Текст книги "Ввысь (ЛП)"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

46

– Рассчитаться по порядку, – сказал Нос, командир звена «Кошмар». – Сначала новенькие.

– Ввысь-1, подтверждаю, – сказал Йорген и запнулся. Вздохнул. – Позывной – Говнюк.

Нос хохотнул.

– Сочувствую, курсант.

ФМ отозвалась, за ней я. Сегодняшние маневры звено «Ввысь» – то, что от него осталось, – отрабатывало с «Кошмаром».

Я еще не решила, что делать с информацией Бабули. Меня по-прежнему одолевали беспокойство и неуверенность. Но пока что я решила сделать так, как говорил Йорген, и продолжать летать. Я ведь могу избежать того, что случилось с отцом? Могу быть осторожной?

Я выполняла маневры под руководством командира «Кошмара». Знакомые движения отвлекали. Здорово опять вернуться на «Поко» после нескольких недель пробных полетов на кораблях других классов. Это было словно устроиться в знакомом удобном кресле, которое продавлено точно под твою спину.

Мы летели широким строем на десяти километрах, Йорген в паре с кем-то из «Кошмара». Высматривали на поверхности обломки, следы кораблей в пыли и все подозрительное. Все равно что заниматься разведкой во время боя, даже еще монотоннее.

– Неопознанный след на 53-1-8008! – воскликнул пилот «Кошмара». – Нам надо…

– Кобб предупреждал о приколе с 8008, – спокойно отозвался Йорген. – И насчет прикола «заставь салаг эвакуировать зараженный корабль». И про шутку «приготовиться к проверке».

– Скад! – воскликнул другой пилот. – Старина Кобб не понимает шуток.

– Потому что не хочет, чтобы над его курсантами издевались? – спросил в ответ Йорген. – Мы должны искать признаки креллов, а не проходить ритуалы посвящения юнцов. Я был о вас лучшего мнения.

Я выглянула из кабины на ФМ. Та покачала головой. Йорген неисправим.

– Говнюк, да? – спросил один из пилотов. – Представить не могу, как к тебе прилипло такое имечко…

– Хватит болтать, – сказал Нос, отключая личные каналы. – Всем курс на 53,8-702-45000. Домашний радар отмечает какую-то турбулентность в поясе обломков над этой точкой.

Его слова встретили ворчанием. Любопытно. Я представляла, что боевые пилоты держатся с большим достоинством. Может, это Йорген так на меня повлиял.

Мы полетели в указанном направлении, и впереди начали падать большие обломки. Куски металла сыпались дождем, одни – яркими росчерками огня и дыма, другие – те, что с подъемными кольцами или не разрядившимися подъемными камнями, – опускались медленнее. Мы осторожно приблизились к границе зоны.

– Отлично, – сказал Нос. – Нам надо показать этим курсантам пару маневров. Пока высматриваем креллов, давайте прошвырнемся через обломки. Если заметите исправное подъемное кольцо, пометьте его радиомаячком, чтобы потом подобрать. Болото и Мелодия, вы первые. Локальный курс – восемьдесят три. Возьмите на хвост двух курсантов. Суши и Норд, у вас курс семнадцать, прихватите Говнюка. Может, он прочтет вам лекцию о надлежащей процедуре. Вам, недоумкам, это не помешает.

Мы с ФМ последовали за пилотами, которые очень осторожно, даже немного неуклюже миновали обломки. Мы не пользовались светокопьями. Болото – пилот, который подшучивал над Йоргеном, – выстрелил радиомаячками в несколько больших кусков мусора.

– Ваш командир звена всегда такой? – поинтересовался он. – Будто у него рычаг управления в заднице заклинило?

– Йорген замечательный командир! – огрызнулась я. – Нечего катить бочку на человека только потому, что он ждет от тебя выложиться по полной.

– Ага, – добавила ФМ. – Если уж выбрал себе цель, какой бы в корне ошибочной она ни была, уж изволь выполнять свои обязанности как следует.

– Скад, – произнес Болото. – Слыхала, Мелодия?

– Слыхала, как тявкают щенки на линии, – ответила та. Голос у нее был высокий, тон презрительный. – К сожалению, курсантов не слышно.

– Поосторожнее, – сказала я, сердясь все больше. – На следующей неделе мы станем полноправными пилотами, и я посоревнуюсь с вами за сбитых креллов. Попробуйте тогда нас обскакать.

Болото рассмеялся.

– Пара дней до полноправного пилота? Надо же, какая ты взрослая.

Он врубил ускоритель и опять ринулся в гущу обломков. Мелодия летела у него на крыле. Мы с ФМ бросились следом. Болото приблизился к падающему куску мусора и крутанулся вокруг него с помощью светокопья.

Маневр он выполнил грамотно, но ничего особенного не продемонстрировал. Облетел еще один обломок, который пометил как добычу. Мелодия последовала за ним, хотя, развернувшись слишком резко, в итоге промахнулась мимо второго обломка.

Мы с ФМ летели за пилотами на приличном расстоянии, наблюдая, пока ФМ не сказала по личному каналу:

– Штопор, похоже, они выпендриваются.

– Да ладно, – отозвалась я. – Это были базовые развороты. Они же не думают, что впечатлят нас…

Я осеклась, когда загорелся огонек линии Болота.

– Детишки, это называется маневры со светокопьем. Вас могут выпустить из школы, но вам еще многому учиться.

Я недоверчиво посмотрела на ФМ. Логически я понимала, что большинство курсантов сосредотачивались на ближнем бое и пальбе из деструкторов. Кобб говорил, что это одна из проблем АОН: курсантов в основном учат убивать, а не летать. Но даже зная это, я была потрясена.

Эти пилоты правда ждут, что мы завизжим от восторга при виде маневров, которым Кобб обучил нас в первые недели в школе?

– Два-четырнадцать? – предложила я ФМ. – С двойной прямой в конце и клиновым пролетом?

– С радостью, – отозвалась она и врубила форсаж.

Мы стремительно понеслись вперед и разлетелись в противоположных направлениях, крутанувшись вокруг большого обломка. Я развернулась вокруг еще одного пылающего куска, проскочив снизу, а потом взмыла в небо, поставив подъемное кольцо перпендикулярно. Промчавшись между двумя большими обломками, я пометила оба, а потом облетела тот, что покрупнее, и нырнула вниз.

ФМ неслась прямиком на меня. Я запустила в нее светокопье, развернулась и врубила форсаж. Мы мастерски обернулись друг вокруг друга, сохраняя импульс. Мои гравиконы вырубились, как раз когда я вышла из маневра.

После витка ФМ стрелой полетела на восток, а я на запад. Мы пометили по обломку и, опять сблизившись, вернулись к Болоту и Мелодии.

Они не сказали ни слова. Я следовала за ними молча, ухмыляясь, пока снова не загорелся огонек связи.

– Вы случайно не ищете себе звено после выпуска? – спросил Нос. – У нас есть пара свободных мест.

– Посмотрим, – ответила ФМ. – Может, я пойду в разведчики. Похоже, в вашем звене скучновато.

– Что, покрасовались? – прорезался голос Йоргена по личному каналу. Он возвращался с напарником.

– С чего бы это? – спросила я.

– Штопор, если тебе сломать восемь ребер и привязать к столу, ты и в горячечном бреду все равно найдешь способ всех посрамить.

– Эй! – Я ухмыльнулась, оценив комплимент. – Большинство людей сами себя срамят. Я просто стою в сторонке и не вмешиваюсь.

Йорген усмехнулся.

– В последнем заходе я заметил вверху какую-то вспышку. Может, креллы. Спрошу у Носа, разрешит ли он нам проверить.

– Ты опять за свое, – сказала ФМ. – Классический Говнюк, никогда не забудет, что нам приказали.

– Ужасный пример, – заметила я.

Йорген вызвал Носа и начал набирать высоту.

– Штопор и ФМ, вы со мной. Нам разрешили подняться до семисот километров и оценить обстановку. Но будьте осторожны, мы мало тренировали маневры в высоких слоях атмосферы.

Разумеется, звездолеты спокойно летали и без атмосферы, но это был совсем другой вид полетов. По мере того, как мы поднимались, я поймала себя на том, что нервничаю. Это было еще выше, чем забирались мы с М-Ботом, и я все время думала о том, что случилось, когда отец почти добрался до пояса обломков. Я по-прежнему не знала, что там, наверху, изменилось настолько, что он стал сражаться против своих.

Скад! Наверное, стоило остаться внизу. Впрочем, слишком поздно: размытые очертания пояса становились все отчетливее. Поднявшись выше, я разглядела световые люки, парящие в нижних слоях, и от их размеров у меня голова пошла кругом. Мы по-прежнему в сотнях километров, а они уже выглядят огромными. Какой же они величины?

Я робко попыталась понять, лучше ли слышно звезды здесь, ближе к ним. Я сосредоточилась и… мне показалось, что сверху доносятся слабые звуки. Но они были приглушенными, словно что-то стояло на пути.

Пояс обломков, поняла я. Он создает помехи. Отец стал предателем, только когда увидел просвет в мусоре, когда обломки выстроились в одну линию и он смог заглянуть в космос. И возможно, пролететь через весь пояс.

– Там, – сказала ФМ, возвращая мое внимание к заданию. – На семь часов от меня. Что-то большое.

Свет сместился, и я увидела среди мелких обломков гигантский объект. Массивный, прямоугольный, чем-то знакомый…

– Очень похоже на старую верфь, в которую я погналась за Неддом, – заметила я.

– Да, – подтвердил Йорген. – И она на низкой орбите. При такой скорости может рухнуть в ближайшие дни. Скорее всего, у всех этих старых верфей кончается запас энергии.

– Это значит… – произнесла ФМ.

– Сотни подъемных колец, – договорил Йорген. – Если эта штука упадет и мы сможем их подобрать, АОН преобразится. Я сейчас доложу.

На боку огромной верфи что-то вспыхнуло.

– Это деструкторы, – сказала я. – Там что-то стреляет. Не приближайтесь.

Я отключила звук и схватила свою рацию.

– М-Бот, ты это видишь? Как думаешь, по какой цели стреляет верфь?

Тишина.

Ну да. М-Бота больше нет.

– Пожалуйста, – прошептала я в рацию. – Ты мне нужен.

Тишина. Я вспыхнула, почувствовав себя дурой, и засунула рацию обратно в кармашек на кресле, чтобы она не болталась по кабине.

Я включила общий канал.

– Это любопытно, Йорген, – говорил Кобб. – Возможно, стреляют защитные турели на самой верфи. На той, что упала, они были, хотя на тот момент уже разрядились. Доложи Носу, а я сообщу командованию. Если эта штука падает, надо добыть все полезное до того, как ее уничтожат креллы.

– Кобб, – влезла я. – Она по-прежнему стреляет.

– Ну да. Йорген так и сказал.

– По какой цели? – спросила я.

Черные пятнышки вверху превратились в креллские корабли. Видимо, они разведывали периметр старой верфи.

Но теперь заметили нас.

47

Мы ринулись вниз из верхних слоев атмосферы.

– У нас на хвосте звено креллов! – крикнул Йорген. – Повторяю. Нас преследует целое звено креллов, возможно, даже два – двадцать кораблей.

– Что вы, придурки, натворили? – спросил Нос.

Йорген не стал нас защищать, как сделала бы я.

– Простите, сэр. Приказы?

– Каждый из вас присоединится к двум опытным пилотам. Ты полетишь с…

– Сэр, – перебил Йорген. – Если позволите, я полечу со своим звеном.

– Ладно, ладно. – Нос выругался, когда сверху появились креллы. – Просто оставайтесь в живых. Звено «Кошмар», всем кораблям, перейти в режим уклонения. Привлечь внимание врага и следить, нет ли могильщиц. Звено «Быстрина» всего в паре километров от нас, скоро прибудет подкрепление.

– Штопор, ты на острие клина, – сказал Йорген, переключившись на канал нашего звена. – Приказы ты слышала. Не выпендриваться, никаких убийственных погонь. Занять оборонительную позицию и ждать подкрепления.

– Поняла, – ответила я, и ФМ тоже.

Мы выстроились треугольником, и пятерка креллов тут же устремилась к нам.

Нырнув, я сбросила высоту, потом крутанулась вокруг большого, почти неподвижного обломка. Развернувшись, мы понеслись назад прямо на креллов, которые нас преследовали. Они разлетелись в стороны.

– Штопор, ты называешь это обороной? – спросил Йорген.

– Разве я кого-то подстрелила?

– Собиралась.

Я убрала палец со спуска. Зануда.

Световой люк потускнел и погас – начался ночной цикл. Мой фонарь был оснащен достаточно хорошей системой ночного видения, чтобы подсвечивать поле боя, но его явственно окутал сумрак, темноту прорезали красные вспышки деструкторов и отблески ускорителей.

Мы втроем держались вместе, пикируя и уклоняясь, пока не прибыло звено «Быстрина».

– На подходе еще два звена, – сказал Йорген. – Ожидают, если вдруг с дождем обломков прилетят креллы. Скоро нас будет много, а пока удерживайте оборонительную позицию.

Мы подтвердили, и вперед выдвинулась ФМ. К несчастью, как только она помчалась на позицию, по нам открыла огонь группа креллов. Из-за наших оборонительных маневров мы с Йоргеном летели в одном направлении, ФМ – в другом.

Стиснув зубы, я последовала за Йоргеном. Мы врубили форсаж и, обернувшись вокруг обломка, погнались за двумя креллами, которые сели на хвост ФМ. Она уклонялась, вокруг нее вспыхивали выстрелы деструкторов, и по крайней мере два попали в щит.

– ФМ, резко направо по моей команде! – крикнул Йорген. – Штопор, приготовься!

Мы подчинились, действуя как хорошо отлаженный механизм. ФМ крутанулась вокруг обломка, а мы с Йоргеном выполнили ускорение с вращением и разлетелись в стороны, чтобы пересечь ее путь. Я приотстала и, когда Йорген активировал ОМИ, открыла огонь. Удалось подбить одного крелла, и тот свалился в штопор. Другой пустился в бегство.

Я поймала Йоргена светокопьем, и на импульсе мы оба развернулись за ФМ, которая снизила скорость и пристроилась рядом. Мы с ней заняли оборонительную позицию по бокам от Йоргена, пока он быстро перезаряжал щит.

Все закончилось быстрее, чем я успела об этом подумать. Долгие часы тренировок отточили действия до автоматизма. «Воины-победители сперва побеждают и только потом вступают в битву», – говорил Сунь Цзы. Я только-только начала понимать, что это значит.

Насколько я могла судить, нас с креллами было примерно поровну – к ним спустились сверху еще корабли. Мне хотелось пойти в атаку, но я оставалась в строю, уклоняясь от вражеского огня и увлекая группы креллов в нелегкую погоню через поле боя.

Я сосредотачивала все внимание на битве, пока не заметила что-то краем глаза – большой корабль сразу за медленно падающим обломком. Опять же, я не высматривала его нарочно, но натренированный мозг тут же выхватил нужную информацию.

– Это там могильщица? – спросила я остальных.

– Скад! – воскликнул Йорген. – Командование, мы засекли могильщицу. 53,1-689-12000, снижается с продолговатым обломком, который я прямо сейчас помечу радиомаячком.

– Подтверждаю, – ответил холодный голос на линии. Сама Железнобокая. Она редко обращалась к нам напрямую, хотя частенько слушала переговоры. – Отступайте с позиции, действуйте, будто ее не видели.

– Адмирал! – обратилась я. – Я могу открыть огонь, и мы достаточно далеко, взрыв для «Альты» не опасен. Разрешите мне ее сбить.

– Курсант, запрещаю, – ответила Железнобокая. – Отступайте.

Память вернула меня в тот день, когда погиб Бим. Рука закостенела на сфере управления, но я против воли дернула ее, последовав за Йоргеном и ФМ прочь от могильщицы.

Сделать это оказалось на удивление сложно. Словно сам корабль не хотел подчиняться.

– Молодец, Штопор, – сказал Кобб по личному каналу. – Пыл у тебя есть. А теперь ты проявила сдержанность. Мы еще сделаем из тебя настоящего пилота.

– Спасибо, сэр, – ответила я. – Но могильщица…

– Железнобокая знает, что делает.

Мы отступили, другим звеньям приказали подняться выше. Картина боя изменилась, когда могильщица, которую вроде бы игнорировали, снизилась и двинулась к «Альте». Я с тревогой следила за ней. Наконец четыре аса из «Быстрины» отделились от звена и бросились следом. Они отгонят ее от основного поля боя, чтобы обезопасить остальных, если бомба взорвется. Если потерпят неудачу, могильщицей займется подкрепление, которое сейчас на подходе.

Наше трио подцепило хвост, так что мне пришлось уклоняться от плотного огня. За мной увязалась целая свора креллов, но мгновением позже появились Йорген с ФМ и отогнали их. ФМ даже убила одного, пробив щит без ОМИ.

– Неплохо, – сказала я, расслабляясь после внезапного рывка. – И спасибо.

Вдали асы занялись могильщицей. Как и раньше, в том бою с Бимом, от бомбардировщика отделилась группа меньших по размеру кораблей защиты.

– Кобб, вы что-нибудь знаете о кораблях, которые сопровождают могильщицу? – спросила я, включив канал связи.

– Не много. Это новая модель поведения. С недавнего времени они стали появляться со всеми бомбардировщиками. Асы с ними разберутся. Штопор, не отвлекайся.

– Да, сэр.

Я все равно не могла оторвать взгляд от боя за могильщицу. Если она рванет, мы должны быть готовы врубить форсаж, прежде чем пойдет серия взрывов. Поэтому я испытала облегчение, когда наконец могильщица и корабли поддержки отступили и взмыли ввысь. Асы для виду погнались следом, но в итоге бомба убралась туда, откуда явилась. Я улыбнулась.

– Помогите! – раздалось на общей линии. – Это Болото. Щиты слетели. Напарник сбит. Пожалуйста, кто-нибудь!

– 55,5-699-4000! – объявила ФМ.

Я посмотрела в указанном направлении. Оставляя за собой дымный шлейф, прочь от основной битвы удирал «Поко». Его преследовали четверо креллов. Лучший способ дать себя убить – позволить врагу себя изолировать, но у Болота явно не было выбора.

– Болото, это звено «Ввысь», – перехватил инициативу Йорген. – Мы с тобой. Держись и постарайся взять влево.

Мы ринулись к нему, по приказу Йоргена от души паля из деструкторов. Ни один вражеский корабль мы не сбили, но большинство креллов рассеялось. Трое ушли влево, наперерез Болоту. Йорген повернул за ними, ФМ бросилась следом.

– Один остался на хвосте, – сказала я. – Беру его на себя.

– Хорошо, – отозвался Йорген после короткой паузы. Видимо, ему не нравилось, что звено разделяется.

Я помчалась за креллом. Прямо впереди Болото крутил все более безрассудные маневры, чтобы в него не попали.

– Подстрели его! – кричал он. – Пожалуйста, подстрели. Просто подстрели!

Отчаяние, исступление – от боевого пилота я такого не ожидала. Впрочем, выглядел он молодо. До меня дошло, что он, скорее всего, окончил летную школу незадолго до меня. Как я не поняла этого раньше? Шесть месяцев, может, год в пилотах, но он все равно обычный восемнадцатилетний мальчишка.

Двое креллов, паля из деструкторов, сели мне на хвост. Скад, Болото увел нас так далеко, что с подмогой будет трудно. Я не осмеливалась включать ОМИ, пока вокруг меня вспыхивали выстрелы, но крелл впереди по-прежнему летел со щитом.

Стиснув зубы, я врубила форсаж. Перегрузка вжала меня в кресло, но я догнала крелла и села ему на хвост. Уклоняться стало почти невозможно. Я разогналась до Маг-3, на этой скорости трудно маневрировать.

Еще секунду…

Я выпустила в крелла светокопье, потом развернулась, выдергивая вражеский корабль с вектора его движения за Болотом.

Кабина задрожала, когда плененный крелл, борясь, ринулся в противоположном направлении. Мы оба свалились в неистовый, неуправляемый штопор.

Преследователи развернулись и сконцентрировали огонь на мне. Их не волновало, что они могут задеть корабль, который я подцепила на светокопье. Креллы никогда не заботятся о своих.

Меня окутал ураганный огонь, щит не выдерживал натиска. Плененный креллский корабль взорвался под выстрелами, и мне пришлось рвануть вверх на полном форсаже.

Это было рискованно. Гравиконы отключились, и перегрузка врезала будто кулаком по лицу. Меня придавило книзу, кровь отлила к ногам. Летный костюм раздулся и стал давить на кожу. Я сделала дыхательные упражнения, как учили.

Поле зрения по-прежнему темнело по краям.

На приборной доске вспыхнули предупреждающие огни.

Щит слетел.

Я отключила подъемное кольцо, развернулась вокруг оси и понеслась на форсаже вниз. Гравиконы частично погасили рывок, но человеческое тело просто не предназначено для таких реверсов. Мне стало плохо и едва не вырвало, когда я пронеслась сквозь гущу креллов.

Руки на рычагах управления дрожали, зрение на этот раз заволокло красным. Большинство креллов не среагировали вовремя, но один корабль успел развернуться вокруг своей оси, как и я.

Он прицелился в меня и выстрелил.

Вспышка на крыле, взрыв.

В меня попали.

Приборная доска запищала, вспыхнула огнями. Корабль вдруг перестал повиноваться сфере управления, несмотря на все мои попытки маневрировать.

Кабина задрожала, и мир начал вращаться. Корабль выходил из-под контроля.

– Штопор!

Каким-то образом я расслышала крик Йоргена сквозь беспорядочное пиканье.

– Штопор, катапультируйся! Ты падаешь!

Катапультируйся.

В такие моменты невозможно думать. Все происходит моментально. И тем не менее эта секунда словно замерла для меня.

Моя рука, занесенная над рычагом катапультирования.

Мир, превратившийся в размытое пятно. Отвалившееся крыло. Охваченный огнем корабль, недействующее подъемное кольцо.

Момент, застывший между жизнью и смертью.

Вспомнилась Рвота. «Храбро сражаться до конца. Не трусить. Уговор».

Я не катапультируюсь. Я смогу посадить корабль! Я не трусиха! Я не боюсь умереть.

«А что будет с ними, – спросил внутренний голос, – если ты умрешь? Каково будет звену потерять тебя? Что будет с Коббом, с мамой?»

Я с криком схватилась за рычаг катапультирования и изо всех сил дернула. Фонарь взорвался, и мое кресло выстрелило в небо.

***

Я очнулась в тишине.

И… лицо овевал ветер. Мое кресло валялось в пыли, я лежала лицом вверх. Сзади хлопал на ветру парашют.

Какое-то время я была без сознания.

Я лежала, глядя вверх. Красные росчерки в вышине. Взрывы. Оранжевые лепестки пламени. С такого расстояния лишь слабые хлопки.

Я повернулась набок. Неподалеку догорали обломки «Поко».

С ним горела моя жизнь, мое будущее. Я так и лежала, пока бой не закончился и креллы не отступили. Йорген пролетел мимо проверить, все ли у меня в порядке, и я помахала, чтобы развеять его беспокойство.

К тому времени, как прибыл спасательный транспорт, беззвучно опустившись на подъемном кольце, я уже высвободилась из ремней. Рация и фляжка, прикрепленные к креслу, пережили катапультирование. По рации я вызвала помощь, из фляжки напилась. Врач усадил меня в транспортник и осмотрел, пока работница трофейной службы обследовала обломки «Поко».

Наконец женщина вернулась с планшетом в руках.

– Ну? – тихо спросила я.

– Гравиконы не дали повредить позвоночник, – ответил врач. – Похоже, ты отделалась небольшой хлыстовой травмой, если только у тебя не болит что-то еще, в чем ты не призналась.

– Я не о себе.

Я посмотрела на женщину, потом на «Поко».

– Подъемное кольцо разрушено, – сказала та. – Мало что можно забрать.

Этого я и боялась. Я пристегнулась к креслу и смотрела в окно, пока мы набирали высоту. Охватившее «Поко» пламя постепенно тускнело и наконец исчезло из вида.

Наконец мы приземлились на «Альте», и я выбралась из транспортника. Все тело ныло. Я заковыляла по бетонному покрытию. Откуда-то я знала, даже не видя лица, что одна из фигур, стоящих в темноте у стартовой площадки, – это адмирал Железнобокая.

Разумеется, она явилась. Наконец у нее есть настоящий повод выгнать меня. И разве можно ее винить после того, что я сделала?

Я остановилась перед ней и отсалютовала. Что примечательно, она отсалютовала в ответ. И сняла с моей формы курсантский значок.

Я не заплакала. Если честно, я слишком устала, и голова слишком болела.

Железнобокая повертела в пальцах значок.

– Сэр? – спросила я.

Она протянула значок обратно.

– Курсант Спенса Найтшейд, ты исключена из летной школы. Согласно традиции тебя добавят в резервный список пилотов как курсанта, которого сбили незадолго до выпуска, чтобы вызвать, если у нас будут лишние корабли.

Пилотов из этого «резервного» списка вызывали только по приказу адмирала. Со мной такого никогда не произойдет.

– Значок можешь сохранить, – добавила Железнобокая. – Носи с гордостью, но остальное обмундирование верни интенданту завтра до двенадцати.

Ничего больше не сказав, она развернулась и ушла.

Я не отнимала руки от виска, сжимая значок в другой руке, пока она не скрылась из виду. Все кончено. Отучилась.

Из звена «Ввысь» окончат школу только двое.