Текст книги "На краю тени"

Автор книги: Брент Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

25

– Виридиана Совари?

Услышав свое имя, она резко остановилась посреди многолюдного рынка. Грязный маленький человечек с бегающими глазками протянул ей письмо. Ви не пошевелилась. Человечек осмотрительно стоял чуть поодаль, и Ви решила, что он примерно представляет себе, с кем имеет дело. Грязнуля подобострастно улыбнулся, бросил взгляд на ее грудь и вновь уставился себе на ноги.

– Ты кто? – спросила она.

– Неважно, мисс. Просто слуга нашего… общего друга, – ответил он, озираясь по сторонам.

Сердце Ви сковал ледяной холод. Не может быть. Человечек снова протянул письмо и, едва она его взяла, растворился в толпе.

«Мулина, – говорилось в послании. – Нам очень любопытно, как ты узнала, что Джарл в Кернавоне, но коли узнала, значит, ты и в самом деле лучше всех. Мы также хотим, чтобы ты разобралась с Кайларом Стерном. Предпочли бы видеть его живым. Если это невозможно, нам нужно его тело и все вещи, даже самые пустячные. Доставь немедленно».

Ви закрыла письмо. Король-бог знает, что она здесь? Невероятно. Послание нашло ее в Кернавоне! И как мог здесь оказаться Джарл? Джарл, которого она избегала! Просьба короля-бога доставить Кайлара живым невыполнима. И что невероятнее всего: теперь ей никуда не деться. Ви стала рабыней короля-бога и не видела выхода.

Как-то так вышло, что Кайлара привлекли готовить праздничный обед в честь дня рождения Ули. Тетушка Меа заявила, что мужчина не должен чураться кухни, а Элена сказала, что в сравнении с микстурами обед и десерт – вообще легче легкого. Ули хихикнула, когда Кайлара облачили в цветастый фартук с рюшами и мазнули кончик носа мукой.

Вздохнув, Кайлар закатал рукава и теперь силился понять, что означают такие заумные кухонные термины, как бланшировка, расстойка и бешамель. Судя по смешкам Ули, его озадачили самым сложным из рецептов, какой сумели найти, однако виду Кайлар не подал.

– Ну и что делать теперь, после желе? Всплакнуть? – спросил он.

Ули и Элена захихикали. Кайлар грозно поднял лопаточку, и они громко рассмеялись.

Дверь в кузницу открылась, и вошел Брайан, грязный и вонючий. Мрачно взглянул на Кайлара, и тот опустил лопаточку. Хорошего настроения как не бывало. Брайан перевел взгляд на Элену.

– Когда обед? – буркнул он.

– Как будет готов, мы принесем его в твою пещеру, – ответил за Элену Кайлар.

Брайан что-то проворчал и бросил Элене:

– Пора бы тебе найти настоящего мужчину.

– Знаешь, – сказал Кайлар, когда Брайан пошаркал обратно в кузницу, – есть у меня на примете мокрушник, который с удовольствием нанес бы визит этому кретину.

– Кайлар!..

– Мне совсем не нравится, как он смотрит на тебя, – продолжил Кайлар. – Он пытался к тебе приставать?

– Кайлар, давай не сегодня, ладно? – Элена кивнула в сторону Ули.

Он вдруг вспомнил о коробочке с кольцами в кармане брюк и кивнул. Затем, приняв серьезный вид, бросился на Ули. Та взвизгнула. Кайлар перевернул ее вверх тормашками, закинул себе на плечо и, как ни в чем не бывало, вернулся к стряпне.

Ули, визжа и брыкаясь, мертвой хваткой вцепилась в тунику на спине Кайлара.

В кухню, запыхавшись, приковыляла тетушка Меа.

– Что за незадача: у нас закончились и мед, и мука.

– О нет! – простонал Кайлар. – Как я теперь буду делать пятый основной соус?

Он отложил лопаточку и наклонился, пропустив руки между ног. Как по команде, Ули головой вперед сползла по его спине и схватилась за руки. Мгновение спустя она приземлилась на ноги, задыхаясь и смеясь.

– Чей сегодня день рождения? – спросил Кайлар.

– Мой! Мой! – воскликнула Ули.

Она хихикала, а он сделал вид, будто что-то вынимает из ее ушей. Серебряные монеты. Те самые, которые дал за лекарство знатный посетитель. Теперь у них с Эленой снова ничего нет, но ради Ули чего не сделаешь. Когда Кайлар положил монетки ей в ладошку, глаза девочки широко раскрылись.

– Это мне? – словно не веря, спросила она.

Он подмигнул.

– Элена поможет тебе купить что-нибудь стоящее. Согласна?

– Можно мы прямо сейчас пойдем? – спросила Ули.

Кайлар взглянул на Элену, та пожала плечами.

– Мы можем пойти с тетушкой Меа, – сказала она.

– Мне все равно горох шелушить, – отозвался Кайлар.

Обе захихикали. Он улыбнулся Элене и снова восхитился ее красотой. Любовь так переполняла сердце, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

Ули поскакала к двери показать монетки тетушке Меа.

Элена тронула Кайлара за руку.

– Все у нас будет хорошо.

– После сегодняшнего вечера, – ответил он.

– Что ты имеешь в виду?

– Увидишь.

Кайлар не улыбнулся. Не хотел выдавать свои чувства. Стоит улыбнуться, и будешь потом ухмыляться, как дурак. Ужасно хочется видеть выражение ее лица. Ужасно хочется и много чего другого. Покачав головой, Кайлар вернулся к работе. Хоть он и жаловался, готовить еду оказалось нетрудно. Разве что весь перепачкался. Прежде чем взяться за сырое мясо, он снял кольцо и положил на кухонный стол – в том, чтобы вонять как дохлая корова, романтики маловато.

Не прошло и полминуты с тех пор, как Элена, Ули и тетушка Меа ушли за покупками, раздался стук в дверь. Кайлар снова отложил лопаточку и пошел открывать.

– Что на этот раз забыла, Ули? – крикнул он, хватая на ходу полотенце.

На пороге стоял Джарл.

Из Кайлара словно выпустили воздух. Он не верил глазам. Тем не менее перед ним был Джарл. Высок, сложен как бог, безукоризненно одет. Первый красавец среди мужчин. Ослепительная белозубая улыбка, чуть неуверенная.

– Хей-хо, Азо, – сказал он.

Почему именно это приветствие? Джарл оригинальничает или взывает к их совместному прошлому? Определенно второе. Они долго стояли, просто глядя друг на друга. Джарл пришел сюда не за дружеской беседой. Ради всего святого, это ведь шинга! Настоящий. Главарь самой страшной Са'каге в Мидсайру.

– Как, клянусь девятью кругами ада, ты нашел меня? – спросил Кайлар.

Именно так он сказал в последний раз, когда Джарл появился внезапно.

– Может, пригласишь войти?

– Прошу, – сказал Кайлар.

Он поставил на стол оотай и сел напротив Джарла, который устроился у окна. Какое-то время оба молчали.

– Есть работа… – начал Джарл.

– Не интересует.

Джарл воспринял ответ спокойно. Он поджал губы и окинул скромную комнатушку недоуменным взглядом.

– Значит, гм… тебе опять нравится убогая жизнь?

– Разве Мамочка К. не учила тебя такту?

– Я серьезно, – сказал Джарл.

– Я тоже. Ты являешься после того, как я уведомил, что отхожу от дел, и первым же словом оскорбляешь место, где я живу?!

– Логан жив. Он в Дыре.

Кайлар непонимающе смотрел на Джарла. Слова сталкивались и рассыпались, падая на пол, их частички вспыхивали светом правды. Ничего целостного – лишь осколки, слишком острые, чтобы трогать.

– Все мокрушники работают на Халидор. Та знать, что оказала сопротивление, отступила во владения Джайра. В ряде приграничных крепостей гарнизоны укомплектованы, однако нет лидера, который мог бы нас объединить. Волнения во Фризе беспокоят короля-бога, и он пока еще ничего не сделал, чтобы консолидировать свои силы. Считает, что знатные семьи Сенарии сами порвут друг друга в клочья. И окажется прав, если у нас не будет Логана.

– Логан жив? – тупо переспросил Кайлар.

– Король-бог нанял мокрушников убить меня. Отчасти поэтому я и приехал. Пришлось убираться из Сенарии, пока не оповестим всех, что меня защищает сама Тень, Каге.

– Нет, – сказал Кайлар.

– Шансы, что Логана найдут, увеличиваются с каждым днем. Очевидно, что заключенные Дыры его не узнали, но сейчас туда бросают все больше людей. Может, тебе будет приятно услышать, что один из них – герцог Варгун. Считай это маленьким бонусом. Спасешь Логана и заодно прикончишь этого негодяя.

– Что?!

Слишком быстро для Кайлара крутились шестеренки – не зацепиться.

– Джарл, – заметил он. – Разве ты не видишь? Тенсер упрятал себя в Дыру, чтобы отсидеть в самой жестокой тюрьме. Потом публике предъявят настоящего, живого барона, и Тенсера освободят. Через месяц он, восстановленный в правах, придет в Са'каге, недовольный тем, что его понапрасну бросили в тюрьму, и что тогда?

– Мы его примем, – тихо ответил Джарл. – Разве можно отказать?

– И он уничтожит вас, потому что это не Тенсер Варгун, – сказал Кайлар, – а Тенсер Урсуул.

Джарл, пораженный, откинулся на спинку стула и лишь через минуту обрел дар речи.

– Видишь, Кайлар? Вот почему ты мне нужен. Не только твое мастерство, но и ум. Если Тенсер уже там, он выждет необходимое время, а затем сообщит отцу про Логана. Надо идти прямо сейчас. Немедленно!

Коробочка с серьгами жгла ногу. Джарл что-то говорил, а Кайлар смотрел в открытое окно на город-надежду, который должен был стать его домом до последних дней жизни. Кайлар любил этот город. Хотел лечить его жителей и помогать им, находил удовольствие в том, что его хвалят за микстуры. Он любил Элену. Она доказала ему, что можно сделать больше добра, если людей не убивать, а лечить. Да, разумно… и все же… все же…

– Не могу, – сказал Кайлар. – Извини. Элена никогда не поймет…

Джарл качнул стул назад, на две ножки.

– Послушай, Азо, я тоже вырос вместе с Эленой и люблю эту девушку. Но какое тебе дело до того, что у нее на уме?

– Да пошел ты, Джарл!

– Я всего лишь спросил.

Вопрос прозвучал, осел в сознании, и Джарл больше не сводил глаз с Кайлара.

Сволочь. Сразу видно, что все эти годы учился у Мамочки К.

– Я ее люблю.

– Само собой, как без этого.

Снова тот же выжидающий взгляд.

– Она хорошая, Джарл. Не в том смысле, который люди обычно вкладывают в это слово там, откуда мы родом. Она просто хорошая, и все. Знаешь, я раньше думал, это в ней от рождения… ну… как один с рождения белокур, а у другого черная кожа.

Джарл поднял бровь. Кайлар продолжал:

– Однако теперь вижу, что ей над этим приходится работать. Элена упорно трудится и трудилась все время, пока я в поте лица изучал, как убивать людей.

– Итак, она святая. Можешь не продолжать, – заключил Джарл.

Кайлар молчал целую минуту. Затем поскреб ногтем волокно деревянного стола.

– Мамочка К. любила говорить, что мы становимся масками, которые носим. Что у нас под масками, Джарл? Элена знает меня, как никто другой. Я сменил имя, личность, оставил в прошлом все и всех, кого знал. Не я, а сплошная ложь. Но может, я и становлюсь сам собой, пока рядом с Эленой. Понимаешь?

– Тебе виднее, – сказал Джарл. – Насчет тебя я ошибался. Думал, ты герой, когда ты пошел на смерть, спасая Ули и Элену. Нет, ты не герой. Ты просто люто себя ненавидишь.

– Не понял?

– Ты трус. Говоришь, занимался грязным делом? Так ты не один такой. А ведь знаешь? Таким образом ты стал даже в чем-то лучше святого.

– Наемный убийца лучше святого? Что за извращенные понятия у Са'каге…

– Ты стал полезным. Знаешь, каково сейчас в Сенарии? Не поверишь. Я пришел сюда не за убийцей. Я хочу здесь найти Убийцу с большой буквы. Ночного ангела. Простому мокрушнику не справиться с теми задачами, которые сейчас стоят перед нами. Есть только один человек, способный нам помочь, Кайлар, и это ты. Я пробовал искать в других местах. Поверь, ты не первый.

Джарл внезапно замолк.

– Что это значит?

Джарл отвел глаза.

– Я не имел в виду…

– Что ты хотел сказать? – угрожающим тоном спросил Кайлар.

– Нам надо было убедиться, Кайлар. Поверь, мы отнеслись к нему с большим почтением. Идею предложила Мамочка К. Он же вроде бессмертный, надо было убедиться…

– Вы что, откопали труп моего учителя?

– Труп мы поло… Учителя мы положили обратно, как ты его и похоронил, – поморщился Джарл. – Примерно через неделю после вторжения.

– Выкопали, когда я еще был в городе?!

– Заранее мы сказать не могли, а после – какой смысл? Мамочка К. уверяла, что там только тело, что бессмертие Дарзо передал тебе, но когда мы его выкопали… Кайлар, эта женщина, по сути, меня воспитала, но никогда я не видел ее такой. Она кричала в истерике, плакала навзрыд. Только представь. Мы посреди ночи. Небо заволокло облаками. Гребем к острову Вое – веслами, обернутыми в шерсть. И она, потеряв рассудок, начинает причитать. Я был уверен: вот-вот нагрянет патруль. Хотел немедленно убраться с острова, однако Мамочка К. не ушла, пока могиле не вернули прежний вид.

Подобно Кайлару, они позаботились, чтобы Дарзо остался на той проклятой скале. Уж если надумали выкапывать, могли бы, в конце концов, и перенести его… Куда? Домой? Разве у Дарзо Блинта был когда-нибудь дом?

– Как он выглядит? – тихо спросил Кайлар.

– Черт! Да точно так, как если бы лежал в земле с неделю. А ты что подумал?

Конечно.

«Проклятье, учитель Блинт, почему вы передали бессмертие именно мне? Что, устали от жизни? Почему так ничего и не сказали?»

Может, он объяснил это в записке, которую дал Кайлару? Записке, пропитанной кровью, где ничего не разобрать.

– Хочешь, чтобы я проник в Дыру и спас Логана?

– Знаешь ли ты, кого король-бог держит в наложницах? Юных девушек из благородных семей. Предпочитает девственниц. Угадывает, какие унижения может выдержать каждая. Запирает их в комнатах замка с балконами, на которых убраны перила. Балконы манят отчаявшихся; что ни день, кто-нибудь да прыгает вниз. Для Гэрота это забава.

– Ближе к делу. – Голос Кайлара не дрогнул.

– Он взял Сэру и Мэгс Дрейк. Сэра покончила с собой в первую же неделю. Мэгс по-прежнему в замке.

Сэра и Мэгс были Кайлару как родные сестры. Мэгс дружила с ним, что бы ни случилось. Всегда улыбчивая, веселая и жизнерадостная. С начала вторжения Кайлар так ушел в себя, что о них почти не вспоминал.

Джарл продолжал:

– Я хочу, чтобы ты спас Логана и затем убил короля-бога.

– И это все? – Шутливо-холодный тон Дарзо, который Кайлар слышал сотни раз. – Дай-ка угадаю. Сначала Логан, поскольку мои шансы против короля-бога не столь велики?

– Верно, – сердито отозвался Джарл. – Я вынужден думать именно так. Мы сражаемся, идет война, в которой каждый день умирают люди нам с тобой не чета. И ты здесь расселся без дела из-за того, что на уме у какой-то девчонки?

– Не смей так говорить об Элене!

– А то что? Тяжело задышишь мне в лицо? Ты – недоумок, который дал зарок не применять насилие. Да-да, как же, знаю. Вот что я скажу. Рот Урсуул сделал несчастными очень многих. Я рад, что ты его убил, ведь он крайне жестоко обращался со мной. Однако отцу Рот и в подметки не годится. – Джарл крепко выругался. – Посмотри на себя! Я знаю, что убить его невозможно, он ведь вровень с богом. Но если кто и может убить бога, так это ты. Больше некому. Ты, Кайлар, прирожденный мокрушник. Думаешь, прошел через все мыслимое дерьмо и теперь можешь продавать микстуру от похмелья? Есть кое-что и поважнее, чем твое счастье. Ты способен дать надежду всей нации.

– И все потеряю, – прошептал Кайлар, его лицо посерело.

– Ты бессмертен. Будут и другие девушки.

Кайлар бросил на него возмущенный взгляд. Выражение лица Джарла мгновенно изменилось.

– Извини. Наверное, будут и другие короли-боги, и другие шинги. Я только… ты нам нужен. Если не придешь на помощь, Логан умрет. И Мэгс, и многие другие, безвестные.

Было бы легче, если бы он принял в штыки все, что бы ни сказал Джарл. Кайлар спрашивал Мамочку К., может ли человек измениться. Вот и ответ, который вынул из него всю душу.

– Хорошо, – ответил Кайлар. – Я принимаю контракт.

Джарл улыбнулся.

– Рад, мой друг, что ты вернулся.

– Возвращаться – плохая примета.

– Не хотел выяснять прежде времени, но… ты, случайно, не мог чем-то разозлить местного шингу? – спросил Джарл. Ответ был написан у Кайлара на лице. – Мой источник доложил, что шинга заключил контракт на мокрушника из Сенарии. Подробностей он не знает, однако, гм, полагаю, в Кернавоне обретается не так много сенарийских мокрушников. Чем дольше ты здесь, тем больше подвергаешь опасности Ули с Эленой.

Дарзо учил Кайлара, что лучший способ расторгнуть контракт – ликвидировать заказчика. Чтобы Ули, Элене, тетушке Меа и даже Брайану ничего не угрожало, Баруш Снигл должен умереть.

Кайлар постоял с ничего не выражающим лицом и пошел наверх. Минуту спустя он вернулся – с видом таким же мрачным, как и одежды мокрушника на нем.

Ви посмотрела на лук в руках, пытаясь убедить себя оттянуть черно-красную стрелу. Она сидела на крыше, спиной к трубе дымохода, и наблюдала за домом акушерки. Уже час как здесь. Закутанная в сумерки, Ви отнюдь не была невидима, однако в гаснущем свете дня, низко присев, с солнцем за спиной – почти.

Она приехала в Кернавон, чтобы избежать этого. Надеялась, что единственный способ не убить Джарла и не попасть при этом в немилость к королю-богу – разделаться с Кайларом. Зато время, пока она отсутствует, Джарл либо сам сбежит, либо его убьет другой мокрушник.

Как же он сюда попал?

Ви хотела выстрелить мимо, попасть в Кайлара и сделать вид, что Джарла не было, что она никогда не получала письма. Но ее не просили убивать Кайлара, а лгать королю-богу бесполезно. Джарл сидел прямо напротив окна. Окно даже было открыто. Ви использовала лук столь мощный, что только человек с талантоммог натянуть тетиву, а предательская черно-красная стрела – пробить окно. Да и ставни, если уж на то пошло. Сейчас не требовалось даже этого.

Джарл был как на ладони. Он никогда бы так не оплошал в Сенарии, но здесь чувствовал себя в безопасности. Сбежал прямо в объятия смерти.

Тем не менее она все выжидала. Будь он проклят, глупец! Если Джарла не убить, король-бог узнает. И достанет ее из-под земли. Будь ты проклят, Джарл! Проклят за свою доброту!

Надо закончить работу. Хью Висельник любил сперва помучить жертву, но только если был уверен, что ничто не помешает. Хью всегда заканчивал работу. Идеального выстрела не бывает. Стреляй так, чтобы убить.

Тихо чертыхаясь, чтобы активировать талант,Ви поднялась и натянула стрелу к щеке. Тем самым она вышла из силуэта небольшой трубы на меркнущий свет заката. Ее всю трясло, но и до цели – шагов тридцать, не больше.

– Черт возьми, вставай же, Джарл! – бросила она.

А может, сбежать? В Ганду или Иммуре король-бог ее никогда не найдет. Или найдет? Ви до сих пор не могла поверить. Никому не говорила, что едет в Кернавон, не оставила и следа. Тем не менее он знал. Если сбежит, король-бог пошлет за ней учителя, а Хью Висельник никогда не ошибался. Очень многого Ви добилась благодаря красоте, но именно из-за красоты спрятаться теперь почти невозможно. Раньше о смене внешности думать не приходилось. Никогда Ви не расценивала красоту как слабость. До сегодняшнего дня.

– Давай, Кайлар, – прошептала она. – Подойди к окну. Только раз.

Теперь ее трясло как в лихорадке, и не только из-за кипящего внутри талантаи напряжения оттого, что так долго держит лук натянутым. Почему ей безумно хочется убить Кайлара?

Она увидела ногу. И только. Ногу и серые одежды мокрушника. Проклятье! Если Кайлар уцелеет, ей грозит серьезная опасность. Ви слышала, что он может стать невидимым, но для мокрушника это типичное вранье. Все они хвалятся способностями, лишь бы набить себе цену. Каждый хочет быть еще одним Дарзо Блинтом. Но Кайлар был учеником Дарзо. И убил его. Ви сковал страх. Лицо Джарла исказили печаль и сострадание. Таким Ви видела его раньше. Джарл ухаживал за ней после того, как однажды Хью Висельник вздумал проверить, чему Ви научилась у Мамочки К. Решил, что немногому, и избил до бесчувствия. Насиловал, как только мог. От скорбного вида Джарла глаза Ви застлало пеленой. Она моргнула. Затем еще и еще – отказываясь верить, что это слезы. Ведь она не плакала с той самой ночи, когда Джарл держал ее в объятиях, укачивал, помогал собрать воедино кусочки растерзанной души.

Джарл встал и подошел к окну. Поднял глаза и увидел Ви, ее темный силуэт, украшенный закатом. Сначала удивился, затем узнал – у какого другого мокрушника женский силуэт? Ви могла поклясться, что его губы прошептали ее имя. Пальцы разом ослабели, выпуская тетиву.

Предательская черно-красная стрела перелетела самую узкую пропасть: между мокрушником и жертвой. Она прорезала в воздухе красный след, будто сама ночь истекала кровью.

26

«Элена, прости, – писал Кайлар дрожащей рукой. – Я пытался. Клянусь, пытался. Есть в жизни то, что дороже моего счастья. То, что под силу сделать только мне. Продай эти кольца господину Бурари и переезжай с семьей в часть города получше. Я буду любить тебя всегда».

Вытащив из кармана коробочку с серьгами, он положил ее на клочок пергамента.

– Что в коробочке? – спросил Джарл.

Кайлар не смог заставить себя оглянуться на друга.

– Мое сердце, – прошептал он и медленно отпустил коробочку. – Так, сережки, – сказал он громче. Затем повернулся.

Джарл все понял.

– Ты собирался на ней жениться.

К горлу Кайлара подступил комок. Слов не было. Он отвел взгляд.

– Слышал когда-нибудь о распятии? – наконец спросил Кайлар.

Джарл покачал головой.

– Так алитэрцы казнят мятежников. Растягивают их на деревянном каркасе и прибивают к нему ноги и запястья. Чтобы дышать, преступник должен поднимать свой вес на гвоздях. Иногда человек живет сутки, прежде чем умирает от удушья.

Кайлар не смог закончить метафору, хотя чувствовал себя распятым – мятежником против судьбы в злой вселенной, склонным крушить все хорошее. Он распят между Логаном и Эленой, приколочен к ним, как гвоздями, клятвой верности и задыхается под сокрушительным весом своего характера. Однако распяли его здесь не просто Элена и Логан. Две разные жизни, два пути. Путь тени и Путь света. Волк и волкодав. Или волкодав и болонка?

Кайлар думал, можно измениться. Объять необъятное. Он опрометью бросился в либо/ или и выбрал и то и другое. Вот что привело его к распятию, а вовсе не махинации хитроумного бога или неумолимый поворот колеса Фортуны. Пути Кайлара расходились все дальше и дальше, он держался, пока мог дышать. Теперь остался лишь один вопрос: «Что я за человек?»

– Пойдем, – бросил Кайлар.

Джарл задумчиво стоял у окна.

– Однажды я тоже влюбился, – откликнулся он. – Или что-то вроде того. В красивую девушку, почти такую же испорченную, как я сам.

– Кто она? – спросил Кайлар.

– Ее зовут Виридиана, Ви. Красивая, прекрасная… – Джарл поднял глаза и застыл. – Ви?!

Он стал заваливаться навзничь, обливаясь кровью. Стрела прошла навылет точно по центру шеи. Тело рухнуло на деревянный пол словно мешок с мукой. Джарл моргнул, всего раз. В глазах – ни страха, ни гнева. Лицо перекошено.

«Неужели такое возможно?» – вопрошали глаза Джарла, когда Кайлар положил его к себе на колени.

– Могу я показать ее Кайлару? – спросила Ули.

Она сжимала в руке ту самую куклу, которая приглянулась Кайлару несколько дней назад. Элена улыбнулась – роль отца Кайлар исполнял даже лучше, чем предполагал.

– Да, – согласилась Элена. – Только беги прямиком домой, обещаешь?

– Обещаю, – сказала Ули и побежала.

Элена проводила ее озабоченным взглядом. Впрочем, она всегда беспокоилась по пустякам. Кернавон все-таки не Крольчатник. К тому же до дома оставалось всего два квартала.

– Нам нужно поговорить, – сказала тетушка Меа.

Вечерело. Лучи солнца косо падали на торговцев, которые убирали товары с прилавков и направлялись домой. Элена сглотнула.

– Я обещала Кайлару. Мы договорились, что никому не скажем, но…

– Тогда больше ни слова, – улыбнулась тетушка Меа и взяла Элену под руку, чтобы отвести ее домой.

– Не могу, – сказала Элена, останавливая тетушку. – Больше молчать не могу.

И она поведала тетушке все о себе и Кайларе, начиная с вранья об их женитьбе и кончая ссорами из-за секса, жизни Кайлара-мокрушника и его попытке оставить это в прошлом. Тетушка Меа ничуть не удивилась.

– Элена, – сказала она, взяв ее за руки. – Ты любишь Кайлара или ты с ним только потому, что Ули нужна мама?

Элена помедлила, чтобы усмирить свои чувства и убедиться: все, что она сейчас скажет, – правда.

– Я его люблю, – ответила она. – Без Ули тоже никуда, но я его люблю. Очень.

– Тогда почему защищаешь себя?

Элена подняла глаза.

– Я не защищаю…

– Ты не сможешь говорить со мной откровенно, пока не будешь честна перед собой.

Элена опустила глаза. Мимо прогрохотала крестьянская повозка, нагруженная непроданной за день продукцией. День угасал, и на улице становилось темно.

– Надо возвращаться, – сказала Элена. – Не то обед совсем остынет.

– Дитя, – сказала тетушка.

Элена остановилась.

– Он убийца, – сказала она. – То есть, я хочу сказать, был убийцей.

– Нет, ты права. Он именно убийца.

– Он хороший человек и может измениться. Я знаю.

– Дитя, знаешь, почему ты об этом со мной заговорила, хотя обещала Кайлару, что не будешь? Потому что сделала кое-что вопреки своей природе. Лгунья из тебя никудышная.

– О чем это вы, тетушка? – спросила Элена.

– Если ты не можешь любить Кайлара таким, какой он есть, если любишь в нем только человека, которым, по-твоему, он может стать, – ты искалечишь его душу.

Кайлар был так несчастлив. Когда он начал уходить по ночам, Элена ни разу не спросила – не хотела знать, чем он занимается.

– И что мне делать? – спросила она.

– Думаешь, ты первая девушка, которая боится любить?

Слова тетушки ранили в самое сердце, заставили взглянуть иначе на еженощные ссоры с Кайларом. Она-то думала, что, отказывая Кайлару в сексе, избегает греха. А на самом деле просто боялась. Боялась, что уступит в спальне и останется совсем беспомощной.

– Могу ли я любить, если не могу его понять? Могу ли любить, если ненавижу то, что он делает?

– Дитя, – снова сказала тетушка и нежно положила пухлую руку Элене на плечо. – Любовь – это акт доверия, такой же, как и вера в господа.

– Он не верит в бога. Нельзя держать в одной упряжке волка и быка, – возразила Элена, понимая, что хватается за соломинку.

– По-твоему, упряжка относится только к физической близости или обручальным кольцам? Тебе не нужно его понимать, Элена, просто люби Кайлара, и понимание придет само. – Тетушка Меа взяла ее под руку. – Пойдем, нас ждет обед.

Они пошли к дому вместе. Элена чувствовала, что на душе впервые за многие месяцы стало легче, хоть ей и предстоял серьезный разговор с Кайларом. Надежда возрождалась.

Она открыла дверь настежь. В доме было тихо и пусто.

– Кайлар? – крикнула Элена. – Ули?

Ответа не последовало. Еда стояла холодной на кухонном столе, желе Кайлара застыло и потрескалось. Сердце Элены оборвалось, ком застрял в горле. Каждый вдох давался с трудом. На лице тетушки Меа был написан ужас. Элена взбежала вверх по лестнице, бросилась к ящику Кайлара с одеждами мокрушника и большим мечом. Он был пуст. Никаких следов.

Она спустилась вниз. Правда доходила до нее медленно, как закат солнца.

– У нас все будет хорошо? – утром спросила Кайлара Элена.

– После сегодняшнего вечера, – ответил он без тени улыбки на лице.

Рядом с печкой лежало его обручальное кольцо. Ни записки, ничего. Даже Ули куда-то пропала.

Кайлар махнул на нее рукой. Ушел – раз и навсегда.

Ви закинула извивающегося ребенка на плечо и вошла в конюшню захудалого постоялого двора, где оставила лошадь. Помощник конюха лежал у двери – весь в крови, без сознания. Наверное, выживет. Впрочем, неважно; он не видел Ви, пока та не огрела его навершием короткого меча.

Девчонка визжала через тряпку, которой Ви заткнула ей рот. Встав на колени, Ви одной рукой схватила девочку за горло. Затем вытащила кляп.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Иди к черту!

Глаза девочки вызывающе сверкнули. Лет двенадцать, никак не старше.

Ви с размаху ударила ее по щеке. Затем еще. Снова и снова, безразлично, так, как бил саму Ви Хью Висельник, когда ему было скучно. Когда ребенок пытался увернуться, она с недвусмысленной угрозой сжимала на горле пальцы: чем больше будешь брыкаться, тем труднее будет дышать.

– Ладно, Иди-К-Черту. Хочешь, чтобы я тебя называла так или, может, по-другому?

Маленькая девочка вновь зло ругнулась. Ви скинула ее, прижала к себе и одной рукой закрыла рот. Другой нашла болевые точки на локте и вонзила туда пальцы.

Девочка зашлась в крике.

«Почему я ее до сих пор не убила?»

Работа прошла безупречно. Кайлар, вооружившись для охоты, забрал тело Джарла. Ви заметила только короткий блеск зачехляемых лезвий, и он исчез. Наверняка это была игра света: Кайлар не мог стать по-настоящему невидимым. Спустя какое-то время он вышел с телом Джарла, и Ви проникла в дом.

Она собиралась устроить ряд ловушек. Имелся отличный контактный яд, которым можно было смазать ручку спальни Кайлара, и отравленная игла – как раз для небольшого ящика под кроватью. Тем не менее духу у нее не хватило. От убийства Джарла голова шла кругом, и Ви бродила по дому словно обычный вор.

Ви нашла записку и пару дорогих на вид (записка это подтверждала) колец-сережек, хотя сочетались они странно – одно больше другого. Обе серьги положила в карман, но не тронула тонкое золотое обручальное кольцо рядом с печью. Пусть счастливая семейка хранит фамильные ценности. Ви не очень поняла смысл записки. Что пытался сделать Кайлар? Защитить Джарла?

К удивлению Ви, дверь открылась и вошла маленькая девочка. Ви связала ее и заткнула кляпом рот. Затем постояла, соображая, в какой переплет угодила.

Все. Конец. Она не смогла убить ребенка. Не смогла убить Кайлара. Нет, не совсем так. Ви была уверена, что еще может его убить. Королю-богу, чтобы избежать его кары и остаться в живых, надо угодить. Другого пути нет. Гэрот будет доволен, если она доставит Кайлара живым. Получится – и король-бог никогда не узнает о слабости Ви. Пока она смотрела, как Джарл умирает, обливаясь кровью, в ней что-то надломилось. Теперь, чтобы обрести себя, нужно время.

Оживившись, Ви вернулась в спальню Кайлара. На столике рядом с кроватью быстро и четко вырезала символ сенарийского Са'каге. Под ним дописала: «Девочка у нас». Когда Кайлар вернется, то обнаружит, что дочь пропала, и обшарит весь дом. Увидит надпись и последует за Ви – прямо в руки короля-бога.

Поэтому все, что ей сейчас нужно, – придумать, как вывезти вопящего ребенка из города.

– Попробуем еще раз, – сказала Ви. – Как тебя зовут?

– Ули, – прохныкала девочка, с мокрым от слез лицом.

– Ладно, Ули. Мы покидаем город. Выбирай: можешь поехать со мной живой или мертвой. Это уже неважно. Ты свою службу сослужила. Я привяжу твои руки к седлу. Можешь, если хочешь, спрыгнуть с лошади, которая тебя потащит и затопчет до смерти. Открой рот.

Ули открыла рот, и Ви снова запихала туда кляп.

– Веди себя тихо, – сказала она и нахмурилась. – Ну-ка, скажи что-нибудь.

– Ммм? – промычала Ули.

– Проклятье! – Ви сосредоточила желание на тряпке. – Веди себя тихо! – прошептала она. – Теперь еще раз.

Губы Ули зашевелились, но не прозвучало ни звука. Ви вытащила тряпку; теперь в ней нет нужды. Этот маленький трюк она случайно открыла несколько лет назад. Не совсем надежно, однако вывезти из города куда легче ребенка молчаливого, нежели с кляпом во рту. Ви оседлала свою лошадь, прихватив с собой вторую лучшую лошадь в конюшне.