немецкий клерикал Хагенхофер схватил его за горло, так что депутат Шёнерер отшатнулся; но он быстро оправился и ударил Хагенхофера кулаком. Председательствовавший граф Феттер схватил стакан воды и облил дерущихся»[971]971
  NWT, 24.22.1897.


[Закрыть]. И так далее.