Текст книги "Оковы призрачных вод (СИ)"

Автор книги: Бранвена Ллирска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

Глава 29. Сладкий яд

– Ты не справился с задачей, Стрелок. – Киэнн стоял над истекающим кровью человеком, холодно наводя на него дуло револьвера. – И ты угадал: да, по инструкции я должен тебя устранить. Всех должен. Трое, четверо вас там или больше – без разницы.

Парень зажмурился и нервно втянул воздух. Не бранился и не кричал, хотя, по правде говоря, Киэнн на это рассчитывал.

– Стреляй.

Так будет правильно. Ради наших детей. Это всего лишь человек, смертный, байкер, которые и так-то долго не живут. Разновидность животного. Расходный материал. Плевать на него.

Киэнн зло засунул ворованный револьвер за пояс.

– Должен, но не буду. – Он кисло улыбнулся, скорее, самому себе: – Я в завязке.

Байкер открыл глаза и ошарашенно уставился на него. Киэнн протянул парню руку, помогая встать:

– Звать-то тебя хоть как, Гринпис?

– Брэд… – еле ворочающимся языком проговорил тот. – Брэд Харпер.

Дэ Данаан снова скривил губы во что-то наподобие усмешки:

– Урок номер один, Брэд Харпер: никогда без крайней на то необходимости не тычь револьвером в спину своему напарнику. Урок номер два: никогда не называй первому встречному-поперечному своего настоящего имени – вдруг он король фейри?

На обратном пути Харпер угрюмо молчал и вопросов больше не задавал. И только почти у самого выхода все же не удержался:

– Слушай, как тебя там, фейри. А вашим этим волшебством или что оно… можно обратно руку прирастить? Или новую сделать?

– Нет.

Киэнн вышел из каменного лаза под открытое небо. В душу опять заползло гаденькое чувство: а ведь на самом деле это отличный способ избавиться от неугодного Снарга, подменив его вот этим мальчишкой. Который за возвращенную руку потом тебе будет до самой смерти колени лизать. Конечно, ритуал займет время, придется отыскать кого-то из родственников Снарга, получить или выбить их согласие и содействие, но – ничего невозможного!

– Нет, – твердо повторил он. – Кажется, Нёлди обещал вам денег за поимку вервольфа? Вы его поймали. Если на роботизированный протез этого не хватит – скажешь, могудокинуть.

Три пары глаз напряженно уставились на них из предрассветной темноты. Сэм охнула и бросилась к тяжело привалившемуся спиной к каменной стене у входа Брэду, его близнец сдавленно выругался, Нёлди, похоже, задержал дыхание.

– Нёл, – вяло окликнул Киэнн, усаживаясь на каменную глыбу. – Останови ему кровь, что ли. А то ведь склеится.

Никс послушно подбежал к раненому и принялся плести свою водянисто-лазурную магию, лишь искоса то и дело вопросительно поглядывая на короля. Киэнн молчал, отрешенно разглядывая выветренный известняк под ногами.

– Так что вервольф?..

– Насчет Сэм…

Одновременно не содержались близнец Харпера и никс. Киэнн все так же устало поднял голову.

– Вервольф больше не ваша забота. Я его забираю. – Отпускать Снарга, поостыв, он уже передумал. – А что «насчет Сэм»?

– Ну, ты же не собираешься… – неуверенно промямлил Нёлди.

– Убить ее? – Делалось все интереснее: надо же, как печется-то. – Я уже сообщил нашему «стрелку», что по-хорошему должен убить их всех.

Люди инстинктивно придвинулись поближе друг к другу, теперь уже напряженно сверля недружелюбными взглядами чужака, неприметно нащупывая оружие, искоса переглядываясь. Киэнн не пошевельнулся. Ох, доиграешься ты, Дэ Данаан! Никс замер, поник, неловко оборвав волшбу – узор порвался, раненый тихо зашипел.

– Она спасла мне жизнь…

Иногда эти фейри умеют удивлять.

– Это твои проблемы, – отрезал Киэнн.

И Нёлди умеет это покруче других. Ну, что поделаешь, мозги у него точно набекрень. Киэнн ждал, отдавая себе отчет, что самым садистским образом мучает приятеля. Но не мог удержаться от соблазна. Любопытно, как далеко он зайдет? Никс зажмурился – то ли сражаясь с невидимыми демонами, то ли прячась от нагоняющей его реальности. А потом вдруг упал на оба колена перед своим королем:

– Пощади.

Смертные– те двое, что еще не видели Киэнна в деле —снова изумленно переглянулись, Стрелок-Брэд только прикрыл глаза и устало сполз на песок. Потом едва заметно, но очень многозначительно кивнул товарищам.

– И чем ты готов заплатить за ее жизнь?

– Чем скажешь, – обреченно вздохнул никс. – Хоть и правом на возвращение в Маг Мэлл.

Не выдержав, Киэнн оглушительно захохотал. И, отсмеявшись, подмигнул высокой чернокожей:

– Мисс, по-моему, мой друг от вас просто без ума!

Недоумение все еще висело в воздухе.

– Встань и закончи работу наконец, – раздраженно махнул никсу Киэнн. – Я пошутил.

Надо бы как-то сбавить напряжение публики – хренов арлекин, завязывай уже!

– Парни, я признателен вам за помощь. И за то, что не порешили этих двух болванов – вот его, – он кивнул на Нёлди, – и того, что с волчьей мордой. Я буду вдвойне признателен, и постараюсь выразить это в денежном эквиваленте, если вы не станете разглашать эту историю. Впрочем, я не требую от вас непременно держать языки за зубами – вас все равно скорее отправят в дурдом, чем поверят. И, в силу некоторых полномочий, я имею полное право не следовать инструкции и не устранять свидетелей. Если мне этого не хочется.

Киэнн загадочно усмехнулся:

– А еще мне нельзя. Убийство – грех. Яд, и иногда исключительно сладкий. А я на диете.

После чего, уже на полном серьезе, обвел взглядом присутствующих:

– Какие-либо другие фотографии, видео или аудиозаписи и любые прямые или косвенные доказательства вашего контакта с нечеловеческой расой у кого-то есть? Отвечать по очереди, внятным и однозначным утверждением: да или нет? Ложь бессмысленна и наказуема. Ты? – кивнул он на Брэда Харпера.

Тот нахмурился, раздумывая:

– Фото этого, – он мотнул головой в сторону шахты, откуда так еще и не выполз вервольф, – в человеческом облике считаются?

– Нет. Можешь оставить себе на память.

– Тогда нету.

Киэнн одобрительно кивнул:

– Теперь ты.

Близнец Брэда-Стрелка и, на всякий случай, повторно допрошенная Сэм также все отрицали.

– Кто еще с вами был?

– Ну, две тёлки, – пожал плечами Брэд. – Они в «Цыпе» остались. Это бар, в этом, Куорри что-то там. И Билл.

– Это кто?

– Билли? – Все еще взведенная Сэм тоже пошарила глазами. – Билли! Твою ж мать… Он спит!

Очаровательно. Мне бы такой здоровый сон.

– Разбудите, – потребовал Киэнн.

Сэм растолкала еще одного, на удивление щуплого и низкорослого байкера, на ходу сумбурно оправдывая его:

– Он просто много выпил. Это из-за меня…

Ну и компашка! Как их до сих пор не пересажали всех? Киэнн снова повторил вопрос. Парень смахивал на азиата, вероятно, японец.

– По-английски понимаешь? Японского я не знаю.

Билли тряхнул головой (что Киэнн уже готов был расценить как утверждение «не понимаю»), и излишне бойко и зычно выпалил:

– Неа, нет ничего!

Да, конечно! Киэнн со вздохом в третий раз вытащил револьвер и взвел курок —лишний раз пользоваться магией определенно ни к чему:

– Слушай, парень, если ты думаешь, что увидел самое страшное в жизни, встретившись с вервольфом, то ошибаешься.

На этот раз колебаний не было. Я устал, мне осточертело, и кто он такой, чтобы врать мне в лицо? Коротышка, вопя, полетел на землю с простреленной стопой. Сэм зло рванулась к Киэнну, в руке на этот раз блеснул нож – отчаянная дама, однако, тормозов ей точно при рождении в комплекте не досталось. Нетрезвый близнец Стрелка, не стесняясь, обложил короля фейри такой отборной бранью, что аж заслушаешься. Но своего револьвера не нашел – вероятно, только сейчас понял, в чьих он руках. Кажется, потянулся за камнем...

– Я предупреждал, – холодно пояснил Киэнн, на секунду делая воздух топким болотом. Они почувствуют это как минутную слабость, вялость, головокружение, не более того. – Он соврал мне. Я был мягок и не отстрелил ему что-нибудь более ценное.

Или просто промазал, но об этом лучше умолчать.

– Снимки. Записи. Копии, адреса, всё. Живо!

Расправившись с серией фотоснимков и коротким видео, на котором вервольф на секунду выныривает из каменоломни и, сопровождаемый чьими-то выстрелами, вновь исчезает в ней, Киэнн выдернул карту памяти (с этого станется и восстановить) и удовлетворенно вернул украденное оружие близнецу, имя которого так и не спросил.

– Твое. Следи за ним получше. И за подружкой тоже.

В черном проеме наконец блеснула пара серовато-желтых звериных глаз.

– Волка не трогать, – еще раз предупредил Киэнн. – Я его забираю. Обещанную сумму вам перечислят, я прослежу. Нёл, ты тоже едешь со мной. Оставь им свои контакты, если еще не сделал, и давай, прощайся с дамой сердца.

Ну и зверинец ты, однако, собрал, Дэ Данаан! Прямо как в ребусе про козу, волка и капусту. Правда, плыть им всем в одной лодке, и ничего с этим не поделаешь.

Смущенный Нёлди и впрямь шагнул к немного нескладной девице слегка андрогинной внешности:

– Сэм, я достану его. Вернусь и достану.

– Кого? – недоуменно уставилась на него она.

– Твой Харлей. Который в озере. Я же водяной, помнишь? – И просительно взглянул на короля: – Если, конечно, мне разрешат.

Киэнн усмехнулся:

– Не обещаю. Поехали.

Никс напоследок быстро обнял чернокожую байкершу и, встав на цыпочки, что-то прошептал ей на ухо. Потом послушно пошел за Киэнном. Снарг, по счастью, тоже не выделывался. Задержать «эльфийский спецназ» никто не пытался.

Самое любопытное, что глейстиг тоже беспробудно дрыхла, откинувшись на изголовье кресла. Ну, вы охренели все, что ли? Завидуй молча, Киэнн, завидуй молча. Упаковав новоприбывших в салон Мустанга, Дэ Данаан захлопнул дверцу и… пришло абсолютное опустошение. Внутренний запал, похоже, выгорел до конца. Только бессмысленный, не имеющий ответа вопрос горьким росчерком дыма повис в конденсированном воздухе: что дальше-то? куда теперь? Домой, наверное. Может быть, совсем домой. В Маг Мэлл. Мне не выиграть эту гонку со временем, проще вернуться и ждать. Хоть чего-нибудь.

Чего?..

Нёлди тоже молчал, вжавшись в угол салона – Киэнн, не вчитываясь, чувствовал, как в смятенном мозгу никса панически носятся рваные мысли. Снарг тихо постанывал. Только проснувшаяся с их возвращением Уэнья нетерпеливо ерзала в кресле, искоса поглядывая то на одного, то на другого фейри, раз за разом порывисто втягивала воздух, точно зуд под языком досаждал ей как ничто другое, и старательно заколачивала просящийся наружу комок невысказанных слов обратно внутрь. Снаружи один за другим рыкнули моторы – мотобанда выметалась из злосчастного карьера. Кажется, покалеченного Стрелка усадили за спину Сэм – у нее тоже были какие-то проблемы с правой рукой, но, похоже, никс успел об этом позаботиться. Наконец, когда пустой гул тишины, торжественно воцарившейся после отбытия четверки смертных, сделался и вовсе нестерпимым, Киэнн, держа свою злость за удила, бросил, как подачку:

– Ну?

Юная глейстиг подпрыгнула, как игрушка на пружинке, и тут же выпалила:

– Мы ловим фейри?

Киэнн вздохнул:

– Да.

Что-то даже язвить сил не было.

– Тех, кто здесь с прошлой Лунайсэ?

А не совсем дурочка, помнит, соображает.

– Да. Знаешь кого-то?

Козлоногая танцовщица замялась:

– Нет, но… Это важно, да? Это та… проблема?

– Или говори, или заткнись!

Уэнья испуганно кивнула и, запинаясь, начала:

– У меня есть клиент. П-постоянный, ну, часто приходит... То есть, приходил. Уже больше года. Лет тридцать ему, или сорок, ну, в общем, еще не совсем старый. Чуть ли не каждую неделю, это, бывал он у меня. Часто. Ему нравилось, все эти мои штучки: вампиризм, танцы, готика, все дела. Короче, часто заходил.

Киэнн раздраженно поднял глаза к потолку:

– Ближе к сути.

– Две недели назад перестал, – быстро выпалила глейстиг с таким видом, будто и вправду делится ценнейшей информацией. Киэнн, морщась, заглянул ей в лицо. Похоже, до маленькой проститутки начало доходить, что ничего феноменального в клиенте, который перестал ее посещать, по мнению короля, нет. – Ну, я тоже вначале подумала: мало ли? Нет денег, заболел, просто разонравилось… ну, или там, в секту вступил, нельзя ему, грех… Или умер вообще, наконец. А позавчера встретила его случайно. И даже не сразу узнала…

– Все-таки заболел?

– Я у него так и спросила: Джонни, говорю, ты чего, заразу какую подцепил? На тебе ж лица нет! На привидение похож! А он мне, отмахивается, значит: мол, сплю просто плохо, стресс, наверное. Снится дрянь всякая по ночам. Я, опять ему: а чего не заходишь? Я б тебя убаюкала. И вот тут он вдруг на меня так глянул, знаете, будто я дурнушка какая-то вообще ни на что не годная, и отвечает: я, типа, девушку себе нашел. Ого, думаю, любовь! Но обидно всё-таки немножко, ну что она, такая уж красавица? Какая-то смертная. Так его, вот, напрямую и спрашиваю: чего, лучше меня? А он только хмыкает, и я понимаю: да, видимо, лучше.

Бессмысленная история раздражала Киэнна все больше. Ну, нашел этот ее хренов Джонни себе другую бабу, ну, втюрился в нее, вкрашился, ну, чудится она ему живой богиней – на хрена мне все это слушать?

– Сочувствую, ты осталась без клиента. Но, деточка, если ты не заметила, я не твой личный психолог.

Уэнья обиженно поджала губы:

– А вот я сейчас объясню. В общем, уломала я его все-таки зайти. Стала раздевать. И-и-и… – Ее голос упал до напряженного шепота, каким старший скаут, наверное, рассказывает малышне страшную байку о всаднике без головы: – Я такого еще не видела. У него на груди огромный синяк. Один сплошной, на всю грудь, и черный, что твоя кровь нукелави! Ну, я отшатнулась даже сразу, говорю: Джон, что это? А он мне: где? Да синяк, отвечаю, на груди у тебя! А он снова: какой?

Рассказчица выдержала драматическую паузу. Теперь Киэнн глядел на нее не отрываясь. Нёлди на заднем сидении тоже как-то очень уж подозрительно напрягся и, кажется, потер собственную грудь.

– И?..

Глейстиг потупилась:

– Мне не примерещилось. Но, понимаете, Джонни его не видит. Не знает о нем. Как будто от него этот синяк кто-то спрятал, или…

Снарг неожиданно глухо, отрывисто засмеялся, мешая смех с кашлем:

– Да мар-р-ра это! Та самая, что тебя, устр-р-р-рица, пр-р-р-ридушить собир-р-ралась.

Киэнн нахмурившись обернулся к вервольфу:

– Ты видел мару? Когда и где?

– Вчер-р-ра утр-р-ром. На окр-р-раине гор-р-рода.

– Ты ее тоже видел? – Киэнн перевел взгляд на никса. Тот отчаянно замотал головой, открыл рот что-то сказать, но Снарг бесцеремонно перебил:

– Он др-р-рых бр-р-ревном на тр-р-р-ратуар-р-р-ре. Мар-р-р-ра на нем вер-р-р-рхом сидела, аккур-р-рат на гр-р-руди.

На несколько секунд повисло тяжелое, как крышка гроба, молчание.

– И что дальше?

Снарг сплюнул комок крови прямо на дорогую обивку Форда:

– Пр-р-р-рипугнул я ее. Моя, говор-р-рю, добыча. А она ор-р-рать! – Вервольф что-то недоговаривал по мелочам, вероятно, события развивались чуть иначе, но их брата на подробности и при более благоприятных обстоятельствах-тоне разведешь.

– И что? Ты ее или она тебя?

– Пр-р-р-ридур-р-рок какой-то на ор-р-р ее пр-р-р-роснулся. И стр-р-р-релять. На хр-р-рен нужно, я удр-р-рал. Она тоже вр-р-роде.

Ворг замолчал и отвернулся, словно унылый вид известняковой шахты за окном пробуждал у него несказанный интерес. Воздух вокруг Нёлди так и вибрировал, ретранслируя гуляющий по телу озноб.

– Снарг, – сдавленно проговорил никс. – То есть выходит, ты мне вчера жизнь спас?

Тот только хмыкнул. Вряд ли он действительно так уж рвался оказать никсу услугу. В планы это, скорее всего, никак не входило, побочный эффект. Но отдуваться бедняге Нёлди, вероятно, все равно придется. Кажется, поезд, на который он умудрился запрыгнуть, теперь никогда не остановится.

– Хорошо-о-о, – протянул Киэнн, пытаясь мысленно разложить все по полочкам. – И как, кто-то знает, где ее найти?

Нёлди и Снарг, конечно же, молчали. Никс, полностью оглушенный новостью о невольной услуге, полученной от врага, похоже, отчаянно, но тщетно пытался сочинить новый безумный план поимки уже другого фейри – на этот раз обольстительной и жестокой ночной наездницы мары, навевающей жуткие и мучительные сны спящему сознанию. Снарг просто молчал: Киэнн отчетливо слышал, как ворг твердит самому себе, что и без того сказал предостаточно. Больше, чем заслуживал собеседник. Хотя, похоже, на самом деле он и вправду ничего не знал: разбуженный их перебранкой негр стрелял из чего-то особенно крупнокалиберного, и надо было уматывать без оглядки.

Мара. В его списке числилась только одна беглая мара: Фьёльреанн. Как и всякая мара, Фьёль, с точки зрения Киэнна, была бессердечной сукой, кормящейся чужим страхом. Вернее, даже лакомящейся: беспредельный, удушающий ужас скованного тяжелыми цепями сна человеческого рассудка эти особы смакуют как свой любимый деликатес, наслаждаясь тонким букетом чужого горя, отчаяния, отвращения и боли, и откровенно впадая в экстаз от немого, режущего глотку крика терзаемой худшими из своих глубинных кошмаров жертвы. Попировать таким же образом, сидя на груди спящего фейри, у них получается не всегда, но это не значит, что хоть кто-то от них застрахован. И, безусловно, любая мара, рано или поздно, убивает того, с кем спит. Обычно делает это неспешно, обстоятельно, растягивая удовольствие. Большинство здравомыслящих фейри предпочитают вообще не иметь с ними дела и даже странно, как они до сих пор не выродились.

Правда, сам Киэнн к числу здравомыслящих, конечно, никогда не относился и пробовал любую гадость, какую только мог. Фьёль тоже пробовал, чего уж там. Давно, еще по юности, сдуруразумеется. Повторить желания не возникло.

Уэнья опять немного поерзала:

– Я знаю, где найти Джонни. Они… не в смысле с этой, которая мара – он и какие-то дружки его – так они каждую субботу ходят в один паб. Хурди-гурди что-то там. Кажется, где-то между Авалон парком и Ист-Сайдом. В игры какие-то там играют, на бумажке пишут. Он много раз меня приглашал с ним пойти. Говорит: будешь вампиром. – Глейстиг хихикнула: – Смешно, да?

Это точно, обхохочешься. Дээндэшники, что ли? Или эти, которые Мир Тьмы? У них как будто и вампиры, и оборотни, и фейри всякие в сеттинге. То-то и вправду будет смеху, если к ним нагрянут всамделишные!

Киэнн устало потёр переносицу и взглянул на часы. Как раз суббота. Пять утра.

– В субботу во сколько?

– Кажется, Джонни говорил, они там с самого утра сидят. Мол, сессии долгие, да и народу утром не так много, не мешают. С девяти, что ли.

Глейстиг пугливо покосилась на угрюмо сверлящего взглядом приборную панель Дэ Данаана. Психи. Ноулайферы. С девяти утра кубики кидать. Ладно, последняя попытка. На сегодня точно последняя. Хорошо бы, конечно, в Сент-Луис и оттуда самолетом, но не с этой же компанией. Разве что колдовские оковы на всех троих надеть – жестоко, а что поделаешь? А, хрен с ним, у меня еще почти двенадцать часов в запасе, а «сессии у них долгие». Киэнн повернул ключ зажигания, выводя автомобиль из летаргии, под колесами наждачкой зашуршал песок. Когда я уже, вашу ж мать, высплюсь?

– Едем, фрау Мата Хари. Поглядим, на что годятся ваши сведения.

Козлоногая фейри зарделась. Форд неспешно выкатил на щебенчатую загородную дорогу, пригоршнями вычерпывая утреннюю мглу. Где-то далеко на востоке над озером Мичиган подрумянивало тонкую корочку горизонта медленно загоравшееся солнце.

Глава 30. Люди пятой редакции

Паб в переулке направо от Юинг авеню и впрямь гордо носил название одного из старых хитов Донована, и отыскать его можно было только хорошо постаравшись. Киэнн вырулил на полупустую парковку и, притормозив, на секунду оглянулся на своих пассажиров.

– Значит так: вы двое – ты, Нёл, и ты, Снарг – берете машину и едете в Ласалль, на попечение Эйтлинн. Будете вести себя хорошо – и мы поладим. Даже постараюсь сделать так, чтобы о ваших недавних похождениях никто в Маг Мэлле не узнал. Ты, Уэнья, идешь со мной. Ну, то есть, это вроде как я иду с тобой: представишь меня своему смертному дружку. Постараемся не поднимать лишнего шума, и без того хватило. Скажешь, что я твой очень дальний родственник, например... Кто там твои родители по легенде?

– Шотландские эмигранты, – бойко ответила глейстиг. – В первом и третьем поколении. Только они по легенде давно погибли, разбились в автокатастрофе, когда мне было шесть.

– Понял. Ну вот, значит, я... эм... двоюродный брат сводной сестры твоего покойного отца. Дэниэл Кеннеди, из Глазго. И мы с тобой не виделись... А ну, уточни, сколько тебе как человеку? По легенде?

– Девятнадцать.

Киэнн снова окинул ее придирчивым взглядом: ну, с натяжкой, пожалуй. Но люди верят в то, во что хотят верить.

– ...не виделись лет пятнадцать-шестнадцать и ты меня почти не помнишь. Вчера вечером я неожиданно приехал тебя навестить и за ужином рассказал тебе, что такое ДНД...

– А что это? – встревоженно перебила маленькая вампирка и тут же испуганно побледнела.

Молодец, что спрашивает. Киэнн одобрительно кивнул.

– Система правил для настольных ролевых игр. Это не такие ролевые, как в сексе, если что, в этих много математики и мало секса. В двух словах, взрослые люди часами сидят друг напротив друга и делают вид, что сражаются с драконами в подземельях. Предположим, что я рассказывал много, только ты мало что поняла и почти ничего не запомнила, но услышала пару знакомых слов и подумала, что твой друг Джонни тоже таким увлекается, а потому предложила заехать. Дальше я постараюсь перехватить инициативу, так что тебе ничего выдумывать не придется. Ты для него Уна, Энджи или кто-то еще?

– Энджи. – Глейстиг беззвучно шевелила губами, повторяя про себя аббревиатуру.

– Да не переживай, – усмехнулся Киэнн. – Если перепутаешь буквы, ничего страшного не случится. Лучше все остальное постарайся не забыть.

Интерьер паба, по-видимому, имитировал средневековую таверну: грубые деревянные столы, длинные лавки, бутафорский очаг в глубине, шестифутовое колесо на цепях подвешено под потолком вместо люстры. В общем, не удивительно, что его облюбовали ролевики. Народу, как для девяти утра, набилось весьма прилично. Глейстиг занервничала, торопливо высматривая знакомого – конфуз выйдет ведь, если его здесь не окажется. Ну, по крайней мере, такая перспектива явно нравилась ей ничуть не больше, чем Киэнну. За столом неподалеку от фальшивого камина красноречиво громыхнули игральные кости, кто-то цветасто выругался под хохот остальной компании.

– Кри-и-итический промах, Доктор! – злорадно озвучил, надо полагать, и без того очевидное немного гнусавый мужской голос.

– Джонни! – сразу встрепенулись Уэнья, подпрыгнув, точно яхта на волнах. И, расправив невидимый парус, устремилась прямиком к дальнему столу: – Джонни, это я!

Сидевший к ним спиной человек вздрогнул и удивленно обернулся:

– Энджи?

Глейстиг уже бежала к нему навстречу, цокая каблучками. Полный круглолицый мужчина с длинными, зачесанными в конский хвост темно-русыми волосами и небольшой бородкой, тщетно прячущей двойной подбородок, расплылся в растерянной улыбке, тяжело поднимаясь ей навстречу. На вид ему было отнюдь не тридцать, и даже не сорок, а крепко за пятьдесят, но лишний вес или ночные ласки мары тому виной – сказать сложно.

– Энджи! Вот так сюрприз!

Мужчина подчеркнуто дружески чмокнул в щечку порхнувшую ему в объятья вампирку. Киэнн молча хмыкнул и еще раз окинул зал придирчивым взглядом. Надо думать, мара или уже где-то здесь или может в любой момент появиться: задница у клиента глейстиг явно огнем горит, скорее всего, он умудрился пригласить обеих своих самочек в этот бар одновременно.

– Так это и есть легендарный Джонни, который любит настольные ролевые игры? – небрежно имитируя легкий шотландский акцент, подошел к все еще обнимающейся парочке Киэнн.

Человек был несомненно только рад подвернувшемуся поводу, чтобы наконец отодвинуться от компрометирующей его маленькой шлюшки.

– Ой, Джонни! – Глейстиг, в свою очередь, играла как по нотам: – Это мой дядя Дэн, из Глазго. Представляешь, оказалось, что он тоже очень любит эти ваши, как их, РНБ...

Компания залилась хохотом, Уэнья виновато покраснела:

– Я все-таки что-то перепутала, да?

Киэнн покровительственно улыбнулся глейстиг:

– Она очаровательна, правда? Все никак не привыкну, что ей уже не три годика и теперь она точно не написает мне на колени.

– Фу, Дэн, зачем про такое рассказывать! – исключительно правдоподобно возмутилась вампирка, краснея еще больше. Похоже, Хло и впрямь не преувеличивала: Голливуд бы ее с руками оторвал, талант у девочки несомненный.

– Дэниэл Кеннеди. – Киэнн протянул руку толстяку. – На самом деле мы с Энджелой очень дальние родственники: ее дед вторым браком женился на старшей сестре моей матери, которая... В общем, там все сложно.

Человек тоже улыбнулся, продемонстрировав неровные зубы с болезненно воспаленными деснами. Белки глаз у него тоже пылали цветом бессонницы.

– Джон Монро. Можно Дрого – это так, прозвище.

Даже жалко его немного сделалось. Жить тебе, дражайший кхал, скорее всего, так же недолго, как твоему экранному двойнику. Может, просто сразу объяснить, что к чему, предупредить? – Не глупи, кто ж тебе поверит! И вообще, хватит уже светить, потом расхлебывать как будешь?

– А я-то думаю: кого этот парень мне так напоминает? – глазом не моргнув, соврал Киэнн. Нет, если бы дотракиец из сериала успешно дожил лет до пятидесяти, при этом, вместо боев и верховой езды, проводя время за распитием крепленого дорнийского и, скажем, отсиживая зад в магистрате Пентоса, то, наверное, и мог сделаться похожим на Джона Монро, сейчас стоявшего перед Киэнном. Но лесть – безупречное оружие, пробивающее любую броню.

Человек зарделся:

– Ну, совсем немного...

– Очень даже! – все так же бесстыдно заверил его Киэнн.

И перевел взгляд на еще четверых игроков за столом: бледную девушку в очках и полосатой футболке, щупленькую, с рыжевато-ореховыми, сухими и замученными горячей завивкой волосенками; хмурого темнокожего подростка в дурацкой кепке козырьком назад и с пятнами угревой сыпи на лице; худощавого шатена средних лет, похожего на Дэвида Боуи начала нулевых, когда тот уже немного подустал заигрывать с техно и электроникой; и патлатого улыбчивого паренька лет двадцати, вероятно, приходившегося последнему сыном. На столе лежали заполненные вручную листы героев, карточки монстров, расчерченное на ламинированном картоне поле «данжона», гора потертых игральных кубиков, простеньких жетонов, токенов и прочих обязательных атрибутов. На фоне общей непритязательности выделялись любовно раскрашенные и даже, вероятно, самостоятельно смоделированные и распечатанные на принтере фигурки героев.

– Это Тауриэль, – представил девушку Джонни-Дрого. Та кивнула, поправив очки. Киэнн попытался сообразить: что-то из Толкина, но эльфийки с таким именем он там не встречал. – По-настоящему она Элла. А вон то Флэгг. И доктор Ватсон. У Питера пока прозвища нет, так что просто Пит.

Флэггом и Ватсоном оказались «Боуи» и его молодой дубликат. Питом – самый юный участник сессии.

– Так значит в Глазго тоже играют в ДНД? – улыбаясь во всю ширь уточнил доктор Ватсон (похоже, именно он и выбросил тот самый критический промах, с которого началось их знакомство).

– А Глазго – это где, в Канаде, что ли? – влез самый младший игрок.

Тауриэль щелкнула его по носу:

– Голова твоя пустая в Канаде! Географию что, в школе не преподают?

Зумер брезгливо поморщился:

– Тупой предмет.

– Точно! – весело поддакнул ему Киэнн. – Хуже только история.

А уже через минуту они бурно обсуждали пятую редакцию, о существовании которой Киэнн, признаться, слыхом не слыхивал, и потому едва не облажался, уже вознамерившись поворчать на «еретическую» четвертую, которая, небось, успела стать классикой, олдскулом и хардкором. Впрочем, компашка, похоже, только условно придерживалась «пятерки», то и дело ссылаясь на ранние редакции и разбавляя все это огромным количеством хоумрулов. Киэнн с азартом бросился выяснять механику подсчета спасбросков, бонусы мастерства, модификаторы характеристик, обсуждать архетипы, специализации, расы и подрасы, престиж-классы, фиты и все, что только успело осесть в абсолютной памяти Дэ Данаана лет восемь тому назад. Уэнья сидела чуть поодаль и, судя по выражению ее лица, чувствовала себя полностью потерянной. Собравшиеся за столом явно «водились» в свою кампанию уже не первый месяц, а может и год, но сегодняшнюю игру только-только начали и были не против отложить до следующей субботы. По крайней мере, Тауриэль усердно налегала на то, чтобы «по быстрячку сгенерить новый ваншот, или даже хотя бы и взять готовый модуль» и «пригласить нашего шотландского гостя» (разумеется, не преминув десяток раз мимоходом спросить, есть ли у него дома настоящий килт и как часто он его надевает). Джонни, который, вне сомнения, был у них данжен мастером со стажем, ничуть не возражал против такого развития событий, и даже осторожно намекал, что может быть, Энджи тоже присоединится к ним – глейстиг в ответ только делала круглые от ужаса глаза. Если Киэнн настоит, то присоединится, куда бы она делась, но по своей воле – ни за какие коврижки. Флэгг, правда, относился к затее несколько скептически, то и дело отпускал едкие замечания по поводу «исключительного интеллекта шотландцев» и «несомненной осведомленности зеленоокой леди». Ну, насчет глейстиг ты, безусловно, прав, а вот за шотландцев ответишь. Зато его молодой клон просто жаждал начать новое «приключение» – то ли из одного духа юношеского противоречия, то ли памятуя о «критическом промахе». Пит сидел с равнодушным видом и только периодически фыркал.

В конце концов большинство, как водится, задавило меньшинство, а поскольку поиграть – хоть как-то, уже все равно как! – хотели практически все (кроме Уэньи, конечно, да и Киэнн больше делал вид, что рвется окунуться в волшебный мир подземелий и драконов), было решено создать новую группу приключенцев первого уровня и выбрать несложный модуль из рулбука или что-то сымпровизировать на ходу. Более того: с подачи все той же Тауриэль, решили, что все станут играть за персонажей, какие выпадут им по рандому. И вот тут началось самое веселье!

– Чернокнижник?! – вскинул брови Флэгг на бросок Тауриэль. – То есть теперь ты будешь мной?

– Да, я буду тобой! – вздернула нос она. – Буду тобой женского пола. И эльфийской расы.

– Э, стой, а почему расу тогда не кубиком выбираешь? Давай тоже рандом!

– Ну уж это нет! Я эльф и я не могу быть никем, кроме эльфа!

– Слабо? – продолжал подзуживать ее бывший «чернокнижник».

– Отстань, Рэнди! – отмахнулась девушка.

Любопытно, он что, и правда тезка того самого Черного Человека?

– Я злая эльфийка-чернокнижница, – продолжила Тауриэль. – И всё. Моя семья сгнила в рабстве у жестоких дроу, они все – мама, папа и три сестрички – были хорошими, добрыми эльфами, но боги не помогли им, и я потеряла веру в богов. Поэтому я продала душу демонической сущности, еще не знаю кому именно... Или нет: он не открыл мне своего имени, но он дал мне власть над тьмой и помог бежать из Подземья, убивая всех и все на своем пути. Доволен? Что тебе еще надо? Лучше, давай, сам бросай.