Текст книги "На краю тени"

Автор книги: Брент Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

19

Кайлар закрывал лавку, как вдруг почувствовал, что за ним следят. Он невольно согнул пальцы, чтобы проверить отсутствующие ножи на предплечьях. Захлопнул створки перед прилавком, где выставлялись товары, и навесил замок, ощущая себя уязвимым.

Не потому, что был безоружен. Мокрушник и сам оружие. Уязвимым из-за клятвы. Ни убийств, ни насилия. И что оставалось делать?

Неизвестные стояли в сумрачном переулке рядом с лавкой. Кайлар не сомневался: ждут, когда он подойдет к двери буквально в шаге от переулка. Используя талант,он мог проскочить в дверь, закрыть ее – и выдать свои способности. Или мог убежать и оставить беззащитной Ули.

Насколько все было проще, пока в его жизни не появилась женщина…

Кайлар пошел к двери.

Вот и незнакомец. В обносках, волосы всклокочены. Воспаленные глаза и беззубый рот наркомана. Зато ножи ладешца выглядели вполне исправно. Кайлар ожидал, что человек потребует денег, однако ошибся.

Тот напал мгновенно, выкрикивая нечто безумное. Кажется: «Не убивайте меня, не убивайте!» Кайлар просто шагнул в сторону, и наркоман растянулся на земле. Озадаченный, Кайлар прислонился к стене. Незнакомец встал и снова бросился вперед. Кайлар ждал до последнего, затем внезапно отскочил. Наркоман врезался в стену.

Кайлар ногой откинул кинжалы и перевернул истекающего кровью незнакомца на спину.

– Не убивай меня пока, – лопотал человек, захлебываясь кровью из носа. – Умоляю, бессмертный. Не убивай меня пока.

– Я принесла тебе подарок, – сказала Гвинвера.

Агон оторвал взгляд от бумаги, которую писал. Это был список сильных и слабых сторон тактической обстановки в Крольчатнике. Список по-прежнему удручал. Агон встал из-за стола и последовал за Гвинверой в соседнюю комнату, стараясь не думать о том, как хорошо она пахнет. От этого ныло сердце.

Обеденный стол накрывала скатерть с десятью бугорками.

– Открыть не собираешься? – спросила Гвинвера.

Агон поднял бровь; она засмеялась. Он снял скатерть и ахнул.

На столе лежали десять коротких луков без тетивы. Их украшала простая, даже грубая резьба: люди и животные, по большей части лошади.

– Гвинвера, как ты могла?

– То же самое сказал и мой счетовод.

Агон взял один в руки и попробовал согнуть.

– Осторожней, – предупредила она. – Человек, который… раздобыл эти луки, сказал, что перед тем как натянуть, их нужно греть полчаса на огне. Иначе сломаются.

– Настоящие луки иммурцев! – восхитился Агон. – Раньше я никогда их не видел.

Луки были одним из чудес света. Кроме иммурцев, секрета конструкции не знал никто, хотя Агон видел, что при их изготовлении использовались не только дерево, но и рога, и клей из расплавленных лошадиных копыт. Стрела пробивала тяжелые латы с двухсот шагов, что под силу только длинным, в рост, алитэрским лукам. А эти коротки настолько, что можно применять и на скаку. Агон слышал истории о легковооруженных всадниках, которые вне досягаемости обычных лучников кружат вокруг пешей компании в тяжелых доспехах и расстреливают ее в пух и прах. Уланы атакуют, а легкие иммурцы на маленьких пони рассыпаются, непрерывно выпуская стрелы. Пока никто еще не придумал, что противопоставить такой атаке. Слава богам, иммурцы всегда воевали в одиночку, без союзников, не то захватили бы всю Мидсайру.

Луки отлично подойдут охотникам на ведьм. Агон погладил древко.

– Ты знаешь дорогу к сердцу мужчины, Гвинвера, – сказал генерал, радуясь новой игрушке как ребенок.

Она улыбнулась, и на один счастливый миг он тоже улыбнулся. Гвинвера была прекрасна: умная, способная, грозная, а сейчас, когда смотрела ему в глаза, – хрупкая, потрясенная смертью Дарзо, мужчины, которого любила пятнадцать лет. Гвинвера была сильна, таинственна, и красота ее будоражила кровь, хотя Агон считал, что уже стар волноваться по такому поводу. И все же… ее запах – о боги…

Его улыбка растаяла, и Гвинвера заметила это. Она тронула Агона за руку.

– Я рада, что тебе понравилось. – Она пошла к двери, затем обернулась. – Только передай своим людям: каждый лук стоит таких денег, что им за всю жизнь не заработать.

Агон отрывисто хохотнул.

– За луки я с них шкуру сдеру.

Кайлар мог поклясться: в день, когда Ви пыталась его убить, именно этого человека он видел мельком из окна дома графа Дрейка.

Кайлар дал ему отхлебнуть опийного вина и отвел туда, где лечат наркоманов из зажиточных семей. Лечение было простое: санитары назначали сомнительные отвары, связывали больного, убирали за ним рвоту и испражнения и ждали. В лечебнице были толстые стены, камеры-одиночки. Заминки со стражей у Кайлара не возникло: взглянули, увидели наркомана и пропустили.

– Пожалуйста, свяжите меня, – попросил ладешец, когда они вошли в крошечную келью. Из обстановки: письменный стол, стул, таз и кувшин, а также кровать. Голые каменные стены. Чем меньше предметов в комнате, тем меньше удачных попыток суицида.

– Не думаю, что за пару часов ты пойдешь вразнос, – ответил Кайлар.

– Мне бы вашу уверенность.

Кайлар привязал его к постели толстыми кожаными ремнями, и незнакомец с облегчением вздохнул и улыбнулся щербатой улыбкой наркомана. Сердце Кайлара оборвалось. Разве эта улыбка не была когда-то ослепительно красивой?

– Кто ты? – задал вопрос Кайлар. – И что, по-твоему, знаешь обо мне?

– Что у тебя есть ка'кари, Кайлар Стерн. Я был знаком с Дарзо Блинтом, знаю, что ты его ученик и это твое второе воплощение. Раньше тебя звали Азотом.

У Кайлара засосало под ложечкой.

– Кто ты?

Человек снова улыбнулся, широко, будто всю жизнь улыбался, показывая ровные белоснежные зубы, и еще не свыкся с ухмылкой наркомана. Как ни странно, связанный он вел себя надменно.

– Я Аристархос бан Эброн, шалакрой Шелковой провинции Ладеша.

– Шалакрой – это ладешское слово для наркомана?

Маску высокомерия как волной смыло.

– Нет. Извини. Прошу меня простить, что пытался убить тебя. Я не владел собой.

– Это заметно.

– Вряд ли ты поймешь, – сказал Аристархос.

– Я и раньше видел наркоманов.

– Я не просто наркоман, Кайлар. – Он скривил рот в ироничной усмешке, показав новый ряд гнилых зубов. – Вроде бы то же говорят и остальные наркоманы. Я пытался выбраться из Сенарии, когда город пал, но меня подвела ладешская кожа. Халидорцы остановили меня, допросили о торговле шелком. Они ненавидят нашу монополию на шелк, так же как и все в Мидсайру. Я прошел бы и допрос, но меня заметил вюрдмайстер по имени Неф Дада. Не знаю, что он увидел, но меня стали пытать. – Взор Аристархоса устремился куда-то вдаль. – Это было скверно. Хуже того, в меня каждый раз насильно запихивали какие-то зерна. Боль уходила. Спать не давали. Пытали, затем кормили зернами и снова пытали. Даже не задавали вопросов, пока не пришел он.

– Он? – Кайлара стало подташнивать.

– Я… боюсь говорить его имя, – сказал Аристархос, стыдясь страха и тем не менее напуганный до смерти.

Он начал барабанить пальцами по кровати.

– Король-бог?

Ладешец кивнул.

– Цикл продолжался, пока им уже больше не приходилось заставлять меня глотать зерна. Я их умолял. Он пришел во второй раз и использовал магию… Я зачарован принуждением. Магически, химически, смесью обоих, – сказал он. – Я лишь подопытный кролик. Через какое-то время… я выдал им твое имя, Кайлар. Наложив заклятие, он принудил меня к тому, чтобы тебя убить. У меня есть шкатулка с семенами, которая откроется, если я подчинюсь. – По его телу пробежала дрожь. – Понимаешь? Я пробовал дурман, опийное вино. Ничего не помогает. Решил, что если доберусь сюда быстро, так хоть предупрежу. Кое-что я утаил. Они не знают, что ты воскрес, не знают про общество и твои воплощения.

Кайлар не успевал следить за рассказом.

– Что за общество?

Аристархос взглянул на него недоверчиво, даже перестал барабанить пальцами.

– Разве Дарзо тебе не говорил?

– Ни слова.

– Общество Второго Рассвета.

– Никогда не слышал о таком.

– Общество Второго Рассвета создано, чтобы изучать предполагаемых бессмертных, описывать их возможности и передавать упомянутые силы тем, кто не будет ими злоупотреблять. Общество наше тайное и распространено по всему свету. Именно поэтому я и сумел тебя найти. Основано общество столетия назад. Сначала мы думали, что бессмертных людей десятки. Шли годы, и мы пришли к выводу, что их самое большее семь, а то и вовсе один. Человек, которого ты знаешь как Дарзо Блинта, известен под именами Феррик Огненное Сердце, Вин Крейсин, Тэл Драккан, Юрик Черный, Хротан Стальной Кулак, Зак Эрткин, Ребус Нимбл, Квос Деланоэш, Хрутик Ур, Мир Грагтор, Гаррик Проклятие Тени, Дэв Слинкер и, возможно, еще дюжина других, которых мы не знаем.

– Да это же половина легенд и преданий Мидсайру!

Аристархос начал дрожать и потеть, однако продолжал ровным голосом:

– Он удачно выдавал себя за уроженца десятка культур. Говорил на языках, о которых я даже не слышал, – по меньшей мере тридцати, не считая диалектов, – и на всех так бегло, что и местные не улавливали акцента. Временами пропадал лет на двадцать, а то и пятьдесят. За шесть веков участвовал во всех мало-мальски серьезных конфликтах, и не всегда угадаешь, на чьей стороне. Двести лет назад под именем Хротан Стальной Кулак он сражался первые тридцать лет Столетней войны за алитэрцев, поддерживая их экспансию, затем «погиб» и продолжал воевать уже против них на стороне кьюрцев под видом кенсея Отуро Кенджи.

Теперь уже дрожал Кайлар. Он вспомнил, как мальчишками они попытались ограбить Дарзо. Увидев, кто перед ними, все разом отпрянули от легендарного мокрушника. Легендарный мокрушник! Как мало они знали. Как мало знал Кайлар. Он почувствовал укол беспричинной обиды.

Почему Дарзо не сказал ему? Кайлар был ему как сын – ближе, чем кто-либо другой. А он и словом не обмолвился. Кайлар вообще не знал Дарзо Блинта. И вот теперь герой легенд – десятков легенд! – мертв. Убит рукой Кайлара. Он так и не узнал по-настоящему человека, которого называл учителем, и больше не узнает. Дарзо больше нет, и Кайлар тосковал по нему сильнее, чем мог себе представить.

Лицо Аристархоса покрылось капельками пота. Он скомкал в ладонях простыню.

– Если у тебя есть еще вопросы о перевоплощениях, его или твоих, прошу – спрашивай быстрее. Я чувствую себя… неважно.

– Почему ты говоришь о них, будто я – что-то вроде бога?

– Тебя боготворят в тех немногих дальних уголках, где учитель Дарзо не слишком осторожничал, демонстрируя всю мощь своих возможностей.

– Что?!

– Общество говорит «воплощение», ибо понятие «жизнь» слишком расплывчато, и мы не уверены, сколько у тебя жизней: сколько захочешь или конечное число. Или одна, но бесконечная. Никто из нас воочию не видел, как ты умираешь. У «воплощений» тоже есть свои критики, в основном среди сепаратистов Модая, которые верят в реинкарнацию. Позволю себе заметить, что твое существование пускает их по теологическому кругу. – Ноги Аристархоса задергались. – Извини. Я надеялся так много тебе рассказать и о многом расспросить.

Внезапно, среди важных вопросов о Дарзо, о короле-боге, Кайлар увидел человека на кровати: в поту, потерявшего зубы и красоту ради него, Кайлара. Его пытали, сделали наркоманом, отправили убивать Кайлара, а он сражался до конца. Всем существом. Ради человека, которого даже не знал.

И потому Кайлар не стал спрашивать об обществе или магии или о том, что мог бы сделать для него Аристархос. Это подождет.

– Аристархос, – сказал он, – что такое шалакрой?

Собеседник был захвачен врасплох.

– Я… это чуть ниже герцога Мидсайру, но титул не наследный. Среди десяти тысяч студентов я набрал больше всех баллов на экзаменах в государственной службе. Во всем Ладеше только сотня получила более высокие оценки. Я правил областью примерно с Сенарию.

– Город Сенарию?

Несмотря на пот и судороги, Аристархос улыбнулся.

– Страну.

– Мне выпала большая честь видеть вас, Аристархос бан Эброн, шалакрой Бенуриена.

– Взаимно, Кайлар бан Дарзо. Будь так добр, убей меня.

Кайлар повернулся к нему спиной.

Надежда и гордыня покинули Аристархоса. Он вдруг съежился, обмяк.

– Это не любезность, мой господин. – Он снова забился в судороге, и кожаные ремни натянулись. На лбу и худых руках вздулись вены. – Прошу тебя, – выговорил он, когда судороги прошли. – Если не будешь убивать, то, может, дашь мне шкатулку? Всего одно зернышко. Ну пожалуйста.

Кайлар ушел. Шкатулку он взял с собой и сжег. Кроме отравленной иглы-ловушки, в ней ничего не было.

20

– Ваше святейшество, наш убийца мертв, – сказал Неф Дада, шагнув на балкон к королю-богу. – Прошу извинить, что сообщаю о неудаче, однако хотел бы заметить, что рекомендовал…

– Он не подвел, – бросил Гэрот Урсуул, не отрываясь от вида города.

Неф открыл рот, однако, вспомнив, с кем разговаривает, закрыл и сгорбился чуть заметнее.

– Я дал ему задание, которое он вполне мог сорвать, зато выполнить другое. То, что я и хотел, – ответил король-бог. По-прежнему оглядывая город, Гэрот потер виски. – Он нашел Кайлара Стерна. Владелец ка'кари сейчас в Кернавоне.

Он достал из кармана письмо.

– Передай это послание нашему агенту в Кернавоне, чтобы вручил его Ви Совари. Она должна быть там со дня на день.

Вюрдмайстер нервно моргнул. Он думал, что знает о каждом шаге короля-бога. Думал, что владеет виром почти на равных с Гэротом. А тот беспечно выкладывает такую новость. Как же ненавистен ему этот человек! Магия помогает Гэроту точно отслеживать, где находятся люди? Неф о таком даже не слышал. Что же выходит? Знал ли Гэрот о лагере в Черном Кургане? Майстеры Нефа похищали крестьян для экспериментов, но ведь лагерь так далеко, да и сам он был предельно осторожен. Нет, решительно невозможно.

Король-бог предупредил его. Дал понять, что следит за Нефом, следит за всем. Что всегда будет знать больше, чем говорит даже вюрдмайстеру, и обладать могуществом, какое Нефу и не снилось.

– Что-нибудь еще? – спросил король-бог.

– Нет, ваше святейшество, – сказал Неф.

Ему удалось сохранить полную невозмутимость в голосе.

– Тогда убирайся.

Когда Элена в хорошем настроении, оставаться хмурым нелегко. После быстрого завтрака и чашечки оотая для снятия усталости как-то само собой вышло, что Кайлар стал бродить по улицам с ней под ручку. На Элене было кремовое платье с коричневым жакетом – сказочное в своей простоте.

– Смотри, какая милашка, – сказал он, беря куклу со стола торговца.

С тех пор как Кайлар начал выходить из дома по ночам, он ожидал выяснения отношений. Вместо этого однажды ночью Элена схватила его за руку – у Кайлара, хладнокровного мокрушника, чуть душа не ушла в пятки – и сказала:

– Кайлар, я люблю тебя. И доверяю.

Больше они эту тему не затрагивали. Да и что он мог сказать? «Гм, на самом деле я тут поубивал кое-кого, но каждый раз случайно, и они все плохие парни»?

– Не думаю, что мы можем себе многое позволить, – ответила Элена. – Я просто хотела провести день с тобой.

Она улыбнулась. Если это всего лишь перемена настроения, стоит просто порадоваться жизни.

Кайлар чувствовал себя как-то неловко, держа Элену за руку. Сначала казалось, что на них пялятся все кому не лень. Потом он понял, что смотрят на них лишь немногие, и большинство – одобрительно.

– Ага! – рыкнул на них кругленький человечек. – Прекрасно! Просто очаровательно. Вы чудесная пара! Да-да. Входите.

Кайлар так испугался, что еле удержался, чтобы с ходу не подправить человечку физиономию. Элена засмеялась и ткнула пальчиком в его пружинистый бицепс.

– Пошли, здоровяк, – сказала она. – Это ведь покупки. Забава.

– Забава? – переспросил Кайлар, когда Элена втолкнула его в уютную, хорошо освещенную лавку.

Толстячок быстро передал их прелестной девушке лет, наверное, семнадцати, которая лучезарно улыбнулась. Изящная стройная фигурка, завораживающие голубые глаза и большой рот, отчего улыбка получалась широкой. Златовласка! Кайлар вытаращил глаза.

– Привет, – сказала Златовласка и взглянула на обручальные ленты, которые держала руках. – Меня зовут Каприсия. Бывали раньше в лавке для новобрачных?

Кайлар словно воды в рот набрал. Так и стоял, пока Элена легонько не ткнула его локтем в бок.

– Нет, – ответила она.

Кайлар хлопнул ресницами. Элена покачала головой, очевидно полагая, что он заигрывает с Каприсией, однако не выглядела ни рассерженной, ни озадаченной. Он тоже покачал головой.

– Что ж, тогда давайте начнем, – сказала Каприсия.

Она выдвинула широкий ящик, обитый черным бархатом, и поставила на прилавок. Ящик был наполнен крохотными парными кольцами – золотыми, серебряными и бронзовыми. Гладкими и рельефными. Часть колец украшали рубины, гранаты, аметисты, опалы или бриллианты.

– Вы заметили, что такие кольца носят люди во всем городе?

Элена кивнула. Кайлар тупо глянул на нее, затем посмотрел на Каприсию. На девушке не было никаких украшений. Может, она имела в виду кольца на ногах? Он приподнялся на цыпочки, чтобы через прилавок узреть ноги Каприсии.

Она перехватила его взгляд и заразительно рассмеялась.

– Нет-нет, – уверила она. – Я их не ношу вообще! Я пока не замужем. Зачем вы смотрите на мои ноги?

Элена нахмурилась.

– Ох уж эти мужчины!

– Ой! – воскликнул Кайлар. – Да это же серьги!

Каприсия вновь засмеялась.

– Что смешного? – спросил он. – Там, откуда мы приехали, женщины носят пару одинаковых сережек. А эти все почему-то разные.

Девушки засмеялись громче, и Кайлара озарило. Серьги предназначались не для женщин, а для пары новобрачных. Одна для мужчины, другая – для женщины.

– Ой… – снова выдохнул он.

Это объясняло, почему все мужчины, которых видел Кайлар, носили серьги. Он нахмурился. Раньше он смотрел, не прячут ли они под одеждой оружие, а теперь что, еще и в уши им заглядывать?

– Ух ты! Посмотри на эти. – Элена указала на пару золотых, с серебром, сверкающих колец, стоивших подозрительно дорого. – Разве не великолепны? – Она повернулась к Каприсии. – Расскажите нам о кольцах все, что знаете. Мы, гм, не вполне знакомы с традицией.

Ясное дело, Кайлар остался в стороне.

– Здесь, в Уэддрине, когда мужчина хочет жениться, он покупает набор колец и дарит невесте. Конечно, церемония публичная, однако само бракосочетание проходит в узком кругу. Вы уже женаты?

– Да, – ответил Кайлар. – Просто в городе недавно.

– Что ж, если намерены жениться по-уэддрински, но не хватает денег или не хотите пышных церемоний, все очень просто. Брак признается, как только вас проколют.

Глаза Кайлара расширились.

– Проколют?

Каприсия вспыхнула.

– В смысле, как только скрепите любовь печатью, то есть на вас наденут серьги. Большинство людей называют это «проколоться».

– Сдается мне, они что-то другое имеют в виду, – заметил Кайлар.

– Кайлар! – Элена толкнула его локтем, а Каприсия снова покраснела. – Можно посмотреть ножи для обряда? – ласково спросила она.

Каприсия вытащила еще один ящик, обитый черным бархатом. В нем лежали декоративные кинжалы с крошечным острием. Кайлар отшатнулся от прилавка. Девчонки захихикали.

– Чем дальше, тем страшнее, – сказала Каприсия и широко улыбнулась. – Обычно перед… ах, обычно перед тем, как брак вступит в силу… – Она пыталась говорить профессионально, однако уши горели. – Простите, никогда не доводилось объяснять. Я… обычно господин Бурари… ну да неважно. Когда мужчина и женщина вступают в брак, то женщина должна поступиться почти всей свободой.

– В самом деле? – спросил Кайлар.

На этот раз взгляд Элены был не столь веселым. Кайлар проглотил смешок.

– Поэтому, чтобы проколоться… надеть серьги… запечатать любовь…

– Называй как положено, – пришел ей на помощь Кайлар.

– Я оплошала, надо бы называть это… – Каприсия заметила его взгляд. – Ладно. Когда жених и невеста удаляются в спальню, мужчина отдает невесте кольца и кинжал. Мужчина должен повиноваться. Часто она… – Каприсия моргнула, и ее уши вновь зарделись. Она покашляла. – Часто она какое-то время соблазняет жениха. Затем прокалывает себе левое ухо, где пожелает, и надевает кольцо. После чего, на постели, садится верхом на мужа и прокалывает ему левое ухо.

У Кайлара отвисла челюсть.

– Все не так плохо. Зависит от того, где жена решит… – Каприсия подняла глаза, когда в лавку зашел хозяин, – поставить печать. Через мочку не очень больно, однако некоторые женщины прокалывают, как жена господина Бурари.

Кайлар взглянул на кругленького ухмыляющегося человечка. Тот носил золотую серьгу, сверкающую рубинами. На самом верху ушной раковины.

– Боль просто адская, – поделился господин Бурари. – У них это называется «лишить девственности».

Кайлар тихо застонал.

– Что?!

Элена покраснела, но в глазах плясали чертики. Кайлар мог поклясться, она представила себе, как прокалывает ему ухо.

– Что ж, довольно справедливо, разве нет? – заметил господин Бурари. – Если в первую брачную ночь женщине приходится пройти через боль и кровь, почему бы заодно и не мужчине? Волей-неволей становишься поласковей. Особенно когда жена, чтобы напомнить, крутит тебе ухо! – Он расхохотался. – Вот что получаешь после двадцати поколений королев. – Впрочем, Бурари вовсе не выглядел недовольным.

Эти люди, понял Кайлар, вконец свихнулись.

– Но магическая часть еще впереди, – сказала Каприсия, понимая, что Кайлар быстро теряет интерес. – Когда жена продевает в ухо мужа кольцо, она должна сосредоточить на кольце всю любовь, преданность и желание выйти замуж. Только тогда оно запечатается. Если женщина не хочет этого искренне, ничего не выйдет.

– Зато когда кольцо скреплено печатью, – добавил господин Бурари, – ни рай, ни ад не откроют его снова. Смотрите. – Он потянулся и снял обручальное кольцо с левой руки Кайлара. – Ага. Почти нет разницы в загаре. Женаты недавно?

– Вы так ловко управляетесь с кольцами… Кольчуги делать не пробовали? – съязвил Кайлар.

– Ой, милый, хватит. Мне дурно. – Элена оттянула жакет, будто запарилась.

– Действительно, – сказал господин Бурари, – первыми наше искусство применили на практике оружейные мастера. Вот, взгляните. – Он обратился к Элене. – Такое кольцо можно снять самому или соскочит – кто знает? Он идет в таверну, ему навстречу – какая-нибудь уличная девка. Откуда ей знать, что вторгается на чужую территорию? Конечно, сэр, может, вы и вовсе не ходите по тавернам. Однако с нашими кольцами всегда видно, что мужчина женат. И… если мужчина либо женщина захотят развестись – что ж, придется с мясом вырывать проклятое кольцо. Уверяю, это сильно снижает процент разводов. Печать нужна не из-за страха измены кого-либо из супругов. Все гораздо глубже. Когда мужчина или женщина запечатаны,они пробуждают в кольцах древнюю магию, которая крепнет вместе с любовью. Магия помогает тонко чувствовать настроение второй половинки, улучшает взаимопонимание, помогает общаться без недомолвок, что…

– Дайте угадать, – вмешался Кайлар. – Чем дороже кольца, тем больше магии.

На сей раз локоток Элены оказался куда менее милосердным.

– Кайлар! – процедила она сквозь зубы.

Господин Бурари моргнул.

– Уверяю вас, юный господин, магией заряжено каждое мною сделанное кольцо. Печать нерушима даже у самого простого и дешевого медного колечка. Но, согласен, гораздо больше времени и сил я уделяю кольцам из золота и мифрила – эльфийского серебра. Не только потому, что люди за них платят больше. Эти материалы гораздо лучше держат чары, нежели бронза, медь или серебро.

– Верно, – сказал Кайлар. – Что ж. Спасибо, что уделили нам время.

Он вытолкал Элену из лавки.

Ей это пришлось не по нраву. На улице она остановилась.

– Кайлар, ты форменная свинья.

– Милая, разве ты не слышала, что он сказал? Какой-то оружейник давным-давно обладал талантом,скреплявшим металлические кольца. Хороший дар для оружейника: вместо месяцев собирал кольчугу за пару дней. Затем смекнул, что может заработать куда больше, продавая каждое кольцо за сотни золотых, нежели всю кольчугу за полсотни. И надо же, о чудо! Выросла целая индустрия. Чистое шарлатанство. Что еще за вздор – «улучшает взаимопонимание»? Это происходит с каждым, кто женится. И, о да, у золотых больше магии… с чего бы вдруг? Ты видела, сколько у них колец из золота? К ним в лапы попадают, наверное, девять десятых идиотов в городе. Копят, бедолаги, на золотые кольца, которых не могут себе позволить, а куда деваться? Какая женщина будет счастлива, если получит медное кольцо, которое «еле-еле держит чары»?

– Я буду, – тихо проговорила Элена.

Вся его уверенность вдруг куда-то делась.

Элена закрыла лицо руками.

– Я думала, мы могли бы официально пожениться. Ну… когда захотели бы. То есть… я знаю, что мы не готовы. И не собиралась замуж прямо сейчас.

«Ну почему я такой мерзавец? Потому, что Элена слишком хороша для меня».

– Выходит, ты знала, что это за место? – уже мягче спросил он.

– Тетушка Меа мне рассказала.

– Так вот почему ты по ночам покусывала мои уши?!

– Кайлар!..

– Что, угадал?

– Тетушка Меа сказала, это творит чудеса.

Элена не выдержала взгляда Кайлара.

– Для извращенцев – очень может быть!

– Кайлар!

Он огляделся. В жизни не видел столько сережек. Как же раньше-то не замечал? Ну точно: почти у всех – золотые. И прически, открывающие левое ухо.

– Эту девушку я видел раньше, – сказал Кайлар.

– Каприсию?

– Однажды ночью какие-то хулиганы собирались ее обидеть. Раньше я бы их убил. А так просто напугал.

– Вот видишь? Насилие не решает…

– Милая, одним из них был шинга. Я заставил мстительного человека обмочиться перед подчиненными. Выбирать не приходилось – только насилие. Теперь, после моей помощи, эта девушка в еще большей опасности. – Он тихо выругался. – Зачем ты вообще меня сюда привела? У нас нет денег даже на подарок Ули. Как можно себе позволить серьги?

– Ну виновата. Прости, ладно? – сказала Элена. – Я только хотела посмотреть.

– Значит, все-таки меч. Так? Ты все еще хочешь, чтобы я его продал.

– Перестань! Я и словом не обмолвилась о мече. Извини. Думала, тебе будет интересно. Я не прошу тебя что-то мне покупать.

Она не смотрела на Кайлара и больше не держала его за руку. Что ж, все лучше, чем слезы. Разве нет?

Какое-то время он шел рядом с Эленой, пока в лавках на открытом воздухе она притворно рассматривала товары, вертела их в руках, изучала одежду, выбирала кукол, которых они не могли себе позволить.

– Вот что, – наконец сказал Кайлар. – Раз уж мы поссорились…

Она обернулась и серьезно посмотрела не него.

– Не желаю говорить о сексе, Кайлар.

Он виновато поднял руки, пытаясь выглядеть веселым. Безуспешно.

– Кайлар, ты помнишь, каково это – убивать?

Да что там помнить?! Сперва – великолепно! Невероятное наслаждение от власти и мастерства. Затем одиночество, пустота и боль в сердце. Ведь ты знаешь, что даже закоренелый преступник может измениться, но шанса ему не даешь. Понимает ли Элена, что второму «я» Кайлара это по душе?

– Милый, у нас столько времени и талантов. У тебя их больше, чем у многих. Знаю, ты хочешь творить добро, причем страстно. И это я в тебе люблю. Но посмотри, что происходит, когда ты пытаешься спасти мир с помощью меча. Твой учитель пытался, и посмотри, кем он стал. Жалким, унылым стариком. Не хочу, чтобы и с тобой случилось то же самое. После богатства и великих свершений кажется, что в аптекарском деле мало честолюбия. Поверь, Кайлар, не так уж мало. Напротив. Ты можешь принести миру гораздо больше добра, став хорошим отцом, мужем и лекарем, нежели каким угодно мокрушником. Считаешь, бог ошибся, наградив тебя даром лечить? Это божественный промысел. Он желает заново, красиво отстроить то, что мы разрушили.

Мы тоже хотим. Кто мог себе представить, что ты и я снова найдем друг друга? Что сможем удочерить Ули? У нее появилась надежда – хоть и родилась она у убийцы и проститутки. Это мог сделать только бог. Знаю, Кайлар, ты в него пока не веришь, но здесь творит рука божья. Он дал нам шанс, и я хочу за него ухватиться. Будь со мной. Оставь ту жизнь. Ты в ней счастья не нашел. Почему ты хочешь вернуться?

– Не хочу, – ответил он.

Однако это была полуправда. Элена прижалась к нему, но, даже держа ее в объятиях, Кайлар знал, что фальшивит.