Текст книги "На краю тени"

Автор книги: Брент Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

69

Кайлар в спешке протолкнулся сквозь туман. На короткий миг время будто распалось. Он снова попал в смутную комнату, представ перед человеком, один висок которого побелел. Волк.

– Через пару дней будет поздно, – выпалил Кайлар. – Чтобы покончить с этим навсегда, мне нужно вернуться сейчас.

– В прошлый раз надерзил, в этот – требуешь, – заметил человек.

Он поднял голову, как бы слушая, и Кайлар вновь осознал, что вокруг есть и другие. Невидимки.

– Да, да, – ответил Волк голосу, которого Кайлар не слышал.

– Кто они?

– Бессмертие, Кайлар, должно быть одиноким. Безумие – нет.

– Безумие?

– Поприветствуй великую компанию моего воображения, тщательно подобранную из тех глубоких душ, что я встречал за долгие годы. Они не призраки. Хотя, боюсь, лишь копии.

Человек-Волк снова кому-то кивнул и фыркнул от смеха.

– Если они ненастоящие, то почему ты разговариваешь с ними, а не со мной? – спросил Кайлар. Он все еще кипел от гнева и на этот раз не собирался принимать упреки Волка или вникать в его тайны. – Мне нужна твоя помощь. Прямо сейчас.

– Трудно обеспечивать такую срочность, когда перед тобой пролетают столетия…

– Будет не в пример труднее, если Гэрот Урсуул возьмет мое бессмертие себе.

Волк сложил пальцы домиком.

– Бедный Гэрот. Верит, что он бог. Это его и погубит, как некогда меня.

– И еще, – сказал Кайлар. – Мне нужна рука на прежнем месте.

– Я заметил, что ты умудрился ее потерять. Взял и вытянул ка'кари из каждой клеточки руки. Умышленно?

– Не хотел оставлять его ферали.

«Клеточки?»

– Разумная мысль, чего не скажешь о выборе. Помнишь, как называют твой ка'кари?

– Пожиратель, – ответил Кайлар. – И что?

Волк поджал губы, выжидая.

– Ты шутишь… – У Кайлара засосало под ложечкой.

– Боюсь, что нет. Можно было и не драться. То, что ка'кари сделал, покрыв твой меч, он бы повторил, покрыв твое тело. Ты мог спокойно пройти через ферали.

– Так просто?

– Так просто. Поскольку вместо этого ты отрезая себе руку, сначала убрав из нее ка'кари, она больше не вырастет. Извини. Надеюсь, ты сможешь драться одной левой.

– Иди ты к черту! Верни меня обратно, или Урсуул победит.

Человек широко улыбнулся.

– Вернуть тебя на два дня раньше? Это будет стоить мне, – его глаза блеснули, – трех лет и двадцати семи дней моей жизни. Похоже, богатый грабит бедного. Тебе не кажется, бессмертный? – Он поднял вверх обожженную, узловатую руку, прежде чем Кайлар осыпал его бранью. – Верну, если дашь мне клятву. Есть один меч. Называется он Кьюрох, и я бы был не прав, если бы не сказал, что его сильно жаждут несколько могущественных группировок. Знаешь город Тора-Бенд?

– Торрас-Бенд?

– Он самый. Достань меч и возьми его туда. Пройди дубовую рощу, остановись в сорока или в полусотне шагов от края старого леса и забрось в него Кьюрох.

– Ты что, живешь там? – спросил Кайлар.

– О нет, – ответил Волк. – А вот кое-что другое точно живет. То, что будет охранять Кьюрох от мира человека. Дашь клятву, верну тебя сейчас. Когда доставишь меч, сделаю так, что рука снова вырастет.

– Кто ты? – спросил Кайлар.

– Один из хороших парней. По крайней мере, стараюсь. – В золотистых глазах плясали искорки. – Но хочу, чтобы ты понял то, чего так и не уразумел Акелус: со мной, – он помедлил, усмехаясь, и Кайлара поразило, сколько человечности за этими волчьими глазами, – шутки плохи.

– Усек.

– Готов поклясться?

– Странно, – пробормотал король-бог, стоя над трупом Кайлара. – Где же ка'кари? Я чувствую… он в его теле?

– Да, – вырвалось у Ви помимо воли.

– С ума сойти. Ты знаешь, что он делает?

К ужасу Ви, она вдруг стала отвечать. Вопрос был задан не в лоб, и она юлила как могла.

– Не совсем. Знаю, что оно делает его невидимым.

Ви пыталась сказать «делало», но не смогла заставить себя впихнуть в предложение прошедшее время. Хорошо, если не заметил.

– Что ж. Так или иначе, твой любовничек подождет. Надо проследить за бойней.

Вскрикнув, Ви схватила меч Кайлара. Гэрот наблюдал за ней с любопытством. Меч описал дугу и – замер. Она сама остановила руку. Не сумела закончить взмах.

– Не правда ли, удивительно? – сказал он. – Самое смешное, что изучить принуждение мне помог один из обрядов бракосочетания южан – с кольцами. Ваши люди поняли превратно его истинную силу. Все равно, не стесняйся, наблюдай за битвой – и прекрати ворчать, дорогая. Это неприлично.

Внезапно его взгляд стал безучастным. Ви попыталась шевельнуть мечом, но тот словно застыл. Принуждение было нерушимо.

Как только ведьмы отпустили ферали, Ви присела на ступеньки перед троном, чтобы наблюдать. Однако даже это жуткое зрелище не завладело ее вниманием.

Должно быть, она сдалась давным-давно. Вся ее битва – сплошной фарс. Сделано все, что хотел от нее король-бог. Убит Джарл, убит Кайлар. В будущем ей, несомненно, предстоит убить еще сотни. Тысячи. Неважно. Больше никто для Ви не будет иметь такого значения, как Джарл и Кайлар. Единственный друг, Джарл, погиб от ее руки. Кайлар. Человек, который как-то пробудил в ней… что? Страсть? Может, просто согрел теплом холодное, мертвое сердце? Человек, который мог стать… ближе.

Ви ненавидела всех мужчин, которых когда-либо знала. Это мужчинам свойственно убивать и разрушать. Женщина дает жизнь, воспитывает. И тем не менее… Кайлар.

Он опровергал все ее представления о мире. Легендарный мокрушник, которому полагалось быть квинтэссенцией гибели, спас маленькую девочку, приютил ее, спасал вельмож, которые не заслужили такой чести, и пытался оставить жестокое ремесло.

«И оставил бы, если бы не я».

Если бы не она, Кайлар жил бы сейчас в Кернавоне, ведя открытый образ жизни, о котором Ви и не мечтала. А Элена? Кайлар мог пожелать себе любую женщину, однако выбрал девушку, обезображенную шрамами. По опыту Ви, мужчины стремились найти на свой член самую похотливую сучку. Если находили, их уже не волновало, что она сучка. О Кайларе такого не скажешь.

Вспышка интуиции вдруг озарила Ви. Она увидела Элену – которую ни разу не встречала – как своего двойника и противоположность. У Элены были шрамы глубиной в дюйм, но под ними скрывались красота, любовь и грация. Ви же – воплощение мерзости и уродства, не считая тонкой вуали кожи. Любовь Кайлара более не являлась тайной. Человека, которого не смутило убийство Джарла, не могли смутить и несколько шрамов. Кайлар видел дальше. Конечно, он любит Элену. Точнее, любил – до того, как Ви его убила.

Он сказал, что вернется? Нет, не вернется. Король-бог победил.

Ви выдернула кинжал, перевернула Кайлара на спину. Глаза его были открыты. Пустота и смерть. Она закрыла эти обвиняющие глаза, положила его голову к себе на колени. Затем повернулась, чтобы досмотреть, как король-бог уничтожит последнюю надежду Сенарии.

70

Все притворство схоластичной отрешенности как рукой сняло. Вначале магам пришлось напрячься, чтобы увидеть ферали. Он вступил в битву практически незаметно.

Спустя минуту один из магов проронил:

– Маккалкин был прав. А мне казалось, он все выдумал.

– Мы все считали, что это выдумка. Что означают в его письменах строки про всякие другие живые существа?

– О боги! Прямо как и говорил. Существо подвластно людям, им управляют.

Весть о присутствии некоего зверя разлетелась по всему полю боя. Ферали принял форму огромного быка, который перепахивал ряды сенарийцев. Раны, какие бы ему ни наносили, быстро затягивались, и существо росло.

Грохот битвы, звон стали, крики ярости и боли, понемногу затихая, смещались к холмам над равниной. Теперь явственно слышались новые звуки: вопли ужаса.

Громадный бычище тяжело ступал рядом с халидорским строем. Полдюжины людей, кое-кто еще живой, прилипли к зверю. Ферали взял паузу, усваивая добычу, и начал себя перестраивать. Свернулся в шар, и на коже вдруг появились листы брони. Потом развернулся и встал.

Теперь он принял форму тролля. Втрое выше человека. Кожа – пластинчатые доспехи, кольчуга и разинутые маленькие рты. Помимо самих жертв ферали вбирал в себя их мечи и копья, которыми теперь ощетинился со спины и по бокам.

Первая реакция сенарийцев была поистине удивительной. Они героически атаковали зверя.

Тщетно. Ферали пробивал себе дорогу через их шеренги – медленно, чтобы строй халидорского войска не сомкнулся за спиной. Где бы тролль ни проходил, сея смерть, он осторожно, одной из четырех рук поднимал каждую жертву, убитого или покалеченного, и прилеплял ее к коже либо насаживал на копья, торчавшие в спине. Переваривал одного, затем другого, третьего. Еще и еще.

Ранили ли воины зверя хоть раз, маги сказать не могли. Он терзал шеренгу за шеренгой, без передышки.

Перед лицом неминуемой гибели генерал Агон, всеми силами пытаясь спастись, атаковал часть халидорского строя. По счастливой случайности или благодаря умелому руководству за ним последовали сотни людей. Атаковали все сразу, в одном месте. Отчаянно. Шеренги халидорцев прогнулись, Агон почти прорвал их оборону. Однако кавалерия принца Мобуру усилила строй до подхода ферали. Сенарийские генералы внезапно свернули атаку и попытались собрать воинов для прорыва в новом месте. Но грохот битвы, сумятица в рядах, окруженных халидорцами, и ужас при виде неумолимо растущего зверя перевесили.

Сенарийцы сражались до безумия отчаянно. Они были на грани паники.

– Мы должны помочь им, – заявил Джедан.

Маги посмотрели на него как на сумасшедшего.

– Что вы смотрите? Мы едва ли не самые могущественные маги в мире! Если не поможем, они все умрут. Не выступим против Халидора сейчас, потом будет поздно.

– Джедан, – тихо сказал Уэрвел. – Ферали почти невосприимчив к магии, причем к магии древних. Уже слишком поздно.

Не собирался утешать юношу и лорд Люциус.

– Нас послали найти великий меч, – добавил он, – или хотя бы молву о нем. Если Кьюрох здесь, то поверь мне, Джедан, мы вскоре об этом узнаем. Если он у сенарийцев, они его сейчас используют. Высший совет…

– Здесь нет никакого совета! – крикнул Джедан. – Мое мнение…

– Твое мнение неуместно! Воевать мы не будем. Точка. Ты понял?

Джедан стиснул зубы, чтобы удержать слова, о которых впоследствии пожалел бы. Он вновь обратил свой взор на людей, умирающих из-за равнодушия лорда Люциуса.

– Понял, сэр.

Единственное, о чем всегда умалчивают истории о сражениях – истории, которые так любил в детстве Логан, – это запах. Он думал, что после Дыры его уже ничем не удивить, однако ошибся. Логан потерял счет людям, которые на его глазах умирали в Дыре, но, каким бы ни было их число – двенадцать? пятнадцать? – это не могло сравниться с количеством убитых здесь только в первой атаке. Запах! Возбуждение и страх, дождь и грязь. Запахи едва уловимые – рядом с блеском стали, видом ретивых лошадей и яростными лицами женщин.

Халидорцы окружили их. Не имея флагов и условных сигналов рукой, чтобы общаться с командирами издали, сенарийцы были обречены. Если в атаку шло слишком мало воинов, она захлебывалась. Если слишком много, их уничтожали с тыла. Сенарийскую армию парализовало, в то время как халидорцев становилось все больше и больше – откуда? Какого черта никто не доложил об этом? Люк Грэзин, он что, не справился с задачей? Или предал? Сейчас уже не важно, лишь бы избежать кровавой бойни.

Ноздри Логана заполнил смрад.

Смрад плотной толпы людей, их тепла, пота и страха, которые смешивались с ужасом охваченных паникой лошадей. Клоака, ибо напуганные и мертвые теряли контроль, опорожняя кишечники. Желудочные соки из вспоротых животов, разрезанные кишки. Умирающие лошади, которые дико ржали и судорожно брыкались на земле. Кровь, столь обильная, что вместе с дождем собиралась в лужи. Сладковатый запах женского пота. Их ряды таяли, но они не ведали страха, пока Логан был бесстрашен.

Куда бы он ни шел, сенарийские ряды дрались сплоченней. И боевой дух поднимало не только его присутствие. Скорее, те замечательные женщины. Все в крови, ругаясь не хуже матросов, они одним только видом смущали халидорцев.

Если бы не орден, Логан погиб бы в первой атаке. Чтобы оставаться рядом с ним, женщины бились неистово, почти самоубийственно, и заплатили за это высокую цену. Из тридцати осталось только десять. С таким малочисленным отрядом телохранителей Логана наверняка сразили бы насмерть, если бы не более сотни мужчин, примкнувших к ним сразу после первой атаки – Псы Агона. Он дал им слово, и теперь они отдавали ему свою жизнь.

Логан уже потерял счет времени с начала битвы, когда вдруг учуял новый запах. Какая-то тухлятина? Непонятно. Сегодня армии оставят гнить на поле мяса в избытке, однако пока еще разлагаться нечему. Он услышал и почувствовал, как сенарийцы реагируют, задолго до того, как увидел причину их нового страха. Сидя на лошади, он заметил нечто похожее на быка, который, пробиваясь сквозь шеренги, утаскивал за собой людей. Бык исчез из виду.

Затем вернулся совсем другим существом. Это был тролль с четырьмя руками, двумя парами глаз, бугристой сероватой кожей и торчащими из спины клинками. Не испытав ни малейшего страха, Логан удивился. А ведь должен был испугаться! Видно, страх давно исчез.

Стало ясно: теперь битва сводится к одному. Все просто. Эта тварь убивает его людей. Он обязан ее остановить.

Генерал Агон повел воинов в новую атаку. Его люди ударили в ряды халидорской кавалерии, словно огромный кузнечный молот по наковальне. Только так мог избавиться Агон от алитэрских мундиров, алитэрских лошадей и проклятого офицера кавалерии с кожей ладешца.

Логан бросился на зверя. Тот, казалось, еще добавил в размерах. Одна из рук целиком превратилась в косу, и тролль махал ею по полю футах в трех над землей, пожиная богатый урожай. Увернуться было практически невозможно. Кто-то прыгал, иные приникали к земле, но большинство людей резало надвое. Тролль шел вперед, поднимая руками мертвых и накалывая их на мечи и копья по всему телу.

Когда сенарийцы отпрянули от тролля как можно дальше, Логан двинулся вперед. Белая строевая лошадь нервно танцевала под ним.

Тролль остановился, разглядывая Логана. Затем издал невнятный рев, от которого лошадь едва не вырвала поводья из рук Логана, и встряхнулся. Из чрева тролля вылезла человеческая голова.

– Логан, – с легким халидорским акцентом проговорила голова и высунулась из брюха еще дальше.

– Урсуул! – зарычал Логан.

– Тебе следует знать кое-что о Дженин.

К началу битвы Логан был слаб. Месяцы в жестокой нужде лишили его сил, истощили. Сегодня он выжил благодаря удаче и дикой ярости, с которой дрались орден Подвязки и Псы Агона, а не собственной силе и мастерству. Однако когда с мерзкого и вонючего языка этого зверя сорвалось имя Дженин, Логан ощутил в себе силу праведного гнева.

– Твоя прелестная красавица-жена жи…

Блеснул меч, и Логан отрубил голову. Она разлетелась по земле клочками гниющей плоти.

Зверь на мгновение застыл. Не шевельнул и мускулом. Еще мгновение, и сенарийцы вдруг возликовали, решив, что Логан все-таки его убил.

Затем тролль поднял руки к небу и взревел так, что дрогнула сама земля. Не спуская с Логана глаз, он отвел назад огромную костяную косу.

71

Нежными пальцами Ви гладила волосы Кайлара. Она почти не замечала, как ферали перед ними превратился в тролля, как безнаказанно бродил он по рядам сенарийцев. Ее взгляд был прикован к мертвому лицу Кайлара. Молодому, спокойному. Ви его убила. Отдала бессмертие королю-богу.

Что-то капнуло на щеку Кайлара. Ви моргнула.

«Что за черт?»

Капля по щеке скатилась к уху. Она снова моргнула, быстрее, отказываясь верить, что плачет. Как там про нее говорила сестра Ариэль? Эмоциональная калека? Ви посмотрела на слезу, блестевшую на ухе Кайлара, и смахнула ее.

«Эта сука обозвала меня дурой».

Так и есть! Палец замер.

Точно боевой конь на полном скаку врезался в Ви. Никуда она от Ариэль не делась.

Внезапно стало трудно дышать. Только сейчас Ви увидела ловушку, расставленную для нее сестрой. В каждом слове. Вот приманка, вот последствия. Не выход, но спасение от короля-бога.

Нужно сделать кое-что с Кайларом. Она нетвердой рукой залезла в сумку и нашла коробочку именно там, куда и положила. Открыла ее и взглянула на обручальные кольца из Уэддрина.

Это ведь все равно что изнасилование.

Тем не менее другого выхода нет. Сестра Ариэль заставила Найлов внушить Ви все необходимые знания. Они же говорили: чтобы разбить принуждение, Ви должна показать «внешний признак внутренних перемен». Передать свою верность другому человеку. Говорили и о сильной магии в некоторых старых кольцах, о том, как они держали чары принуждения. А сука-ведьма поманила морковкой: быстрое продвижение, частное обучение. В общем, важная персона.

Наплевать. Она сделает это не для себя. Просто если не сделает, король-бог обретет бессмертие. Ви станет его любимой ручной убийцей, единственной женщиной-чумой, умерщвляющей тех, кто посмеет бросить ему вызов. Она сделает это для тех несчастных, кого сейчас живьем поедают на поле боя. Сделает, потому что иначе Кайлар умрет, и теперь уже навечно.

Только он ее не простит. Никогда.

Ви пробежала пальцами по волосам Кайлара. Посмотрела в его лицо, холодное и спокойное. Словно осуждающее. Она-то спасется, изменит себя, но заплатят за это Кайлар и Элена.

Сережка пронзила левое ухо Ви, и кольцо спаялось в единое целое. От боли заслезились глаза. С мокрым от слез лицом она другой сережкой пронзила ухо Кайлара.

Волна тепла окатила Ви с головы до пят. Она почувствовала, как принуждение вдруг съежилось и лопнуло. Ничто не могло сравниться с внезапно охватившей ее тоской. Она едва не задохнулась. Каждой клеточкой кожи, позвоночником и сердцем Ви ощущала Кайлара. Шло излечение, но Кайлар страдал так жестоко, что ей стало больно. Когда Ви коснулась его лица, пальцы покалывало. Кайлар был красив как никогда. Она хотела, чтобы он узнал ее, хотела рассказать всю правду и быть прощенной. Хотела вернуть его любовь. Чтобы он обнял, тронул щеку, пробежался пальцами по волосам и…

Невыносимо! Ви грубо спихнула Кайлара с коленей и, шатаясь, встала на ноги. Всплеск эмоций оказался слишком сильным, чересчур широким, чтобы их понять, но не казался чуждым. И притворным. Словно кто-то очищал ее любовь, подул на тлеющие угли, и они вспыхнули ярким пламенем. Ви не хватало воздуха. Но теперь она была свободна. Принуждение исчезло.

Свободна! Свободна от короля-бога. На полу перед громадным троллем стоял одинокий всадник. Ви взяла кинжал и, шатаясь, пошла к отцу. Схватила его под руки и заставила встать. Встряхнула.

– Отец! Отец! – кричал кто-то.

Кто, черт возьми, мог кричать это на поле битвы? Спустя миг Гэрот понял, что к чему, и вернул сознание в тронный зал. Несколько секунд Логан подождет. Черт с ним, если не хочет знать, что Дженин жива.

– Отец, – сказала Ви, – ты можешь мне кое-что объяснить?

Раз она его трогает, значит, явно смирилась с принуждением.

– Тебе что, невдомек, что я в самой гуще событий? Голова идет кругом, а ты – «отец».

– Ты заставил меня убить Джарла? Это было принуждение?

Он улыбнулся. Ложь так и просилась на язык.

– Нет, мулина. Ты убила его сама.

– О!

Единственный звук слетел с губ, точно лопнул маленький пузырек.

Гэрот усмехнулся и скользнул обратно в ферали. Взревел в небеса и отвел назад костяную руку-косу. Логан ехал прямо на него, пока лошадь не встала. Он дергал поводья и бил ее по бокам, но лошадь отказалась подчиниться. Она круто повернула назад, совершив отчаянный полукруг, споткнулась о чье-то тело. Когда Гэрот махнул огромной косой, чтобы рассечь Логана надвое, в просвет ворвался один из конных охотников на ведьм и выпрыгнул из седла, увлекая Логана за собой. Коса срубила головы обеим лошадям, и те рухнули на землю, орошенную двойным фонтаном крови.

Логан перекатился через голову и вскочил на ноги. Лучник рядом с ним уже натягивал тетиву. Он поразил один глаз Гэрота, затем другой. Тролль мигнул, и новые глаза вытолкнули старую пару. Теперь уже все равно. Логан стоял, непокорный, но беззащитный. Следующим взмахом Гэрот разрежет крохотного человечка пополам…

Как вдруг что-то горячее вошло королю-богу в спину. Раз, другой, третий. Снова и снова. Он поднял руки ферали к спине, недоумевая, что могло пробить такую толстую шкуру и почему другая пара глаз не видела атаку. Однако в спине не было ни стрел, ни копий.

Тролль слабел на глазах. Когда Логан бросился вперед и воткнул ему меч в живот, Гэрот вдруг осознал, что истекает кровью не ферали.

Ранен он сам!

Гэрот услышал всхлипы и вернулся в тронный зал.

Ви прижимала его к груди и раз за разом всаживала ему в спину кинжал, словно хотела, чтобы лезвие пронзило Гэрота насквозь до самого ее сердца.

Он приказал рукам двигаться, но те висели безвольными кусками мяса. Тело умирало – умирало! – в глазах потемнело, почернело…

Гэрот вызвал заклятие смерти. Риск ужасный – пытаться перебросить сознание в другое тело. Если Хали позволит, цена будет жестокой. Но терять нечего.

Вир вырвался из рук и охватил Ви лесом черных пальцев. Они притянули ее ближе.

Еще ближе! Похоже, действует!

Как вдруг… каждый палец вира отсекло радужным лезвием, пролетевшим между Ви и Гэротом. Вир, отрезанный от источника, застыл, треснул и превратился в черный дым. Гэрот обернулся и увидел невозможное.

Кайлар был жив. Он стоял, сжимая в руке черное лезвие ка'кари, и в каждой черточке его лица читался приговор. Осознание волной захлестнуло Гэрота.

Пожиратель пожирал саму жизнь. Помощник помогал самой жизни. То было не просто лечение или продленная жизнь, а настоящее бессмертие. Вот он, шанс стать истинным божеством, и Гэрот позволил ему ускользнуть сквозь пальцы. Его охватила бессильная ярость.

А затем ка'кари-лезвие Кайлара опустилось еще раз – на голову короля-бога.

Логан вонзил меч в брюхо тролля, и тот качнулся назад. Затем существо упало на колени, словно вдруг потеряло координацию. Логан отпрыгнул, едва избежав участи быть раздавленным. Он не понимал, что случилось, но реакция тролля казалась странной. Логан видел, что существо получало раны куда серьезней и даже не вздрогнуло.

Взоры обеих армий были прикованы к поединку Логана со зверем. Он ударил снова, затем в третий раз, однако стоило ему вытащить меч, как рана затягивалась.

Пока ферали стоял на коленях, пластины, закрывавшие почти весь его живот, съехали набок, скрипя и хлюпая, будто сломанный нос, только во сто крат сильнее. Из зазора между пластин стало выпучиваться липкое месиво. Еще секунда, и оно приняло форму. На чреве тролля живым барельефом проступила женщина. Лицо ее дрогнуло, и появился рот.

– Король, я не могу с этим бороться. Ужасно голодна. Как в Дыре. Король, я не могу остановиться. Посмотри, что со мной сделали. Оно не позволит мне себя убить, Король. Так хочется есть. Как тот хлеб. Ужасно голодна.

– Лили? Я думал, это Гэрот, – удивился Логан.

– Его нет. Он мертв. Скажи, Король, что делать. Я не могу себя остановить. Так голодна, что ем себя.

Логан вдруг осознал, что с тех пор, как из тролля высунулось лицо Гэрота Урсуула, существо заметно усохло. Оно пожирало себя. Надо что-то делать, и быстро. Убить ферали они не смогут – чудище лечило раны, не задумываясь. Черты Лили расплывались.

– Лили, – сказал Логан. – Лили, послушай меня.

Она собралась с духом и показалась вновь, хотя на сей раз – без рта.

– Лили, ешь халидорцев. Ешь их всех подряд и беги в горы. Хорошо?

Она уже исчезла. Пластины щелкнули на место, и тролль тяжело поднялся на нога. Глядя в упор на Логана, поднял руку-косу. От Лили не осталось и следа.

Логан подошел к нему вплотную.

– Ты ведь хотела, Лили, все исправить? Помнишь, Лили? – спросил он, надеясь, что сможет вернуть ее, называя по имени. – Хочешь, Лили, заслужить прощение? Я твой король или нет?

Ферали мигнул, помешкал. Голос Логана, неожиданно для него самого, звучал как никогда властно. Указывая на халидорцев, он крикнул:

– Иди! Убей их! Я приказываю!

Ферали все моргал и моргал. Затем, движением настолько быстрым, что не уследить, махнул рукой по халидорцам за спиной. Логан обернулся и увидел, что тысячи людей уставились на него, не веря собственным глазам.

Логан Джайр, человек, дал приказ ферали остановиться, и чудище подчинилось.

В битве наступило затишье. Халидорцы и сенарийцы стояли друг против друга – и не сражались. Всеобщее внимание привлек ферали, который вырос футов до тридцати. Он даже не повернулся. Просто на мгновение стал студенистым, и то, что было задом, обернулось передом.

Огненный шар, описав дугу от майстера, рикошетировал от ферали, не причинив вреда. Еще с десяток следом – хоть бы что. Спустя миг сверкнула молния, оставив на шкуре лишь темную отметку. Ферали согнулся и напряг каждый мускул. Оружие и доспехи, которые Гэрот сосредоточил в звере, брызнули во все стороны. Сотни стрел, нагрудные щиты и кольчуги, копья и мечи, боевые молоты и кинжалы, гремя, посыпались на землю, образовав широкий круг.

Из рядов халидорцев вылетел сверкающий белый шар. Между вюрдмайстером и фантомом воздух забурлил, искажая все будто в кривом зеркале. Шар прочертил кипящий след к ферали.

В десяти шагах от ферали искаженный воздух разорвало красное пламя. Адский червь нанес удар, однако ферали явил невероятную прыть. Миножий рот захлопнул пустоту. Адский червь с черно-красной огненной шкурой извернулся, выползая еще дальше в реальность. Сорок футов. Шестьдесят. Тело и не думало сужаться.

Логан услышал, как на землю из ослабевших пальцев воинов стало падать оружие.

Однако битва титанов длилась всего миг. Адский червь снова промахнулся – в отличие от ферали. Огромный кулак смял голову червя и переломил его тело, словно хворостину. Тело рухнуло на шеренги халидорцев позади, распадаясь на бескровные черные и красные сгустки. Они шипели на земле, точно капли воды на горячей сковородке, испаряясь зеленым дымом.

Ферали повернулся к халидорским рядам. Из его тела мигом выросла дюжина рук, и он стал хватать солдат, точно ребенок – леденцы.

Люди по обе стороны вспомнили наконец о битве. У сенарийцев засверкали клинки, у халидорцев – пятки. Чтобы бежать быстрее, они побросали оружие и щиты.

Когда халидорцы кинулись от ферали врассыпную, из глоток сенарийцев вырвался победный крик. Логан не мог поверить в происходящее. Это было невероятно!

– Кого ты хочешь послать им вдогонку? – спросил генерал Агон.

Он вырос как из-под земли – вместе с окровавленным герцогом Уэссеросом.

– Никого, – ответил Логан. – Она не отличит врага от друга. Наша битва окончена.

– Она? – удивился герцог Уэссерос.

– Не спрашивай.

Агон отъехал, выкрикивая приказы, и Логан повернулся к воину, который выбил его из седла.

– Ты спас мне жизнь. Кто ты? – спросил он.

Женщина с острова Сет, Калдроса Уин, которая всю битву была рядом с герцогом, вышла вперед.

– Это мой муж Томман, о повелитель, – с нескрываемой гордостью сказала она.

– Ты смелый воин, Томман, и отличный стрелок. Какой просишь милости?

Томман поднял глаза, и они вдруг заблестели.

– Мой господин, вы и так уже вернули мне больше, чем я заслужил. Вы вернули мне любовь. Разве есть что-то дороже этого?

Жена взяла его протянутую руку.

Генералы перестроили ряды сенарийцев в максимально плотное каре и только наблюдали, как истребляют противника. Отступление превратилось в беспорядочное бегство. Остатки кольца рассыпались; халидорцы разбегались кто куда. Ферали прорвал их ряды, обернулся змеем и опрокидывал целые шеренги. Люди, крича, прилипали к змею. Затем он превратился в дракона. Неизменно быстрый и ужасный, ферали всегда орудовал множеством рук. Отовсюду неслись жалобные крики. Люди в панике топтали друг друга. Одни припадали к земле, другие съеживались под защитой валунов. Кто-то лез на деревья, там, где кончалось поле. Однако тварь в своей жестокости была дотошной. Она доставала людей везде – живых или мертвых, раненых или притворявшихся убитыми, тех, кто сражался или прятался, – и пожирала их.

Не все халидорцы бежали. Кое-кто поворачивал назад и сражался. Другие собирали друзей и атаковали даже с большей храбростью, чем сенарийцы. Храбростью, порой для них самих невероятной. Впрочем, перед лицом этого воплощения ужаса храбрость была неуместна. Смелые и трусы, знать и простолюдины, добряки и злодеи – все умирали одинаково. Сенарийцы, открыв рты, смотрели, не забывая ни на секунду, что эта бойня предназначалась им. Когда то здесь, то там кто-то из сенарийцев ликовал, никто не подхватывал победный крик. Ферали свирепствовал повсюду. Не гоняясь за отдельными группами халидорцев, он хватал всех подряд и всегда – всегда! – маневрировал вдалеке от сенарийской армии, точно боялся соблазна подойти слишком близко.

Наконец, поглотив последнюю группу халидорцев, ферали бежал к горам. То ли Сенарию благословили боги, то ли бедная женщина решила исполнить приказ Логана – но ферали устремился туда, где на сотни миль не было ни деревни.

Кто-то в тишине издал возглас. На секунду он одиноко повис в воздухе. Логану подвели новую лошадь, и, вскочив в седло, он повернулся, чтобы вновь ощутить на себе взгляды тысяч пар глаз. Почему они все на него смотрят?

Затем кто-то снова ликующе крикнул, и наконец-таки до Логана дошло. Они победили. Непонятно как и вопреки всему. Победили!

Впервые за долгие месяцы Логан почувствовал, как рот растягивается в усмешке. Внезапно будто река прорвала плотину, и никто уже не мог сдержаться: люди улыбались, радостно вопили и колотили друг друга по спине. И не важно, под флагом какого знатного рода кто сражался. Псы Агона обнимали новобранцев города Сенарии: бывших воров и стражников, сражавшихся вместе насмерть. Вельможи стояли рука об руку с крестьянами, крича в один голос. Логан оглядывал плотные ряды армии, и казалось, что нарушенные связи, некогда объединявшие страну, укрепляются. Меняются к лучшему. Они победили. Ужасной и горестной ценой, но все же устояли против мощи чудовища и магии бога. И победили.

Перекрывая ритмичный звон мечей и копий о щиты, нарастал новый крик.

– Что они говорят? – крикнул Логан генералу Агону, но, задав вопрос, тут же разобрал слова.

С каждым ударом меча по щиту воины скандировали:

– Король Джайр! Король Джайр! Король Джайр!

Это звучало как измена. Дерзко, но прекрасно.

Логан взглядом поискал в толпе Тэру Грэзин. Не нашел и улыбнулся.