Текст книги "Ввысь (ЛП)"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

14

– Вы самое слабое звено в нашей обороне, – говорил Кобб, вышагивая по центру класса. Мы вдевятером сидели по кабинам, все еще не включив голограммы. – Ваш корабль может развивать невероятную скорость и закладывать такие виражи, что вам не выжить. Он эффективнее вас. Если вы погибнете, то не потому, что корабль подвел вас, а потому, что вы подвели корабль.

Неделя прошла будто в тумане: ежедневные тренировки в симуляторах, отсидки в центрифуге, ночевки в кабине древнего корабля. Крысы и грибы без соли и приправ давно набили оскомину.

– Ваш главный враг – перегрузка. Недостаточно просто следить за ее величиной, надо понимать, в каком направлении она действует. Человек может выдержать разумную перегрузку, которая давит назад, как если бы вы двигались по прямой. Однако при резком наборе высоты или сильном крене перегрузка направлена вниз, и кровь отливает от головы к ногам. В таких случаях многие теряют сознание всего лишь при девяти-десяти g. А если вы вращаетесь вокруг своей оси, а потом ускоряетесь в другом направлении, как мы тренировались… тогда можно запросто перевалить за сотню g, и при внезапном рывке ваши внутренности превратятся в кашу.

Недд поднял руку.

– Тогда зачем мы изучаем эти маневры?

– Гравиконы, – вклинилась я.

Кобб ткнул в меня пальцем и кивнул.

– Ваши корабли способны компенсировать внезапные скачки перегрузки. Корабли АОН оснащены гравитационными конденсаторами. Когда вы резко меняете направление или скорость, включаются гравиконы и гасят силу. Они работают около трех секунд, потом им нужно пару мгновений на перезарядку, поэтому больше всего толку от них на крутых виражах.

Это я уже знала. Более того, Недд тоже знал бы, если бы ему пришлось готовиться к тесту. Поэтому я отвлеклась, и мои мысли унеслись к разбитому кораблю. С ним особых успехов не было, поскольку почти все время уходило на охоту и заготовку крысиного мяса. И по-прежнему надо где-то достать силовую матрицу…

– На ваших кораблях есть три вида оружия, – сказал Кобб.

Погодите, оружие? Мое внимание перескочило обратно в класс, и я заметила, что Бим тоже встрепенулся. Забавно, с каким щенячьим восторгом он реагирует на любые подобные упоминания.

– Да, Бим, оружие. Смотри не обмочись от радости. Первое из трех – стандартный деструктор, ваше основное оружие, но наименее эффективное. Он испускает направленный энергетический луч, и из него обычно стреляют очередями в ближнем бою. Реже его применяют для сверхточной стрельбы с дальнего расстояния. Большинство пилотов используют эту функцию, только чтобы добить поврежденные корабли или поразить врага из засады. Чтобы попасть из деструктора в движущуюся цель издали, требуется невероятное умение.

Киммалин усмехнулась.

– Не зазнавайся. – Кобб пошел дальше. – Против щита деструкторы практически бесполезны, но вы все равно будете палить из них при любой возможности – человеку свойственно надеяться на удачу. Я попытаюсь выбить из вас эту дурь, но, если честно, даже опытные пилоты цепляются за свои деструкторы, словно это скадные письма от первой любви.

Бим захихикал.

– Это не шутка! – рявкнул Кобб. – Включить голограммы.

Мы запустили проекторы и тут же очутились на стартовой площадке. Как только мы поднялись в воздух и закончили перекличку, в шлемофоне затрещал голос Кобба:

– Хорошо. Пора вам начинать стрелять, да помогут нам звезды. Деструктор активируется кнопкой на сфере управления рядом с указательным пальцем. Вперед!

Я нерешительно нажала кнопку. Из острого носа корабля вырвалась очередь из трех ослепительно-белых взрывов. Ухмыляясь, я жала снова и снова, выстрелы следовали один за другим. Вот так запросто я обрела власть над жизнью и смертью! И не только среди крыс!

– Не растрать весь заряд, Штопор, – сказал Кобб. – Видите переключатель на рычаге двигателя? Который можно двигать большим пальцем левой руки? Это регулятор скорости стрельбы. Верхняя позиция – постоянный огонь. Ее любят все пускающие слюни тупые придурки, которые учились не у меня.

– А что насчет тех, кто так и остался пускающими слюни тупыми придурками, хотя учились у вас? – спросил Недд.

– Не прибедняйся, Неддер. Ни разу не видел, чтобы ты пускал слюни. Вторая позиция на регуляторе – стрельба очередями. Третья – дальний выстрел. Повеселитесь. Не сдерживайте себя.

Он запустил в симуляцию группу креллских кораблей. Они не двигались, просто висели в воздухе. Стрельба по мишеням? Мне всегда хотелось этим заняться – с детства, когда я бросала одни камни в другие, более злодейские на вид.

Вместе мы обрушили на врага шквал смерти и хаоса.

И промазали.

Промазали, как показалось, на мили, хотя креллские корабли были не так уж далеко. Стиснув зубы, я повторила попытку, переключаясь между разными режимами, наклоняя корабль с помощью сферы управления и паля со всей дури. Скад… вроде креллы близко, но попадали мы куда угодно, только не по ним.

Наконец Говнюк попал, и креллский корабль разлетелся огненными осколками. Я заворчала, сосредоточившись на одном истребителе. Давай же.

– Валяй, Бзик, – сказал Кобб.

– О, я думала, дам им шанс, сэр! – отозвалась Киммалин. – Знаете, «Победить – не всегда означает превзойти».

– Сделай одолжение.

– Ну, ладно.

Ее корабль пару секунд заряжался, а потом исторг направленный луч света. Крелл взорвался. Киммалин проявила такую же меткость еще раз, потом еще, а потом и в четвертый раз.

– Это все равно что бить пол камнями, сэр, – сказала она. – Они даже не двигаются.

– Как? – восхитилась я. – Где ты научилась так стрелять, Бзик?

– У отца, – пояснила Рвота. – Помнишь историю про гриб, похожий на белку?

ФМ рассмеялась, и даже Заря издала какой-то писк. Но я не помнила никаких историй про грибы и белок. Наверняка, они болтали об этом вечером, в общежитии. Пока я брела в пещеру.

Я изо всех сил надавила на кнопку деструктора и наконец – поразительно! – сбила цель. Чрезвычайно приятно смотреть, как вражеский корабль падает, сыпля искрами.

– Ладно, хватит глупостей, – сказал Кобб. – Я отключаю ваши деструкторы.

– Но мы только до них дорвались! – запротестовал Бим. – Можно нам хоть немножко полетать и пострелять?

– Конечно, почему нет. Вперед.

Оставшиеся креллские истребители – десятка полтора – вдруг рванули прямо на нас, паля из деструкторов. Рвота завопила, а я, наоборот, сконцентрировалась и уклонилась.

Первой сбили Киммалин, ее корабль исчез в мгновенной вспышке света и искр. Я ушла в штопор, посматривая на красную шкалу на фонаре, которая в реальном мире показывала бы уровень перегрузки. Кобб прав – гравиконы сработали, когда я резко повернула, но нужно осторожнее с ними, чтобы они вдруг не отключились посреди маневра и меня не расплющило.

Я набрала высоту, меня окружили огонь, взрывы и падающие обломки кораблей других курсантов.

– Мы пытались воспроизвести технологию креллов, – рассказывал Кобб. Его спокойный голос разительно контрастировал с творившимся вокруг безумием. Недд закричал, когда в него попали. Заря рухнула без звука. – Но ничего не вышло. Деструкторы и щиты у них лучше. Это значит, что в бою вас превосходят и в оружии, и в броне.

Я была полностью поглощена борьбой за выживание: виляла, уклонялась, разворачивалась. Три корабля креллов – три! – сели мне на хвост, и один попал. Я резко свернула вправо, но меня настиг еще один выстрел, и на приборной доске замигала сигнальная лампочка. Щит слетел.

– Чтобы вырубить щит крелла, надо попасть раз пять-шесть. Вашим щитам хватит двух-трех попаданий.

Я ушла в петлю. Вспышки взрывов в тусклом небе отмечали смерть моих товарищей. Еще только один корабль держался в воздухе, и мне не нужно было смотреть на цифры на фюзеляже, чтобы понять, что это Йорген. Как пилот он намного лучше меня.

Это по-прежнему раздражало. Я зарычала, вращаясь и пытаясь поймать врага в прицел. Почти… почти… Система управления вырубилась. Корабль перестал реагировать. В петле я превысила предельное значение перегрузки, и гравиконы разрядились. В симуляторе я ничего не почувствовала, но в настоящем корабле потеряла бы сознание.

Крелл уничтожил меня мимоходом, едва ли не случайным выстрелом. Голограмма развеялась, фонарь исчез, и я вернулась в класс. Йоргену удалось продержаться еще семнадцать секунд – я посчитала.

Я откинулась на спинку кресла. Пульс стучал как бешеный. Я словно стала свидетелем конца света.

– Предположим, ваши навыки стали достаточно сносными, – сказал Кобб. – Понятно, что это только фантазия, но я оптимист. Пусть вам удается летать лучше, чем среднему креллу. Однако вы все равно в крайне невыгодном положении, если используете только деструкторы.

– Значит, нам по-любому конец? – ФМ встала.

– Нет. Просто нужно сражаться по-другому и как-то уравнивать шансы. Пристегнись, курсант.

Она пристегнулась, и вокруг появилась голограмма. Строй наших кораблей против безмолвного строя креллов. На этот раз я оглядела их с большей опаской. Указательный палец зудел от желания испепелить врага.

– Любитель драконов, – обратился Кобб к Артуро. – Нажми кнопки рядом со средним и безымянным пальцами. Обе одновременно.

Мой корабль затрясся, и корабль Артуро исторг небольшой световой импульс, словно плеснуло сияющей водой.

– Эй! – воскликнула Рвота. – Мой щит отрубился.

– Мой тоже, – сказала Киммалин.

– И мой, – добавил Артуро.

– У меня все в порядке, – отозвался Говнюк, а за ним и остальные.

«Отключился щит Артуро и пары соседних кораблей», – поняла я.

Подавшись вперед, я выглянула из фонаря, искренне заинтересованная. В обычной школе мы учили технические характеристики ускорителей, схемы полетов, подъемные кольца – практически все об истребителях, кроме особенностей вооружения.

– ОМИ – обратный Магелланов импульс, – пояснил Кобб. – Полностью нейтрализует любой излучаемый кораблем щит, в том числе, к сожалению, и ваш собственный. Его радиус действия чрезвычайно мал, поэтому, прежде чем его активировать, вам придется практически залезть креллу в двигатель. Ключ к победе над креллами не в том, чтобы перемолоть их из деструкторов, а в том, чтобы перехитрить в воздухе, действуя сообща. Креллы сражаются в одиночку, почти не помогают друг другу. Вы же будете действовать заодно с напарником: один, активируя ОМИ, отключает щит, второй сбивает цель. Придется всегда оставаться настороже – пока ваш щит не перезарядится, вы уязвимы.

Вдруг сверкнула вспышка, и ФМ тихонько выругалась.

– Простите! – воскликнула Заря с сильным акцентом. – Простите, простите!

Это был максимум из того, что я слышала от нее за весь день.

– А третье оружие? – спросил Говнюк.

– Светокопья, – догадалась я.

Мне попадались упоминания о них в учебниках, но опять же, без подробностей.

– Ага, значит, Штопор о них знает, – сказал Кобб. – Я так и думал. Устрой-ка нам небольшую демонстрацию.

– Э, хорошо. Но почему я?

– Они действуют очень схоже со своими меньшими собратьями – светолиниями. Сдается мне, ты с ними уже сталкивалась.

Откуда он знает? Я надевала светолинию в школу, поскольку было нужно как-то выбираться из пещеры, но мне казалось, что ее не видно под длинным рукавом комбинезона.

– Большой палец и мизинец, – объяснил Кобб. – Кнопки по бокам сферы управления.

Ну да, почему нет? Толкнув рычаг, я выдвинулась из строя и приблизилась к парящим креллам. Выбрала одного. Как и у всех кораблей, у этого имелось подъемное кольцо: стандартного размера около двух метров в диаметре, мягко сияющее голубым. Сзади развевался шлейф из проводов.

Вблизи крелл казался еще более зловещим. От него исходило ощущение чужеродности и незавершенности, хотя на самом деле он не был недостроенным. Висящие сзади провода наверняка несли какую-то функцию, просто конструкция корабля была инопланетной. Не незавершенная, а созданная существами, которые мыслят не так, как люди.

Затаив дыхание, я нажала на кнопки, про которые говорил Кобб. Из передней части истребителя вырвалась линия расплавленного красного света и прилипла к креллскому кораблю. Как и говорил Кобб, светокопье и светолиния вели себя одинаково, только светокопье было больше и выстреливало как гарпун.

«Ого», – подумала я.

– Светокопья. Вы видели их меньших собратьев на запястьях пилотов. Светолинии использовались сотрудниками технического отдела старинного флота, чтобы зафиксировать себя во время работы над механизмами в условиях нулевой гравитации. Неизвестно, откуда такая взялась у Штопор, но я решил не сообщать об этом интенданту.

– Спаси…

– Можешь отблагодарить меня тем, что заткнешься, пока я говорю, – перебил Кобб. – Светокопье, будто энергетическое лассо, связывает вас с тем объектом, в который его метнули. С его помощью можно уцепиться за вражеский корабль или применить на местности.

– На местности? – переспросил Артуро. – Вы имеете в виду, приклеить себя к земле?

– Едва ли.

Небо над нами словно взорвалось, и я, вскинув голову, ахнула. Всюду, куда ни глянь, шел дождь из горящих обломков. Раскаленный металл и прочий хлам при входе в атмосферу превращался в падающие звезды.

Быстро развернув корабль, я тронула рычаг и вернулась в строй. Через пару минут космический мусор падал вокруг нас. Некоторые обломки сияли ярче других. Все они опускались с разной скоростью, и я поняла, что в некоторых были подъемные камни, которые светились изнутри голубым и замедляли падение.

Несколько обломков врезались в креллские истребители, смолов их в порошок.

– Обычно креллы нападают во время дождя из космического мусора, – сказал Кобб. – У них нет светокопий, и, пусть они очень подвижные, хороший пилот АОН может превзойти их в небе. Вы будете часто сталкиваться с ними посреди падающих обломков. В таких случаях светокопья – ваши лучшие помощники, поэтому следующий месяц мы тренируемся с ними. Из деструктора может палить любой идиот, если у него есть палец, но летать в дожде из мусора, используя его себе на пользу, способен только хороший пилот. Я видел, как с помощью светокопий пилоты сталкивали креллов друг с другом, приклеивали их к обломкам и даже выдергивали напарника из опасной ситуации. Можно прицепиться к большому куску мусора и неожиданно развернуться. Можно метать обломки во врага, мгновенно устраняя щит и разбивая корабль вдребезги. Чем опаснее на поле боя, тем больше преимуществ у хорошего пилота. И когда я с вами закончу, вы станете хорошими пилотами.

Мы наблюдали за падающим мусором, отблески огня отражались в стекле моего фонаря.

– То есть… – проговорила я, – вы хотите сказать, что к концу обучения мы должны уметь сталкивать врагов с пылающими космическими глыбами при помощи сделанного из энергии крюка?

– Да.

– Это… – прошептала я, – самое прекрасное, что я слышала в жизни.

15

Темноту пещеры разгоняло лишь красновато-оранжевое сияние светолинии. Я перевязала пучок проводов и обмотала его изолентой. «Ну вот». Отступив на шаг, я утерла пот со лба.

За пару последних недель удалось раздобыть работающую силовую матрицу от старого водонагревателя. У меня был знакомый на заводе по утилизации, и в обмен на крысиное мясо он согласился отвернуться, пока я копалась в старье.

Еще я забрала кое-какие припасы из тайника. Смастерила новый гарпун, обустроила кухню с настоящей плиткой и сушилкой и запаслась специями. Прихватила из дома Кровопускателя, моего плюшевого мишку, – из него вышла замечательная подушка. Было здорово повидаться с мамой и Бабулей, но, разумеется, я им не призналась, что живу в пещере.

– Ну? – спросила я Погибель-Разрушительницу. – Как думаешь, заработает?

Маленький желто-синий слизень, сидящий на камне неподалеку, оживился.

– Заработает? – просвистела она.

Погибель имитировала звуки, но каждый раз мне слышались отголоски флейты. Я была вполне уверена, что она просто мне подражает. И, если честно, еще непонятно, действительно ли это «она» – слизни вроде двуполые или что-то типа того?

– Заработает! – повторила Погибель, и я невольно восприняла это как хороший знак.

Я щелкнула выключателем на силовой матрице, надеясь, что не напортачила с проводами. Диагностическая панель на боку древнего корабля мигнула, и из кабины донесся странный звук. Я поспешила взобраться на ящик, который использовала вместо лестницы.

Звук шел от контрольного щитка – низкий гул, словно от какого-то оборудования. Вибрирует металл? Через миг тон сменился.

– Что это? – спросила я Погибель, посмотрев направо и обнаружив ее там, где и предполагала. При желании она могла перемещаться очень быстро, но, похоже, старалась не делать этого у меня на глазах.

Погибель склонила голову в одну сторону, потом в другую. Встряхнула шипами на спинке и изобразила тот же звук.

– Видишь, какая тусклая подсветка? – Я постучала по приборной доске. – Этой силовой матрицы тоже не хватает. Мне нужна матрица от корабля или здания, а не от водонагревателя.

Я выключила матрицу и взглянула на часы на светолинии.

– Присмотри тут за всем, пока меня не будет.

– Не будет! – сказала Погибель.

– Необязательно так этому радоваться.

Я быстро переоделась в комбинезон и, прежде чем уйти, еще раз смерила взглядом корабль. «Мне ни за что его не починить», – подумала я. Так зачем пытаться?

Вздохнув, я прикрепила конец светолинии к камню и подбросила его. Он ударился о скалу у входа в пещеру. Ухватившись за светолинию, я подтянулась к расщелине, вылезла на поверхность и отправилась на занятия.

***

Часа через полтора я поправила натиравший голову шлем, взялась за рычаги управления и пронеслась мимо огромного парящего обломка. В реальности он бы падал, объятый пламенем, но в голограмме Кобб заставил космический хлам замереть в воздухе, чтобы мы попрактиковались.

У меня стало неплохо получаться петлять между обломками, хотя непонятно, что будет, когда они, знаете ли, помчатся с небес со всей своей ужасающей разрушительной мощью. Но эй, не всё сразу.

Я выпустила светокопье. Сияющая красновато-оранжевая линия чистой энергии вырвалась из турели на днище корабля и прилипла к огромному куску космического мусора.

– Ха! Гляньте-ка, попала!

После того как я пролетела мимо обломка, светокопье натянулось, и меня по инерции развернуло. Корабль крутанулся вокруг оси так, что сработали гравиконы, и врезался в соседний обломок.

Когда я была помладше, мы играли с мячом, подвешенным на веревке к высокому столбу. Если толкнуть мяч, он закрутится вокруг столба. Принцип действия светокопья был схожим, но в этой игре столбом служили обломки, а мячом – я.

Когда голограмма после моей «смерти» потемнела, в шлемофоне послышался вздох Кобба.

– На этот раз я хотя бы попала, – отметила я.

– Поздравляю с моральной победой. Посмертно, – отозвался он. – Несомненно, мать будет гордиться, когда ей пришлют кусок оплавленного шлака – все, что останется от твоего значка.

Фыркнув, я высунулась из кабины, чтобы взглянуть на Кобба. Он расхаживал по центру класса с рацией в руке, через которую общался с нами, хотя все мы были рядом.

Десять учебных кабин стояли кругом, на полу в центре располагался отдельный проектор, который воспроизводил крошечную картину того, что происходило с нами. Вокруг Кобба жужжали восемь маленьких голографических кораблей, а он наблюдал за ними, будто исполинский бог.

Бим врезался в обломок около головы Кобба, и из-за дождя искр казалось, что нашему инструктору вдруг пришла в голову отличная мысль. Наверняка насчет того, что большинство из нас никчемные.

– Бим, увеличь охват дистанционных датчиков! – крикнул Кобб. – Ты должен был увидеть тот обломок!

Бим встал и, стянув шлем, пробежался рукой по синим волосам. Вид у него был расстроенный.

Я уселась обратно в кабину, как раз когда мой корабль появился на краю поля боя. Заря тоже была тут – висела в воздухе, наблюдая, как остальные носятся между кусками металла. Похоже на бабулины описания пояса астероидов, хотя, конечно, мы находились в атмосфере, а не в космосе. Обычно мы сражались с креллами на высоте от десяти до сорока тысяч футов.

Рядом возник корабль Бима, но его самого внутри не было.

– Заря! – крикнул Кобб. – Не бойся, давай сюда! Я хочу, чтобы ты поболталась на этих скадных световых веревках, пока не заработаешь ожоги!

Заря робко двинулась в сторону парящих обломков.

Я снова поправила шлем – сегодня он мне постоянно мешает. Может, стоит сделать перерыв? Я выключила голограмму, встала, чтобы потянуться, и понаблюдала за Коббом. Тот следил за тем, как заходит на цель Говнюк с Неддом в роли напарника. Я положила шлем на кресло и подошла к Заре.

Заглянула внутрь голограммы: моя голова появилась посреди ее фонаря. Сжавшись, она сидела с напряженным выражением на татуированном лице. Заметив меня, она быстро сняла шлем.

– Эй, как успехи? – тихонько поинтересовалась я.

Она кивнула в сторону Кобба и спросила с сильным акцентом:

– Ожоги от веревок?

– Это когда так быстро трешь обо что-то рукой, что становится больно. Например, о ковер – или веревку. Он просто хочет, чтобы ты больше тренировалась со светокопьем.

– А… – Она побарабанила пальцем по приборной доске. – А что он говорил до этого? Дист… дистанционных?

– Можно менять охват дистанционных датчиков, – медленно произнесла я, потянувшись вниз и указав на переключатель. – С его помощью можно увеличить радиус обзора. Поняла?

– А, да. Да, поняла. – Она благодарно улыбнулась.

Я показала ей большой палец и вынырнула из голограммы. Кобб смотрел на меня и, похоже, с одобрением, хотя тут же отвернулся, чтобы наорать на Рвоту. Та пыталась поспорить с ФМ на десерт насчет исхода следующей попытки.

Наверное, было бы проще, если бы Кобб лучше объяснял, но Заря вроде улавливала большую часть инструкций. Она просто смущалась из-за некоторых непонятных слов, поэтому я старалась за ней приглядывать.

Я устроилась в кресле и ощупала шлем изнутри, пытаясь понять, что же доставляет мне столько неудобств.

«Что это за шишки?» – Я потыкала их пальцем. Под подкладкой прощупывались круглые бугорки размером с талон или большую шайбу. В центре каждого торчала через ткань небольшая металлическая часть. Разве у нас были такие?

– Проблемы, курсант? – спросил Кобб.

Я подскочила на месте, не заметив, как он подошел к моей кабине.

– Мой шлем, сэр. С ним что-то не так.

– Все в порядке, курсант.

– Нет, посмотрите. Пощупайте вот тут. Здесь какие-то…

– Все в порядке, курсант. Сегодня утром, до того как ты появилась, медики приказали заменить твой шлем. В нем стоят сенсоры, считывающие биологические показатели.

– О, тогда понятно. – Я расслабилась. – Но вам стоит сказать остальным. Некоторых ребят может отвлекать, если их…

– Они заменили только твой шлем, курсант.

Я нахмурилась. Только мой?

– И… что за показатели хотят у меня считывать?

– Даже думать об этом не хочу. Это проблема?

– Наверное, нет… – ответила я, но стало не по себе.

По лицу Кобба я попыталась понять, что все это значит, но он стоически выдержал мой взгляд. Что бы там ни было, рассказывать он не собирался. Однако я не могла отделаться от мысли, что это как-то связано с отцом и с неприязнью ко мне адмирала.

Я надела шлем, включила рацию и голограмму.

– Бим! – крикнул Кобб прямо мне в ухо, будто ничего не случилось. – Ты там свитер что ли вяжешь? Вернись на место!

– Ну, раз уж надо, – отозвался Бим.

– Раз уж надо? Парень, хочешь полы подметать вместо того, чтобы стать пилотом истребителя? Я видел камни, которые летали не намного хуже тебя. Можно положить один такой в твое кресло, нарисовать ему синие волосы, и он хоть дерзить не будет!

– Простите, Кобб, – извинился Бим, – я не собирался дерзить, но… Просто утром я разговаривал с ребятами из звена «Огненный шторм». Все это время они отрабатывали приемы ближнего воздушного боя.

– Ну и молодцы! Когда они все помрут, займешь освободившуюся комнату. – Кобб нарочито громко вздохнул. – Так, давайте кое-что попробуем.

На поле боя появился ряд сияющих золотых колец. Размером они были чуть больше корабля, и некоторые висели в опасной близости от парящих обломков.

– Постройтесь и проведите перекличку.

– Вы слышали! – сказал Говнюк. – Построиться за мной!

Восемь наших кораблей выстроились в линию за Говнюком, после чего устно подтвердили готовность.

– К полету готовы, инструктор! – доложил Говнюк.

– Правила следующие, – сказал Кобб. – Вы пролетаете через кольца, каждое приносит по одному очку. Начав заход, вы должны поддерживать скорость не ниже Маг-1. Если пропустили кольцо, обогнуть его и попробовать снова нельзя. Всего пять колец, и у вас по три попытки. Тот, кто заработает больше всех очков, получит сегодня вечером два десерта – однако предупреждаю, кто разбился, выходит из игры, и его очки замораживаются!

Оживившись, я постаралась не зацикливаться на том, что приз для меня не актуален. Может, хоть так получится отвлечься от неудобного шлема.

– Игра, – сказала Рвота. – То есть вы реально дадите повеселиться?

– Веселье мне не помешает, – ответил Кобб. – Я знаю о веселье все. По большей части оно сводится к тому, чтобы помечтать о дне, когда вы перестанете задавать дурацкие вопросы!

Недд хихикнул.

– Это не шутка! – рявкнул Кобб. – Вперед!

Рвота с гиканьем врубила форсаж и понеслась к космическому мусору. Отреагировав почти так же быстро, я ускорилась до Маг-3 и едва не обошла ее у первого кольца – влетела в него прямо за ней. Бросила взгляд на радар: Бим, ФМ и Заря висели у меня на хвосте, Артуро и Недд, как это часто случалось, летели строем. Я думала, что Киммалин будет последней, но она, как ни странно, обогнала Говнюка, который почему-то медлил.

Сосредоточившись на траектории, я проскочила следующее кольцо. Третье пряталось прямо за большим обломком, и преодолеть его на скорости получится, только если резко повернуть с помощью светокопья.

Издав вопль восторга, Рвота выполнила практически идеальный боевой разворот и проскочила прямо через кольцо. Я приняла тактическое решение пролететь мимо, и это оказалось разумным – Бим попытался крутануться вокруг него и врезался прямо в кусок мусора.

– Скад! – раздался его крик, и корабль взорвался.

Я заметила, что Говнюк так и не начал свой заход.

Я прошла четвертое кольцо – оно висело между двумя обломками, – но промазала мимо пятого, которое скрывалось за большим металлическим блоком – вокруг него тоже было нужно крутануться на светокопье. В этой попытке я заработала три очка, Рвота – четыре. Очки остальных я не посчитала. Бедняжка Киммалин разбилась, пытаясь пролететь сквозь четвертое кольцо.

Те, кто уцелел, обогнули обломки и приготовились ко второму заходу. Говнюк наконец начал свою первую попытку.

«Он наблюдал, как мы будем проходить кольца, – поняла я. – Просчитывал тактику».

Умно. И действительно, он осилил четыре кольца, как и Рвота.

Рвота сразу понеслась на второй заход, а я вдруг поняла, что мы в своем чрезмерном рвении летели на скорости, в несколько раз превышающей установленную Коббом как минимальную. А зачем лететь быстрее? Просто чтобы опередить остальных? Кобб не говорил, что это принесет дополнительные очки.

«Глупо», – подумала я. Это не гонка, а испытание на точность. Я замедлилась до Маг-1, а тем временем Рвота, пытаясь снова пройти третье кольцо на крутом развороте, потеряла управление и влетела в парящую рядом глыбу.

– Ха! – воскликнула она. Похоже, ей плевать, что она проиграла.

Она просто радовалась тому, что теперь это все игра.

Я сосредоточилась на третьем кольце, снова и снова прокручивая в голове все, чему учил Кобб. Пролетая мимо, выпустила светокопье и не только зацепилась за обломок, но к собственному удивлению крутанулась на энергетической линии, проскочив прямо через кольцо.

Бим присвистнул.

– Отлично, Штопор!

Я отпустила светокопье и вырвалась вперед.

– Хочешь попробовать это кольцо, Артуро? – спросил Недд, пока они подлетали к третьему.

– Думаю, наши шансы на победу выше, если мы будем каждый раз его пропускать.

– Очень жаль! – воскликнул Недд, а потом зацепил Артуро светокопьем и, потянув за собой, нырнул к кольцу.

Естественно, они разбились. Я с легкостью прошла четвертое кольцо, проскочив между двумя обломками, но промазала мимо пятого, пронзив светокопьем лишь воздух.

– Недд, придурок, – возмутился Артуро. – Ты зачем это сделал?

– Хотел посмотреть, что случится.

– Ты хотел… Недд, да очевидно же, что случится. Ты просто нас обоих прикончил!

– Лучше уж тут, чем в реальном мире.

– Ни тут, ни там не лучше. Теперь мы не выиграем.

– Ну, я и первый десерт никогда не ем, – сказал Недд. – Вредно для фигуры, дружище.

Эти двое продолжили препираться. Я заметила, что ФМ не пробовала пройти ни одно из сложных колец, придерживаясь тех трех, что были проще.

Стиснув зубы, я сосредоточилась на соревновании. Нужно победить Йоргена. Это дело чести.

Во втором заходе он снова взял четыре очка, пройдя третье кольцо, но пропустив последнее – самое сложное. Теперь у него восемь очков, а у меня только семь. У ФМ, которая не рисковала, должно быть шесть. Я не была уверена насчет Зари, но она попробовала пройти последнее кольцо и промахнулась, так что, скорее всего, я ее опережала.

Четверо уцелевших облетели поле по краю, чтобы начать последний заход. Говнюк опять задержался, ожидая, пока закончат остальные.

«Ладно», – подумала я, врубив форсаж и проскочив первое кольцо.

Чтобы появился шанс на победу, нужно пройти их все. Что примечательно, ФМ не попыталась преодолеть даже первое кольцо, а аккуратно пролетела над полосой препятствий.

– ФМ, что ты делаешь? – спросил Кобб.

– Думаю, эти клоуны убьются насмерть, сэр. Наверное, я могу выиграть вообще без очков.

«Нет, – подумала я, проносясь через второе кольцо. – Он сказал, что мы сохраним очки, если разобьемся – просто новых не заработать». Так что она не победит, не важно, будет осторожничать или нет. Кобб это учел.

Я подлетела к третьему кольцу. Ладони вспотели. Ну-ка… вперед! Светокопье попало прямо в цель, но я неправильно выжала рычаг, так что крутанулась, но мимо кольца.

Стиснув зубы, я отпустила светокопье и сумела выйти из поворота, ни во что не врезавшись. Заря попробовала пройти кольцо, и у нее почти получилось, но она все равно разбилась. Говнюк все еще выжидал – хотел узнать, сколько колец ему нужно пройти, чтобы выиграть. Умно. Снова.

Скад, я ненавидела этого парня.

Я так отвлеклась, что промазала мимо четвертого кольца, которое было одним из легких. Лицо похолодело. Разозлившись, я зацепилась светокопьем за большой квадратный обломок и крутанулась вниз – прямо через пятое кольцо, которое, насколько я видела, пока никто не прошел.

В итоге я заработала десять очков, у Говнюка пока было восемь. Он легко меня догонит. Внутри уже начал закипать гнев, когда он наконец выдвинулся. Кем он себя возомнил? Выжидал там, как какой-нибудь древний король, наблюдая, как состязаются плебеи? Какой же он высокомерный. Но хуже того, он прав. Он оказался умнее меня и получил явное преимущество. И теперь победит.