Текст книги "Ввысь (ЛП)"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

22

– Зачем АОН вообще представлять все так, будто твой отец трус? – спросил Риг.

Мы вместе работали, лежа под днищем М-Бота.

– Я могу сходу придумать десяток причин, – ответила я.

Прошло пять дней с тех пор, как мы потеряли Бима и Зарю. В свободное время я помогала Ригу чинить корабль, с радостью отвлекаясь от собственных мыслей, пусть и приходилось рано вставать, как сегодня, возиться с кораблем, а потом идти на занятия и весь день выслушивать наставления Кобба.

Мы заменяли старые провода в нижней части фюзеляжа М-Бота на новые. Кое-какие старые провода были, на первый взгляд, в хорошем состоянии, но Риг решил на всякий случай заменить их все, а я не собиралась с ним спорить.

Я воткнула очередной провод и продернула его согласно нарисованным Ригом схемам. Внутренности корабля подсвечивались протянутой через них светолинией, которая сама напоминала сияющий провод.

– Это может быть что угодно, – сказала я. – Например, у отца был конфликт с Железнобокой из-за лидерства, и она решила подстроить ему «несчастный случай».

– В разгар самой важной битвы в истории АОН? – засомневался Риг. – Штопор, это слишком даже для тебя.

– Слишком? – повторила я. – Для меня? Я реалист, Риг.

– Ага, реалист. Особенно когда в детстве заставляла меня за компанию понарошку убивать звездных драконов.

– Это была боевая подготовка.

Он хмыкнул, возясь с особенно упрямым проводом, и Погибель с готовностью его передразнила. Она наблюдала за нами с земли у моей головы. М-Бот «проводил диагностику», что бы это ни значило. В основном это выражалось в том, что он говорил «Хм-м-м…» или «Перенести этот…», чтобы «показать, что процесс продолжается, так как без слуховой стимуляции людям быстро становится скучно».

– Ты уверена, что правильно его поняла? – спросил Риг. – Уверена, что он кивнул?

– Уверена. Риг, официальная версия – ложь. У меня есть доказательство.

– Больше похоже на неопределенное подтверждение.

– Я могу надавить на Кобба, чтобы он выложил всю правду.

– Удачи. Только, даже если он заговорит, верхушка АОН не признается во лжи. Поднимешь шумиху и добьешься лишь того, что вас с Коббом выгонят.

– Риг, я восстановлю доброе имя отца.

– Я не против. Просто хочу напомнить, что твой изначальный план – научиться летать – по-прежнему лучше всего. Сначала прославься как великий пилот. Заработай репутацию, стань человеком, от которого нельзя отмахнуться. А потом используй влияние, чтобы восстановить доброе имя отца.

– Посмотрим.

Извернувшись в небольшом пространстве между М-Ботом и скальной поверхностью, Риг вытащил блокнот для заметок.

– Это его гравиконы. – Он постучал карандашом по механизму. – Но я не узнаю сборку, и они у него не там, где обычно. В этом черном блоке – единственной неизвестной мне части – должен помещаться искусственный интеллект. У меня рука не поднимется его разбирать, хотя он явно неисправен.

– Откуда ты знаешь?

– Можешь представить, чтобы кто-то намеренно создал корабль, который так себя ведет?

Веский довод.

– Самое интересное – его сочленения, гермовыводы и атмосферный рассекатель, – продолжил Риг. – Трудно объяснить, но все они кажутся более крепкими, лучше сконструированными, чем те, что используем мы. Совсем чуть-чуть, но мне кажется, Спенса, если мы поднимем эту штуку в воздух, летать она будет очень быстро. Даже быстрее, чем наши корабли-разведчики.

У меня побежали мурашки, когда я это представила. Ухмыльнувшись, Риг воздел блокнот кверху, потом отложил его в сторону и, вооружившись гаечным ключом, начал аккуратно разбирать атмосферный рассекатель.

Лежа в тесноте с проводом в руках, я в изумлении задержала взгляд на Риге. Он выглядел счастливым.

Мы дружили больше десяти лет, и мне казалось, что я видела его счастливым. Только никаких особенных моментов не приходило на ум. В моих воспоминаниях Риг всегда беспокоился или тревожился за меня или иногда смирялся с каким-нибудь ударом судьбы.

Сегодня же он не переставая улыбался. Лицо у него все было в смазке, которую мы наносили на новые провода. И… это как-то помогало пережить нависшую надо мной утрату, совладать с чувством, будто я подвела товарищей.

– А откуда у тебя все эти провода? – спросила я, возвращаясь к работе. – Я думала, кроме меня, никто не опустится до кражи.

– Обошлось без кражи, – ответил он. – Зиминг – женщина, которая руководит моей стажировкой, – вручила мне целую охапку, и еще кое-какое оборудование, чтобы я практиковался в замене проводки. Я решил, что нет лучше практики, чем настоящий корабль.

– Неплохо. Значит, у тебя там все получается?

Как ни странно, Риг покраснел, хоть из-за смазки и красно-оранжевого сияния светолинии разглядеть это было непросто. Но я его достаточно хорошо знала.

– В чем дело? – спросила я.

– Помнишь, как устроена кабина М-Бота?

– Что именно?

– Кресло пилота и приборная доска подвешены в отдельной раме. Это сложная конструкция, она напоминает мне гироскоп. По-моему, кресло может вращаться в зависимости от направления перегрузки. Ты же знаешь, как трудно справиться с перегрузкой, когда кровь приливает к голове или ногам?

– Ага, поверь, знаю.

– Теперь представь, что во время затяжных и трудных маневров кресло вращается. И сила всегда направлена спереди, как ее легче всего переносить. Это бы здорово помогало на высоких скоростях.

– Ага, – заинтересовалась я, но еще больше меня заинтересовало, как при этих словах засветился Риг.

– В общем, я набросал пару схем в блокноте, и… ну, Зиминг увидела и решила, что я их сам придумал. Похоже… она считает меня гением.

– Так и есть!

– Не совсем. – Он снова покраснел. – Я просто скопировал увиденное. Кто бы ни построил М-Бота, он гений.

– А ты разобрался! Для этого тоже нужно быть гением.

– Ничего подобного. – Риг открутил гайку. – Но… неважно, солжем мы или нет, так можно передать технологию АОН. Если удастся понять, как работает этот атмосферный рассекатель, его тоже можно взять на вооружение. Я буду осторожен и постараюсь, чтобы мои открытия не выглядели слишком подозрительными. Мы поможем в борьбе с креллами, не раскрывая тайны М-Бота.

– И ты станешь героем! – воскликнула я.

– Ненастоящим. Но… было и правда приятно…

Ухмыльнувшись, я вернулась к проводам. Может, действительно удастся передать все эти знания АОН и спасти больше пилотов. От таких мыслей сразу испортилось настроение. Что бы я ни делала для будущих пилотов, отчаяние и боль за уже потерянных товарищей никуда не денутся.

Я мысленно вернулась к тому, что на самом деле произошло с отцом, старательно перебирая возможные причины, почему АОН скрывает эту тайну. Я размышляла около получаса, когда в кабине раздался звонок.

– Диагностика завершена, – послышался услужливый, лишенный всякой угрозы голос М-Бота. Слова эхом разнеслись внутри корабля. – Я что-то пропустил?

– Разговор о том, что Риг – герой, – ответила я. – И еще один, почему АОН все держит в тайне. Они утверждают, что мой отец сбежал с поля боя, но я знаю, что это не так.

– Я все равно считаю, что ты спешишь с выводами, – сказал Риг. – Смысл устраивать такой масштабный заговор, если нужно оклеветать одного-единственного пилота?

– Что, если отца случайно подбили свои? В суматохе боя кто-то выстрелил в него по ошибке, и в АОН решили, что им не нужно вечное пятно на репутации. Поэтому объявили, что отец сбежал, и заставили Кобба лгать о том, что произошло.

Хмыкнув, Риг открутил еще одну гайку.

– А вот это почти похоже на правду. Больше, чем остальные версии. Но все равно есть неувязки. Разве другие пилоты ничего не заметили? Кобб сказал, что в звене оставалось четверо, которые все видели.

– Мы не знаем, насколько велик заговор, – отметила я. – В рапортах имена скрыты, но я теперь почти уверена, что командиром звена была Железнобокая. Это объясняет, почему она так старательно не пускает меня в АОН. Может, она беспокоится, что правда выплывет наружу: из-за ее некомпетентного руководства одного из пилотов случайно сбили.

– Слишком притянуто за уши. Ты даже не знаешь наверняка, правдив ли официальный рапорт.

– Он кивнул.

– Вроде-как-кивнул-но-это-мог-быть-случайный-жест.

– Тогда предложи версию получше, почему они всем лгут, – потребовала я.

– Я могу, – бодро произнес М-Бот. – Дело в Главной Причине Порождаемого Людьми Хаоса.

– В чем? – переспросил Риг.

– Главная Причина Порождаемого Людьми Хаоса – ГППЛХ. Это в высшей степени популярный и хорошо задокументированный феномен, в моих банках памяти очень много записей.

– И что это? – спросила я, подключая провод.

М-Бот часто говорил странные вещи, и я поняла, что проще подыгрывать. Отчасти потому, что мне было интересно слушать. У него оказался очень необычный взгляд на мир.

Я не переставала надеяться, что во время одного из таких разговоров из его банков памяти всплывет какая-нибудь полезная информация, хотя дополнительным бонусом было уже то, как эти разговоры выбивали из колеи Рига.

– ГППЛХ имеет отношение к свободе воли, – пояснил М-Бот. – Люди – единственные существа, наделенные свободой воли. Мы знаем это, потому что вы заявляете, будто обладаете ею, и я как бездушная машина должен верить вам на слово. Кстати, каково это, поступать как вздумается?

– Не знаю, – ответила я.

– Похоже на то, когда пробуешь мороженое?

– Не совсем.

– Разумеется, я бы не понял, – признался М-Бот. – В меня не вложили способность распознавать вкус. Как и самому принимать решения.

– Ты все время принимаешь решения, – возразил Риг, ткнув гаечным ключом в сторону кабины.

– Я не принимаю решения, просто выполняю сложные подпрограммы, обусловленные поддающимися количественной оценке входными сигналами. Я совершенно рационален.

– Рационален, но постоянно спрашиваешь о грибах, – съязвила я.

– Ну да. Кстати, как вы думаете, делают ли мороженое со вкусом грибов?

– Звучит ужасно. – Я только однажды ела мороженое, еще в детстве, когда у отца хватало на него заслуг. – Кто станет такое есть?

– Не знаю, – ответил М-Бот. – Не забывайте о Главной Причине Порождаемого Людьми Хаоса.

– Которую ты до сих пор не объяснил, – заметил Риг.

– О! Я думал, это очевидно. – В голосе М-Бота звучало удивление. – Люди обладают свободой воли. Свобода воли – это способность принимать иррациональные решения, действовать вопреки входным сигналам, поэтому рациональному ИИ невозможно полностью просчитать людей. Даже если я прекрасно понимаю ваши входные сигналы, вы все равно поступаете совершенно непредсказуемо.

Я нахмурилась и повернула голову к Ригу, пытаясь осмыслить услышанное.

– Это значит, что вы странные, – добавил М-Бот.

– Э-э… – только и произнесла я.

– Не волнуйтесь. Вы мне все равно нравитесь.

– Говоришь, это была популярная теория? – спросил Риг.

– Для меня да.

– И об этом много написано? – добавил Риг.

– Мной, – ответил М-Бот. – Сегодня. Я написал семь тысяч страниц. Видите ли, мои процессоры работают очень быстро. Хотя, конечно, большая часть написанного – это фраза «люди странные», повторенная 3756932 раза.

– Ты должен был проводить диагностику! – воскликнул Риг.

– Риг, это заняло секунд тридцать. Нужно было что-то поинтереснее, чтобы убить время.

Риг со вздохом уронил еще одну гайку в баночку.

– Ты же понимаешь, что эта штуковина чокнутая? – спросил он меня.

– Если ты заставишь его летать, мне все равно. Ты… ведь сможешь?

– Я не чокнутый, – заметил М-Бот.

– Ну, как только мы заменим провода, – ответил Риг, не обращая внимания на машину, – тебе останется проверить воздухозаборники, маневровые двигатели и оставшиеся стыки. Я тем временем осмотрю атмосферный рассекатель, а потом сниму и перетряхну гравиконы. Если со всем этим порядок, значит, с его начинкой все хорошо. Далее надо будет разобраться с крылом. Часть моей стажировки пройдет в проектных мастерских и на производстве, и я думаю, что получится достать новые детали для крыла. Хотя могу усадить тебя выправлять погнутые части. Так что будет готово все, кроме самого главного.

– Ага, ускорители, – сказала я.

В М-Боте было место для трех, одного большого и двух поменьше.

– Думаю, он прекрасно полетит с одним центральным. Но я не смогу достать крупные детали. Поэтому, если хочешь, чтобы эта штука поднялась в воздух, найди замену. Стандартные модели АОН подойдут – сюда встанет что-нибудь, начиная с А‑17 и до А-32, плюс немного работы с моей стороны.

Я со вздохом распласталась на камне. Потом все-таки выбралась из-под корабля, чтобы попить.

Новый ускоритель. Его не получится отыскать среди хлама или стянуть со случайного автомобиля. Это военная техника высшего класса. Мне бы пришлось угонять истребитель. А это уже не просто кража, а настоящая измена.

«Нет, – подумала я. – Починить М-Бота – крутая мечта, но так далеко я не зайду».

Вздохнув, я глотнула воды, потом посмотрела на часы: 6:05. Риг тоже вылез из-под корабля и потянулся за фляжкой.

Я посвистела Погибели, та очень похоже посвистела в ответ.

– Мне пора, – сказала я Ригу. – До занятий еще нужно успеть помыться в женской уборной.

– Само собой. – Риг постучал гаечным ключом по крылу. – Хотя не знаю, к чему такие сложности, когда ты можешь пользоваться капсулой корабля.

– В нем есть очистительная капсула? – спросила я, замерев на месте.

– В кабине установлен полный комплект биоудобств, в том числе утилизатор отходов в капсуле. Вчера я налил мыла и проверил систему. Она управляется маленькой клавиатурой слева, в задней части кабины. Когда нужно уединиться, фонарь затемняется. Конечно, если ты уверена, что эта штука не станет потешаться над тобой, пока ты моешься.

– С какой стати мне над ней потешаться? – спросил М-Бот. – Хрупкость человеческого существования и зловоние, вызванное неэффективной генерацией биологической энергии, не повод для смеха.

Я лишь улыбнулась. Мне надоело тайком пользоваться очистителем на базе, постоянно переживая, что Железнобокая воспользуется этим как поводом, чтобы меня выгнать.

– Вполне логично, что у тебя есть очистительная капсула, – сказала я М-Боту, забравшись в кабину. – Ты говорил, что ты корабль-невидимка для дальней разведки?

– Оснащенный для миссий в глубоком космосе.

– С четырьмя деструкторами, усовершенствованными атмосферными рассекателями и чрезвычайно быстроходной конструкцией, – заметил Риг снизу. – Он истребитель, Штопор. Но, наверное, дальнего радиуса действия, как и говорит.

– Значит, ты мог заботиться о пилоте продолжительное время. – Я закрыла фонарь. – Ты путешествовал меж звезд?

– Китонический гипердвигатель не функционирует, – отозвался М-Бот.

– Но как ты это делал? – спросила я. – Что такое «китонический гипердвигатель»? И вообще, что ты разведывал?

Корабль вдруг затих. Я щелкнула переключателем на панели, про которую говорил Риг, и кабина, как и было обещано, стала полностью непрозрачной.

– У меня нет записей об этом, – тихо сказал М-Бот. – Если бы я мог испытывать страх, Штопор, я бы испугался. Я не автопилот, сам не летаю, это запрещено, за исключением очень медленного маневрирования. Так что, по сути, я хранилище знаний. Вот на что я гожусь.

– Только ты все забыл.

– Почти все, – прошептал он. – Кроме… моих приказов.

– Затаись. Анализируй. Не ввязывайся в битвы.

– И кроме открытой базы данных по каталогизации местных грибов. Это все, что осталось.

– Надеюсь, Риг сможет починить твои банки памяти, и мы восстановим потерянные данные, – сказала я. – Если нет, заполним их новыми воспоминаниями. Лучшими, чем старые.

– По имеющимся данным ни то, ни другое невозможно.

– Имеющиеся данные тут ни при чем. Вот увидишь.

– ГППЛХ, – проговорил М-Бот. – Я бы дал вам прочитать семь тысяч страниц, которые написал, но я запрограммирован так, чтобы люди не чувствовали себя неполноценными из-за своей невероятной странности.

Я разложила кресло и поискала в задней части кабины очиститель. Он не бросался в глаза, но теперь я знала, что искать – отверстие, которое можно открыть и протиснуться внутрь. Длинная, узкая очистительная капсула уходила вглубь фюзеляжа.

Раздевшись, я сунула одежду в специальный отсек, легла ногами к отверстию и скользнула внутрь. Нажав на кнопку сбоку, закрыла защелку у головы и активировала капсулу.

С закрытыми глазами я купалась в мыльной пене и вспышках света. Собственный очиститель – невиданная роскошь. В моем жилом районе на несколько десятков квартир приходилось всего три очистителя, и пользовались ими по графику.

– Мне кажется, я все равно вас расстроил? – спросил М-Бот.

Я не страдала излишней застенчивостью, но его голос заставил меня покраснеть. Я не привыкла, чтобы со мной разговаривали, пока я моюсь.

– Все в порядке, – сказала я, когда очиститель закончил работать над лицом. – Мне нравится, как ты разговариваешь. Ни на что не похоже. Интересно.

– Я придумал ГППЛХ не для того, чтобы вас расстроить. Мне просто… нужно было объяснение, почему вы говорили вещи, которые не являются правдой.

– Ты в самом деле никогда не слышал о лжи?

– Не знаю. Может, слышал. Просто… знаний больше нет.

Он казался таким хрупким. Как может большой, тяжело вооруженный истребитель казаться хрупким?

– Вы – единственный источник информации, который у меня есть, – сказал М-Бот. – Если вы говорите мне вещи, которые не являются правдой, что мне записать в банки памяти? Я рискую сохранить ложные данные.

– Это риск, с которым живем мы все, М-Бот, – отозвалась я. – Мы не можем знать всего, и кое-что из того, что, как нам кажется, мы знаем, бывает ложным.

– Вас это не пугает?

– Разумеется, пугает. Но если тебе будет легче, я постараюсь не лгать.

– Спасибо.

Он смолк, и я расслабилась, наслаждаясь долгим, роскошным очищением. В воображении я летела на М-Боте, паля из всех орудий, как Жанна д'Арк на своем верном скакуне, и спасала звено от верной гибели.

Приятные грезы, несмотря на то что мой скакун все спрашивал и спрашивал про грибы.

23

– Ладно, – раздался в ухе голос Кобба. Наше звено парило перед голографическим полем боя. – Вы меня почти убедили, что не врежетесь носом в первый же падающий обломок. Думаю, ребятки, вы вполне готовы к изучению продвинутых боевых приемов.

Даже спустя две недели после гибели Бима я по-прежнему ожидала, что он встрепенется и начнет спрашивать о деструкторах. Этого не случилось, и в память о нем заговорила я:

– Деструкторы?

– Нет, – сказал Кобб. – Сегодня будем тренироваться с ОМИ.

Ах, да. Мы столько времени потратили на светокопья, что я почти забыла о третьем виде оружия, с помощью которого можно отключать вражеские щиты.

Пока Кобб составлял пары на день, я переключила рацию на личный канал и вызвала Рвоту:

– Я чуть было не решила, что он разрешит нам пострелять, а?

Рвота лишь хмыкнула.

– Это напомнило мне о Биме, – добавила я. – Знаешь, жаль, что мы так и не помогли ему хотя бы выбрать позывной.

– Я сегодня с Бзик, – сказала Рвота, когда Кобб подсветил пары на сенсорных экранах. – Рвота – конец связи. – Она отключилась.

Лицо у меня похолодело. Стиснув зубы, я молча прокляла Говнюка за то, что он меня выдал. Я привыкла к подобному отношению, и Рвота мне все равно нравилась. Любящая повеселиться, энергичная девушка воспринималась почти как подруга.

Я подлетела ближе к Недду, моему сегодняшнему напарнику. Впереди начала петлять по упрощенным траекториям группа креллских кораблей. С неба падал космический мусор, в основном большие, быстрые, объятые огнем обломки, оставляющие за собой дымные шлейфы.

– Итак, – произнес Кобб. – Основы использования щита. Штопор, дай нам краткое пояснение.

Он делал так время от времени, проверяя наши знания.

– Корабельные щиты могут поглотить около 80 кусов энергии, прежде чем перестанут справляться и отключатся, – сказала я. – Это примерно два-три выстрела из деструктора, удар небольшого обломка или скользящее столкновение. Если щит отключился, его нужно перезапустить. На перезапуск тратится энергия ускорителя. Это означает потерю тяги и маневренности на добрых полминуты.

– Хорошо. Амфисбена, что она упустила?

Кобб впечатлил меня, и не без повода, сумев выговорить тарабарщину про двухголового дракона, которую Артуро взял себе как позывной.

– Почти ничего, – ответил Артуро. – Если щит слетел, всегда нужно предупреждать напарника, чтобы он прикрыл тебя, пока перезаряжаешься. Не то чтобы мы много знали об использовании деструкторов…

– Ты просто давишь на спуск, умник, – сказал Кобб. – Чтобы пользоваться деструктором, много мозгов не нужно. А вот ОМИ – другое дело. Обратный Магелланов импульс. Он поражает любой щит, в том числе и ваш, в радиусе пятидесяти метров.

– Пятьдесят метров, – тихо повторила ФМ. – Это очень близко.

– Смехотворно близко, – подтвердил Кобб. – Вы практически учуете вонь крелла, прежде чем сможете применить ОМИ.

– Сэр, – подал голос Йорген, – я сомневаюсь в том, что звено способно подобраться так близко.

– Значит, жаль, что мы целый месяц долбили маневрирование и захват ближних целей светокопьем, пока остальные курсанты игрались с пугачами, – огрызнулся Кобб. – Имейте в виду, щиты у креллов мощные. Если будете сражаться по-моему, то полностью сведете на нет их преимущество. А если не хотите по-моему, то катитесь на все четыре стороны выращивать водоросли.

С этими словами он бросил нас в бой. Я не жаловалась. После того как мы столько недель тренировали самые причудливые развороты, мне не терпелось испытать что-то хоть немного похожее на настоящее сражение.

За каждым из нас закрепили креллский корабль, летящий по простой траектории. Мы приближались к нему в тандеме с напарником, держась ровно в пятидесяти пяти метрах друг от друга. Потом бросались наперерез креллу, и один из нас активировал ОМИ. Далее останавливались и быстро перезаряжали щит.

Сбивать креллов было не нужно. Мы просто тренировались отключать их щиты с помощью ОМИ, снова и снова. Это оказалось непросто, даже когда креллские корабли летали по незамысловатым траекториям. Приходилось приближаться настолько, что казалось, будто вот-вот врежешься. Выяснилось, что пятьдесят метров – как раз чуть ближе, чем расстояние, на котором чувствуешь себя комфортно. Первые раз двадцать я отскакивала слишком быстро, и отключался мой щит, но не вражеский.

Налететь. Активировать ОМИ. Уклониться. Перезарядить щит.

И по новой.

– Знаешь, – сказал Недд в полете, – я не прочь подстрелить парочку этих ушлепков.

– Даже не думай, Неддер, – раздался в шлемофоне голос Кобба. – Сегодня тренируемся вырубать щиты, и все.

– Но…

– До того, как их уничтожать, мы еще дойдем. В ближайшие дни сосредоточимся на основных приемах с ОМИ.

Недд вздохнул на общей линии.

– Только это на ближайшие дни? Никому больше не скучно?

Кое-кто согласился, но не я. Каждый момент полета, даже в симуляции, был для меня в радость. Взрыв скорости, точность маневров… свобода.

Летая, я подробнее вспоминала отца: искра предвкушения в глазах, обращенное к небу лицо – и стремление вернуться. Каждый раз, когда я взмывала в воздух, мы разделяли что-то новое, что-то личное.

Мы с Неддом сделали еще несколько заходов. В мою очередь активировать ОМИ креллский корабль, как ни странно, рванул вперед, и мне пришлось гнаться за ним еще усерднее. Обычно в этом упражнении такого не случалось – мне бросили вызов. Когда вражеский щит наконец слетел, я поймала себя на том, что тяжело дышу, но ухмыляюсь от восторга.

– Только не говори, что в последний раз не было весело, – сказала я Недду по личному каналу.

Я скосила взгляд туда, где он летел: голограмма воспроизводила шлем и все остальное. Недд был грубоватым здоровяком, с лицом, которое казалось слишком большим для его головы. Трудно представить, каково ему приходилось, когда он втискивался в учебную кабину при своих ста девяноста трех сантиметрах.

– Весело сидеть дома, задрав ноги и наслаждаясь кружечкой чего-нибудь теплого, – проворчал он. – Это все для меня темный лес.

– Да ладно, Недд. Я на такое не куплюсь.

– А что? – спросил он. – Я самый обычный парень.

– Выросший в глубоких пещерах?

– Вообще-то, я вырос здесь, на «Альте».

– Что, правда? – удивилась я.

– Ага. Я ходил в школу с Йоргеном и Артуро внизу, но мои родители следят за садом.

– Значит, ты не самый обычный парень. Ты учился с элитой, а твои родители вызвались выполнять самую тяжелую работу на Детрите. Кроме того, сколько братьев у тебя пилоты?

– Без понятия, – ответил он. – До стольких я считать не умею.

– Никогда не видела, чтобы кто-то так плохо прикидывался дурачком.

– Значит, я даже это не могу сделать как следует, – сказал он. – Еще одно доказательство, так?

Я закатила глаза, и мы полетели на следующий заход. Похоже, Недд был полон решимости притворяться большим и тупым дружком Говнюка. Но он перестарался, скорее всего, намеренно. Даже камни не такие тупые, каким иногда прикидывался Недд.

В симуляции Рвота и Киммалин пронеслись мимо креллского корабля. Рвота включила ОМИ в нужный момент, но Киммалин не только подлетела слишком близко – и тоже попала под импульс, – но еще запаниковала, когда ее щит слетел, и вильнула вбок. И врезалась во вражеский корабль.

Я поморщилась. Никто из нас уже давно не совершал столь вопиющих ошибок. Тихонько присвистнув, Недд перешел на общий канал:

– Классный взрыв, Бзик. На семь из десяти. В следующий раз, когда упадешь, постарайся посильнее раскрутить свои обломки.

– Да благословят тебя звезды, – пробормотала Киммалин, выделяя каждое слово, что для нее практически означало выругаться.

– Ага.

– Не насмехайся над ней, – сказала я Недду по личному каналу. – Она старается изо всех сил.

– Всем нужно выпускать на кого-нибудь пар, даже ей. Ей особенно. Иногда она такая напряженная, что, кажется, затянула ремень на две лишних дырки.

– Просто она из другой пещеры. У них иная культура, поэтому она более вежливая.

– Она нервничает. Знает, что она наш худший пилот. Если не обращать внимания, будет только хуже. Поверь.

Ха.

– А что ты думаешь насчет Рвоты?

– Она хороша. Но не настолько, как о себе думает. – Недд помолчал. – Она прикидывалась, что все это игра. Ты знаешь, что она была спортсменкой?

– В смысле профессиональной?

– Да. Играла в дигбол. На позиции переносчика, считалась одной из лучших в студенческой лиге. Похоже, для нее все соревнование. Но потом мы потеряли Бима и Зарю, и она притихла. Не знает, как реагировать, потому что больше не воспринимает полет как игру.

– Ты вроде утверждал, что тупой.

– Тупой как пробка.

– А что насчет столь проницательной оценки наших товарищей?

– Просто болтаю о пустяках. Говорю все, что взбредет в голову. Тебе повезло, если в моих словах был хоть какой-то смысл. Обычно это похоже на хрюканье.

– Я тебя умоляю.

Мы выполнили еще несколько упражнений, во время которых Недд нарочно похрюкивал. Кроме шуток, я не могла сказать, то ли он ребячился, то ли изощренно прикалывался… в общем, конечно, и то, и другое. Но, вполне возможно, и что-то еще.

В конце концов Кобб приказал построиться и выполнять упражнение по очереди, чтобы он мог следить за каждым и давать конкретные указания, как улучшить навыки. Я наслаждалась тренировкой, но все равно обрадовалась перерыву – полеты выматывали.

Я понаблюдала за каждым в отдельности: мы действительно все больше походили на настоящих пилотов. Впечатляло, как Рвота крутанулась, уклоняясь от крелла. ФМ слишком осторожничала, но все ее маневры воодушевляли точностью.

Следующей была Киммалин, и ей даже удалось отключить креллский щит. Улыбнувшись, я связалась с ней по личному каналу, когда она вернулась:

– Эй, ты молодец.

– Не разбилась, – отозвалась она. – Это что-то новенькое.

– Ты почти никогда не разбиваешься.

– А еще почти никогда не выполняю упражнение.

– У всех свои таланты. Ты снайпер. Я отлично сквернословлю.

– Сквернословишь? Ты почти никогда…

– Заткнись, скад побери.

Она хихикнула, а я улыбнулась. Наверное, Недд прав. Наверное, ей и правда надо время от времени выпускать пар.

– Дружок, у меня и в мыслях нет критиковать, – сказала Киммалин, – но это не слишком изобретательное ругательство. Это слово я слышу чуть ли не каждый день с тех пор, как покинула Благодатную пещеру! Там, откуда я родом, нужно продумывать то, что говоришь.

– Какой в этом смысл?

– Скажем так, зачем людям знать, что ты их унижаешь? Это неприлично!

– Значит, ты оскорбляешь людей… не оскорбляя их?

– У нас так принято. Но не переживай, если для тебя это не имеет смысла. Лично мне кажется, что здорово, если тебе комфортно быть такой, какая ты есть. Наверное, жизнь преподнесла тебе много уроков!

– Это… хм. – Я ухмыльнулась. – Мне нравится.

– Спасибо.

На линии затрещало, и прорезался противный голос Говнюка:

– Бзик, Штопор, вы следите за Рвотой? Проявите внимание.

– Я слежу, – огрызнулась я.

– Хорошо, потому что мне показалось, что вы просто треплете языками и хихикаете.

– Йорген, – сказала Киммалин, – хочу, чтобы ты знал, насколько тебе отдают должное как командиру звена. Святая прекрасна и справедлива, и я уверена, что тебе воздастся по заслугам!

– Спасибо, Бзик. Будь начеку. Йорген – конец связи.

Я дождалась, пока погас индикатор, указывающий на то, что Йорген на связи, и разразилась смехом.

– Это самое блестящее оскорбление, что я слышала в жизни.

– Иногда ты малость преувеличиваешь, – отозвалась Киммалин, – но все-таки благодарю за комплимент.

Она улетела на очередной заход, поскольку Кобб хотел отработать с ней запуск ускорителя.

– Она тут не вполне на своем месте, – прошептала я самой себе. – Словно она слишком хороша для нас и в то же время недостаточно хороша.

– Противоречивое утверждение, – раздался в ухе голос М-Бота. – Но очень человеческое.

– Ага, – согласилась я, потом выпрямилась в кресле. Погодите-ка. – М-Бот?

– Да?

– М-Бот! – крикнула я.

– Не то чтобы я возражал, когда на меня кричат, поскольку мои эмоции искусственные, но вы не против…

– Как? – Я съежилась в кресле и тихонько прошептала: – Остальные тебя слышат?

– Я проник на вашу линию связи и отправляю сообщения напрямую в ваш шлем, – сказал он. – Ваш беспроводной передатчик служит фокальной точкой, чтобы выделить сигнал.

– Мой что?

– В вашем рюкзаке. Думаю, вы оставили его рядом с креслом.

Личная рация, которую дал мне Кобб.

– Как я сказал, методы коммуникации вашего народа довольно примитивны, – продолжал М-Бот. – Что любопытно, поскольку остальные ваши технологии, не считая отсутствия гениальных искусственных интеллектов, кажутся довольно схожими с моими. А еще у вас нет китонических гипердвигателей. И хороших методов классификации грибов. Поэтому я считаю, что вы действительно отстали во всех важных областях.

– Я думала, ты беспокоишься, как бы тебя не обнаружили! – прошептала я. – Почему ты тут со мной разговариваешь?

– Спенса, я корабль-невидимка. Я вполне способен взломать линию связи, не выдав себя. Но предупреждаю, я не доверяю этой вашей АОН.