Текст книги "Ввысь (ЛП)"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

8

Большую часть класса занимали расположенные по кругу, носом к центру десять учебных кабин. Внутри громоздких конструкций виднелись кресла и приборные доски, к которым была пристроена часть фюзеляжа – но без фонарей. В остальном казалось, что их только что выдрали из истребителей. Вместо носового обтекателя к каждой кабине крепился большой блок, примерно метр высотой и полметра шириной.

Как видно, мы с Киммалин явились первыми. Настенные часы показывали 6:15. Хоть раз в жизни я пришла не просто раньше, а еще и первой.

Хотя, если точнее, второй – Киммалин проскочила мимо меня, чтобы поближе рассмотреть учебные кабины.

– О! Похоже, мы первые. Что ж, Святая всегда наставляла: «Если не можете прибыть заранее, хотя бы не опоздайте».

Я скинула рюкзак и заглянула в кабину. Узнала схему приборной доски – как у кораблей класса «Поко», простых, но быстрых моделей истребителей АОН.

Открылась дверь, и вошли еще двое курсантов. Впереди – парень пониже, с синими волосами, должно быть, йонгиец. Экипаж «Йонгвана», корабля из старинного флота, состоял преимущественно из китайцев и корейцев с Земли.

Оглядевшись, синеволосый парень ухмыльнулся и положил свой рюкзак рядом с моим.

– Ого! Наш класс!

Следом с хозяйским видом вплыла девушка. Стройная, атлетичная, светлые волосы собраны в хвостик. Поверх комбинезона она небрежно набросила куртку АОН, словно была в увольнительной.

Чуть позже в класс зашла девушка с татуировкой на нижней челюсти. Вичийка – из пещеры Вичи. Я почти ничего о них не знала, только что они были потомками морских пехотинцев из старинного космофлота. У вичийцев имелась собственная культура, и держались они особняком – впрочем, они славились как великие воины.

Я улыбнулась девушке, но та тут же отвела взгляд и не ответила, когда Киммалин бойко представилась. «Ну и ладно», – подумала я.

Киммалин выспросила имена и названия родных пещер у двух других. Парня с синими волосами звали Бим, он в самом деле был йонгийцем. На старинном корабле его клан входил в гидропонную команду. Они обосновались в близлежащей пещере и с помощью древнего оборудования, обеспечивающего светом, ухаживали за множеством подземных полей. Я ни разу не пробовала той еды, она полагалась только тем, у кого было много личных и производственных заслуг.

Атлетичную девушку звали Гудия. Тоже из Вулканической. Я ее не знала, но в пещере места много, а жителей еще больше. Ближе к началу занятий в классе появилась высокая девушка, представившаяся как Фрейя. Хорошее древнескандинавское имя – я одобряла. Внешность у нее тоже была соответствующая: худенькая, но высокая, под метр восемьдесят пять, с коротко стриженными светлыми волосами. Ботинки совершенно новые, начищенные до блеска, с золотыми застежками.

Итак, это шестеро. Должно быть по крайней мере еще несколько человек. За десять минут до начала занятий в класс вошли трое парней. Явно друзья, судя по тому, как тихонько болтали и перешучивались. Двоих я не узнала, но вот детскую смазливую физиономию того, что шагал впереди, – с темной кожей и короткими кудрявыми волосами – было невозможно перепутать ни с чьей другой.

«Тот парень с теста», – поняла я. Сын Первого гражданина, его зачислили автоматически.

Просто прекрасно. Нам взвалили на шею бесполезного аристократа из тех, что живут в самых нижних безопасных пещерах Непокорных. Он попал в летную школу не по способностям и талантам, а потому, что захотел нацепить значок пилота и почувствовать себя важным. Послушав разговоры двух других, я тут же записала их в дружки первого. Можно поставить на кон что угодно: ни один из них не сдавал тест. А значит, в наше учебное звено трое человек попали незаслуженно.

Высокий парень с детской физиономией вышел в центр. Ну и рожа, так и хочется вмазать. Прочистив горло, он резко хлопнул в ладоши.

– Курсанты, смирно! Разве так мы хотим предстать перед инструктором? Слоняясь без дела и трепля языками? В строй!

Киммалин, да хранят ее звезды, подскочила на месте и встала в некоем подобии стойки «смирно». Двое дружков шагнули вперед и тоже построились, гораздо больше похожие на настоящих солдат. Все остальные только ответили недоуменными взглядами.

– Кто дал тебе право командовать? – спросила Гудия, атлетично сложенная девушка из моей пещеры. Она стояла у стены, сложив руки на груди.

– Я хочу произвести на инструктора хорошее первое впечатление, курсант, – ответил Говнюк. – Только подумай, как ему понравится, когда он увидит, что мы ждем по стойке «смирно».

Гудия фыркнула.

– Понравится? Мы будем выглядеть как кучка подлиз.

Проигнорировав ее, Говнюк оглядел шеренгу из трех курсантов. Покачал головой при виде Киммалин, чей вариант стойки «смирно» заключался в том, чтобы стоять на носочках и отдавать честь обеими руками. Это было нелепо.

– Ты выглядишь нелепо, – сказал ей Говнюк.

Киммалин погрустнела и сгорбилась. Во мне тут же вспыхнули гнев и желание вступиться. То есть он, конечно, прав, но необязательно вот так это вываливать.

– Кто учил тебя стоять по стойке «смирно»? – спросил Говнюк. – Ты нас опозоришь. Это недопустимо.

– Ага, – вмешалась я. – Она у тебя весь хлеб отберет, ведь позориться – это явно по твоей части, Говнюк.

Он смерил меня взглядом, явно подметив латаный летный комбинезон. Тот принадлежал отцу, и его пришлось основательно перешить, чтобы он пришелся мне впору.

– Я тебя знаю, курсант? – спросил он. – Знакомое лицо.

– На тесте я сидела в переднем ряду, – напомнила я. – Как раз когда ты сдал свой без единого ответа. Наверное, ты меня заметил, когда решил посмотреть, на кого похожи те, кто вынужден всего добиваться собственным трудом.

Он поджал губы. Похоже, я задела его за живое. Отлично. Первая кровь пролита.

– Я решил не тратить чужие время и силы на проверку теста, если мне в любом случае гарантировано место, – пояснил он.

– Которое ты не заслужил.

Он посмотрел на остальных курсантов, наблюдавших с интересом, и понизил голос:

– Слушай, не надо создавать проблем. Просто встань в строй и…

– Встать в строй? – перебила я. – По-прежнему пытаешься командовать?

– Ясно же, что командиром звена буду я. Заранее привыкай делать то, что я говорю.

Заносчивый сын сверхновой!

– Только потому, что ты сжульничал и попал в…

– Я не жульничал!

– …только потому, что ты купил себе место в летной школе, не значит, что ты будешь командиром звена. Следи за словами. Не наживай себе врага.

– А то что?

Скад, как же бесит задирать на него голову. Я запрыгнула на кресло, чтобы на время спора получить преимущество в росте, чему он, похоже, удивился.

Он склонил голову набок.

– Что за…

– Всегда атакуй с превосходящей позиции! А после победы, Говнюк, я заберу в качестве трофея твой потускневший и расплавленный значок, тлеющий корабль станет твоим погребальным костром, и твой изломанный, раздавленный труп упокоится в нем навсегда.

Воцарилась тишина.

– Ладно… Что ж, очень образно.

– Да хранят тебя звезды, – добавила Киммалин.

Гудия ухмыльнулась, подняв большой палец. Остальные явно не знали, что обо мне думать.

Наверное, я отреагировала чересчур остро. Я привыкла устраивать сцены, жизнь приучила меня к тому, что агрессивное поведение заставляет других отступать. Но стоило ли так вести себя здесь?

В тот миг я кое-что осознала. Кажется, никто из них не знал, кто я такая. Они не росли по соседству, не ходили со мной в школу. Возможно, слышали об отце, но я была для них обычным курсантом.

Здесь я ни девчонка-крыса, ни дочь труса. Здесь я свободна.

Так уж вышло, что именно в тот миг дверь открылась, и на пороге показался наш инструктор – Дворняга – с дымящейся кружкой кофе в одной руке и планшетом в другой. При нормальном освещении я узнала его по портретам Первых граждан, пусть в волосах у него прибавилось седины и из-за усов он казался намного старше.

Наверное, видок у нас был тот еще, как в зверинце. Я по-прежнему стояла на кресле кабины, нависая над Говнюком. Несколько курсантов ржали над нашей перепалкой. Киммалин снова попыталась отдать честь.

Дворняга посмотрел на часы, которые как раз показали ровно семь.

– Надеюсь, я не помешал ничему личному.

– Э… – Я спрыгнула с кресла и выдавила смешок.

– Это не шутка! – рявкнул Дворняга. – Я не шучу! Всем построиться у стены!

Мы бросились исполнять. Когда все встали по местам, Говнюк отточенным движением отдал честь, стоя как вкопанный по стойке «смирно».

Дворняга посмотрел на него:

– Не будь подлизой, сынок. Это не курс молодого бойца, а вы не салаги из пехоты.

Лицо у Говнюка помрачнело, он опустил руку, но тут же снова вытянулся в струнку.

– Простите, сэр!

Дворняга закатил глаза.

– Я капитан Кобб. Мой позывной – Дворняга, но зовите меня Кобб или, если угодно, сэр. – Он пошел вдоль строя, прихрамывая и попивая кофе. – Правила в этом классе просты. Я учу. Вы учитесь. Любые помехи учебе, скорее всего, приведут кого-нибудь из вас к гибели. – Он остановился возле меня с Говнюком. – Флирт в том числе.

Мое лицо заледенело.

– Сэр! Я не…

– Это же касается и споров со мной! Вы теперь в летной школе, да помогут вам звезды. Четыре месяца обучения. Если к концу срока вас не выпрут под зад и не собьют, то вы прошли. На этом все. Никаких экзаменов. Никаких оценок. Только вы и кабина, и вы убеждаете меня, что заслуживаете в ней оставаться. Теперь я единственный человек, чье мнение должно для вас что-то значить.

Он подождал нашей реакции. Все благоразумно промолчали.

– Большинство из вас не вытянут. На первый взгляд, четыре месяца – срок небольшой, но вам они покажутся вечностью. Некоторые не выдержат напряжения, других убьют креллы. Обычно из звена в десять курсантов выходит один пилот, может, двое.

Он остановился в конце строя, где, прикусив губу, стояла Киммалин.

– Хотя из вашей группы… Удивлюсь, если до конца дотянет хоть один.

Он проковылял к маленькому столу в передней части класса, поставил кофе и принялся рыться в бумагах.

– Кто из вас Йорген Уэйт?

– Я, сэр!

– Хорошо. Будешь командиром звена.

Я ахнула.

Кобб посмотрел на меня, но ничего не сказал.

– Йорген, тебе нужны два помощника. Назовешь мне имена к концу дня.

– Я могу назвать их прямо сейчас, сэр. – Говнюк указал на пару своих дружков: один повыше ростом, другой пониже. – Артуро и Недд.

Кобб сделал пометку в планшете.

– Хорошо. Садитесь. Мы…

– Погодите, – перебила я. – И это все? Так выбирают командира звена? Вы даже не посмотрели, кто на что годится?

– Курсанты, садитесь, – повторил Кобб, не обратив на меня внимания.

– Но…

– Все, кроме курсанта Спенсы, – добавил он. – С ней мы выйдем в коридор.

Прикусив язык, я вышла в коридор. Пожалуй, стоило сдержать недовольство, но… серьезно? Он выбрал Говнюка? Вот так сразу?

Кобб последовал за мной и спокойно закрыл дверь. Я уже была готова выплеснуть эмоции, как он повернулся ко мне и зашипел:

– Пытаешься все загубить, Спенса?

Я проглотила заготовленную реплику, опешив от его внезапного гнева.

– Ты хоть представляешь, как я рискнул головой ради того, чтобы взять тебя в группу? Я твердил, что ты просидела несколько часов и сдала тест почти идеально. И все равно пришлось поставить под удар все уважение и репутацию, которые я зарабатывал годами. А ты при первой же возможности устраиваешь сцену?

– Но… вы не видели, что он вытворял перед классом! Хвастался, что будет командиром звена.

– Как оказалось, неспроста!

– Но…

– Но что?

Я проглотила готовые вырваться слова и смолчала.

Кобб глубоко вздохнул.

– Хорошо. Ты способна хоть немного себя контролировать. – Он потер брови большим и указательным пальцами. – Такая же, как отец. Мне частенько хотелось его придушить. К сожалению, ты не он – тебе приходится жить с тем, что он сделал. Ты должна себя контролировать, Спенса. Если кому-то из учеников покажется, что ты у меня в любимчиках, они пожалуются на предвзятость и ты вылетишь из класса, плюнуть не успеешь.

– То есть я не могу быть у вас в любимчиках? – спросила я. – А сын аристократа, которому даже не пришлось проходить тест, может?

Кобб опять вздохнул.

– Простите.

– Нет, я сам напросился. Ты знаешь, кто этот парень?

– Сын Первого гражданина?

– Сын самой Джешуа Уэйт, героини Битвы за «Альту». Она семь лет летала в АОН, на ее счету больше сотни сбитых врагов. Ее муж – Элджернон Уэйт, глава Национального Собрания и большая шишка в нашей крупнейшей межпещерной транспортной компании. Они одни из самых заслуженных жителей нижних пещер.

– Значит, их сын со своими дружками будут нашими командирами только из-за заслуг родителей?

– Семья Йоргена владеет тремя частными истребителями, и он тренировался на них с четырнадцати лет. У него почти тысяча часов налета. А сколько у тебя?

Я залилась румянцем.

– Его «дружки», – продолжал Кобб, – это Недд Стронг, у которого два брата в АОН, и Артуро Мендес, сын пилота, который шестнадцать лет прослужил на транспортнике. Артуро летал с отцом вторым пилотом, у него двести часов налета. Опять же, сколько часов у тебя?

– Мне… – Я набрала побольше воздуха в грудь. – Прошу прощения, что усомнилась в вашем решении, сэр. Дальше мне придется отжаться, вычистить туалет зубной щеткой или что-то в этом духе?

– Я уже сказал, мы тут не пехотинцев обучаем. И не наказываем тупой черной работой. – Кобб открыл дверь в класс. – Наказание простое. Разозли меня – и не будешь летать.

9

«И не будешь летать».

Никогда я не слышала более душераздирающих слов. Когда мы с Коббом вернулись в класс, он указал на место у стены. Не на кабину, а просто на свободный стул.

Я прошла на цыпочках и села, разбитая наголову.

– Эти штуковины – голографические проекторы. – Кобб постучал костяшками пальцев по одному из блоков спереди кабины. – Старая технология со времен космофлота. Если их включить, вам будет казаться, что вы в кабине. Благодаря им вас можно тренировать, не рискуя настоящими истребителями. Однако симуляция не совершенна. В ней есть тактильная обратная связь, но перегрузку воспроизвести не получится. К ней придется привыкать в центрифуге. По традиции АОН вы сами выбираете себе позывные. Советую начать думать над ними, поскольку они останутся с вами до конца жизни. Под ними вас будут знать самые важные люди – ваши напарники.

Говнюк поднял руку.

– Не торопись, курсант. У вас есть пара дней в запасе. А сейчас я хочу…

Дверь в класс хлопнула. Я подскочила на месте, но ни нападение, ни чрезвычайная ситуация нам не грозили.

Это оказался Риг. И на его груди сверкал значок курсанта.

– Мне было интересно, появишься ли ты. – Кобб порылся в бумагах. – Родж Маккефри? По-твоему, это хорошая идея опоздать в первый же день занятий? Когда нападут креллы, тоже опоздаешь?

Риг втянул воздух сквозь зубы и помотал головой, побледнев, как флаг перемирия. Но… Риг – курсант. Когда вчера вечером его забрали поговорить насчет теста, я разволновалась, но его все-таки приняли! Хотелось вопить от радости.

Однако без веской причины Риг бы не опоздал. Этот парень составляет расписание даже для чихов, когда простужен. Я открыла было рот, но, взглянув на Кобба, сдержалась.

– Сэр, – наконец выдавил Риг, отдышавшись. – Лифт. Поломка.

Кобб отошел к интеркому и нажал кнопку:

– Джакс, можешь проверить, ломался сегодня лифт?

– И проверять не нужно, капитан, – раздался голос из динамика. – Лифт 103‑D простоял два часа с людьми взаперти. С ним уже несколько месяцев проблемы.

Кобб отпустил кнопку и посмотрел на Рига.

– Говорят, у тебя высший балл по тесту в этом году, курсант.

– Мне тоже так сказали, сэр. Меня вызвали, и адмирал вручила мне награду. Прошу прощения, что опоздал. Я не хотел, особенно в первый день. Я едва не помер, когда…

– Ну все, довольно. – Кобб махнул на свободное кресло. – Не испытывай мое терпение, сынок.

Риг радостно сел, потом увидел меня у стены и показал большой палец. Мы это сделали. Каким-то образом удалось обоим, а Риг еще оказался лучшим, и это потрясающе – по крайней мере, для него тест был честным.

Кобб подошел к кабине Говнюка и щелкнул переключателем на боку блока. Учебную кабину окутала пелена света – безмолвная, мерцающая, похожая на сияющий пузырь. Внутри Говнюк негромко, но вполне различимо выдохнул молитву Полярной звезде. Я подалась вперед.

– Бывает, дезориентирует. – Кобб включил машину Артуро, а потом и Недда. – На настоящий полет не слишком похоже, но имитация сносная.

Я напряженно ждала, пока он обходил класс по кругу, включая устройства одно за другим. От каждого курсанта слышалось тихое аханье или «Ух ты!». У меня чуть сердце не остановилось, когда Кобб отвернулся от последнего пустого кресла и направился в переднюю часть класса.

Потом, словно о чем-то вспомнив, обернулся через плечо на меня.

Я чуть не взорвалась от предвкушения.

Наконец он кивнул на пустую кабину. Я сорвалась со стула и забралась внутрь, а он щелкнул переключателем. Вокруг вспыхнул свет, и в мгновение ока я словно очутилась в кабине истребителя класса «Поко» на стартовой площадке. Иллюзия оказалась настолько правдоподобной, что я ахнула и высунула из «кабины» руку, просто чтобы убедиться. Рука пробила голограмму, та колыхнулась и распалась на мелкие крупинки света – словно осыпалась пыль.

Я убрала руку и осмотрела панель: рычаг управления двигателем, приборная доска с кучей кнопок и сфера управления для правой руки. Сфера представляла собой шар, который можно было накрыть ладонью, с выемками для пальцев и кнопками в углублениях.

В голограмме остальные «звездолеты» выстроились в ряд около идеальной имитации «Альты». Подняв голову, я даже видела небо, смутные очертания пояса обломков… вообще все.

В небе проступило усатое лицо Кобба, будто одного из Святых. Он наклонился сквозь голограмму поговорить со мной.

– Нравится, курсант?

– Да, сэр, – ответила я. – Больше всего на свете.

– Хорошо. Так держать.

Я встретилась с ним взглядом и кивнула.

Он отошел.

– Итак, курсанты. – Голос Кобба долетал словно из ниоткуда. – Не будем терять времени. Каждый день тренировок хорошие пилоты погибают в бою без вашей поддержки. Наденьте шлемы, они у вас под ногами.

Я надела свой, и голос Кобба зазвучал через шлемофон:

– Давайте потренируем взлет. Нужно…

– Сэр! – перебил Говнюк. – Я могу им показать.

Я закатила глаза.

– Хорошо, командир звена. Я не против, чтобы кто-то другой сделал за меня черную работу. Посмотрим, как ты поднимешь их в небо.

– Да, сэр! Звено, для набора высоты и снижения в истребителях используются не ускорители, а подъемные кольца. Подъемное кольцо – это устройство в виде обруча под днищем каждого звездолета. Оно включается… э… красной кнопкой в верхней части передней консоли. Никогда не выключайте его во время полета, иначе рухнете, как космический мусор.

Один из кораблей в строю осветился снизу – заработало подъемное кольцо.

– С помощью сферы управления вы можете управлять углом крена и совершать малые перемещения. Для быстрого набора высоты потяните вверх маленький рычаг рядом с большим рычагом управления двигателем.

Звездолет Говнюка начал равномерно подниматься. Это был корабль класса «Поко», как и все наши. Они походили на увеличенные карандаши с крыльями, но тем не менее были звездолетами, и я сидела в кабине. Хоть и в голограмме, но мечта сбывалась.

Я щелкнула красным переключателем, и вся приборная доска осветилась. Ухмыльнувшись, я водрузила правую ладонь на сферу управления, а левой рванула рычаг контроля высоты.

Корабль вдруг резко скакнул назад, и я врезалась в здание.

И не только я. Корабли отзывались с гораздо большей чувствительностью, чем мы ожидали. Риг умудрился перевернуться вниз головой, Киммалин взмыла ввысь, потом, завопив от неожиданности, рванула вниз и расплющила свой «Поко» о стартовую площадку.

– Курсанты, только рычаг контроля высоты, – сказал Говнюк. – Сферу управления пока не трогать!

Где-то снаружи усмехнулся Кобб.

– Сэр! Я… э… это… – Говнюк замолчал. – Хех.

Я порадовалась, что никто не видит, как я покраснела. Судя по столам и разбросанной еде, я врезалась в голографическую версию столовой при летной школе. Наверное, мне полагалось схлопотать травму шеи, но хоть мое кресло и подрагивало при движении, оно не могло воспроизвести всех ощущений настоящего полета.

– Мои поздравления, курсанты, – сказал Кобб. – Не сомневаюсь, половина из вас уже мертвы. Командир звена, есть мысли?

– Я не ожидал, что они настолько безнадежны, сэр.

– Мы не безнадежны, – возразила я. – Просто… нам не терпится. И возможно, теперь нам за это немного стыдно.

– Говори за себя, – раздался в шлемофоне девичий голос. Как там ее звали? Гудия, девушка с хвостиком в небрежно надетой куртке. Она смеялась. – О, мой живот. Кажется, меня сейчас вырвет. Можно попробовать еще раз?

– Еще раз? – переспросила Киммалин.

– Это было круто!

– Ты только что сказала, что тебя вырвет.

– В хорошем смысле слова.

– Как может вырвать в хорошем смысле слова?

– Внимание! – рявкнул Кобб.

Вокруг все расплылось, и неожиданно мы в целых кораблях снова оказались в строю – очевидно, симуляция обнулилась.

– Как и большинство новичков, вы не привыкли к тому, с какой чувствительностью реагируют корабли. Подъемные кольца и ускорители позволят вам выполнять точные маневры, особенно когда мы перейдем к тренировкам со светокопьями. Однако за подвижность приходится платить. Погибнуть в звездолете проще простого. Таким образом, сегодня мы отработаем три аспекта: как взлетать, как приземляться и как при этом остаться в живых. Ясно?

– Да, сэр! – ответили мы хором.

– Вы также научитесь пользоваться рацией. За связь отвечают синие кнопки в левом верхнем углу приборной доски. Вам нужно наловчиться открывать канал связи либо со всем звеном, либо только с напарником. Другие кнопки рассмотрим позже, не хочу вас пока отвлекать. Одним звездам известно, как можно напортачить еще больше, чем вы уже умудрились, но я вам такой возможности не дам!

– Да, сэр! – с некоторым смущением прогорланили мы.

Следующие три часа мы отрабатывали взлет и посадку.

Это раздражало, поскольку я чувствовала, что должна уметь больше. Я ведь так усердно училась и мысленно тренировалась. Мне казалось, я все знаю.

Но ничего подобного. Крушение при первом же взлете это доказало. Последующие бесплодные попытки вызывали досаду.

Единственный способ справиться с ситуацией – практиковаться, поэтому я с головой погрузилась в обучение. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Раз за разом. Со стиснутыми зубами, полная решимости больше не разбиваться.

В конце концов всем удалось совершить пять взлетов и посадок. Когда Кобб снова отправил нас в небо, я поднялась на отметку пятьсот по высотомеру и остановилась. Выдохнув, откинулась на спинку кресла, пока остальные курсанты выстраивались в один ряд со мной.

Мимо пронесся Говнюк. Прежде чем занять свое место, он сделал сальто.

Хвастун.

– Итак, командир звена, – сказал Кобб. – Проведи перекличку, и пусть каждый подтвердит готовность. Вы будете делать это перед каждым заданием, чтобы убедиться, что ни у кого нет ни технических, ни физических проблем. Если у кого-то проблемы, сообщите командиру звена. Если вы летите в бой, зная, что с кораблем неполадки, то несете ответственность за возможный ущерб.

– Сэр, правда, что если мы разобьем настоящий корабль в тренировочном полете, то не окончим школу? – спросил Бим.

– Если курсант разбивает истребитель, обычно это говорит о небрежности, – ответил Кобб. – Такому человеку не стоит доверять оборудование.

– А если мы катапультируемся? Я слышал, что курсанты тренируются в реальных боевых ситуациях. Если нас собьют и мы катапультируемся, будет ли это означать, что мы вылетели? В смысле из школы?

Кобб помолчал.

– Жесткого правила нет.

– Но такова традиция? – не замолкал Бим. – Курсанту, который катапультируется и теряет корабль, больше не летать.

– Так вычисляют трусов, – сказала Гудия. – Они избавляются от курсантов, которым слишком не терпится катапультироваться.

Я ощутила выброс адреналина, как всегда, когда слышала слово «трус». Но речь шла не обо мне, и такого никогда не случится. Я ни за что не катапультируюсь.

– Настоящие пилоты, лучшие из лучших, могут совершить аварийную посадку даже на подбитом корабле, – сказал один из дружков Говнюка. – Подъемные кольца настолько ценные, что пилотам приходится их беречь, потому что ни один пилот не стоит…

– Довольно, Артуро, – перебил Кобб. – Ты распространяешь глупые слухи. Ценны и пилоты, и корабли. Курсанты, не обращайте внимания на все эти разговоры насчет того, как вырулить корабль в управляемую посадку, – вы наверняка услышите их от других звеньев. Ясно? Если вас подбили – катапультируйтесь. Тревожьтесь не о последствиях, а о собственной жизни. Если ты хороший пилот, это не отразится на карьере, несмотря ни на какие традиции.

Я нахмурилась. До меня доходили другие слухи. Пилотам, которых сбивали, давали второй шанс. Но курсантам? Зачем выпускать из школы тех, кого подбили, если нужны только лучшие?

– Дурацкая гордость пилотов, – проворчал Кобб. – Клянусь, она обошлась нам дороже, чем креллы. Командир звена, ты не собираешься проводить перекличку?

– О, точно! – отозвался Йорген. – Учебное звено B! Пора…

– Учебное звено B? – переспросил Кобб. – Командир, ты что, не можешь придумать название получше?

– Хм, да, сэр. Э…

– Звено «Ввысь», – предложила я.

– Звено «Ввысь», – ухватился за название Говнюк. – Провести перекличку и подтвердить готовность, в порядке номеров приборных досок!

– Ввысь-2, – сказал тот из его дружков, что повыше. – Позывной – Неддер. Подтверждаю.

– Ввысь-3, – произнесла Гудия. – Позывной – Рвота. Подтверждаю.

– Серьезно? – удивился Говнюк. – Рвота?

– Запоминается, да? – спросила она. Говнюк вздохнул.

– Ввысь-4, – сказал Риг. – Э… позывной – Ригмарол. Ого, здорово звучит. И, э, подтверждаю.

– Ввысь-5, – сказал Артуро, дружок Говнюка пониже ростом. – Позывной – Амфисбена.

– Амфи… что? – переспросила Рвота.

– Это двухголовый дракон, – объяснил Артуро. – Крайне опасное мифологическое существо. Подтверждаю.

– Ввысь-6, – сказала Киммалин. – Итак… позывной. Без него никак?

– Святая, – предложила я.

– О звезды, нет.

– Можешь выбрать позже, – проворчал Кобб. – Пока используй имя.

– Нет-нет, – отозвалась она. – Просто зовите меня Вжик. Нечего тянуть с выбором. Святая всегда говорила: «Береги время и не откладывай работу на потом».

– Как можно беречь время, не откладывая работу? – спросил Артуро. – Теоретически эта работа займет столько же времени сейчас, сколько и потом.

– Отклоняешься от темы, Амфи, – сказал Говнюк. – Ввысь-7?

– Ввысь-7, – произнесла девушка с акцентом. Раньше я этого голоса не слышала. – Позывной – Заря. Подтверждаю.

Погодите. Кто это? Я поломала голову.

«Вичийка с татуировкой на нижней челюсти, – поняла я. – Которая меня отшила».

– Ввысь-8, – сказал Бим. – Бим. Это мое имя, не позывной. Позывной сообщу позже, не хочу с ним облажаться. В общем, подтверждаю.

– Ввысь-9, – проговорила Фрейя, высокая блондинка. – Позывной – ФM. Подтверждаю.

Она с первого раза взлетела не разбившись, а кроме нее это удалось только Говнюку и его дружкам. Дорогая одежда и золотые пряжки на ботинках наводили на мысль, что она тоже из нижних пещер. У ее семьи явно достаточно заслуг, чтобы позволить себе любую блажь.

– Ввысь-10, – сказала я. – Позывной – Штопор. Подтверждаю.

– Что за безвкусица, – подал голос Говнюк. – Я буду Ягер. Это означает «охотник» на одном из старых…

– Ты не можешь быть Ягером, – перебил Кобб. – У нас уже есть Ягер. Звено «Кошмар». Выпустилось пару месяцев назад.

– О! Я… э… не знал.

– Как насчет Говнюка? – спросила я. – Так я называю тебя мысленно. Можем все тебя так звать.

– Нет. Не можем.

Послышалось несколько смешков, и один из них, готова поклясться, принадлежал Неддеру – Недду Стронгу, дружку Говнюка повыше ростом.

– Ладно, – сказал Кобб, не обращая на нас внимания. – Теперь поговорим о том, как, собственно, летать.

Я кивнула, сгорая от нетерпения, хотя и понимала, что меня никто не видит.

– Легонько возьмитесь за рычаг управления двигателем, – наставлял Кобб. – Медленно потяните вперед до одной десятой.

Я робко выполнила все инструкции, очень беспокоясь, что опять попаду впросак, и облегченно выдохнула, когда корабль двинулся вперед на малой тяге.

– Хорошо. Вы сейчас летите на одной десятой Маг[1]1
  1 Маг = примерно 300 миль в час (здесь и далее прим. пер.).


[Закрыть]. Это одна десятая от Маг-1, обычной боевой скорости. Четные номера, опускайтесь на триста футов. Вам привычнее говорить сто метров, но по непонятной скадной причине для обозначения высоты традиционно используют футы, вы привыкнете. Нечетные номера, поднимайтесь на триста футов. Так у вас будет немного пространства для маневра, и вы попробуете слегка смещаться в полете вправо и влево.

Я сделала, как он сказал, нырнув вниз и выровнявшись. Попробовала заложить вираж вправо, потом влево. Все получалось… само собой. Словно я была создана для полета. Словно…

Громко взвыла сирена. Подскочив, я в панике зашарила глазами по приборной доске, опасаясь, что сделала что-то не так. Наконец до меня дошло, что звук исходит не от корабля и даже не из класса. Сирена выла снаружи.

«Предупреждение о нападении», – подумала я, стягивая шлем, чтобы лучше слышать. Здесь, в «Альте» сигнал был другим, в более быстром темпе.

Я высунула голову из-под фонаря голограммы. Многие курсанты сделали то же самое. Кобб подошел к окну и уставился на небо. Я с трудом различила вдали сгорающие в атмосфере обломки. Атака креллов.

На стене затрещал динамик:

– Кобб! – Голос адмирала Железнобокой. – Кто-нибудь из твоих салаг уже держится в воздухе?

Кобб подошел к панели и нажал кнопку.

– Еле-еле. Я по-прежнему убежден, что кто-нибудь из них умудрится сделать так, что корабль самоуничтожится, хотя у «Поко» нет такой функции.

– Отлично. Поднимай их, пусть займут боевой порядок над «Альтой».

Кобб глянул на нас и опять нажал кнопку:

– Адмирал, прошу подтвердить. Вы хотите поднять в небо новичков во время атаки?

– Поднимай их, Кобб. Волна большая. Звено «Кошмар» внизу в городе на отдыхе, нет времени вызывать их. Железнобокая – конец связи.

Помедлив, Кобб пролаял приказ:

– Вы слышали адмирала! Звено «Ввысь», на стартовую площадку. Марш!